[Microscope] Рождение нового мира. | ходы игроков | Периоды и события

[Финал]После Великой Войны


Если сейчас посмотреть на произошедшее, не зная, что на самом деле произошло, во что-то такое можно даже поверить. Что лишний раз доказывает, насколько ужасна была та война. Тогда делали невозможное, но это на пользу никому не пошло. Кому-то показалось удобнее заявить, что стертый в пыль город - это результат разборок невидимых монстров, чем признать существование способного на такое мага или машины врага. Кому-то - что истощение земли, наполнение целых регионов враждебной всему живому концентрацией маны - это снова их происки, а не закономерный результат форсированной работы промышленности и использования новейшего жесточайшего оружия. Кто-то даже жаловался, что вражескую армию направляет нечто такое, отказываясь признавать, что вражеский командир умнее его.

Сейчас, оглядываясь назад, многие и правда не понимают, зачем, ради чего пролита кровь и разрушены страны. Лже-пророки, конспирологи и пропаганда неплохо постарались. Да и полдюжины новых вызывающих безумие болезней сделали свое дело: когда все время и силы уходили на войну, уже некому стало их сдерживать. Да... Удобно обвинить кого-то в своих ошибках. А так как политические лидеры подохли вместе со всеми - нужно было найти кого-то выше их. Впрочем, один вопрос даже в этой теории был полностью справедлив. Как мы будем жить дальше?

Пути развития.

Когда-то давно, когда ещё бегали аборигены с палками, а природа буйствовала красками произошло некое событие. Людям, а тогда были только они, пришла в голову идея что если сбиться в кучу, то выжить в этом мире будет легче.

Некоторые племена целиком ушли в лес, веками не высовывая оттуда свой нос. В следствии эволюции у эльфов улучшилось зрение и слух, от природы данная раса выносливее и проворнее чем остальные, но особой силой похвастаться не может. Продолжительность жизни у эльфов больше чем у людей, но не намного.

Некоторые ушли в степь и пустыни, следую лишь законам силы. От предков остались канибалические наклонности. Раса сильнее остальных, несколько зубов со временем "эволюционировали" в клыки, а кожа этих особей от жаркого солнца стала цвета миндаля.

Гномы остались жить в пещерах, постепенно углубляясь вглубь скал. Из-за проживания под землёй у гномов уменьшился рост, а зрение в темноте стало намного лучше. Подземная жизнь заставляла эту расу постоянно изобретать то, что может помочь им с жизнью под землёй.

Люди - тут собственно всё понятно.

Эра Огня
Темный исторический период. Происходит между зарождением разумной жизни и Великой Войной.

Игорь проснулся в своей постели, состоявшей из пропахшего мочой матраса, кое-как прикрытого несвежей простыней, подушка в наволочке с котиками положена в изголовье. Сегодня был выходной, и он планировал потратить его на то, чтобы отоспаться как следует: Родным известно, когда в следующий раз выдастся спокойный денек без сверхурочных. Игорь планировал отоспаться - но проснулся от смутного ощущения тревоги. Мир дрожал огоньками зрительной мигрени: сегодня она мучала несчастного дрона сильнее обычного. Спиралью обвиваясь вокруг поля зрения правого глаза, болезнь напомнила о себе после двух относительно лет, проведенных в относительном спокойствии.

- Долбаные Фонтаны, - простонал Игорь, тяжело сгибая спину; рука по старой памяти тянулась к тумбочке, где лежал калибрин. Взгляд здорового левого глаза скользнул по крошечному окошку у потолка, и остановился. Игорем овладела тихая паника.

Полуденное небо было совершенно непохоже на само себя: вместо пары светил, зависших посреди подернутого редкими облаками голубого небосвода, пространство за окном было окрашено багровым. Вместо двоесолнца: чинной Примы и танцующей вокруг нее Виктории - посреди неба зияла дыра, окруженная нестерпимо-яркой, даже сквозь мутное оконное стекло, огненной короной. Зрелище походило бы на затмение, если бы не одно "но" - во время затмения, через дыру не был перекинут обжигающий глаза огненный мостик. "Оно ближе, чем Луна," - промелькнуло в голове Игоря, и он, забыв о надвигающейся головной боли, забыв об одежде, в одних потрепанных трениках и майке выскочил наружу. Здесь, опираясь руками на алюминиевые перила, окруженные ржавым бетоном Комплекса-810, стояли и тупо пялились в небеса тысячи жителей аркологии. "Это выглядит как восстание, надо вернуться в келью, иначе гвардия Альянса," - начал было думать Игорь, но потерял себя в величественном зрелище, развернувшемся в небесах.

Луна зависла у горизонта - в другой день ее было бы уже не видно, но сегодня светила горели значительно более тускло, чем обычно. Таким образом, это не могло быть затмение - нечему было заслонить собой планету от света двоесолнца: это и были новые лица светил. Позже, Игорю объяснят, что Приме, большей и ярчайшей из двух сестер, надоела компания Виктории, и она обернулась тьмой, чтобы сожрать свою пару. Огненный мостик, и яркий хвост, спускающийся к горизонту - это были останки несчастной Виктории. И что пугало сильнее всего - пугало не только дронов, но и самих Родных - это то, что хвост Виктории постепенно приближался. На это могли уйти десятки лет, могли уйти сотни - но рано или поздно, огнем будет объят весь мерцающий от боли грешный мир. Два дня спустя, новая, темная Прима расправила крылья - поперек хвоста бывшей Виктории, небо пересекли два более узких, но и более ярких, крыла. С этого дня, над планетой горело не двоесолнце, а гигантский небесный крест.

Позже, Игорю объяснят, а сейчас он почувствовал, как стальные шипы мигрени разрывают его виски. Небесные танцы, безусловно, были захватывающи - но без калибрина он мог умереть: история знала прецеденты. Стараясь смотреть лишь на монотонные предметы, он мышью скользнул назад в келью.

Над горизонтом, со стороны, где проходила поросшая одержимым лесом граница земель Альянса и Аркогена, появилась какая-то тень: словно погода решила последовать примеру светил, и кардинально поменяться на грозовую. Над лесом, одна за другой, вспыхивали подобные ударам молний вспышки - но то были не молнии. И тень была вовсе не грозовым фронтом: она состояла из дерева, металла и угольного смога. Десятки, сотни тысяч паровых боевых машин были подняты в небеса могучим разумом Родного Аркогена, который каким-то образом заранее предсказал уменьшение силы притяжения, и придумал способ поднять в небо оружие. Или, быть может, так совпало, что в этот день Аркоген продемонстрировал остальному человечеству исполнение древней мечты о полете. Мощь ли это была разума или тупое везение, но даже если бы в будущем Аркоген не построил империю, едва не накрывшую собой половину мира - одного этого красивого жеста хватило бы, чтобы увековечить его имя.

