"Steel for Humans. Silver for Monsters" | ходы игроков | -- Большак (завершено)

Тактика псов не отличалась экзотичностью. Для них она была просто естественной - окружить жертву, атаковать вместе, повалить, разорвать горло. Именно окружения Иренка и должна была избежать, поскольку быть везде и одновременно она просто не могла. Нужно было быть, по-крайней мере, ведьмаком, или закованным в латы рыцарем, чтобы позволить себе это.

Волкодавы попытались взять девушку в классические "клещи". Один по фронту, два других - слева и справа, по бокам, один чуть дальше, чтобы зайти с тыла. Придется маневрировать и кружится.

Каминьска так же совершенно неоригинально крутанула вольт, чтобы выскользнуть из окружения. Вот только сапожки проскальзнули по грязи и изяшный маневр был почти испорчен. Может и то сказалось, что Иренка только что катилась кувырком, прыгнув с коня на землю.

Иренке пришлось устроить настоящую пляску, поскольку подставиться под одновременный удар всех троих было смерти подобно. Рывком она пробралась в брешь пёсьего строя, оставляю двух флангующих позади, и выходя в тыл того, первого. Волкодав, однако, успел заметить этот маневр и поспешно развернулся полупрыжком, грузно ударив передними лапами по земле, и склонил морду, бросаясь в атаку. Реакция у оного воистину была нечеловеческая. Девушка решила сыграть от обороны, надеясь захватить преимущество чуть позже.

Иренка резко закрутила тело против часовой стрелки, одновременно убирая левую ногу по дуге назад и вправо. Так южане пропускают мимо себя атакующих быков на арене. Простой вольт убирал тело с пути атакующего зверя и он должен был "провалиться" открывая спину для удара мечом сверху.
Вот только это явно был не день Рыжей, нога зацепилась за какую-то кочку и пес врезался прямо в нее.

Висельница почувствовала резкую боль в ноге. Пес, как бежал с опущенной головой, так и вцепился ей в сапог. Девка резко вскрикнула, когда почувствовала соприкосновение кости клыков твари со своей плотью. Ей очень хотелось приласкать песика по загривку острой сталью, но тело инстинктивно рванулось в сторону. Резко толкнувшись двумя ногами, Иренка попыталась выскользнуть из пасти и разорвать дистанцию.

Пес железной хваткой вцепился в ногу Иренки, начав мотать головой из стороны в сторону, пытаясь разорвать её стопу в клочья. Девушка рефлекторно стиснула зубы, когда боль достигла того пика, когда встречать её холоднокровно уже не получается. Однако наиболее дерьмовым был тот факт, что двое остальных, пользуясь успехом собрата из выводка, утро рыча, вновь добрались до Иренки. Танцевать с полусотней, если не больше, живого мяса на ноге уже было проблематично...

Клятая животина вцепилась в ногу и вырваться не удалось. Девка чувствовала сильную боль, текущую кровь и всем телом ощущала жуткий хруст плоти под зубами. Иренка взвыла, когда на нее кинулись остальные звери. Было обидно и нелепо проиграть тупым животным, а не равному или сильнейшему противнику. С силой отчаяния вольная резко ударила пса в шею, стараясь опередить несущуюся на нее косматую погибель. Бить мечом было неудобно и она нанесла удар дагой, с левой руки.

Гудящая боль тормозила девушку. Не хотелось даже думать, как теперь выглядит её нога - не оставалось сомнений, шрамы останутся на всю жизнь. Не лишится бы ноги, потому что неизвестно, какую гадость этот пёс жрал. Иренка слышала множество историй, как незначительная рана приводила ко смерти, или тому, что человек лишался конечности.

Пёс опять замотал башкой, разрывая ногу, и Иренка ударила дагой как получилось. Получилось сбоку, там, где играли желваки. Клинок с легкостью пробил щеку и ушел куда-то глубже, под череп. Волкодав моментально отвалил в сторону, освободив её стопу. Из пасти лилась кровь, и он странно заскреб лапой по голове, давясь чем-то.

А на подходе были уже другие. Девушка поняла, что даже толком не может вставать на правую ногу. Крови было не слишком много, но, похоже, волкодав успел раздробить ей какие-то кости. Не хорошо.

      В бою не остается времени для соплей, слюней и прочих сантиментов. Когда ты танцуешь с врагами и Вечной Леди, зачастую не остается времени даже подумать. Только воля, рефлексы и инстинкты, победить и выжить, а неудачников никто жалеть не будет.
      Иренка, превозмогая боль, резко прыгнула, пробуя крутануть сальто и разорвать дистанцию.

