Lilith: Darkness Rises | ходы игроков | #Вечное бегство#

Пригород Анжере, замок барона Арчера.

За окнами фамильного замка барона Арчера бесновалась первая настоящая осенняя гроза, но в комнате с оббитыми пластинами чёрного дерева стенами и кремовыми бархатными драпировками от растопленного камина с красивой резной решёткой исходили мягкие тёплые волны. Эта комната принадлежала дочери барона Кэти-Сьюзан и служила ей спальней. По той изысканности, с которой была обставлена комната, можно было сделать совершенно справедливый вывод относительно того, что барон и его супруга души не чаяли в своём ребёнке: мебель была сплошь из упомянутого выше чёрного дерева, с тонкими золотыми украшениями, два кресла и козетка - с шёлковой обивкой, двуспальная кровать под кремовым балдахином мягко переливалась тончайшим шёлком простыней и мягких подушек. По обеим сторонам от кровати стояли небольшие тумбочки - на одной из них располагалась белая ваза из бесценного китайского фарфора – в ней были белые розы, которые круглый год специально выращивали в оранжерее лишь для того, чтобы Кэти-Сьюзан каждое утро могла вдыхать их тонкий аромат, на другой - маленький ночник из золота. Комод рядом с большим зеркалом в дорогой оправе, расположенный у противоположной стены, был уставлен маслами и духами, привезёнными из провинции Египет, а также резными шкатулками, наполненными драгоценностями - всё это, несомненно, говорило о том, что для своей единственной дочери барон не пожалеет ничего. И не только золота, но и, между прочим, если понадобится, собственной жизни.



На кровати в кружевной сорочке возлежала Кэти-Сьюзан, по грудь укрытая одеялом. Рядом с кроватью в кресле сидела облачённая в светло-голубое домашнее платье дама лет сорока-сорока пяти, подтянутая и ухоженная - баронесса Арчер. Она склонилась над дочерью и поцеловала её в лоб:
- Пусть Господь и ангелы Его охраняют твой сон, дитя моё. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, - улыбнулась девушка и обняла мать.
Баронесса погасила ночник и вышла из апартаментов Кэти-Сьюзан.

Девушка перевернулась на бок и уставилась на танцующие за решёткой камина язычки пламени. Она не могла уснуть, поскольку её тревожили дурные мысли. Завтра ей исполнится 20 лет... Кэти-Сьюзан нахмурилась и улеглась на другой бок. Поворочавшись в постели около полтора часов, она, наконец, уснула...

- Ты - наша! Ты - наша, Лилит! - звучали в ушах юной дочери барона страшные хриплые голоса. - Ты принадлежишь нам!
Кэти-Сьюзан беспокойно озиралась, ища взглядом говоривших с нею, но вокруг был лишь серый мрак.
Из мрака медленно соткалась комната - девушка за последние несколько лет уже не раз бывала в ней. То же окно с заколоченными ставнями, та же кровать с двумя лежавшими на ней младенцами - живым и мёртвым... Но видение не продолжилось так, как продолжалось обычно: не было криков с призывами схватить и сжечь ведьму... Было пламя - оно пробивалось из-под кровати, из окна, из стен, окружая девушку. А в пламени неистово плясали фигуры, закутанные в длинные чёрные плащи. Злобными, клокочущими звуками из их ртов вырывались песнопения - заунывные, на неизвестном Кэти-Сьюзан языке.
Вдруг фигуры расступились, пропуская вперёд высокого незнакомца. Кэти-Сьюзан приняла бы его за человека, если бы его голову не венчали рога. Незнакомец вышел из огня, и отблески осветили его красивое порочное лицо. Демон - а в том, что это демон, сомнений не было - протянул к ней ухоженную когтистую руку и мягко, но уверенно произнёс:
- Ты - моя, Лилит.
Кэти-Сьюзан, не выдержав, бросилась прочь. Демон рассмеялся и попытался схватить её за плечо. Однако он, очевидно, не слишком хотел её удержать, потому что его пальцы только слегка коснулись спины девушки под левой лопаткой. Дочь барона ощутила, как её обожгло, закричала и... проснулась.

