🕷️ Бандитский Каладон: Две пики - не одна | ходы игроков | Не пасуй на трёх тузах

«Рыжая Магда» подвалила к причалу с первыми лучами солнца. Столпившаяся на палубе взбудораженная публика имела возможность наблюдать, как просыпается порт Каладона.

С кряхтением, полусонной руганью, ржанием лошадей, лаем собак и скрипом лебедок. Сначала заворочались прикорнувшие на ночь торговцы и содержатели складов, отряхиваясь ото сна, Потом заметушились матросы, подгоняемые окриками боцманов. Следом в утренний оркестр включились грузчики, весело покрикивавшие друг на друга и всех, кто проходил мимо.

Пассажиры «Рыжей Магды» мало интересовались всей этой суетой. По крайней мере, большая часть пассажиров. Они толкались локтями, переругивались, спотыкались об чемоданы и баулы, пропихивались к трапу – словом, любыми способами демонстрировали, как их утомило плавание и как они стремятся на сушу.

Плавание, к слову, и впрямь выдалось непростым. Несколько довольно неприятных штормов (никто не погиб, кроме сильно пьющего толстяка, который вздумал помогать матросам и просто вывалился за борт) да неделя тоскливого штиля вымотали всех.

Некоторым развлечением было зарево пожара, которое можно было наблюдать в бинокли накануне прибытия – капитан, пожав плечами, изволил предположить, что это рухнул наконец-то этот мерзкий воздушный пузырь, на котором ни один приличный уважающий себя человек путешествовать не станет.

Но и это зрелище лишь на несколько минут привлекло внимание уважаемой публики. Насладившись столбом дыма где-то в окрестностях Каладона, пассажиры снова вернулись к своим картам, бутылкам, перебранкам, хвастовству, планам, сборам, морской болезни и тому подобным делам, сопровождавшим их всё плавание.

Но всё это было накануне. Сегодня же суета и радостное возбуждение царило на палубе, а когда сбросили трап, пассажиры хором взвыли от восторга, рванувшись на берег. Впрочем, в первых рядах в любом случае спускались пассажиры первого класса – за этим присматривал лично капитан, отдававший честь каждой из ВИП-персон.

Всё время поездки перед глазами Джеймса стояла лысая харя босса Майло и роял-флэш, которым тот побил фулл-хаус. В каждой тени мерещился наёмный убийца, в каждом матросе — продажный громила, готовый любого скинуть за борт за монету. Вино помогало забыться, но пить его Каллахад боялся — потеряешь бдительность, нажрёшься, заснёшь, получишь заточку в бок. Тянуло играть, но привлекать к себе столь характерное внимание он не рисковал. Сидел, запёршись в каюте, подальше от искушений, лишь изредка, ночами выбирался на палубу подышать воздухом, посмотреть на звёзды и поболтать со случайными попутчиками.

Прибытие его не обрадовало. Чужой, незнакомый город таил в себе бесчисленные опасности и не сулил ничего, кроме, может, продолжения несчастной жизни. Джеймс не знал, чем заниматься в Каладоне. Наняться к кому-то на службу? Начать дело? Пустить всё по накатанной, как много раз до того? Как бы не хотелось верить в лучшее, обманывать себя он уже не мог. Карман опустел, последние средства ушли на поездку, аристократ даже не знал, где проведёт сегодняшнюю ночь. Следовало придумать что-то и быстро, нутро тряслось от азарта — должно было повезти!

Но пока возможностей Каллахад не видел и угрюмо спускался в задних рядах.

Сэр Каллахад неторопливо продвигался в хвосте длинной очереди высаживающихся и выгружающихся пассажиров и волей-неволей слушал обрывки разговоров.
Из брошенных вскользь фраз следовало, что:
- в порту есть склады, принадлежащие торговцам разной степени обеспеченности. Некоторые из приезжих собирались оптом продать свой товар именно им, чтобы не тратить время и нервы на поиски других покупателей. Конечно, на этом они потеряют несколько монет, зато остальное время проведут с приятностью и без забот
- тут же в порту имеется мануфактура Кляйна, на которой день и ночь напролет работают белошвейки, создающие пенно-белое нежнейшее женское белье
- королевский дворец великолепен, а Урбан Первый милостив, хоть и скучен, и Каладон процветает именно благодаря мудрому его правлению
- принц Фарад молод и хорош собой, но до сих пор не нашел себе избранницу среди каладонских красавиц
- можно вкусно поесть в "Поганке", с комфортом поселиться в гостинице "Гриб", покатать кости в "Рыдающей луковице"
- значительно дешевле переночевать где-нибудь на складе
- и совсем дешево можно остановиться в каладонской тюрьме. Там еще и кормить будут
- ворья в последнее время развелось - просто ужас
- а магазины достойные
- зоопарк - вот что по-настоящему необычно
- церковь Панарии особенно сильна в Каладоне, храм соперничает с королевским дворцом и по великолепию, и по количеству охраны
- канализация небезопасна. Маги туда годами сливали отходы своих трудов, и в результате там живут невиданные монстры. Может, даже драконы. Хотя они давно вымерли.

