Всю дорогу Тод и Ара ждали неприятного разговора за их новые обязанности. Не дождались. Рыжий псих перебрасывался шуточками с "добрым" доктором, насвистывал, травил честной компании анекдоты, напросился покататься на Слоне и Собачке второго попутчика, бойко переругивался с медсестрой, безжалостно выдирал ману из пса и медведя дрейном, насвистывал, кормил окружающих шоколадками (кстати, вкусными) в общем, занимался чем угодно, но только не серьезными и неприятными разговорами. От чего то это не успокаивало, скорее наоборот. Словно дармоклов меч неопределенности зависший над головами бандитов, постепенно набирал вес и размеры тем больше, чем дальше откладывалось внесение ясности в их будущую судьбу.
Радовало хотя бы то, что физически они были свободны. Добродушно проворчав что-то в духе "куда ж вы от меня с ада денетесь то?" рыжий снял с них оковы предоставив добираться до города своим ходом ("ну или на слоне прокатитесь, если доктор не против"). Доктор был не против. Рыжего звали Фредерик "Можно просто Фред" Делавье. Его веселье не обманывало тертых бандитов. Рыжий бы был слегка чудаковат. Примерно как стальная бита на которую шутки ради натянули разноцветный презерватив. Выглядит забавно, но отмудохает так что мало не покажется. Кто бы он ни был, этот человек был опасен. И все же сложно было не поддаться его своеобразному очарованию. С анекдотами и шоколадками. Да.
Ситуация не стала понятнее и по прибытию в "Горыныча". Местечко было дороговато для бандитов, по правде сказать их туда небось и не пустили бы на порог, а этот протащил их как ни в чем не бывало. Когда этот голем заорал на Ару та уж было голову ему была готова отвернуть. Голему. Хотя... Но обошлось, так или иначе. Рыжий попрощавшись с другим типом, улыбчивым любителем кишок, загнал их на второй этаж в свою комнату заставил раскатать ватные одеяла, откопал в тумбочке пижаму для Тода (ту что лежала сверху, подрезала Ара. Даже не задумываясь зачем она ей, а так из рефлекса "на всех не хватит") и заявил что теперь можно и поговорить по душам. "Наконец" вздохнули Ара и Тод, не то чтобы облегченно, но с явным успокоением. Не тут то было.
Рыжий объявил пижамную вечеринку, выволок из своего рюкзака пижаму с тигрятами и принялся переодеваться. В процессе оказалось, что шрамы у него есть не только на лице. Руки ноги и торс рассекал добрый десяток крупных рубцов, а спина была так покрыта татуировками, что под ними на ней места живого не было видно. Странный фрукт этот Делавье. Очень странный. Стук в дверь. За ней мелкий бес которого Фред почему то зовет по имени (Шницель? Штрундель?.. черт как же его там..) груженый едой и выпивкой. Под ее весом он чуть ли не падал и все же, чтобы перетаскать заказ Делавье ему понадобилось ходки три.
Еда, неплохая еда, выпивка и вовсе отличная. Разговорчик. Босс (кажется бандиты начали привыкать его так называть, по крайней мере в глаза) лопал за двоих, шутил, рассказывал байки из своего прошлого. Правда? Вранье? Поди его разбери, Ара с Тодом на свое веку кроме родной луксурии нигде не бывали, да и в ней то, прямо скажем, не в самой интересной и презентабельной части. Хотя, демонесса, слегка оттаяв под воздействием алкоголя, скоро тоже начала в ответ травить случаи из вольной жизни. Тод все больше слушал, добивая бутылку. Мрачность и подозрительность выветривались из него под влиянием паров алкоголя, но болтуном его это не сделало. К тому же пойди у этих двоих хоть слово вставь. Разве что спросят. Спросили. Кажется даже дослушали.
Мало по малу разговор зашел и о паладине. Фредерик рассказал им историю бедняжки, Тод только хмыкнул, Ара кажется, прониклась. Рыжий смешливо укорял, что они собирались обижать того, над кем судьба и без того изрядно поглумилась. "Так уж и обижать?". Ара, у которой от выпитого разыгралось игривое настроение, разлеглась у него на коленях и принялась, выкручивать яркую пуговицу на пижаме с тигрятами, объясняя, как именно она бы "обижала" паладина и насколько бы тому это понравилось. Пуговица отлетела, открывая рельефную мужскую грудь, усеянную рыжим пухом и рассеченную кривым багровым рубцом чуть выше соска. Суккуба томно провела по шраму пальчиком, лизнула отвердевший сосок и принялась за следующую пуговицу.