Кэти-Сьюзан сидела на кровати и плакала.
- Почему я? За что? Почему я вижу эти сны? - сквозь рыдания вопрошала девушка. - Я не хочу их видеть!
Спину её внезапно пронзила острая боль. Кэти-Сьюзан замерла, но, как только боль утихла, вскочила с постели и включила свет. Сбросив с себя сорочку, она подскочила к зеркалу и повернулась к нему спиной. Зеркальная поверхность отразила красивое девичье тело, но у девушки и в мыслях не было любоваться собой. Она замерла от ужаса: под левой лопаткой на её нежной коже словно клеймо, выжжен был какой-то знак...



Кэти-Сьюзан обхватила голову руками и снова закричала.
Видимо, она разбудила слуг и родителей, потому что в дверь громко стучали.
- Девочка моя, что случилось?! - с нотками паники спрашивала баронесса Арчер.
- Отойди, Мишель, я выбью дверь! - раздался голос барона Арчера.
За дверью послышалась какая-то возня.

Услышав встревоженные голоса родителей, Кэти быстро натянула сорочку обратно и кинулась к двери. Через мгновение открыв её, она обнаружила там отца, который по-видимому, собирался вломиться в комнату, чуть поодаль стояла мать, где-то позади маячили встревоженные лица слуг.


- Мама, мамочка! - кинувшись на шею баронессе, девушка снова заплакала. Сначала она не могла ничего сказать, и слава богу - за это время она успела вдруг испугаться, что родители от неё отвернутся, если она расскажет правду, - мне... мне сон приснился... огонь, или пожар - я не знаю, и какие-то голоса и люди... Мне так страшно, мамочка... - девушку била дрожь, хотя в доме было почти жарко.

Её тяготило то, что она не могла решиться всё рассказать родным, но, постепенно успокаиваясь, она начала думать более трезво - клеймо на спине несомненно было чем-то демоническим, запретным, и если кто-то узнает - её немедленно сожгут. А на костер, - Кэти вновь всхлипнула, - ей ой как не хотелось... Нужно было успокоить родителей, что ничего страшного не случилось, а потом, когда она останется одна, придумать, что ей делать дальше. Неосознанно откладывая на потом мысли о своем будущем, она тем не менее понимала - дома ей больше оставаться нельзя. Во-первых, подвергать родных опасности - а во-вторых, мало ли кто увидит её спину здесь - мать, служанка... О том, что случится дальше девушка старалась не думать.

- Девочка моя! - баронесса обняла Кэти-Сьюзан и повела её к кровати, на ходу всячески утешая:
- Куда ночь, туда и сон. Господь хранит тебя, дитя!

Барон тем временем отпустил слуг и прошёл в комнату дочери, закрыв за собою дверь.

- Это, должно быть, проповедь произвела на бедную девочку такое впечатление, - Мишель сидела на постели, прижимая к себе дочь и поглаживая её по волосам. - Епископ, присутствовавший на службе, так подробно описывал ужасы Ада и пытки, коим подвергаются грешники, что становилось страшно. Мне весь вечер было не по себе от его проповеди - я и заснула-то не сразу... А уж как пришлось нашей Кэти!

Баронесса даже не подозревала, что пришла на выручку дочери. Отец Кэти-Сьюзан пожал плечами: его девочка - художница, творческая и впечатлительная натура, наверняка ярче представляет себе всё услышанное и острее чувствует окружающий мир. Да и принадлежность к женскому полу тоже наверняка даёт о себе знать.

Барон придвинул к кровати кресло и, присев в него, предложил:
- Если ты боишься, милая, я могу распорядиться, чтобы у двери твоей комнаты до самого утра дежурили вооружённые стражники.

С появлением родителей стало как-то спокойнее, однако всё равно было очень страшно. Кэти с ужасом ждала момента, когда они уйдут, хотя и понимала, что это необходимо. Тронутая их заботой, она вдруг почувствовала угрызения совести по поводу того, что собиралась сделать. Однако ничего из этих эмоций она не пропустила на свое лицо. Вместо этого девушка сделала вид, что окончательно проснулась, успокоилась, и даже улыбнулась отцу в ответ на его предложение:

- Пап, ну опять ты со мной как с маленькой! В первый раз мне кошмары сняться, что ли? Я же понимаю, что это всего лишь сон, и бояться нечего... Незачем ставить стражников, кошмары не снятся дважды. Но спасибо за заботу, - она привстала с кровати, обнимая отца, затем вновь вернулась под одеяло.

