Дотянуться до мечты | ходы игроков | Кай, Сеймус Штайн: Путь гармонии и путь уничтожения

- Как прикажешь хозяин, - с улыбкой в голосе произнес паладин.
Заведя жеребца в конюшню расседлав его и накормив Сеймус двинулся в дом.
Переступив порог, Сеймус огляделся. Про себя хмыкнул, и начал в голос читать молитву Покоя.
- Моя Богиня, взывает тебе твой воин. Пусть дом тех кто помогает слуге твоему обойдут невзгоды, пусть дни их будут долгими как твоя память о нас, пусть ты присмотришь за каждым из них и отведешь безумства, и да поможешь жить им с чистым разумом, без невзгод. Молю тебя об этих делах. Смилостись над просьбой слуги твоего. Да будет как решишь ты.
Дочитав молитву, Сеймус двинулся в комнату указанную хозяином. По пути внимательно присматриваясь к обстановке.

Обстановка, само собой, встретила паладина небогатая. Скромный селянский домик. Войдя в комнату, он увидел там 4 кровати, зажженную свечку, стоявшую на стуле и чашу с водой. Словом, комната мало чем отличалась от обычной комнаты в трактире.

-Ну это всяко лучше каменной койки в лесу...
Кай не долго думая упал на кровать и обняв свою нагинату начал тихо засыпать.
-Ну я думаю предлагать тебе уйти на рассвете не стоит так? Кстати молишься ты не хуже демагогов и торгашей из Лиги Городов...
Устроившись поудобнее, Кай все же стянул с себя капюшон и по подушке рассыпались темные волосы.
-Знавал я одного музыканта из свободного города Валена, он был очень бедным но очень талантливым. И вот как-то я у него спросил: "А почему ты не ходишь в храмы? ты же мог бы попросить у богов денег или помощи..."
Кай устроился по удобнее и укрылся покрывалом.
-Знаешь что он ответил мне тогда? Он сказал: "Если бы у меня было много времени и денег то я бы тоже мог позволить себе ходить в церковь и молиться, а так прости, но я должен как-то кормить себя и на это уходит все мое время..."

- Странный у тебя знакомый, - в голосе прозвучала тяжесть, - вера не в церкви, она в тебе самом. Если так подходить к вопросу, то выходит что вся жизнь это деньги, алкоголь и женщины. - Сеймус устало присел на край кровати.
- Моя богиня помогает пережить тяжелые моменты в жизни каждому человеку, который попросит. - застежки доспехов медленно но уверено начали распускаться, слезла кольчуга токой работы и удивительной красоты, снятая стеганка и рубаха обнажали жилистое тело покрытое шрамами и мускулами.
- Попросит искренне, нуждаясь в этой помощи. Она не ростовщик, который дает каждому первому встречному деньги в залог под проценты.
Последним рядом с кроватью был водружен шлем, на куче метала дававшей надежду выжить в ближнем бою, и неоднократно подтверждавшей свою дееспособность.
-Твой друг живет без веры, ему нравиться таким образом жить на этом свете. И когда он умрет у него не будет места куда отправиться после смерти, он исчезнет. Его не оберегают боги. Необязательно ходить в храмы, главное сам факт веры человека в кого-то над ним, кого-то кто приглядывает за этим человеком, и помогает ему не по просьбам и мольбам а просто потому что человек верит что его защитят, оберегут, отведут беду.
Сеймус расположился на кровати, медленно потянулся. Затекшие мышцы приятно ныли после пути, и нескольких дней сна на свежем воздухе. Поэтому даже жесткая кровать с матрасом набитым сеном была несказанно приятнее. Контаминат задумчиво смотрел в потолок, несколько минут слушая дыхание новоиспеченного сотоварища. Настроение медленно поплыло на философский склад.
- Меня воспитывали по законам чести, несмотря на многие темные аспекты моей богини, поэтому я все же Паладин, а не разбойник добивающий бродяг за пару медяков в их кошельках. Я всегда иду по миру и творю дела нужные моей покровительнице, и этим зарабатываю на жизнь. Половину от этих средств я отдаю в храмы. Они идут на нужды бедняков и поддержание храмов. Наша богиня призирает тех кто дает взятки и подношения. Ей дороже заработанное её слугами в честном труде. Эти деньги ценнее. Мы даже не собираем трофеи в бою кроме оружия и доспехов. Изредка можем взять талисманы или артефакты. Если Воля богини не претит. Вот так наша религия, как ты выразился, поддерживает простых людей. Мы ходим по грани, приняв обет служения нашей богине нельзя пойти на попятный. Нарушение карается одной мерой, смертью. Сначала она может тебе напомнить кто ты такой, чтобы ты одумался а потом просто заберет к себе в чертоги Суда.
Усталый голос выдавал желание спать помимо воли самого хозяина. Сеймус решил что стоит закруглятся.
- Ладно что-то я развел демагогию. Давай спать. Кстати если я не встану до первых петухов то успокой хозяина когда он меня увидит пожалуйста.

