Арена: Семь ступеней к мечте | ходы игроков | [Охота Нэройе]

- Просто прекрасно! Наша встреча предопределена свыше!
Промурлыкала в ответ Лоренсу эльфика. Впрочем вскоре ни ей ни ему стало не до разговоров. Охотники нашли занятие для своих ртов, рук и тел поглотившее их полностью.

Вы заметили, что в таких романтически приключениях на природе очень не хватает дверей и балдахинов? Потому что только до самого интересного доходит - и тут припираются любопытные. В худших случаях - советы давать начинают. Нэройе вот такого не замечала. А Лоренс - очень даже. Поэтому и предпочитал на охоте охотится, а не... да. Ну, дело такое. Неудержимое, почти как мочевой пузырь. Припрёт - и крыша минарета удобным местом покажется.

Но в данном случае неладное первой почуяла Нэройе. Она, конечно, сверху была. Так вот, ощущение это ни с чем не перепутать. На них смотрит кто-то. Из кустов. "Родичи медведя?" - первая мысль. Какая была бы нелепая смерть...

От Лоренса, его тела и удовольствия Нэроэ отвлекли. Да ещё как отвлекли. Кто в резунах на орков ходил, тому что взгляд из кустов, что копьё наставленное – одинаково опасность. Хлопнула эльфийка по груди мужчины, несильно, но резко. Не дурак, понять должен. Сама вскочила подхватив предусмотрительно положенную рядом с плащём сулицу, ещё одна анторианская привычка из тех что помогают эльфам жить дольше всяких там орков, людишек, кановов, лораноров и прочих дикарей.

Да, дикие анторианские эльфицы, как оказалось, умеют переходить от плотских удовольствий к готовности убивать мгновенно. Возможно, даже переход никакой не требуется, ведь сиськи её... полноте, рассказчик - поморщится искушённый слушатель, особенно эльф - прекратите уже домыслы своего завистливого, похотливого и пошлого людского умишки - нам не интересны эти ваши рассказы про сиськи и письки! Скажите, наконец, что там таилось и глядело на парочку столь зловещим и ощутимым взглядом! Человек, напротив, возразит: автор, мы пришли сюда именно за сиськами! Больше сисек! Больше секса! С подробностями животрепещущими! Мы хотим видеть розовую плоть, хотим ощутить коготки сладострастной дикой эльфки на своей коже, хотим почувствовать её нежный...

Однако, ваш покорный слуга опасается, что подобных лирических отступлений не оценит ни один его читатель. Что ж, со вздохом возвращаемся к нашему правдивому (разве что приукрашенному немного) повествованию.

Итак, эльфийка вскочила с Лоренса и огляделась. Поначалу она ничего не заметила, но затем цепкий её взгляд уловил шевеление в дальних кустах... а потом оттуда вихрем вылетела буланая молния. Нечто очень быстрое метнулось на поляну у ручья, которую выбрали для утех охотники (точнее, охотница - Лоренс-то ничего не выбирал, он только комплименты говорил и валялся, как полено, пока его обхаживали). Нэройе удержала руку и не стала метать сулицу. Её острый взор различил, что это всего лишь... конь! Да, конь, насколько она могла судить. Но не кобыла Лоренса, нет - что-то заметно меньшее. Пони, может быть. Или жеребёнок. Оно так быстро неслось, петляя, что и не скажешь. А затем с неба упала стрела. Нэройе заметила её только перед самым попаданием - что-то быстро мелькнуло сверху-вниз - и жеребёнок, издав такой звук, как будто это был раненый эльф, остановился и похромал дальше вполне неспешно. Из задней ноги его торчала трёхфутовая стрела с серыми перьями. Теперь животное можно было рассмотреть. Он был маленький, буланый, длинногривый. Холкой, может, эльфийке по грудь. И хромал он прямо к любовникам (хотя можно ли их считать любовниками, пока любовный акт не завершён? Впрочем, оставим этот вопрос философам). Ах да, совсем небольшая деталь. На носу у жеребёнка рос рог. Маленький такой - не больше, чем фаллос Алого Бродяги.