Девушка знала, что мать еще немного посидит с ней, потому что волнуется, а вот отец скорее всего уйдет - спишет все на её впечатлительность и расслабится. А потом уйдет и мама, и тогда придется выбираться из дома. Кэти казалось, что не стоит откладывать до утра.

Наверное, нужно будет написать записку родителям, например, о том, что она уезжает на неделю с подругой куда-нибудь... Тогда они, конечно, позлятся но минимум неделю искать её не будут, а толкьо этого и нужно. А потом собрать вещей в дорогу, достать деньги из отложенных - по детской привычке она каждый месяц откладывала небольшую сумму: так складывалось впечатление, что это её личные средства, и девушка могла их тратить на себя, не отчитываясь перед родителями без угрызений совести. И вот теперь заначка пригодится. Затем отключить сигнализацию, прокрасться мимо охраны и выскользнуть на улицу - в детстве она кучу раз так сбегала, и сейчас должно получиться...

Такие мысли текли в голове у Кэти, пока она слушала успокаивающий голос матери, обнимая её, возможно в последний раз. "Эх, мама, что ж за непутевая дочка у тебя выросла? Прости меня, я хотела, чтобы вы мной гордились, а получилось... ничего не получилось," - девушке захотелось заплакать, но она сдержалась. Еще раз крепко обняла Мишель, тихо проговорив:

- Мам, пап, я вас очень люблю, вы самые-самые лучшие... - ненадолго замолчала, затем отстранилась с улыбкой, - не волнуйтесь, со мной всё хорошо. Только зря всех перебудила...

Барон Арчер мягко улыбнулся и поцеловал дочь в лоб:
- Как пожелаешь, милая.
Отец Кэти-Сьюзан, как она и предполагала, быстро ушёл, памятуя о впечатлительной натуре дочери и списав всё на оную. Мать же, как и следовало ожидать, ещё с четверть часа сидела с любимым чадом, нашёптывая успокоительные слова. Но, наконец, и баронесса, пожелав дочери добрых сновидений и подоткнув ей поуютнее одеяло, удалилась.
Совсем скоро шум и возня в замке затихли, слуги тоже ушли к себе, и все обитатели владений Арчеров погрузились в крепкий и спокойный предутренний сон - никто ещё не знал о событиях в городе, развернувшихся этой ночью. Им только предстояло получить пугающие известия на рассвете.
Но Кэти-Сьюзан не спала. Дождавшись полной тишины, девушка вылезла из-под одеяла и засуетилась, собирая необходимые вещи...

В комнате были довольно толстые стены, поэтому передвигаться по своей комнате девушка могла, не таясь. Подойдя к шкафам с одеждой, девушка наугад достала оттуда брюки с туникой. Потом, с сомнением посмотрев на вещи, решила, что одеваться стоит не кое-как, а наоборот, тщательно - стоило продумать костюм так, чтобы не слишком выделяться в толпе. В то же время она решила, что в черное одеваться не стоит - ещё подумают, что прислужница дьявола.

Рассуждая таким образом, она отыскала в гардеробе платье, одно из своих любимых: зеленое, почти до пола, с не слишком тугим корсетом и без броских украшений - в нем она вполне могла сойти за представительницу среднего класса. Поколебавшись, девушка аккуратно сложила платье в уже приготовленную дорожную сумку - неудобно было бы выбираться в нём из дома. А сама надела костюм для верховой езды. Оглядывая себя в зеркале, она подумала, что было бы неплохо взять лошадь из конюшни, ибо пешком до города добираться было затруднительно.

Сложив в сумку еще несколько аксессуаров, необходимых, чтобы закончить образ дамы из среднего класса, девушка быстро убрала волосы, чтобы они не так бросались в глаза. Вообще с детства её волосы были словно её наказанием: церковь почему-то не любила брюнеток, списывая темный цвет на принадлежность к дьяволу... Кэти часто удивлялась: почему у её родителей волосы светлые, а у неё - как будто выкрашенные углем. На её вопросы родители переглядывались и ссылались на её прабабушку, но не особо убедительно, потому она и заподозрила, что тут что-то не так...

