ℕℝ: Возвращение в Нью-Рэйвенвуд | ходы игроков | Тигр в клетке

Денек выдался погожим. Осень в Нью-Равенвуде вообще не слишком лютовала холодами, даже несмотря на то, что недавно ко всеобщему удивлению и выпал снег, но сегодня теплое осеннее солнце и вовсе, кажется, решило вспомнить недавнюю знойную молодость и устроить ностальгически жаркий летний денек. Самое ни на есть подходящее времечко для выходного, тем более, что напарник Фокса все равно занят тем, что привинчивает свои шайтан-коробки на место освобожденное, самым жестоким образом выдранной с положенного ей места стодвадцатимиллеметровой малышкой. Жизнь - боль, а ученые – неблагодарные сволочи, в целом ничего нового.

По прибытию в единственное родное место, впрочем, выяснилось, что и другой старый знакомый Найджела, куда более подходящий для организации небольшой пьянки по уши занят возней с танком. Мистер Химейер все еще не торопился прислать транспорт для перевозки трофейного Тигра, а значит – от обязанностей по его нейтрализации Полковника никто не освобождал. Росс на радостях уж было думал припахать к этому делу Фокса, сбежав решать свои накопившиеся дела, но не тут то было. Грамотный вояка быстро откусался, заявив что ему еще писать рапорты о проделанной работе и так далее и тому подобное, в общем, вешать уставную лапшу на уши начальства ветерану было не привыкать.

В общем, денек выдался погожим, но паршивым. В самый раз для просранного впустую выходного. В самый раз было, проведав запеленатую, словно младенец в промасленные тряпки танковую пушку, поймать какого-нибудь водилу выезжавшего с базы за задницу, ибо тащить на своем горбу тяжелый чемодан с винтовкой до города ему не улыбалось, а расставаться со своей перелесью Фокс не желал под страхом смерти, и двинуть в какой-нибудь райончик позахалустнее, где в грязном баре все еще можно надраться в гордом одиночестве, а то и подцепить какую-нибудь пигалицу, падкую на все еще крепкие стариковские мускулы. Впрочем, как показывала практика, согласно самому неизменному из неофициальных вселенских законов, то что день выдался паршивым, не значило, что он не может стать еще хуже.

Военная база не то место, где о том, что что-то пошло не так вас предупреждает тревожное пение сверчков. От воя сирены, гневом божьим рухнувшего с небес на барабанные перепонки сводило зубы. Буквально через минуту-две уже каждый из судорожно хватавших оружие солдат на базе знал – явились нацистские недобитки. В целом, учитывая слухи о том, что дирижабль Зиверс на всех парах шел к городу еще с момента побега танка из музея – большим сюрпризом ее явление не стало. И тем не менее, огромному дирижаблю удалось успешно подкрасться к базе, на расстояние всего в пару километров. Кто-то наверху, наверняка, получит по шапке. Но не сегодня. Сегодняшний день нужно просто пережить.

Ожила артиллерия базы, напоминая о своем существовании гулкими ударами по бортам дирижабля. Взрывы распределялись по ветхой на вид обшивке, не причиняя особого вреда, разве что немного тормозя его продвижение. Сорвалось со своих позиций, гудя винтами, звено апачей, на встречу которому от летающей крепости отделился до смешного одинокий нелепый красный трехкрылый самолетик. До выхода на финишную прямую и сброса десанта оставались считанные минуты.

Если тебе кажется, что день херовый - он всегда может стать вдвое хуже. Найджел всегда знал эту простую истину, но хотя ничего нового здесь конечно и не было, лучше ситуация не становилась ни разу?..

*** Тремя часами ранее. ***

Дззззз-дрдрдр! Дззззз-дрдрдр! Мобильник в кармане Сэма надрывался в очередной раз. Доктор Йорк, скрючившийся в три погибели в недрах танковой башни, заканчивал укладку экранированной проводки макро-компенсатора. Разумеется, трезвонить надо именно тогда, когда у тебя в правой руке толстенный кабель сечением на 36, а в левой щипцы, которыми ты пытаешься этот драный кабель загнуть, чтобы он наконец-то вошел на место. И ты жалеешь, что этот кусок меди в оплетке нельзя захерачить на место хотя бы киянкой, а еще лучше - кувалдочкой килограмма на три, потому что тогда можно повредить оплетку. И гнешь, гнешь... а тут у тебя в кармане - дзззз!дрдрдр! Разумеется, трезвонить надо именно тогда, когда тебе нечем ответить на звонок. Со стоном непривычной боли в натруженных мышцах Сэм выполз по-рачьи из узкой башни, расправляя затекшую спину. И наконец взял телефон.
- Слушаю!
- Умник, а умник! - раздался чуть пьяный голос Найджела - я тебя господом богом заклинаю, поцарапаешь хотя бы краску...
Сэм стиснул телефон так, что пластик жалобно захрустел. Сжать зубы. Медленно вдохнуть. Досчитать до десяти.
- Сержант, если вам нечем заняться, я бы искренне советовал найти какого-нибудь салабона, и вздрючить его, как у вас там принято!!
Взлохмаченный, в запятнанной машинным маслом спецовке, доктор Йорк был сейчас совсем непохож на привычный всем образ молодого гения, витающего мыслями где-то в небесных эмпиреях.
- Да ты никак новое слово выучил? - раздался из трубки солдатский грубый сарказм - а мамочка не говорила тебе, что "дрючить" приличные мальчики не говорят?

Оммм-мани-падме-хум.

Сэм в очередной раз с шумом втянул воздух через стиснутую челюсть. И закрыл телефон, разрывая соединение.

**Двумя часами ранее**

Дззззз-дрдрдр! Дззззз-дрдрдр!
Телефон надрывался уже третью минуту, лежа где-то в углу стола. Сэм с красными от усталости глазами вглядывался в скачущий график напряженности поля электромагнитного искажения, который он использовал как эталонный сигнал. Танковая броня прилично мешала прохождению луча, и он никак не мог добиться чистоты работы основного волнового контура микро-подавителя.
Наконец физик, сжимая в кулак правую руку, схватил телефон, раскрывая его корпус так, что чуть не сломал хрупкий сустав раскладушки.
- ДА??
- Умник, а может ты нам попкорна приве...
- Фокс, ты меня ЗА-ТРА-ХАЛ!!! - озверел молодой доктор Йорк, проорав в трубку все, что он думал про своего напарника.
Удивленное молчание было ему тишиной. То ли Найджел не поверил, тому что услышал, то ли что... Сэм не стал дослушивать, что ему скажут, а просто поставил телефон на беззвучный режим, вернувшись к своей работе.

***

Страдая от безделья, Найджел раз за разом доканывал Умника, негодуя из-за того, что его вожделенный танк кастрировали, оторвав его главное достоинство и гордость, и единственным возможным способом выказать свое состояние было элементарное телефонное хулиганство. Все еще слегка навеселе, Фокс не думал, что все станет настолько плохо. Жизнь раз за разом преподавала ветерану один и тот же урок, а он его, кажется, стал забывать.
Воющая сирена била по ушам, но не это вызывало адскую боль в заднице Найджела. Сирена, похмелье, толкотня и топот вокруг, куда-то умотавший Росс... все это было незначительными мелочами. В отличие от того, что...

Тут война! А он без танка, и без своих больших пушек, которые уехали вместе с ним!!

Найджел вытащил из кармана помятых штанов телефон-кирпич, в очередной раз набирая телефон Сэма. Кажется, в этот раз дозвониться будет непросто. Впрочем, уже на втором гудке он бросил это дело. В конце концов, не первый раз идти в бой с одним хорошим пистолетом, хотя он и надеялся, что больше такого никогда не повторится. Но если ты уехал из Вьетнама - Вьетнам сам приедет к тебе. Через пару минут здесь начнется рукотворный ад. Орды упоротых коксом и опиумом психов с ножами, готовыми рвать американцев голыми руками, старое барахло, кое-как летающее, но все еще способное причесать тебя очередью с неба... Сунув телефон назад, в штаны, он не теряя времени ломанулся к оружейке.



Ровные ряды штурмовых винтовок, разгрузок, дробовиков и гранатометов - все это радовало глаз старого морпеха. Но он был не единственным, желающим получить в свои руки что-то посерьезнее. Толпа салаг - а для Найджела все эти парни, служившие дай бог лет по 5-10, были молокососами, не нюхавшими, настоящего пороха, гурьбой толкалась у входа, пока генерал орал по рации что-то невразумительное на всех и каждого. Фокс расставил локти пошире, уже не стесняясь, и начал ввинчиваться в толпу. Секунда, две, три, пять... бороться с этим стадом было делом практически безнадежным. Он был крепким морпехом, но не настолько, чтобы пробиться через сотню молодых тел, не нанося им серьезных увечий.

Вырвав из кобуры свой тяжеленный револьвер, Фокс поднял руку вверх, дважды стреляя в потолок. Калибр 12.7 толкнул в руку отдачей, дульная вспышка озарила склад, грохот выстрелов заложил уши.
- В ШЕРРРРЕНГУ ПА РРРРОСТУ РРАЗ-ДВА!!! - заорал он во всю свою луженую глотку старого сержанта
Мгновение тишины и спокойствия позволило ему наконец проскользнуть внутрь. Найджел ткнул пальцем в самого высокого морпеха
- Рядовой!
- Сэр! - гаркнул тот в ответ, не решаясь возразить ветерану
- Передавай винтовки по цепочке! - бросил Найджел, не дожидаясь ответного "сэр, есть сэр!" и прошел вглубь склада, без лишних размышлений сдирая брезент со стеллажей. Пальцы старого солдата скользили по грубой краске, что лежит и где стоит - он узнавал не глядя на надписи и схему интенданта, зная наизусть все полки этого склада. Фокс достал телефон из кармана, мельком глядя на все еще идущие гудки. Бесполезно.
- Давай же, возьми трубку, Умник... сссука... как же так...

Телефон отправился назад в карман, продолжая названивать физику, которого Найджел столь неосмотрительно доканывал последние три часа. Наконец открытые стеллажи сменились закрытыми оружейными ящиками - Фокс оказался в секции тяжелого вооружения. Ему нужен был четвертый стеллаж. Не было времени разбирать, какая тут серия и год выпуска - выстрелит как-нибудь, и то слава богу. Вскрыв ящик ударом рукоятки револьвера, Найджел навьючил на себя тяжелую пусковую установку "Джавелина", и гуськом поспешил к выходу, сгибаясь под весом оружейного контейнера.
Оказаться рядом с казармой было делом десяти секунд - Фокс просто ненавидел бег с нагрузкой по пересеченке, но не любить и не уметь это все таки две большие разницы. Он хорошо знал, от того, насколько ты умеешь перебирать ногами, слишком часто зависит твоя жизнь, чтобы забывать, что такое марш-бросок и кросс по зеленке.

Закинув на плечо ремень тяжелого металлического кейса, внутри которого в мягком поролоне лежала его любимая винтовка, Найджел полез вверх по лестнице пулеметной вышки. Там, конечно, не его любимый CIS, а старый Браунинг с давно поведенным от перегрева стволом - но это ведь лучше, чем ничего? Стар он уже, бегать лишний раз, Фокс хорошо знал, где его место, когда начнется резня. Отсюда он сможет бить нацистов на выбор, хорошее место для хорошего стрелка. А он был хорошим стрелком.

Сэм так и не ответил на звонок. Придется справляться своими силами. Ну... не в первый раз?

***

Вымотанный вконец впихиванием невпихуемого и дебильными звонками солдафона, Сэм валялся прямо в мягком кресле "Абрамса", там он и уснул, не найдя в себе сил вылезти из машины и добраться до кушетки. Где-то неподалеку надрывался на "беззвучном" режиме телефон - сколько там было пропущенных звонков, десять? Двадцать?..

УУУУУУИИИИИИИИИИИИ!!!! - ударил по ушам безумный вой сирены в замкнутом пространстве. Физик подскочил, как ужаленный, сильно ударившись головой об крышку люка.
- Ааааа...ссс... - шипел он зло, разлепляя кое-как глаза и пытаясь понять, что происходит.
Неубиваемый монитор за толстым стеклом зажегся сам по себе, показывая яркую красную точку. Мелькали какие-то надписи, зашипела рация, кроя кого-то матом. Долбаная жизнь. Этот день, кажется, уже не мог быть хуже...
- Какого черта всем от меня надо??? - откинув люк, Сэм вытащил себя из танка, глотая свежий воздух. Рев сирены в тесном пространстве танка бил по черепу, как тяжелый арматурный прут.
Взбешенный событиями последних суток, физик осмотрелся в гараже. Вокруг лежали инструменты, провода, так и не выключенный из сети старый аналоговый осциллограф, который пришлось достать из кладовки, чтобы донастроить наконец волновой контур микро-подавителя. Сирена продолжала завывать, а он не мог вспомнить, что сделать, чтобы её отключить.
Наконец глаза сфокусировались достаточно, чтобы, заглянув в кабину танка, прочитать надписи на карте...
- Да вы издеваетесь надо мной?? Господи, за что?? - взвыл несчастный физик, надеявшийся хоть немного передохнуть. Станковый пулемет Фокса, как и его ракетница, лежали в задней части шасси, там, где раньше была боеукладка. Значки на карте говорили о том, что началась самая настоящая война. А его напарник остался без оружия.

Схватив свой ноутбук, Сэм запрыгнул внутрь, щелкая один за другим тумблеры. Сирена наконец-то заткнулась - нет, она конечно продолжала орать, но в толстом шлеме мехвода её было практически неслышно. С низким грохотом раскрутился газотурбинный двигатель, многотонная махина ожила, начав мелко дрожать. Стоящие в гараже стопки со старыми документами, какой-то архив, множеством недоделанных кусков прототипов из лаборатории - весь этот мусор разлетался в стороны, подхваченный выхлопом турбины. Доктор Йорк почувствовал, как где-то внутри желудок сжимается, словно перед прыжком в бездну. Последний раз он так себя чувствовал, когда его в рамках обязательной программы скидывали с парашютом, еще в армейской учебке...
Щелк. Щелк. Щелк. Пальцы физика набирают закрытую внутреннюю частоту лабораторного комплекса.
- Откройте ангар! - связался он с постом охраны
- Никак не можем, доктор Йорк, у нас нет разрешения.
- Вот как. Нет разрешения. Хорошо...
С каким-то мрачным злорадством, Сэм выдохнул, кладя руки на рычаги. Давно он не управлял настоящей машиной, его маленькая танкетка была легкой и простой. Но с другой стороны... какой ботаник не мечтал, сидя за приставкой в GTA, угнать танк?..

Только сейчас танк был настоящим.

Переключившись на мегафон, Сэм прокричал в микрофон своим аспирантам:
- Пакуйте вещи, парни, я вышлю вам свой новый адрес!

