Агасфер | ходы игроков |

AD 53?
Локация: ?
Жарко. Безводно. Почти безлюдно. Язык неизвестен.



Агасфер осознал что упал на колени в жалком рубище, что осталось от его платья. Обувь стёрлась в пути и грязные ноги были покрыты мозолями, в нечёсанных волосах и бороде скопился мусор.. Безжалостное солнце вставало, рассеивая дымку тумана над унылой пустыней с редкими растениями. Неподалёку у оазиса с пальмами была какая-то крошечная деревушка.. но не обидят ли там его? Кто знает, что за люди там живут и удастся ли ему найти среди них хотя бы временный приют от гнетущего его Зова Проклятья. Может, лучше одному? Пророки часто уходили в пустошь и выживали там, может, и он проживёт? Конечно, он не пророк.. Но..кто он? И..чего он хочет?

Мужчина не помнил своей семьи и дома. Он не знал сколько он прошёл и к чему. Он едва мог сказать кто он вообще такой. Но что-то... Что-то он знал.

Он знал к какому народу он принадлежит и что Бог един. Знал, что говорил с еретиком, который был судим. Возможно ли, что это было связано с его нынешним состоянием? Это уже было за пределами его знания.

Но не голод и жажда, что подступили к нему. Ему нужно было найти источник воды и еды. Он был честным человеком. Во всяком случае, он думал что он был таким. Так что подходя к неизвестным жилищам он не стал таиться или притворствовать. Он поклонился тем, кого встретил, он попросил воды, он попытался представиться, насколько мог.

У безродного бродяги не было ничего кроме собственного тела и лохмотий. И, по какой-то причине, скромного умения делать горшки. Так что и предложить взамен на хлеб и какую-нибудь крышу над головой он мог лишь свой честный труд, надеясь найти здесь таких же честных людей.

AD 54?
Локация: Оазис Фарум, Сирийская пустыня, сколько-то дней пути от Пальмиры, граница Римской империи.
Жарко. Безводно. Почти безлюдно. Языки: Иудейский(арамейский), древнеиранский.

И ему повезло! Во-первых, оказалось что эти люди понимают арамейский, хоть и не были Богоизбранным народом и не могли сказать из какого они Колена Израелева.. правда, теперь и сам Агасфер этого не помнил. Куда важнее что они прониклись его историей - и дали испить воды, накормили, дали омыть своё тело - и разрешили искать глину для горшков, тем более что у них самих горшечника не было.

Правда, тут Агасфера ждала неудача! Плохо, плохо лепились горшки отвыкшими от труда пальцами, не помнил он, как делать их правильно.. Местные же, как бы ни были расположены к старику, но кормить его просто так не планировали. И чувствовал он, что голодная смерть подступает.. Но подвернулся счастливый случай! Проходящий раз в полгода у оазиса караван за бесценок скупал всё, что делали местные, отдавая безделушки, но Агасфер смог с ним сторговаться так, что впервые у жителей оазиса появились деньги - и они поделились ими со старым евреем и дали старую хибару из пальмовых листьев и веток а также он смог купить себе у торговца настоящий гончарный круг, так себе по качеству.. но куда лучше чем пробовать лепить кувшины руками!

Но была и ещё одна, тайная гордость Агасфера. Как ни тянуло его бросить всё и уйти неведомо куда - он держался!

Агасфер благодарил Бога за то, что здесь нашлись люди достаточно честные и добрые, чтобы принять в свою общину потерянного чужестранца. Пусть первый год и был тяжёлым, и не всегда сытым, но мужчина не мог жаловаться — его приняли теплее, чем он сам ожидал. Со временем он не стал своим, но хотя бы знакомым, для живших у оазиса людей.

Как узнал от окружающих и прошедшего каравана, оазис был где-то глубоко в пустыне к востку от — возможно — родных для него краёв Израиля. В той же пустыне, через которую Моша когда-то вёл его народ. Но Агасфер всё ещё не был уверен, что этот путь ему посилен, или даже нужен.