Вспомнив, что на улице всё-таки осень, девушка взяла с собой теплый плащ - поможет не замерзнуть даже в начале зимы, к тому же у него был глубокий капюшон, что тоже могло пригодиться.

Заканчивая сборы, девушка взяла с собой необходимые в дороге вещи: предметы гигиены, ночную рубашку и тд., затем выгребла из копилки все имеющиеся деньги и, разделив на три части спрятала: самые мелкие - в кошелек, покрупнее - в корсет, а основную часть завернула в полиэтилен и положила в сапог - на случай, если будут грабить. Денег должно было хватить на питание и жилье на первое время, а что делать потом - девушка пока не задумывалась. В корсет же она спрятала документы - мало ли что, может. пригодятся....

В конце концов, в последний раз оглядев комнату, Кэти торопливо написала записку родителям, в которой говорила, что уезжает на неделю с лучшей подругой в давно запланированное путешествие, о котором не говорила раньше, потому что боялась, что её не отпустят. Проглядев текст, девушка решила, что с такой предосторожностью искать её станут только дней через 8. Бросив листок на кровать, Кэти тихонько приоткрыла дверь, выскользнув в коридор вместе с сумкой, прокралась по лестнице на первый этаж и через кухню выбралась на задний двор. Еду она решила с собой не брать, рассудив, что сможет её купить, захватила лишь хлеб - по большей части, для лошади, и воду, чтобы было, чем утолить жажду. Зайдя в конюшню, она убедилась. что сторож спит, по своему обыкновению, и тихонько вывела из неё Эсмеральду, спокойную гнедую кобылу. Проходя мимо седельной, она забрала оттуда седло и уздечку, но седлать лошадь стала только на улице.

Самым сложным было выбраться за ворота замка - уж там-то стража наверняка не спала. Подумав, Кэти решила пойти другим путем: со стороны кухни были ворота, в которые привозили продукты - стражник там был всего один и довольно часто оставлял пост. Этим девушка пользовалась и раньше - она любила ночные конные прогулки. Правда, пришлось ждать около получаса, пока охранник не направился в сторону кухни. Быстро открыв ворота, она вывела лошадь, прикрывая их за собой - возможно, стражнику достанется с утра за разгильдяйство, но вряд ли наказание будет слишком суровым.

Забравшись в седло, она пустила Эсмеральду сначала шагом, потом рысью и галопом - до тех пор, пока замок родителей не скрылся за горизонтом. Только потом, останавливая кобылу, девушка обняла её за шею и заплакала, не в силах больше сдерживать эмоции...

К рассвету она была уже далеко от города, на ходу пытаясь скрыть следы слез и думая, что же делать дальше...

Кэти-Сьюзан никогда раньше не было так страшно. Ни в давно минувшем детстве, когда она забралась в кладовую, а дверь за ней случайно захлопнулась, и девочка провела в тёмной душной комнате десяток томительных минут, рыдая и зовя на помощь, ни пару лет назад, когда ей пришлось после церковной службы волею рока оказаться на площади, где сжигали какую-то несчастную, обвинённую в колдовстве и сношениях с демонами. Это был не тягучий, липкий, вынимающий душу ужас, не тихий страх неизвестности , а отчаяние обречённой...

Она никогда больше сможет жить нормальной жизнью – теперь её ждёт вечное скитание или смерть. В её жизни больше не будет места привязанности и нежности, ведь на ней метка демона! Кто поверит в то, что она невиновна? Кто поверит в то, что не по её воле на ней оказалось это клеймо? Стоит её тайне открыться, и она будет передана в руки Инквизиции. Дочь барона Арчера боялась любых проявлений жестокости – как моральных, так и физических. Она, как любой пребывающий в здравом уме человек, меньше всего хотела бы оказаться в застенках в тесной компании палача и инквизитора, ведущего допрос. Допрос, итог которого в её случае был предрешён. Кэти-Сьюзан видела даль своей карьеры так же ясно, как и едва наметившийся на востоке нежный пурпурный рассвет. Демоническая метка автоматически делала её пособницей дьявола – никто не учтёт, что она отдала бы всё на свете, лишь бы этого клейма не было на её коже! Почему демон не отметил какого-нибудь демонопоклонника или демонопоклонницу – вот уж кто был бы до потери пульса рад подобному вниманию со стороны своего господина! Почему меченной оказалась она? Девушка никогда не была истовой ревнительницей веры, но и зла никому не причиняла и уж точно не имела никаких дел с демоническими созданиями. Зачем демон выбрал её?..

