[BBP] Черное Солнце Пустошей | ходы игроков | ++ Кровь и песок

Когда Зулкар, Хикаха, Энсон и Карнаж спустились к мэйну Псов, уже начинало темнеть. Рядом с фурой стоял краулер Лектуса, а также два байка. Больше никого.

- Обыскать. Пса убить.
Без лишней болтовни Зулкар скинул принесенный с собой лут и с "Кровопийцей" наперевес отправился к вражескому мэйну.

Ещё тёплое сердце Бешеного Пса устроилось за пазухой колдуна, как когда-то сердце Минотавра. Не сложно было догадаться к чему дело идет. Перед тем как двинуться дальше, псайкер потратил время на небольшой ритуал, чтобы ампутированный орган не начал разлагаться в положенный срок.
Сейчас, по мимо прочего, Хикаху терзал один вопрос: как Псы узнали про меч? При том, что карта была у Минотавров. На ум приходило два варианта: Минотавры спиздили карту у Псов или же рейдеры Пса как-то разнюхали про находку Минотавров. Хотел бы Пророк пообщаться с последним выжившим из банды Бешеного Пса на этот предмет...но никого не было видно возле вражеского мэйна. Колдун пропустил вперед воинов, решив держаться за их широкими спинами.

Энсон послушно собрал стволы Псов, свалил на ящик c патронами. Без особого энтузиазма повыворачивал карманы - один мусор. Недокуренные самокрутки, стрёмные сухари, да какая-то неведомая хрень, которой призрак не то, что применения найти не мог, даже названия не знал. Тут тебе не оплот цивилизации, где у каждого жмура можно было нарыть припрятанную монетку, интересный ключик или блокнотик с полезной инфой. Наверное, в диких пустошах уже забыли, зачем нужны деньги и как писать. Правда была одна интересная штука, но её забрал Зулкар. Интересно как скоро это устройство наскучит предводителю? Энсон надеялся, что довольно быстро. Энсон очень любил нажимать на кнопки неизвестного предназначения.
Хотя возле основательно выпотрошенного тела Бешеного Пса лежало на камнях его приметное оружие. Призрак поднял шестопёр, покрутил, порассматривал. Занимательная железяка, наверно клепали на заказ. Или может рейдер отрыл её в старых руинах. Но вряд ли. Слишком уж она кустарно выглядела. Возле рукоятки имелась метка, нацарапанная на воронёном металле. Задействовав всю свою фантазию, Энсон заключил, что она изображала собаку. Херовый художник был этот Бешеный Пёс!

Парень пару раз неуклюже махнул трофеем и с размаху шмякнул гранёным набалдашником по трупу.
- Неудачный день, Братишка? Ну, извиняй.
Карнаж крикнул, мол, ящик сам себя нести не будет. Энсон засунул шестопёр за пояс и поспешил ухватиться за ржавую скрипящую ручку. Даже с горы волочить такую кучу амуниции было напряжно. Зачем же тогда ещё и оружие на себя навешивать, которым ты разве что только мертвеца и сможешь избить? А потому что с такой брутальной железкой сразу чувствуешь себя настоящим рейдером, грозой этого убогого мира.

Мейн был загляденье. Конечно не такой непробиваемый с виду, как машина Менкатора, но зато побыстрее казался. Да, у Лектуса был крутой мейн. Жаль, что пути разошлись, ведь парень так и не отплатил своему спасителю. Отстойно вышло, и навряд ли они ещё свидятся. Оставалось надеяться, что у еретеха всё хорошо.
Кстати о тачках. Ведь багги должен всё так же стоять там, в пещерке между камнями.
- Владыка, а что будем делать с той колымагой, на которой мы приехали. Может хоть бенз с неё сольём? - поинтересовался призрак, обходя длинный бок грузовика за Зулкаром. Двумя руками Энсон на свой манер держал трофейный шестопёр, всем вином показывая, как он готов навалять кому-то. Правда, кому тут наваливать? Всё вроде тихо, все мирно откинулись. А, неважно. Тому, на кого покажет Единственный, тому и наваляет, ясен пень.