Хоть и боль, и по глазам бьет адреналин, а в ушах шумит, Иренка расслышала топот копыт. Охотники шли по следу.

Один из псов настиг Иренку прямо в воздухе - массивная туша сбила девушку, словно пролетающую птичку, свалив на землю. Прыгнул он прямо в ноги, а потому Иренка приземлилась на колени, прежде чем растянуться на земле. Левая нога рефлекторно задергалась. Кажется, удар пришелся точно в нерв.

Второй волкодав, кажется, пытался схватить девушку за "рабочую" руку, но его брат оказался ему медвежью услугу - вместо руки, челюсти сомкнулись на воздухе.
Только вот на Иренку всё равно налегал пёс. Косматый, лохматый, брызгал слюной.

      Вольная невольно вскрикнула, жестко приземлившись на колени. Силой вырываться от навалившегося пса, Иренка и не подумала. Резкая боль в ноге была прекрасным напоминанием, как она не смогла скинуть его собрата. Оскалившись, девка ударила окровавленным лезвием даги, стараясь заколоть животное раньше, чем оно опрокинет ее на спину.
      Выступивший во время схватки пот пропитал шелк рубахи и она липла к коже. Лицо Каминьской побледнело от ярости и потери крови. Воздуха не хватало и грудь девки часто вздымалась и опадала под кожей колета.
      Приближающие кметы ее сейчас не волновали, с людьми всегда можно попробовать договориться, а вот псы слов не понимают. Меньше всего Иренка хотела быть загрызеной в этом блядском лесу, гребанными лохматыми кобылями.

Иренке.

      Когти пса рванули траву, когда его мускулистое тело рванулось вперед. Удар животного опередил выпад Иренки на какую-то секунду, но этого хватило. В результате лезвие даги только скользнуло по густой шерсти, а потом чудовищной силы удар в грудь опрокинул вольную на спину. Она и так была ранена, стояла на коленях, так и весу в клятой животине было подольше чем в худощавой и стройной девке. И весь этот вес перешел в силу броска, смявшего и отбросившего Каминьску. Удар вышиб из Иренки остатки воздуха и она разинула рот, пытаясь вдохнуть. Но тут лапы пса встали сверху на ее грудь, а зубы сомкнулись на плече руки с кинжалом. Скьявона же в лежачем положении была абсолютно бесполезно, не было место и возможности ни для замаха, ни для укола.
      От боли, обиды и нелепости всего происходящего из глаз девки брызнули слезы. А тут еще и второй пес добрался до ее тела, атаковав беспомощно дергающиеся ножки. В голову ударила новая волна боли и Иренка поняла, что позорно слила этот бой. Ее затравили обычные псы и обычные кметы, как рыжую лису, что повадилась лазить в курятник. Тут до места схватки добрались конные преследователи. Каминьска не видела их, но ей вполне хватило ржания коней и восторженных криков.
- Попалась, курва!

Волкодав задавил Иренку своей тушей, и сомкнул челюсти на шее. Стоило девушке хоть пикнуть - и тиски тут же сжимались. Он, конечно, был обученным, а потому терпеливо ждал хозяев, охраняя добычу. Второй улегся в ногах, прикусив раненную стопу. Каминьска вполне понимала, что волкодавы разорвут её тотчас, ежели та попытается выкинуть какой-нибудь фокус.