Даже если ей поверят, если её кто-то поймёт и не станет обвинять… Находясь рядом с ней, этот человек подвергнет себя опасности разделить её обвинение. Она, сама того не желая, принесёт ему мучительную гибель… Разве пощадят того, кто не побежал доносить на отмеченную Адом?

Кэти-Сьюзан ощущала себя невыносимо одинокой, беззащитной и слабой. Она была словно лист, сорванный с ветвей безжалостным осенним ветром и брошенный в бурную реку, несущую свои пенные воды в пропасть…

С трудом сдерживая вновь наполнившие глаза слёзы, девушка перехватила поводья и направила коня вперёд, на север – надо затеряться в какой-нибудь глухой, отдалённой провинции, где её никто не знает…

Вокруг клубился предутренний туман - слишком густой, слишком холодный. Дорогу было видно с трудом - даже почва, на которую ступала лошадь Кэти-Сьюзан, терялась в его клубах, что уж говорить о предметах, находящихся на расстоянии большем, чем полтора-два метра!

Однако туман начал рассеиваться, обнажая сырую землю, покрытую подгнивающей жухлой травой и открывая взору девушки мокрые редкие деревья. Она порадовалась, что при такой погоде её конь не оступился и не сломал себе ногу - это причинило бы ей большие неприятности. Но не успела дочь барона немного успокоиться, как произошёл очередной пугающий случай - в стороне от неё метнулось что-то белое, слишком крупное для любого из обитающего в этих краях зверя. Лошадь запрядала ушами и, нервно раздувая тонкие ноздри, испуганно заржала. Она рвалась бежать отсюда подальше, явно ощущая какую-то опасность.

Слезы мгновенно высохли. Конечно, жалость к себе и своей несчастной судьбе никуда не пропала - и настроение все ещё было хуже некуда... "Но всё это будет весьма бессмысленно, если меня съедят," - мелькнула в голове мысль, и в ту же секунду пятки ударили по лошадиным бокам, посылая в галоп, а рука дернула повод, посылая лошадь в противоположную сторону от напугавшего их создания. Умная Эсмеральда не стала задерживаться, с ходу скакнув вперед и унося свою всадницу прочь.

"Что это было? Зверь? Нет, для зверя слишком крупное... Может, лошадь? - Но почему тогда Эсмеральда так испугалась? Боже, что это?" - Кэти невольно обратилась к богу, хотя давно уже не верила в его существование... - "Хорошо, хоть землю теперь видно, и лошадь не оступится... она у меня умная..." - девушка ласково похлопала Эсмеральду ладонью под гривой и, полностью доверяя ей выбор направления движения, прижалась к теплой шее кобылы.

Лошадь снова забеспокоилась. Испуганно заржав, Эсмеральда шарахнулась в сторону, едва не стряхнув с себя всадницу: что-то белое подскочило к лошади, и она попятилась назад.
Теперь Кэти-Сьюзан могла рассмотреть странное "животное" - у белой твари вместо передних лап были похожие на косы костяные наросты, рога, уродливая морда с чёрными злыми глазами и зубастой пастью, похожая на исковерканное человеческое лицо. Ходило это создание на двух ногах, вернее, копытах. Не успела девушка по-настоящему испугаться, как тварей стало уже больше десятка, и они окружили лошадь. Несчастное животное громко ржало и становилось на дыбы.
Одно из белых существ запрыгнуло на шею Эсмеральде. Всё происходило так быстро, что девушке казалось, что сущее - дурной сон. Лошадь заходилась от ужаса, и звуки, которые она издавала, походили не на ржание, а на болезненные крики.
Белёсое чудище принюхалось к девушке. Внезапно оно спрыгнуло, что-то прошипело своим сородичам, и все они, отступив на несколько шагов назад, припали на колени:
- Госпожа!..