Аркоген, изобретатель воздушного двигателя. Родной, стартовавший Эру Огня. Человек, на месте которого воображали себя организаторы Великой Войны. Со временем, перекрестье новой Примы исчезло с небес, притяжение снова увеличилось, машины попадали с небес, а империя Аркогена обратилась в руины - но годы ее расцвета, знаменованные многими воздушными сражениями, вошли в историю как Эра Огня.

Происхождение видов
Исторический период темный. После первых предпосылок к образованию рас, но до Эры Огня.

Существует множество предложений о том, что подвигло древнейших предков населяющих современный мир разумных рас, массово покинуть побережье Фиолетового моря и спешно расселиться по всему Нивраду, но верным, как это часто бывает, является самое очевидное и сразу приходящее на ум - так называемая "Теория Большого Сдвига", согласно которой их миграция была вызвана очередным крупным Изменением, которое сделало прежде безопасные места откровенно враждебными к своим обитателям. Едва найдя свое место в этом мире, дикари с ужасом обнаружили что оный мир меняется прямо у них на глазах - и эти изменения были чудовищны. В панике первобытные племена бросились бежать в поисках спасения, в поисках безопасности и привычной жизни и это поспешное бегство привело к тому, что уже существующие между ними различия, превратились из тонких трещинок в зияющие провалы, которые в свою очередь приводили к образованию новых и новых трещин.

Так или иначе, homo sapiens primitivus, на тот момент фактически еще представлявший собой один вид, несмотря на уже начавшие проявляться различия, между "орками", "эльфами" и "гномами", спасаясь от чудовищного катаклизма, поспешно бросился прочь от мест которые уже привык считать своим домом, но в тоже время разумеется уже приспособившиеся в жизни для избранных условиях племена искали возможности осесть в местах в которых эти условия были схожи, а в идеале идентичны.

Племена эльфов изначально разделились на две основные группы, двинувшиеся в прямо противоположных направлениях. Крупнейшая из них двинулась на северо-запад, здесь в свою очередь разделившись на множество отдельных племен, заселивших леса центральной Нуны, Бесцветной Равнины и Пятиречья. Часть из них направилась еще дальше на север, в холодные леса Гипербореи, позже превратившись в альвов. Некоторые пересекли Живое Море и обосновались на острове Сид, где позже под влиянием расположенного там Источника Илуорк превратились в фаэри. Часть вынужденно обосновалась в Густых Болотах, дав начало кикиморам. Наиболее невезучие, поселились в Смутной Чаще, где попали под влияние Источника Нилрем и вскоре превратились в звероподобных фавнов. Ну и разумеется, не стоит забывать и о дриадах Великого Малого Леса.

Меньшая же группа эльфийских племен направилась на восток, по дороге вновь разделившись. Часть двинулась к югу, населив Хохочущие Джунгли вскоре став окелотами, от которых позже отделились ракшасы. Остальные осели на просторах Ня и северного Чжунго, дав начало кумихо и тануки, благодаря влиянию Источника Мэйсэй.

Орки в большинстве своем двинулись вглубь Ниврада, расселившись по огромным пространствам Крайней Степи. Часть их обжила Пустыни Безысходности, превратившись в чернокожих ифритов. Некоторые двинулись на северо-запад и подобно альвам обосновались в Гиперборее, дав начало йотунам. Перебравшись через Драконий Хребет орки заселили Большие Пустоши, где они позже превратятся в тауросов, тифонов и титанов. Населившие саваны стали предками аджабов. Извержение вулкана Флогисто, близ которого обосновалось еще одно орочье племя, а также действие Источника Мелас привели к появлению демоноидов, часть которых позже перебравшись на земли Ня превратится в они.

Гномы же оказались куда менее склонны к путешествиям, в основном облюбовав несколько крупных горных хребтов, разделяющих Ниврад, вроде Гряды Безумия, Центрального Высокогорья, Мудрых Пиков и разумеется Драконьего Хребта. Северные гномы стали родоначальниками дварфов, южные гоблинов, восточные - тэнгу. Наименее везучим пришлось вместо гор удовольствоваться холмами, что привело к их скорому превращению в кендеров.

Ну и расселение остальных племен, еще не отягощенных необходимостью привычного ареала обитания, было разумеется куда более хаотичным, дав начало океанидам, фоморам, сильфам, людям и фрикам.

Ключ разума.
Событие, приуроченное к самому концу периода Происхождение Видов.

Мир сформировался, действительно, сам по себе. Однако же, гораздо более сложным, чем это казалось на первый взгляд. Собрались сами собой и не сами собой Источники - сильнейшие скопления магии в мире, первичные проводники странных, необъяснимых и пугающих изменений для всех существ, находившихся рядом достаточно долго. Источники, как и вся магия по природе, были хаотичны, с периодами активности и сна, они исчезали и возникали в иных местах. Частично магия была воплощена в источниках, но даже она была податлива, искала нечто большее, стремилась воплотиться и перевоплотиться. Искала... идею.
И однажды, в один и тот же день...

