ՅҠ: На златом крыльце сидели | ходы игроков | Обсидиановая Корона

К сожалению, вопреки всем планам Взрывомогучей – изрядно пронервированная произошедшим покушением и закономерно подозревающая, что случайные смерти на этом на сегодня не закончились, Жизин, демонстрируя повадки заправского тирана, непускатора и обламывателя веселья, буквально уволокла подопечное чадо подальше из столицы обратно домой, не слушая от той никаких возражений. Таким образом пообщаться с Мамой и Гильдмастером перед отъездом с похорон так и не удалось, что впрочем довольно легко решалось наличием возможности банально им написать, или если какие-то вопросы не хотелось доверять почте – слетать в гости на своем фениксе денька два спустя, после того как телохранительница немного упокоится и одобрит оный вылет.

Пока же, до момента обьявления очередности наследования, которая сильно снизила бы градус паранойи, после обнаружения того факта, что среди фаворитов ее отнюдь нету, Бале приходилось торчать в безопасности Обсидиановой Короны, общаясь преимущественно с ее населением. В частности – с бабушкой Мажодромом, пытающейся впарить ей максимально сокращенную версию отчета о финансовом стостоянии провинции.

Суть его заключалась в том, что вулкан, являющийся основным и в общем то единственным источником дохода, вырабатывает пять условных «цистерн магмы», которые можно либо как то использовать на свои нужды, получив их оных огненную манну, либо продать Гильбмастеру, получив условный же «мешок бабла» который уже можно было интересно и весело потратить кучей разных способов, начиная от закупки артефактов.

При этом, одна «цистерна» из добываемых, уходила на поддержание систем Обсидиановой короны, различные нужны ее гарнизона, вроде необходимости время от времени перезаряжать артефакты. Очень при этом радовало то, что Мел-Мел, живущий на вулкане в «подзарядке» не нуждался, умея добывать манну из волшебной магмы самостоятельно.

Три из четырех оставшихся цистерн Гильдмастер в этом месяце уже выкупил раньше срока, по предварительной срочной договоренности, очевидно перепродав втридорога кому-то, кому понадобилось очень много огненной маны, что разумеется наверняка никак не было связанно со всякими внезапными лесными пожарами, и они имелись уже в виде бабла.

А еще одна «цистерна» пока была пока не распределена, и ее можно было как реализовать финансово, так и оставить про запас, на случай, если понадобится колдануть что-то большое, или еще зачем, мало ли.

На этом, список свежих местных новостей, в родном и безопасном, но из за этого немного скучном родовом гнезде фактически заканчивался. И можно было наверно переходить к написанию писем, пинанию офицеров на предмет ее каких по подробностей, буде властительнице вулкановой срочно вспомнятся какие то из таковых, которые у них можно выяснить, или подготовке визитов в столицу, для которых возможно стоило заранее обумать список вопросов и тем, которые в течении оных будут подниматься и задаваться.

Это же касалось и более глобальных планов на месяц вообще и траты бабла в его течении - в частности.

Протесты по поводу обломанного веселья и порушенных планов продолжались совсем не долго и вообще были весьма вялыми. Будучи профессионалом по делегированию всего кроме взрывов и прочих развлечений более компетентным личностям Взрывомогучая предпочитала особо не мешать им выполнять свои обязанности. Впрочем когда реальная или не очень опасность миновала, благополучно добравшаяся до родного особняка Бала почти первым делом(потому что в начала пришлось выслушать доклад Бабушки) немедленно пригласила свою красящую волосы в фиолетовый собутыльницу делиться переживаниями. На небольшой и немного праздничный в связи с началом брато и сестро убийственной гонки обед был так же приглашён Сабатлаб с которого потребовали отчёт не происходит ли в провинции в последнее чего подозрительного или просто забавного. Таким образом представителями гвардии и тайной службы были выданы достаточно банальные указания сохранять максимальную бдительность, например на случай если кому-то из братьев придёт в голову замечательная идея заслать в Вулканоген шпионов или каких-нибудь ещё вредителей. Основные подозрения в этом плане вызывал Тёмный в виду наличия у него уже обладающих достаточно чернокожей и ушастой внешностью подданных, а так же избытка характерно болотного коварства.

