| |
|
|
Аврелий, а это действительно был он, увидел взмывшую под потолок фигуру в развевающейся мантии, раскрашенную отблесками света, преломлявшегося в витражах, отражавшегося бликами от разноцветной глянцевой воды. И увидел, как эта фигура понеслась к нему со страшной скоростью, выставив перед собой магический посох. Поэтому хоть и был Аврелий мирным и добрым жрецом Пелора, но сомнений в том, что пришла пора битвы, у него уже не оставалось.
Выбежав из своего укрытия навстречу Фаусту, Аврелий взмахнул руками и прокричал на хорошо понятном магу селестиальном языке: "Да ниспошли жар свой!" Вокруг моментально стало жарко, как в бане, потом еще жарче, и еще: вода в соседних чанах вскипела, поднявшись в воздух облаком лимонно-желтого и ярко-фиолетового пара, и маг почувствовал, как закипает кровь в его жилах, в его мозгу, причиняя невыносимую головную боль.
На другом фланге тоже было несладко: фамилиар, теряя перья, рванулся прочь, а нож подскочившей Джейн неприятно взвизгнул по стеклу, не причинив витражному охраннику никакого урона. Звеня и блестя и жизнерадостно улыбаясь, строитель вжикнул по девушке молотком, потом мастерком, распоров ей куртку во славу труда.
|
|
361 |
|
|
|
|
Маг, взревев от боли и схватившись за голову, чуть не потерял контроль над полётом, но вовремя смог взять себя в руки - он понимал, что сейчас наступает переломный момент. Еще одной подобной атаки он, скорее всего, уже не выдержит, а, следовательно, нужно действовать быстро и решительно. Вскинув посох, он начал выговаривать слова на магическом языке, заставляя лёд и пламя окружать себя с разных сторон и скапливаться на конце посоха, после чего, вскрикнув, отправил в сторону жреца три луча двух переплетенных стихий, вложив в эту атаку столько сил, сколько мог.
***
Джейн же, понимая, что подобным образом это создание взять не получиться, отступила на пять футов, скурпулёзно вспоминая, чему её учил Фауст. И, за несколько секунд вспомнив формулу, испустила из рук огненный шар, направленный в сторону стеклянной фигуры.
|
|
362 |
|
|
|
|
Жрец поднял руки в защитном жесте, призывая себе на помощь божественные силы, но арканное могущество Фауста оказалось - на этот раз - сильнее.
"Остановись!" - вскричал Аврелий на селестиальном, корчась от боли, но все еще держась на ногах, и повелительно простер руку к Фаусту, зависшему под потолком на огромных драконьих крыльях. Звон его голоса отдался в ушах мага, вдобавок к адской головной боли, и Фаусту показалось, что силы покидают его. Кажется, это был очень простой магический эффект, осталось только превозмочь его и не рухнуть камнем вниз, на пол или в чан с краской...
А витраж продолжал преследовать Джейн, и несмотря на то, что она ловко уклонялась от ударов, сумел-таки достать ее по голове молотком.
- Ай! - обиженно сказала девушка, вытирая кровь с лица порванным рукавом куртки.
|
|
363 |
|
|
|
|
Маг, с застывшим в глазах удивлением, рухнул вниз, неплохо сотрясая помещение и накрываясь драконьими крыльями. Такого поворота он, очевидно, ожидать не мог.
***
Джейн, вскрикнув, сжала кулаки. Надеясь не совсем понятно на что, она вновь сделала шаг назад и с упертостью маленького ослика вновь вбросила в голема огненный шар
|
|
364 |
|
|
|
|
Аврелий довольно хмыкнул, простер руку и снова произнес команду, но на этот раз не на божественном языке.
- Работать! - просто и немудряще приказал он, и стоявшая у бадьи махина дернулась, подъехала к беспомощно замершему Фаусту, подцепила его своим манипулятором и плюхнула в чан, еще наполовину полный краски. И затем принялась там его месить и размешивать, будто он был не величайшим магом на пятьдесят миль окрест, повелителем стихий и покорителем арканного могущества, а просто кучей мокрых тряпок.
А сам жрец побежал обратно к своим вентилям, не обращая внимания на занятую с големом Джейн.
|
|
365 |
|
|
|
|
- Учитель!
Выкрикнула Джейн, с глубочайшим удивлением глядя на то, как меланхолично робот размешивает краску её учителем. Вновь обнажив меч, она побежала дальше,однако не успела она пробежать и половины огромного зала, как фигура с крыльями, которая до того больше смахивала на ложку для размешивания красок, чем на могущественного волшебника, вновь взмыла вверх, ошалевшим взглядом смотря на жреца и яростно выкрикнув:
- Ты ответишь за это!
