All for One | ходы игроков | Добро пожаловать в Даггердейл!

Джампа отошла от деловых разговоров, однако слушала барда, открыв рот. Тот распинался так, как не распинались иные из её столетних учителей. Монахиня пыталась запомнить хоть что-нибудь из оборотов. Вот ей бы пригодилось такое, когда она пыталась толкнуть мешок сухарей..

— О прославленный менестрель, ваши слова настоящая услада для моих ушей! Ваша повесть о достоинствах товара столь прекрасна и трогательна, что я не в силах вам отказать. За время своих путешествия я ни разу не слышала что копченые овечки могут быть столь ценны. Не поймите меня неправильно, но на мясе не написан его послужной список, а узнать откуда оно взялось не сможет даже магистр владеющий темной магией. В наши темные времена в людях часто пробуждаются такие темные чувства как недоверие и скепсис, поэтому предложить больше чем два золотых за все я вам не могу. — Полуэльфийка печально вздохнула и опустила голову на сложенные на барной стойке руки, приняв лицом самое грустное из возможных выражений. Еще чуть чуть и слезу бы пустила. Скользнувший лучик светлой мысли разогнал тоску и хозяйка сделала барду встречное предложение.

— Ваши речи столь красочны, что я не могу не предложить вам иное решение. Раз уж мы говорили о вечернем выступлении, то я могу составить вам компанию, хоть и редко выступаю в родных краях. Думаю, если мы вместе расскажем великолепную балладу о ваших трофеях и подвигах, а мастер Дорген придаст этим павшим героям вид достойный королевского пира, то возможно посетители забудут о своем недоверии и решат отведать кусочек истории.

- Почту за честь разделить сцену с вами, сударыня! - Хардо просиял, словно начищенная монета, извлеченная цепкими и ловкими пальцами карманника из кармана беззаботного ротозея, пялящегося на проезжающую мимо телегу с сеном.
- Это будет просто замечательное выступление! Мы соберем полный зал, нет, полный зал и все прилегающие окрестности! - воодушевленно заговорил бард.
- Позвольте же узнать ваши музыкальные предпочтения? Я могу аккомпанировать вам на лютне или флейте, о, позвольте мне представить моих любимиц и самых ближайших и дражайших спутниц моей жизни, чьи голоса сопровождают меня повсюду, куда бы я ни направлялся. - Хардо демонстративным жестом снял с плеча лютню и продемонстрировал ее хозяйке постоялого двора.

- Это она, моя дорогая Митлаэль. Порой она бывает чуть резкой, порой чуть ревнивой, порой чуть капризной, как самая настоящая женщина, познавшая все прелести этой жизни, видавшая не самые лучшие времена, но прошедшая сквозь все испытания судьбы с гордо поднятой головой. - Хардо любовно погладил лютню.
- О, мы многое пережили вместе, холод и жару, тьму и яркий свет, лишения и находки, но она всегда оставалась верна мне. Хотя я не могу сказать, что я всегда был честен по отношению к ней, но я всегда извинялся и раскаивался. И ее сердце, ее мягкое, доброе и отзывчивое сердце всегда находило толику сострадания для меня и я получал прощение. Нет, не считайте меня повесой, который волочится за каждой встречной юбкой. Нет. Просто, когда ты видишь другую, то у тебя всегда возникает желание обладать ею, пусть даже мимолетное, едва различимое, маячащее где-то на грани сознания желание познать другую, услышать ее голос, сравнить ее со своей любимице и в очередной раз убедиться, что она и в подметки не годится твоей избраннице. К тому же, когда ты молод, то это происходит как бы само собой. Это как природный процесс, как течение быстрой реки, как дуновение ветра. С этим ничего нельзя поделать. - Хардо мечтательно улыбался, проводя кончиками пальцев по поверхности лютни, едва касаясь ее. Какое-то время он молчал, а взгляд его стал воодушевленным и каким-то отстраненным, словно бы он целиком погрузился в воспоминания чего-то приятного. Потом он опомнился, немного смутился и улыбнулся.