Его ноутбук со всеми расчетами лежал в соседнем кресле. Что до остального барахла... по большому счету, кому он здесь нужен? Ему так и не дали бюджета. Его письма раз за разом отклоняли, и на последней планерке эта повернутая дура Уилсон снова получила финансирование, хотя так и не показала обещанного фуллерен-титанового композита.
Щелк.
- Можете уже не открывать. Передайте доктору Уилсон, я надеюсь, что её "Шевроле" была застрахована от несчастных случаев.
С хрустом новой пластиковой обшивки оба рычага ушли вперед до упора. Взревела турбина, пробиваясь уже не гулом - а грохотом стартующего самолета даже через наушники шлема, "Абрамс" содрогнулся, лязгая ведущими шестернями, и сорвался с места, выехав из ангара через стену.



Сэм орал и улюлюкал, словно дорвавшийся до дозы наркоман. Многотонная туша, полностью подвластная движениям его пальцев, ревела и рычала, перемалывая своими траками все, что попадалось ей на пути. Ярко-желтая "Шевроле Камаро", гордость этой дуры Уилсон, озабоченной извращенки, то ли купленная на уворованные деньги ФБР, то ли насосанная на очередной планерке, превратилась в тонкий металлический блин, когда её подмял под себя боевой американский танк. Бетонная пыль еще оседала, запорошив башню, словно снег, а физик уже рвал на себя правый рычаг, разворачивая тяжелую машину буквально вокруг себя. Несмотря на резиновое покрытие, траки вгрызались в асфальт, безжалостно его калеча...

Курс на "Гнездо ворона" был взят практически по прямой, лишь объезжая стоящие по дороге дома. Такие мелочи, как светофоры, полосы для движения и запрещающие знаки Сэма уже не волновали. Пусть выписывают штраф, если хотят - грохот форсированной турбины разносился по всей округе в десять раз лучше любой полицейской сирены. Прохожие, автомобилисты - все они разбегались, в любом другом городе Америки такая выходка привела бы к десяткам пострадавших... но это все же был Нью-Равенвуд. Местные были куда более привычны к тому, что с пути очередного безумца надо убираться чем быстрее, тем лучше, и Сэм мог себе позволить не задумываться о том, чтобы кого-то объезжать. Время было дорого, а со всеми страховыми счетами и штрафами...

Если он доживет до вечера, тогда и можно будет вспомнить о таких пустяках. Сейчас он чувствовал бесшабашный восторг, начиная понимать, что значит "адреналиновая наркомания"...

А где-то в мусорном ведре лаборатории все еще надрывался телефон.


Получатели:

Громада дирижабля, абсурдно неуязвимой под превентивным заградительным артиллерийским огнем громады, надвигалась отнюдь не так медленно, как могло бы неверно подсказать запутанное масштабом объектов и расстояний восприятие. Дирижабль шел на всех порах, и к тому моменту, когда Фокс вскарабкался на вышку он уже вышел на дистанцию ответного удара. Заговорили древнего вида безоткатные орудия, покрытые странного вида угловатыми рунами. Вышли на поле боя артмашины, опустошая запасы ракет, на что дирижабль ответил, роем своих. От снарядов дирижабля по базе густыми облаками расползался зеленоватый дым, выжигающий глаза и глотку. На земле и небесах воцарился рокочущий ад из треска зенитных орудий и взрыва снарядов.


Тигра, заблаговременно успевшая занять позицию внутри своей боевой машины найденной ей интендантом дирижабля, пусть и не способной сравниться с ее настоящим телом, но все же более удобной и привычной оболочки, нежели уязвимое двуногое тело, ожидала увидеть что угодно, кроме того, что происходило на десантной палубе Цепелина. Сосредоточенный, чуть драматичный героизм солдат идущих в их возможно последний бой? Нетерпеливая до дрожи ярость обколотых морфием боевых берсерков, так и ждущих возможности впиться зубами в глотку противника? Нет, совсем нет.

Зеленые дьяволы жарили сосиски. Толстые хрустящие сосиски на самодельном гриле из раскуроченной походной кухне. На ненадежной воздушной машине, сотрясаемой ударами артиллерии, они шутили, смеялись, прикладывались к фляжкам и ели с ножей. Кто-то играл на губной гармошке «Милого Августина». Требовалось немного понимать в войне и людях, чтобы понять, это не было бравадой, как не было и психологическим расстройством. Просто эти люди считали происходящее нормой жизни, не зная другой и принимая эту такой, какой она есть. Когда взревела сирена, они без суеты вытерли ножи от жира, потянули ремни снаряжения и попрыгали в открывшиеся люки. Прямо в это воздушное пекло, нашпигованное осколками металла так, что по нему можно было ходить ногами. Парашютов ни у кого из них не наблюдалось, впрочем, они им были и не нужны. Тигра осталась в десантном отсеке одна. Хотя нет. Был еще кое-кто.

Десантники Зиверс в их вингсьютах были сами себе ракетами, едва выпрыгнув за борт, они разошлись широким фронтом, пикируя в сторону базы и умудряясь при этом прямо в воздухе уклоняться от заградительного огня. Конечно, морские пехотинцы тоже не сидели сложа руки. Стальной рой, ударивший из пулеметов, навстречу проредил стаю нацистских коршунов, повыбивав из ее рядов... десяток? Два? Мало, слишком мало. Слишком мало. Численность морских пехотинцев превосходила десант в сотни, если не в тысячи раз. Но стоило тем оказаться на расстоянии выстрела из коротких, максимально облегченных пистолетов-пулеметов, не говоря уже о расстоянии удара ножом – как пропорции начали стремительно сокращаться.


Фокс был в ярости. Он имел полное право быть в ярости. Начать стоило с того, что хотя он был уверен, что достал пулеметом картонный красный самолетик, уже успевший ухайдакать пару апачей, один из которых, он, с ума свихнуться, лишил винта обрубив тот концом крыла. Однако тарахтелка получив порцию злых металлических пчел, лишь насмешливо отряхнулась,… изобразила боевой заход на вышку и… не стала стрелять. Даже за противника не держит, сука! Не успел Морпех схватиться за контейнер с ракетой, как на башню упала одна из летающих макак, которой понадобилось высадить в живот чуть ли не двести патронов Браунинга, чтобы тот потрудился улететь обратно и сдохнуть, и то, напоследок успев метнуть нож, глубоко оцарапавший Найджелу щеку.

Вдобавок, пушка в руках еще и перегрелась, и ствол окончательно повело. Хреново китайское барахло! Ворон, дерьма кусок, похоже, опять закупил для пехоты оружия из пластмассы и пуль из пластилина. Оставалось надеяться, что он не экономил хотя бы на Абрамсах, которые в данный момент пинками выгонял из ангаров злой как сорокалетняя девственница с пмс Росс, твердо намеренный в ближайшее время начать выравнивать счет обратно.

Глухой стук известил о том, что в вышку только-что врезалось нечто, очень похожее на крюк-кошку. Что он там говорил о плохих днях?


Дирижабль надвинулся почти вплотную, заслоняя собой солнце. На таком расстоянии, Тигра уже могла чувствовать тонкую, похожую одновременно на острую зубную боль и на натянутую до звона, вот вот готовую лопнуть струну, связь со своим «большим» телом, все еще недостаточную чтобы вернуться в него, но позволяющую безошибочно определить направление в котором оно находится.

Сосед Тигры, тем временем, растерянно оставшийся сидеть после ухода недавно развлекавших его соседей с наколотой на длинную щепку-зубочистку баварской сосиской, смущенно улыбнулся танку, кажется до сих пор не уверенный, насколько к тому можно обращаться как к товарищу по оружию и поднялся на ноги. Незаметный прежде на фоне жизнерадостных и шумных десантников, словно склонный растворяться в толпе вне зависимости от того, во что он одет, сосед больше похож был на одного из вспомогательных работников дирижабля. Серая форма, вместо увешанной снаряжением брони, одинокий маузер на поясе вместо ножа, связки гранат и пистолета-пулемета. Техник?

- Кажется, мне тоже пора. – Задумчиво наморщил лоб сосед. Довольно таки симпатичный такой лоб, если бы Тигре, вдруг, пришло в голову оценивать людей с подобной точки зрения. Как минимум на сто процентов арийский лоб, окруженный аккуратной прической из светлых волос и парой глубоких голубых глаз. Как он умудряется оставаться незаметным с такой-то внешностью? – Я не успел представиться.

Человек в серой форме подобрал с пола кожаную куртку, на которой сидел, накинул ее на плечи, выстрелил, не глядя в открытый люк крюком-кошкой и прежде чем исчезнуть в провале захлестнув кожаной петлей веревку, улыбнулся еще раз, на этот раз чуть увереннее.

- Меня зовут Ганс Ноль-Ноль-Два.

- Блядская ссукаааа! Красножопая макака злоебучая! - бесновался Фокс, глядя как триплан изображает атаку на вышку, а драный пулемет, слепленный не иначе как из говна второго сорта - первосортное Ворон бы зажидил, жопа с ручкой жадная, затыкается от перегрева.

Передернул затвор вручную, всадив длинную очередь в пузо налетевшей макаки. Узкоглазые, криворожие - какая фиг разница? Все эти гребаные черти его выводили из себя, того и гляди, бросятся зубами драть!
- Аа, херня ебаная! - плюнул он с досады после того, как пулемет заткнулся во второй раз.
Снизу бегали орды гребаных наци, а у него оружия нет. Хотя...

Краем глаза глянув на то, что творилось внизу, и оценив своим глазомером расстояние до очередного фрица, Найджел отвесил со всей злости здорового пинка "Браунингу". Тот покосился, слетев со станины, вальяжно перевалил через край вышки... и со свистом рассекаемого воздуха рухнул вниз, прямо на голову поганому фрицу.
Ветеран злорадно оскалился - хоть на что-то этот металлолом Ворона все же годился. Впрочем, времени зубоскалить не было, глухой стук оповещал о приближении нового нациста.

Тихо щелкнули замки металлического кофра. Ветеран осторожно взял в руки свою двадцатимиллиметровую красавицу, вынимая её с мягкого ложа и вставляя короткий магазин на три патрона. Сыто и практически бесшумно прошелестел по пленке из самого лучшего оружейного масла продольно-скользящий затвор, запирая ствол боевыми упорами. Клац. Медитативные движения, та самая неторопливость ветерана, поспешающая медленно, за которой не угнаться суетливым салагам, успокоила его, заставив забыть о недавнем негодовании. Все это не имело сейчас никакого значения, злость и бессильная ярость на Ворона ушли. Его любимая красавица была рядом с ним.

Плавным движением Найджел поднял оружие к плечу, сев на одно колено и оперев тяжелую сошку на мешок с песком, на котором только что стояла китайская недоделка из второсортного говна. Фриц приближался, скользя по шнуру... мощная оптика приблизила его, позволяя в деталях рассмотреть пуговицы формы. Мир вокруг Фокса сузился до оптического прицела. Вдох...

...курсант Фокс! Что у тебя в руках? Весло?? У тебя в руках винтовка, мать твою! Если бы господь бог хотел, чтобы твои руки росли из жопы, то ты бы не жрал ими, а надевал на них штаны, прикрывая сраку!! Ты морпех, а не бычье дерьмо! А морпехи - это значит стрелки! Ты знаешь, кто убил Кеннеди?? Его убил морпех!! Это был сраный преступник, но мать твою, даже сраный преступник был морпехом, который смог сделать тот выстрел!! И я научу вас всех, что такое быть морпехом!! Это значит быть стрелком!! Или ты думаешь, что мы морская пехота, потому что основное время гребем лопатой?? Нет, мать твою, мы в двадцатом веке, и мы не гребем лопатами, кусок тупого дерьма! Мы стреляем, недоносок, запомни это своей тупой башкой! Что ты хватаешься за свою винтовку, как будто хочешь на ней повиснуть? Мягче бери! Как женщину! Запомни, недоумок, это та самая женщина, которую ты должен холить и лелеять! Она любит ласку и смазку, а не бычье дерьмо! Его можешь жрать сам на обед, а винтовку нужно любить, и тогда она ответит тебе тем же! Нежнее, еб твою...

...узкоглазые макаки жопой тебя чуют, рядовой! Никогда! Запомни, никогда нельзя думать, что ты целишься во врага! Если доживешь до моих седин, ты поймешь - стрелок не целится в противника! Выбери себе пуговицу на его форме, грязное пятно на майке или пучок волос на сиське! Ты стреляешь не в противника, если не хочешь чтобы эта желтая макака почувствовала твой взгляд и всадила очередь из своего дерьма тебе в ответ, не думай о нем!..

Пальцы ветерана мягко обхватывали вороненый приклад, он превратился в бездушную подставку для своей винтовки. Автомат, не знающий ни боли, ни страха, ни сомнений. Перекрестье прицела скользило по ткани. Крест к кресту. Найджел не думал ни о чем. Ни о том, что в него уже может лететь чужая пуля. Ни о том, что он может промахнуться. Ни о том, что этот фриц слишком шустр. Здесь и сейчас - не было солдата, а был лишь придаток к винтовке, перекрестье прицела которой тянулось к черному кресту на новенькой форме. Крест к кресту... мягко сдвинулась спусковая скоба, выбирая свободный ход. Найджела здесь не было. Была винтовка, нежно удерживаемая чьими-то руками, и выбравшая себе точку в пространстве.
Кончился свободный ход, выступ скобы вывел из зацепления шептало. Тяжелая боевая пружина распрямилась, с силой вбивая ударник в капсюль длинной и толстой гильзы.

Вспышка. Оглушительный грохот винтовки. Удар отдачи, беспощадный, словно кулак Майка Тайсона, заставляющий выдохнуть, выпустив наконец воздух из груди...

Крест к кресту.

Жизнерадостное спокойствие десанта Тигр вполне могла понять. При желании она могла извлечь из своей памяти несколько подобных эпизодов ещё с того времени, когда у неё не было свободы воли. В какой-то момент люди просто привыкали к тому, что смерть ходит рядом каждую минуту и переставали волноваться о ней, предпочитая жить более-менее нормально, пока это возможно. Но это вовсе не значило, что она разделяла их состояние. Конечно, для неё такая обстановка была ещё привычнее, но не когда она находилась в какой-то летучей хрени под обстрелом, а через минуту ей предстояло из этой хрени выпадать прямо на головы с упоением строчащего в её сторону из всего, что есть, противника, в то время как успех приземления будет зависеть от привязанных к ней кусков ткани. Будь её воля - она бы наступала сейчас внизу, по земле, как привыкла, но, к сожалению, кроме того танка, который ей достал интендант, техники у людей Зивверс не было совсем, а переть на базу противника под артиллерийским обстрелом сквозь все наземные линии обороны в гордом одиночестве было бы слишком долго. Поэтому пришлось соглашаться на десантирование. Нет, Тигр не боялась, оружию вообще не свойственны подобные чувства, но нервничала изрядно. Всё-таки танки совсем не для полётов предназначены и уж тем более не для прыжков с парашютом.