И, взмахнув посохом, отправил в сторону клерика пульсирующий огненный шар, который, едва достигнув фигуры в кепке, взорвался.
|
|
366 |
|
|
|
|
Мешательный автомат успел двинуть еще своим билом по спине взлетающему магу, но тот уже был неостановим в своем гневе. Брызги желтой краски разлетелись в стороны от расправленных драконьих крыл, и оранжевый свет наполнил цех фабрики. Шар огня полыхнул и пропал, Аврелий выкрикнул какую-то защитную молитву, каким-то чудом устоял на ногах, цепляясь за трубу - но подоспевшая ученица довершила начатое учителем дело. Ее оружие с усилием пробило тоненькую с виду клетчатую рубашку, заискрило сетью электрических разрядов, и бывший верховный жрец, а ныне рабочий в кепке пошатнулся, сполз на пол, неэпично брякнувшись челюстью о ржавую трубу, и затих неподвижно.
Но праздновать победу было еще рано: за Джейн, позванивая, бежал веселый стеклянный рабочий, а автомат-мешалка, гудя, вертел башней и выискивал, что бы еще покрасить.
|
|
367 |
|
|
|
|
Маг, довольный работой своей ученицы, вытер часть краски с лица, ну или попытался это сделать, после чего произнес:
- Просто защищайся, Джейн!
И, сделав несколько очередных пасов руками, заставил сразу в нескольких местах появляться чудовищно огромных многоножек, зловеще шипящих на противников мага.
|
|
368 |
|
|
|
|
Не успев еще понять, что она такое сотворила, Искра обернулась и завизжала, закрываясь руками. Кажется, она собиралась защищаться в основном от полупрозрачных многоножек, хотя такая реакция помогла и от голема - его стекляшки с противным скрипом царапнули по баклеру.
Наконец членистоногие оформились окончательно и принялись яростно кусать невкусные стройматериалы своими жвалами. На стекле появилась крошечная царапинка, но кажется рабочий в итоге отвлекся от Джейн, принялся резать своими инструментами многоножек.
|
|
369 |
|
|
|
|
Фауст, продолжая наблюдать за поединком с воздуха, решил чуть-чуть передвинуться ближе к эпицентру событий, после чего принялся орудовать фигурами на поле подобно шахматам - проговорив несложную формулу, он, задав пальцами направление, заставил Искру и одну из сороконожек поменяться местами. Довольный своей работой, он, однако, вновь схватился за голову - последствия работы Аврелия не давали ему покоя. Но останавливаться было рано. Нужно было довести этот поединок до логического завершения.
- Быстрее, Джейн!
Крикнул он ученице, которая, вняв указанию учителя, попыталась повторить трюк с одним из немногих заклинаний, которые брали этого чудо-рабочего.
|
|
370 |
|
|
|
|
На разноцветных стеклышках появилось еще одно пятно сажи, а витраж, не успев переключиться, проделал дырку в черном панцире. Его деревянно-металлический напарник тоже не боялся многоножек: после того как челюсти одной из них выкусили из него неплохой кусок щепок, он шмякнул ей по макушке манипулятором: хрустнул хитин, на пол потекло что-то неприятное. Фауст обратил внимание, что в отличие от стеклянного охранника, этот конструкт был не таким прочным и защищенным от атак.
|
|
371 |
|
|
|
|
- Хм...
Задумчиво произнёс маг в тот момент, когда с него упало еще несколько капель краски. Зрелище это было не из приятных, и маг уже, мысленно окончив битву, размышлял о том, как бы всё это лучше смыть. Однако, к большому сожалению Фауста, битва еще не была завершена. И для того, чтобы её завершение приблизить, он выстрелил в деревянного конструкта тремя огненными лучами.
- Атакуй деревянного!
Крикнул он ученице, которая, не долго сомневаясь, рванула к деревянному автомату, на ходу пытаясь увернуться от атаки стеклянного человечка.
|
|
372 |
|
|
|
|
Джейн ударила ножом в кучку обгорелых досок, в которую со звуком "пффффф" превратилась такая полезная машина, и снова взвизгнула, уворачваясь от проползавшей мимо сороконожки. Членистоногие принялись упорно грызть стекло, противно скрипя жвалами по витражу, а труженик радостно тыкал их мастерком и молоточком по панцирям.
Снизу раздался топот ног, голос стражника: "что там такое?" Кажется, охрана, освободившись от Штыря, наконец вернулась и сообразила, что на вверенной территории происходят какие-то безобразия и самовозгорания.
|
|
373 |
|
|
|
|
Понимая, что оставаться здесь больше непозволительно, маг, слегка опустившись, приказал Джейн ухватиться за него, и, пролетев вместе с ученицей до Аврелия, приземлившись, начал начитывать заклинание. И, в конце-концов мелькнув в светло-синей вспышке, исчез вместе с Искрой, Аврелием и множеством сороконожек, отправившись в свой собственный дом в Верхнем Городе.
|
|
374 |
|
|
|
|
Топавший по лестнице охранник увидел лишь, как величавая фигура в желтых одеждах, с длинной золотистой бородой и волосами взмыла под потолок на огромных крыльях, потом опустилась и исчезла в сиянии. Он, разумеется, сразу решил, что это было явление Пелора, и пал ниц, истошно молясь. И разумеется, в этот вечер он был героем дня в кабаке, и наутро даже пошел в храм, рассказывать о знамении. И неизвестно, остались ли еще среди жрецов в Энвилле те, кто мог бы понять скрытый смысл его рассказа.
