Cпектр v2 | ходы игроков | Спектр

Сидя в машине в облачении спектра, но без шлема, всё же половину лица Цербера скрывал привычный респиратор, мужчина взглянул на Лету:
- Поздравляю. Раз ты теперь спектр, то действуешь самостоятельно, как во второй половине нашей миссии в фавелах, у тебя это хорошо получается. Поэтому не жди от меня приказов или команд. Да, мы напарники, естественно важно взаимодействие и кооперация и в случае чего я тебе подскажу и направлю куда надо…

Кейн шумно выдохнул через фильтры маски, положив обе руки на руль и отвернувшись перевёл взгляд на улицу, через лобовое стекло. Ему не очень удавалось быть наставником и эта роль для него была в новинку. Был у него подобный опыт во время службы в ЧВК, но там было несколько иначе, а здесь… ну Лета теперь спектр, да и интеллект её и навыки, были не хуже чем у самого Цербера, хоть и лежали в иной плоскости. А в чем то, она наверняка была и лучше. В той же памяти, например.
Единственное чего ей не хватало, это опыта, но это дело наживное, главное выжить. И не накосячить.
Ну и физическую форму подтянуть.

- В общем что я хотел сказать: не волнуйся, раз ты спектр, значит достойна этого. Случайных людей здесь не бывает.

Он повернул голову в её сторону и положил руку на рычаг коробки передач.
- И неплохая речь, кстати.

— Спасибо, — Лета по своему обыкновению не смотрела на собеседника. На самом деле, сейчас она как будто вообще ни на что не смотрела. Серые глаза в "человеческом" режиме, кажется, никак не реагировали на внешние раздражители. — Надеюсь, это был первый и последний раз. Зато мне не придётся повторять одно и то же! — оживилась она. — Я почему-то думала, что у остальных спектров есть доступ к базовой информации обо мне, раз нам предстоит вместе работать. Но, как я теперь понимаю, это не так.

Ирит очень механическим движением поднесла к губам стаканчик с адским варевом, в котором было по меньшей мере шесть пакетиков сахара (на шестом у Цербера возникло сильное желание зажмуриться и не смотреть дальше), и сделала большой глоток.

— Слушай, вы вообще много общаетесь между собой? Есть у вас, ну что там положено, тимбилдинги, упражнения на доверие... я не знаю, спектральные вечеринки с диско-шаром?

- Секретность на высшем уровне. Так безопаснее. И нам и всем кто нас окружает.

Цербер переключил передачу и тронулся. Ехал он медленно, аккуратно и не спеша, сосредоточенно глядя на дорогу.
- По-работе, да, пересекаемся, разговариваем. Вне этого, почти никогда. Опять же безопасность - не смешивать работу и личную жизнь.

Машина остановилась на светофоре и Цербер повернул голову, посмотрев на Ирит.
- Как твоя память работает? Ты ничего не забываешь? Типа помнишь сколько столбов на этой улице или запомнишь только если посчитаешь?

— Так интересно, я была уверена, что люди, у которых такой уникальный контекст всего на шестерых, вынуждены будут как-то коммуницировать между собой, чтобы не поехать крышей, — спектр постучала по крышке стаканчика бронированным пальцем. В принципе, не трудно было догадаться, откуда взялись эти вопросы: у самой Леты "контекст" наверняка тоже был дофига уникальным.

— Да, память... — Ирит будто вынырнула из собственных мыслей. — Если говорить о принципе, я не помню навскидку, сколько на улице столбов, но если я все их видела, то могу мысленно посчитать. Это потребует некоторого количества времени. После того, как посчитаю, конечно, уже не забуду. Сегодня в толпе, к примеру, я буду не наблюдательнее любого другого специально обученного человека, но если потом понадобится узнать, откуда пришёл или куда ушёл конкретный человек в толпе, я, скорее всего, смогу это сделать. Наверное, мне лучше подобрать позицию с хорошим общим обзором. Но вообще... толпы это... не моё. Слишком много информации по всем каналам. Перегружает. Обычно я наоборот стараюсь видеть и слышать поменьше, чтобы не забивать голову... столбами. Что твоё профессиональное чутьё? У тебя ведь есть профессиональное чутьё, да? Зря мы скатаемся или нет?