Утром оба проснулись от того, что их разбудил тот самый старик, что впустил их утром. Скрипучим, но жизнерадостным голосом он поприветствовал спящих:

- Первые петухи давно уже исполнили свои серенады, солнце вовсю освещают не вспаханную землю, а вы тут разлеглись, лежебоки! Подъем! Вам еще нужно будет порубить для меня дрова, а то совсем старику на зиму не осталось запасов, и можете быть свободны.

Старик зашел в комнату как раз в тот момент когда Сеймус одевал шлем.
"Эх как же ты отнесся ко мне если бы увидел лицо так похожее на моего отца" с горечью пронеслось в голове.
- Пойдем отец, помогу тебе. - Подхватив клевец паладин двинулся за стариком.
Половина часа, и вот на заднем дворике небольшая гора из расколотых чурбанов, ростом с человека. Хорошая разминка с утра.
Прочитав утреннюю молитву в благодарность богине за новый день паладин, воровато ополоснув лицо и шею пока некто не видит, отправился к коню. Рассвет, встретил хозяина недовольным похрапыванием. Как всегда самовлюбленная скотина хоть и была верным и неразлучным другом но требовала немалую долю внимания. От ухода за жеребцом Сеймуса оторвал старый хозяин фермы.
- Пойдем, жена накрыла завтракать, - голос как старое колесо, но до жути приятный, особенно с утра.
- Прости отец, но моё лицо и тело ужасны, я могу напугать твоих семейных. Дай мне краюху хлеба, и я буду тебе благодарен.

Монах потянулся на кровати и одним движением прыгнул на пол. Кости монаха как следует прохрустели и кости растянулись, монах несколько раз согнулся по полам и достал ладонями до пола. Наконец разминка была закончена и Кай, подхватив свою алебарду и небольшую сумку, вновь надел на голову белый капюшон и вышел на улицу.
Рогатый броненосец как раз закончил работу и уже начал говорить о еде, ну Кай тоже немного проголодался и потому достал из сумки рисовый пирожок и с нескрываемым удовольствием начал его поглощать. Съев примерно половину он сказал старику:
-Слуш, дедушка, а чего ты тут с женой один живешь? А где дети? И как вообще живется то здесь?

- Дети - старик усмехнулся - давно нас покинули. Трое. Три сына. Старший сейчас служит при каком-то знатном лорде стюардом, средний подался в наемничью жизнь, а младшего как отдали в магическую школу, так и не знаем уже почти 8 лет, где он и что с ним... Мы то уже старые, земля есть, в меру плодородная, еду приносит, налог свой платим, так и живем. Большего нам и не нужно. Коль есть вы не хотите, то в добрый путь. Пусть Наэрил наставит вас на вашем пути.

- Ну как скажешь старче, благодарю за кров, - Сеймусу, не улыбалось красоваться, перед народом своим сногсшибательным ликом. Поэтому... поэтому, недолго думая, облачившись в броню, и нагрузив Рассвета скарбом, подхватил его под узду и двинулся в сторону тракта. Жестом, позвав монаха в путь, он двинулся к тракту, по пути откусив от куска вяленой говядины извлеченной из кофров на крупе коня.
Неспешная пешая прогулка давала время поразмять ноги и мысли, все чаще за пять лет скитаний, он подходил к факту, что надо как-то разбираться с его лицом. В одном трактире он слышал, что недавно маги изобрели уникальный артефакт. Маску Отражения Души. Говорили, что надевший маску, преображался внешне, и становился прямым отражением своей души. Её часто использовали для следственной деятельности. Не один душегуб не был способен скрыть разложение души. И одевая ее, превращался внешне в гнилой разлагающийся труп. Но был и обратный эффект. Поэтому она была весьма полезна для подобных паладину. Стоило поискать в ближайшем большом городе что-то подобное.

