| |
|
|
В смерти...
Душа твоя выбрана и изучена...
Разобрана на тончайшие нити мыслей и желаний...
Расколота, разбросана, и собрана снова...
Чище, свирепей, неистовей, лучше...
Твоя ли...
И словно ладони Всепростителя подбрасывают тебя...
Вырывая из блаженного нигде и никогда...
Прочь от теней родных и любимых...
Навстречу новой боли и обидам...
Уже обидно...
Разламывая корку из спекшейся крови...
Сквозь бурлящее пламя...
Нежданными гостями в жестоком мире..
Восстаёте вы!
Со страшной скоростью проносятся перед мысленным взором картины частной горно-рудной каторги, где тщетно пытаются бороться со всепожирающим огнем уцелевшие каторжные маги, остатки охраны и несчастные каторжане.
Видите вы выжженную землю, обломки строений, развороченное кладбище, вплавленные в землю остатки тел, повозки, надгробья, остекленевшую почву. Видите коварного Рвача, укрывшегося от пламени за куполом из черной крови, и приплясывающего в ожидании своей награды. Видите, как бешено крутится огромный котел, жерлом которого оказалась та странная яма, в которую вы сгружали тела. Как в оставшиеся свободными саркофаги изливается из этого котла плоть умерших, вперемешку со сталью. Как отливают одного за другим новых защитников Истинной Веры. Видите как кипят, меняясь в форме и размерах ваши собственные тела. Почему-то без малейшей боли. Вы остались целы, не перемешаны с другими, не слиты со сталью, наверное вам повезло больше. И наконец, после мучительно яркой вспышки, вы вновь в саркофаге, который внезапно стал таким маленьким и тесным. Вокруг уже гудит, а не ревет пламя. Стихает, словно осознав, что сегодня ему вас не пожрать. И поддаются под вашими руками крышки саркофагов, ставшие хрупкими от страшного жара.
Ну, здравствуй, дивный старый мир!
|
|
1 |
|
|
|
|
Так и вознёсся Кэйхилл к всепростителю. И, казалось бы, хуле ещё надо? Сиди себе на облаке, поплёвывай на грешников внизу, да радуйся смерти. Ну, или пребывай в небытие, гармонии, да вселенском равновесии. Ан нет. Как говорится, человек предполагает, а Всепроститель располагает. Оказались у Господа другие планы на грешную душу Башки. Вернул он его на землю, дальше жить. Правда, немножко, малость самую, не таким, каким забирал.
|
|
2 |
|
|
|
|
Возносится Нюк в воровской рай, забыв о тяготах жизни земной. Плевать ему теперь на то, что с его телом происходит.
А происходит - страшное. И не описать словами.
В итоге этого страшного тощее Нюково тело - оживает. И хозяин его нынче - совсем другой.
Встав из саркофага, тело оглядывается вокруг. И - улыбается.
|
|
3 |
|
|
|
|
Бесполезно сопротивляться. Крышка саркофага захлопывается, отсекая Арно от внешнего мира, заглушая его мольбы и бессвязные вопли.
Огненный шторм. Тьма. Вознесение?
Нет, Арно пробуждается во тьме, легко откидывает ненавистную крышку своей темницы. Поднимается и оглядывается вокруг.
Нет больше страха. Есть сила. Новая жизнь.
|
|
4 |
|
|
|
|
Рассечена спина. Кровавый цветок махровым цветом цветет, алыми лепестками красоту распускает. Хрустят зубы Тага, сжатые до боли в челюстях. Миг - и растаяла боль, растерялась. И сам Таг растаял и растерялся, утонул во тьме, пока тело его дух испустило и гнить потихоньку начало, несомое на цепях в ледник.
А после восстало из мертвых.
И было то тело не совсем Тагом, конечно же.
Но в чем-то, конечно же, им и осталось.
- АЫЫЫЫЫЫЫБЛЯТЬ, - воскликнул конструкт-Таг, пыря большие и свежие после посмертного сна глаза в пустоту перед собой, разбивая голым кулаком стенку саркофага и выбираясь наружу.
|
|
5 |
|
|
|
|
Не справился Оливер с оковами воли, даже эхо их сильнее него оказалось. И поглотила его тьма, и что-то большое, больше всего мира коснулось его. Так Всепроститель даровал ему вторую жизнь, вернув красоту и здоровье его телу, укрепив волей и мудростью его душу. Там, за пределами мироздания прошло к Оливеру понимание его места в жизни.
И восстал Оливер из саркофага, как из утробы второй матери. Родился в красоте и здравии неописуемой. И только на том месте, где нечистивые кислоты морского левиафана выжгли когда-то ему глаз появился стальной механизм.
|
|
6 |
|
|
|
|
Очнулся. Прошлое - туманно и неважно, забудь о нём. Настоящее - светло и свежо, вздохни полной грудью. Будущее - предопределено, отпусти сомнения прочь. Священный огонь очистил, исцелил, избавил от бренности. Кальт изменился, он прозрел и познал Истину. Бейся за Всепростителя, защищай праведных, уничтожай неверных. Сделай всё что в твоих силах, сражайся и умри за то, чтобы мир стал чуточку лучше.
Рывком поднявшись из саркофага, Кальт равнодушно осмотрелся. Вряд ли после Священного Огня поблизости еще остались живые еретики.
|
|
7 |
|
|
|
|
Первым, что я ощутил, была грузность. Голова - литое ядро. Затылком камень саркофага давит. Гири-кулаки - давят груди плиту. Бухает внутри сердца молот. Тяжело. Ровно. И - свободно. Разжалась боли хватка. Вернулось дыхание. Пришла жизнь.
|
|
8 |
|
|
|
|
Холод.
