Бег сквозь темноту, слезы чертят раскаленные дорожки на щеках. А мне не грустно. Я не плачу же, оно само по себе…
Суки. Все вы суки. Выдыхая жарким дыханием в стылую тьму. Шепчу проклятия. Неизвестно кому, для кого, зачем…Мертвая коробка мертвого корабля. Ниагара. Блять! Джек, не путайся под ногами…бегу, ползу, ожидая нападения каждую секунду, вижу их всех как на яву. Кровянистым ударом сердца в груди, вспышкой адреналинового страха. Как заклинание. Не. Больно. Мне. Полукружия ногтей в ладонь. Кровь и слезы. Шакал. Ромба. Штырь. Дряблое пузо подыхающего Бекона. Ниагара, детка, мать его! Почему так долго возле этого гребанного ящика застыла, что увидела на этом снимке злоебучем. Зачем…?
Словно кислотой разъедают глаза соленые слезы, - а здесь все кислота, здесь везде соль - гребанный корабль гребанным желудком переваривает людей. И меня тоже обдает порцией кислоты, и меня тоже он хочет с…
Нет, не меня! Подавишься же.
Ногти болезненно давят изрезанную в мясо ладонь. Нахуй, Джек! Все нахуй! Сожаления, восторги. Мысли печальные потом. Уже близко, я его уже почти вижу перед глазами, вожделенный люк. Капсула. Джек, скотина, не отвлекайся – беги за мной. Вакуумная искра. Вакуумный ад посреди звезд – корабль полный монстров. Бульдог и я. И еще искра живой синевы. Красиво…Но я ведь говорила, Джек, что это слишком красиво для нашей маленькой поганой жизни. А дальше что? Не знаю, Джек. Не знаю...
Держись рядом со мной.