Еще один голодный рассвет.
Недавний танец двух небесных сестер почти завершился. Застыла в неподвижности маленькая, но яркая синяя звездочка рядом со старшей, более тусклой и более обширной красной звездой. Так казалось: сейчас они возьмутся за руки, завершив последнее па, встанут старшая сзади от младшей и посмотрят на весь Ниврад, и на всех его жителей. Так было уже шестнадцать сезонов дождя подряд. Но так было не всегда, говорят старые окелоты.
Туэ`лха пробиралась меж тонких, высоких стволов высоких деревьев, почти не оставлявших пути свету через зеленые листья. Здесь всегда есть кто-то ... что-то рядом. Крик, стрекот, ух, шелест - джунгли полнятся жертвами и охотниками, и называвшие себя охотниками беспечно - жертвами становятся более внимательных. Уже привычное для охотницы состояние постоянной тревоги, постоянного напряжения, поиска настроилось в привычных местах охоты, как в чаще Ияур, или у протоки Незус. Но в эти тихие, слишком тихие места не заходил ни один ищущий добычу оцелот - далекие неизведанные земли, которых чурались даже стаи кровожадных черных саблезьян, что гонят свою жертву под или же по деревьям с диким хохотом. Здесь быть не принято, это дышится с воздухом, чуется с биением сердца, единственное, что движет вперед - знание: сзади нет дичи, сзади нет мяса. Нет еды.
Охотница уже второй день плутает одна после потери группы охотников. Черные саблезьяны настигали их одного за другим, и только она догадалась упасть в сторону, затаиться, ждать, когда последние крики затихнут вдалеке и со всех ног бежать в другую сторону. Туэ`лха размазала слезинку по щеке и шагнула дальше. Она думала, преодолевала: нужна еда. Нужно идти вперед. Но ее не было ни под этим круглым, странно согнутым, стволом, ни около совершенно красных стволов вон тех трех копьевидных кустов. Нужно...
Внезапно, сопротивление исчезло, уступило место тяге. Охотницу звало нечто непонятное, притягательное. Не еда, но... Туэ`лха пошла в сторону зова, и вскоре увидела неровно поблескивающий шип камня. Он был целью, он был зовом, и охотница ответила прикосновением...

Они копали слишком глубоко.
Телом дварф подобен камню, прочному и надежному; каждый из них рядом с другим становится сильнее, и во множестве они уподобляются скале. Дух дварфа, истинного гнома, есть дух стойкости к испытанию, стремлению к цели, к становлению силы. Но на всякого гнома наложено извечное, родовое проклятие, неискоренимое желание, почти естественная вещь. Жадность. Она ведет каждого из потомков великого предка Митрала дальше и дальше, искать и находить все больше и крупнее, накапливать и приобретать, и трястись за свое нескромное накопление.
Недавно их стремление показало свою темную сторону. В новый проход пробился с первым светом факела поисковый отряд только затем, чтобы найти там кошмарных родичей. Тэнгу и дварфы схлестнулись; кирки и когти, грубые щиты и неказистые, прочные клинки - кровь увлажнила камни. Один из отряда понял, что не сможет победить, и бежал. Он слышал крики и звуки боя, ему все казалось, что его кличали трусом, что тэнгу бросятся в погоню за убежавшим. Но ничего не было: только знакомые туннели и крики умиравших в голове. Снова и снова геолог думал свой поступок, и нашел его недостойным жизни дварфа. Он ушел еще ниже, оставив факела и кирку на перекрестке туннелей, несмотря на нехватку воздуха, на страх, даже несмотря на странное слепое нежелание. Он шел медленно, но не останавливаясь: дварф должен отвечать за свою слабость. Он должен...
Тогда его поманило, потянуло вперед, к чему-то, излучавшему странный свет. Его теперь вело уже не только чувство долга, но чувство интереса. Коридор раскрылся в пещеру, казалось, заполненную паром, но пара не было; был странный, мерцающий невпопад воздух. Он звал и манил, он призывал - и геолог сделал шаг в туман...

Пустошь зимой никого не жалует.
Небо затянуто тучами, и они не стоят на месте, мечутся и друг друга толкают, щедро рассекая нещадный ветровой поток стрелами дождя. Завывает и закладывает уши неистовый гончий черт Аурдашах, свистит и кусает за открытые места одинокого путника. С небес не посмотрит отец-Гашур, не приласкает мать-Жэхун, лишь холод и размоченные водой раны чувствует одинокий орк. Он бредет уже долго, без цели, без смысла. Бывший низший орк, он всю свою жизнь принимал побои от хозяина - Давэ должен знать свое место. Он ходил по воду, за детьми следил, был работник на все дела, хозяин же не ценил и бил его. Давэ не волен уйти от хозяина.
Но вот вчера вечером очередной день был проведен в труде, который раз, а затем... Выгнал его хозяин. Сказал "Уходи!" - теперь, как старый стал орк, ненужный стал орк хозяину. Злобный Давэ был очень, очень давно, а теперь - брошенный, он не злится совсем. Хоть помнит: орк старый, орк слабый теперь, орк не хочет идти, - но он стерпит. Много ли было побоев, много ли было работы, часто ли зверек внутри требовал хоть шкурки поесть - не помнит, но стерпит. Таков его путь. Он все примет, как есть...
Когда вдруг ноги, считай, сами свернули к небольшому, даже вблизи неприметному ручью, а на дне его блестел-переливался невиданный прежде камень: круглый, как Гашур на небе, половиной в земле, да размером с голову орка. Красивый, и желанный такой. Не сдержал себя низший орк, на колени встал перед камнем, да протянулся обеими руками к нему...

Он не покорился.
Два солнца встают позади: один извечный враг, другой извечный друг, так учат старейшины. Молодой океанид совсем их не слушал. Старые, дряхлые, немощные! Синева моря совершенно не скрывала смуглого дикаря, а последний плыл так быстро, что дух у самого пловца захватывало. А в голове роились мысли - одна другой смелее. Вспоминал он, как все новому вождю кланялись, какой он весь красный и гордый от собственной силы. Как все, что есть, себе нес и пожирал, или пользовал как мог. Как все, даже старики, ему даже ни возразить, ни перечить не могли. Отрывались на других, на дикаре тоже.
А еще он вспоминал, как за его ножом пришел вождь. Много раз солнца скрывались за водой, как дикарь точил кремень, как вбивал в стебель прочной ма-травы, и снова точил. Ему нравился его нож. Вождю тоже понравился, и пришел требовать. Ну так он его отдал! Правой рукой так взял, да воткнул в маленький барабан. Ха! Он не повиновался. А еще он уже не помнил, как в неистовом восторге плыл, а дротики из трубок просвистывали рядом, но не дотронули его. Зато помнил мысли! Они не смогли, а он не повиновался! Преодолел! И сейчас преодолеет вот эту слабость! Он сможет! Прорвется!
И он прорвался. Его притянуло под воду, и небольшой, но досягаемой звездой блеснула, кажется, жемчужина! Да какая большая! В десяток гребков молодой дикарь достиг светящейся жемчужины, протянул, руку, дабы коснуться, ну хоть пальцем...

