сМТ: Агония Человечности | ходы игроков | Прелюдия Евангелины. Меланхолия

Новый Год - новая жизнь? Брехня. Традиционный мусор, забивший головы гламурных кис и слепых семьянинов. Ничего не изменится, ничего не станет лучше - просто ты еще глубже уйдешь в кучу мусора, зовущейся жизнью. Офисный планктон также будет колыхаться в океанах офисов, богатые истерички продолжат бесится от жира, богатые обворовывать бедных не перестанут и через год, а дрочилы будут дрочить. Вечная гребанная Сансара тухлого мирка.
Иногда, конечно, даже в этом болоте бывает светлый лучик необычного, интересного. Что-то, дающее ложную надежды увидеть мир под другим углом, открыть сокровенную загадку, действительно найти что-то новое. Обычно мир подсовывает фальшивку, очередное впечатляющее Ничто.
Впрочем, эта глупая надежда с привкусом отчаянья могла хотя бы отвлечь от тошнотворного круговорота.
И то, что вчера рассказал Курт, интриговало - но не слишком, Ева слышала истории во сто крат круче, а городские легенды и вовсе превосходили рассказ сектанта во сто раз. Сейчас- умыться, собраться. И в путь. О да, охота на глоток жизни началась.
Йухху!

Итак... Что мы имеем? Курт, этот чёртов сатанист... Чёртов сатанист? Забавно. Утверждает, что он видел, какого-то "пропавшего без вести" чувака... Иначе говоря, мой возлюбленный друг и немец американского разлива утверждает, что видел призрака... Скорее всего, это всё травка его доканала...

Такие мысли терзали готку, в то время, когда она одевала юбку. Чёрную средней длинны, сделаную из хорошего кожезаменителя. Выглядит, почти, как настоящая кожа, только теплее и дешевле.

Я тоже, как укурюсь, с Асмодеем разговариваю... И что? Теперь меня можно считать предвестницей конца света? Хотя... На самом деле, всё зависит от травы. Я вон, недавно после укура информационное поле Земли видела...

Она натянула чёрную водолазку.

Короче, надо попросить у него той травы...

Евангелина подошла к зеркалу, задумчиво вертя в пальцах баночку с подводкой.

Евангелина, я советую тебе отбросить свой скептицизм., - хмыкнула она и подняла глаза на своё отражение, - рядом с нами происходят разные вещи. Страшные, жуткие, сверъестественные, которые так жаждут объяснить учёные...

Она подвела глаза, сделав стрелки до самых ушей. Где-то в квартире залаял Байрон.

- Байрон, тише, - наконец произнесла она, - хозяйка вернётся... Где-то через пару дней, а может и раньше, если выяснится, что Курту это всё приглючилось, - она надела серебряный анх на тонкой цепочке.

Остановившись на пороге, она нацепила чёрное пальто и сапоги, а затем, махнув рукой на шапку с шарфом, выскользнула за дверь.

В душе её суетилось какое-то нервное счастье.

Город поприветствовал Еву смрадным дыханием пропойцы, состоящим из выхлопов, запаха мочи и блевоты, вони немытых бомжей и разлагающегося мусора. Впрочем, эти запахи всегда били в нос, когда Ева выходила из квартирки в переулок. Впереди маячил мираж, обещавший изменить жизнь - и, как всегда, он растает под конец. Сука-судьба.
Падал снег - колючий, злой, будто бы кто-то разбил на миллион осколков небесное зеркало, позволяя людям заглянуть по ту сторону. А то, что с той стороны, по заветам дядюшки Ницше, могут взглянуть в ответ, лишь распаляло любопытство. Не даром говорится, что однажды именно эта черта станет эпитафией на могиле человечества.

Она подняла воротник и быстро зашагала по улице, пряча нос и рот в жесткой и тёплой от дыхания ткани. Она почти бежала, а снег падал на её чёрныные волосы. Единственной мыслью девушки была мысль о тепле... Да, она уже жалела о том, что бросила шарф с шапкой в коридоре. Почему-то ей казалось, что на улице гораздо теплее. Эдакая глупая детская надежда на лучшее.
Её сапоги оставляли чёткие следы в белом снегу. Пожалуй, единственной относительно чистой вещи в Портланде. Она перешла на бег, а где-то в ночи, среди кирпичных домов, похожих на мокрые картонные коробки, протяжно завыла собака. Её вой эхом разнёсся в замёршем ночном воздухе.
Ева коротко вскрикнула и, подскользнувшись, упала.
Собака продолжала выть всё так же протяжно и жалостливо.

Руки и лицо девушки кусал снег.

Толпы "цивилов" готовились к Новому Году. то и дело Еву поздравляли на улице незнакомые люди; всюду был уже пьяные. Праздник был разлит в воздухе, и даже вечно угрюмые бомжи пытались как-то отпраздновать его около костров в бочках с дешевым пойлом. город был похож на развороченный муравейник. Новый Год - новая жизнь? Кажется, они верили в это.
Вот и "Ураган брызг". То еще заведеньеце, судя по слухам, и внешний вид его лишь подтверждал их. Затхлое местечко, обочина жизни для низов общества.
Впрочем, разве твари не предпочитают именно такую компанию? Может быть, они тоже считают себя человеческим отрепьем?

Курт - идиот, если решил назначить встречу здесь... Злачное место. Такое смачно-злачное...

Какой-то бомж оторвался от бутылки и улыбнулся Еве, ртом полным гнилых жёлтых зубов. Девушку передёрнуло. Колючий снег попадал ей за ворот и растекался мокрым неприятным теплом.
- С Новым Годом, вас, юная леди! - какой-то мажор, проходивший мимо махнул ей рукой, с зажатой в ней полупустой бутылкой виски.
- Что б ты сдох, - прошипела готка ему вслед, а её взор снова обратился к "Урагану брызг". Там, за старой, разбитой дверью лежит "счастливый билет" к глотку счастья или просто к чему-то интересному, что уже само по себе - немало.

Она почти бегом преодалела расстояние до двери и протянула руку...

Что-то ухватило душу Евы ледяными когтями. Перехватило дыхание. Ком застрял в горле. В голове застучала кровь.
Нехорошее предчувствие скрутило кишки в морской узел. Так бывает у самоубийц, надевших петлю и пытающихся решиться на шаг с табуретки.
Ева вдруг поняла, что открывает врата в Ад. Но было поздно - ручка щелкнула, и дверь отворилась, пропуская девушку в душное помещение бара.