- Заткнись! - Рявкнул на Энсона. Где-то здесь еще один из Псов, а этот болтает. Из-за таких глупостей в Пустоши и лишаются головы.
Рывком выскочил из-за угла песьего мэйна, готовясь броситься в бой.
Бросаться не понадобилось - последний из Гончих был мертв.
- Винс? Факбой? Где? - С ходу осыпал Лектуса вопросами, словно и не обратив внимания на его состояние.
Дожидаться ответа так же не пришлось - держащийся за бок гладиатор встал из-под песка неподалеку, коротко поприветствовав "спасителей".
- Живы. - Проконстантировал факт, опуская оружие.
- Колдун! Сюда! - Повысил голос так, что эхо заплясало между скалами.
- Мы победили. - Обрадовал окровавленных пленников, еле стоящих на ногах среди остывающих трупов. После чего принялся с деловым видом осматривать трофейный мэйн.

Хикаха подошёл ближе, на зов вождя. Встал рядом с Зулкаром и скептическим взглядом посмотрел на пленников, залитых кровью. С первого раза даже было непонятно, чей кровью они залиты: свой или рейдера и его псами. Культя немного зудела и постоянно напоминала о себе фантомной болью в исчезнувшей кисти, Пророку постоянно казалось, будто его пальцы что-то сжимают...Например, рукоять Кровопийцы. Верхняя губа колдуна время от времени нервно подрагивала, отчего казалось, будто он хочет оскалиться.
- Они купили свою свободу кровью, - глухо проскрежетал голос Пророка, - если эти "царапины" мешают им, ночью я проведу ритуал.

— Хорошо.
Лектус заканчивал осмотр своих повреждений. Он уже срезал цепи с транспорта и нашёл своё оружие; оно по-прежнему лежало в кабине. Сейчас нужно было заняться восстановлением своей функциональности и техническим осмотром второй машины. А потом уже можно было ехать осматривать разрушенный корован и кладбище техники. После того, как он использует срезанные железные листы и свободный лом для дополнительного укрепления транспорта.
— Не следовало оставлять меня одного. Бешенные Псы смогли перехватить краулер.

- Я заметил. Как? - Словно невзначай, с виду увлеченный осмотром мейна (в данный момент постукивая кулаком по какому-то приклепанному металлическому листу), поинтересовался у Лектуса.

— Засада, прикрытая излучением от корована. Отвлекающий маневр. Взрывчатка. Классика.
К сожалению, урон актуаторам оказался слишком велик. На их починку нужны были другие части.
— Нужно будет вернуться туда и исследовать обломки. Возможно, там что-то осталось.

- Потому что в Пустошах нельзя отвлекаться на отвлекающие маневры. - Наконец повернувшись к Лектусу, выдал военную мудрость Зулкар. - Нужно было просто ехать по следу и убивать всех, кто мешал. Тогда проблемы бы не возникли.
- Возвращаться не будем. Мы едем к жукерам, чиниться будешь там. Твоя машина на ходу? Выглядит плохо.

— Вроде бы. Ещё не проверял.
Лектус продолжал ковыряться в руке, доделывая спайку управляющих кабелей.
— Чего вы пешком-то?

Что касается состояния обоих мейнов. Краулер поставить на ход можно было за сутки: поврежден был один трак, плюс в панели приборов кто-то варварски поковырялся, видимо, возомнив себя крутым механиком. В результате даже не нашел управляющего блока, повредил вторичную систему вентиляции, гидроаугментику рулевой части и, видимо, со злости раскурочил панель управления орудиями. Трак можно подтянуть, подковать и залатать (ну, не как новенький, но поедет, если не на гнать по колдобинам), остальную начинку тоже можно починить.
Мейн Псов оказался вполне на ходу. Но лишь на первый взгляд. Опытный глаз заметил бы под капотом кучу держащихся на честном слове частей. Отдельно можно было отметить два охладителя двигателя, которая отказала, судя по всему, сто лет назад. Взамен ее были прикручены кузнечные меха, которые. по-видимому, постоянно вручную качались из просторной кабины во время движения. Не хватало только упряжи, чтобы эту колымагу можно было тащить, впрягшись всей бандой. Судя по всему, Псы не врали, когда говорили о недостатке в банде механика. Поехать эта колымага поедет, но по дороге может развалиться. Че-то докрутить Лектус смог бы, чтобы дотянуть до Жукеров, но все равно тачке требовался капитальный ремонт.