А Фауст, измазанный с ног до головы в желтой, противно пахнущей жидкости, промокший, избитый, обожженный и с разламывающейся от боли головой стоял посреди своей гостиной, капая краской на новый ковер. Искра пошатнулась и села рядом, недоверчиво глядя на лежащего лицом вверх человека, которого только что прикончила - не просто на занятии или тренировке, а в настоящем бою, призвав на помощь стихии и немножко ими поповелевав.
- Фауст, мы его что, совсем убили? - прошептала она, прикасаясь к шее бывшего Фредди. - О-ой... А куда его, а что теперь?..
|
|
375 |
|
|
|
|
Фоеркройц, устало осевший на пол, на мгновение забыл обо всём - о том, что он сейчас представляет из себя огромный ком желтой краски; О том, что у него вот-вот треснет голова от того заклинания, которое произнёс Аврелий; да и просто о том, что недавно произошло. Но ненадолго - расслабляться было хоть уже и впору, но дела были еще не завершены. Вновь встав и осмотрев Аврелия, маг обреченно вздохнул, пожав плечами:
- Быстро беги за Бритвой. Или тем, кто может на неё выйти. У нас есть для неё кое-что.
И, дождавшись, когда Джейн убежит куда по-дальше, быстро поднялся в свою комнату, дабы кое-как переодеться да умыться, после чего вернулся вниз, ждать прибытия многолицей гостьи.
|
|
376 |
|
|
|
|
Через час профессор Фоеркройц, уже вполне в благообразном виде, грелся у камина и поедал пропущенный завтрак. Верный фамилиар поклевывал фисташки рядом на жердочке, а на закапанном ковре по-прежнему лежал человек, похожий на Верховного Жреца - но без бороды, без мантии, без прочих подобающих регалий. Вбежавшие в холл Искра и Бритва - да, на этот раз градоправительница была в черном, шелковом и брутальном образе, - скинули капюшоны мокрых плащей и уставились на него.
- Вот! - гордо сказала ученица мага и пошла запирать обратно дверь на ключ.
Бритва присвистнула и поискала глазами Фауста.
- Ты все-таки сделал это?.. - произнесла она с непонятной интонацией, в которой смешались страх и восхищение.
|
|
377 |
|
|
|
|
Волшебник, подняв взгляд на бритву, пожал плечами:
- Увы, по-другому не вышло.
После чего впился вопросительным взглядом в обладательницу множества образов.
- Что планируешь дальше делать? Больше, очевидно, твоей жизни здесь никто так явно не угрожает.
Маг, скрестив руки на груди, выжидающе посмотрел на собеседницу.
|
|
378 |
|
|
|
|
Бритва наклонилась к убитому, расстегнула ему на груди рубашку, всмотрелась и кивнула.
- Судя по шраму, это он. И судя по тому, что рассказала Искра о его способностях. Фауст... - она с облегчением выдохнула и рассмеялась.
- Планирую сделать так, чтобы никто не узнал, где его могила. И жить дальше. Да! И еще надо будет проверить, что там в той трубе, куда он так упорно ломился. - они с девушкой переглянулись, и Бритва снова нашла взглядом глаза Фауста.
- А ты?.. Что ты теперь собираешься делать?..
|
|
379 |
|
|
|
|
Маг слегка смущенно улыбнулся, пожав плечами. Ему, на самом деле, было лестно то, что говорила Бритва.
- Мне тоже интересно, что окажется в той трубе. Как узнаете - поведайте мне.
Рассмеявшись в ответ, произнес волшебник.
- Я? - маг, кажется, оказался слегка озадачен этим вопросом. Однако подумав несколько секунд, он пожал плечами, - Пара месяцев, проведенных здесь, показали, что местная жизнь не так, чтобы сильно плоха. По-этому...
Выдержав некоторую паузу, маг улыбнулся эльфийке, стоящей перед ним.
- Если тебя не обременит моё присутствие, то я пожелал бы остаться.
|
|
380 |
|
|
|
|
Женщина улыбнулась из-под черной маски, перламутрово отблескивая своей необычной не то пудрой, не то кожей в розовом свете камина. Улыбка была довольной, даже немножко торжествующей.
- Это было бы в высшей степени замечательно.
- Ну, значит, никто никуда не спешит и можно позавтракать, - жизнеутверждающе подытожила Искра и ускакала на кухню.
- Пожалуй, она права, - засмеялась Бритва, зовя за собой Фауста, и они отправились поедать яичницу с беконом и свежими тостами. Из Джейн могла бы выйти отличная повариха, несмотря на то, что Фауст не терял надежды сделать из нее могущественную волшебницу, капитан Верник - ответственную и сознательную гражданку, а Бритва - хладнокровную и коварную предводительницу бандитов. Кто знает, удастся ли ей совместить в себе все эти роли. Кто знает, что будет дальше...