- Неужели... - протянул Лоренс. - Но ведь действительно, не обманывают меня глаза, сеньорита Нэройе! Единорог перед нами. Ну или по крайней мере кто-то очень на него похожий. Кто посмел охотиться на столь прекрасное животное?

Лошади, пускай даже носорогие, Нэроэ волновали мало, а вот прилетающие из тьмы длинные стрелы очень даже. Точнее те кто такие стрелы пускал. Сама эльфийка была по меркам соплеменников лучницей весьма посредственной, но оценить чужой выстрел могла. Да и прикинуть место откуда прилетела сероперая тоже. Вот именно туда она и направилась стараясь двигаться так что бы от неизвестного её закрывали кусты и деревья.

Видя, что эльфийка уже ретировалась, Лоренс и сам подхватил сулицу и отправился вслед за ней.

Итак, Нэройе попробовала оценить, откуда прилетела стрела. По впечатлениям, с неба. То есть стреляли по очень крутой дуге, и ударило на излёте - а такой выстрел быть точным не может по определению. Он правда, попал всего лишь в бедро этой коняге, но она так металась, что это само по себе чудо. Какой-то бог стрельбы из лука - и тот бы поимел немало проблем, пытаясь сделать подобный выстрел - потому что для этого надо было ещё предугадать траекторию движения животного. Тем не менее, Нэройе отбежала к ближайшим кустам и укрылась за ними, ощущая кожей, что невидимый пока стрелок вполне может повторить свой подвиг и на этот раз прострелить ногу ей. Или не ногу... Бежать куда-то, кроме как подальше - представлялось бессмысленным. Кто его знает, где он засел... может, пытаясь укрыться получше, она просто под выстрел шагнёт.

Что касается Лоренса, то, хотя он хотел отправиться вслед за эльфийкой, его задержали. Буланый единорожек, пугливо обходя Нэройе подальше, к Лоренсу, напротив, подошёл охотно, протягивая шею и глядя на него не по-лошадиному умными слезящимися глазами. Из раны конька, в которой торчала стрела, шла кровь. Жеребёнок подошёл к искателю приключений вплотную, словно ища защиты, и, протянув голову, спрятался у него под мышкой, щекоча голую кожу тёплым дыханием. Как Нэройе пару минут назад...

Невежественные существа могут удивляться и даже обвинить рассказчика во вранье - дескать, всякий знает, единороги любят исключительно девственных девиц, а не легкомысленных искателей приключений. На это мы ответим, что ещё дварфовский Магистр обеих Метафизик, трёх Алхимий и девяти священных Геометрий, Оноре Шмразиковский, утверждал, что единороги, в силу врождённых телепатических способностей к эмпатии, тянутся к существам чистых помыслов, неспособных их обидеть по самой своей природе.
А что в основном это невинные девицы, а не молодые парни - ну так последние часто и козу изнасиловать не против в нынешние развращённые времена, не то что нежную разумную поняшку. Но не таков был Лоренс де Граф! Невинностью помыслов и чистотою духа он мог бы равняться с целым гаремом невинных девиц, с угукающим младенцем, а то и самим единорогом. А если тело его и пятнало себя убийствами и прочим подобным, например, накалывало всяких злодеишек на рапиру а эльфиек на гмгм... неважно - то душа в этом не принимала никакого участия, оставаясь всё такой же невинной и по-мальчишески непосредственной. Почуяв такие обстоятельства, преследуемый единорог, конечно же, потянулся к нему, а не к Нэройе, душа которой давно была окрашена в кроваво-красный цвет от постоянного смакования актов насилия.

И где же эта вражина спряталась? Если сверху стреляли, то неужели на дереве? Нэроэ знала что ночью в лесу найти кого-то кто не хочет находится сложно, а потому после некоторых размышлений подалась чуточку назад, спряталась и стала наблюдать окрестности и лагерь особое внимание уделяя окружающим его деревьям. Сидеть и ждать не хотелось, но те из резунов что не любят уделять достаточно сил и времени своей безопасности долго не живут.