Тод, на которого волей не волей свалилась обязанность поддерживать разговор дивился выдержке рыжего. Не так-то просто сохранять подобное спокойствие, когда за тебя принимается Ара. Рубашка, лишившись всех пуговиц, соскользнула на пол. Демонесса, не торопясь, растягивая удовольствие, очерчивала языком кубики пресса. Одной рукой, она нажимала на спину Фреда, заставляя торс того слегка выгибаться навстречу ее языку, другая бродила по телу нового работодателя словно слепой пес. Хаотично, осторожно, самыми кончиками пальцев. Изучающе. Грудь, лицо, волосы, шея, плечи...
Делавье был невозмутим. Он расспрашивал Тода о каких то мелочах, лишь покусывая пальцы суккубы, когда та запускала их ему в рот, намекая, что время разговоров окончено. Впрочем, его руки тоже не лежали без дела, пока одна из них рассеянно гладила спину демонессы поверх рубашки, вторая сердитой змеей скользнула в разрез пижамы и ужалила, требовательно сжимая и выкручивая. Дыхание девушки сбилось, но и невозмутимости рыжего не хватило надолго, когда она вспомнила, что на штанах пижамы с тигрятами тоже есть пуговица.
Не успела та, закатиться в угол, как Тод, уже без возни со стаканом попросту опрокинув в себя все, осталось в бутылке, решился присоединиться к развлечению. Пользуясь беззащитностью подруги, увлеченной игрой на флейте Делавье, он одним движением стянул низ ее пижамы до коленей. Ара попыталась было вмешаться, но было поздно, сильная рука Фреда, лежащая на ее затылке уже не позволяла ей оторваться от начатого. О том, что творится позади она могла судить лишь по ощущению скользящего от сгиба коленки вверх, по внутренней стороне бедра языка инкуба.
У нее не было ни шанса. Они были вместе слишком долго и напарник знал все ее уязвимые места. Разрываясь между двумя источниками ощущений, девушка не глядя, протестующе протянула руки назад, пытаясь оттолкнуть лицо Тода. Но тот лишь смеясь, поймал ее за запястья. Потянув их на себя, он заставил ее встать на колени, напротив отпустившего ее голову Фредерика. Ара почувствовала себя прикованной к скале жертвой для чудовища. Распятой. Беспомощной. Делавье, издевательски неторопливо расстегнул на ней пижамный верх. Спустив его до локтей, он покрывал ее укусами и поцелуями. Шея, грудь, живот… Он не вошел пока она не застонала. И в тот же момент сзади в нее вторгся предатель Тод.
Ара шипела и вертелась, выплескивая коктейль из наслаждения и негодования, но Инкуб, крепко сжимавший ее руки, был вне досягаемости и лишь ехидно посмеивался, а Фреда укусы и ругательства кажется, только больше заводили. Они быстро сработались, поймав общий темп, размеренный, неумолимый, словно поршни в двигателе внутреннего сгорания, о котором она никогда и не слышала. Один вверх, другой вниз. И наоборот. Потеряв волю к сопротивлению, суккуба очень скоро начала двигаться их навстречу, до тех пор пока апогей наслаждения не заставил ее выгнуться дугой.
Разумеется, демон не собирался на этом останавливаться. Это было только начало. Увлеченный подругой, снова начавшей извиваться от его все нарастающего грубого темпа, Тод не сразу заметил, исчезновение Фреда с другой стороны. Смысл этого маневра он понял лишь, когда ощутил на своем затылке сначала горячее дыхание, а потом и острые зубы, нежно, но с безжалостной требовательностью ухватившие его за загривок. Настала очередь Ары ехидно хихикать.
Это продолжалось еще долго. Менялись позы. Менялись роли. Нежность сменялась, звериной грубостью, за ней следовало утонченное издевательство, а потом все снова возвращалось на круг. Когда искусанные, исцарапанные, утомленные и полностью удовлетворенные, проведенным на смятых одеялах вечером, бандиты засыпали на рыжей груди своего довольного, словно сытый кот (о чем говорил его мелодичный мурлыкающий храп) начальника, сквозь сон до них долетела мысль, что они так ничего и не узнали о своих новых обязанностях. Хотя сейчас она уже не казалась такой уж пугающей.