[Осень] | ходы игроков |

Грободелов


- Да не кипешуй так. Первые пару сотен лет по кайфу все. Это тебе не человечком землю топтать всего-ничего. Тут такая гамма ощущений, прямо волшебство какое-то. Ух. Но, я уже говорил, завалить могут. Всякие, мать их итить, "хантеры". Ну это ладно.
Там потом способности по-очереди прорезаться будут, тоже интересно. Да и денег я тебе оставлю, не писай. Имущество всякое. Короче, считай, я тебе вкус к жизни подарю. Смотри вперед с позитивом! А, ну да, там же Конец скоро... Ладно, не очкуй, придумаем что-нибудь. -
С места он не сдвинулся. А только руку вытянул и распоряжаться стал:
- Ну так чего сел? Ты предложил коктейль - тебе его и мешать! Банку початую бери, и не суетись - прольешь ненароком. Задолбаешься оттирать потом. -

- Срал я на деньги. Они всюду. Только что на них терь купить можно?

Встал молча, на Волка не глядя, пошел коктейль мешать.
Не потому, что Волк так сказал. Потому что сам пить хочу. Что бы кто ни сказал ехидненько... плевать на мнение чужое.

Достал банку из холодильника, начал кровь смешивать с водкой. Как там... три водки, шесть... ну да, крови же... и одну лимона. Ха, лимон-то тоже есть. Соль. Тобаско нет. И хрен с ним. Вот так, смешать всё. На глаз. Не думая, в общем-то, просто руками работая.

Со стороны посмотреть - было наверно в этом что-то жуткое, ужасное - пить кровь девушки своей. Вместе с убийцей её. Только это вчерашняя логика. Не работает нифига, только давит по инерции на сердце. Тяжело. Но ничего, сейчас выпьем, легче станет. На время.

Она мертва, убийца её - настоящий оборотень - умрет уже скоро, причем сам, причем оставив меня самого оборотнем. Всё уже произошло, всё уже свершилось, все уже опоздали повсюду - я жить, а они - появляться в нашей жизни... Остался лишь открывший свою скрытую сущность и все равно безумный до последней усмешки и безразличный насквозь мир... да еще маячащий невдалеке конец света.

Чего тут теперь можно подумать-то? Почувствовать - что? Пустоту, горечь, гнев - всё было. Но шорох разрываемой души не может длиться вечно - этой агонии хватило и минуты. Только и осталось теперь, что дожечь жизнь, сигарету за сигаретой. Никогда не курил. А вот, теперь понял, для чего это - курить. Для последнего счета. Надо будет начать. Как раз с началом новой недолгой жизни.

- А че за Конец-то будет? Все-таки ядерная война? Или чего поинтересней придумают? Нашествие голодной биомассы из недр космоса?

- Не, рано пока, рано. Не скажу. А насчет денег зря так. К ним хорошо относиться, как к пустому, как к бумаге. Но только когда ты твердо стоишь на ногах и никакие кризисы тебе не помешают, либо когда их у тебя много. Скажи тому, что есть хлеб с водой, что деньги - тщета. Тому, кто не может прокормить детей. Хм, это все философия. Но вот представь, ты молодой оборотень. У тебя обострен чувства. Алкоголь бьет как пушкой, никотин застилает мозги пряной пеленой, а уж что творят с тобой тяжелые наркотики - не передать словами. Секс - взорвавшаяся и схлопнувшаяся Вселенная. А еще тебе нужно Есть. И тут оказывается, что денег-то у тебя и нет. Ты не забыл, что ты начинаешь с нуля? Ты никто, и никому не нужен. И без стартового капитала ты так и остаешься диким зверем и все, что тебе осталось - рвать людей на улице, ты впадаешь в амок. Большинство молодняка так и погибает. Рвет башню напрочь из-за невозможности удовлетворить желания полностью. Так что не говори, чего не знаешь. И перестань вести себя как обреченный или пресыщенный старик. Ты не видел еще ничего в этой жизни, ничего в будущей, а Конец не настолько однозначен, чтобы сложить лапки и ждать его прихода. Я пережил их три.
Ладно, наливай. -

Налил. Сел. Задумался перед тем как стакан в горло опрокинуть. Нашло что-то.

- Да я просто не понимаю, зачем это все теперь, оттого и веду себя так. Раньше ж как было. Какая-то надежда была, что есть, мол, миры, где все не так, где все лучше чем вокруг, где нет серости, где рыцари в блестящих доспехах ходят, и не матерятся даже, ну так, мож изредка. Помечтать можно было, понимаешь?