- Машина спрятана. Энсон! - Позвал стрелка. - Пригони багги.
- Осмотри эту псарню. Мне она нужна на ходу и без сюрпризов. Берем ее с собой. - Хлопнул ладонью по колесу мэйна Гончих, вновь обернувшись к Лектусу.
- Заночуем здесь. - Объявил во всеуслышание. Потом обратился уже конкретно к Хикахе: - Делай, что хочешь. Завтра они должны быть на ногах.

Сел в тени захваченной машины Бешеных, привалившись к одному из колес. Новообретенный меч прислонил рядом. Стянул перчатки, явив миру заскорузлые, узловатые, но неожиданно бледные и длинные пальцы. Набрал горсть песка, принялся оттирать с ботинок демонические потроха. Те, к небольшому удивлению вождя, как будто уже начали вплавляться в металл. Как Зулкар ни старался, до конца избавиться от следов этой победы так и не удалось.
Закончив, часок посидел, просто глядя на гору, с которой спустился, неся "Кровопийцу". Думая о чем-то или просто дремя с открытыми глазами - неясно.

Наконец, резко встал. Наскоро перекусив содержимым банки каких-то консервов, найденных среди вещей Псов (на банке была нарисована улыбающаяся собака, но Зулкар не придал этому значения*), занялся делом.
Вначале, напрягшись, выломал из-за спины штырь, на котором висели уже иссушенные солнцем и прошедшей песчаной бурей останки Минотавра. Небрежно отбросил некогда казавшийся достойным трофей в сторону, тихо пробормотав: "Этой падали будет еще много." В голову при этом почему-то так и лезли мысли о новом мече.
После - набрал подходящих для "Рыка" патронов, благо у Гончих недостатка в них не было. Аккуратно почистил и смазал оружие, тщательно проверив основные детали.
Наконец, уже под вечер, вновь присел у мэйна. Из подручных материалов принялся мастерить какие-никакие ножны для "Кровопийцы". Не нужно светить им сверх меры. Да и неудобно все время таскать клинок в руках.

Минуточку. Энсон так увлёкся сражением и празднованием победы, что совсем проигнорировал слова, с которых заруба началась. Действительно, сейчас, перейдя мысленно к началу в ватном тумане, слова Бешенного Пса обрели для снайпера смысл. Заложниками точно были Летус Менкатор и кто-то из тех ребят, что пропали в буре. Это было так очевидно, так закономерно. Удивительно, что в тот момент, дожидаясь заветного приказа лидера, Энсон совсем не включал мозги. Он жаждал убивать. Раньше такого никогда не происходило. Что на него так повлияло. Усталость, наркота, почти непрерывная угроза жизни? Нет, не то. Догадка витала в воздухе, но ухватить её призрак был не в силах. Что-то противоестественное, чуждое настолько, что даже тренированный разум призрака избегал прямых мыслей об этом. Напоминает испепеляющее чёрное солнце. Оно есть, ты чувствуешь его жар каждым сантиметром тела, можешь даже погибнуть под его лучами. Но, даже осознавая это, невозможно заставить себя смотреть на светило.

Не время для рефлексий. Запоздало снайпер последовал за Зулкаром. Оказалось, что Винс и Лектус уже разобрались со своими проблемами. Вид хреновый, но живы. А невозмутимый, как и всегда, механик даже обсуждал, куда бы двинуть дальше. И это отлично! Призрак был чертовски рад видеть боевых товарищей на ногах.
- А вы крепкие засранцы! Вижу, обломали об вас зубы эти щенки. Особенно об тебя, консервная банка!
Энсон «дал пять» гладиатору и направился к Лектусу и его краулеру. Поинтересовался, не нужна ли помощь и всё такое. А ещё спросил у Лектуса не знает ли он случайно, где бы тут достать добротного ружейного масла?

Отвлёк голос Единственного. «Собираем добро в лагерь». Не заставил отдыхающего вожака повторять дважды. Но кроме машины был ещё и байк мечника. Карнаж его наверняка не бросит, даже в обмен на восьмиколёсный трак. Где сейчас лазил этот одержимый, Энсон не знал. Может уже направился к вчерашней стоянке, а может догонит.