Наверное, оставшиеся без предводителя и без цитадели староверы-пелориты уйдут в бега, рассеются по империи, их бунт против новой династии затухнет, толком и не начавшись. Наверное, реформа церкви Пелора останется парой страниц в учебниках истории Тремайна. Наверное, Энвилль, чудом не ставший "горячей точкой", так и останется просто точкой на карте империи, которую в один прекрасный день переписчик, приняв за мушиное пятно, даже не перенесет на свежую копию. Наверное, захолустная Гильдия Магов так и продолжит выпускать посредственных студентов и посредственные трактаты, и только дипломанты кафедры эвокации, доехав до Хайтауэра или Рейнфоллза, будут с гордостью отвечать на вопрос, а где же они получили такое блестящее образование: "у профессора Фоеркройца!", оставляя столичных коллег недоумевать, неужели профессор еще жив и что он забыл в такой провинциальной дыре...
Почувствуют ли жители, как изменилась их жизнь? Наверное, они еще долго будут вспоминать и праздник, и арест Верховного Жреца. Наверное, опустевший после отъезда паломников и бегства опальных староверов Энвилль рано или поздно заселится вновь: не пустовать же недавно отстроенным домам, не простаивать же огромному храму, новым лавкам, харчевням. Наверное, как были, так и останутся убийства, пьяные драки, кражи. Наверное, налоги всегда будут слишком большими, а зарплаты - слишком маленькими. И наверное, рано или поздно у Равайриэ найдется и новый соперник, и городок снова превратится в поле невидимой войны. Но это будет уже совсем другая история.
|
|
381 |
|
|
|
|
ПредысторияВ городе Эн дожди и магократия. Гильдия Магов, она же городская ратуша, городской совет и городская администрация в одном месте, собирает с горожан налоги и перераспределяет их, как положено, на городское хозяйство и на научные работы. Городок кормится засчет окрестных ферм, а живет засчет нескольких выстроенных на реке фабрик - ткацкой, прядильной, красильной, печатной. Энвилльские ткани, недорогие, зато в большом количестве, расходятся по всей империи, одевают и солдат, и крестьян, и ремесленников, и лавочников - большинство из которых даже и не знает такого названия, Энвилль. Одним дождливым летним вечером в город въезжает неприметный с виду старичок, останавливается в первом попавшемся недорогом трактире. И никто еще не знает, как изменит судьбу города и всей империи это совершенно незначительное событие. И никто точно не знает, оглядываясь назад на перемены: с чего же именно они начались... Много лет назад той же дорогой в Энвилль въезжал бродячий театр. Была в трупе одна эльфийка, по имени Кайлисса. Необычно высокая и яркая для эльфов, она была талантлива и умна, но в театре искала не любовь публики, а скорее возможность обмана, управления, доверия. Не восторги и цветы, а убеждение и вера в глазах зрителей были ей наградой. Сторонясь толпы, она любила давать камерные спектакли. Уйдя из бродячей труппы, она осталась в Энвилле - тогдашний правитель города и глава гильдии магов ей очень благоволил, поговаривали, она была его любовницей. Мало кто видел ее настоящее лицо, она всегда изменяла свою внешность магией, вдобавок к обычному гриму. До сих пор никто не уверен в ее настоящей расе - ее словно бы светящаяся, мерцающая красота казалась совершенно потусторонней.
Через несколько десятилетий прекрасной актрисе внезапно наскучило жить, и она покончила с собой. Сразу же пошли слухи, что самоубийство инсценировано, но эльфийку так никто больше не видел. Верховный Магистр загрустил, но скоро нашел утешение в объятиях другой - молоденькой чародейки. При его покровительстве она открыла лучший в Энвилле салон приватных волшебных услуг "Чаровница". А в гильдии магов появился новый адепт, Равайриэ, что было не редкостью, и это появление осталось незамеченным. Способная скромная ученица (сначала почему-то думали, что это ученик) достигла хороших успехов, незаметно стала магистром, незаметно получила кафедру. Ненадолго уехала "для повышения квалификации", вернувшись, привезла много красивых платьев и материал для диссертации по магическим маскам. А среди воров Энвилля тем временем стала известна некая Бритва. Лютая, совсем бешеная, говорили про нее собратья по ремеслу. Умная, циничная и властная, понимающе вздыхали те, кто страдал от ее решительной активности. Очень быстро она подчинила себе многих, стала главарем преступного сообщества. Хватит щемить нищих фермеров и работяг, был ее девиз. С ее появлением в гильдии воров стало больше магов и шпионов, а не просто громил, и скоро в ее руках оказался компромат на главных лиц города.