А там и загонщики подоспели, двое из которых спешились. Какой-то мужик и Евпатий собственной персоной.
- Попалась, курва! Вы гляньте на неё, ревет в три ручья! Ну, где твой гонор тепереча, сучка? Будь ты простой девкой, выпорол бы, аки козу, но нет. Ты что лиса, бешенство подхватившая. Такую только прибить и можно. А дружки-то твои где? Обоссались, по лесам попрятались? И на кого руку подняла, шалава! Телегу я бы тебе отгрузил, полную навоза, но ты ж на малявок замахнулась! Думала, ты тут самая умная, да? Что мы такие деревенские простаки, только сохой махать умеем? Что какая-то малолетка, со своей сраной зубочисткой, веревки из нас вить будет? Да не в жисть! - у старосты явно накипело, и теперь он с упоением спускал пары. Он с силой опустил ногу на руку девушки, всё еще удерживавшую меч. Что-то противно хрустнуло, и Евпатий последовательно забрал сначала скьявону, а потом и дагу.
- Ну, Михай, давай веревку! Щас мы эту бандитку вешать будем, как и полагается! Одного уже повесили, будем ему жена верная!
- Дык эта, - ответил охотник. - Мобыть мы её сначала тогой...
- Чего? - не понял староста.
- Ну свяжем, раком поставим, и будем с нею любиться, - простовато объяснил охотник. - Она девка молодая, у неё тама всё хорошо. Не гоже такой пропадать, давайте вначаль попользуем её как следует!
- И зубья ей выбить! Чтоб сосала хорошо! - загоготал один из тех, что остался в седле.
- Вот! Ферик дело говаривает! Брыкаться будет - так оно всяко слаще! - поддержал еще кто-то.
- Не хорошо это, - хмуро покачал головой староста. - Что мы, насильники какие, так что ли?..
- Да ты че, Евпатий! Она ж виселица и бандитка! Её дружки небось в три смычка трахали! Она, у нас, сука, еще стонать будет, во как! Добыча она наша! Будем её ебать, и всё тут! - кметы явно разгорячились, предвкушая пир плоти.
- Ладно, чорт с вами. Заслужили вы конечно, если б не псы, может и не поймали её. Только я в этом участвовать не буду, потому что в такую сувать гадливо мне, - староста отошел в сторонку и начал неторопливо набивать трубку.

Охотники спешились, обступили Иренку со всех сторон. Улыбались пеньками сгнивших зубов, готовили веревки. Потные после скачки и преследования, вонючие.
- Ты обожди, - сказал Михай, когда увидел, что один из охотников уже свой член достал. - Я ей щас по головушке-то постучу, чтоб проще с ней управится было, - кмет отстранил волкодава, приподнял голову девушки, и начал бить в затылок. Редко, но тяжело. Тупыми ударами, так, чтобы начала терять сознание.

      Никогда еще Каминьска не чувствовала себя такой слабой и беспомощной, как лежа на спине с псом сверху. Ощущения клыков на шее, бьющаяся жилка и мучительное ощущение поражения. Но люди оказались еще хуже.
      Иренка гордо хранила молчание, вплоть до самого последнего момента. Но когда получила первый удар в голову, то не выдержала. Сильно не хотелось сдыхать именно здесь, сейчас и в такой компании.
- Триста новиградских крон, - выдохнула она, снизу вверх с ненавистью глядя на охотников.
- Столько за меня живую дают в Редании. А то с чего его бы мне такой красивой болтаться в вашей глуши. Я, бисовы дети, - она торопливо выплевывала слова, - может и висельница, да только баронесса, хоть и в изгнании. Моя грамота дворянская в седельной сумке Огня лежит. А перстень родовой, на той руке надет, которую ты, Евпатий-косолапый оттоптал. Вы таких денег, тати лесные, в жизни никогда не видели, да и не увидите больше никогда. А если лень, страшно или далеко везти меня на север, так можете нильфам сдать. Видела я, как вы с ними яшкаетесь. Там вам столько не заплатят, конечно, но и риска никакого нет. До соседнего села довести. А если вы меня вздернете, не только денег не получите, а еще и неприятностей огребете. Проговориться кто по пьяни, что вы дворянку повесили, вас за это ни нильфы ни северяне по головке не погладят. Невместно это кметам баронессу казнить. То дело для королевского палача. - Угрожать своим победителям, лежа перед ними на спине и разбросив ножки, было странно, но последними фразами Иренка именно угрожала.
Она дернула головой и добавила твердо.
- Повезло вам, твари, затравить лиску с золотой шкуркой. Дальше Ваше дело этот шанс не просрать.

Когда Иренка обмолвилась насчет кольца, кметы ненадолго прервались, решив, что там где кольцо, там может быть и что-то еще. Разумеется, ободрали как липку, сняв все украшения.
- Дворянок я еще не имел! Вот щас и узнаем, чем от обычных баб отличаются! - похоже, слова Иренки только раззадорили их. Но не Евпатия. Кажется он вообще был единственным, кто сохранял трезвость ума. Поэтому, когда избиваемая заговорила, староста всё внимательно выслушал и даже махнул рукой, дабы кмет прервался. Каминьской наслово он не поверил разумеется, и прогулялся до коня, принявшись рыться в сумках. Найдя искомое, хоть и с трудом, но прочитал.
- Так я щас грамотку-то порву, и нет барыни больше, - оскалился староста. - А без бумажки своей ты никто и звать тебя никак. Токмо ежели ты в бегах, я всё понять не могу, на кой черт она тебе? Думаешь, получится что-то вернуть?