Когда белая тварь вскочила на шею лошади, Кэти до такой степени испугалась, что не могла пошевелиться. Мысль о скорой смерти предательски пробралась в голову, и девушка подумала, что не стоило так быстро покидать дом. Захотелось вновь очутиться в теплой постели, и девушка вдруг осознала, что ни мать, ни отец от неё не отреклись бы, а с их помощью она бы наверняка со всем справилась.

Однако выбора уже не было, и замерев на гарцующей от страха лошади, девушка просто ждала. Однако белая тварь не спешила её убивать, а наоборот, соскочила на землю. Смутная догадка возникла в мыслях и тут же нашла подтверждение в единственном прозвучавшем в воздухе слове:

- Госпожа!

Девушка внезапно почувствовала облегчение и медленно улыбнулась. "Чтож, если из-за чертова клейма у меня такие неприятности - будем думать, как воспользоваться ситуацией..."

Сжав бока лошади коленями и натянув повод, девушка попыталась дать понять, что все в порядке, чтобы та хоть немного успокоилась. Может, кобыла поняла, что все не так плохо, а может просто устала бояться, но через полминуты она замерла на месте, и только всадница чувствовала, как лошадь напряжена.

- Я спешу, и не хочу тратить время по всяким пустякам. И мне совсем не улыбается, чтобы меня кто-то видел в вашей компании. Если вам что-то нужно - говорите, если нет - оставьте меня, и сделайте так, чтобы на пути меня никто из вашего племени не беспокоил...

Низший демон заглядывал в лицо девушки с таким обожанием, на которое не способен был иной верный пёс. Он попытался изобразить на своей физиономии подобострастную улыбку, но вместо неё вышел кривой жутковатый оскал. Бес шаркнул копытцем, как вышколенный лакей и низко поклонился:
- Госпожа... Вы не можете ехать здесь... Опасно... Рыцари распятого на дороге! Мы доставим вас к Господину...

Уверившись, что страшные твари не собираются её убивать, Сьюзан более-менее успокоилась и попыталась более трезво оценить ситуацию: на дороге, видимо, инквизиция или какие-то церковники, а её собираются доставить к Господину. "Так, стоп, к какому ещё господину? - ужаснулась девушка, - Если они называют меня Госпожой, а его Господином... И еще это клеймо - это что же получается??? - вспомнились последние сны, и Кэти стало совсем тоскливо... - А ещё этот сон, где я родила ребенка от демона - Боже мой, Боже мой, во что я влипла???"

Однако, собрав волю в кулак, девушка не выдала своего страха, обращаясь к демону:

- Что они делают на дороге? И куда направляются? И кстати, почему мне стоит их бояться - им же неоткуда знать, кто я такая? - пару секунд девушка задумчиво помолчала, - Или я чего-то не знаю?

- Они направляются сюда, в Анжере. Они ищут вас, Госпожа... Они не знают вашего имени, не знают, как вы выглядите, но они знают, что вы здесь, знают ваш возраст... Они теперь осматривают всех девиц и женщин, чтобы найти знак Избранной Господином. Госпожа, пойдёмте, Господин сможет вас защитить... - белый бес с прежней пёсьей преданностью взирал на Кэти-Сьюзан.

Не успела девушка что-либо ответить, как перед самым носом Эсмеральды прямо из воздуха появился внушительных размеров чёрный кот. Его зелёные глаза торжествующе поблёскивали, в них светился разум. Низшие демоны поклонились коту.
Балор (а это, несомненно, был он) встал на задние лапы, шаркнул одною из них, как полагалось придворному, поклонился девушке и совершенно членораздельно произнёс:
- Госпожа Лилит, моё почтение! Я счастлив видеть вас. Я имею честь лично проследить, чтобы вы были доставлены в безопасное место...