Поэтому немка, обойдя вокруг установленного на амортизирующую платформу танка и в сотый раз проверив, прочно ли он закреплён и крепко ли присоединены к сходящейся над ним раме свёрнутые парашюты, поспешила влезть в броню, чтобы своим нервным видом не выбиваться из толпы спокойного десанта, да и просто чтобы немного успокоиться, и дальше наблюдала за происходящим через триплексы. Выброска Зелёных дьяволов стала для неё своеобразным сигналом подготовки к десантированию. Раз крылатый десант попрыгал, значит скоро и ей придётся. Сигналом же к собственно прыжку стал солдат, представившийся Гансом Ноль-Ноль-Два. Странный человек, почему-то тоже имеющий бортовой номер или что-то вроде и каким-то образом умудрившийся оставаться незамеченным среди десантников одетых и экипированных совсем по другому, не говоря уже о том, что никто из них не обладал настолько правильной арийской внешностью, что даже Тигр впечатлилась, хоть и не столько красоте или арийскости, сколько, собственно, аккуратности и правильности лица, чем-то схожего с только что сошедшей с конвейера боевой машиной, соответствующей чертежам винтик к винтику, без малейшего брака и следов даже мелкого ремонта и обстрела. Поскольку улыбаться танки не умели, Тигр ограничилась поворотом башни примерно в его сторону и "кивком" стволом. После чего вернула башню в прежнее положение, выждала для верности пару секунд и дважды прогудела клаксоном. Это был сигнал для вспомогательного работника открывать люк, на котором стояла амортизирующая платформа с танком.

Створки распахнулись и Тигр провалилась в наполненную зенитным огнём бездну. Поскольку обзор прямо вверх и вниз у неё абсолютно отсутствовал, она не могла контролировать ни разматывание приделанного к потолку десантного отсека троса, который должен был выдернуть парашюты, ни приближение земли. Всё, что ей оставалось - это следить за тем, как уходит вверх видимая носовая часть дирижабля, мысленно ругаться и стараться не думать о том, с какой скоростью она вмажется в землю, если трос просто оборвётся, парашюты запутаются, не раскроются или порвутся(и зачем только она спрашивала про эти чёртовы парашюты у техников?!). Спустя пару бесконечно долгих секунд она почувствовала рывок и падение замедлилось. Оно всё ещё было довольно быстрым, но стало несколько плавнее и теперь платформа с танком начала покачиваться, позволяя иногда увидеть краешек боя внизу.

Скользящий по канату фриц, был отличной мишенью. Не идеальной, ибо такого понятия, как идеальная мишень не бывает в принципе, но промазать по идущей прямо на тебя, прикованной к одной траектории человеческой фигуре, тому, кто называл себя морпехом, было бы просто стыдно. И тем не менее Фокс промазал. Несмотря на все ухищрения и науку вбитую сержантом через голову минуя мозг, прямо в позвоночник до самого седалища, в тот момент, когда указательный палец Найджела принялся вдавливать курок, фриц встрепенулся и безошибочно повернулся прямо к нему, словно взглянул в глаза не взирая на расстояние и оптику. Пуля прошила место, где только что было тело в серой форме, с крестом на груди, а нацик уже падал вниз. Глупое решение с его стороны, деваться от второй пули в воздухе ему было некуда.

… курсант, ебанный тебя в нору Фокс! Нет ты не лис, ты гребанный медведь. Гребанный, вонючий и главное два часа как мертвый медведь! В твоей тупой медвежьей башке вот такая, с три моих пальца дыра, в которую залетают мухи и гадят на то пустое место, где у нормальных курсантов-медведей обычно расположены мозги. А знаешь почему ты тупая, дохлая, гниющая туша? Потому, что ты, утырок такой, не поменял позицию, после выстрела! Снайпер два раза стреляющий с одной позиции – это блядь дохлый снайпер! Триста кругов вокруг казармы...

Крест к кресту, сосредоточенный на своей цели Найджел не обращал внимания на такие вещи, как вскинутый противником маузер. Крест прицела, словно приклеенный проследовал за крестом на груди фашиста. Дружески толкнула в плечо ветерана подруга-отдача винтовки и падающий нацик превратился в летящего и разбрызгивающего из разорванной выстрелом груди фонтаном кровь и куски мяса. Уже мертвым он повторил путь, которым отправился его расстрелянный из браунинга предшественник. Впрочем, Фокс этого уже не увидел. Пуля немца вошла в стекло оптического прицела в тот момент, когда ветеран нажимал на курок и продолжала свой путь сквозь стекло и упругую резину глаза, до тех пор, пока не наткнулась на слишком прочную для нее стенку черепа. Изнутри.


Что-то жалобно хрустнуло под гусеницами танка, на всех парах спешащего к базе, над которой завис исполин-цепелин, огибая разбросанные дибилами-военными противотанковые заграждения, заставляющие сбросить скорость и ворочать бортами туда сюда. На душе скреблось паршивое предчувствие.


Между тем, парашюты, обеспечивающие Тигре более менее плавное падение, были буквально смяты и превращены в ничто, врезавшимся в них снарядом. Следующий залп разнес в брызги амортизирующую платформу. Лопнули канаты, раздался хлопок и исчерченный асфальт плаца с грохотов врезался ей в гусеницы. Вроде даже не убилась, только страху натерпелась. Оно конечно боевая машина не может испытывать страх, но пойди об этом вспомни, когда падаешь с приличной такой высоты.

Впрочем, предаваться долгим размышлением было особо некогда. Тигру в ее миниатюрном танчике полукольцом окружали пять здоровенных, песочного цвета машин, несколько коробчатого вида, судя по всему и являвшихся упомянутыми музейным служащим «Абрамсами». Прямо на лобовой броне центрального и ближайшего из них сидела уже знакомая, похожая на седую гориллу со стальными руками личность, некто Полковник Росс. Тот самый ублюдок, что увез ее большое тело.

- Один недотанк? – Расхохотался он. – Серьезно?

Удар приклада в плечо. Падающий фриц - сука, уловил таки в последнее мгновение... Ну ничего. Фокс ласково коснулся округлого штыря, досылая новую пулю в ствол.
Вот тут ты и добегался, тварь. Больше тебе некуда уклоняться.

Мягко щелкнул спуск. Вспышка. Грохот выстрела... Найджел знал, что не мог промахнуться. Но в идеальный механизм его любимой винтовки вмешался посторонний звук.

Жалобный звон стекла. Тонкие линзы - просветленные, самые чистые, какие только бывают, ломались одна за другой, плача на одной и той же высокой ноте вибрирующим стоном. Прицел разлетелся множеством мелких осколков, и мгновением спустя нацистская пуля вошла в глаз старого солдата.

Боли не было. Глаз не чувствует боли, как не может ее чувствовать и мозг. А осколки линз, поцарапавших щеку? Вы думаете, это больно?..

...крепись, Найджел! Доживешь до моих лет, когда у тебя волосы на жопе поседеют и станут длинными, как борода, так что зимой можно штаны не носить, поймешь - боль, это твоя первая союзница. Как только до тридцатника доживешь, так и поймешь нас, старых пердунов. Просыпаешься стало быть, и чувствуешь всем телом - жив еще, твою душу бога мать! Вот ты думаешь, что я такое с утра чувствую? Да ничего новеого, салага. Спину ломит, в колене осколки мины сидят, связки все по три раза порваны, башка трещит как с перепою - и все равно, салага, пока у тебя руки-ноги болят, значит они у тебя есть! Хахаха! И даже геморрой это хорошо, значит жопа твоя на месте! Если не приведи господь, ранят - не бойся боли. Значит жив еще, не помер стало быть солдат. У нас, военврачей, испокон веку заведено - если солдатики кричат-стонут-плачут, мечутся и умоляют им помочь, это значит херня все. Сил значит дохуя еще, не скоро совсем сдохнут. В первую очередь надо тащить тех кто молчком лежит и не орет. А пока болит... это хорошо, салага. Не бойся боли, сживись с ней и слушай ее. До седых лет доживешь, будешь и погоду по колену предсказывать, и вражеские взгляды по набухшему геморрою... хуже всего, салага, это когда тебе как раз таки не больно. Вот тогда - все, пиздец...

Боли не было. И это был тот самый пиздец. Но Найджел прошел через столько сражений в этой жизни, и столько раз умудрялся выжить там, где выжить не должен был никто, что иной раз ему казалось - ад слишком хорош для него. Что такое христианский ад для тех, кому боль стала верной и старой союзницей? Тысяча лет безделья и баньки в горячем котле? Нет, ад - настоящий ад, он при жизни. На земле. Когда тебе уже за шестой десяток перевалило, тебе по три раза в год ломали кости и рвали брюхо железными злыми пчелами, ты пьешь чистый спирт и не чувствуешь его вкуса, а потом приходит приказ - и снова война. Снова Вьетнам, как бы он не выглядел - в любой войне найдется страшная вонь, от которой продирает глотку, нехватка патронов, второсортное говно вместо пушек потому что интендант сука опять зажилил поставки...
Иной раз Фоксу казалось, что он уже сдох. Давно давно там, в конце своей первой войны. Его разорвали в клочья пятисоткилограммовые авиабомбы ВВС США, он умер и уже попал в ад. Тот самый ад, который ничем не отличается от этой сучьей жизни - потому что ничего хуже придумать не получится даже у самого дьявола. Нет твари страшнее человека.

Боли не было. Тело Найджела откинулось, отброшенное пулей фрица, с силой ударилось затылком о доски. Его руки все еще стискивали приклад своей любимой винтовки - нежно, но крепко, и вырвать его красавицу из рук ветерана можно было, только оторвав сами руки от тела. Кровь из глазницы едва заметно стекала, смешиваясь с осколками прозрачных линз. Мелкие частицы лучшего оптического хрусталя блестели в зареве артиллерийского огня, похожие на слезы. Кто еще мог оплакать его, оставшегося на этой вышке, кроме подруги-винтовки, как ее напарник, потерявшей свой глаз, прозрачный, как самая чистая вода Ниагары? Искалеченный ветеран с искалеченным оружием лежали в обнимку, выполнив свой долг и заслужив наконец отдых.

Надолго ли? Кто знает... надеяться на длительный отдых - это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Когда полёт снова резко ускорился, а поддон под гусеницами разлетелся в клочья, Тигр успела подумать только:"Merde!", да мысленно приготовиться к вышибанию из тела. Однако, видимо, высота уже была достаточно небольшой и пронесло. Удар, хоть и не причинил танку повреждений, был достаточно болезненным. Кто хочет прочувствовать ощущения - пусть прыгнет этак этажа со второго на ноги не перекатываясь. И на что, спрашивается, Тигр вообще надеялась, соглашаясь на это десантирование? Конечно такое рискованное и основанное практически полностью на везении предприятие, на успех которого она не могла бы при всём желании оказать никакого влияния, закончится вот так. Да чтоб она ещё раз на такое согласилась! Уж лучше по старинке, гусеницами по грязи через линии обороны под огнём. Там если и пострадаешь, так хоть по вине собственного ротозейства или слабости.

К слову о возможности пострадать. Пять сараеобразных Абрамсов Тигр, естественно, заметила сразу и впечатления они на неё особого не произвели. Ну разве что размером, на вскидку они были выше и длиннее её большого тела, не говоря уже о башне, которую по какой-то причине конструктор сделал размером чуть не с корпус. Интересно, что они туда такого запихали, что пришлось её так раздувать? Орудие-то на вид не шибко больше, чем у тех же ИСов. Точно так же не впечатлил и сидящий на броне одного из танков уже не сарае, а гориллоподобный Росс. Ему, пожалуй, действительно очень подходило это сравнение. Большая, старая, глупая и самоуверенная обезьяна, которая думает, что раз она на своей территории, то она тут самая большая и страшная, и от одного только её вида все должны разбегаться по углам. Что ж, может это и так, пока речь идёт о том, чтобы гнать со своей территории других обезьян. Но ведь иногда по душу обезьяны может прийти и хищник. И вот его уже не напугаешь ни размерами, ни грозным рыком. И даже если позвать всю стаю и начать вместе махать руками и громко реветь, это врядли заставит его развернуться и уйти.

На оценку ситуации много времени не потребовалось. У противника преимущества в броне, огневой мощи и численности. У немки в манёвре и размере. Значит, следует это преимущество сохранить, не дав противнику себя окружить, и использовать чтобы нивелировать его преимущества, избегая обстрела, заходя с фланга или тыла, где броня у любого танка тоньше, и нанося удары по уязвимым точкам. Бодро рыкнув мотором, коренастый "недотанк" сорвался с места, но не назад, как можно было бы ожидать, а вперёд, прямо на Абрамсы, забирая вправо. Одновременно с этим затрещала смешная на фоне пяти 120мм орудий автопушка, проходясь очередью снарядов по гусеницам танков, начиная с самого правого. Тигр собиралась воспользоваться малыми габаритами своего временного тела, чтобы протиснуться между крайним правым и следующим за ним Абрамсами, скрывшись от обстрела остальных. Если не получится, манёвренность позволит ей проскочить не между танками, а справа от них, тем более что её снаряды должны были с успехом справиться с разрывом гусениц этих бронегорилл. А без гусениц, как известно, танк никуда не поедет, если, конечно, это не БТ. Лишённых возможности двигаться Абрамсов можно будет легко обойти и обстрелять с кормы, а в случае опасности просто уйти за казарму.

Вес взрослой гориллы может достигать двухсот килограмм, из которых практически ни один не будет бесполезным жиром. Мышечная структура позволяет примату поднимать вес вплоть до в десяток раз превышающего собственный. Встреча даже с одним таким титаном джунглей для любого хищника поменьше тираннозавра грозит серьезными неприятностями. Что же ждет Тигра, столкнувшегося с целой стаей горилл, под управлением Вожака, достаточно опытного чтобы дожить до благородных седин серебром украшающих его широкую спину, подобно орденам висящим на кителе Росса?

Тигре на это, вероятно было на это наплевать. В конце концов, она была танком, а не зоологом. Взревел двигатель небоьшой танкетки, опережая реакцию неповоротливых сараев. Грохнули выстрелы. Крайние танки просто выстрелили в то место где ее машины уже не было, остальные же… Тигра почувствовала пару тяжелых ударов, от снарядов, проскальзывающих по лобовой броне, и хотя это было довольно болезненно, особого это ее даже не замедлило. Бум, бум. Брызги шрапнели. Фугасы. Зарядить бронебойными тупые гориллы не догадались. Застрекотала автопушка, разувая два крайних танка.

Пока все шло по плану. Если не считать одной незначительной детали. В момент, когда недотанк ввинчивался между двумя правыми танками – на тот из них, что был ближе к центру построения, перемахнув расстояния между ним и центральным одним прыжком, с грохотом приземлилась старая седая горилла.

Перемещение гориллы с железными руками в целом укладвалось в план Тигры. Башня и так была повёрнута примерно в нужную сторону, оставалось только полоснуть по шкафообразной фигуре очередью, не замедляя движения. Ещё не хватало этого боевого бабуина близко подпускать. Впрочем, Тигр была уверена, что полковнику хватит толщины лобной кости, чтобы пережить залп, равно как и дури, чтобы после него кинуться на её тело, так что она приготовилась в случае чего покинуть танк и вселиться в Абрамс под полковником, а потом в тот, с которого он прыгал, и выстрелить из пушки Россу в спину.

Ожидания Тигры не остались неоправданными, с поправкой на то, что вместо того, чтобы ловить пули автопушки лбом Горилла выставил перед собой левую руку, создавая полупрозрачную стену, в которую врезались пули. Сразу после того, как пушка замолчала, одновременно с выскользнувшей из нее аватара в виде черной дымки, ожила пушка вмонтированная в правую руку Полковника, разнося попаданием в корму, продолжавшей двигаться по инерции машины ту в клочья.