- Так может мы здесь все поехавшие, а? - весело, если это применимо к Церберу ответил оперативник и вновь посмотрел на дорогу, ожидая когда светофор загорится зелёным.

- Эта чернота в глазах для этого? Что то типа туннельного взора?

Наконец загорелся зелёный и машина снова двинулась вперёд.
- Решай сама где занять позицию, где ты будешь наиболее полезна. Когда прибудем, надо будет выйти на связь с СБшниками что будут обеспечивать безопасность премьер-министра и согласовать с ними ключевые точки, где будут расставлены бойцы. Затем пройдёмся по округе, осмотрим потенциальные точки где могут находится стрелки. И не думаю что сегодня что-то будет, максимум толпа немного напор усилит, но их быстро в чувства приведут и ограничится все несколькими арестами и легкими телесными.

- А что твоё чутьё говорит?

Насчёт поехавших Лета не стала спорить, даже согласно кивнула, тогда в её картине мира всё сходилось, никаких противоречий.

— Да, ты, в общем, угадал, основная задача имплантов — фильтровать информацию. Но чернота — это как раз рабочий режим, без фильтров. Так что я не игнорировала тебя всё это время. Вот только что начала, — Ирит помахала у себя перед носом свободной рукой, будто проверяя на слепоту.

План Цербера она выслушала с тем же слегка рассеянным видом, но по всей видимости Кейн мог не опасаться, что Лета что-то пропустит или забудет (разве что аудио-импланты она тоже уже успела включить).

На вопрос про чутьё девушка неожиданно оживилась:

— Ты же знаешь, что интуиция — это узнавание? — спросила она, и, не дожидаясь ответа, продолжила. — У обычных людей.... ээээ.... у людей обычно нет доступа ко всей памяти, но всё же в ней хранится гораздо больше, чем человек осознаёт. Многие научные эксперименты показывают, что люди, к примеру, выделяют и узнают довольно сложные паттерны, сами того не замечая. Когда мы говорим об интуиции профессионала, мы говорим лишь о бессознательном доступе к накопленному опыту, и если обучение производилось на достаточно хорошей выборке, и данные теоретически поддаются прогнозированию... — Лета наконец поняла, что её унесло, и свернулась, — в общем, технически, у меня пока не может быть чутья. Но я тоже думаю, что будет тихо. Либо... знаешь, что что-то левое вообще произойдёт, не связанное со всеми этими политическими танцами. Да. Я поставлю на это. Можем... как это... поспорить. На... ээээ.... эээээ..... на что обычно спорят? На еду?

Спектр нахмурился, не поняв несколько про игнорирование и рабочий режим глазных имплантов, но решил не развивать эту тему. Когда же она начала рассказывать что такое интуиция, он прям удивился в моменте, как она перешла из простого разговора к лекции и потом обратно.

- Пари? Хочешь, можем на еду забиться, хочешь, можем на услугу или что-то ещё.

Требовались некоторые усилия, чтобы прочитать это по её лицу, но Лета была очень собой довольна. Коммуникация шла гораздо более гладко, чем утром. Вероятно, дело всё же было в том, что раньше она не являлась официально спектром. Ирит могла понять нежелание тратить время непонятно на кого.

Ну что же, эта проблема, по крайней мере, решилась.

Всё ещё не вполне ясно было, где проходила грань между личным и рабочим. Ирит, например, обычно не делилась подробностями о своих имплантах, но это в каком-то смысле было важно для дела. Или вот еда — её в дог-бэге предполагалось нести в случае чего? Или речь вообще шла о каких-то снеках или вкусняшках? А как узнать, какие Цербер предпочитает, если не задать этот личный вопрос? И как он догадается, что любит Ирит? С услугой было бы проще, однако Лета уже попросила об услуге, и её послали. К Филину.