Когда престарелый Верховный Магистр скончался, маги исследовали его смерть и пришли к выводу: естественные причины. Началась подготовка к выборам нового верховного мага. Надо ли говорить, кто в результате интриг, шантажа и подкупа был избран правителем Гильдии и Энвилля на совете магов и первых лиц города. И странное дело - после избрания магиня полностью отошла от научной работы, посвятив себя "благоустройству городского хозяйства". Вот так, 60 лет назад, в жизни Энвилля наступила новая эпоха. Среди людей сменились поколения, но более долгоживущие расы еще помнят - раньше Энвилль был другим. За последние полвека разорились многие знатные и купеческие фамилии, да и ночные банды раньше не были такими наглыми... Женщина-маэнада, имени которой не знает никто, да и она сама его с трудом помнит, пришла в этот мир 145 лет назад. И все эти годы ей правили два чувства: какая-то странная, затаенная, непонятная самой себе обида, то и дело вырывавшаяся в непредсказуемых всплесках эмоций, и желание кому-то что-то доказать, убедить, преодолеть неверие и подозрение, которое ей виделось в каждом встречном. Отчаявшись выдать капризную, непостоянную девушку замуж, родители отдали ее бродячим артистам. Скоро она стала, можно сказать, знаменита - не столько за красоту, голос или актерский дар, сколько за эмоциональное напряжение, в котором она умела держать зрителей. Сторонясь больших сборищ, под именем Кайлиссы она выступала на камерных спектаклях для знати, путешествуя с труппой из города в город. Несмотря на быстро пришедшее признание таланта, ее обижало, что дворяне, и особенно дворянки, не относятся к ней как к равной, хотя она умело копировала их манеры, одежду, прически, и даже считалась эльфийкой. И она задалась целью - стать не просто равной, а первой среди них. В Энвилле ей предоставилась отличная возможность: городом правили маги, и Верховный Магистр гильдии обратил на нее особое внимание. Но не тут-то было: в любовнице правителя города видели уже даже не актрису - куртизанку. Шлюху, хоть и дорогую, но бесправную и падшую. Еще небольшое усилие - и он уже готов жениться, но стало еще хуже. Аристократы смотрят на нее с нескрываемым презрением, страхом, ненавистью. Что это за выскочка хочет прибрать к рукам весь город через одно место? И это самое цензурное, что она слышала за спиной. Что же будет, если они узнают ее расу? Выродок, монстр, как еще они ее обзовут...
Затаив обиду, она признает поражение в битве, но не в войне. Инсценировав самоубийство Кайлиссы, она уходит в другой город и там принимает новую личину. Теперь она Бритва, полукровка, убийца и разбойница, опасная и непредсказуемая. Не боясь больше своих внутренних способностей, она оттачивает их до бритвенной остроты. Вот теперь можно вернуться в Энвилль. Вот теперь эти разряженные леди и лорды будут дрожать от страха в своих пуховых постельках от одного ее имени. Но это еще не то признание, которого она жаждет.
Быстро организовав преступный мир городка в вооруженную, дисциплинированную и могущественную структуру, она решается на главный этап своего плана. она хорошо помнит устройство Гильдии Магов. Только вот для хорошо обученных магов ее способности с трудом сойдут за заклинания. Она похищает одну из магистров, эльфийку (или эльфа) Равайриэ, и перевоплощается в нее. Этого достаточно, чтобы проникнуть в Гильдию и спокойно все организовать: смерть верховного мага, покупку голосов Совета, шантаж и избрание Равайриэ Верховной Магиней. Вот теперь все кланяются ей. Почитают. Не просто приглашают к себе, а раболепно стоят и ждут, пока она соизволит посетить. И даже не пытаются думать о смене власти: Бритва надежно держит в руках их финансы. Время от времени можно устраивать показательную выдачу особо непослушных громил властям, а потом снова - шантаж, вымогательство... Потихоньку жизнь вошла в колею, и вкус от мести притупился. Появился вкус к роскоши и нежелание резать дойную корову. Поколение аристократов сменилось, состарились те, кто ее презирал и травил, и обида уже не так остро сдавливала сердце. Маэнада поняла - эта жизнь для нее. Если хочется острых ощущений - пара походов "на дело" с ребятами из гильдии воров. Захотелось расслабления и роскоши - покои верховного магистра и лучшие салоны города в ее распоряжении.