Потому что каждую ночь, засыпая, он чувствовал, что сила привёдшая его сюда, не покинула его. Это странное побуждение выйти из его скромного дома здесь и продолжить дорогу куда-то ещё. Он сопротивлялся ему, боясь, что забредя в пустыню вновь он больше не выйдет к людям и всё-таки сгинет под палящим солнцем.

Так что мужчина оставался на месте и продолжал осваиваться среди местных. В процессе же — старался вспомнить то, что вспоминалось. В основном, конечно, как делались горшки, но хоть это.

Дела шли хорошо. Наконец то стали получаться горшки, постепенно росли и его мастерство торговца, у него начали появляться какие никакие деньги, которые можно было потратить на то, чтобы отправиться в пусть до Благословенной Земли Израиля.. но.. однажды, прямо посреди разговора.. он не помнил более ничего.

***
AD 65?
Локация: ?? Древние руины
Жарко. Безлюдно. Много растительности и воды.



И вот он стоит перед древними, полузасыпанными песком и землёй руинами.. но местность тут полна зелени и жизни, рядом течёт река.. но людей нет. И.. одежда его рвана и грязна, из вещей остался лишь нож, которым он почти не умеет пользоваться, сам он голоден - но жив, хотя.. кажется странствовал много лет. Что же происходит? А главное, что ему делать далее? Искать людей? Но будут ли они столь же благосклонны к чужаку как жители Фарума? Или жить в глуши? А может.. исследовать эти тёмные руины, от которых веет.. чем то таинственным - и опасным.

Мужчина в тряпье оглянулся в растерянности. Он вновь очнулся от беспамятства в неизвестностном ему месте. И судя по состоянию одежды — с последнего момента который он помнит могли пройти даже не месяцы, а годы. Агасфер всё же пересёк пустыню, сам себя не помня.

И по итогу оказался в даже более безлюдном месте чем раньше. Хотя люди всё-таки были... Но не здесь и сейчас. Здесь и сейчас природа забирала своё, медленно разъедая человеческий труд ветром, водой и травой.

Из хороших же новостей — новый (когда-то раньше) нож всё ещё был с ним. Невероятное улучшение его возможностей, особенно если сравнивать с голыми руками. Здесь была текущая вода, так что смерть от жажды ему не грозила. И руины всё таки могли предложить какую-то крышу над головой.

Из плохих же — потерянный иудей толком не знал как добыть себе еду. Не смотря на то что он почти два года прожил в оазисе посреди пустыни, питался он тем, что выращивали и добывали его жители, в обмен на плоды его рук. Второе же... Он чувствовал странную тревогу при взгляде на руины, что могли предложить тень в жаркий день. Возможно он просто был боязливым человеком, но осторожность заставляла его быть настороже рядом с ними.

Вероятно, больше всего удивляло самого Агасфера в прошедшем году то, что он смог выжить. Впроголодь, в одиночестве, безуспешно пытаясь добыть себе хоть какое-то мясо или рыбу.. и в итоге довольствуясь одними кореньями и ягодами.

Руины же были.. руинами. По настоящему древними, возможно даже Допотопными. Их явно раскапывали, но это тоже было не одну сотню лет назад. Ничего ценного.. или вообще хоть чего то он там не нашел, хотя и казалось иногда, что он слышал странные шепоты и непонятные смутные образы на периферии зрения. Во время одного из таких обходов его и повлек за собой туманящий разум Зов..

***

AD 78?
Локация: ??
Жарко. Многолюдно. Много растительности и воды.




И очнулся он возле.. святилища? Большой каменный храм, наглые снующие везде обезьяны, мусор, бананы, благовония - и люди. Много людей, и немалая часть из них одета немногим лучше него самого - грязные обрывки одежды или одни набедренные повязки. Конечно он, бледнокожий старик, совсем не походил на них. Впрочем, кажется они принимали его за паломника к этому святилищу..многорукого создания с огромным носом? Они поклоняются.. вот этому вот созданию?