Посмотрел на него недоверчиво. Хренов оборотень. Он же, блять, хуже инопланетянина. Те хотя бы напрочь чужие, а этот в прошлом свой был. А щас хрен разбери что. Нет, нихрена не понимает он уже наверно. Поздно ему понимать.

- А щас все рухнуло. Причем так запросто, без спецэффектов киношных, просто приходишь домой, а тебя вот такой вот волчара в мороке твоей девушки кормит её же плотью, а потом запросто так показывает, что всё, ВСЁ о чем ты так мечтал чтобы оно хотя бы просто хоть кра-аешком существовало - оно реально существует. Но при этом напрочь долбанутое и подверженное всем тем же порокам, что и наше грёбаное человеческое общество. Бухло, наркотики, порево. И это вы, оборотни всякие, вампиры, феи, хер знает кто еще. Вы, получается, такие же уроды все, если не хуже. И ради чего теперь жить? А ты говоришь, "потребности"... Вот такая философия.

- Хм. Не, ну хочешь - не порись. Дело-то твое, я заставляю что ли? Хочешь - на Луну лети. Зайцу привет передавай, если увидишь. -
Опрокинул в себя стопку и встал. Отряхнулся.
- Так. Короче финальная часть будет завтра. А щас чего хочешь - то и делай. Ладно, бывай, зелень, я пошел. Можно не провожать, - сказал он, подошел к окну, открыл его и легко спрыгнул с подоконника вниз. Ожидаемого глухого удара мертвого тела не послышалось. Но не удивило как-то.

Допил своё, на окно не поглядывая больше. И сидел так пока не дошло, что все-таки холодно, с открытым-то окном сидеть, да голым. Сколько времени прошло, десять минут, или полчаса? Как-то все по-другому ощущается. Стрелки часов раздражают. А про что думал всё это время - уже и думать не хочется.

Встал, пошел одеваться. В уличное. Не засну сегодня все равно. Не после такого.

Значит, на улицу. Да и от дома отвыкать надо. Нет больше дома. И не будет.

Грободелов


Погуляв по удивительно ночному городу - хотя на часах всего лишь 16 часов - ты возвращаешься домой. И чувствуешь в себе только усталость, никаких особенных способностей, или сверх-возможностей. Все как раньше, только пьяный слегка.
Уже к подъезду подходил, как услышал за спиной окрик:
- Э! Мужик, закурить не найдется-а? -

Повернул голову на ходу и ответил, обозленно слегка:

- Сам за сигами иду, нету ничего.

А потом задумался. Нет, в принципе, все состояние последних часов такое у меня - задумчивое. Но сейчас опять нахлынуло.

Ведь правда курить хочется. Так, как это сам со стороны видел - остервененло, в затяжку, и чтоб пальцы тряслись. Что-то такое хочется, киношное даже отчасти. Вот дерьмо-то.

Думал, всё. Мир кончился, ничего не будет больше, агония разве что. До Конца. Ведь что может быть после, как говорится, содеянного? Черт, уже даже эпитеты всякие эти какими-то пресными и бессмысленными кажутся.

Тотальное разочарование. Даже волосы не прорезались из-под кожи. И клыков нет - сколь языком не щупай зубы, а все как было.

Мож я просто умом двинулся наконец-то?

Хотелось бы, чтобы так оно и было.

Грободелов


- Э, мужик, ты че, попутал что ли? Я тя не спрашиваю, куда ты идешь, да? Э, бля, куда?! -
Топот за спиной. Приближающийся.

Повернулся резко и пошел на источник топота. Как же всё достало - тут, матьих, мир на глазах крошится, а эти ублюдки еще и достают, блять!

Развернулся на каблуках, кулак сжал крепкий, и с размаха в глаз решил дать.
Но промахнулся, по касательной в скулу саданул. А тот своим кулаком в плечо толкнул больно. В общем, оба не попали слегка.
Пошатнувшись, можешь уже и разглядеть курильщиков мятежных - худощавого вида лысый парень, с торчащими ушами, сломанным носом и в спортивном костюме. А рядом второй, покрепче на вид, с пудовыми кулаками, в темных джинсах и черной дермантиновой куртке. И вот этот второй, зыркнув на тебя исподлобья, вбок перетек и под колено ударил.

Протрезвел слегка, но по привычке скорее, чем от четкого осознания. Его-то как раз не было совсем, наоборот, как в тумане все - темень с затылков фонарей, эхо шорохов по асфальту, холод из колодцев луж. Ночь, осень. Осенью тоскливо, всегда, всегда.

Нож как сам в руку нырнул, легче обычного, а может просто секунда за две мерещится. Фокус-покус. Вышел-взял. Звон лезвия в вибрации воздуха растворился.