Идеи, мысли дотронувшихся до источника вызвали реакцию: каждый источник разрушился и разродился подобием идеи, нашел себя в коде, посланном мыслью:
Преодолел - прорвался - прошел - пролетел - как воздух! Из-под воды вырвались вверх и закрутились живые вихри, стремительные и безрассудные.
Вытерпел - выстрадал - принял - впитал - как вода! В ручей и дальше в моря потоком устремились водные духи, изменчивые, по-слепому гордые.
Должен - обязан - порядочен - тверд - как камень! Раздробились во множестве каменные элементали, воплощения стойкости и силы воли.
Нужно - желаю - хочу - стремлюсь - как огонь! Взметнулись пожаром и рассеялись существа огня, идеалы стремления к обладанию и поглощению.
Хоть и были одинаковы в своей идее, но духи происходили из неорганизованной магии, и поэтому вышли различными друг от друга.

Но четыре разума, разрушивших первичные Источники, дотронулись не только до них: сама магия приняла их разум, а их разум принял магию, и в сильнейшем пульсе магии этого мира разлетелись волной знания разума каждого из четырех о магии - вошли в каждого homo sapiens на самом глубинном уровне, и дали возможность появлению знающих магию в каждом народе и каждой расе, малое превосходство разума над магией. Однако же, по воздействием магии их тела распались в низменные, совершенно неразумные формы, бесцельные и неупорядоченные, великое превосходство магии над разумом: проникнувшие в тело любого, самого малоразвитого организма, они стремились изказить и извратить его самую сущность, найти разумное - и задавить собой. Сама ткань магии при том заходила ходуном; светила, только вставшие в суперпозицию, внезапно разлетелись вновь; магия в местах, прежде бывших для нее закрытой, проявилась в полной силе, а в иных исчезла; чуть было снова не повторилась история Сдвига, но, к счастью многих народов, последствия не зашли слишком далеко.

Спустя один полный цикл двойной звезды духи стихий можно было встретить во многих точках Ниврада, магические болезни прочно обосновались в местах бывших Источников, и медленно, неравномерно, но неуклонно по всему миру стали возникать Знатоки - фактически, сверх-представители своей расы, чувствующие магию и способные, после определенного опыта, понимать ее изменения.

Эра Огня, Война в небесах

Аркоген был первым, кто начал применять воздушные машины, но далеко не единственным. Те земли, что не располагались в непосредственной близости от зарождающейся Империи и не были захвачены в первые месяцы, так же начали поднимать в небеса свои механизмы. Сперва это были лишь небольшие самолёты, еле способные поднять в воздух, помимо собственного веса, человека с ружьём. Неуклюжие в полёте, медленные, ненадёжные и хрупкие, они ничего не могли противопоставить воздушным легионам Аркогена, чьи летающие машины постоянно совершенствовались. Поскольку наземные войска показали практически полную несостоятельность в бою против летающей армии, все государства, не пожелавшие сдаться на милость новой Империи, спешно начали создание собственных воздушных флотов. Воздушные двигатели совершенствовались, становились мощнее, больше. Уголь сменило более энергоэффективное жидкое топливо, более удобное для использования. Самолёты оснащались механическими пулемётами, работающими от отдельного двигателя или соединёнными с основным, мощными полуавтоматическими пушками, гарпунами, таранами и даже огнеметательными приспособлениями, опасными для использующего, но крайне эффективными на ближней дистанции.


Наиболее далёкое от Империи Аркогена государство, небольшое, но богатое ресурсами северное королевство Нордленд, совершило следующий прорыв. Практически отказавшись от наземных войск, король начал налаживать авиационную промышленность и предлагать ближайшим государствам объединиться для защиты от агрессии Империи Аркогена. Так появился Северный Союз. Заручившись поддержкой гномов, которым пообещали несметные богатства, ведь подземным жителям не было дела до воздушных армад Аркогена, не способных выковырять их из пещер, Союз создал новое оружие невиданной мощи. Когда войска Империи достигли его границ, навстречу им взлетели сотни не самолётов, а стальных гигантов, ощетинившихся оружием. Так были впервые применены воздушные корабли. Неуязвимые для пушек самолётов, вооружённые картечными пушками, батареями крупнокалиберных механических пулемётов и тяжёлыми огнемётами, они крушили имперскую авиацию целыми эскадрильями. Однако мощь Империи уже была слишком велика, чтобы это неожиданное поражение сумело её разрушить. В скором времени с территорий Аркогена поднялись новые воздушные флоты, а самолёты вооружили противокорабельными бомбами и воздушными торпедами. В воздухе развернулась полномасштабная война. И главенствующую роль в ней заняли бронированные летающие левиафаны.


Венцом технологий воздухоплавания стало открытие магнада, руды, позволяющей создавать конструкции, способные использовать в качестве источника энергии элементалей воздуха или огня. Невероятная мощность, малые габариты и вес элементальных установок позволили создавать новые, ещё более мощные самолёты и корабли. Однако этот ресурс был очень редок, а процесс приручения элементаля, чтобы его можно было контролировать во время полёта, был крайне трудоёмким и длительным. Однако лишь самолёты и корабли с элементальными установками смогли остаться в воздухе, когда гравитация вновь начала увеличиваться и остальным двигательным установкам перестало хватать мощности на подъём кораблей или топлива на продолжительный полёт. Воздушные армии, закрывавшие собой солнце, превратились в небольшие флоты, где каждый корабль - невероятная ценность, а пилот каждого самолёта - ас, прошедший десятки боёв до возвращения гравитации. Баталии между тысячами кораблей и самолётов превратились в одиночные дуэли и сражения мелких групп. Постепенно сражения один на один укоренились в кодексе воздухоплавателей и даже немногочисленные гиганты-линкоры, чьи орудия способны были стереть с лица земли целый город, сперва сходились с себе подобными. Нередко между флотами проводилась дуэль лучших кораблей и флот, чей корабль отступил или был уничтожен, уходил без боя.


Атака Серебряных Крыльев
Некоторые называют это событие примером воинской доблести, мужества и самоотверженности. Другие зовут это примером ослиного упрямства, самоуверенности и глупого самопожертвования. Трети и вовсе не верят, что такое могло произойти.