Тем временем, Тигра столкнулась с тем, что вселение в Абрамс было сродни попытке натянуть на себя чугунные штаны на пятнадцать размером меньше, которые кроме прочего были еще и раскалены. Складывалось ощущение, что в них кто-то уже сидит и пускать ее активно не хочет. В виду чего, завершив таки вторжение, на которое понадобилось гораздо больше времени, нежели это было можно предлоложить на основе вселений во всевозможные бульдозеры, тигра почувствовала, что несмотря на отсутствие легких изрядно запыхалась. Следовало решить, стоит ли продолжать следовать плану и повторить этот подвиг еще раз или придумать что-то другое.

- Нештатная ситуация. – Между тем, проорал в рацию сидящий в ней мехвод. – Потеря контроля над машиной. Протокол Двенадцать-Б Красный, повторяю Красный.

Абрамс перемалывал своими траками все на своем пути. Воронье Гнездо было уже близко - сейчас может и получится уже добить до рации Фокса?
- Боец, ответь Умнику!

Рация Найджела на вышке наконец подала голос, но Фокс уже был не в состоянии ответить.

- Боец!.. Фокс, солдафон ты пьяный, отвечай...

...

Сэм приник к монитору, покрытому неубиваемым толстым стеклом. Кажется, Фокс был в самом центре мясорубки, оставалось только благодарить судьбу за то, что вместо хлипкой танкетки его умная голова защищена десятками тонн брони боевого американского танка.
- Найджел, какого черта! - не выдержал физик, лавируя между бетонными блоками, препятствующими въезду на базу.
Что происходит? Почему Боец не отвечает? Этот солдафон мог отбить лбом танковый фугас, и пожаловаться, что ему только порвали майку! Бравада, с которой физик вырвался из своей лаборатории, постепенно сменялась легкими сомнениями и неуверенностью. Он все-таки не имел настоящего боевого опыта, чтобы лезть в самый центр этой резни.

- Полковник Росс? Сэр, говорит доктор Йорк, позывной "Умник". Въезжаю на территорию периметра базы...
С секундной паузой Сэм добавил не слишком уверенно
- Младший лейтенант, служил год во второй бронетанковой дивизии. Сэр, у меня оружие сержанта Фокса, где он сейчас?
- Слышу тебя Умник. - Хрипло отозвалась рация. - Судя по докладам, Чугунная Жопа на вышку В-4 залез с пулеметом... Это третья налево от юго-восточный ворот. - Добавил Полковник вспомнив с кем имеет дело. - Может рацию разбил.

Через несколько секунд быстрого щелканья, Сэм ответил полковнику.
- Рация на вышке, вижу по телеметрии ее сигнал. Сержант Фокс не отвечает. Выдвигаюсь туда, посмотреть что происходит, прошу оповестить ваших солдат во избежание дружественного огня.
- Принял. - Отозвался Росс из рации и продолжил не без ноток покровительственности. - Не боись, свои не подстрелят. Ты ж на Абрамсе, мать его.
...
Сэм заткнулся, вспомнив что Фокс приволок танк с этой самой базы, и привез его тот самый Росс. Но извиняться в целом было глупо, да и засорять канал лишними словами не по делу - еще глупее. Кое-что про военные нормы радииобмена он все же помнил. Чтобы немного реабилитироваться, Сэм добавил по военному четко.
- У меня тут FMG-148 сержанта. Если есть необходимость, могу провести запуск по вашему указанию, подсветки цели не требуется - здесь достаточно мощная система слежения.
- А тебе Найджел яйца не оторвет за то что его игрушки трогаешь? - Поинтересовался голос из рации. - Лучше ему отвези. Сам разберется куда ей шарахнуть.

- Принял - ответил Сэм так же коротко

Руки физика давно вспотели от волнения. Правую руку он положил на удобный джойстик, вытащенныий из родной танкетки вместе с самой зениткой. Не бог весть что против проклятых суперов, но 30мм скорострелка с оперенными вольфрамовыми стрелами даже фрицев должны заставить заткнуться, если эти твари попробуют ему помешать. Сервопривод зенитки тихо загудел, показывая готовность орудия. Внимательно изучая показания во всех диапазонах, Сэм двинул свою машину, готовясь угостить вольфрамом и переехать траками любого, кто встанет на его пути, но... совершенно не желал этого, понимая, что не имеет боевого опыта. Как говорил Бобби - "ты не герой". Просто сделай то, что нужно, а остальное оставь более крутым парням. И то, что доктор Йорк примчался, пробив танком стену лаборатории ФБР, не значит что он собирался атаковать первого встречного нациста на базе, битком набитой американской армией. В конце концов - какого черта, это же их работа?
Поспешай не торопясь. Примерно этим заветом руководствовался физик, продвижение которого к указанной вышке было некоторым компромиссом между желанием добраться побыстрее, и нежеланием привлекать своей лихой ездой особого внимания. Чего греха таить, в компании с Фоксом ему было бы спокойнее даже, несмотря на то, что он сейчас находился в танке. Одно дело нестись по автостраде распугивая автолюбителей, и совсем другое оказаться здесь, в центре боевых действий, где на каждом углу валяется по трупу. Один такой, в защитной нацисткой форме, то ли еще живой, то ли просто дергающийся от кучи пуль, попавших в живот, ученый не отказал себе в удовольствии переехать катками. Других нацистов, ему к счастью, по дороге не попадалось.

На подъезде к вышке ощущение того, что все может обернуться весьма паршиво и недоумение, что он тут забыл, только усилились. Под вышкой, в луже крови, рядом с расколотой каской валялся изувеченный пулемет. Сам Найджел, судя по показаниям датчиков, валялся пластом возле дальней стенки и в то, что он устал и прилег поспать, верилось с трудом. Вокруг грохотало, стелился поземкой зеленоватый дым, и меньше всего на свете физику, должно быть, хотелось вылезать из танка, чтобы проверить, что там произошло.
Мерзкий хруст человеческих костей под гусеницами многотонного танка был практически незаметен на фоне гула газотурбинного двигателя. Да и машину не сказать чтобы даже сильно качнуло... маленькая месть тихого ботаника перекачанным уродам? Может быть, но...
На тепловизоре силуэт Фокса был весьма отчетлив. Лежащий, в остывающей луже... чего?
- Нет, нет, нет - забормотал Сэм тихо, переключая диапазоны радара
С инфракрасного на электромагнитный. Желто-оранжевый силуэт горячего тела сменился россыпью гильз от Браунинга, лежащей чуть выше винтовкой и...
- Нет, нет, нет, нет - как заведенный продолжал бормотать физик, словно пытаясь отрицанием отгородиться от окружающей действительности.
А действительность была такова... что там, где на тепловизоре была остывающая лужа вокруг головы, электромагнитный радар показывал маленький кусочек сплющенного свинца.
- Нет, нет... этого не может быть... Фокс! Ответь, Найджел!! - бормотал он в рацию, видя прекрасно прохождение сигнала.
Чуда не происходило. Если бы простым "нет" можно было изменить реальность... Сэм был ученым, понимающим всю абсурдность своего поведения. Приборы не врут. Старый солдафон действительно получил пулю и валяется в луже крови. Факты слишком упрямая штука, чтобы можно было их отрицать.
Острое ощущение собственной беспомощности и слабости охватило физика. Как же так? Он ведь бросил все, наплевал на собственную лабораторию, чтобы приехать вовремя...

И опоздал.

Если бы у Найджела был этот танк, он бы сейчас сидел внутри, прикрытый толстой броней, и со своим хриплым матерком комментировал происходящее вокруг.
Если бы у Найджела были его игрушки...
Если бы...

Если бы он, Сэм, не увез танк к себе, в лабораторию, всего бы этого не произошло.

Вокруг герметичного Абрамса клубились желто-зеленые облака. Хлор? Может быть. Или фосген? Переключать телеметрию на химический анализатор у физика не было никакого желания, ему было достаточно простого факта. Там, снаружи, можно сдохнуть от двух-трех вдохов.

Дрожащими пальцами, Сэм переключил селектор на рации.
- Полковник? Сэр? Это Умник, я у вышки В-4. Фокс... Сержант без сознания и тяжело ранен, проникающее ранение в глаз. Сэр, здесь есть химзащита и я могу покинуть танк, оказать ему первую помощь, но...
Физик пытался говорить четко, чтобы его голос не срывался на нервное бормотание.
- Сэр, вы можете выделить небольшое прикрытие? Я не уверен, что смогу спустить сержанта по лестнице и контролировать обстановку вокруг. И... у меня нет даже личного оружия, прошу прощения, сэр.

- Умник. Сейчас не лучшее время для шуток.. – Голос Росса в рации раздавался с натугой. - Ты увере… - Громынуло. - ...ерепутал? Я сейчас немно.. – Громыхнуло опять, Полковник надсадно хэкнул, словно получил коленом в живот. - ..анят.

- Так точно, сэр - твердо ответил Сэм, обидевшись, что его наблюдения кто-то поставил под сомнение
- Наблюдаю сержанта Фокса на полу вышки, на расстоянии в шесть метров от башни Абрамса. Сильная кровопотеря, свинцовая сплющенная пуля у задней стенки черепа. У его винтовки разбит прицел. Сэр, на этом танке система высокого разрешения, я не мог ошибиться.

- Да еп.. – Громыхнуло. - ..е твою мать, что за сучий день то такой? – Даже сквозь помехи слышно было как заскрипели подобно двум мельничным жерновам зубы Полковника. – Жди!

Связь оборвалась, чтобы возобновиться не прошло и минуты. Голос, впрочем, в рации был уже другой.

- Говорит Генерал-Лейтенант Мак Равен. – Голос в рации был суховатый, словно надтреснутый и в то же время вливал в физика особого рода уверенность, словно стакан горячего молока в чертовски холодную погоду. - Доложите обстановку. Коротко. Место расположения. Наличие сил противника. Состояние раненого.

Голос генерала помог Сэму успокоиться. Обычно он указывал Найджелу, что делать, сидя в штабе - но сейчас он был исполнителем, и ощущение, что кто-то опытный держит руку на пульсе, видит и знает все, что происходит вокруг, оказался именно тем, что было нужно.
Достаточно просто доложить, что и как, и выполнить полученный приказ. Ничего сложного, правда?
- Младший лейтенант Йорк, мехвод. Вышка В-4. Облака хлора на уровне земли. Раненый на вышке, сержант Фокс, проникающее ранение в глаз, кровоизлияние в мозг - коротко, как и требовалось, начал ответ Сэм - нужна срочная первая помощь и транспортировка. Ближайший противник в двадцати метрах, личного оружия не имею. Мой танк не имеет орудия, имеет радарный комплекс и легкую зенитку. Я один.
- Так же имеется ракета Джавелин, могу осуществить пуск по указанию цели

- Понял тебя лейтенант. – Надтреснутый голос звучал сухо и немного отстраненно, словно его владелец думал еще о чем то, или возможно, что-то делал руками. Оставалось лишь надеяться, что отвлекая командующего базы от обороны, Сэм не оказывает Гнезду большую медвежью услугу. - Слушай меня внимательно. Ты Не_вылезаешь из танка. Ты никуда Не_уезжаешь. Ты стреляешь из своей зенитки в любого, кто попытается приблизиться без опознавательного сигнала - двух одиночных выстрелов в воздух, если не будет возможности связаться по рации. Помощь придет в течении минут пяти. Как принял?

- Приказ принял, сэр - коротко ответил Сэм, на душе которого скребли кошки.
Дорога была каждая секунда, кто знает, сколько времени еще протянет Фокс, в голове которого засела нацистская пуля?.. Но с другой стороны, генерал был прав. Если Сэм вылезет из танка, все, что он может - это сам получить шальную пулю.

Не желая совсем сидеть без дела, физик вынул из аварийного комплекта танкиста противогаз и прорезиненный халат химической защиты, разложив все на сиденье стрелка. Ему оставалось только следить за показаниями приборов, наблюдая, как бьется сердце Фокса. Если... если оно остановится, Сэм не был уверен, что сможет и дальше сидеть, не попытавшись хоть как-нибудь спасти своего напарника.
Он должен был просто не подпустить никого к вышке, не сводить взгляда с показаний радарного комплекса и не убирать руки с джойстика зенитки.
Время тянулось словно жувачка, прилипшая к подошве ботинка. Ощущение уверенности, рождаемое голосом генерала исчезло вместе с замолчавшей рацией и Сэм опять имел возможность ощущать все прелести одиночестве в центре натуральной бойни. Прошла минута.. вторая.. на исходе третьей Сэм услышал поблизости два выстрела. Дернулся, не сразу вспомнив, о опознавательном сигнале и услышал как оживает рация.

- Младший лейтенант запаса Йорк? – Из зеленоватого тумана вынырнула дюжина фигур в мешковатых костюмах химической защиты. Одна из них махнула танку рукой. – Сержан Льюис. Прибыл оказать…

Закончить фразу Люьису помешало то, что один из трупов американцев одетый в песочного цвета форму, мирно лежавщий до сей поры лицом вниз, перекатом преодолел расстояние до сержанта и вбил в его грудь нож, вырывая из рук винтовку.
Дернувшись, как от удара по нервам, Сэм стиснул зубы, одним движением запястья переводя зенитку на слишком бодрого живчика, и вдавил гашетку до отказа, поливая тварь щедрой порцией вольфрамовых стрел. Генерал прислал ему помощь... эта тварь не должна, не может ему помешать! Может физик и не умеет стрелять сам, но попасть в упор по фрицу с джойстика? Проклятые нацисты, он был уверен, что этот мертвый американец - обычный мертвый американец! Конечно, Найджел может быть для верности на всякий случай прострелил башку каждому трупу, имея дело с Анненербе, но...
Снова он что-то упустил из виду, будучи кабинетным ученым. Оставалось не дать ошибке стать фатальной, и Сэм твердо держал руку на гашетке, до рези в глазах следя за движениями фрица, чтобы не дать ему перебить присланное Равеном подкрепление.

Зенитка взвыла, выплевывая смертоносную сталь. Песочного цвета форма была не слишком хорошей защитой и оперенные болты, даже, несмотря на весьма условную меткость Сэма, быстро превратили фашиста в нашпигованный кусок кровоточащего мяса, не способный уже никому причинить вреда. Сегодня Йорк впревые кого-то убил. Если эта тварь конечно вообще была еще жива. Особой радости по этому поводу он не чувствовал. Скорее хотелось блевать от мысли о том, что на месте Сержанта мог оказаться он.

Кинувшиеся в разные стороны, чтобы не попасть под зенитку солдаты подтянулись обратно, стоило ей замолчать, один из них склонился над Льюисом и коснувшись шеи отрицательно покачал головой. Не теряя времени отряд переформировался вокруг нового лидера и продолжил движение к танку.

– Капрал Тернер. Чем можем помочь?