-Спасибо старик, - Кай скромно поклонился, - да осветит твоих детей мудрость Пробужденного. А сейчас я думаю что мне и моему бронированному товарищу пора в путь.
Кай кивнул в сторону дороги, как бы намекая на то что он и Сеймус уже немного задержались здесь...

- Будут благословенны ваши тропы, и пусть земля поможет вам в вашем пути! - напоследок добавил добрый старик, дверь напоследок скрипнула.

Дорога. Утреннее солнце старательно грело землю, торговые караваны направлялись в город, который Сеймус и Кай в свое время оставили позади. Иногда встречались и одиночные путники, кто на своих двоих, кто на родных ездовых конях. Тропа ушла в лес. Запах хвои заставлял чувствовать себя словно моложе. Маленькие зверьки сновали туда-сюда, с любопытством разглядывая путников.

Сеймус, идя по тракту, небрежно осматривал проезжающих мимо людей и не людей. Монах тоже шел молча. Это начинало походить на некую дурную закономерность, молчание неприятная штука. Взглянув на коня, гордо вышагивающего по дороге, Сеймус задал вопрос который его неожиданно заинтересовал.
- Кай, скажи, а твоя религия запрещает тебе ездить на лошади? Или это твои убеждения?

-Моя ВЕРА господин Сеймус говорит что тело должно быть сильным, в тонусе меня поддерживают мои прогулки, да и на своих двоих я не боюсь упасть или того что меня выбросит из седла, я маневреннее и мне проще реагировать на разные события что вокруг меня...
Кай перехватив нагинату другой рукой и немного помолчав начал рассказывать:
-Когда мне исполнилось четырнадцать, меня передали учителю Рану (Run), его учеников называли бегунами, пока я не стал одним из них я не понимал почему пока не стал одним из них. Так вот, мы в течении ста дней выходили из монастыря и проходили по 3 лиги во все стороны а потом возвращались в монастырь, выполняли посыльные функции или патрулировали окрестности. После первых четырех лет мы начали проходить по шесть лиг, на седьмой год уже по 12. Мы должны были ходить прямо и наши соломенные шляпы должны были оставаться недвижимыми, если какое-то из условий не выполнялось монах возвращался в монастырь и начинал все с начала. Мастер Ран строго следил за этим. Не думаю что где-то за стенами наших монастырей есть аналогичные тренировки...
Кай смерил снисходительным взглядом рыцаря и его коня, осветив их обоих легкой улыбкой.

- Не буду спорить с тобой, везде свои трудности воспитания. Я вырос с этим конем, я растил его, ухаживал и кормил, для меня это не верховое животное, а друг. Который снисходительно позволяет по доброте душевной ездить на себе. - Рассвет, одобрительно фыркнул подтверждая сказанное и с наглым видом заржал, как бы говоря что монах обделен подобным великолепным и лавное очень снисходительным другом. Паладин похлопал коня по шее, и подумал о монастыре. Слова монаха потревожили в памяти времена послушничества. Это было страшно для мальчишки, коим он был, но он привык, наверно именно все через что он прошел, и делало его настолько фанатичным и преданным Касанте. Хотя это было не очень по человечному, но паладины должны быть воспитаны по кодексу, а значит, все было как надо.

- Кай, скажи, куда ведет этот тракт? - вопрос был скорее неожиданностью для самого Сеймуса чем для его спутника. Молчаливая обстановка вполне устраивала паладина. И его губы разомкнулись скорее по наитию свыше. Он чувствовал, как к нему начинает приглядываться его покровительница. Скорее всего дело было в банде разбойников орудующих на тракте. Эта компания не понравилась контаминату с самого начала. А сейчас у него было время на поразмыслить, и по возможности ликвидировать угрозу нависшую над мирными странниками.
- И знаешь ли ты об ответвлениях тракта, поблизости. - В голосе промелькнула капля кровожадности. Но если монах и заметил, то наврядли смог бы понять что это было. Сеймусу, было не впервой скрывать эмоции.

После того, как путники вышли на небольшой холм, их взоры предстала картина боя, разворачивавшегося неподалеку. Двое бойцов скрестили клинки, и один из них еще что-то яростно выкрикивал.