Когда воздушные войска Империи добрались до прибрежного городка Панонь, столицы небольшого государства Аркил, его воздушный флот был уже уничтожен. Имперцы считали, что столица полностью беззащитна, к тому же, на острие атаки шёл первый сформированный целиком из кораблей на элементальной тяге флот, сопровождающий крупнейший из когда либо построенных воздушных кораблей - Завоеватель. Чудовищная летающая крепость была главным орудием устрашения воздушных сил Империи Аркогена. Однако навстречу приближающемуся флоту поднялись резервы Аркила. Эскадра состоящая всего из двух небольших устаревших кораблей и всего одного звена истребителей. Последние из воздушного флота Аркила. Окрашенные перед вылетом в серебряный цвет, корабли атаковали имперский флот на закате, ударив прямо в лоб. Два корабля и три истребителя против целого флота и летающей крепости. Прежде чем ошеломлённые такой смелой и самоубийственной атакой имперцы успели их перехватить, корабли прорвались к Завоевателю и, пользуясь большей манёвренностью, чем ранние элементальные корабли, нанесли торпедно-пушечный удар по двигателям. Повреждение магнадового контура вызвало мощный всплеск энергии, уничтоживший системы управления и инициировавший подрыв боекомплекта орудий главного калибра. Взрыв флагмана прямо в центре флота посеял панику среди имперских войск и флот начал отступление. По слухам, прежде чем контроль над флотом был восстановлен, Серебряные Крылья успели отступить, воспользовавшись сумерками, а после завоевания Аркила за кораблями эскадры Серебряные Крылья началась настоящая охота, однако они успели уйти на территории Союза. По другим слухам оба корабля и самолёта были уничтожены в неравном бою сразу после своей дерзкой атаки.

Пришествие Черных Драконов
Событие Незадолго до Великой Войны.

В мире бытует легенда, что драконы - грозные и могущественные создания, не способны к дрессуре и уважению к другим живым существам. Эти гигантские звери давно избрали для себя жизнь вдали от прочих. Их домами стали высокие горные хребты и глубокие непроходимые пещеры. Нахождение в столь разных ареалах привело к расхождению внешних и физиологических особенностей. Иногда можно увидеть этих крылатых созданий и для многих это дурной знак.

Ситуация в мире становилась все серьезнее. Стычки и локальные вооруженные конфликты не прекращались. Агрессия и смерть начали буквально витать в воздухе, когда появились они. Солнечный свет почти сразу же пропал и люди обратили свой взор к небу. Черные Драконы практически полностью застелили небо, грозно нависая над человеческими городами. Люди уже были на грани нападения на зверей, когда услышали пронзительный глубокий и грозный рев. А затем наступил гробовая тишина. Смолкли залпы орудий, шелест листьев и щебетание птиц. Исчез детский плачь и всхлипы матерей. И только голос чей-то незнакомый, но понятный всем.

- Люди, остановитесь! Избранный вами путь ведет лишь к полному уничтожению. Итогом вашим станет только самозабвение и разочарование. Оставьте зло внутри себя и освободитесь от оков.

И процессия из из Черных Драконов улетела куда-то, словно черный небесный ручей утекал далеко за горизонт.

И пошел дождь.

Эра Первоэлементов:
Исторический период светлый. После происхождения видов, но до Эры огня.

Согласно принятой в западной исторической традиции хронологии Ниврада, утвержденной на Десятом Софийском Научном Конгрессе, вслед за периодом происхождения видов следует так называемая Эра Первоэлементов в свою очередь разделяемая на основе данных археологии на каменный, пламенный, водный и небесный века. Разумеется это разделение несколько условно, так как широко известно, что многие народы приручили водяных элементалей задолго до контакта с огненными, а океаниды даже до контакта с земляными, демоноиды же в первую очередь овладели искусством приручения огненных элементалей и согласно мнению многих выдающихся ученых современности подобное можно сказать и о ранних ифритах. На деле границы между пламенным и водным веком размыты настолько, что порой их объединяют в один век "огня и воды". Однако несмотря на все условности данная периодизация все еще остается общепринятой, а значит в дальнейшем мы будем пользоваться ею.

Приручение стихиалей земли, определенно было переломным моментом в истории человечества. С подчинением кобольдов произошло кардинальное изменение технологий сельского хозяйства и добычи полезных ископаемых, что в свою очередь привело к переходу от собирательства к земледелию, открытию обработки металлов и заложило фундамент для образования первых государств и цивилизаций. Однако гораздо более интересным представляется век пламенный, когда приручив диких саламандр и открыв для себя сплавы, человечество во всем своем многообразии, уверенно заявило о своем праве на власть над Ниврадом. Именно с пламенного века начинается жесткое иерархическое разделение внутри сообществ разумных и именно к этому периоду относится первое упоминание о Первородных.

К этому же периоду относятся древнейшие из известных государств и сюда же относятся первые сохранившиеся письменные источники. Во время пламенного века зародилась первая эльфийская цивилизация Пятиречья, а также эквинская и фелинская культуры фавнов и ясеневая культура дриад. На севере между тем зарождается противостояние городов-государств Гипербореи, которое выльется в множество кровавых конфликтов, а на острове Сид это период додинастического Авалона. В Густых Болотах меж тем зародилось Железное Царство кикимор.

В это же время, пока в Больших Пустошах и Пустынях Безысходности еще господствовал родово-племенной строй, на Крайней Степи уже образовывались орочьи династии Гы, Йо, Ку и Жэ, соперничающие между собой за территорию. Для демоноидов это эпоха раннего Пандемониума, а для ракшасов пламенный век начался с династии Нараки.

На просторах Ня, близ источника Мэйсэй зарождается каганат Мии и в скором времени, в противовес его агрессивной экспансии на юге Ня появляется Тройной Союз. Это эпоха первого Единения океанидов, ставшего могущественным государством на юго-востоке Ниврада, а также первых гномьих трестов, первого Большого Синдиката дварфов и первого Великого Каравана людей. К тому же сюда относится первый задокументированный случай Колдовской Чумы, едва не полностью уничтожившей популяцию фриков у Источника Телвед.