— На еду, — определилась Ирит. — А что за история с респиратором? Маска на тренировке — я поняла. Но ты его и на заданиях под шлемом носишь. Это чтобы отбросить его в самый драматичный момент и уж тогда раскрыть весь натренированный потенциал? Его вообще можно снимать? Если, к примеру, нужно оказать первую помощь. Или на нём... я не знаю... держится что-нибудь. Важное.

- Хорошо. Если на митинге случится что то вроде попытки покушения или похищения премьера, то ты заказываешь пиццу на всех спектров, если не случается, то я. Договор?

Цербер взглянул на Лету и вновь перевёл взгляд на дорогу, слушая от неё вопрос, который ему задавали уже не единожды и каждый раз, на него он отвечал по разному.
- Да нет никакой истории. Как и челюсти нижней. Снесли как то давно, ещё до вступления в спектры.

Отвечал он абсолютно буднично, словно это был вопрос о погоде или вроде того. Видно было что его эта «история» или не волнует или он это максимально тщательно скрывает.

— Пиццу? — Лета слегка удивилась. Цербер — с нижней челюстью или без — не производил впечатления любителя фастфуда. Она представила себе, как пытается протащить коробку с "маргаритой" мимо Регины, чтобы Филин мог вонзить в неё когти, и с некоторым трудом оборвала эту мысль — незачем спойлерить себе этакий опыт. — Ладно, договорились. Положено пожать руки, верно? — Лета переложила стаканчик с кофе в левую и протянула Церберу правую ладонь. — Ты очень внятно разговариваешь для человека без нижней челюсти, — с явным интересом заметила она. — Получается, мне эту штуку лучше не трогать ни в каких экстренных случаях? Не то что у меня какие-то достойные пиццы предчувствия, но сначала крыша, потом утренняя история...

Спектр посмотрел на Лету, потом на протянутую её руку, такую тонкую и хрупкую на вид, а затем властно положил свою сверху и сжал её ладонь, но осторожно, что бы не доставить ей дискомфорта.
- Ну если я буду захлебываться рвотой или нужно будет делать мне искусственное дыхание, тогда конечно снимай эту штуку, даю тебе своё благословение. А по поводу чистоты речи, тебя, человека у которого буквально компьютер интегрирован в мозг, удивляет как я разговариваю так чётко?

— У меня много где много чего интегрировано, — Лета теперь изучала пожатую Цербером ладонь вновь почерневшими глазами. — И мой подход — если уж всё равно идёшь на этот риск, то делай нормально. Если бы у меня не было челюсти, я бы её заменила так, чтобы никаких намордников носить было не нужно, и дурацких вопросов мне бы задавали поменьше. А тут как-то... как будто не сходится. Но я далеко не всегда понимаю, зачем люди что-то делают, и в особенности — почему именно таким способом. Это удивительно, как люди одновременно могут быть и такими одинаковыми, и такими разными. Удивительно, но утомительно.

Лета помолчала немного, глядя в окно.

— А у тебя никогда не было желания что-нибудь... хм... не исправить с помощью имплантов, а улучшить? Ту же скорость реакции, например... или вот сделать себе железную задницу, чтобы по ступенькам проще было подниматься?

- Хм. Не очень люблю отрезать от себя части или пихать в себя железо, которое ещё непонятно как себя поведёт. Другое дело, если лишился чего-то, как та же челюсть, то вполне можно и даже нужно заменить на титановый ковш…

- Мы почти приехали. Готова?

Цербер на секунду отвлёкся от дороги и взглянул на Лету.

— Конечно, — уверенно кивнула Лета.