Только что в щеку шел, от ледяной стенки, обжигающе-приятный. И вот уже — просто прохлада камня в спину и плечи идет.
А между ними, между двумя фактами бесспорно реальными и ощутимыми, череда событий промелькнула. Фургон, трупы, магия, кровь, огонь. Огонь. Много огня.
Промелькнули события и оставили неизгладимый отпечаток в душе. Выжженный отпечаток Священного Огня.
Моргнул, глаза открывая и новым взглядом мир встречая.
Протянул руку, сдвигая крышку своей колыбели второго рождения.
Встал осторожно, к переплавленному телу привыкая.
|
|
9 |
|
|
|
|
Выбираетесь наружу, кто-то рывком, кто-то осторожно и без спешки, а кто-то и вовсе крушит саркофаг пробивая себе путь к новой жизни. Осматриваете себя, и вообще осматриваетесь, интересно же, что и как с вами, и вообще. Картина кругом безрадостная, палено-печенная почва под пепельной посыпкой, словно под вами и вокруг огромный горелый пирог и стоите вы на его неаппетитной, растрескавшейся корочке. Судя по вкусному запаху жаренной конины и еще чего-то трудноуловимого, пирог был с мясом.
Также видите остальных узников совести, попавших под переплавку, и сразу как-то ваша собственная участь и новые тела кажутся лучше и веселей. Из-под крышки закрытого саркофага, рядом с Дошем, выступила непонятная пена, вперемешку с мясными волокнами. Левее выбралось из своей могилы непонятное существо, навроде осьминога, вместо кончиков щупальцев у которого железные сверла, молоты и клещи. Выбралось и тут же на месте издохло. Обрубок сказочной красоты мужского тела, с идеально развитой мускулатурой, и божественными пропорциями, безуспешно пытается выбраться из саркофага, пока наконец изо рта у него не начинает хлестать кровь, и он с глухим стоном не затихает. Ну и еще видите, с пару десятков погибших попроще. Скомканные, сплавленные, слипшиеся по двое-трое тела, обильно нафаршированные литыми стальными частями, торчащими костьми, и непонятного предназначения механизмами. Не всем повезло как вам, не всем.
Познавательные эти наблюдения нарушает стальной гигант, отдаленно Вуксу напоминающий. С гневным скрежетом металлическим разбег набрал и кааак врезался в купол из черной крови, за которым коварный Рвач затаился. Не всем видать пришлась по вкусу переплавка, кое-кто и посчитаться с гнидой-Рвачем не против. Купол на полметра внутрь вогнулся, пошел разводами мутными, Рвач аж подскочил от неожиданности, но все же устояла защита магическая, и пружинисто отбросила мстителя. Отшатнулся гигант, и не удержавшись на ногах, грузно рухнул, надгробья и плиты могильные кроша в мелкую пыль. И пока возился в этой пыли, на ноги поднимаясь, Рвач купол как-то убрал и сам к вам вышел, почему-то очень грустный и печальный, сам с собой разговаривая при этом про странное:
- Ни хуя не похожи. Ну разве это трехметровые полуторатонные тяжелобронированные убийцы, верная стража Первого Императора?
- Ну-ка, ты вот, длинный, огнем дыхни как положено. Что ты пастью хлопаешь, дыши давай!
- Мда-а, понятно, огнем не дышат. Ой, пиздец мне, ой пиздец.
- А взглядом, взглядом-то хоть убивать умеете?
Посмотрев каждому в глаза, Рвач сообразил, что если бы вы умели убивать взглядом, он давно бы уже сдох и разложился, от чего совсем расстроился. Уселся на землю и заплакал, сопли пуская пузырями, и причитая громко, что жизнь всегда была к нему несправедлива, кругом обман, и еще что-то невнятное про незапланированный обслуживающий персонал. А потом и вовсе в голос зарыдал, Всепростителю жалуясь, что эксперимент прошел неудачно, и с каторгой как-то нехорошо получилось, и не видать ему места декана, и какого-то финансирования не видать, да и вообще всепростят его скоро. В общем, ясно вам всем, что Рвач очень расстроен. Пользуясь этим, каждый желающий попробовал незаметно Рвачу вломить, за все хорошее, но неудачно, мистическим образом не удавалось вам ни молот на хлипкую спину Рвача опустить, ни обезглавить гада показательно. Рвач же на это почти не реагировал, ибо жил в это время глубокой внутренней жизнью, переживая случившееся, и лишь изредка бормотал в ответ всякие обидные вещи: "по голове себе этим молотом постучи, может поумнеешь", "ага-ага, дай дураку меч костяной, он им себе лоб и разобьет", "в жопу идите, скоты неблагодарные", ну и прочее в этом же духе.
Долго рыдал и печалился Рвач, но наконец собрался, шатаясь добрался до котла и выломал из-под него какую-то штуку, отдаленно череп оправленный в серебро напоминающую. Протер штуковину рукавом балахона, и заботливо подмышкой зажал. А потом вытянул из кармана фляжку помятую, открутил крышечку и выжрал содержимое залпом, в один большой глоток. После чего посмотрел на вас, вздохнул тяжело и с важной речью обратился, сивушными спиртными парами все вокруг отравляя:
- Ты, длинный, неси меня домой. И вы, уроды неблагодарные, спасайте меня, кто как может. А я думать буду, планировать отступление стратегическое!
Забрался на ручки к Дошу, устроился поудобней, ткнул пальцем кривым куда-то на запад, и практически сразу же захрапел, время от времени всхлипами жалкими воздух оглашая.
|
|
10 |
|