      Вот наконец прибыли остальные. Подготовленная засада, оказалась ни к чему. Он ещё издалека узнал Зулкара. Он всё таки вернулся за ними. Или нет. Лицо охотника пересекла кривая ухмылка. Если бы здесь было нечем поживится, то Закованный в сталь вожак не стал бы идти сюда, и в этом почему-то не приходилось сомневаться. Винс понял поспешность своих выводов по поводу вождя. Пока он был в рабочем состоянии и мог приносить пользу - его держали, когда же помощь потребовалась уже пустыннику он опять оказался брошен посреди пустошей подыхать. Он не мог этого простить. Рука так и просила пустить стрелу в закованного в броню воина, но простой стрелой, его даже не напугать, а особые закончились. Да и в способностях Энсона пристрелить подранка он не сомневался. Так что он решил, пока что остаться в банде. Лектус, хоть и говорил порой совсем непонятные вещи, но вызывал у него гораздо больше сопереживания. Банда всё приближалась, и вроде ничего нового в их облике не поменялось, но в душе зародилось какое-то отталкивающее чувство ко всем шагающим. И это была не обида или что-то ещё. Такую аруру излучал... меч в руках Зулкара! И ради этого они почти не умерли? Честное слово, он бы предпочёл оставить эту штуку там где она была до этого.
      Неизвестно,что лучше остаться с этой бандой или идти дальше с механиком одному, но сейчас им определённо нужна помощь. Винс всталв своей засаде, со стороны этовыглядело как-будто песок вытянулся в нечто похожее на человека, но песко продолжил осыпаться и трещина прощедшая от лица существа до самого его окончания, открыла пришедшим что это всего лишь Пустнник засел в засаде.

-Ну здравствуйте, - кривая ухмылка снова пересекла его лицо и исчезла через мгновенье - спасители. Хах. - услышав предложение о том, чтобы жрец залечил его раны пришлось сильно не по нраву стрелку. - Нет, спасибо, я уж лучше сам.
       Ну уж нет, он не хочет иметь ничего общего с той энергий и тем миром, что окружал прибывших людей. Кажется сегодня его опять будут мучить кошмары.

- Я буду в машине Лектуса, отдохну и буду завтра на ногах. - сказав это он припадая на правый бок отправился в машину отдыхать. И вылазить оттуда он не собирался, только в этой машине ему становилось словно легче, словно он опять оказывался в бараке, и был там не один. Он не мог найти объяснения почему, да и не хотел. Он просто принял это. Но одно он понял точно, так слепо следовать воле закованного в сталь вожака он не будет.

Пока разбирались, что да как, шмонали мейн Псов и отдыхали, стемнело. Энсон с молчаливым и будто бы задумчивым Карнажем смотались за байком и багги (оказались где положено, нетронутые). Похавали трофейной жрачки (где-то Псы умудрились разжиться старыми продпайками чуть ли не столетней давности, запаянными в пластик в вакууме; не слишком вкусно, зато до сих пор съедобно), каждый на свой манер позаботился о ранах.
Ночь выдалась звездной, дневные грязные облака рассеялись. Взошла меньшая из двух лун, отливавшая сегодня почему-то кроваво-красным.

- Механик и охотник не дежурят. Я сейчас, снайпер после меня, колдун на рассвете. - Без лишних слов, как всегда, распределил часовых. Над чем-то задумавшись, хмуро уставился на след мэйна, тянущийся по песку до самого горизонта. - Выдвинемся утром. Чиниться будем не здесь.
Еще некоторое время уделил мелким организационным моментам. Съел еще один продпаек - после всех приключений напал лютый голод. Наконец, окончательно покончив с остальными делами, подошел к Хикахе.
- От меня что-то нужно? - Ровным голосом поинтересовался. Пояснил вопрос кивком на сердце Пса, оттягивающее один из карманов мантии псайкера.