Наконец, в числе последних, мистер Каллахад ступил на землю благословенного Каладонского Королевства. Ему непременно улыбнется удача, осталось только решить - куда же ему направить свои стопы.

Джеймс развесил уши и это окупалось — слухи так и залетали ему в голову. Склады грабить он не хотел, ночевать на них тоже — капля достоинства ещё плескалась на дне его души, да и в силах своих он не был уверен. Мануфактура заинтересовала, но, скорее, на будущее — стоило взглянуть на нежное бельё, в особенности на белошвейках. Сплетня про Фарада вызвала смешок — кое-что о тайных жизнях аристократов Каллахад знал и этого хватало, чтобы предполагать — возможно принц выбирал красавцев. "Поганка", "Гриб", зоопарк и магазины казались слишком дорогими, а рассказы про церковь аристократ попросту пропустил: религия никогда не привлекала его. А тюрьма с канализацией и вовсе отталкивали, настолько глубоко опускаться он не собирался. Очевидным выбором была "Рыдающая луковица", но игрок знал, что там его будут искать в первую очередь. К тому же, это было слишком просто. Он не любил простые решения, твёрдо знал, что лучшие деньги приносит самая неожиданная рука (и потому так часто проигрывал).

Весь путь по трапу в голове вызревал план. С первым шагом на берегу Джеймс уже знал, что делать. Он был здесь человеком новым, не примелькавшимся, манеры которого безошибочно выдавали благородное происхождение. Чем он и собирался воспользоваться.

Высматривая извозчика (если они были в этой провинции), он направился ко дворцу.

Извозчик - простоватый парень, с еще не выветрившимся запахом коровьих лепешек и просторечным говором - легко согласился на оплату потом. Аристократический стиль сэра Каллахада на него явно произвел впечатление. В надежде на чаевые возница с гиканьем щелкнул кнутом и помчался по улицам Каладона, молодецким посвистом шугая ранних прохожих - торговок и кухарок, вышедших за покупками, служащих, спешащих по своим делам и полусонных беспутных дам, возвращавшихся с ночных похождений.

То и дело оборачиваясь, парень заодно старался развлечь господина приятной беседой:

- А вы, никак, по делу в столицу приехали? Сразу видно - солидный, уважаемый человек. Если что, вы только кликните Джерома Ковмена - я мигом, я завсегда возле порта стою, но, ежели надоть - я мог бы и на день наняться, и на неделю. Чегой вам ноги-то бить и тухли стаптывать? Я завсегда. Я уж тут каждый закоулок знаю, каженный адресочек выучил. А, значит, ежели надоть - могу и еще чем пособить. Если, значится, вечером заскучаете - ну, как водится у господ - девку чистую справную.

Доехали довольно быстро до королевской площади, там уже начали появляться люди. Кто с жалобами, кто с товарами, кто на суд королевский, кто на аудиенцию.

От беседы Джеймс отмалчивался — Джером не порождал у него никакого интереса, сразу видно — деревня! Улыбался только, делая вид, что всё хорошо, чтобы подозрения угрюмостью не вызывать. Лишь раз, когда про закоулок услышал, зашевелился. Спросил:
— А где тут серьёзные люди в карты играют?
И про чистую справную девку уши навострил. Но узнавать не стал. Дело хорошее, но в текущую минуту совсем не актуальное.

Когда доехали, вылез Каллахад из кареты, да Ковмену сказал:
— Жди здесь. С тобой рассчитаются.

Приметил ближайшего стражника, подошёл. И приказал:
— Милейший, отпустите извозчика и направьте меня к его величеству — меня ждут, дело чрезвычайной значимости.

Уставился ему в глаза, не моргая: быстрее, смерд, важная шишка перед тобой.