- Вот так всегда, прошу меня простить. Бывают моменты, когда на меня находит и я ничего не могу с собой поделать. С этим нужно просто смериться и стараться не придавать этому уж слишком большого значения, но и не забывать об этом, никогда. Иначе ревность и отрешенность убьет чувство с таким же хладнокровием, как местные домохозяйки сворачивают головы домашней птице, с целью порадовать свою семью отличным ужином. - он повесил лютню обратно на плечо.

- А это три сестрички, который я приютил поддавшись на их прелестные фигурки и просто обворожительные голоса. - Хардо по очереди извлекал флейты из их креплений и представляя их. Сначала он достал большую флейту, потом среднюю, а потом самую маленькую.
- Донеэль, самая старшая из троицы, она разумна и уравновешенна, склонная к простым и основательным вещам, но никогда не возражает против легкого флирта, невинного и невесомого, словно воздушный поцелуй красавицы, посланный ею своему кавалеру, который стоит на другой стороне городской площади. Она знает чего она хочет и всегда получает этого, но так уж получается, что ее желания, по большей части, совпадают с вашими. И вы с радостью пойдете ей навстречу.

- Анеэль - средняя, добрая и отзывчивая, чуть загадочная и манящая, словно ночь ранней весной, порой она бывает чуть холодна и замкнута, но это лишь придает ей то самое очарование, которое заставляет ваше сердце биться чаще и искать, искать, искать ту самую искру тепла, которая согреет и ее, и вас. И вы никогда об этом не пожалеете. И будете вспоминать как самые яркие моменты своей жизни. Хотя на утро вы можете ничего и не вспомнить, и долго пытаться понять, откуда у вас сено в волосах.

- Индиэль - самая младшая, бесенок и непоседа, сорвиголова и гроза всех соседских яблонь, груш и грядок клубники. Концентрированная радость в чистом ее виде, способная захлестнуть вас и увлечь за собой еще до того, как вы сообразите, что происходит. Ураган чувств, эмоций, ощущений и звуков. Вы будете очарованы, вы будете смеяться и танцевать босиком на городской площади под проливным дождем. Сумасшествие? Возможно, но это будет последним, о чем вы будете вспоминать, если вообще вспомните.

Хардо любовно протер каждую флейту и спрятал их обратно и встретился в хозяйкой заведения взглядом, долго смотрел прямо ей в глаза, потом спрыгнул со стула и отвесил низкий поклон.
- Я всецело в вашей власти, уважаемая. И буду рад наполнить это заведение музыкой и песнями, которые не посрамят ни вашей красоты, ни вашего доброго и отзывчивого сердца. - самым серьезным тоном сообщил он, но в глазах халфлинга мелькали озорные искры, а на губах играла улыбка.

Вендель вздохнул и заказал еще эля. От разговоров о торговле только хочется еще больше пить. Наверное именно поэтому некоторые товарищи так любят заключать сделки в трактирах и тут же никуда не уходя это отмечать.
Впрочем, отмечать можно и без особого повода, поэтому рыцарь заказал еще и мясо. И поерзав на стуле наблюдал за устроенным Хардо представлением. Дудочки, у каждой свое имя. Неплохо так. Очень неплохо. Вендель даже хрюкнул и похлопал в ладоши, когда хафлинг закончил. И не стал отпускать никаких дежурных шуточек про бубен.
- К сожалению, ты не можешь играть на всех них одновременно. И хвала богам, а то тебе жить не дали конкуренты.

— Да у вас, уважаемый, целый гарем на выбор, — Прыснула смехом хозяйка, не выдержав нарочито серьезного тона Хардо, — Ну а я однолюбка, всему предпочитаю свою верную подругу виолу, увидевшую свет благодаря трудам лучших мастеров Эверески. Такого великолепия не сыщешь в здешних землях, поэтому я берегу это сокровище как зеницу ока и ни на что не променяю. Другая, или другой, должны хоть немного соответствовать этому идеалу, иначе ведь даже мимолетное желание не возникнет. Когда в руках такое сокровище, боишься ступить в сторону, чтобы не дай бог не отпустить.

Немного подумав, Кессла сделала выбор в пользу средней сестрицы.