И ему предстояло решить что делать. Поклониться этому Ханэ-Ша, получить милостыню из бананов и орехов, пытаться выучить их язык, традиции и верования, поселится среди местных в их довольно неплохой храмовой деревне, благо, горшки им тут явно нужны - или отстаивать Истинную веру, показывая, что никакому идолищу их он поклонятся не намерен, что, безусловно, осложнит его пребывание в этом неизвестном краю. Но.. может быть, Господь испытывает его как Иова, посылая к язычникам, чтобы он рассказал о Нем?

И второе. Имя. Он - Агасфер.. но нужно ли ему всегда представляться этим именем? Кто знает, сколь долго суждено ему странствовать сквозь годы - и нужно ли ему, чтобы везде, где бы ни ступала босая нога его, звучало его простое но звучное имя - Агасфер? С другой же стороны - это его имя, ничье больше.

Стоящий чуть поодаль от неизвестных паломников мужчина посмотрел на собственные конечности. Его кожа, открытая элементам на протяжении уже многих лет, была обветренна и закопчена солнцем, но всё ещё оставалась той же, какой он помнил её годы назад. Он не знал собственного возраста, но знал, что не был молод. Кто-то другой, выглящий его ровесником обычно уже приглядывал за подрастающими внуками и надеялся увидеть от них правнуков. Если здоровье позволяло.

Но не Агасфер. Он мог поклясться, что с момента его появления у далёкого оазиса Фарум прошло не меньше дюжины лет. И при этом он не чувствовал старческой дряхлости. Да, его тело было измождённо, но не от внутренних причин, а из-за постоянной работы и скромного количества еды.

Он не знал, какие выводы должен был сделать из своих наблюдений. Возможно в беспамятном состоянии он презревал не только расстояния, но и время? Ничто в окружающих землях не было знакомо старому иудею. Весь мир и его место в нём казались загагдкой на которую нет ответа.

И встав перед выбором, поклониться ли неизвестному идолу или уйти отсюда, мужчина решил поклониться, чтобы узнать больше о людях и мире вокруг. Он всё ещё верил в Бога, но если вокруг чужой народ и чужие идолы, то одинокому иудею не повергнуть их при первой встрече.

Агасфер медленно учился местному языку и нравам, пытался понять, во что они верили и чего боялись. Он вновь заняться созданием глиняной посуды и меном своего труда на чужой. Он называл окружающим своё имя, но в их устах оно всё равно звучало иначе, так что он даже не стал исправлять их. Он всё равно сомневался, что задержится среди них больше чем на пару лет, прежде чем его снова унесёт неудержимым порывом словно лист на ветру.

AD 79?
Локация: Северная индия, Кушанское царство, Храм Ганеши Благостного, деревня Тавлиннонг.
Жарко. Многолюдно. Много растительности и воды.

Начинать жить в незнакомом месте без вещей и знания языков - всегда тяжело, но Агасфер (или Агасфос, как его прозвали на эллинский манер один его знакомый) - начинал привыкать. Ему опять повезло. Территория, в которую он попал, царство Гибинь, совсем недавно была захвачена правителем из некоей "бактрии" у эллинов, кто захватил ее достаточно давно и о которых Горшечник имел хоть какое то представление. Была война, которая, как положено войнам, была жестока и кровава - но уже закончилась. Теперь нынешний властитель этих земель, владыка Кушанского царства, чью монету ему тут же подарили на память, был глубокий старик и о новых завоеваниях вроде бы не помышлял.

В любом случае, у него было время - и он потратил его с пользой. Конечно, он не успел выучить не то что десятки местных диалектов или хотя бы "официальный" язык кушанских правителей, но даже два основных местных языка, койне и санскрит, понимал с трудом а говорил ещё хуже. Но это не мешало ему стать лучшим горшечником деревни, параллельно учась у местных наставников странной науке дыхания, наблюдения за мыслями, концентрирования и спокойствия. Так вышло, что он не смог накопить хоть что-то, жертвуя, подобно многим аскетам, которым он подражал, все заработанное на нужды храма - но обретал постепенно нечто большее. Он осознал, что если медитировать большую часть суток - то Зову куда сложнее сдернуть его в неизвестность. Но.. к этому ли он стремится?