Хикаха лишь медленно покачал головой, показывая, что сейчас неподходящее время: чтобы взывать к богам, нужна была кровь, сердце могло стать сосудом, но без дани его было нечем наполнять. По крайней мере сейчас колдун не чувствовал в себе сил вложить в орган энергию иного мира. Сердце отзывалось за пазухой легкими сокращениями, Пророку даже казалось что он громко и отчетливо слышит его биение.
Вдаваться в подробности Хикаха не стал, лишь продолжил доедать трофейный сух.паек.
В голове вертелось много вопросов, время от времени обрубок руки пронизывала тонкая, словно спица, боль, привлекая внимание Пророка. Он точно знал что то что случилось в кратере, случилось не без умысла Занкары, но червь гордыни грыз псайкера изнутри: зачем было платить такую жертву? Что это даст в будущем? Не лишила ли его утрата кисти части силы? Хикаха не знал ответов на эти вопросы, но собирался разузнать их этой ночью.
Не говоря никому ни слова, Пророк не без труда, но забрался на крышу мэйна Гончих. Скрестил ноги под собой, уставив немигающий взгляд черных глаз на кроваво алую луну на бездонном звездном небе. С тихим шумом колдун выпустил из легких воздух и вдохнул полной грудью. В голове начали проматываться события предыдущего дня, Пророк искал детали - Божественные знаки, которые он мог пропустить и которые могли дать ответы на его вопросы. Багровый отблеск луны стоял перед глазам, заполняя всю самую суть мутанта, так что Хикаха чувствовал, будто растворяется в нём без остатка. Веки через какое-то время начали тяжелеть, но псайкер противопоставил свою волю жалким нуждам человеческого тела...

      Приближались сумерки. Винс отдыхал в мейне когда его голову посетила одна мысль. Он встал, собрал свою амуницию и вышел из передвижного убежища. Он подошёл к вытащенным из комнатки, в которой их держали трупам. - Хах. Падаль. - лицо охотника растянулось в жуткой ухмылке. - он достал свой тесак и принялся отрубать куски от тел гиен. Затем найдя какой-то мешок, он скинул их внутрь, а также достал некоторое количество потрохов неудачливого рейдера. Есму они всё равно уже не нужны, а вот Винсу пригодятся.
      Закончив сбор мяса, Хариер сел на байк.
-Скоро вернусь. Капканы на дичь. - и затем отехал от лагеря на некоторое расстояние. Мясо всегда имело особую цену в пустошах, а значит и его ловушки должны сработать. Он слез с байка проковылял несколько десятков метров и только потом достал капканы. Прокопав их в песке он положил в качестве приманки плоть, которую захватил с собой.
-Не подведите меня, детки. Я на вас надеюсь.
      Он повторил эту процедуру ещё несколько раз и успел вернуться в лагерь до захода солнца. Завтрапервым делом надо будет проверить сработали ли капканы, а зная Зулкара было очевидно, тот не станет никого ждать. Что ж придётся вставать первым. А для этого нужно и уснуть первым, что Винс и сделал. Перевязанный бок уже ныл не так сильно, а нейтрализацию кислотой он уже провёл.

Подогнал машину. Не удержался, правда, от искушения, поколесил по безмолвному гористому ландшафту. Притопленная педаль газа заставляла внедорожник утробно реветь и на радость парню выдавать приличные обороты. Резко выворачивая руль, Энсон ушел в занос вокруг уступа, острые грани которого ещё не слизал ветер и песок. Загнутый как коготь скальный массив был не ниже пятиэтажного дома. Свежие, холодящие кожу порывы растрёпывали волосы. Призрак чувствовал, что это место теперь принадлежит банде, но, что важнее, и лично ему. Странное чувство. Раньше у него не было ничего своего. Даже дорогую сердцу винтовку как дали, так могли бы и отобрать. Теоретически. Но вот в данный момент Энсон почувствовал, что значит владеть чем-то большим, чем пачка сигарет. На километры вокруг не было никого (в этом почему-то призрак был твёрдо уверен). Некому заявить своё право на этот каменный лес, на лежащую в вековой дрёме гору. Завоевание было не велико - место пустынное и незначительное. Но все ведь начинают с малого.

Накатавшись вволю, Энсон вернулся в лагерь. Тупая боль в животе погнала прямиков к наваленному в кучу луту. Набрал вкусняшек (после целого дня лазанья, беганья, прыганья, всё, что даже с натяжкой можно было назвать едой, казалось очень аппетитным) и сел к костру. Небо прояснилось, звёзды мягко мерцали, но больше всего внимание привлекала багровая луна. Младшая, та, которая в церковников именовалась Персом Судьбы. Интересно, часто ли в пустоши младшая выдавала такие фокусы? Живя за стальными стенами, Энсон такого феномена не замечал. Картина была красочная и зловещая. Но Энсон не боялся, отнюдь. Сегодня он познал своё призвание и теперь воспринял кровавый окрас небесного тела как добрый знак. Энсон взглядом отыскал в сумраке Зулкара. Владыка сидел как всегда непроницаемый, сверлил взглядом ночную тьму. Он знает всё, он приведёт нас к победе. Ведь он истинный и единственный Бог!