Все изменилось, когда в Храме Пелора сменился Верховный Жрец. Проницательный взгляд этого человека сверлил ее словно бы насквозь. "Ты что-то скрываешь", говорили его глаза везде, на любом торжестве или заседании совета, где они встречались. А потом он начал наводить свои порядки среди горожан. Защищать их, ободрять, наставлять. Читать проповеди в казармах стражи. Но он тоже действовал осторожно, словно бы боялся ее. Ее или кого-то еще. Успевал опустить глаза. Покорно платил подати за пользование магией. Но все менялось. В город приезжали новые торговцы и дворяне, держались вместе, будто родня, и компромат на них находился с трудом - так уж праведно они себя вели. Глядя на них, поднимали голову и местные зажиточные купцы и аристократия. И еще, этот Аврелий затеял расширение храма. Зачем такой огромный храм захолустному Энвиллю? Да еще и больше похожий на крепость. Тут что-то не так. Ее могущества должно хватить, чтобы докопаться до этой тайны. Альфред, младший сын маркграфа Рокстеда, одного из древних и верных вассальных родов старой династии, основатель которого получил маркграфскую корону из рук самого Эдрика Великого, пошел по жреческой части, так как доля в отцовских землях ему не полагалась. Но достоинство и родовая честь - их он унаследовал сполна. Каждому Рокстеду надо трудиться на благо потомков, умножать славу и благосостояние рода, чтобы потомки пользовались ими, как их поколение пользуется тем, что завоевали и заслужили его предки. И законы чести и верности - это основа сильного государства и безопасности его границ - ведь Рокстед расположен в отрогах Преградных гор, и его народ издавна верой и правдой защищал Тремайн от нападения диких рас.
Благородный, проницательный и законопослушный жрец Пелора в своей церкви интересовался больше не молебнами или помощью прихожанам, а соблюдением законов чести и догмы Пелора, борьбой с коррупцией, с использованием церкви ради власти и наживы. А смена королевской династии опровождалась множеством подобных случаев. Церковные посты отдавались не наиболее достойным служителям Сияющего, а тем, кто способствовал привлечению народа на сторону нового короля. Юный выскочка, да еще и рожденный в год затмения солнца, никак не был достоин покровительства церкви по мнению отца Аврелия, занявшего пост в инквизиции Пелоритов. Мальчишка капризно возводит и низвергает влиятельных лиц государства, не оглядываясь на те "круги на воде", что расходятся от его внезапных распоряжений. Но в одиночку даже инквизитор мало что может сделать: отец Аврелий быстро потерял свой пост и чудом избежал заключения, заменив его на ссылку в уездный маленький приходик. Правда, перед этим он успел найти и сплотить последователей - тех, кто разделял его убеждения, кто поддерживал предыдущую династию, - пока что только в виде разрозненных адептов старой веры, узнаваших друг друга по знаку солнечного ожога напротив сердца. Освободить Церковь Пелора от коррупции, от влияния короны - клялись они друг другу под страхом преследования официальных силовиков Сияющего, Теневой Гвардии Пелора.
Молодой 19летний Эйдан Первый провозглашает себя государем императором. Ну это уже верх гордыни. Сын принцессы и плотогона, ошалевший от свалившегося на голову могущества, победил пару стойбищ диких варваров и разом возвеличил себя над десятком поколений своих предшественников, столетиями собиравших воедино и укреплявших Тремайн. Позор. Что дальше, приравнять себя к божеству? Отец Аврелий понимает - амбициозный мальчишка опасен, но и неосторожен. Если староверы станут открыто противостоящей ему силой, он не стерпит этого. Но это и может стать его погибелью, или хотя бы собьет с него спесь. Однако надо действовать осторожно, чтобы избежать гражданской войны и развала государства. Храмы Пелора традиционно строятся в виде укреплений, куда могут укрыться мирные жители в случае опасности - этим можно воспользоваться. Новые храмы должны стать цитаделями старой веры, незапятнанными влиянием новой зарвавшейся знати и их прихлебателей жрецов. Скрытные действия против текущей власти оправданы во имя сохранения мира, и ради своей страны отец Аврелий готов пожертвовать милостью своего божества. Но Пелор пока не отвечает ему гневом. Быть может, он тоже считает Эйдана Первого узурпатором, и руками отца Аврелия готовит ему законную участь?
Третий год отец Аврелий перестраивает храм в Энвилле. Тихий городишко на отшибе, вдали от основных торговых путей - то что надо для оплота тайного ордена. Его последователи съезжаются в Энвилль, строят или покупают дома. Общение с народом не очень интересует нового верховного жреца, и паствой занимается его заместитель Ориген, для которого староверы - это страшные изверги из долетающих из столицы невероятных слухов, но уж никак не улыбчивый и мудрый старец Аврелий, отдающий столько сил привлечению финансирования, постройке нового храма и возвеличиванию церкви Сияющего во всех окрестных землях. Наконец жрецы объявляют: новый Храм готов. В день летнего солнцестояния состоится торжественное открытие и церемония освящения нового здания. В город Эн съезжаются гости: паломники, церковные иерархи, торговцы. Это потенциальные союзники Верховного Жреца. Но Бритва не была бы тем, кем она была, если бы не просчитала ход своего врага. Маги, наемники и проходимцы со всей округи съезжаются в город Эн под видом паломников, зевак и торговцев, чтобы противостоять пришельцам.
Верховные, видя что зашли уже далеко в своей гонке вооружений, понимают, что стоят на краю кровавого омута. Не такой уж слепой фанатик Верховный Жрец, не такой уж алчный властолюбец Верховный Магистр: не этого, совсем не этого они хотели, а спокойной мирной жизни для своих приближенных. Но каждый из них уже знает, что они совсем не те, за кого себя выдают. Каждый из них может сдать конкурента Страже или Инквизиции, и времени терять нельзя.