Местные жители верили в странных идолов, что казались Агасферу едва ли не демоническими. Но не мог он не признать, что местные учителя знали толк в аскезе и усмирении своего духа и тела от пагубных устремлений. Он уже слышал о стариках, что прожили до глубоких седин благодаря этим практикам, да сам порой видел похожих.

Здесь человек невольно уходящий в аскезу без собственного на то желания — стоило лишь зову потянуть — пытался понять тех, кто шёл на неё в трезвом уме и здравой памяти. Их учения были странными, но и в них он порой замечал общие идеи с его родной верой, какую он всё ещё помнил.

Он не копил мирские вещи, посвящая большую часть своего времени учению и работе над глиной, чтобы посредством первого утолять духовные, а посредством второго — телесные нужды. Он был не совсем похож на типичного аскета из местных, но похоже имеющихся схожестей хватало чтобы не обращать слишком много внимания на него. И в правду, что может понадобиться кому-либо от человека, что не держит никаких денег, а почти всё что имеет, меняет или отдаёт в храм?

AD 80?
Локация: Северная индия, Кушанское царство, Храм Ганеши Благостного, деревня Тавлиннонг.
Жарко. Многолюдно. Много растительности и воды.

Жизнь текла своим чередом - и Агасфер тек вместе с ней. Медитации, аскеза, многомудрые беседы - и горшки.

Могло показаться, что страсти и амбиции земной жизни оставили его, и он будет вечно жить тут, у ног Царя слонов. Слонов, к слову, он тоже видел, поразительные создания. Но он интересовался миром вокруг, и ему охотно отвечали, хоть не все пока что он понимал.

Один опытный и пожилой паломник рассказал ему о трех маршрутах, которые, с его точки зрения, стоит следать в течение жизни.

Первый - Аштавинаяка, к восьми храмам бога Ганеши , в радиусе 100 км от города Пуна, провинция Махараштра, от его нынешнего местоположения занимает примерно год, если все пойдёт хорошо.

Второй - вдоль русла Ганга от истоков до устья, когда паломники в одну сторону следуют по одному берегу реки и возвращаются по другому. Три года.

Третий - впечатляющий своей протяженностью круговой обход по часовой стрелке фактически всего субконтинента с посещением четырех мест, дарующих освобождение: Дварака (запад), Бадринатх (Гималаи), Пури (восток), Рамешварам (юг Индии). Минимум пять лет. А то и больше.

Сам он, к его сожалению, Большое Колесо, как он назвал полный обход Индии, завершить не надеется, годы не те, и самому Агасфосу не советует - ведь тот старик, и лучше доживать земную жизнь в храме чем гнаться за несбыточным. Но пройти Аштавинаяку Путем слона - вполне реально, если не будет войн и бедствий даже в их возрасте. Он сам собирается выходить завтра на рассвете - и зовет его с собой. Его зовут Вилатрао Дешмукх.

К слову, сам Агасфер стал чувствовать, что возможно немного перестарался в умервщлении плоти. Пока он ещё не слишком ослабел, но жизнь без движения и в медитациях конечно, помогает держаться против Зова - но организм не укрепляет, а практики истинных йогов он пока даже не начал постигать.

Агасфер сумел прожить в одном месте уже больше двух лет. И он благодарил местных учителей за уроки, что помогали ему в этом. Он даже пробыл здесь достаточно долго, чтобы задуматься о том, какова будет его дорога дальше.

Даже спустя эти два года он всё ещё сомневался, что сможет прожить здесь по настоящему долго. Всё ещё чувствовал, что с трудом игнорирует зов и что стоит ему ослабить самоконтроль, как он вновь отправится в забытье и очнётся ещё дальше от земли обетованной. И теперь он узнал о том, что в этом огромном краю есть ещё более почитаемые места, собирающие ещё больше духовных учителей. Уже несколько месяцев, как он задумался о том чтобы отправиться к ним и попробовать найти решение или объяснение своего странного состояния.