- Может и удастся, - криво усмехнулась Иренка, - смотреть на Евпатия снизу вверх было неприятно. И так здоровый староста казался просто огромным, похожим на великана-людоеда. А окружившие ее со всех сторон кметы и псы были готовы растерзать добычу. Мужик, который бил висельницу по голове, хоть и прервался, но продолжал держать за волосы. Голова кружилась, раненая нога опухла и болела все сильнее. Иренка уже осталась без оружия, украшений и денег, и все шло к тому, что скоро она окажется голой. Но сдаваться девка не собиралась. Нужно было убедить этого тупого верзилу в своей пользе.
- Сам знаешь, говорят, ворон ворону глаз не выклюет. Может я смогу найти союзников, да вернуть себе землю. В таком случае я тебя не забуду. Да к тому же, грамота настоящая, а что меня ищут, не всем известно. К дворянке же везде совсем другое отношение, сам понимаешь…
Каминьска со свистом втянула в себя воздух и после короткой паузы снова заговорила.
- Обращения, "Ваша Светлость" не требую, но ты Евпатий, можешь называть меня «золотце». Объясни ты кобелям своим, что денег стою, много. Хватит и пожить безбедно, и погулять до упаду, и лучших шлюх снять. А убьете меня без всего останетесь. Тебе сейчас эта "бумажка" больше чем мне нужна. Без нее продовать намного сложнее будет.
- Да и деревеньку вашу пропащую я охраняла, пока ты не решил наш договор похерить. - добавила она в конце и остановилась, ожидая ответа от старосты.

- "Договор похерить"! - передразнил староста девушку. - С волками жить, волком и выть. Сама знаешь, так что ты свои прутензии можешь засунуть известно куда, - Евпатий помахал грамотой.
- В пизду! - радостно пояснили кметы.
- Да хоть и туда, - кивнул староста. Потом опять задумался, основательно так. Было видно, что сейчас идет бой между деньгами и жаждой справедливости да правосудия.
- Ладно, золотце, - поцокал недовольно. - Считай, что повезло тебе сегодня, обойдемся без повешенья. Ты, - велел он одному. - Езжай обратно в деревню и скажи, что я с мужиками через день ворочусь. А вы, ебыри недоделанные, вяжите её и на коняку. Повезем нашу разбойницу к Кровавому Барону, - Евпатий сложил руки на груди, показывая, что его веления не обсуждаются. Кметы с явной неохотой стали связывать Иренку.
- Ну так не всё равно ли, привезем её траханой иль нет? - попробовал закинуть удочку один из охотников. Но заткнулся, когда Евпатий ему кулак свой пудовый показал.

Подняли, закинули через седло. Кое-как привязали, чтоб не упала. Конечно, Иренка могла бы добавить что-то еще, например выторговать что-то своим приятелям. Да не успела. Потому что староста её тем самым кулаком так огрел, что Каминьска моментально вырубилась, отправившись в продолжительный сон.

      Каминьска выложила уже все свои аргументы и ей оставалось только беспомощно ждать решения победителя. Это неимоверно злило гордую девку: беспомощность и то, что чужой решает ее судьбу. Эта злость и помогла Иренке выдержать ожидание, когда на одной чаше весов были только ее слова, а на другой изнасилование и позорная казнь. Она только зубы стиснула покрепче и сделала вид, что жадные и похотливые взягляды охотников ее никак не волнуют.
При слове "золотце", разбойницая поняла, что победила, и немедленная расправа откладывается. Вот только вкус от такой победы был горький. Да и слова про Кроваваого барона наводили на неприятные мысли, хотя, если судить по прозвищу, там ее тоже не должны были повесить. Ха... Иренка рассчитывала, что кметы просто-напросто отвезут ее к нильфам, а уж там она знала, что делать и что говорить. Здесь же опять неизвестностность. Кем окажется этот неизвестный барон, какую сторону он поддерживает и что способен сотворить с беспомощной пленницей?!

Пока ее поднимали на коня, висельница успела почувствовать грубые пальцы и на груди и на заднице.
- Ногу перевяжите, олухи, - простонала она, когда нога коснулась бока коня и полыхнула дикой, пронизывающей болью.
Замах старосты она видела, приближающийся кулак, чуть поменьше ее головы, тоже, но поделать ничего не могла. Удар, вспышка и темнота...