Верховный Жрец организует похищение главного шпиона и финансиста воров, правой руки Главы воровской и магической гильдий. Человек, который знает слишком много, он слишком ценен. Такой заложник должен отбить у Верховного Магаистра охоту общаться с Инквизицией.
Равайриэ уже и без этой подсказки осенилась подобной идеей. Ее подручные в тот же день похищают одного из иерархов Тайного Ордена, жившего в Энвилле уже очень давно (это он и организовал перехват бумаг, благодаря которому вместо положенного “сменщика” в храм прибыл еретик). Исполнители считают, что похитили важную шишку ради выкупа, а пелориты не посмеют пойти в атаку, зная, что могут лишиться одного из столпов веры и влияния в кругах знати. Сам же паладин-раскольник понимает ситуацию, так как был в курсе планов верховного, и готов терпеть пленение, чтобы не нарушать шаткое равновесие.
Обменявшись любезностями, Верховные готовятся к празднованию летнего солнцестояния. Осталось три дня, но достигнутое равновесие кажется обоим слишком хрупким, и они ищут новые рычаги влияния...
17 июня храбрая, отважная и очень непослушная девушка, дочь Тильмана Ястреба, обнаруживает пропажу отца. Первая реакция: бежать к предводительнице, требовать спасти, вернуть, перевернуть весь город… Но Бритва не спешит раскрывать всем своим подчиненным свои планы. Советует подождать, не баламутить воду, отец наверняка просто напился и попал под горячую руку стражи, которая метет всех без разбору в преддверии праздника, или решил залечь на дно от такого наплыва народу и усиления мер безопасности - весь город же обклеен объявлениями о розыске всех подряд. Но это, конечно, не успокаивает Джейн. Она ведь и сама не лыком шита: начинающая воровка и наемница, причастная к выслеживанию и похищению людей, на твердом пути к настоящему ассассину. Она собирает улики, и след приводит ее в грязную таверну, где в одной из комнатушек расположилась некая паломница Алейда. Джейн решает застать ее врасплох и желательно в спящем виде, вырубить ядом, связать и допросить когда очухается. Но увы - это ловушка на нее. Пробравшись в окно, она попадает прямо в лапы поджидающей с веревкой Алейды, тренированной наемницы (правда, успевает ту поцарапать отравленной иглой). Затолкав ее в сундук, наемница спускается вниз и отправляется к своим, сообщить что птичка поймалась, но увы, так и не добирается до места назначения - потерять сознание среди ночи около трущоб, это стоило ей и кошелька, и жизни. Прошли сутки, и 18 июня усталый трактирщик, пожав плечами, решает сдать опустевшую комнату новому гостю - странствующему магу Фаусту Фоеркройцу.
18 июня в город приезжает некая леди, в гости к своему брату Фредрику Санкастлу и заодно на открытие храма: себя показать, других посмотреть. На беду, ее брат - тот самый иерарх староверов, которого держат в плену в Гильдии Воров. Да и сама леди - убежденная староверка, отрицающая нововведения в церкви Пелора, не желающая подчиняться каким-то ретивым выскочкам. Посетив храм, она узнает о том, что брат по официальной версии пропал без вести, а на самом деле попал в плен к террорящим город бандитам. В эту историю сестра верит слабо, зная, что ее брат способен на великие подвиги и его не могут сдержать простые оковы. На требования его немедленно спасти Верховный Жрец отвечает уклончиво, и леди, боясь предательства и преследований инквизиции, принимает решение остановиться в гостинице подальше от храма вместе со своим спутником - охранником и верным слугой. Вечером она имеет неосторожность - или слабость - открыть ему тайный знак на груди, свидетельство своих убеждений. Выражение его лица не оставляет сомнений: он знает, что это такое. Он инквизитор? Или он тоже из ее секты? Он говорит ей: “я преклоняюсь перед вашей смелостью и твердостью”, - но хмурится и уходит. Леди в растерянности, она видит, как ее рыцарь беседует с каким-то незнакомцем и затем уходит из гостиницы, хотя по долгу службы не имеет права оставлять ее одну. Нервничая, она ждет его в общем зале, боится остаться одна в комнате. Темнеет, начинается дождь, гроза… Утром 19 июня Аврелий, так и не дождавшись Алейду, присылает монаха Софрония узнать, что стряслось. Софроний, прекрасно зная кого ищут староверы, видит Джейн в компании Фауста и собирается увести ее, но понимает, что столкнулся с могущественным волшебником. Ему удается спастись бегством, и он сообщает об этом Аврелию.
Джейн и Фауст отправляются в водонапорную башню. На обратном пути они сталкиваются с патрулем, только что выловившим из реки труп Алейды. Чудом избежав ареста, герои направляются к местной гадалке, а затем в гильдию магов, где выясняют: отец девушки жив, и находится к югу от Гильдии. По дороге к гадалке они становятся свидетелями ареста Софии Санкастл - ее спутник оказался осведомителем Теневой Гвардии Пелора, и донес на свою госпожу, после чего сбежал, терзаемый угрызениями совести.