- В "Рыдающей луковице" играют, - со знанием дела веско произнес возница, и, уловив насмешливый взгляд пассажира, зачастил. - Для всех большой зал, всё честь по чести. Люстры, зеленое сукно, красивые девушки. Закуски всякие, вино, бренди. А есть ещё, - он слепил многозначительную мину бывалого пройдохи, - особый зал. Туда вход не для всех. Секретный, значит, - возница покивал головой, давая понять, что уж ему-то этот секрет известен.

- Пять монет, су... - мистер Ковмен запнулся, не понимая, кто же ему заплатит. Пока он переводил взгляд со стражника на Каллахада и обратно, служитель закона вынул из кармана 5 монет и сунул в ладонь извозчику. Тот обрадовано сжал кулак - надо сказав, увидев стражу, он заволновался было насчет своей оплаты - и прокричал:

- Джером Ковмен, сэр!

Стражник же, отвесив легкий поклон мистеру Джеймсу, безмолвно пригласил его следовать за ним. Миновав распахнутые ворота дворца и первый коридор он сдал Каллахада с рук на руки другому стражнику в более расшитом мундире и откланялся.

- Как вас рекомендовать сэр? - поинтересовался этот второй стражник, с любопытством оглядывая посетителя.

— И как же туда попасть? — Каллахад то ли заинтересовано, то ли недоверчиво поднял бровь, желая узнать секрет тайного зала. Прямо сейчас он туда, разумеется, не собирался, но привычный зуд уже чесался в душе. Играть иль не играть? Вопрос. Но только времени, всего лишь.

***

Идя по коридору, Джеймс повторял про себя: "Джером Ковмен". Возница показался ему хоть и недалёким, но полезным человеком, так что забывать его имя не следовало. Он явно поверил аристократу, чьи губы кривились в тени улыбки при мысли о возможных применениях этого простачка. Бесплатные (официально — в долг) поездки по городу, знакомства с нужными людьми по рекомендации (тот явно кого-то знал — не за происхождение его посвятили в тайну) и поручительства при займах были самыми очевидными из них. Каллахад проследил взглядом за уходящим прочь стражником (на поклон он не ответил, надменное выражение лица и манерность должны были выдать высокое происхождение уже новому зрителю) и повернулся к его… начальнику? "Соратником" назвать его было сложно, расшитый мундир произвёл впечатление на игрока.

— Сэр Джеймс Каллахад, — представился односложно и быстро (но не настолько, чтобы выдать охватившее вдруг волнение — цель была совсем близка). Захотелось добавить "милорд", но Джеймс знал — это опасный ход, можно переборщить. Потому лишь крепче нахмурил брови. Нетерпение овладело им, про себя он кричал: "Ну же, ну же! К королю меня, к королю!". Внешне он сохранял невозмутимый вид и ждал: солдат спросил "как рекомендовать?", значит к кому-то его вели и давить, вызывая лишние подозрения, не было нужды.

- Превосходно, сэр, - начальник караула (как можно было предположить) провёл Каллахада далее, миновав пару поворотов и проходных залов, где толпились небольшими группами дворяне, ожидающие утреннего выхода короля. В основном, это были офицеры, но среди них затесалось и парочку чиновников, которых легко было отличить по висловатому брюшку и скучно обвисшим уголкам рта. Можно было ожидать, что здесь нового гостя и оставят, однако стражник решил иначе - не исключено, что он действительно был убежден в значимости персона сэра Джеймса или с кем-то его перепутал.

- Соблаговолите обождать, сэр, - офицер отвесил легкий поклон, полный достоинства, и скрылся за неприметной дверью, спрятанной в тени массивного шкафа с реликвиями.

Ожидать пришлось недолго.

- Прошу вас, сэр, его величество ждёт! - начальник караула вынырнул из двери через каких-то двадцать минут, что по дворцовым понятиям были мгновением. - Вы удостоены присутствовать на утреннем омовении.

При утреннем омовении было удостоено присутствовать еще около десятка человек, которые с любопытством уставились на посетителя, едва только стражник звучно объявил:

- Сэр Джеймс Каллахад!

Когда стражник попросил обождать, сердце Джеймса грешным делом замерло: а ну как вернётся не с королём, а конвоиры, закуёт игрока в кандалы, да бросит в подземелье? Но нет, миновала беда. Каллахада пригласили на омовение, отлично! Нахмурился аристократ, ещё больше серьёзности придавая лицу. И быстрым шагом, почти бегом вошёл (ворвался?) в опочивальню. Наклонился слегка, дань этикету отдавая. Вот оно. Момент истины.