Запоздало подумалось: эскалация. Они ж тоже могут заточки повынимать, раз такое дело. Странно, но отклика не поступило. Закон, мораль, страх - что это всё за слова такие, пустые, бесцветные, как ночь вокруг, как осень всегда? Всегда, всегда. Пульс в двери висков колотит.

Скачок вперед, на крепыша в чёрном, сближение резкое.

Зубы болят. Не тело даже, в предчувствии побоев, а зубы. Сводит просто, от печали дикой, от потерянности, от безумия. Не боевого. Повседневного. Конец же ему настал недавно, всё, ответственная жизнь теперь - никто задницу подтирать не будет. Наконец-то понял это. Сам за себя теперь. Один навечно.

Серия ударов - воткнул-вынул, воткнул-вынул, в бок, в живот, левой рукой за волосы на бошке ухватить, и на себя её, на удары, на тьму будущую, как резину на плоть.

А как же второй, фланг подставить? Плевать почему-то. Ярость смеется - боль-то лысый уже запомнил, скулу чиркануло, ну а теперь страх запомнит - как увидит, что у него на глазах кореша потрошат.

Откуда всё это зло в мыслях?

Как бы не стормознуть тут, не запнуться, не расклеиться - после ответа изнутри сознания: "не зло это".

Мир уже не такой бинарный как прежде.

Достал нож, руку резко выкинул вперед. Блеснул в желтом свете фонаря клинок. С чавканьем тихим в крепыша воткнулся разок, другой, он от боли взвыл, пошатнулся. Но и ты на ногах не устоял, от подсечки уйти не удалось. А в падении еще и лысый в челюсть добавил.
Хрустнуло там что-то, боль вспыхнула, кровь горячая потекла. Языком ее металлический привкус чувствуешь.
Упал на спину, о порог ударился. Больно. Но не пинает никто, только лысый завопил:
- Еб твою мать! Пидарас, хуле ты сделал, сука! Беспредельщик ебаный! - и поддерживая заваливающегося крепыша во тьме растворились.
А ты лежишь. Дождь начался мелкий, моросящий. Челюсть огнем горит, во рту кровь чувствуешь. В руках нож окровавленный зажал.

Кровь снаружи, кровь внутри - весь мир в грёбаной крови. Скоро будет. Эдак-то... Чёрт, как будто это меня ножом пырнули! Только истекаю тёмными предсказаниями! Ну или предчувствиями. Вот бы слились они все уже в асфальт этот мокрый, растворились бы в дожде...

Знаю прекрасно, бесполезно все это. Не уйти от мыслей, только свыкнуться с ними можно, сдружиться и вместе крышу расшатанную держать. Ну что, мир, бродяги? Держим? Молчат, хех.

Ощупал языком внутренности рта. Больно, а от прикосновений еще больнее. Челюсть словно набок свернута, даже трогать боязно. И спина едва ли не в голос стонет, от удара о порог, и колено подсеченное ноет жалобно. Молчать, суки! Не слышу я чего-то

Зубы почему-то не болят больше. Не сводит их. Словно голодный был - и насытился.

Испугался чего-то неосознанного, догадки какой-то. Посмотрел на нож пораженно, на вялую игру бликов на острие, сплошь красным покрытое. Никогда ведь раньше заточенной железкой в человека не тыкал, так только, представлял, фантазировал, ну, тренировался немного - и только-то! А оно вон как вышло. Дерьмо. Нужто вот так привык быстро, за одну стычку? И теперь во всем так - раз, и привык. Дерьмо. Привычка к дерьму. К любому. Навсегда теперь. Навсегда.

...Сколько так пролежал, тяжело дыша и в себя прийти пытаясь - не знаю. А как поднялся, пошатываясь, так и забыл уже, куда шел и зачем. Курить хотелось, кажется. Вот уже что-то не хочется. Деградирую, уже, так быстро? Волк же говорил про это... Нет, он про более поздний период вещал, сейчас-то рано еще наверно желания терять.

И только все равно - не хочется ничего. На улице мокро и мерзко, а дома еще хуже, после всего произошедшего и содеянного. Убийцу тянет вернуться на место преступления? Тянет же?

Прислушался к себе. Да, наверно это пока только тянет, этого пока только и хочется. Убил бы гопника того, к этому подъезду бы тянуло, наверно. Но вряд ли сдохнет он. Да и плевать на него.