Бледный, как полотно, Сэм с трудом разжал сведенные судорогой пальцы. Зенитная установка "Абрамса" поливала фрица дождем оперенных болтов еще секунды три-четыре даже после того, как два десятка металлических спиц прибили его к земле. Почему? Заклинило джойстик?..
Нет. Сэм просто испугался. Ему казалось, что стоит отпустить гашетку, и эта мертвая тварь - мертвая, он был уверен на 99%, что не ошибся в считывании данных с мощной телеметрической установки, десяток раз прошарив все вокруг магнитометром, тепловизором, обычным высокочастотным радаром... Стоит отпустить гашетку, и эта дважды мертвая тварь снова встанет, начав убивать солдат Льюиса, и закончит тем, что голыми руками оторвет от танка башню, разорвав его на куски.
Можно ли винить физика в том, что он поддался панике? А кто бы не поддался - на его то месте? Сэма подмывало бросить все, и умотать с базы с той же скоростью, с какой он примчался сюда, распугав всех на автостраде и наверняка получив десяток штрафов от офицера Лавела.

Наконец, расслабив до боли сжатое запястье, он начал массировать побелевшие пальцы левой рукой, потихоньку приходя в себя. В конце концов - фриц окончательно сдох. Дважды. Или трижды? Не суть, главное, что он больше ни на кого не сможет накинуться. И Сэму можно не покидать столь уютного танка, генерал Равен помог ему, отдав правильный приказ, а теперь приказы вновь отдавать придется Сэму. Но в этом тоже нет ничего сложного? Если немного напрячь воображение, можно представить, что он сидит не в танке, а в своем любимом кабинете на минус восемнадцатом, за голографическим столом... Бойцы Тернера опытные морпехи, и должны справиться со своими задачами. Под его, Сэма, разумеется, руководством. Оставалось надеяться, что они действительно опытные солдаты, а не никчемные идиоты, как те копы, которые проигнорировали прямой приказ о карантинной зоне. Откашлявшись, чтобы придать голосу жесткости, физик щелкнул селектором рации.
- Капрал - прозвучал его голос по радио
- Отправьте двоих бойцов на вышку, наверху находится тяжело раненый сержант Фокс. У него тяжелая черепно...
Сэм на секунду споткнулся, задумавшись, были ли у его напарника мозги, или же его череп был сплошной лобной костью. Судя по тому, как об нее плющились пули, сотрясения ему не грозило в виду отсутствия серого вещества - но с другой стороны, по данным сканера, что-то мягкое внутри все же было.
- ...мозговая травма, пострадавшего нужно максимально аккуратно спустить вниз, в мой танк. Я подведу башню прямо к лестнице, чтобы он случайно не вдохнул хлора. Остальные - рассредоточьтесь, на расстоянии в пяток шагов, и контролируйте пространство. В случае чего, давайте одиночный выстрел в воздух, чтобы не терять времени - я буду вести огонь из зенитки по вашему сектору поверх головы.

Не тратя лишних слов, десяток Тернера приступил к выполнению поставленной задачи. Наверх полез сам капрал, со своим вторым номером - в первую очередь для того, чтобы иметь возможность смотреть поверх ядовитого желто-зеленого тумана. Сэм в то же время, едва касаясь рычагов управления гусеницами, развернул танк вокруг себя, и тихонько довернул башню, коснувшись лестницы на смотровую вышку угловатой броней "Абрамса". Больше всего он опасался, что лишнее движение пальца - и гидравлика поворота башни снесет лестницу вместе со всей вышкой. Можно было разве что порадоваться, что габариты башни не увеличились как минимум на два с лишним метра ствола орудия.
- Младший лейтенант, мы на месте - доложил капрал, поднявшись на вышку - столкнулись с непредвиденными затруднениями.
Голос Тернера изменился, став крайне неуверенным.
- Что такое, капрал? - Сэм, дернувшись снова, панически осмотрел экраны телеметрии. Врагов не было.
- Сэр, мы... не можем ввести сержанту морфин.
В радиоканале появился еще один мужской голос, того самого "второго номера"
- Лейтенант, я сломал об руку сержанта четыре иголки, при попытке ввести ему лекарство в вену. Мне больше нечем его колоть.
- Просто спустите его вниз - вздохнул Сэм устало.

В течение минуты Тернер со своим бойцом наверху пытались организовать транспортировку раненого. Ситуацию осложняло то, что Фокс был тяжелый - и в прямом смысле, по весу, и в переносном, с ранением в глаз... первая попытка поднять Найджела кончилась тем, что Тернер чуть не уронил его с высоты четырех метров.
- Может спустим винтовку потом? - спросил Крам у Тернера
- Ага. Иди её у него отбери для начала - махнул рукой Тернер безнадежно
Рядовой попытался разжать пальцы Фокса, намертво сцепившиеся вокруг его любимой винтовки, и тут же отскочил на шаг назад в ужасе, едва не свалившись с вышки. Удар хребтом о металлический поручень отрезвил, вернув морпеху возможность более-менее соображать.
- Проняло, ага? - с усмешкой спросил Тернер - будем спускать как есть. Дейв, Макс, Серж - сюда!

Только после того, как еще три морпеха встали ногами прямо на башню, уменьшив таким образом разницу высоты с полом вышки до двух с половиной метров, Тернер с Крамом смогли аккуратно спустить раненого Фокса, передав его буквально с рук на руки. Тяжело отдуваясь, морпехи наконец-то опустили Найджела в открытый Сэмом ненадолго люк - ненадолго, чтобы не набрать слишком много хлора. Конечно, система вентиляции у Абрамса была серьезная, но Найджелу в его текущем состоянии могло бы хватить и соломинки, а не то что отравляющего вещества Анненербе.
- Надо было его просто вниз скинуть - буркнул Дейв - он что, блины от штанги жрет вместо пончиков, что весит как канализационный люк??
- Вот ты и спроси - подколол его Макс - глядишь, и тебя угостит. Придется лопать и нахваливать
- Разговорчики! - прикрикнул Тернер на своих бойцов.

Сэм тем временем разложил второе кресло в горизонтальное положение, аккуратно устроив напарника - насколько мог, аккуратно, конечно, несмотря на весь свой комфорт по сравнению с "Типом 99" или "Т-90", Абрамс все же оставался боевой машиной, а не реанимационным фургоном.
Инструкции на случай ранения Фокса были простые - пользоваться только его собственной аптечкой, как раз потому, что попытка сделать ему инъекцию любым другим шприцом натыкалась на непреодолимую преграду в виде кожи сержанта. Обычно Найджел сам себя и колол, и резал, и зашивал... но сейчас он был совершенно беспомощен. Впрочем, серьезных затруднений в том, чтобы просто сделать четыре укола шприц-тюбиков, не было, а пытаться извлечь пулю, имея лишь скальпель, пару мотков кетгута, полдюжины хирургических зажимов и небольшой набор инъекций, будучи при этом по образованию доктором физико-математических наук?..
Хватило и того, что дыхание Фокса наконец выровнялось. Чуть расслабились его сжатые на цевье и прикладе винтовки пальцы. Коже лица потихоньку начала возвращаться розовинка, на смену смертельной бледности. Больше для напарника сейчас ничего нельзя было сделать, оставалось только надеяться, что его несгибаемая воля переборет и это ранение.
- Поспи - тихо, и совсем не по уставу, прошептал Сэм, крепко пристегивая морпеха к креслу, чтобы не свалился, когда танк вновь сдвинется с места.
Придется вести машину аккуратнее, чтобы не усугубить и без того тяжелое состояние.

- Капрал! - вновь прозвучал его голос по радио - забирайтесь на броню, ближайший пункт назначения казарма сержанта Фокса. Если зенитка загудит - падайте ничком, буду вести огонь поверх ваших голов.
Спрашивать координаты не было уже никакой необходимости. Связь со своим собственным сканером аномальных искажений Сэм все еще сохранял, до столь необходимого ему прибора была всего пара сотен метров, или около того. Рукой подать... если бы не адская мясорубка, царившая вокруг.

Мысли физика раз за разом возвращались к гибели Льюиса. А ведь на месте сержанта мог быть и он сам. Была ведь мысль - надеть химзащиту, и самому кинуться на помощь... и что бы тогда? Насадил бы его проклятый фриц на свой нож, как на вертел, и кончилось бы этим все.
"Ты не герой" - вновь и вновь напоминал себе Сэм, наконец понимая, что никакой трусости в том, чтобы не быть героем, нет. Герои - это те, кто получают орден... который вручат его наследникам. А он, Сэм, должен просто хорошо сделать свою работу.
Насмешкой судьбы казался тот факт, что его, Сэма, спасла его же беспомощность. Был бы у него пистолет... не думал бы ни минуты. "Хорошо, что у меня не было пистолета" - пришел он к парадоксальному выводу. Хотя, парадоксальному ли? Еще давно, когда он был затюканным ботаном и пытался получить лицензию на ношение небольшого револьвера для самообороны, продавец в оружейном, смерив взглядом пацана, от которого поверх прилавка был виден только край бейсболки, растолковал молодому Сэму простую мысль.
- Ну, допустим, получишь ты лицензию. Пить вроде не пьешь, дурью не колешься, на психа не похож. Месяц-другой, по бумажкам побегаешь, и получишь. Вот он, револьвер - бородатый мужик чуть за сорок достал с витрины небольшой "S&W", разряженный, конечно. И подтолкнул к Сэму.
- Ну же, бери. Ты ведь хочешь его купить?
Тогда еще бывший студентом, физик секунд десять с опаской смотрел на смертоносный кусок металла, прежде чем смог взять его в руки, ощущая непривычную тяжесть.
- Вот теперь у тебя есть пистолет. И что дальше?
- Ну...
- Знаешь, в чем разница, паренек? - по доброму усмехнулся продавец - без пистолета у тебя просто отберут деньги, а с ним скорее всего будут сразу бить насмерть.
Пивное пузо старого байкера колыхнулось, и он оказался как-то на удивление близко, Сэм не ожидал от толстяка, бывшего по ту сторону витрины, такой прыти. Все произошло слишком быстро, и вот уже он, Сэм, поскуливает от боли, взятый "на болевой" с заломленной за спину рукой, а пистолет лежит на полу, выпавший из разжавшихся пальцев.
- Будешь покупать, не забудь спилить мушку - куда более грубо добавил байкер - чтобы было не так больно, когда его тебе в задницу засунут. Лучше научись бегать, парень, оружие, которым ты не владеешь - это не защита, а источник лишней опасности. Оно внушает ложную уверенность, и в случае чего, ты схватишься за кобуру, вместо того чтобы сразу сбежать.

...конечно, это было давно. И как раз после того случая Сэм твердо решил, что ему надо не только купить пистолет, но и научиться им пользоваться. С его аттестатом попасть в армию оказалось не так уж и сложно, правда не в морскую пехоту, а в бронетанковую дивизию, где больше ценили знание матчасти. Но слова старого байкера оказались верными, спустя почти десять лет. Был бы у него пистолет, он бы погиб, дуром бросившись на вышку. Иногда лучше не иметь оружия, даже если ты на войне, если забыл, как держать его в руках.

Танк уже не орал, словно раненый мамонт - турбина негромко гудела, пока Абрамс продвигался к казарме. Сэм вел машину осторожно, чтобы не наткнуться на превосходящего противника и не растрясти Найджела. Щелкнув селектором, он вновь сменил номер канала. Стоило сказать Россу, что его старый однокашник жив.
- Полковник? Сэр, это Умник. Сержант Фокс у меня, он еще дышит, состояние не ухудшается. Мы сейчас движемся к казарме сержанта, у меня на броне десяток капрала Тернера. Где вы сейчас находитесь?

Тигр - самый крупный представитель семейства кошачьих. Они выростают в длину до трёх метров, достигают в весе трёхсот килограмм. Кроме того, тигры очень выносливы. Взрослый тигр может в день проходить по восемьдесят километров и разгоняться до скорости в шестьдесят километров в час. Согласно исследованиям, в случае столкновения тигра с медведем стычка а половине случаев кончается смертью последнего, а в четверти случаев медведь вовсе предплчитает не связываться и звери просто расходятся. Тигра во время охоты практически нельзя заметить, но он всегда убивает не таясь: предупреждает жертву рыком и не нападает со спины. Для людей особо опасны тигры-людоеды. Такие звери способны опустошать целые поселения, при этом целенаправлено убивая направленные на их поимку группы охотников и наводя ужас на всю округу. Чампватская тигрица, один из самых ярких примеров тигра-людоеда, убила более четырёх сотен человек. Считается, что тигры в основном становятся людоедами по двум причинам: когда они становятся слишком старыми, либо когда люди серьёзно ранят их, но оставляют недобитыми.

-...хотите сказать, что даже после таких повреждений оно восстановится?
- Определённо. Вот, посмотрите на эти отметины на броне. Видите метки? Их поставили сразу после подтверждения нейтрализации.
- Хм...Действительно, они стали меньше.
Всё, что она могла разглядеть - лишь два смутных силуэта, стоящих перед её лобовой бронёй. Оптика всё ещё не восстановилась до конца после обстрела и сейчас большая часть её сектора обзора представляла собой хорошо если просто сплошную паутину трещин. Но силуэты разговаривали на немецком и их голоса были знакомыми, так что беспокоиться было не о чем. Это всего-лишь персонал базы. Она даже могла вспомнить их лица и имена: Клаус Вебер, глава испытательного комитета, и Стефан Леманн, один из её...конструкторов? Или правильнее сказать модернизаторов?
- Эй! Подгоните тягач ближе и оттащите танк к ангару!, - резко приказал кому-то неразличимому первый голос. Обладающий им силуэт сделал шаг в сторону и пропал из виду. Второй остался на месте и обратился к нему:
- Шесть, вы только подумайте, герр Леманн, шесть прямых попаданий снарядов калибра пятнадцать сантиметров! И десятки восьми и семимиллиметровых! Даже одного пятнадцатисантиметрового снаряда, попавшего прямо в корпус, хватило бы чтобы вывести из строя любой из известных нам танков. А этот даже мог продолжать стрелять большую часть времени.
- Да, Клаус, это впечатляет, - всё ещё невидимый Леманн снова на кого-то прикрикнул, - Да что вы копаетесь?! Хватит искать скобы, цепляйте за всё, что выступает из корпуса и не собирается отвалиться в ближайшее время!
Она почувствовала, как вокруг её передних катков захлёстываются тросы, затем рядом взрыкнул мотор и её потащило вперёд.
- Мы создали поразительную машину, - снова послышался голос Клауса.
- Согласен, но какой ценой.., - продолжения разговора она уже не расслышала...