Разумеется все меняется еще сильнее с приручением ундин и началом быстрого и относительно безопасного от подводных чудовищ сообщения по морям и рекам. Триремы эльфов, джонки тэнгу, каноэ океанид и драккары фоморов отважно старались покорить океанские волны и найти новые пути к далеким неведомым землям. Эльфийское государство Пятиречья распадается под набегами фавнов и дриад, но на смену ему приходят многочисленные эльфийские города-государства лесов Нуны и Бесцветной равнины. В Авалоне начинается правление первой династии Дану и фаэри начинают торговое и военное вторжение на материк, в том числе и в Гиперборею, где государства альвов не прекращают междоусобных войн несмотря даже на столь могущественную внешнюю угрозу и постоянные набеги фоморов. Железное Царство оказывается расколото внутренними конфликтами на части, также как и Единство океанид, зато орки соединяются в единое царство У... которое впрочем довольно быстро распадается на Восточное У и Западное У. Мии наносит Тройственному союзу несколько чувствительных повреждений и окончательно становится гегемоном Ня, а Нараку ведет затяжные войны против племен оцелотов и диких ракшас. Враждующие племена Больших Пустошей объединяются в Трехглавую Орду, которая в последующие несколько столетий станет серьезным претендентом на мировую гегемонию, а в Пустынях Безысходности рождается ифрит которого позже назовут Шахор Подчинитель. Пандемониум вступает в свой золотой век, после сокрушительного поражения нанесенного Большому Синдикату в битве у Скачущих Камней, сильфы образуют Первый, Второй и Третий Ордена Свободного Разума, а крупнейшие гномьи тресты объединяются во Второй Синдикат, а Великий Караван разделяется на три Малых, один из которых вступает в земли аджабов. Завоевательные и торговые походы, искусство и наука расцветают в водном веке, но к сожалению начало небесного предваряет еще одно крупное Изменение, которое вновь сильно изменит ситуацию на Нивраде.

Гиперборейские княжества
Историческое событие. Темное. Образование гиперборейских княжеств. Эра Первоэлементов, ранний пламенный век.

Далеко на севере, за Грядой Безумия, лежат суровые земли вечной зимы, покрытые снегом и холодом. Земли, в которых ночь порой длится неделями и даже месяцами, поскольку даже солнца хотели бы забыть о существовании этого зловещего ледяного царства. Земли в которых выживают лишь самые выносливые и жестокие. Земли, страшные сказки о которых рассказывают своим детям жители Юга. Земли которые по другую сторону Гряды Безумия называют Гипербореей, а местные обитатели зовут Навьей Землей.

Здесь, среди мрачных древних лесов полных чудовищных тварей, веками живет народ альвов. Народ, чье существование это вечная борьба - с беспощадной гиперборейской зимой, с суровой природой, с набегами полудиких племен фоморов - и наконец друг с другом. Борьба занимающая каждую секунду и длящаяся уже веками - с тех самых пор как альвы, тогда бывшие еще эльфами были изгнаны сюда из куда-более гостеприимных Бесцветной Равнины и земель Пятиречья после вражды между эльфийскими племенами. Многие из них тогда погибли не выдержав долгого перехода через Гряду Безумия, еще больше было тех, кто умер на новой земле от голода или холода или стал добычей ужасных местных хищников - но те кто остался, стали куда выносливее своих эльфийских предков. В отличие от своих тонкокостных южных сородичей, альвы крепки и мускулисты, к тому же они носят длинные волосы, а мужчины как правило бородаты. Альвы намного устойчивее к холоду, способны видеть в темноте, благодаря долгим гиперборейским ночам и по силе они не уступают оркам. Платой за это стал куда меньший срок жизни, по сравнению с их южными сородичами - в конце концов что толку в долгой жизни, в землях где смерть от старости, это практически миф?

Коварные и безжалостные, альвы (или как они сами называют себя "навы") не привыкли обрабатывать землю или собирать урожай - да и к тому же покрытая снегом мерзлая земля Гипербореи не слишком для этого подходит. Еду они обычно добывают охотой и рыбалкой, безжалостно расправляясь даже с гигантскими покрытыми мехом колоссами обитающими в этих негостеприимных местах и отвратительными монстрами, которые обитателям южных земель являются только в ночных кошмарах - к тому же среди них процветает каннибализм, некоторые примеры которого заставили бы содрогнуться даже самых суровых орков. Потому за тонкими губами альвов скрываются длинные острые клыки, прекрасно приспособленные для разрывания плоти, а их изящные носы отличаются отменным чутьем на кровь.

В дремучей чаще мрачных гиперборейских лесов скрываются зловещие города альвов, в которых они приносят жертвы своим чудовищным богам и планируют свои военные походы. Как и с иными эльфами, леса дают альвам большую часть того в чем они нуждаются - убежище, материал из которого они строят свои деревянные избы, храмы и крепости, одежду, оружие и пропитание - но в противовес южным эльфам, альвы как уже было сказано, предпочитают охоту собирательству, а потому их леса это не прекрасные сады, а огромные охотничьи угодья. Даже кобольдов здесь зовут "лешими", так как духи земли здесь используются не для добычи камней или металлов, а для того чтобы изменять леса по желанию навов. Куда больше кобольдов впрочем почитаются в этом холодном краю саламандры, которых местные обитатели зовут "анчутками" и крайне ценят.

Впрочем ведома альвам и загадка стали. В горах Гряды Безумия, они добывают таинственное "черное железо", секрет которого помимо них известен только местным дварфам - из которого они куют свои знаменитые "темные клинки". Но главным оружием альвов остаются разумеется обитающие в Гиперборее чудовища, которых им удалось приручить - вроде ужасных пещерных медведей, верхом на которых ездят наиболее богатые и родовитые альвы, а также гигантских мохнатых пауков, столь больших, что на их спинах можно разместить нескольких лучников. Мало кто может справится с навьими дружинами, когда их поддерживают эти колоссальные монстры. И в этом имеют несчастье убедится многие из жителей Юга, когда во время скоротечного лета, навы переходят сквозь Гряду Безумия и вторгаются в их земли, грабя, убивая, насилуя, разоряя и уводя в полон.

Возможно единственным, что удерживает альвов от завоевания южных земель (помимо угрозы фоморов), является постоянная междоусобная война, которые ведут их города-государства, называемые здесь "княжествами". Согласно легендам, когда-то, когда они только вступили на земли Гипербореи, преодолев Гряду Безумия, измотанные долгой дорогой и малочисленные, альвы были одним племенем, которым управлял один вождь, имя которому было Володимир. Однако дети его, презрев заветы отца, раскололи его народ, каждый стремясь забрать большую часть мерзлой гиперборейской земли. И до сих пор враждуют между собой княжества альвов, стремясь объединить разрозненную Гиперборею каждое под своим владычеством и править единым Навьим Царством. А покуда Гиперборея поделена между великими княжествами: Усть-Натанским, в столице которого лежит величайший храм кошмарной богини альвов, Коморрским знаменитым своими кузнями, где говорят никогда не стихает пламя, Чед-Насадским, самым молодым из великих княжеств и Старгородским, столицей которого является древнейшее поселение альвов в Гиперборее, а также десятками княжеств более мелких. Но величайшим является великое княжество Паукоградское, власть которого простирается над четвертью всей Навьей Земли.