Поднялся к себе. Все так же темно в квартире, пусто. На кухне на столе водка стоит початая, стопки пустые. Из распахнутого окна воду в квартиру ветром заносит.
Прошел как есть, грязный, в крови, на диван сел. Включил телевизор, не включая верхнего света.
Щелк! - заставка "Нет сигнала". Щелк! - белый шум. На третий - балет показывают, Лебединое озеро, судя по всему. Щелк! Свист в ушах, знакомая заставка, как на профилактике. Щелк! - кино. "Обыкновенное чудо". Толстый король разводит руками и говорит: "Все мы, изверги, на одно лицо." И ты понимаешь, что жалко тебе его. Потому что придуманный. А ты - настоящий - в такую жопу попал, что и не вылезти теперь.
И как будто услышал тебя король, взглянул на тебя, улыбнулся тепло. И говорит с экрана:
- Игорек, не грусти. Куда теперь тебе деваться? Ну так и постарайся плюсы найти в этой ситуации. Во всем есть плюсы! - сурово сказал он. Корону стянул, лысину поскреб пятерней. И вдруг запел тихо:
- На речке, на речке, на том бе-ережочке... Мыла Марусенька беленьки ножки... -
Прыгнула картинка, засвистело, "Нет сигнала" опять.

Прихожая в крови, капли красные в коридоре, по дивану рукой провел и размазал случайно субстанцию жизни по материи. Заляпано все. И даже спокойно на душе как-то, а ведь раньше сморщился бы наверно, убирать же всё потом, отмывать... А теперь - нет, не надо ничего такого делать. Даже странной мысль сама кажется - убираться в доме. В каком доме, в этом что ли? Это уже просто набор помещений с дверями, от которых у меня по какой-то нелепой случайности до сих пор ключи есть.

Я убил человека. Косвенно. Съел его. Соучастник как бы. И сижу спокойно на месте преступления. Разве можно "убраться" на месте преступления? Нет, кровь здесь логична даже.

Вздохнул, внимание на телевизор переключил - как раз к тому моменту, как уже раздражение начал чувствовать от нежелания тупого ящика информацией делиться. И тут-то ящик и показал, что не тупой. Что умеет и советы дельные давать.

Кивнул в немом удивлении. Встал машинально, пультик на диван бросил - пускай шипят помехи и сигнала нет, под настроение такое - в самый раз фон. Сил нет тишину слушать.

Пошел на кухню. Нужно было к истокам припасть, к корням. Закончить круг, погрузить пальцы в любимое тело, вцепиться змеем бесконечности в собственный зад.

Самому интересно стало вдруг - ёкнет что-нибудь внутри, или нет? Рехнусь может всё-таки? Как последняя надежда прям. С безумца и спросу нет, так вроде Кипелов пел когда-то? Не подпевал ему особо никогда, но тут не согласиться не смог.

Рывком открыл дверцу морозильника.

Пусто в холодильнике. Йогурт стоит запакованный. Водки бутылка. Интересно, будто бы не твой холодильник даже. Но нет и того, что ожидал увидеть. Девственная белизна холодного нутра, йогурт, водка. Все.
Дождь кончился.

Сказать, что удивился, значит ничего не сказать. Думал уже, будто мало что сможет удивить. Но мир, чтоб его, шкатулка драгоценностей просто, уж думал, не осталось ни хрена, а вот нет, блестит что-то внезапно со дна самого.

Улыбнулся глуповато, рассяенно, как когда в голову хорошая какая-то мысль приходит, и не поймешь толком, о чем она конкретно, а на улыбку уже пробивает.

Взял йогурт, на бутылку запотевшую едва взгляд бросил. Нашарил ложку. Присел на том же месте, где недавно совсем сидел и про переворот мира в собственных мозгах слушал. И начал йогурт поедать, неспешно так, словно смакуя. Просто думая, на самом деле.

Нет Концов никаких, наверно. Не бывает наверно так, чтоб совсем конец, не голливудщина же какая. Да хоть бы и она! Ну грохнут ядерную войну, ну эпидемия какая, ну даже метеорит врежется если! Все равно что-то останется, какие-то крохи, какие-то намеки на продолжение. Не может такого быть, чтоб все совсем пропало.

А значит, есть стимул дальше жить. Увидеть всё собственными глазами. Оно, конечно, рано или поздно может быть и превратится в пытку серого существования, как Волк говорил, но в конце концов! Чем это отличается от обычной человеческой старости?! Тоже ведь приедается наверно всё, к 70-ти то годкам, смысл жизни точно так же теряется (а в моем случае и не было, в общем-то, его).

А тут - то же самое, только здоровье при этом не портится, а наоборот, как матереешь - всё чудесатее и чудесатее становишься. Тоже ведь жизнь. И словно бы мало что изменилось - как человеком был и смыслы искал, так и теперь.

Скребнул ложкой по дну ёмкости пластмассовой, замер удивленно.

Надо же. Нашел вдруг и плюсы те самые. Может, не всё тогда кончено, и в самом деле?