Тигр обладала памятью, достойной машины. Она могла легко и быстро вспомнить любой эпизод в подробностях и, в случае надобности, к примеру прокрутить в голове целый бой от начала до конца, не упуская даже мелких деталей, словно заново его прожив. Но как она ни старалась, ей никогда не удавалось вспомнить несколько отрезков своей жизни до модернизации одновременно, даже если они шли последовательно. Пожалуй, её память можно было сравнить с хорошим архивом. Все папки-воспоминания рассортированы, промаркированы и аккуратно разложены по соответствующим местам. И не составит труда с помощью каталога выяснить местоположение нужного эпизода и найти его среди стеллажей. Но даже если набрать в руки целую стопку папок, врядли получится открыть и пролистать единовременно больше одной. Конечно, можно потратить чуть больше времени и пройтись со своей ношей до архивного стола, где папки можно разложить и в открытом виде. Однако этот стол может оказаться уже не заваленным другими папками. Тогда придётся сперва очистить его, расставив их по местам. Но что если это невозможно сделать, потому что мест у этих папок просто напросто нет, промаркированы, да и заполнены они не так, как все остальные? Что если это папки из другого архива? В отличии от остальных, эти заперты на замки, заглянуть в них невозможно, но всё равно в голове откуда-то всплывают смутные догадки об их содержимом. Словно оно просачивается сквозь обложки из плотной кожи, исписанные странными знаками вместо привычных подписей. Если бы Тигр могла оказаться возле этого метафорического стола в своём метафорическом архиве и посмотреть на эти знаки, они бы показались ей смутно знакомыми. Словно она раньше знала их, но...Забыла? Через некоторое время она начала бы догадываться о значении этих символов, но не смогла бы найти основ для этих догадок в собственном разуме, зато обнаружила бы странное ощущение. Словно кто-то другой стоит рядом. И подсказывает.

Кто ты?..
Это были первые слова, которые она услышала после своего...Пожалуй, правильно будет назвать это пробуждением, а не рождением, ведь до этого момента она всё-таки жила, пусть это и была жизнь несколько иного рода. И это так же были первые осознанные ей слова. Она отлично помнила этот момент. Просторное помещение, тянущиеся к её телу механизмы непонятного назначения, исписанные неизвестными символами, пластины с теми же символами на стенах. Прямо перед ней стол, на котором закреплена женщина в чёрной форме без знаков различия. На голове у неё шлем замысловатой конструкции, так же испещрённый знаками, только светящимися красноватым светом, впрочем, быстро тускнеющим, опутанный кабелями, тянущимися куда-то вверх. В грудь, прямо сквозь форму, воткнуты несколько то-ли штекеров, то-ли огромных катетеров, к которым тоже присоединены кабели, на этот раз стелющиеся по полу. В стене слева окно, за которым стоят люди в чёрной и серой форме и смотрят на неё. Она точно видела их совсем недавно, но не может вспомнить, где. Она вообще не может ничего вспомнить нормально, всё, что было до пробуждения, словно скрылось в тумане. С громким гудением стол с женщиной повернулся и одна из его сторон начала подниматься. Удерживающие её скобы раскрылись и тело соскользнуло с вставшего почти вертикально стола. Женщина выглядела бессознательной, если вообще не мёртвой, так что должна была просто безвольно упасть на пол, но вместо этого приземлилась на ноги, ссутулившись и опустив плечи и голову, словно бы на неё кто-то навалился. Нашарила руками кабели от "катетеров", собрала в пучок и резким, даже несколько механическим движением вырвала их из себя и уронила на пол. Затем стянула шлем, выпрямилась, расправила плечи и повернула голову к стоящим за стеклом людям. Один из них поднёс ко рту микрофон и из мегафонов под потолком раздался вопрос:
- Кто ты?, - слова отдались эхом в её сознании, словно кто-то неуловимо знакомым голосом повторил их внутри него. Между прочим, для множества людей, в том числе мыслителей, вопрос "Кто я есть?" являлся весьма сложным и они могли посвятить поиску истинного, как им казалось, ответа на него целую жизнь. Но она не была человеком и ответ был ей известен. Он был совсем рядом, нужно было только его ухватить. Но у неё почему-то не получалось, словно она пыталась схватить дым. Он прямо перед тобой, но стоит протянуть руку - и он ускользает. Женщина перевела взгляд на неё. Внезапно она осознала, что смотрит на себя с двух точек одновременно, двумя взглядами. Перед одним стояла женщина, перед другим - угловатая бронированная машина. И тогда кто-то вдруг подтолкнул ответ к ней.
- Кто ты? Назови себя, - снова раздался голос из мегафонов.
Она повернула голову к людям за стеклом и, наконец, ответила:
- Я - Panzerkampfwagen VI Тигр, бортовой номер 113, - лица людей за стеклом вытянулись. Она хотела было забеспокоиться, но откуда-то из глубины сознания пришло ощущение, что всё идёт как надо...

Кто ты?.., - вопрос, а точнее эхо вопроса, то самое, прозвучавшее когда-то знакомым и незнакомым одновременно голосом, снова всплыло в её сознании. Это озадачило Тигр. За всё время её осознанного существования она ни разу не испытывала сомнений и метаний по этому поводу, так что ответ не изменился. С чего ей вдруг вспоминать свой первый осознанный день, особенно в такой критичной ситуации? Да, она потеряла своё основное тело, но что от этого изменилось? Она вернёт тело, как только придумает, что делать дальше и как оторваться от этой чёртовой обезьяны-Росса и его чёртовых Абрамсов, на которых откуда-то взялась защита от вселения, преодоление которой порядочно вымотало Тигр, сократив количество возможностей и разрушив её план. Но положение всё ещё не безвыходное, нужно только...
Кто ты?.., - снова то же самое. Почему этот вопрос продолжает лезть ей в голову? У неё и других проблем сейчас полно, с чего вдруг она начала сбиваться с мыслей? С ней никогда раньше такого не случалось, тем более в такие моменты. В бою она всегда оставалась спокойной и сосредоточенной на поставленных задачах. Особенно в трудные моменты, когда требовалось максимальное сосредоточение, точность и быстродействие. Неужели на неё так повлияло длительное нахождение в человеческом теле и обществе? Или, может, это всё потому, что она сидит в американском танке? Вроде как менталитет проклятых янки как раз отличается от немецкого в основном разгильдяйством и...
Кто. Ты?, - ей показалось, или эхо в очередной раз повторило вопрос уже с нажимом? Видимо, придётся всё-таки ответить ему, иначе она не успокоится. "Вот до чего докатилась, разговариваю сама с собой", - хмуро подумала Тигр, - "Я..", - и метафорически застыла с открытым ртом. Нет, вовсе не потому, что забыла ответ или начала в нём сомневаться. Просто она об этом наконец-то подумала. Она - танк. Тяжёлый танк. Тяжёлые танки не прячутся, не уворачиваются и не убегают. Они сходятся с врагом в лобовом столкновении. Не обходят оборону, а проламывают её. Они не избегают ударов противника. И это всё они делают не потому, что для них никто ничего более умного не придумал. Просто они на это способны, потому что такими созданы. И она тоже создана такой. Вот только сейчас она не в своём могучем стальном теле, а заперта в человеческом, которое по меркам тяжёлых танков мелкое, хрупкое и слабое. Ей следовало бы просто вбить эти жалкие пять танков в землю вместе с Россом, но её тело на это просто не способно. И изменить его она не может.

Пространство вокруг метафорического стола в метафорическом архиве на краткое мгновение озарилось тёмно-алым свечением, волной прокатившимся по знакам на других метафорических папках...

Или может? Рунный привод ведь восстанавливает её большое тело даже если оно серьёзно повреждено. А ведь в него не загружали её полных чертежей или чего-то такого, он просто связан с её внутренней природой и она сама ему подсказывает, каким тело должно быть. Вот почему он не восстанавливает старые сколы, полученные ещё до того, как она пробудилась. И он получает материалы для восстановления с помощью энергии, которую генерирует. А в аватаре должно присутствовать какое-то количество этой же энергии, иначе как она могла бы вообще функционировать, не будучи подключённой к рунному приводу? Мысли, до этого протекавшие в голове несколько неспешно и обстоятельно, понеслись бурным потоком. Во время вселения в технику тело аватара распадается, а потом, когда она покидает захваченную единицу, снова собирается. Вместе с формой и Люгером. Значит, она может создавать не только само тело, но и снаряжение, которое не является его частью. Но она делает это автоматически. А что если она попытается контролировать процесс и при покидании техники создавать тело осознано, внося в его строение коррективы? Нужно просто постараться собрать ту энергию, которая находится внутри неё и сконцентрироваться на её танковой природе. Возможно, тогда она сможет эмулировать работу рунного привода и изменить тело аватары. Конечно, у неё очень врядли хватит энергии на то, чтобы превратить её в полноценный танк, но просто сделать прочнее, сильнее и вооружить чем-то более крупнокалиберным и разрушительным, чем Люгер может получиться. А потом она сразится с Россом и его Абрамсами так, как положено тяжёлому танку. В честной битве лоб в лоб. Физическая мощь против физической мощи. И у неё будет преимущество, ведь она рождена для таких битв. Она не могла назвать это точным знанием, она просто чувствовала, что всё сработает именно так. Должно сработать.

Чувствуя, как демоническая энергия поднимается из глубины самого её существа, напитывая ауру, она рванулась вверх, покидая жалкую американскую тачанку.
"Даже в таком теле я - тяжёлый танк Panzerkampfwagen VI Тигр. И лучше вам убраться с моей дороги!"

Экипаж одержимого Абрамса мог видеть, как боевое отделение вдруг заполняется чёрной дымкой, по которой словно пробегают тёмно-алые электрические разряды. Одновременно с этим заглохли оба двигателя и погасли все приборы их машины. Танк словно умер. В следующую секунду каждый из четырёх членов экипажа вдруг почувствовал внутри себя обжигающе-холодную пустоту, которая начала расширяться, поглощая чувства, мысли и память. Чёрная с красными отсветами дымка вырвалась из распахнувшихся люков, оставляя мёртвый экипаж и машину, которая больше никогда не заведётся, и перенеслась метров на десять вперёд по направлению движения танка. Там дымка закрутилась в причудливую спираль и начала сгущаться. Чёрно-алые завихрения мешали разглядеть что-то кроме смутных очертаний человеческой фигуры пока дымка вдруг не осветилась изнутри особо яркой алкой вспышкой и не разлетелась в стороны, почти мгновенно рассеиваясь. Перед пятью Абрамсами и Россом стояла аватар. Внешний вид самого её тела практически не изменился, однако на нём появилось что-то вроде доспехов из будто бы вросших в форму бронепластин, напоминающих по форме части корпуса её большого тела. Некоторые крепились не прямо к одежде, а были вынесены на толстых штырях, так же торчащих прямо из формы, будто они выросли из тела, пробив её. Особенно выделялась пара крупных, закреплённых на подвижных гидравлических механизмах, крепящихся к чему-то на спине, деталей, которые выглядели как боковые части башни Тигра. Броня закрывала колени, локти, внешнюю часть бёдер, голени, бока и середину груди. Подвижные же пластины могли как охватывать плечи и верхнюю часть тела, так и прикрыть всю боковую проекцию. На левой руке появился массивный и угловатый большой щит толщиной сантиметров так десять, прямо как лобовая броня Тигра, к тыльной части которого, сверху и снизу от места крепления к руке, крепились два MG-42. В правой же руке вместо Люгера оказалась несколько уменьшенная копия 8.8 сантиметрового орудия, развёрнутого на бок и оборудованного рукоятью, очень смахивающей на рукоять Люгера, и прицелом. Затвор орудия с лязгом закрылся и аватар, без труда подняв ствол, по длинне поиближающийся её росту, направила его на Росса, а точнее на оснвание той его руки, которой он прикрывался от её прошлой атаки.
- Недотанк, говоришь?, - орудие хоть и было меньше, грохнуло как полноразмерное танковое.

У Тигры, которая сейчас вполне возможно достигала трех центнеров, до которых может вырасти ее прообраз, если он зрелый и упитанный самец, разумеется, а не самка, куда более изящная, но редко перемахивающая через барьер даже в пару сотен килограмм, были в целом более требовательные ко вниманию причины для беспокойства, нежели лишний, или наоборот, недостающий вес. Основной из них, разумеется был Росс, который на счастье аватары, был слишком занят вырыванием с корнем из опустошенного танка люка, на которое его подвигли крики агонии, его выпитых с корнем людей, чтобы заметить вовремя ускользающие из машины клубы дыма и атаковать их прежде, чем Тигра закончит свою отнюдь не мгновенную трансформацию.

К сожалению, для него, скорость реакции все же была не самым большим достоинством старой обезьяны. Впрочем, ее все же вполне хватило, чтобы обернувшись на звук голоса аватары, успеть подставить под выстрел щит. Громыхнуло и Полковника смело ударом снаряда, растекшегося взрывом по полупрозрачной преграде. На и без того покалеченной башне остался вырванный кусок, в том месте, где второй рукой старая горилла вцепилась в опору под собой. Впрочем, рассчитывать на то, что Росса, скрытого из виду трупом танка, удалось убить одним залпом, разумеется, не приходилось. Насколько можно было судить по демоническому зрению, после мучительной смерти экипажа танка, ободравщего сорванными ногтями в процессе пожирания их душ с со своих лиц практически всю кожу, алая с оранжевыми тонами, похожая на напалмовый взрыв аура Гориллы стала в полтора раза больше и сейчас полыхала из за танка как бешеная.

Другим, достойным внимания аспектом происходящего, являлись четыре дула оставшихся Абрамсов, наведенные на аватару. Не считая пулеметов.

Похоже, смерть солдат разозлила полковника. По крайней мере если судить по ауре. Впрочем, Тигр это вполне устраивало. Гнев придаёт сил, но так же затмевает разум. А тот, кто считает, что в лобовом столкновении разум не играет никакой роли, определённо заслуживает того, чтобы называться идиотом. К тому же если бы кто-то посмотрел ауровиденьем на Тигр, он тоже мог бы впечатлиться. Если аура Росса раздавалась вширь и полыхала, словно взрыв, то её тёмно-алая с чёрными прожилками аура наоборот, уплотнялась, собираясь вокруг тела аватары, и напоминала скорее пламя газового резака, быть может, не столь объёмное, как от взрыва, но чертовски горячее. И заметное. Если у кого-то в округе были приборы, способные зафиксировать всплески демонической энергии, они должны были если не взвыть панически, то как минимум чётко выделить местоположение аватары. Ей, впрочем, было на это плевать.

Четыре наводящихся на Тигр Абрамса удостоились безразличного и несколько презрительного взгляда. Аватар прикрылась щитом и сдвинула ту подвижную бронепластину, что была со стороны ещё способных двигаться танков, после чего, казалось, потеряла к ним всякий интерес(хотя на самом деле продолжала следить за ними, равно как и за Россом, с помощью ауровиденья) и почти фехтовальным движением, перевела своё орудие на второй из обездвиженных Абрамсов и выстрелила тому в башню. Из казённика с лязгом вылетела и застучала по плацу дымящаяся снарядная гильза. Затем она неспешно зашагала в его сторону, переведя дуло туда, где находился центр ауры Росса и продолжая следить им за его перемещениями, чтобы выстрелить, как только обезъяна решится снова высунуться.

Оставлять танки противника, какого бы о них мнения не была аватара, без внимания, на практике, оказалось не таким уж мудрым шагом. Ибо в тот же момент, когда Тигра переместив красивым фехтовальным движением свой «пистолет» в новую позицию и спустила курок, громыхнул счетверенный выстрел их пушек. Два снаряда попали в левый боковой бронелист, один разорвался под ногами, а выстрел того танка, в который стреляли из видоизмененного «люгера» врезался Тигре в живот. К счастью, ни один из снарядов все так же не был бронебойным, но суммарной силы этих выстрелов более чем хватило для того, чтобы сбить Тигру с ног, заставив кувыркаться по плацу, проламывая собой асфальт.