Альвы поклоняются многим богам, но главным божеством их пантеона несомненно является Род - бесплотная и бесполая зловещая сила, некогда, по верованиям альвов создавшая этот мир и до сих пор пронизывающая его насквозь. Однако несмотря на свою важность, Род безлик и глух к молитвам, а потому, самым почитаемым божеством в навьем пантеоне является та, которую альвы называют "Мать Сыра-Земля", остерегаясь даже просто произносить вслух её имя. Известно однако, что она чаще всего предстает своим последователем в виде огромной мохнатой паучихи и именно стилизованный паук является её символом, который навы помещают на свои знамена. Эта жестокая и безжалостная владычица всей Гипербореи (земли которой действительно отличаются сыростью, будучи почти постоянно покрыты снегом), для умилостивления которой альвы приносят кровавые жертвы, является также матерью остальных крупных навьих божеств: Ворона - Отца Лжи, Морены - Хозяйки Зимы и богини смерти, Чернобога - Царя Царей и Повелителя Тиранов и иных, менее значимых богов. На алтари своих ужасных идолов навы бросают человеческие жертвы и во имя их совершают ужасные злодеяния.

Несмотря на то, что правит каждым княжеством княгиня, либо великая княгиня, титул этот не передается по наследству, но является выборным. На вече, из представителей наиболее влиятельных Родов княжества, выбирается новая княгиня, срок правления которой меняется от княжества к княжеству. Мужчины в Гиперборее не правили со времен Навьего Царя, в силу того что принадлежность к Роду, имеющая для общества альвов огромное значение в силу их культуры и верований, определяется по матери. Интриги и междоусобицы различных Родов оказываются порой более кровавыми, чем сражения между княжествами. Крупнейшие Рода имеют в подчинении несколько более мелких и держат собственные дружины. Каждый Род владеет тем или иным ремеслом или отраслью деятельности (или несколькими), ревностно хранит свои знания о ней и одновременно стремится захватить "территорию" противников.

Помимо Родов, огромным уважением в землях альвов пользуются волхвы и ведьмы (ведуньи) - мудрецы чувствующие изменения магии и способные их предсказывать. Они говорят с богами и по их предсказаниям ведутся войны и заключаются мирные договоры, начинаются военные и торговые походы и даже сбор урожая. Именно они являются верховными жрицами жестоких богов навов, власть которых лишь немногим уступает княжеской.

Гиганты Мерзлой Земли. Йотуны.
Историческое событие. Светлое. Становление первичной цивилизации великанов. Эра Первоэлементов, каменный век.


В теплых южных землях то тут, то там воскресает и обрастает новыми подробностями, небылицами и вымыслами история незадачливого, но смекалистого путешественника и ледяного великана. Сказания отличаются, но суть остается неизменной: большой и придурошный, до тошноты тупой великан оказывается благодаря умному и смекалистому эльфу, человеку или сильфу в дураках. Результат чего, опять же, имеет свойство разниться от потери какой-то желанной вещи до полной аннигиляции тела и души. Но немногие из рассказчиков знают, что прообразы ледяного великана живут на самой северной оконечности Гипербореи, живут и в ус не дуют. Хоть и не отличаются йотуны особо проницательным разумом, они настолько же не соответствуют образу тупых алчных чудищ из басенок.

Они высоки ростом - выше обычного человека на две головы - и неимоверно этим гордятся. Доставшаяся от предков-орков серая кожа высветлела и посинела от извечных морозов. Приобрел инеевый оттенок и волосяной покров; серебристо-белые волосы стали куда как короче и жестче, но борода и усы, наоборот, увеличились в размерах. У великанов в обычаи входит и отращивание длинной, ухоженной бороды (хотя некоторые историки заявляют о прямом заимствовании этого обычая у фоморов). Каким бы не было его происхождение, встретить двух заматеревших великанов с одинаково заплетенной бородой невозможно. Одеваться в силу особенностей климата Мерзлой Земли и своего роста йотуны предпочитают в теплую одежду из шкур явиров, в которую обязательно входит капюшон и торбаса. В военную пору каждый великан по мере сил укрепляется: броня из металла невероятно дорога, потому большинство йотунов укрепляют слоями выделанной кожи простую одежду, но каждый имеет копье длиной чуть ниже самого воина. Это - традиция и насущная необходимость.

Существуют две разновидности народа йотунов, различные по способу выживания в этих краях: побережные посселенцы и кланы-странники. Кланы йотунов почти не изменили своего прежнего образа жизни: они кочевники и пастухи стад явиров на обширной территории, покрытой в летнюю пору низкорослой травой. Зимой же все утопает в снегу, и тогда кочевники живут у берегов моря Ветров, становятся собирателями даров моря и рыбаками. А дары его обширны, ведь водятся в здешних водах моржи, плавает длинная и тонкая златорыбица наряду с крупной тенуки - жадиной на языке йотунов - , водоросли и морской лист позволяют пережить суровый период. И так почти каждый год. А еще торгуют друг с другом и помогают, если не в ущерб себе, более слабым кланам.

Однако, на побережье у холмистой местности близ Гряды Безумия расположились постоянные поселения йотунов - ведь именно в этот век, как говорят, мудрый великан Горен подружился с водяными духами и пообещал им почитание взамен на помощь. Так возникло поклонение стихии Воды, самому морю, и тогда же возникли первые водные плантации водорослей и рыбные загоны. С помощью водяных духов многие племена у побережий смогли осесть и заботиться о собственном пропитании, не мигрируя; именно они же и стали центрами развития молодой цивилизации йотунов. Начинали налаживаться связи с восточным соседом - фавнами, и подгорным - дварфами, выменивая у одних дерево, а у других руду на правильным образом обработанную еду с плантаций, а позже и служа посредниками между этими двумя народами. Как водится, возникло естественным образом неравенство, и наиболее обеспеченные йотуны стали представителями власти в поселениях. Появились и прочие прелести управления - обложение данью, военные отряды, тяга к расширению земель, альтернативные способы употребления еды. Кто мог предположить, скажем, что высушенный морской лист, порубленный в мелкие куски и подожженный, выделяет красный дым и вызывает чудесные видения?