Затем Джейн приводит Фауста в логово воров. Там он встречает еще одну личность, сыгравшую не последнюю роль в его жизни. Предводительница воров по кличке “Бритва”, славившаяся своим буйным нравом и администраторским талантом, решает открыть ему карты. Некоторые, и не самые козырные, разумеется. Убедившись, что отца Искры держит в заложниках Верховный Жрец храма Пелора, Фауст решает помочь его спасти.
Тем временем остальные фигуры этой шахматной партии тоже совершают свои ходы. Капитан Стражи Флетчер Верник понимает, что девушка, которую утром инквизиция привела в одиночную камеру городской тюрьмы, - сестра самого Фредрика Санкастла. Это сильный козырь в борьбе против Аврелия. Даже если девушка не даст показаний, всегда можно пойти на блеф и вытащить из него признание, пользуясь фактом ее ареста для давления. Но он медлит и выжидает, понимая, что устранив одного из соперников, лишь окажет услугу второму, и город либо утонет в преступности, либо превратится в столицу еретиков и заговорщиков.
Ему нужен козырь и против Равайриэ тоже. Он знает, что она с легкостью пожертвует любым из своих приспешников, кроме Тильмана, который слишком много знает, и его дочери, которую странная женщина стремится опекать. Поэтому Форд, один из лучших следователей, отправлен по следу Искры. Отыскав ее в старой таверне, где собираются воры, он только каким-то чудом выживает в битве с магом, но увы, вернуться и рассказать капитану он уже не успевает - попадает в плен к ворам.
А Аврелий от Софрония узнает, что девушка на свободе в сопровождении могущественного волшебника. Он не сомневается, что за всем этим стоит Гильдия Магов, и волнуется за судьбу своего близкого друга. Неужели Равайриэ решит пожертвовать заложниками и пойти в атаку? Разумеется, никакой масштабный переворот или террор не входит в его планы - он стремится лишь обезопасить своих людей от нападений и, чтобы найти управу на Бритву, отправляет своих приближенных на поиски дочери Ястреба. Одна из них, Джоанна Лайтбридж, находит Фауста и Джейн на пути к другой гостинице, но у Фоеркройца вышел с ней очень короткий разговор. Аврелий делает вывод: маги настроены весьма решительно и не остановятся ни перед чем.
Настоятель боится. Он прекращает поиски, чтобы не показывать признаков агрессии. Он просит своих сподвижников укрыться в храме, не делать лишних движений. Каждый час он ждет погромов и арестов, не зная, что операция по освобождению заложника будет тайной. Но Фауст проникает в подземелья храма незаметно, пользуясь могущественной магией, и так же незаметно ретируется оттуда.
Спасенный Ястреб в спешке покидает город, увозя жену. Он бы с радостью увез дочь, но та осталась в ученицах у мага, и ей предстоит принять участие во всех дальнейших событиях.
Наступает утро 20 июня - день начала торжеств. Равайриэ обещает Фаусту, что Бритва теперь заляжет на дно, и смело отправляется на церемонию освящения нового храма, зная, что теперь у нее на руках больше козырей, чем у Его Преосвященства. Она должна присутствовать там лично, как первое лицо города, да и сама она хочет убедиться в том, что все пройдет спокойно, и если нужно, отдавать приказы укрывшимся среди толпы своим агентам: магам и наемникам. Церемония уже подходит к концу, когда появляется Фауст в сопровождении капитана Верника и арестованной Софии Санкастл. Капитан поверил в то, что Бритва обещала скрыться: ведь в это искренне верил и сам маг, - и отправился арестовывать Аврелия. Расчет прижать его к стене на глазах у всех оказался верным: Аврелий не выдерживает и сдается властям, чтобы избежать срыва церемонии и осквернения храма, и чтобы облегчить участь девушки.
Тем проще ему было сдаться, что он знал - даже если у него отнимут священный символ, он все равно рано или поздно сможет сбежать на другой план. Так и случилось. Через несколько недель после побега он появляется в Энвилле, начинает искать своих сподвижников - но они все арестованы или в бегах. Что ж, придется начинать сначала, и у него в подземельях храма осталось еще кое-что важное: деньги и ценности. Именно при помощи денег и подкупа он рассчитывает вернуть себе и храм, и союзников, и власть - но не успевает. В подземелья храма можно проникнуть через очистные сооружения, расположенные в подвале красильной фабрики - но в первую же ночь, когда ему удается наконец проникнуть на пустующую фабрику в утренний пересменок, его находят подручные Бритвы и сообщают Фоеркройцу, тем самым обрекая пелорита на быструю смерть.
Жизнь городка возвратилась в ту же колею, из которой несколько лет назад ее выбило появление нового настоятеля храма. А император избавился от еще одного могущественного врага.
Кто же знал, что оно все повернется вот так...
|
|
382 |
|