Но он всё ещё не считал себя готовым к осознанному пути. Ему нужно быть крепче телом и духом, чтобы преодолеть возможную дорогу, не поддавшись зову или болезням. Не говоря уж о том, чтобы знать получше саму дорогу и природу, которая будет перед ним.

И в следующие месяцы он старался свыкнуться с практикой медитации, но и поддерживать своё тело в активном состоянии, не давая последним мышцам сойти со своих костей. Например, теперь он порой ходил в соседние дерени, чтобы менять свои простенькие горшки на что-то уже там. Он приучал себя к ходьбе и переносу поклажи, как мог.

Агасфер держался как мог. Решив укреплять свое тело, он начал ходить по окрестностям сам, продавая свой труд - горшки. Но.. получались они у него все хуже. Возможно, причиной этому было то что он увлекся местной религией и ее понятиями? Его санскрит становился все лучше, местные жрецы благоволили его стараниям, полагая что в прошлом перерождении он был брахманом и искупает какое то прегрешение в нынешней ипостаси - а после смерти он непременно родится правильно и сможет стать священиком. Смерти. Это понятие становилось.. не то чтобы далеким для него, но неопределенным. Он был уверен, он не стареет. И, может быть, никогда не постареет? Но.. почему? И.. что будет с ним дальше?

Как раз когда он начал размышлять об этом, его наконец охватил Зов..

AD 94?
Локация:??? Холодно, степь, малолюдно.



Холод. Это первое что он ощутил. Холодный дождь. Поле, бескрайнее поле травы.. и какие-то кочевники идут вдалеке караваном лошадей, груженых тюками, и сами они загружены не меньше. Люди. Новые люди. Стоит ли пытаться прижиться среди них - или попробовать выжить самостоятельно? Не все люди добры, кто знает, повезет ли ему на этот раз.

Мужчина протянул руку, ощутив дождь кожей, поднял голову, ощутив дождь на вкус. Это был вкус его разрушенной надежды на ответы. Он опять оказался в неизвестности и одиночестве, где-то далеко.

Впрочем, судя по температуре вокруг он мог догадаться, что оказался где-то северней. Дождь не промораживал, но был заметно холодней того, что он испытывал в тёплых краях Кушана. Достаточно, чтобы можно было простыть под ним, если не двигаться.

Но перед Агасфером встал вопрос о том куда ему двигаться. Он верил в лучшее в людях. Он встречал немало добрых людей в прошлом. Тех кто помогли ему чем могли. Но примут ли его те, кого он видит вдалеке? Сейчас он сомневался в этом. Он был почти уверен, что не знал языка на котором те говорили, и вполне осознавал как выглядит сам. Он был почти гол, без всякой поклажи, посреди моря травы. Многие могли бы испугаться такого странника. Ни один человек в своём уме не стал, и вероятно даже не смог бы, пройти длительный путь через безлюдные поля практически нагим и безоружным. Никто, кроме, почему-то, него.

И мужчина, с тяжёлой душой вздохнул, и пошёл в другую сторону от двигающегося племени. Риск оказаться побитым испуганными людьми казался слишком велик в его глазах. Ему придётся жить одному, где-нибудь ещё. Почему-то он верил в то, что сможет. Смог где-то в пустыне, сможет и здесь. Условия тут были иными, в чём-то хуже, в чём-то лучше, но природа здесь жила, и человек мог жить.

AD 95?
Локация:??? Холодно, лесостепь, малолюдно.

В индуизме к страданиям тела относились стоически. Агасфер понимал в нем далеко не все.. да и не понятно, поймет ли больше, но знал, что в Великой Махабхарате, которую он к сожалению не читал а лишь слышал пересказы, говорилось об аскетах, накопивших внутреннего Жара столько, что буквально могли тратить его на чудеса.

В некотором роде то что он выжил, смог найти пропитание, одеться в забытые и найденные им после тщательных поисков на брошенных стоянках шкуры и перезимовать в бесснежную, но очень холодную зиму в собственноручно сделанном шалаше у разведённого с помощью найденного кресала огня - говорило о.. Чём? Просто.. когда он только осознал себя под этим дождем он понял, что нужно делать чтобы выжить,а потом лишь оставалось осуществить это.