Лектус, тем временем, занимался всем табуном техники, вытеснив остальные мыслительные процессы на задний план. Недавние события спровоцировали маленький приступ паранойи, который он пока ещё держал под контролем. Плоть слаба. Её в нём ещё слишком много.
Привычку надеяться на что-то извне придётся заместить. В Пустошах нет подчинённых, полуразумных механизмов или хорошо защищённых машин, к которым он привык за сотню лет звёздных экспедиций. Ему никто, кроме людей, не поможет, как бы он не хотел обратного. А единственные люди, с которыми тут можно иметь дело — это те, у которых есть амбиции, для исполнения которых необходима техника. Которым есть что предложить, взамен на право забирать себе часть добычи. Договор горы Олимпус в микро-масштабе.
Пока что придётся иметь дело с Зулкаром. Хоть порой он и принимает сомнительные решения.
Необходимости в гибернации пока не было, и Лектус, после перекуса, занялся мелким ремонтом внутри краулера, стараясь минимизировать шум.

После того, как он привёл кабину в нормальный вид, Лектус спросил у Зулкара, видели ли они у Псов что-то напоминающие коробочки с антеннами или рации.

- Да.

Лектус, не медля, попробовал определить, что ему протянул вожак и как этим пользоваться, осмотрев устройство со всех сторон и "пощупав" его сенсорами, стараясь не активировать его раньше времени.

Это было маленькое записывающее устройство; оно вряд ли могло передавать сигнал на расстоянии. Убедившись, что использование этой штуки не вызовет сюда ещё каких-нибудь рейдеров, техножрец попытался его активировать на воспроизведение.

Убедившись, что когитатор всего-то и умеет записывать и воспроизводить аудиосигнал, Лектус попытался совладать с хитрым, хоть и примитивным, кодирующим механизмом. Увы, с наскока не удалось. Комбинация тумблеров-барабанчиков все никак не складывалась в нужной последовательности, в итоге из динамика звучал исключительно хриплый шум.
Однако, потратив еще немного времени, просчитав наиболее вероятные комбинации и попробовав их последовательно, техножрец в итоге сумел извлечь членораздельную речь из механизма.
"...ную! Многие дерзают принять корону Пустошей на чело, многие гибнут, складывая свои кости к пустующему трону Владыки Отравленных Просторов. Не видан еще этот властитель никем из смертных, но предчувствуется теми, что готовы слушать. Помазан он пылью и кровью, осенен знаком силы и боли. О правую десницу его вечный жнец жизней Кровопийца, левая десница удерживает цепь, с которой рвутся в бой Псы Пустошей. За плечами его Белое Зарево, а чело украшено Стальным Венцом, что будет выкован в горниле горящих городов, ибо так предначертано. Так реку вам я, Апостол Черного Солнца, предвестник Темного Рассвета! Такова судьба Пустоши, такова воля Изначальных, таков путь во тьму и пламень!"
Голос был старческий, дрожащий, несколько искаженный дефектами записи, но ощущалось в нем нечто такое, отчего хотелось слушать и слушать, припав ухом к динамику.

Зулкар поблагодарил техножреца и пошёл делать свои дела, а Лектус, тем временем, записал этот текст в память и занялся ремонтом мэйна Псов, намереваясь утром продемонстрировать речь Хикахе. В данный момент эти сведения не представляли ценности, хотя, по всей видимости, это была легенда о артефактах. Но её ещё нужно было интерпретировать.