— Что ж это такое, Ваше Величество? — спросил. — Не успеваю я, славный отпрыск известного рода, ступить на землю Вашего города, как у меня, гостя, крадут багаж, а после и кошелёк! Я взываю к Вам, Ваше Величество, займитесь этим делом самолично! Виновные должны быть наказаны!

Его Величество Урбан Первый, одетый в свободную ночную рубаху из тонкой мягкой фланели, был готов к утреннему омовению на глазах десятка человек, которые, впрочем, вполне свободно размещались в просторной королевской опочивальне.

Король сидел на краю роскошного ложа, застланного шелком и задрапированного бархатом. Рядом на невысокой подставке стоял серебряный таз для омовений, наполненный горячей водой. Наблюдательный глаз бы мгновенно отметил, что это ложе на одного. Одинокое тоскливое ложе немолодого вдовца, на котором вряд ли удалось бы застать обессилевшую от любовных утех даму. Урбан первый обладал той специфической заурядной внешностью, которая нередко отличает власть имущих, получивших это право от рождения. И всё же, величие сквозило в каждом его жесте, даже в том, что он, вздрогнув, уронил горячее полотенце на колени, и только ловкость постельничьего уберегла от падения таз с кипятком.

- Что? - смахнув полотенце на пол недоуменно спросил король. - Багаж? Кошелек? - он перевел взгляд на камердинера, который тут же спрятался за ширму, решив в срочном порядке заняться подготовкой королевских туфель. Требовательный королевский взгляд пробежался по всем присутствующим и вновь остановился на Джеймсе. - При чем тут кошелек? Какие известия вы мне привезли?

Нет, не так должно было всё пройти, не так. Напрягся Джеймс. Но отступать было поздно. И некуда. Шагнул вперёд.
— Ваш город — рассадник преступности, Ваше Величество! Каких ещё новостей Вы ждёте? Боюсь, Вы приняли меня за другого.
Выпрямился, закинул руку за спину, величественную позу принимая.

Король протер глаза, всмотрелся в лицо Джеймса, видимо, с некоторым усилием припоминая того, другого, которого он ждал. Сдвинул кустистые брови, поджал губы.

- Верно, я принял вас за другого, - он бросил недовольный взгляд на начальника караула дворцовой стражи. - Мне доложили, что прибыл мой агент из... а, это не ваше дело, - перебил он сам себя, махнув рукой, из-за чего постельничьему пришлось подхватить таз и оттащить его побыстрее в сторону. - Известия государственной важности, касаемо .... важнейших дел государства. - Король сердито мотнул головой. - И что я вижу? - гневный взгляд, брошенный на придворных, заставил тех смущенно опустить глаза. особенно неловко заерзал начальник караула. - Вы правы... эээ... Калхад. Мой город рассадник преступности, если в королевскую опочивальню в любой момент может явиться кто угодно! - гнев короля нарастал, об этом недвусмысленно свидетельствовали расцветающие на его щеках алые пятна. - Я благодарю вас, милейший, за то, что вы раскрыли мне глаза на этот вопиющий факт своим неуместным явлением! он щелкнул пальцами и протянул руку. В тот же момент камердинер, неизвестно откуда вылезший, сунул в руку короля небольшой шелковый кошелек. Урбан Первый протянул кошелек Джеймсу. - Вот ваша награда, и поверьте, кое-кто жестоко поплатится за сей ужасающий казус.

Джеймс не поверил своей удаче. Нет, именно этого он и добивался, и всё же… кошелёк исчез за пазухой, аристократ поклонился:
— Благодарю Вас, Ваше Величество. Пребывать в Вашем присутствии — честь, но, вижу, я здесь не к месту. Не смею более отнимать Ваше внимание.
Он попятился, не показывая монарху спину. Теперь главной его задачей стало уйти с деньгами.

Король небрежно махнул дланью, отпуская незадачливого визитера. В настоящий момент личность Джеймса Каллахада не особенно интересовала Урбана Первого. В настоящий момент все его царственное внимание привлекал начальник караула.