Лошадь, испугавшись внезапного появления кота, взвилась на дыбы, и девушке стоило большого труда её успокоить. Возможно, именно это позволило ей самой не испугаться появления нового демона - а это, несомненно, был именно демон. Кот высказал удовольствие видеть её и желание сопроводить в безопасное место. Кэти была почти благодарна ему - вот только представления о "безопасности" у неё с демонами вряд ли совпадали. "Нужно как-то от них отделаться... Или хотя бы взять инициативу в свои руки - а там посмотрим..." - больше всего девушка боялась, что демоны всё-таки кинутся на неё и убьют отвезут куда им там нужно помимо её воли. Но вроде как они не собирались этого делать, и она решила рискнуть:

- Чтож, если они ищут девушку - мне стоит немного переодеться, - заявила она, доставая из сумки ножницы и зеркало. Мысленно зажмурившись от жалости, она распустила длинные (почти до пояса) волосы и принялась кромсать пряди, стараясь сделать их поровнее. Через несколько минут на селде перед ней лежала копна волос, а сама она, взглянув в зеркало, удовлетворенно отметила, что похожа теперь на мальчика лет 16, правда, довольно смазливого. Ладно, хоть косметики на ней не было - некогда дома было наводить марафет...



"Так-с, хорошо, что я уехала в костюме для верховой езды, - подумала она, спешиваясь, - если убрать корсет - костюм будет совсем как мужской, брюки и рубашка. Правда что делать с...?" - расстегивая корсет, девушка коснулась груди и смутилась. Снова заглянув в сумку, она вытащила платье, задирая подол, добралась до нижней юбки и отрезала от неё довольно широкую ленту материала.

- Отвернитесь, - сказала она демонам, подводя лошадь к какому-то деревцу и привязывая. Затем повернулась спиной к адским тварям, скинула рубашку и, чуть поморщившись, туго перетянула грудь тканью, добиваясь, чтобы не было видно никаких "выпуклостей". "Заодно и клеймо спрячу, - рассудила она, - правда, в таком случае нужно эту повязку как-то объяснить..."

Снова взявшись за ножницы, она открыла лезвия на всю ширину, поднесла к левой руке и зажмурившись, несколько раз с силой провела по коже. В воздухе повис пряный запах крови, и девушка с беспокойством оглянулась на демонов, - "а они, интересно, как отреагируют?"

Тем временем кровь текла по руке, капая на землю, и девушка поспешно поднесла рану к груди, чтобы пропитать повязку красным. "Ну вот, теперь можно будет сказать, что меня ранили," - рассудила она, перевязывая руку еще одним, уже меньшим, обрывком платья. когда ткань на груди чуть подсохла, девушка надела рубашку - теперь не проступят красные пятна, - и, задумчиво оглядев себя, запихала еще один скомканный отрезок ткани в брюки. Чувствовала она себя ужасно глупо, но если уж переодеваться в парня - то по всем правилам.

Закончив преображение, девушка завернула в платье обрезки волос, документы, корсет и вообще все те женские мелочи, которые она так старательно собирала в дорогу. Поразмыслив над ножницами, она их запихнула в правый сапог, деньги из корсета - в левый, к уже имеющимся там. Свернула платье в комок и, оглядевшись, запихнула в какие-то ничем не примечательные кусты.

Наконец, повернувшись к коту, она сказала:

- Надеюсь, ваш Господин ничего не имеет против таких мер предосторожности - потому что попадать в лапы церковникам я не хочу. И куда же вы хотите меня отвести? - тем временем Кэти снова забралась в седло. Запах крови будоражил мозг, повязка на груди доставляла кучу неудобств - но зато внешне девушка теперь была похожа на молоденького деревенского паренька с перевязанной рукой.

Балор довольно кивнул, отметив про себя, что Господин избрал совсем не глупую девицу. И смелую - иная давно бы подняла визг, завидев Чеммора и его собратьев, да и вид самого Балора любую бы вывел из равновесия... Демонический кот посматривал на Кэти-Сьюзан с уважением. Хоть человек, но воля у неё есть.
- Умный ход, Госпожа, но вам вовсе не обязательно ехать на коне или утруждаться идти пешком... - тут к коту подскочил тот самый белый бес, что первым приветствовал дочь барона.
- Чего тебе? - Балор провёл лапой по длинны усам, сделавшим бы честь любому гусару.
Бес ткнул конечностью в сторону куста, где упокоились выброшенные девушкой вещи. Кот кивнул:
- Делай.
Низший демон что-то зашептал, и куст вместе со своим крамольным содержимым вспыхнул ярким пламенем. За какую-то долю секунды от растения осталась горстка серого пепла, да и ту скоро развеял ветер - и никто теперь не мог бы сказать, что на этом месте произрастал кустарник.
- Прошу вас спешиться, Госпожа Лилит, - кот вновь согнулся в придворном поклоне, а потом галантно протянул ей мягкую лапу, дабы помочь ей слезть с лошади. - Я лично отвезу вас.