- Ах, благороднейшее из животных. Ты считаешь что я буду тебе лучшей компанией чем сеньорита Нэройе? Ну что же, позволь тебе тогда попытаться помочь по мере моих скромных способностей. Не знаток я медицины или же ученого искусства ветеринарии, но не бойся! Я опытный искатель приключений и был в боях ни раз и не два, и получал множество страшных ранений и знаю я секреты оказания первой помощи! - Лоренс присел рядом с единорогом (а за что-то ещё Лоренс жеребенка принимать отказывался) и оглядел стрелу злодеями пущенную.

Очевидно, благородное животное так и считало. А, возможно, и понимало Лоренса - во всяком случае, во время извлечения стрелы и лечения ран оно только стонало тихонько и жалобно, словно человек, но, как видно, старалось не дёргаться и не мешать лечению. Кое-как перевязав рану обрывками собственной рубашки, Лоренс внимательней рассмотрел стрелу, подкинув дров в костёр и раздув его. Единорог при этом ни на шаг от него не отходил.



Тем временем взошла луна, осветив ночной лес призрачным сиянием, придавшим ему прозрачность, таинственность и даже, если можно так выразиться, сказочность. Было полнолуние, поэтому ночь перестала быть тёмной. Нэройе прислушивалась. Журчал ручей, шумел лес, ночные зверьки пели свои песни или спешили по своим делам - но ничего более... если один из этих зверьков не носит длинный лук. Однако, сидела она в кустах довольно долго, а Лоренс был на виду. Безусловно, если стрелок был тут (а она чувствовала, что что-то всё же наблюдает за ними - хотя, конечно, чувство это могло быть и ложным) - он мог бы уже застрелить по крайней мере Лоренса и единорога. Может, выжидает? Опасается чего-то? Кто знает... Теперь вышла луна - можно и поискать его. Хотя ночной лес - не совсем её стихия... Или позвать его в открытую, вызвать на честный бой. Хотя надежды мало - хотел бы драться, уже б точно вышел.

Раз уж Лоренс и носорогий коник живы значит стрелок или передумал… или поджидает когда Нэроэ подставится. Нет уж, такого шанса неизвестному врагу она давать не хотела. Не хочешь сам появляться – я тебя найду.

На всякий случай Лоренс оставил сулицу неподалеку. Кто знает когда решит совершить свое дерзкое нападение неизвестный стрелок. Однако пока что все было хорошо. А значит можно было некоторое время сосредоточиться на единороге. Нэройе - прекрасная (во всех смыслах этого слова) охотница, она уж точно найдет неизвестного потенциально эльфийского противника... ведь так?

Быстрая и бесшумная, как тень, эльфийка нырнула в лес. Бронзовая кожа не выдавала её так, как выдавала бы совсем белая. Она больше привыкла охотиться в степи, но и в лесу, конечно, не была новичком. Чуткий нос ловил запахи, длинные уши настороженно вслушивались в ночные звуки. Осторожно ступали ороговевшие ступни по мху и листьям - ветка не хрустнет. Как рысь. Я найду. Я найду его. Она обошла вокруг места стоянки, тщательно изучая все места потенциальной засады. Ничего. Вернее... пару раз ей казалось, что она что-то видела и слышала, но потом это оказывалось просто резкой тенью ветки или шуршанием лесной мыши под листвой. Она обошла, наконец, всё поблизости. Если бы он был - она бы его нашла. Но... смутное ощущение, что за ней наблюдают, не оставляло её. Как же так? Ведь она самая-самая... ну, самая крутая, верно? Самая быстрая. Самая... меткая. Самая опасная. Не может же быть, чтоб от меня, от самой Нэройе, резуна, скосившего тысячи орков, как степную траву, здесь, на небольшом участке, скрывался какой-то... какой-то... гад. Несомненно, гадкий гад. Не гад бы уже показался и дал себя заколоть. А этот... Да тут ли он? Может, кажется? Впервые за долгое время Нэройе усомнилась в своей интуиции резуна. Она ещё раз медленно обошла ближайшую округу, делая внезапные рывки туда-сюда. Ничего. Нет! Вот! Вот он! Вот он! Сулица впилась в живое тело. Рычание, визг потом. Ай! что-то больно цапнуло за ногу, издыхая. Отскочила, добила. Вытащила тушку на свет. Барсук. "Я поймала барсука" - сказала она зачем-то тихонько, как во сне, слизывая кровь с наконечника сулицы. - "Хи-хихи. Ха-хаха".
Больше вроде бы здесь ходить не было смысла. Или был, но совершенно уже не хотелось. Она не знала, сколько лазила по кустам - азарт охоты её увлёк. Наконец, неся тушку барсука, она вернулась к огню. От костра остались одни тлеющие угли - значит, прошло уже немало времени. Полночи по кустам пробегала...

