VI.
* Фрагмент Бездны
Она не забудет это возмутительное утро. Доминика просыпается одна в гостиничном номере. Шторы не задернуты, и свет бьет в окно. Если бы не это, она проспала бы еще как минимум три часа. У Доминики болит голова и во рту странный привкус, словно вчера она выпила слишком много шампанского. Она пытается вспомнить, что же было вчера и не может. Она прекрасно помнит, как вышла из дома, а дальше ничего. Провал. Это пугает ее. Она садится на постели, не зная, что делать. Несколько минут она просто сидит, пытаясь вспомнить хоть что-то, но только еще больше загоняет себя в состояние растерянности. В конце концов, она решает подумать об этом потом, в более подходящее время, а сейчас ей нужно вернуться домой. Она встает и осматривает номер, с ужасом обнаруживая, что ее одежды здесь нет. Нет ее плаща с ласковым воротником из черной лисы. Нет платья и туфель, и сумочки тоже нет. Вместо этого джинсы, толстовка, кроссовки и ужасная бесформенная куртка с капюшоном. Это еще хуже, чем не помнить вчерашний вечер. Это просто черт знает что. И хуже всего, что у нее нет денег. В какое-то мгновение она почти решается попросить помощи у Доминика, но в последний момент, берет себя в руки и закрывает дверь в ванную, где висит зеркало. Она справится сама. Она не даст ему повода.
Доминика одевается, одежда ей впору. Она даже находит, что джинсы, это удобная одежда, не говоря уже о кроссовках. Она покидает номер и спускается вниз. Она ни с кем не заговаривает и стремиться быть как можно незаметнее, потому что она не помнит, что натворила вчера. У нее есть все резоны полагать, что натворила она что-то масштабное. Доминика выходит на улицу, смотрит на вывеску гостиницы. Теперь она знает, где находится, но веселее от этого не становится. Эта гостиница, милое гнездышко для влюбленных парочек, желающих уединения под сенью ив на берегу реки. Отсюда до города двадцать миль и с этим нужно что-то делать. Если бы у нее были деньги, она вызвала бы такси. Доминика в изнеможении опускается на лавочку и думает о том, с кем она сюда приехала вчера и куда он делся. Судя по тому, что в постели не было трупа, он вполне может быть жив и, быть может, даже будет любезен настолько, что подкинет ее до города. Она усмехается. Все эти предположения не объясняют исчезновения ее одежды. Доминика поднимается, проблема сама собой не решиться. Она идет вдоль стоянки, но все машины заперты, а она не Доминик, чтобы попытаться вскрыть какую-нибудь из них. Она не знает, как это делается. В итоге она просто идет по дороге пешком. Подумаешь, двадцать миль, рассуждает она. Прекрасная утренняя прогулка. Но обмануть себя Доминика не может, она на грани истерики. Больше всего ей хочется сесть на обочине и разреветься. Ей плохо. Она лишилась все тех вещей, которые делали ее самой собой. Она хочет пить, она голодна. Она представляет, как будет смеяться Доминик. О да, его это очень позабавит. Она смахивает со щеки слезинку и слышит позади звук приближающегося автомобиля. Доминика шмыгает носом и жалеет себя. Кто, ну кто, посмотрит на нее, когда она в этой ужасной куртке?! Она так и будет идти все двадцать миль пешком и сотрет ноги. И никто не остановится, не довезет ее до города. Доминика так расстроена, что даже не пытается голосовать. Черная спортивная машина пролетает мимо, вслед за ней кружатся желтые листья. Доминика судорожно вздыхает. Машина останавливается далеко впереди и сдает назад.
Нет, думает Доминика, этого не может быть. Она продолжает идти, как шла, хотя ей хочется бежать к машине сломя голову. Наконец машина ровняется с ней, и водитель опускает стекло.
- У тебя все в порядке? – водитель наклоняется, чтобы рассмотреть ее. Он выглядит по-настоящему встревоженным.