Услышав предложение кота, Кэти почувствовала, как по спине побежали мурашки, а сердце гулко забилось в груди... "Что же делать, мне нельзя с ним соглашаться - иначе попаду прямо в лапы этому их... г-господину," - подумала девушка, рефлекторно сжав ногами бока лошади. Эсмеральда послушно ступила вперед, и, почувствовав напряжение кобылы и желание скрыться подальше от страшных тварей, девушка резко тронула её с места, одновременно натягивая повод и направляя к дороге. Лошадь с места тронулась в галоп, словно радуясь возможности наконец убраться отсюда. "Если бы успеть добраться до тех церковников... В таком виде они меня не узнают, надеюсь, а там разберемся"

Балор единственный из демонов начал подозревать, что девушка задумала какую-то выходку, но было слишком поздно: лошадь откинула его в сторону и бешеным галопом помчалась в сторону дороги. Демонический кот знал, что пути туда всего-ничего 10 минут.
- Госпожа! Госпожа, что вы делаете?! - с несчастным видом вопил недалёкий - ну что поделать с бесами?! -Чеморра.
- Удирает! - рявкнул вставший на четыре лапы Балор. - Догнать и вернуть! Но не ранить! Если с головы Госпожи упадёт хотя бы один волос, будешь иметь дело с Великим Герцогом!!

Этой угрозы вполне хватило на то, чтобы бесы припустили в погоню так, словно за ними гнался не то, чтобы Астарот, но сам Люцифер, хотя, разумеется, ни герцог Ада, и, тем паче, Властелин Преисподней, не соизволили бы опуститься ради такого занятия, как самоличное преследование какого-то низшего демона.
Сам Балор тоже участвовал в погоне. Он ведь обещал Господину и Нааме доставить Лилит в целости и сохранности... Но, похоже, Госпожа Лилит не понимает, какая честь ей оказана. Или слишком напугана происходящим. Ох, женщины!

"Умница, Эсми, - подумала Сьюзан, прижимаясь к голове лошади, - Демона откинула - так бы точно не дал уйти..."

Лошадь неслась бешеным галопом, словно по пятам за ней гналась смерть... вполне возможно, что так и было, конечно - если девушку не стали бы трогать, то лошадь бесы точно бы слопали, едва Кэти исчезла вместе с Котом. И хотя Эсмеральда была далеко не самой быстрой в имении её отца, теперь девушке казалось, что кобыла побила все рекорды скорости.

Через несколько минут скачки впереди показалась дорога. На секунду оглянувшись назад, Кэти увидела толпу бесов во главе с Котом. Затем девушка оглядела дорогу: "Боже, а в какой стороне чертовы церковники?" Но решив, что за то время, пока она общалась с бесами, колонна должна была уже довольно далеко уехать в сторону города, девушка повернула к Анжере.

За время скачки ей пришла в голову мысль, что одна она со всем этим не справится, но в церкви помощи искать не вариант - и единственным её шансом будет найти последователей еретического культа, которые могут пойти против инквизиции. А для этого нужно пробраться в город. А легче всего попасть в город с представителями церкви...

Обдумывая сложную ситуацию, Кэти чуть не пропустила момент, когда впереди все-таки показалась колонна машин - видимо, те самые "рыцари распятого". В то же время Эсмеральда, которая потихоньку начинала выдыхаться, воспряла духом, почувствовав возможную помощь, и помчалась вперед чуть ли не быстрее прежнего. Еще раз оглянувшись назад, девушка подумала, что неплохо бы бесам отстать: вспомнив по-собачьи преданное выражение лица Чеморры (или как там его называл Кот), она вдруг почувствовала жалость... "Глупые, под пули ведь лезут, а ради чего?" - но останавливаться и советовать адским тварям отстать Кэти-Сьюзан, конечно, не стала.