Стражник, надо отдать ему должное, всплеск королевского гнева принял с достоинством и без неуместных оправданий. Опустив голову, он лишь вздрагивал, когда его величество заворачивал особенно красочный эпитет:

- До чего докатились! - меж тем негодовал король. - В моей опочивальне посторонний! Совершенно посторонний! Куда смотрит охрана?! Может быть, она бдительно караулит все входы? Или же тренируется без устали, дабы своим воинским искусством обезвредить любого злоумышленника? Нет, что вы! Как можно?! Охрана под ручку с поклонами привечает всех подряд. "Не хотите ли зайти к королю?" Как я могу быть теперь уверен, что моему сну ничего не грозит?! Решено! Отныне в моей опочивальне будут еженощно караулить лучшие из моих придворных! Я введу новую должность - спальный дозорный.

Придворные сочувственно кивали возмущенному величеству, бросая исподтишка ехидные взгляды на начальника караула. Судя по этим взглядам, ему не сочувствовали, как раз напротив. Известие о новой должности слегка их взбудоражило, но они не смели перебить короля. Что было дальше, Джеймсу уже было неведомо, ибо дверь в опочивальню закрылась, и стражник - тот самый, что привел его к начальнику - хмуро указал мистеру Каллахаду сторону выхода. Дружелюбием от него уже не веяло, но до обвинений он не опустился. Лишь только сурово стянул губы в нитку, сопровождая мистера Джеймса по извилистым коридорам.

Джеймс не верил своему счастью. Его отпускали не только король, но и стража. Поклонился на прощание монарху и побрёл без задержек за дозорным. Судя по тяжести кошелька, не таким уж огромным был куш, меньше даже, чем остатки собственной наличности Каллахада, но победа была важнее денег. "Я развёл Его Величество", — думал он и от мысли этой по телу разливалась приятная дрожь, знакомая аристократу по игровому столу. Конечно же, он не позволял ей проявиться внешне — сперва стоило оказаться в безопасности.

Можно было с уверенностью предположить, что кое-кто сегодня лишится мундира и хорошей должности, и это если король проявит милосердие. Громы и молнии громыхали в королевской спальне, меж тем, как сэр Джеймс, окрыленный победой, уходил прочь. Стражник, сопровождавший его, был хмур, молчалив и недоволен. Неизвестно, связано ли было это недовольство с происшедшим казусом, но так или иначе, боец смотрел зорким взглядом на Каллахада, готовый в любой момент пресечь нападение или кражу, ежели таковая произойдет.

Коридоры, устланные коврами и увешанные картинами, наконец, вывели сэра Джеймса к выходу. Стражник сделал знак охране на входе, та расступилась и молча пропустила авантюриста на площадь. Он свободен - и с прибылью! пусть небольшой, но символичной. Не каждому удается в первый же день получить деньги лично из рук короля.

"А кошелёк-то ведь тоже чего-то стоит", — думал он и мысль эта ещё пуще подымала ему настроение. Но расчётливый разум игрока раз за разом повторял: "Рано радуешься. Фортуна переменчива. В любой момент тебя могут задержать".

Но пока этого не случилось и азарт становился всё сильнее. Каллахад вышел ровной походкой из дворца, кивнул проводившему стражнику и неторопливо зашагал прочь. Он собирался дойти до ближайшего переулка, свернуть из поля зрения и, наконец, дать себе волю — пуститься бегом.

Вполне возможно, Джеймс ошибался, и подозрительный взгляд, которым стражник сверлил его спину, ничего такого не значил. Вполне возможно, что стражник просто проявляет обыденную рутинную бдительность, которая заключается в хмурых взглядах и угрюмом выражении лица - как водится, для того, чтобы некий предполагаемый злоумышленник одумался и перестал умышлять зло. Но мистер Каллахад разумно решил, что надо удалиться от этого места быстро, решительно и с незапятнанной репутацией.

Джеймс уже было почти свернул в переулок, как услышал оклик:

- Сэр! Вы уже свободны? Может, вас подвезти куда? - голос был знакомый. Извозчик, столь любезно развлекавший тарантского гостя не далее, как час назад - или около того.

О, да! Голос извозчика показался Каллахаду знаком неба — он в любом случае собирался его искать. Фортуна сегодня явно была на стороне игрока и он собирался воспользоваться ей по полной. Повернулся, скользнул по Ковмену строгим взглядом.
— А, Джером! Всё верно, мои дела на сегодня закончены, время отдыха. Ты что-то говорил о секретном входе в "Луковицу"? — аристократ ухмыльнулся, но лишь в кэбе, вдали от чужих глаз, позволил себе наконец расслабиться, отдался ликованию и азарту. Определённо, первые часы в Каладоне ему нравились.