И вот, пришло лето. И ночью он проснулся от шума снаружи у погасшего костра. Волк. Голодный волк. И он совсем не боится его, одинокого старика, а хочет съесть его.

Взгляд Агасфера упёрся в забредшего к нему в лагерь зверя. Похоже одинокий волк. Почти такой же как и мужчина перед ним. Оба — отбившиеся от стаи, выживающие в одиночку. Оба голодны и не отказались бы перекусить неожиданно встреченным чужаком.

Сердцебиение участилось, рука сжала покрепче самый простой инструмент и оружие, что было доступно и понятно любому мужу — палку. В той же роще, что он сейчас был, Агасфер смог найти достаточно ровное, длинное и крепкое деревце, из которого сделал посох для защиты себя от кого-то или чего-то, что могло бы желать ему недоброго. И похоже сегодня ему придётся проверить его в деле.

Посох не был орудием охоты, и убить кого-то кроме мелкого грызуна или птицы им можно было только при большой удаче. Но Агасферу и не нужно было убийство. В вопросе выживания ему нужно было принести волку достаточно боли и ранений, чтобы перестать быть стоящей добычей в его глазах и получить минимум ранений в процессе. Его убийство же было уже совсем другим делом, несомненно полезным, но весьма вторичным рядом с выживанием.

Так что мужчина сделал шаг вперёд с утробным рыком родившимся глубоко в горле. Он не собирался умирать на звериных клыках.

Тихо рыкнув, волк, более не издав ни звука бросился в атаку! Его клыкастая пасть была совсем рядом с ногой Агасфера - но тот вовремя подставил посох чтобы отбить атаку - а потом смачно долбанул его по голове! Он разбил ему морду, кровь, возможно был повреждён или залит кровью глаз, волк хрипло заскулил..

Агасфер сам удивился эффекту своего удара, но в боевом запале не мог остановиться и продолжал развивать изначальную удачу новой атакой.

И второй удачный удар, пусть и не такой ужачный как первый, похоже наконец выбил последний дух из зверя. Громкий скулёж прервался и волк умолк, не способный держаться в сознании.

И вот - волк повержен а затем и забит до смерти. Голые ноги Агасфера, трава вокруг и крепкий посох странника - забрызганы кровью. И нужно решать - что ему делать теперь, в новом году его нескончаемой жизни?

Встреча с голодным зверем, вопреки ожиданиям, наверное оказалась самой большой удачей, что случилась за год с Агасфером. Пусть волк был худ, мясо его было жестко и требовало хорошей прожарки, но неделя после того была самой сытной за несколько последних лет. Мужчина почти чувствовал, как его тело наполнялось силой от такой хорошей добавки к питанию.

Но далеко не каждый его день был столь необычен, и после того следовали будни одинокого выживания на безлюдном куске земли, что он выбрал своим временным домом.

Людей в окрестностях от стоянки не было, как он ни пытался найти их целых два года. То ли то кочевье сбилось от привычных маршрутов и потому он его увидел, то ли где-то случилась большая война или мор или ещё чего и люди больше не ходили в эту сторону.. то ли все люди в принципе вымерли и он остался один. Пугающая мысль - но как понять, насколько она правдива? Мир так велик.. а он так далеко от того места что когда то считал домом. Но.. есть ли у него теперь дом? Во что он верит? К чему стремится?

На подобных размышлениях в глиняной землянке его и подхватил Зов.

AD 106?
Тепло, засушливо, населенно.



И он оказался у холма на котором стояла большая крепость. Реяли над ней неизвестные знамена, кричали на непонятном языке. И, кажется, там грозно били в гонг о тревоге, туда спешили люди, скотоводы со скотиной и просто путники. А он - грязный дикарь в рваных шкурах и с посохом. Что же делать?

Пусть Агасфер и не знал, от чего и кого прятались окружающие, но ему не нужно было много времени, чтобы догадаться. Война. Война никогда не меняется. Даже не помня какой-либо войны, или участия в одной из них, он понимал ради чего людей и их пожитки собирают в крепость.

