| |
|
|
Ирландец убрал револьвер в кобуру и поскольку больше ничем помочь не мог, приступил к ответственной работе вешалкой. Пока МакНамара держал вещи раненного, Алабама занимался перевязкой, а Вудро раздавал указания. Рана выглядела паршиво, но человек такая живучая тварь, что не всегда угадаешь убьет его казалось бы смертельное ранение или нет. В любом случае, не просто будет с таким ранением бежать от погони, совсем не просто. Эту проблему как-то придется решать, и решать скорее всего Фостеру.
Шону подумалось, что будет интересно посмотреть, придумает ли что-то хитрое этот опытный командир, или обойдется простыми и понятными решениями. Размышляя над возможным развитием событий, ирландец не забывал внимательно слушать Вудро, беды бедами, а выполнения приказов никто не отменял.
|
|
31 |
|
|
|
|
Алан
Алан почувствовал, как его подхватили руки товарищей. Может, не слишком надежные руки — бородатый пьяница и балбес Алабама, конечно, был не самой лучшей заменой Доку. Но все-таки это лучше, чем подыхать в одиночестве в безымянном леске. Он ведь и перевязаться сам толком не смог бы, наверное.
Полосы материи с каждым разом все туже стягивали грудь и спину. Дышать от этого легче не становилось, но этот Шон, наверное, был человек бывалый, сказал бы, если бы Алабама делал что-то неправильно. Алан почувствовал слабость, захотел прислониться к дереву снова, но помощники удержали — перевязка была еще не закончена.
— Погодь, погодь, — приговаривал бывший циркач. — Ща все будет, ща.
Наконец, с повязкой было закончено. "Санитар" вытер руки о траву, облизнул пересохшие губы.
— Фффуууу... как же тебя угораздило, паря?
Говорить было тяжело, даже стоны отдавались болью. Хотелось пить. И плакать от боли. Или от обиды. Он же остался почти без всего. Без лошади, без винтовки, без ножа даже. Часы можно будет продать, конечно. Господи, да тут бы ноги не протянуть.
Шон
Вудро почти сразу ускакал, потом в отдалении во весь опор пронесся их маленький табун под гиканье Картечины, который, кажется, пришел в себя после смертоубийств. Шон какое-то время помогал Алабаме делать перевязку, глядя, как на светлой материи бинта уродливым ярким цветком расплывается пятно крови. Потом он оказался предоставленным сам себе. Две их лошади — обе чужие, одна покойного Реддингтона, вторая покойного полицейского — были тут. Можно было в любой момент вскочить на них и ускакать прочь. Только вот куда? Без денег, с простреленной лапой, с погоней на хвосте. Теперь еще прибавился один человек, который видел его и, возможно, запомнил в лицо — тот парень, который ускакал от них после перестрелки, и которому МакНамара прострелил руку.
"Ждать здесь" приказал Вудро. А захотят ли он и его босс возвращаться, связываясь с двумя ранеными, которые, вполне вероятно, станут обузой, и с двумя бандитами, которые уже один раз отстали? А захотят ли делить барыш на восемнадцать вместо пятнадцати?
Ведь это так просто, проскакать на полмили севернее, сказать, что ошиблись дорогой и что отставших не ждут. А боссу даже не придется брать грех на душу — все сможет провернуть Вудро. И с него взятки гладки — ошибся, бывает, местность незнакомая. Ясно, что за такие ошибки люди расплачиваются дорого, да вот только будет ли кому затребовать платеж?
|
|
32 |
|
|
|
|
Ждать так ждать. Ирландец был достаточно опытен и потому относился к ожиданию философски, как к неизбежной части своей работы. Не в первый раз и даст Бог не в последний. Отведенное же на ожидание время, МакНамара по привычке заполнил выполнением мелких, но полезных дел, не отвлекающих его от наблюдения за окрестностями: подкрутил ус, проверил и слегка подтянул ремень перевязи, подмигнул раненному Алану, мол, держись, помереть всегда успеешь, а также попробовал прикинуть, как все пойдет дальше. Поразмыслив некоторое время, ирландец пришел к выводу, что в таком виде бросать их Фостеру откровенно невыгодно, поскольку подобный необдуманный шаг в кратчайшие сроки позволит преследователям установить личности участников налета, численность, вооружение и запас патронов, состояние лошадей и наличие припасов. Намного более надежным вариантом было бы дострелить всех ставших обузой, поскольку мертвые не болтают. Правда и такой ход имел некоторые недостатки, в виде, например, шума выстрелов, который мог привлечь ненужное внимание, не говоря уже о том, что такие вещи не способствуют спокойствию остальных участников дела. В целом, МакНамара оценивал ситуацию как умеренно паршивую, в которой, однако, бдительность терять не стоит. Как и большинство практиков, ирландец в своих рассуждениях всегда допускал возможность того, что ошибся в оценке чужих мотивов, или недооценил чужую расчетливость. В конце концов, человека всегда проще поймать на какой-то трюк в том случае, когда он вообще не ожидает, что его будут ловить.
|
|
33 |
|
|
|
|
— Чопа, — прохрипел Алан, — клячу треклятую, ежели найдёте, тоже...
Он замер, тяжело дыша, воздуха не хватало, он снова вспомнил, что пуля внутри, а значит, всё это не поможет, всё это — одна только видимость спасения.
И зачем ему, мёртвому, лошадь?
Ещё и такая паршивая.
— Я умру? — не то спросил, не то утвердил он, и сам не был уверен, ждёт ли ответа или только хочет сообщить эти важные новости товарищам, — Я ведь всё равно умру?..
Мысли расплывались. Я не убивал того старика, сторожа. Значит, я не умру. Я же не убивал! Но он всё равно умер. Значит, я тоже? Это казалось так крепко, так непосредственно связанным, только он никак не мог уловить связь. Его убил Шон... нет, не Шон, Закари... А меня? Он понял, что падает в беспамятство и в страхе попытался вынырнуть.
— Воды... бы...
|
|
34 |
|
|
|
|
- Ты еще всех нас переживешь. - поспешил успокоить раненного МакНамара, не по наслышке знавший как быстро доходят люди, вбившие себе в голову, что настал их смертный час. - Молодой, здоровый, доставим тебя к Доку, он тебя подлатает, и через пару недель будешь как новенький. А пока держись, в таком деле о смерти думать - последнее дело.
Смочив шейный платок, ирландец протер губы раненного, чтобы облегчить его страдания, и с сомнением посмотрел сперва на флягу, а потом на Алабаму:
- Думаю без Дока поить его нельзя, чтоб лечению не помешать, что скажешь?
|
|
35 |
|
|
|
|
— Да че нельзя-то, — пожал плечами Алабама. — Вроде не в живот...
Но сказал он это неуверенно, и пить Алану не давали еще минут двадцать, пока на горизонте не замаячили всадники.
За это время он немного справился со своим страхом, видя, что вроде бы ничего ужасного с ним пока не происходит. Боль никуда не ушла, но кровь горлом, несмотря на привкус во рту, не шла, мир перед глазами вроде бы не расплывался.
Шон, какими бы аргументами он ни подкреплял в своей ирландской голове возможные расклады, оказался, видимо, прав — кидать их никто не собирался. Основной отряд подъехал почти в полном составе — не хватало Патрика, но остальные все были в сборе.
|
|
36 |
|