Старая Горилла, тем временем, как удалось заметить несмотря на мельтешение перед глазами земли и неба, в основном за счет того, что аурное восприятие куда менее было привязано к понятиям верха и низа, нежели зрение обычное, похоже и не собиралась огибать, закрывшее ее препятствие. Вместо этого она с разгона врезала в обезображенный танк огромным кулаком, запуская его в след противнице на манер огромного катящегося снаряда, и судя по всему прыгнула за ним следом.

Да уж, вот они, минусы, человеческого тела. В виде танка Тигр так просто с ног не сбили бы, потому что во-первых она была бы тяжелее, а во-вторых вместо этих самых ног у неё были бы гусеницы. Впрочем, несколько метров, проделанных кувырком по плацу, не причинили ей особых повреждений или дискомфорта. Кажется, это её даже несколько повеселило. По крайней мере поднимаясь на ноги она, кажется, ухмылялась. Увидев летящий на неё труп танка и несущуюся следом за ним ауру Росса, она сделала вещь для танка довольно несвойственную. Впрочем, возможность её сделать, пожалуй, можно было отнести к плюсам человеческого тела. Чуть присев, Тигр изо всех сил толкнулась ногами вперёд и вверх, намереваясь перепрыгнуть танк и прямо в воздухе выстрелить в полковника.


Маневр Тигры, для танка был действительно довольно таки... оригинальным. Стоило ли удивляться, что преодолев более чем солидное сопротивление гравитации, связанное с возросшим весом и довольно таки оригинальным балансом ее нового тела, куда менее приспособленного к прыжкам и оказавшись в воздухе, Тигра почувствовала себя не слишком комфортно. Не она ли не так давно размышляла о том, что не танковое это дело - летать? Впрочем, если отвлечься от стереотипов и лирики и вернуться к фактам, факты были таковы:
Прямо за летящим в нее танком обнаружился полуприсевший гориллоид, удерживающий свой щит под углом к земле. Судя по всему, он скорее ожидал выстрела прямо через танк и прыгающие на три метра в воздух бронедевочки для него оказались сюрпризом. Тем не менее, снаряд из пушколюгера который тигра каким то чудом умудрилась точно положить в прыжке - ударил в щит. Отдача выстрела качнула тигру в полете спиной назад, поставив в весьма неприятную ситуацию, потеряв баланс в воздухе она летела прямо на Росса, который, несмотря на прикрывавший его щит, и получил повреждения левой металической руки в районе плеча, но сумел компенсировать ударную энергию выстрела, уперевшись о землю второй рукой и из этого положения уже бил ей в движении напоминавшем нечто среднее между аперкотом и хуком.

Чудовищный кулак врезался в боковой бронелист, обращая энергию падающего тела Тигры против нее самой. Хрустнуло и следом за болью, как от перелома, лишившей ее возможности двигать этой частью тела, аватара почувствовала, как в ее бок входят штыри подвески, на которой висел бронелист. Следующим ощущением был удар затылком и спиной о танк, который она только что перемахнула.

Из хороших новостей было только искрящее плечо противника и потухший щит. Возможно, даже удалось лишить его возможности ей двигать. Во всяком случае он так и не разогнул ее, все ее удерживая согнутой в локте на манер щита обычного. Из плохих - адская боль в правом боку и затылке, потеря подвижности всех подвесов на одной половине тела и шесть стволов смотрящих ей в лицо. Три на руке полковника. Три на башнях танков за его спиной. Интересно, успели ли они за это время зарядить бронебойные?

Теперь как минимум Росс, стоящий довольно близко, мог с уверенностью сказать, что Тигр ухмыляется. Похоже, не смотря на повреждения, бой доставлял ей удовольствие. И то, что она впечатана в танк и находится под прицелами четырёх орудий(если считать трёхстволку Росса за одно) её нисколько не пугало. Она вскинула перезарядившуюся пушку и выстрелила в оружие полковника, а потом попыталась вскинуть щит и шагнуть вперёд и встать в позу, навевающую воспоминания о средневековых воинах: одна нога выставлена вперёд и согнута в колене, вторая отставлена назад, большая часть силуэта прикрыта щитом, из-за которого высовывается на манер копья или пики орудие.

Грохот выстрелов слился воедино. Все три ствола на руке Полковника изрыгнули пламя, прежде, чем в его кулак ударил снаряд из монструозного пистолета Тигры, а затем, шесть снарядов врезались в столь небольшую по сравнению с бронированной тушей ее «большого» тела фигурку бронеаватары, вколачивая ее обратно в танк, от которого она только-то успела отлепиться. Инерция удара была столь сильна, что даже врезавшись в преграду, Тигра заставила ту отлететь с ней на несколько метров. Большую часть урона на себя, к счастью, принял щит. Искореженный и пробитый в нескольких местах, он все еще оставался толстым прочным куском брони, куда менее чувствительным к повреждениям, нежели псевдочеловеческое тело. Что было хуже – пострадал от снарядов не только он. Выставленное за щит дуло «люггера» сильно скособочило, заставляя сомневаться, что он еще пригоден для использования как оружие, если не подразумевать под оным удар по голове.

То же, кажется, можно было сказать и о оплавленном кулаке Росса. Не рискуя стрелять из него снова, стараясь закрыть свой силуэт согнутой левой, он набирал скорость в разбеге, явно намереваясь взять противницу на таран. Судя по красной роже Росса, он особого удовольствия от битвы не получал, будучи наполовину разьярен, наполовину ужасно вымотан. Искривленный в злобной усмешке рот, набрякший кровью старый шрам на переносице, тяжелое сбитое дыхания. Старая, усталая горилла. Но все еще опасная.

Была еще одна деталь, анализировать которую не было времени. Тихий звук на грани слышимости. Такое «жжжжжжж» словно где то поблизости засел большой сердитый жук. Может от контузии в ушах шумит?

Орудие пришло в негодность. Опять. Второй бой подряд ей ломают пушку. Удовольствие это им приносит что-ли? И пулемёты тоже пострадали: один просто разворотило пробившим щит снарядом, а второй не может стрелять из-за повреждения спусковой системы. Теперь его придётся отрывать от щита, чтобы стрелять. Левую руку, впрочем, тоже. Ну и чёрт с ними. Усмешка Тигр начала расползаться, превращаясь в зловещий хищный оскал. Они думают, что без пушки она беспомощна? Хрен там! Она ещё повоюет. Эта обезьяна, Росс, упёртый, твердолобый и живучий, прямо как танк, бежит прямо на неё. Ну и отлично. Она использует его стратегию, если это можно так назвать, против него. Тигр вовсе не собиралась отскакивать в сторону в последний момент, чтобы позволить полковнику впечататься лбом в остов танка за ней, как можно было бы ожидать. Вместо этого она рванулась ему навстречу, делая выпад погнутым орудием как копьём, целясь Россу в живот. Сам по себе такой удар врядли его даже замедлит. А вот выстрел, который произойдёт когда его туша, сминающая ствол, дойдёт до места сгиба, вполне может. Да, снаряд взорвётся в стволе, но, в то же время, и в непосредственной близости от цели. Такой вот выстрел с отрицательной дистанции. Может быть, Тигр даже это переживёт.
- Komm her, Affe!

Звучавшее над ухом «жжжж» стало громче, и скачком перешло в «бумс» когда небрежно брошенная из самолета Маэстро связка противотанковых гранат совместилась в пространстве с башней одного из танков. Кажется, болтливый летчик успел разобраться со своими оппонентами и прилетел проведать, как там дела обстоят у тигры. Поздно, конечно, но лучше чем ничего. Аура одного их трех оставшихся в строю танков потухла.. и тут же была компенсирована лавинообразным увеличением ауры в двух оставшихся. Что бы не мешало Тигре вселяться в танк, только что оно стало в несколько раз сильнее. Застрекотали пулеметы, на башнях полосуя небо вслед забавному, но боевитому триплану.

Впрочем, все происходило где то на периферии восприятия, словно вдалеке. Горизонт того, что было важно здесь и сейчас, обозначала собой приближающаяся туша Росса. Выпад он отбил плечом, Тигра все же была неплохим стрелком но совсем не фехтовальщицей. Впрочем, это мало что значило, учитывая, что курок монструазного пистолета-пушки уже был спущен. Огромная горилья лапа, обогнув собой в хуке щит стальной хваткой впилась ей в бок. Тупая горилла, хватает девушек за бока, вместо того, чтобы воспользоваться возможностью вдарить, как следует напоследок. И в тот же момент, над искрящимся плечом Полковника грохнул выстрел разрываемого ствола «люгера», отбитого им в сторону.

Саму тигру, ее, пускай и искалеченный щит прикрыл от взрыва вполне себе достойно. Не сказать даже, что это было особенно больнее недавнего массового залпа. Если конечно не считать повреждений правой руки, пальцы которой попереламывало вместе с удерживаемым ей орудием. Россу, кажется, досталось намного сильнее. Учитывая, что он, окровавленный и в обгоревшем мундире кувырком летел назад и влево. Чтоже.. кажется наконец снова пришла его очередь полетать от взрывов.

Впрочем, было что то неправильное в том, как он это делал. Слишком.. быстро, что ли. Понимание происходящего пришло через секунду. Росс отлетел, назад лишившись обеих своих стальных рук, весивших пожалуй как он каждая и не просто отлетел назад, а натурально драпал, используя энергию наподдавшего ему взрыва. И если одна из рук, с окончательно развороченным плечевым суставом валялась у нее под ногами… то вторая все еще мертвой хваткой сжимала Тигрин бок. Во время очередного кувырка, Росс поймал взгляд аватары.

- За моих людей… - Произнес он одними губами. - ..сучка.

"Вот поэтому мне больше симпатичны советы", - несколько разочарованно подумала Тигр, - "Хрен ты от них дождёшься такого позорища. А я ведь уже собиралась его зауважать", - в самом деле, противник, который по всем признакам собрался в последнюю самоубийственную атаку и вдруг стал убегать, ну где же это видано? За людей его, видите ли. Да уж, янки и есть янки. "За моих людей, за моих людей". Пафосные реплики и угрозы с дистанции кидать - так пожалуйста, а как помереть за правое дело - так хрен, пусть лучше помрёт кто-нибудь другой, а я пошёл.
- Трус! Не смог защитить своих людей, так хоть умри как солдат!, - Тигр уже на английском прокричала укатывающемуся полковнику то ли обвинение, а то ли вообще приказ и со всех оставшихся сил пинком запустила лежащую у её ног руку ему вслед. Если она права и обе конечности заминированы, то чёртова обезьяна всё-таки уйдёт вместе с ней. Если же нет...Что ж, она в любом случае сможет вернуться и добить этого поганого труса позже. Главное, что она придержала его до подхода подкреплений и теперь его Абрамсы не помешают пехоте.

Тяжеленная рука Полковника от пинка тигры подлетела от силы на пару метров, что было не совсем достаточно чтобы догнать обезрученную Гориллу, без дополнительной нагрузки оказавшуюся неприятно шустрой. Впрочем, для Тигры, скрывшейся в пламени детонации предохранительных механизмов рук Полковника это было уже не важно, а взрыв от них был и без того достаточно мощным, чтобы швырнуть Росса о стену как тряпичную куклу.

- Нашла идиота, героем помирать, дура воскрешающаяся. – Прошипел он с трудом поднимаясь на ноги. – Я предпочитаю, чтобы как солдаты умирали враги.

Сплюнув кровью инвалид, доживший до своих седин совсем не за счет чугунной неубиваемости, а в первую очередь потому, что всегда знал, когда пора делать ноги, раз уж рук не осталось, поторопился убраться с подальше с простреливаемой местности. Впрочем, Красный Барон, после уничтожения союзницы, и сам не собирался особо затягивать перестрелку с разом посильневшими танками противника. Издевательски качнув на прощание тройным крылом, он скрылся из виду, влекомый какими-то своими, более важными делами.

Вскоре после этого ожила рация в машине Сэма.

- Молодец Умник. – Раздалась в рации скупая похвала. Тяжелое дыхание и некоторая надсадность в голосе Полковника наводили на мысли о том, что тот тоже не груши околачивал все это время. – Теперь главное постарайся не растрясти его. У казармы остановишься и подожди нас. Мы с ребятами сейчас…

В этом месте разговор был довольно грубо прерван влезшим на общей волне Генералом Лейтенантом. Впрочем, некоторую резкость его можно было понять. Насколько мог судить по их разговору с Полковником, в который его, возможно, высшие чины посвящать и не собирались, но переключаться на более приватные волны не потрудились, ситуация складывалась не то, чтобы особенно тяжелой, но довольно обидной.

А суть ее была такова, что пока противостоящие друг другу силы нейтрализовали друг друга, Виктория Зиверс, воспользовавшись тем, что ее оппонент в итоге отвлекся на спасение шкуры Росса от нашпиговывания ее свинцом из пулемета Барона, вместо того, чтобы устроить прорыв на одном из флангов и перейти к планомерной зачистке базы, организовала отступление. А сама, прикрываемая резерной группой десанта, высадилась на ангар, в котором удерживался Демонический Тигр. Где снесла ангару крышу и подцепив Танк с помощью лебедок, вырезанных их кожаной обшивки дирижабля в данный момент довольно стремительно поднимала его на борт дирижабля, к слову все идущем на полном ходу, на этот раз правда не в направлении базы, а намереваясь поскорее ее покинуть.

Там же можно было найти и перегруппировавшиеся остатки зеленых дьяволов, равно как и прикрывающего хозяйку Красного Барона. Шансы помешать фрицам безнаказанно сбежать с добычей, на текущий момент, были довольно таки невелики и с каждой секундой таяли словно масло на горячей сковороде. Стоит ли объяснять, как это бесило Генерала?

Слава Америке и её вооруженным силам, Сэм наконец-то оказался в более-менее привычной ситуации. Капрал притащил забытый Найджелом детектор, оказавшийся наконец после всех перипетий в руках своего создателя.
В другой ситуации доктор физико-математических наук бы наверное ужаснулся тому, насколько похабно выглядел его приборчик, заляпанный машинным маслом и какими-то подозрительными то ли белесыми, то ли сахаристыми пятнами. Но сейчас Сэму было глубоко пофиг на такие мелочи - щелкнув питанием, он подцепил в разъем детектора кабель собственного ноутбука, склонившись над защищенным от ударов монитором.

Картина, открывшаяся его сознанию через графики волновых колебаний, не слишком отличалась на первый взгляд от того, что можно было наблюдать невооруженным глазом. Две массивных области искажения сцепились друг с другом, скрывая куда более мелкие локальные возмущения от не слишком чувствительного сенсора.
- Охохо... - вздохнул Сэм, оценив наконец весь размах той мясорубки, в которую он умудрился влезть.
Ладно Фокс. Он всю жизнь занимался тем, что засовывал врагам Америки в задницу руку по плечо, и умудрялся выдернуть все кишки, оставшись при этом более-менее целым. Но он, мирный в общем-то физик?