- Нет, - Доминика качает головой, голос слезно дрожит. Как же жалко она сейчас выглядит, она противна самой себе. И ведь что случилось? По сути ничего. Она всего лишь потеряла контроль над ситуацией. И это выбило ее из колеи. Оказывается ее так запросто можно сделать беспомощной, а она об этом даже не подозревала.
- Я могу отвезти тебя в город, - говорит водитель. – Может тебе нужно в больницу?
- В город, да, - Доминика торопливо садится в машину. – Мне нужно в город, но не в больницу. – Она называет свой адрес. – Я заплачу, - добавляет она. – Только деньги дома…
- Не нужно денег.
- Ладно.
Она не знает, что еще сказать, и они едут молча. Она не умеет благодарить, но она чувствует благодарность. Это непривычное чувство. Непонятное. Доминика успокаивается и расслабляется. Утро уже не кажется ей таким уж плохим. Она украдкой рассматривает своего спасителя. Ему около сорока, думает она, тридцать пять или тридцать семь. Он обеспечен, судя по машине и одежде. В хорошей физической форме. Она оценивает его, прикидывает варианты и находит его привлекательным. Она больше не чувствует неуверенности. Она снова стала собой.
- Майкл, - представляется он, словно почувствовав перемену настроения Доминики, и она понимает, что он лжет. Его зовут вовсе не Майкл. Она автоматически смотрит на его руки, обручального кольца нет, значит это что-то другое. Вот теперь ей становится интересно.
- Вероника, - говорит она, принимая правила игры.
- Не хочешь рассказать, что случилось? – спрашивает он.
- Я поругалась с парнем. Мы были в гостинице.
- Бывает, - Майкл кивает. – Вы помиритесь.
- Вряд ли.
- Хочешь есть? Я бы перекусил, - не дожидаясь ответа, он сворачивает к придорожному кафе.
- У меня нет денег, я говорила.
- Я угощаю.
- Спасибо, - бормочет Доминика и идет за ним в кафе. Они завтракают. Майкл ненавязчиво расспрашивает ее о том, о сем. Вопросы, на первый взгляд, кажутся безобидными, но Доминика уже пожалела, что назвала ему свой адрес. Она чувствует, что-то не так, но никак не может понять, что именно. Она что-то упускает. Что-то важное.
Майкл привозит ее домой. Доминика в недоумении. Она снова чувствует себя растерянной. И ее просто знобит от любопытства. По дороге Майкл даже не пытался с ней заигрывать. Кто он, черт возьми. Она готова сама дать ему номер своего телефона, что мелочиться, он и так уже знает адрес. И если он сейчас не предложит ей встретиться еще раз, она предложит сама. Но он делает то, чего она совершенно не ожидает.
- Прежде, чем ты уйдешь, я хочу сделать заказ, - говорит он и смотрит Доминике в глаза. – Ты ведь слышишь меня, Доминик?.. Я думаю, слышишь. У тебя милая… хм… сестричка. Я не знал. Я надеюсь, мне никогда не придется свернуть ей шею. Надеюсь, у меня не будет повода. Мне бы не хотелось. И скажи ей, пусть не называет каждому встречному свой адрес.
Внутри Доминики все переворачивается, дыхание перехватывает. Вот теперь ей страшно по-настоящему, до дрожи в коленях. Майкл протягивает ей свернутую газету, она свежая, пахнет типографской краской. Доминика берет ее, от страха не чувствуя рук.
- На последней странице, я обвел маркером, - Майкл улыбается. - Вообще-то я ехал к тебе, Доминик. Но я даже рад, что так вышло. Она красивая. Присматривай за ней получше.
Доминика ни жива, ни мертва, выходит из машины. Майкл уезжает, а она еще долго стоит на крыльце, пытаясь попасть в ключом в замочную скважину. У нее дрожат руки. Сейчас она понимает, что упустила. Его глаза. Никак не возможно было вспомнить, какого они цвета. Она видит отражение Доминика в дверном стекле. Он стоит и даже не пытается помочь, ей не нравится его взгляд, он не сулит ничего хорошего. Доминик молчит.