— Я думаю для нашего вечера больше всего подойдет Анеэль, ведь повод для выступления не столь легок и весел чтобы тревожить Индиэль, а мудрую Донеэль лучше оставить для тех вещей, в которых больше взвешенных и осторожных решений, а не вдохновляющей бравады и отважных, рискованных поступков. Музыка моей виолы сделает вечер светлым и насыщенным, а твоя флейта отметит на этом полотне яркие штрихи, выделяя и подчеркивая важные моменты, и наоборот, затемняя и придавая таинственности, приглушая слепящий свет, чтобы у каждого оставался простор для фантазии и воплощения тайных мечтаний. Митлаэль пусть отдохнет. Хотя, если вечер затянется, то тебе вновь придется извиняться перед избранницей, вымаливая прощения музыкой. Скажешь что оставил её на десерт.

Сторонний человек, приземленный и неискушенный в таких делах, наверняка бы покрутил пальцем у виска слушая разговоры барда, однако на сестру по профессии, произвести впечатление ему определенно удалось.

В таверне постепенно собирались люди, пришли и лесники, и те кто видел погоню за стрелком, и другие. Дорген тоже пришел. Кессла шепнула тому по поводу мяса и понятливый мужик быстро унесся искать нужные приправы и подходящую тару, ну и украшательства разумеется. Подать товар в должной обертке тоже надо уметь. Впрочем, лишь на свой вкус он рассчитывать не стал.

— Герои, может подскажете как лучше оформить? По приправам я то сам порешу, а вы это, как подать посоветуйте. Может на стрелы тогда нанизать? Или на щите нарезать? Можно и совместить, стрелами к щиту. — Дорген подмигнул, — Да вы не переживайте, ломаного добра такого тут хватает, а отмыть и поскоблить это делов-то минут на десять.

- Как пожелаете, уважаемая. Анеэль и я с радостью будем сопровождать вас. - Хардо улыбнулся и отвесил еще один поклон и перебросил лютню за спину, чтобы не мешала, но всегда была под рукой. Пока народ собирался Хардо успел передать хозяйке заведения все запасы копченого мяса. Естественно не молча, а с животрепещущими подробностями о том, как это самое мясо было добыто. Правда, по мере того, как Хардо увлеченно рассказывал о тех самых событиях, они обретали все большую яркость и эпичность, но все меньшую правдивость. Слушатели могли выделить из повествования барда большое число очень важных и героических моментов, на которые Хардо никогда не скупился.

- Волна, целая волна зеленокожих накатилась на нас, подобно яростному приливу, пытаясь захлестнуть, сбить с ног, втоптать в землю...
- Одним точным ударом уложил целую дюжину, а потом развернулся, перехватил оружие и уложил еще одну дюжину...
- Две дюжины точных выстрелов с расстояния в сотню футов, один за одним, словно раскаты грома...
- И увернулась, взбежала по отвесной стене в сотню ярдов, не касаясь ее ногами, на одних пальцах рук, мизинцах...
- И потом, пронзенный сотней стрел, почти разрубленный на пять частей, он, изрыгая сквернословия поднялся и бросился в на нас, явно намереваясь прихватить с собой на тот свет...
- А музыка звучала, у меня уже стерлись фаланги пальце, но я все равно играл и играл, не давая себе отдыха...
- Ярчайший свет излился выжигая все вокруг на многие ярды, всю скверну и нечисть, что вылезла на поверхность и теперь пыталась убежать, но все было тщетно...

Когда же пришел повар и начал задавать вопросы о еде, Хардо прервал свое повествование, в котором количество орков, задушенных лично им, уже перевалило за второй десяток, и задумался.
- Не знаю, я не особо силен в этом деле. Но может мои спутники что-то подскажут. - он кивнул на присутствующих.
- На щите, вполне может быть интересно. Только резать надо не ножом, а мечом, так будет нагляднее. У меня есть меч, я могу его одолжить! - воскликнул бард и с третьей попытки таки смог вытащить свой меч из ножен, первые две не увенчались успехом по причине того, что меч оказался накрепко примотан к ножнам тканью, видимо чтобы не потерялся.
- Какой-то он короткий. Мне казалось, что он был больше. - задумчиво произнес Хардо, разглядывая свой клинок с таким интересом, словно бы видел его в первый раз.
- Было бы здорово, если бы нашелся двуручный клинок. Тогда бы это было вообще замечательно. - добавил он.