Кризис тысячелетия | ходы игроков | Михаил. Высадка. Завершено

Пеликан стал падать, незабываемое чувство для пассажиров, особенно если это уже происходит во второй, а то и в третий раз в их жизни. Огромная железная птица, под натиском страшных перегрузок, трещала по швам. Десантников вдавило в их кресла, толстые шлемы защищали голову от ударов, везде слушался стук и отборный мат.
Меньше всего повезло второй роте, место где сидели ее бойцы просто отсутствовало, а шквальный ветер, прорывающийся в брешь самолета, воздушным молотом бил по головам выживших.
- Все хорошо, мы падаем! - раздался очень довольный выкрик командира первой роты, чьи легкие совершили просто не человеческий подвиг, донося его слова до бойцов. Панцири бились стальными плечами о своих соседей, в панике орали солдаты, пальцы Михаила побелели, сжимая страховочные ремни.
Удар.
Все прошло очень быстро, огромный воздушный транспорт врезался в землю, пропахав несколько сот метров своим днищем. Кое где корпус вздыбился, где то его пробило, сломав ноги неудачным десантинкам. Свою функцию Пеликан выполнил, доставив большинство солдат прямо к линии фронта. Запах рвоты, радостные крики. плач и вопли ветеранов подняли весь оставшийся контингент и не стройными рядами, шатаясь и теряя сознание на бегу, солдаты стали покидать разбитый транспорт.

Михаил не любил самолеты. Слишком много людей вокруг, настолько много, что ощущаешь запах портянок не только соседа по креслу, но и его соседа. И это гнетущее ощущение предопределенности, когда стальной пеликан, с четвертью тысячи десанта в потрахах продирается сквозь разрывы зенитных заграждений. Или этот взрыв особо мощной зенитной ракеты, распыляющий всю вторую роту в мелкую кровавую крошку, и, похоже, повреждающий обе системы питания двигателей. Завывания воздушных потоков в гиганских пробоинах. Но пеликан птица гордая - даже потеряв все двигатели и наверное половину полезной площади плоскастей самолет не срывается в пике, но планирует, замедляя падение,

У Михаила это была втарая "аварийная посадка", но, как говорят редкие "везунчики" пережившие более пяти стальных птиц, к этому невозможно привыкнуть. Пилот просто Асс - уранил свой борт на шоссе. Воткнись пеликан в какое нибудь здание, трупов было бы гораздо больше. Но шоссе это хорошо - транспортник скользил по бетонке, подминая легковушки донной броней. Вот здоровый седельный грузовик частично переборол стальную птицу, и разрывая фезюляж перемолол в фарш с десяток человек, еще петярых оставив без ног. Хорошо што шоссе, молодец пилот - ассом был.

Когда самолет остановился - пришла пора десантироваться. Освободившись от запорных ремней Михаил на шатающихся ногах покинул мертвого железного монстра, пробежал на десяток метров и занял оборонительную позицию в ожидании дальнейших распоряжений.

- Вперед, вперед! - орал офицер, пока бойцы разбегались по укрытиям, прячась в руинах и отдаляясь от упавшего Пеликана. Цепь командования не была нарушена, каждый сержант вел свой взвод в четко указанную сторону, координация была на высоте, а ведь всего пару минут назад, люди неслись навстречу земле в сбитом самолете.
С шипением, скрежетом и лязганьем, куда то меж домов, понесся взвод гвардейцев. Их страшные и громоздкие экзоскелеты оставляли за собой полноценные борозды в древнем раскрошившемся асфальте.
- Вперед, солдаты! - с улыбкой прокричал взводный Михаила, поведя четверых уцелевших егерей прямо по руинам упавшего здания, углубляясь в город.
Пробираясь через пустые окна, где под сапогами хрустят осколки стекла и кирпичная крошка, Егеря бегом пересекали открытые пространства и падали всякий раз, когда рядом слышался посторонний шум. Они двигались медленно, но верно, пока впереди не послышались взрывы и звуки стрельбы.
- Наши бабахнули, - предположил один из егерей отряда, поднимаясь и отряхивая пыль со своего кителя. Второй согласно кивнул, посмотрев на небо. Началась стрельба.
- Нужно поспешить, - сделал заключение взводный, - Разделимся. Петров, разведка. Шаров, прикрой его с насыпи. Герман проверь большое здание слева, Копенко у тебя та высотка.

Егеря бросились исполнять приказы, Петров стал спускаться с насыпи и ползком подбираться прямо к стене банка. Шаров расчехлил винтовку и припав к прицелу, стал выцеливать вероятного противника. Герман бросился в сторону крупного торгового центра, что лишился половины своей былой вышины. Здание Копенко было в километре от цели этой миссии, но тот факт что там уцелело девять, из шестнадцати этажей, делало его отличной стрелковой точкой как для коммунистов, так и для капиталистов.