Где-то недалеко взорвался очередной снаряд с цеппелина нацистов. БЛУП! - ударила по стенкам танка волна горячего воздуха, лишь скатившись бессильно с толстого бронелиста Абрамса. Стоило еще раз поблагодарить раздолбая Найджела за то, что он добыл этот самый танк. Сколько выдержала бы под обстрелом в пять раз более тонкая и в двадцать раз более легкая самоходка - Сэму даже в страшном сне не хотелось думать...
"Соберись, Умник!" - отвесил он сам себе мысленную пощечину. Помогло плохо. Пришлось к мысленной добавить вполне себе физическую - пару раз дав себе немного по морде, доктор Йорк более-менее смог встряхнуться и настроиться на деловой лад. В конце концов, сейчас ему уже не нужно надевать химзу, выбегать из люка и бежать куда-то с пистолетом, из которого он в общем-то и стрелял последний раз лет так десять назад. А что нужно?
Вопрос был на самом деле очень хороший, а главное - актуальный.

Если немного абстрагироваться от ситуации, натянуть поплотнее дорогой и современный шлем, отсекающий большую часть звуков, приглушить мерзкий писк системы оповещения о приближении неопознанных целей... можно было представить, что он находится почти что в своем любимом кабинете с голо-проекционным столом. По крайней мере, в этот раз Фоксова непробиваемость распространяется в какой-то мере и на него. Ну, не на самого Сэма конечно, а на танк, фоновое излучение башни которого заставило его вывернуться наизнанку, прежде чем доктор Йорк смог отсеять постоянные гармоники искажений электромагнитной константы, порождаемые машиной, в которой он находится, чтобы видеть на детекторе происходящее за пределами башни. Но все же... это был редкий случай, когда Сэм был рад оказаться под защитой "супера". Хотя конечно, глупо забывать о том, что оная защита нужна только из-за того, что рядом есть другой супер, настроенный враждебно.

Итак. На данный момент непосредственной опасности танку Сэма не наблюдается. Зиверс утаскивает старинный утюг времен Гитлера, и вроде бы полностью этим занята. Генерал и полковник шипят и плюются, как змеи, которым на хвост оный утюг и поставили.
- Какие у нас есть варианты? - задал сам себе вопрос доктор Йорк
Аудитории, которая могла бы выслушать его сейчас, вокруг не было, но это было не существенно. Сэм привык разговаривать сам с собой, так ему легче было выстроить логическую цепочку рассуждений.
- Дирижабль Зиверс поднимает танк с помощью каких-то кожаных лент. Безусловно, механическая прочность полосок кожи недостаточна для подъема габаритного танка массой порядка пятидесяти тонн. Однако, мы наблюдаем обратный факт, и если не уподобляться церковным фанатикам, называющим несуществующее существующим, придется признать, что в данном случае подъем груза обуславливается не обычной силой молекулярных связей кожаной ленты... что даже при низком качестве наблюдения, в виду удаленности от объекта, позволяет сделать однозначный вывод об использовании эффекта поля искажения. Возможно, повышения прочности молекулярных связей путем электромагнитного искажения силы взаимодействия электронных оболочек, данный метод нам уже хорошо известен. Однако, возможны и другие варианты, как то локальное ослабление гравитационной константы, либо создание некой внешней подъемной силы, уменьшающей нагрузку на ленту, либо создание дополнительных точек крепления, не привязанных к материи кожаной ленты, что по сути будет являться аналогом элементарного "телекинеза", как его любят называть шарлатаны. Подобрав подходящую частоту в противофазе, мы могли бы нарушить плотность этого поля, что, безусловно, позволит закону земного притяжения возобладать, уронив груз с подвеса. Имеет ли смысл это действие на данный момент?
- Рассмотрим уравнение действующих сил в данной ситуации. Дано:

Быстрыми движениями пальцев на тачпаде ноутбука Сэм начал набрасывать простейшую схемку. Конечно, это уже не было задачкой по чистой физике, но в широком смысле силой может являться абсолютно любой фактор. Уравновесить их или посчитать итоговую равнодействующую можно всегда, вопрос лишь иметь достаточно развитое и незашоренное сознание.
- Учитывая текущие реалии, всеми факторами, не могущими переломить воздействие искажающего поля, можно пренебречь как бесконечно малыми величинами. Остаются:
1. Дирижабль Зиверс
2. Десантники Зиверс, которые боеспособны и после смерти
3. Триплан Зиверс
4. Сама Зиверс с пистолетами
5. Генерал, имеющий одну точку приложения своего внимания
6. Мой танк, имеющий зенитку и ракету Фокса, которую еще надо кому-то запустить. Фокса и Росса отбрасываем, как временно недееспособных.
- На данный момент... кхм. Десантники, дирижабль и триплан полностью заняты танком Гитлера, что исключает их воздействие. Следовательно, на данный момент общая равнодействующая никак не угрожает "Гнезду Ворона" и нашей с Найджелом безопасности. Если же уронить танк на землю... Два против четырех. Допустим, мой танк можно считать за две единицы - зенитка может удерживать триплан, в то время как ракета поразит еще какую-то цель. Либо саму Зиверс, либо опять таки триплан. Для поражения дирижабля ей не хватит мощности, десантники же рассеяны и не могут быть убиты одним попаданием. Три против четырех, но ракета одноразовая, после этого останется два против четырех, вернее два против трех, с учетом выхода из строя одного из элементов противника. Перевес сил останется у противника, следовательно... с большой вероятностью мы понесем потери порядка 3/4 от всего личного состава, либо даже 5/6 или 9/10. Что является неприемлемым результатом.

- Следовательно - подвел итог своих выкладок Сэм - задача обрыва несущих танк Гитлера связей имеет решение, однако данное решение является невыгодным в текущей ситуации. Решением задачи в целом является сохранение текущего статуса, при котором общая сумма сил является положительной для "Гнезда".

- Сэр генерал-лейтенант, разрешите доложить - щелкнул он селектором радиосвязи, переключаясь на передачу на штабной частоте - по данным анализа с помощью имеющегося на моей машине оборудования, я могу оборвать лебедку дирижабля, помешав подъему танка в гондолу воздушного судна нацистов. Однако, по данным того же анализа, в дальнейшем боевом контакте с силами нацистов, на данный момент отступающими, потери "Гнезда" составят от 50 и более процентов личного состава, для минимизации потерь необходимо оставить танк на подвесе, при этом сбив триплан, что не позволит нацистам нанести дополнительный ущерб, обеспечивая свое отступление. Прошу дать целеуказание для атаки.

- А, это ты, как бишь тебя, Умник. – Устало отозвался в рацию Генерал. - Ракета говоришь. – Последовала пауза, в пару секунд, очевидно понадобившаяся генералу, чтобы произвести перестановку в мысленном раскладе на карте, и скорее всего прийти к тем же выводам, что недавно сделал ученый.
Сэм почувствовал, как внутри него постепенно нарастает уже знакомое по сегодняшним событиям чувство уверенности в себе и воодушевления.
– А хрена бы и нет, контора. Принимай координаты.
Абсолютно неуставная форма ответа генерала несколько покоробила Сэма, но все же не настолько, чтобы он не смог ответить в рацию "Да, сэр" - хотя и с легкой ноткой сомнения.

Чувство воодушевления было знакомым, и если в первый раз физику было совершенно не до того, чтобы заниматься отслеживанием своих ощущений, списать второй раз на совпадение ситуацию было уже нельзя. Мельком глянув на экран ноутбука, Сэм почувствовал, как по коже побежали мурашки. Аномальная зона стягивалась к его танку, и амплитуда искажения пугающе нарастала... Ничего такого он не чувствовал, и тем не менее, не отрывая взгляда от экрана, следил за уверенно ползущей вправо-вверх полоской диаграммы.
Лишь писк в наушниках отвлек физика - бортовой навигатор сигнализировал о приеме пакета координат. Черт! Генерал же на линии!
Наполнявшее Сэма постороннее чувство уверенности и воодушевления, лишь немного отодвинутое любопытством и страхами исследователя, никуда не делось, лишь стоило ему вспомнить о приказе Мак Равена. Кристально четком приказе - доктор Йорк даже сам не знал, что он настолько хорошо помнил всю процедуру подготовки Джавелина к старту. Хотя казалось бы, лишь издалека наблюдал за процессом в исполнении Фокса, да когда-то давно, шесть лет назад, читал инструкцию еще будучи курсантом бронетанкового корпуса...

Снять крышку контейнера. Щелкнуть тумблером питания. Убедиться, что индикатор моргнул, подтверждая активацию. Подождать секунду-другую, пока боеголовка обменивается цифровыми ключами с навигационным планшетом, устанавливая закрытое соединение.
Взгляд на монитор с геоданными. Не слишком красивая, но крайне информативная картинка из разноцветных линий - контур рельефа местности. Точка с меняющимися цифрами - медленно улетающий триплан. Скорость... небольшая, за время подлета не выйдет из конуса захвата боеголовки.
Сэм без запинки вбил первые цифры в навигатор Джавелина, задав цепочку пар высота-скорость, дождался подтверждения...
Подождав, пока гидравлика откроет тяжелый люк, и чуть сгибаясь под весом пускового контейнера, он высунулся по плечи из башни Абрамса.
Солдаты Тернера все еще сидели на броне, кажется, чуть расслабившись. Ну да, передышка им явно не помешала - приободрились немного, оказавшись под защитой мощной и тяжелой машины, за броней которой можно укрыться от нацистских выстрелов.
Отрывистые писки зуммера в наушниках перешли в ровный свист, Сэм утопил кнопку пуска, и пригнулся, глядя, как с легким шипением длинный цилиндр ракеты вылетает вперед.
Так близко он наблюдал старт впервые. С щелчками открылись боковые стабилизаторы, цилиндр чуть снилися, исчерпав импульс стартового толчка - и спустя секунду с ревом зажглась реактивная струя, чертя в небе огненный хвост.

Корректировать полет было уже незачем. Умное оружие прорезало задымленное небо, полностью подтверждая принцип "выстрелил и забыл". Где-то вдали зажглось маленькое солнышко, и на экране радара исчезли две точки, подтверждая накрытие и поражение цели.

Сэм сполз вниз, на свое кресло мехвода, чувствуя как покидает его решимость и воодушевление.
- Цель поражена, сэр - ответ генералу был простой формальностью, он несомненно видел уничтожение триплана столь же явно на своей карте, однако если генерал и может себе позволить не соблюдать формальности, то на приблудного младшего лейтенанта запаса такие вольности явно не распространяются.

Цеппелин Зиверс покидал воздушное пространство, однако рано было считать, что все закончилось.
- Капрал - обратился физик к Тернеру - сейчас я активирую свое устройство, которое лишит фрицев значительной части их сверхчеловеческой подвижности. Скорость они сохранят, а вот идеальное сцепление с землей - нет. Подлавливайте их и уничтожайте, мы движемся на соединение с танковым звеном полковника Росса, после чего приступим к окончательной зачистке базы от оставшегося противника. Связь держим по рации, я буду поддерживать вас зениткой, если прижмет, но сильно отвлекаться не смогу. Загоняйте огнем на подавление дьяволов вперед, под траки танка, или бейте по суставам, эти твари сохраняют подвижность после того как сдохнут. Настоящие оживающие мертвецы, но все же уязвимые, если повредить им мышцы или кости.

Сочтя на этом свой собственный маленький инструктаж оконченным, Сэм аккуратно сдвинул танк с места на малой скорости, предварительно закрыв свой люк. Спешить было уже некуда, растрясти Фокса он не хотел, но и сидеть без дела - тоже. Задача уже не казалась сложной, разрозненные десантники Зиверс, лишенные поддержки артиллерии цеппелина, не смогут оказать ему серьезного сопротивления. Он, Сэм, не был героем, но герои сейчас были уже не нужны. Осталась грязная и неприятная работа, которую все же нужно было кому-то сделать - и раз Боец лежит, борясь за свою жизнь, в этот раз поработать придется ему, Умнику.

- Молодец, Умник. – Одобрительно прозвучал в рации голос Генерала, прежде чем тот отключился.

Ощущение уверенности в себе покидало Сэма так же, как прежде набиралось в него, словно вода, покидающая графин. Или даже слегка растянутый резиновый шар, ибо на смену переполненности силой пришла усталость и некоторое истощение, словно Умник проделал тяжелую и изматывающую работу, но не физическую, а скажем, над расчетами двое суток без перерыва прокорпел. «Дружественная» аномалия, отображенная на приборе, снова разглаживалась. Хотелось немного подремать прямо здесь, в кресле механика-водителя уютном и мягком как три двуспальных кровати. Хотя конечно было и не до этого.

Битва истощила себя, два циклона сцепившихся над Гнездом постепенно расходились в разные стороны. На приборе Сэма, при некоторой доле фантазии, порожденной полудремлющим усталым разумом, это могло бы сойти за битву двух хтонических морских чудовищ. Одно, похожее на актинию, осталось на месте прикованное к дну морскому, несколько ужавшись и ощетинившись, жаля протуберанцами противника при каждом неверном движении, а второе, больше похожее на медузу, словно и не замечая этого, уволакивало свою добычу прочь, местами выдергивая засевшие в противнике щупальца-крючья, а местами и без жалости их, отсекая и оставляя извиваться.

Несколько таких щупалец, не успевших или не имеющих возможности эвакуироваться обратно на цепелин и потому без доли сомнений оставшихся прикрывать отход своих, стремясь лишь как можно дороже продать сначала свои жизни, а потом и короткое посмертное существование, встретились и на пути танка Сэма и отряда Тернера. Вопреки возможным ожиданиям, они не носились на сверхскорости, а подобно раненной крысе забивались в какую-нибудь труднодоступную точку, из которой огрызались прицельных огнем и бросками противотанковых гранат.

Выковыривать их приходилось долгим огнем на подавление, размолачивая зениткой их укрытия с уважительной дистанции, после чего уже Тернер и компания подключались к стрельбе по пытающемуся поменять позицию противнику. Ну и разумеется, каждый встреченный на пути труп, независимо от формы и национальности получал солидное количество контрольных пуль в голову и конечности. Повторять судьбу предшественника капрал явно не стремился.

За этой тяжелой, грязной и честно сказать довольно нудной работой как то незамеченным прошел момент, когда все кончилось. Фрицы улетели. Тех, что не улетели – добили. Генерал реорганизовывал остатки своих сил на базе, тарахтя приказы со скоростью пулемета. Фокса наверно следовало везти в санчасть, да и кое-кому из бойцов Тернера медицинская помощь не помешала бы. Все, все, все. Можно выдохнуть. Ты жив и даже не обгадился.

После этой бойни, грядущие проблемы в лице ругани с бывшим начальством и необходимости как-то полностью перестраивать свою уже сложившуюся и расписанную жизнь казались незначительными. Словно бы в уставшем разуме физика маленькой но горячей иголкой засела капелька той уверенности в своих силах, которой его наполнял голос Ворона, звучащий из рации, забывшая утечь обратно, когда все закончилось.

А может быть она была там всегда?