Тем не менее, власть правления над всеми йотунами принадлежала только говорящим с духами. Быть может, что власть и деньги могут затмить взор и даже обратить против своего же родича, но данное однажды слово упрямые и гордые великаны держат всю свою жизнь. Пусть и не сразу, но во все семьи и кланы йотунов знают, что должно соблюдать древний договор - так же должно, как жить. Знают и учат этому малолетних сыновей Мерзлой земли: почитание и уважение в обмен на доступную еду и помощь. Говорящие же следят за соблюдением данного договора, проводя обряды и ритуалы поклонения, а также улаживают споры семей и кланов, наставляют на правильный путь разбогатевшую "знать" и могут собирать йотунов в единую силу, когда настает час беды. Говорящие с духами смогли приручить и земляных элементалей, но столько уважения, сколько водным, им не уделяют, ведь и дела у них не столь важные (как считают великаны): помощь с постройкой каменных строений для богатых йотунов и нужд поселений. С огненными не получается найти общий язык синекожим гигантам, потому и железо они не могут добывать самостоятельно.

По своей натуре кочевник-йотун нелюдим, но не враждебен; он не склонен к нападению на чужака ради его добра или жажды убийства. Однако же многие опасности подстерегают как простых кочевников - это и стаи волков, и гигантские пауки - так и целые поселения: альвы и фоморы по природе своей склонны к разбойничеству и насилию. Естественно, что каждый достаточно взрослый великан-клановец уже закален для борьбы за выживание и видел достаточно, чтобы сплачиваться против угрозы извне; оседлые же собираются по зову Говорящих и передают традиции боя на копьях из поколения в поколение. Каждый йотун должен иметь свое копье, и каждый взрослый йотун умеет им владеть - уже не на уровне новичка; наконечники копий могут быть сделаны из обточенных клыков моржей, выправленных паучьих жвал, наконец, у обеспеченных горожан и вождей кланов водятся копья с металлическими наконечниками из недр дварфийских шахт. Культура копья вошла в культуру жизни: празденства и церемонии совершеннолетия обязательно имеют в своем содержании ритуал с шестом - символом копья - и соревнованиях на мастерство владения им.

Искра невозможного.
Светлое историческое событие. Эра Первоэлементов, небесный век.

Вообще-то, вся эта ситуация выглядела со стороны довольно глупо. Приличная фаэри хочет пойти и убиться об Источник, а другие не мене приличные фаэри уговаривают её остаться не столько из-за фаэрилюбия или личных симпатий, а скорее из философского интереса. И немного политического: а что будет, если пойти и убиться захочет кто-то ещё, кто считал, что приличная фаэри обычно права?

Весна будет опасаться. Лето будет ругаться. Осень будет сомневаться. Зима будет осторожничать.
Какая тут политика, если данное предприятие никому не интересно настолько, чтобы принять в нем участие? Лишь старых друзей можно попросить приходить каждый день в условленное место и наблюдать. Кто знает, что может случиться? Лучше иметь непредвзятую пару глаз, не так ли?

***

НЕТ/ОШИБКА/ОГОНЬ

Фаэри вдохнула пламя. Наверное, она должна была закричать. Но тело не слушалось. Как странно: разум был кристально чист, пока тело выворачивалось в конвульсиях, обугливаясь изнутри. Или это было просто такое чувство? Посмотреть внутрь себя было нельзя, но не приходилось сомневаться в том, что данное предприятие было ошибочным. Фаэри не должны делать такое. Нет, она не продержится. Нужно уходить. Уходить. Как-нибудь... Как? Фаэри просто лежала, раскинув руки. Глупо было надеяться подняться.

ЗЕРКАЛО/ХАОС/ВОДА

Фаэри вдохнула воду. По-идее, она должна была захлебнуться. Но тело не реагировало. Как странно: разум был целиком поглощен этим явлением, пока тело бессильно плыло, обволакиваемое холодом. Или это было просто такое чувство? Посмотреть внутрь себя было можно, но сомневаться приходилось во всем, если уж находишься здесь. Фаэри не должны делать такое. В том, что она видела в зеркале, не было никакого смысла. Нужно думать. Думать. Как-нибудь... Как? Фаэри просто плыла, не сопротивляясь течению. Глупо было надеяться понять это быстро.

РАДУГА/ПУСТОТА/ЗЕМЛЯ

Фаэри вдохнула песок. По-идее, она должна была загустеть. Но вода не останавливалась. Как странно: разум однозначно утверждал, что это должно сработать, пока тело просачивалось куда-то вниз, проходя через темноту. Или это было просто такое чувство? Смотреть внутрь себя было крайне неудобно, хотя можно было не удивляться, видя сияние вокруг. Фаэри стоило бы испытать подобное. Подземная радуга была забавна. Можно было смотреть. Смотреть. Как-нибудь... Как? Падать сквозь что-то, что даже здесь твердое, было крайне занятно. Но глупо было полагать, что это невозможно.

ЛЕС/СМЕРТЬ/ВОЗДУХ

Фаэри вдохнула воздух. Наверное, она должна была радоваться. Но это было слишком обычно. Как странно: разум отказывался это принимать, хотя жил этим столько зим, а материя радовалась смешавшейся с ней легкости. Это хорошее чувство. Смотреть внутрь себя было больно, тем более снаружи пока что было кое-что поинтереснее. Заниматься этим было естественно. Можно было не видеть леса за деревьями. Но зачем? Лучше умереть. Умереть? Ха! Пусть называют это как хотят, пока она летит. Но глупо было придавать этим словам общепринятый смысл.

НЕТ ОТВЕТА/НЕТ ОТВЕТА/НЕТ ОТВЕТА

Стекло не дышало. Она, кажется, слишком увлеклась. Это было грубо... Но почему бы им не подождать? Ведь очевидно, что если её нет, то есть более важные дела. А может ей просто было тяжело вести отсчет этих довольно странных условностей? Можно будет проверить как-нибудь. Смотреть внутрь себя было занятно, ведь теперь она по-настоящему отражала мир. И сама сияла так ярко, что... Лучше бы этого никому не видеть. Пока не стоит смотреть. Это все равно ничего не скажет тем, кто не поймет сам. Хотя можно просто показаться, один разок, ничего не говоря. Но это последняя подсказка.