Красная Армия Непобедима! Это просто невозможно, пока в ней служат такие люди. Из разбитого, искорёженного самолёта, как кровь из разорванной вены, толчками, волнами вытекали солдаты. Без суеты и толкотни, каждый знал, что нужно делать. Егери занимали оборонительную позицию, стрелки извлекали из завалов выживших, неспособных выбраться самостоятельно, уцелевшие офицеры восстанавливали командную вертикаль, на ходу перекраивая структуру подразделений. Через минуту десантирование было завершено, и красный кулак устремился к цели.

Взвод Михаила был вне основной группы стрелков, и двигался позади основной волны наступления, попутно отыскивая подходящие стрелковые позиции. Когда впереди раздались звуки битвы взвод разделился:
- Петров, разведка. Шаров, прикрой его с насыпи. Герман проверь большое здание слева, Копенко у тебя та высотка. - Скомандовал взводный, и Михаил короткими перебежками, укрываясь за обломками зданий, и постоянно меняя направление и ритм рывков направился к огрызку высотки.

/Жилой комплекс, 4 подъезда, 9 целых этажей. Окон нигде нет, решеток тоже, вокруг щебень и осколки стекла.
Десятый этаж наполовину снесен, одиннадцатыйпросто отсутствует. Целы две лестницы, на пятом этаже предется перебираться из одного пролета, в другой, чтобы подняться дальше. Много открытых мест/

Этот обрубок некогда жилого здания неплохо сохранился, если сравнивать его с соседями, но всё равно знавал куда как лучшие годы, хотя бы потому, что когда то было раза в полтора выше: Верхние его этажи лежали сейчас у его подножья в виде кусков бетона, размерами от щебня, до целых квартир, невообразимым образом пережившим падение. Этот бетонный хаос создавал отличные условия как для скрытого перемещения, так и для всевозможных подарков, в виде противопехотных мин и растяжек.

Михаил поспешал медленно: продвигался аккуратно, стараясь избегать наиболее очевидных маршрутов, с недоверием обходя совсем уж откровенные кучи щебня, переползая открытые пространства придерживаясь тени, и наконец пролез в одно из окон первого этажа.

Изнутри здание создавало еще более удручающее впечатление - оставленные прежними жителями вещи мешались с кучами бетонной крошки. Неухоженные жилища быстро потеряли лоск, и уютные некогда комнаты вызвали теперь чувства жалости.

Аккуратно ступая, стараясь не издавать лишний шум и постоянно прислушиваясь Михаил поднимался на разрушенный девятый этаж. Несколько раз ему приходилось подтягиваться и пролезать в проломы в стенах, чтобы преодолеть разрушенные пролёты лестниц.

Неприятности начались, когда Михаил стал перебираться с пятого этажа на шестой. Делать это, пришлось через открытый пролет, где завывал ветер и в целом, было довольно открыто. Но не необходимость его преодоления смутило егеря, а тот факт, что в стену был вбит страховочный трос. Присмотревшись поближе, Михаил заприметил и другие, довольно яркие отсылки к предстоящему свиданию. Крупные камни сдвинуты с пути, примятое стекло, следы "пальцев" на перилах.
Сверху, в районе 7 этажа, послышалась тяжелая поступь как минимум пары ног. Дом не был необитаем.

Заметив страховочный трос, прибитый стальными костылями к стене над проломанным пролётом и без того осторожный Михаил вжался в стену и замер, затаив дыхание. Так и есть - двумя этажами выше раздовались негромкие шаги. Крайне осторожно пробравшись к страховочному тросу Егерь проверил его на прочность, подёргав костыли. Звуки шагов многократно отражались от стен, мешая более-менее точно определить положение противника, и Михаил рискнул, и оценив пролёт попытался бесшумно его преодолеть.

Еще по школе разведки, Михаил оценил опасность открытого пространства и рванул вперед, хотя особых навыков от Егеря, оно и не требовало. Путь был достаточно простым, это у капиталистов в их тяжелых доспехах и трусливых душонках могут возникнуть сомнения, вон, как перестраховались аж трос натянули, но никак не у бравого коммуниста.
Преодолев открытое пространство, Егерь вышел на лестничный пролет другого "подъезда" и продолжил подъем, прислушиваясь к звукам наверху. К слову, шумели супостаты изрядно, топот их махин демаскировал двух, а может даже и трех человек. Проблема началась только на верхнем этаже, когда максимально осторожно, Михаил поднялся наверх и наткнулся на клеймор, закрепленный лесками к проему.
Проблема заключалась и в том, что просто "обрезать" леску было бы самоубийством, сколько дураков подорвалось так. решив что натовские мины настолько примитивны. Никак обойти ее также не представлялось возможным.

Если препятствие нельзя обойти, его надо обернуть против капитализма. Аккуратно привязав свою леску, к детонатору, Михаил залег в безопасной позиции и дал две коротких очереди в стенку.