Скорее всего сюда приближалось враждебное войско. И случайному страннику лучше оказаться на правильной стороне стен. Которой, впрочем, могла оказаться любая из них, при разных обстоятельствах. Но пока что мужчина в рваных шкурах и с уже истёртой руками палкой попытался пройти внутрь вместе с людьми. Он надеялся, что его не самый лучший вид и лёгкая растерянность не будут так уж сильно выделять его на фоне остальных торопящихся под защиту стен.

106-107 AD?
Хорезмская граничная крепость Абу-Шар. Тепло, засушливо, населенно.


Смешаться с напуганной толпой удалось без проблем. Понять что случилось - уже со сложностями.Некие Хурры, что по идее были союзниками некоего Артава Хорезмского, который вроде как теперь правил этой территорией, что то там с ним не поделили - и теперь тут усобица. Но - обошлось. Покричали чего-то гортанное за стеной, стрелы полетали - и на следующий день всем сказали что пора за работу, опасность миновала. И тут то стосковавшийся по людям и простой работе горшечника Артаксас, как его назвал какой-то местный перс - развернулся. Горшки были не идеальные, но добротные, торговался на новом языке он не хуже чем на старом, ведь товар и деньги - везде товар и деньги. Да и самому Хорезмскому он учился быстро. Эх, остаться бы тут на подольше.. но нет, Зов утащил его прочь..

108 AD?
Горы. Засушливо, тепло




Но выпустил неожиданно быстро. Сложно сказать насколько долго.. но даже его одежда не так уж растрепалась, да и вещи какие-то остались, и конечно - верный посох. Он был.. в горах? Красивых, к слову, горах. Рядом, в сотне шагов, была горная дорога, что вела к какому-то особняку, в котором причудливо сочетались индийские - и греческие мотивы, а в другую сторону - вниз, в далёкую деревню. Интересно, где это он на этот раз оказался?

После нескольких лет одиночества Агасфер учил язык окружающих его людей с особым рвением, да и с каждым разом он всё чаще начинал замечать общие слова и выражения, что встречались во всех этих языках. А с людьми он всё-таки ладил куда лучше, чем с дикой природой. Возможно ли что именно эта его разговорчивость и привела его к такой жизни? Всё-таки не зря он всё ещё помнил, что последним его деянием был разговор с еретиком?

Но та самая жизнь, такая длинная и странная, вновь привела его к незнакомым местам. Хотя судя по его одежде и окружению — увела она его не так уж далеко. Вокруг всё ещё были засушливые земли, пусть и высокогорные. Он даже подозревал, что находился где-то недалеко от Кушанского царства, в котором он сумел прожить дольше чем где-либо. Может быть на другой стороне гор, что опоясывали север индии.

Но мужчина продолжил путь, для начала решив подойти к особняку, чтобы спросить у хозяев, где он находится и возможно познакомиться с местной властью или кем-то близким к этому. Жить, скорее всего, ему придётся где-то в деревне, что видна отсюда, но знать лучше всех. Старик надеялся, что среди местных найдутся говорящие на одном из языков, что знал сам Агасфер.

111 AD?
Восточно-Иранские Горы.
Парфянское царство, деревня Виласар.
Языки: Древнеиранский(парфянский диалект), Койне, Арамейский.
Засушливо, тепло

К искреннему удовольствию Агасфер понял что его регулярные старания по изучению новых языков не прошли даром. Местный мелкий управитель вполне понимал греческий, да и парфянский его, хоть и отличался от того варианта иранского, на котором говорили в полузабытом уже Оазисе Фарум, был вполне понимаем. Узнав что Артаксас неплохой горшечник, он легко позволил ему поселиться среди своих крестьян.

Три года прошли не без приключений. На второй год жизни его охватила странная депрессия и он лепил по настоящему уродливые горшки.. проедал всё что смог заработать до того и в целом был печален и сварлив.. Да и здоровье у него тогда хворало.. но потом как то выровнялось. К сожалению, делать их как то особенно изящно или украшать он пока так и не научился. Возможно, будь у него учителя.. но где их взять в забытой деревне на границе могучего царства?