И тут же добавила:

— ...Только мне понадобится секунд сорок, когда остановимся. Для бессмысленного действия. Если подобное тебе неприятно, можешь подождать снаружи.

Когда машина остановилась, Лета с видом человека, который знает, что он делает, отправила стаканчик в ресайклер, развернулась в кресле и потянулась за мечом, который за время пути, конечно, уехал куда-то в глубины салона. Только извлечь его оттуда заняло, пожалуй, не меньше сорока секунд. Наконец Ирит справилась и, с добычей в руках, вновь села ровно. Некоторое время она просто смотрела на клинок, кажется, едва шевеля губами, а затем коснулась указательным и средним пальцем правой руки сначала рукояти меча, потом собственного виска, будто протянула невидимую нить.

Все дороги в правительственный квартал были заблаговременно перекрыты, и машину пришлось оставить за несколько километров до площади. Цербер остановил авто, заглушил двигатель и потянулся было к планшету — на протяжении пути местная станция непритязательно играла тихую музыку — но замер на полпути. Вместо очередного трека на экране возник ведущий с очередными новостями к этому часу. Спектр не любил смотреть новости, не считал их надёжным и достойным внимания источником информации, и выключил бы планшет без сожалений в любой другой раз — но на этот раз немного помедлил.

Пока Лета тянулась за мечом на заднем сиденье и проводила свой загадочный ритуал, Цербер, уже положив палец на кнопку блокировки на ребре, слушал.

– … и конечно же, общественность всполошило, если не сказать потрясало, утреннее выступление Лиама Джексона, главного оппонента премьер-министра Линкольна на грядущих выборах — согласно новейшим данным от экзит-полов, только одна эта речь принесла кандидату почти десять процентов поддержки среди “лесных” избирателей — и у нас всё больше оснований думать, что итоги избирательной кампании могут оказаться совершенно непредсказуемыми. В новостных агентствах и соцсетях выступление Джексона уже окрестили громким заголовком — “Увидеть Небо”. Ты уже видела это выступление, Лора?

Цербер хорошо знал, что директор обычно тоже не смотрит новости. И, тем не менее, именно трансляция этого выступления была на экране в момент, когда они с Летой вошли в его кабинет — спектр давно выработал привычку присматриваться к тому, на чём акцентирует внимание Филин, и эта привычка подводила его не часто.

– Разве кто-то ещё не видел? – парировала смешливая напарница ведущего, молодая женщина, улыбнувшаяся с экрана планшета ослепительными винирами. – Кажется, именно о таком и говорят — попасть аудитории прямо в сердце.

– Абсолютно согласен с тобой! А для тех, кто пропустил — предлагаю посмотреть вместе с нами избранные отрывки.

Трансляцию студии сменил сине-золотой логотип, и сразу следом — видеоряд с выступления.

Человек, стоящий на трибуне, был очень стар — его морщинистая кожа казалась полупрозрачной, почти что выцветшей, редкие абсолютно белые волосы были аккуратно зачёсаны назад, а лицо бороздили глубокие, ветвящиеся морщины. Он казался ветхим и хрупким, действительно древним — словно наполовину истлевшая бумажная книга из подвала архивов, на которую страшно было подуть или подставить под прямые солнечные лучи. Джексону было больше ста лет — и он оставался последним из тех, кто видел собственными глазами и ещё хотя бы смутно помнил мир до ковчега. Лиам находился далеко за пределами даже той искусственной черты продлённой зрелости, которую способны были гарантировать лучшие аугментации, постоянные биоинъекции и процедуры в самых дорогостоящих элитных клиниках Леса. Однако, ярко-зелёные глаза по-прежнему горели на морщинистом, истлевшем лице, и во взгляде чувствовались жизнь, характер, ум, и внутренний стержень.

Судя по всему, трансляция захватывала только самый финал выступления. Лиам прокашлялся, поправил свой изумрудный галстук, и снова взялся за микрофон.