И тут она увидела нечто, от чего рука разжалась сама по себе. Тушка глухо хлопнулась о землю. Нэройе сжала сулицу обеими руками. Крепко-крепко. Крепко-крепко. Почувствовала, как бьётся в висках кровь. Зубы сами, совершенно без её участия, сжались, губы приподнялись в боевом оскале резуна.

У костра мирно спал Лоренс, местами укрытый плащом. Совершенно голый - так и не позаботился одется. Но главным было другое. В обнимку с Лоренсом, уютно уткнувшись ему подмышку и рассыпав пепельные волосы по обеим их телам, спала совершенно незнакомая Нэройе обнажённая девица. Даже в такой момент Нэройе подметила, что правая нога девицы перевязана у бедра разорванной Лоренсовой рубашкой, а изо лба торчит небольшой белый рог, почти касаясь плеча Алого Бродяги. Он спит. Спит с чужой девкой. Которая заняла моё место. Всего на пару часов отошла. Гррррр.....

Эсли бы он был эльфом, а эта… эта рогатая эльфийкой то Нэроэ едва сдержалась что бы не расплакаться от унижения. Но он же человек! Тупоухий скот до которого воительница снизошла. И он её променял на какое-то чудище! Внутри Нэроэ быстро разгорался гнев.

Эльфийка перехватила сулицу под остриё, отбросила ногой лежащие рядом с недавним любовником оружие в кусты, замахнулась и со свирепым криком опустила на длинное, твёрдое древко на обнажённые тела. Удар! Удар! Удар! Палка из гибкого дерева со свистом врезалась в мягкую, податливую плоть. Рука у Нэроэ крепкая, а била она быстро, очень быстро.

Лоренс проснулся от обрушившегося на него града ударов и пронзительной эльфийской брани. Хлясь! Хлясь! Хлясь! Гибкое древко сулицы оставляло на телах красные коровоподтёки.

Единорожка испуганно вскрикнула и приняла истинную форму. Раньше ни Нэройе, ни Лоренс - а может, никто вообще - не видели, как они это делают. Никто из известных нам личностей, во всяком случае. Никто, впрочем, толком не рассмотрел и в этот раз - только увидели, как метнулась она прочь от костра. Лоренс же, закрывая голову руками и не понимая что делается, наверняка думал, что он попал в некий кошмарный сон.

- Что происхо.. Ай! Да что же вы... ай!... Цвет...ай!...моего... ай! Серд...ай!...дца! - Пытаясь хоть как-то сбежать от праведного гнева своей пассии Лоренс огляделся. Единорог вроде бы на месте. Чем же он вызвал гнев своей прелестницы? Она считает его скотоложцем? И почему же? Неизвестно. Но так или иначе гнев следует укратить

- Погодите! - Резко прокричал Лоренс принимая на голову очередной удар! - Вы были введены в заблужде... Ай! Заблуждение! Ваши-удары-разят-наповал-как-и-ваша-красота- быстро затароторил Лоренс. БАМ! - Однако-может-быть-обьясните-происходящее-что-бы-я-знал-почему-был-принят-за-скотоложца?!

Но разгневанную эльфийку было не остановить - она то ли совсем ничего не слышала, то ли не желала слышать. А удары были очень хлёсткие и болезненные. Поскольку воевать с девушкой Лоренс не хотел, а оставаться на месте под градом ударов - не мог, Алый Бродяга выбрал единственный оставшийся вариант - бегство. Впрочем, бегать голышом по ночному лесу, увёртываясь от обозлённой эльфийки - это приключение не из тех, о которых будут слагаться песни. Лоренс, во всяком случае, никогда и никому в жизни бы этого не рассказал. И Нэройе, впрочем, тоже - когда под утро наконец остыла и они поодиночке кое-как добрались до Ровно - Лоренс найдя коня, а эльфийка - пешком. Но, увы, у дела оказался свидетель даже помимо единорожихи...