Что приятнее - тут были иудеи! То есть не совсем тут - но раз в год в деревню заходил торговец Моисей из колена Левия, что, хотя в Благословенном краю и не был с детства, слухи о далёкой родине рассказывал. Оказывается, когда этот мягко говоря зрелый торговец был совсем мальчишкой, в провинции произошло восстание против римского владычества - которое было жестоко подавлено. Первый храм и Иерусалим были разрушены а власть Рима теперь там куда жёстче чем при отце и деде Моисея. А ещё, оказывается, ересь Иешуа Рыбаря по всему свету расползается, то тут то там на этих Рыбников наткнуться можно. Говорят, он сын Бога был и творил чудеса, исцелял, кормил всех хлебом и вином и даже одного доброго иудея заставил вечно странствовать. Да и "апостолам" своим какие-то силы даровал. Ну бред же какой-то, верно?

Агасфер был не совсем прав в своих изначальных ожиданиях, но был близок. Он и в правду был где-то рядом с горами, что опоясывали индийсие царства, но был он не на северном их краю, а скорее западном. То есть ближе к родным краям, что доказывало наличие неподалёку представителей иудейского рода.

Но вот новости о далёкой родине, что он слышал от этого человека, были... Тревожными. И разрушение Иерусалимского Храма римлянами было только малой частью этого. Слухи о том, что всё-таки был проповедник ереси, Иешуа, и том что он творил чудеса оказали на старого Агасфера странное влияние. Что уж говорить, если среди слухов кажется была даже история о нём самом! Должно быть кто-то всё-таки заметил его уход из Израиля и сказал кому-то ещё.

Старый иудей предпочёл не задумываться о том кто это мог быть. Семья ли, друзья ли, соседи. Кто бы это ни был, теперь от них его отеляли не только многие фарсанги земли, но и больше семидесяти лет. Наверное все свидетели тех событий уже давно в земле. Кроме него, всё ещё ходящего по ней.

Но жизнь, какой бы странной она у него не была, продолжалась. Агасфер совершенствовал своё знание языков, понимая, что ему неизбежно понадобится это знание. Он старался есть хорошую пищу и укреплять тело регулярными упражнениями, чтобы его здоровье могло выдержать тяжёлые годы, в неизбежное наступление которых он тоже верил. С каждым годом жизни невольный странник смотрел всё дальше и планировал на всё более далёкое будущее.

Прошлое осталось в прошлом - а перед ним - настоящее. Агасфер продолжал заниматься любимой работой, пытаясь наконец освоить мастерство создания не просто горшков - но красивых кувшинов. И постепенно ему удавалось! Конечно, но изукрашенных греческих амфор, которые он видел при визите в особняк к местному дворянину, ему было ещё далеко, но он одобрил его творения, предложил ему денег на мастерскую, также посоветовал начать набирать учеников, ведь Артаксас стал довольно знаменит.. и тут его привычно утащил Зов.

127 AD?
Город Мадрас, провинция Тоймандалан, Индия, жарко, буйная растительность.

И вот он снова в Индии. Невозможно не узнать эти места с первого взгляда - даже если это часть страны рядом с океаном. Восточная часть, судя по тому, что солнце, на которое он, нищий старик в рванине с потрескавшимся, но всё ещё целым посохом, смотрит - восходит с моря. Кругом грязь и нищета предместья большого города, рыбаки ловят рыбу, кто-то зазывно продаёт фрукты, на него посматривают, но просто принимают за очередного аскета-паломника.

И.. кое-что ещё.. Он чувствовал в глубине своего нестареющего сердца что с момента его последнего Странствия в мире появилось что-то неправильное. Но где? Почему? Что с этим делать? И делать ли вообще именно ему? Агасфер понимал, что при должном усердии и решимости сможет развить способность чувстовать направление до этого неправильного. Но его ли это дело? У него же и без того забот хватает..