Хикаха так и не понял, когда его бренная физическая оболочка уступила собственным потребностям и сознание колдуна погрузилось в дрёму. Во сне ему всё так же казалось, будто перед его взором всё та же багряная луна, вот только...как будто она стала ещё больше. Псайкер был готов поклясться, что отчетливо видит всю неровность ланшафта на далеком каменном небесном теле, каждый кратер, каждый пик. Что-то было не так: неясное чувство тревоги овладело Пророком, что-то не так было с Луной...
Внезапно лик астеройда преобразился: каждый кратер и неровность, друг, преобразились, оказавшись закрытым оком. Самые различные их размеры замечал черный глаз псайкера. Так же внезапно каждый глаз раскрылся. Сотни зрачков самой разной формы уставились на Хикаху и он понял, что не в силах отвезти взгляд, не может пошевелить ни единым мускулом, будто обратился в камень.
- Великая цель лежит впереди, - Отовсюду разом раздался приглушенный низкий голос. От каждого звука этого голоса сознание псайкера испытывало диссонанс, будто Пророк оказался вдруг внутри гигантского колокола и кто-то с размаху саданул по нему молотом. Вибрация заставляла кости трещать, Хикаха буквально ощущал что голова его готова лопнуть, по шее, с обоих сторон от ушей, проскользнуло нечто влажное и липкое. Пророк плотно сжал зубы от боли, стараясь сохранить себя в этой агонии. - Ты дойдешь до конца...
Резонанс в мозгу пропал столь же стремительно как и появился, грудь больше не сковывала незримая сила и псайкер сделал несколько быстрых глубоких вдохов. Хикаха силился что-то сказать, задать вопрос, но не мог - сотни глаз продолжали смотреть на него, проникая в самую суть.
Буквально машинально колдун почувствовал движение на плече. Пророк не увидел, не мог повернуть голову, но ясно представил себе скорпиона с черным хитиновым покровом. Размером тварь была с руку взрослого мужчины. Животное уверенно перебирая ногами сползло с правого плеча и устремилось дальше, к культе. Чувство тревоги усилилось, страх волной окатил Пророка с головы до ног, он попытался скинуть тварь, но тело по прежнему не слушалось его...
- Ты...дойдешь...до...конца! - На этот раз звук обрушился на человека подобно молоту на наковальню, заполняя собой весь окружающий мир и посылая Хикаху в тьму забвения. Неясные картины вырисовывались перед его взором: нагромождение железа в самых различных его проявлениях, начиная от ржавых корпусов автомобилей и заканчивая странными конструкциями в виде гигантских стальных коробок с выпирающими в стороны отростками, будто крылья гигансткой птицы; тень огромного человека с воздетым над головой мечом и пламя пожара, сотни криков, молящих о пощаде, море крови; безбрежный темный мир, погруженный в вечную ночь и круглый шар земли на его фоне буквально раскалывающийся напополам...И боль, жгучая боль в правой руке, будто кто-то медленно сдирал с неё кожу. Картины продолжали сменяться одна за другой, боль становилась просто невыносимой, Пророк кричал, ему так казалось, в агонии от собственного бессилия что-либо изменить...
Хикаха вернулся в сознание, резко дернувшись назад. Если бы не стальная выхлопная труба, в которую уперся спиной колдун, он вполне себе мог бухнуться на землю. Пот градом стекал по лицу, дыхание было сбивчивым, тяжелым. Осознание того, что это был всего лишь сон, пришло не сразу. Но боль в правом запястье никуда не исчезла. Дрожащая рука поднялась вверх, к лицу...
Клешни здорового, черного скорпиона щелкнули перед самым лицом псайкера, заставляя его машинально дернуться в сторону. Так же машинально, по инерции, Хикаха попытался скинуть тварь, решив, что она заползла на него посреди ночи. Тельце животного дернулось, но никуда не пропало. Пророк вдруг почувствовал на себе осуждающий взгляд черных глаз-бусинок и волну гнева, острая боль вдруг пронзила правое предплечье, заставляя человека согнуться пополам. Хикаха прорычал что-то нечленораздельное и схватил себя чуть ниже запястья, чтобы рассмотреть руку: там где была кисть, сейчас торчало, примерно наполовину, тело скорпиона. Животное словно штопор вошло в предплечье. Гротескная картина, вдруг, вызвала необъяснимое спокойствие, умиротворение. Дар. Дар Тёмного Бога! Скорпион, будто вторя мысли колдуна, издал тихое шипение, несколько раз щелкнув клешнями. Пророк тихо рассмеялся, воздев измененную руку к небу.