...

Онакуэль Зайбацу, лучший королевский стрелок и лесничий, умел ждать. Не просто воображал о себе, что умеет - нет, действительно умел. Ибо если шестидесятилетний эльф просто считает себя лучшим в своём занятии, то шестисотлетний - зачастую таковым и является. Не всегда, конечно, но в данном случае так и было.

Ему поручили это деликатное дело не случайно - на кону была не более и не менее как полномасштабная лесная война. "Гостившую" у короля эльфов единорожку - на деле ценную заложницу - не то похитили, не то она сама сбежала. Тёмное было дело, и не один день Онакуэль шёл по следам и пробовал в нём разобраться. Когда беглянка выбежала к парочке, эльф колебался - стрелять или нет? Это вражьи агенты или случайные прохожие? В конце концов рэйнджер всё же решил выстрелить - в сбежавшую. Ранить её, замедлить, не дать быстро уйти. Иначе она снова разорвёт дистанцию между ними - и придётся следы нюхать да помёт искать...

Выстрел всполошил парочку, и Онакуэль решил выждать - он был не сторонником скоропалительных действий. Эти двое любовников выглядели опасными, убивать же случайных прохожих эльф не хотел. Хотя к эльфийке этой испытывал лёгкую брезгливость - надо же, так беззастенчиво с людём-то... Но это её дело, Онакуэль давно уже не рвался учить молодёжь жить - это обычно проходит годков после ста пятидесяти. Он просто ждал.

Ждал и вспоминал молодость, как они с братом-полукровкой Мишимой отвоёвывали у отца Камин. Камином называлось их фамильное имение, дварфовский замок, давным-давно занятый эльфами - прозванный так за причудливую форму зданий. Что касается войны с отцом - то это, увы не такая и редкость среди эльфов. Наследникам, видите ли, надоедает ждать пока папаша помрёт - вот и случаются казусы.

Так или иначе, было что вспомнить. Когда же эльфийка бросилась его искать, Онакуэль вовсе не обеспокоился. Он успел изучить это место и знал его теперь не хуже собственного отражения в зеркале. Умело избегнув попыток Нэройе выявить его, стрелок был вознаграждён последовавшей сценой. Сначала напрягся - когда эльфийка схватилась за копьё, он наложил стрелу на тетиву и готов был пронзить её сердце прежде чем она нанесёт вред единорогу. Мог бы и не успеть, хотя был совсем недалеко... но пронесло. Эльф решил не стрелять - опыт долгой жизни подсказывал ему, что вначале в таких случаях убивают любовника. А увидев, как Нэройе держит копьё, и вовсе успокоился. Отлично, она хочет их только избить. Когда же участники сцены бросились врассыпную - единорожка в одну сторону, мужчина-людь - в другую, Нэройе - за мужчиной - Онакуэль Зайбацу неспешно последовал за своей целью. Теперь она от него не уйдёт. Но сначала он подобрал стрелу, оставшуюся у костра. Трагедий и семейных ссор - миллионы, они на каждом шагу. А хороших стрел, как он знал из опыта - ещё поискать надо... особенно с его привередливостью - пока сам не сделаешь, таких как надо не достанешь.

Онакуэль успешно завершил свою миссию и вернул беглянку. А потом отправился к своей любовнице в Ровно - Нашиве Люмбаго. И, конечно, рассказал ей всю эту историю. Нашива была дамой светской и довольно злой - она быстро поняла о ком речь, и скоро всё Ровно досконально знало историю неудавшегося романа Нэройе и Алого Бродяги.

Боги хотели даже устроить им бой между собою - пусть мол сведут счёты на Арене. Но оба отказались. Категорически. Лоренс заявил, что избивать дам - ниже его достоинства, что бы сии дамы себе не позволяли. А Нэройе злобно зашипела, но сказала "Пусть кто другой прикончит этого хуманса, а не я". Таков был грустный, но ожидаемый конец этого весьма короткого романа - ещё более короткого, чем это обычно бывает в историях любви меж эльфами и людьми...