На следующий же день Балой былоа запланировано тестирование возможностей своего Аспекта в каком-нибудь необитаемом углу своей провинции. Куда летали на фениксе, само собой как всегда прихватив с собой няньку что бы не волновалась и было перед кем хвастаться. Сами испытания были достаточно незамысловаты - взрывание, никому не нужных гор с максимальной дистанции что бы не повредиться осколками или что-нибудь в этом роде, в начале «обычное» задействуя только свои силы, но максимально сильное, насколько позволяли стандартные запасы маны и толщина потока взрывной энергии. После этого уже пытаясь задействовать Аспект и взорвать сначала так же, а потом попробовать преодолеть обычный потолок пользуясь тем что запасы сил сейчас в теории были бездонные. Иными словами, условно осторожно ознакомиться со своими новыми пределами в основном в плане «как далеко должна быть цель что бы не подорвать себя если лупить со всей дури».

А через пару дней Взрывомогучая собиралась наконец отправиться в Столицу доделать прерванные всякими покушениями дела.

В начале заглянуть на обед (альтернативно ужин или завтрак, как получится) Гильдмастеру, в начале обсудить с ним оставшихся в живых кандидатов, гонку вообще и просто актуальные новости, после чего признавшись какой именно ей выпал аспект попросить продать «подходящий» артефакт. А именно что-то взрывающее или сжигающее, очень желательно с безопасной дистанции и вообще простое в использовании, но требующее вулканы огненной маны на зарядку. И просто в очередной поинтересоваться какие огненные или взрывные артефакты есть в коллекции Артизиануса, искренне ими повосхищаться ведь уж что-то, а древнее оружие массово испепеления Балафрининэ ценила.

За этим разумеется следовал визит к маме где обсуждение текущей военно политической ситуации и глобальных планов было бы несколько более глубоким. Сама Бала пока планировала не совершать резких движений и посмотреть что будет, разве что планируя в случае чего защитить Розу. Та была другом предавать каких значит уподобляться всяким болотным подлецам и вообще вредно для репутации, к тому же Аспект Милосердия уважаемая и любимая многими королева были не таким уж плохим вариантом. Впрочем главным приоритетом в Гонке была не сколько способная оказаться пирровой победа, а укрепление своих позиций и удаление конкурентов несколько иного плана. Например от того что бы взять и полететь взрывать все болото Тёмного вместе с ним Балу пока удерживала только осторожность(ведь не понятно каким Аспектом тот обладал) и надежда что тот ещё сделает что-то полезное, вроде удаления других конкурентов.

Таким образом, в виду того, что Командир Гвардии просто жрала в три горла и кивала на все что ей скажут, будучи благодарным слушателем, но не слишком отзывчивым собеседником, а Шериф как обычно изображал их себя полнейшую некомпетентность, понятия не имеющую происходит на его участке ответственности, и зачем его сюда вообще вызвали… ну, наверно изображал… с раздачей ценных указаний Бала управилась быстро, но не факт что успешно.

За сим, можно было перейти к более интересным вопросам ближайшей повестки дней, начиная с экспериментов. Первым же следствием оных выяснилось, что стоило раз призвать себе на помощь Аспект, и Бала имела возможность обнаружить, что отключать обратно она его не умеет, и не факт что вообще способна, так что, приходилось теперь все время ходить с ощущением «пробитого дна» в личном запасе маны и радоваться тому, что эффект Аспекта, по крайней мере пока, кажется срабатывал только на использование магии а не вообще на любое действие.

Что же касалось непосредственно ее – похоже аспекту было совершенно наплевать, сколько силы вкладывать в одиночное заклинание и единственное во что здорово оглушенная, немного обгоревшая и отсчитанная тоже немного пострадавшей нянькой Бала вскоре уперлась - это была ее способности «пропихивать» манну достаточно далеко от себя, чтобы ее саму не накрывало взрывом, которая в отличии от запаса сил ровно никаким образом не изменилась.

Физически при этом она никакого истощения не испытывала, но «ментальная» усталось накапливалась довольно быстро, буквально за считанные бабахи, размер которых, при этом, как выяснилось, не имел ровно никакого значения. Причем, каждая последующая бабаха подряд утомляла больше чем предыдущая, и если стукая одиночными с перерывами в пять-десять минут она отдыхать успевала довольно таки без проблем, то после двух-трех взрывов без передышки, поваляться пластом хотелось уже этак с часик, а серия из пяти и больше обещала вывести ее из стоя как минимум до конца дня.


Визит к Гильдмастеру прошел без осложнений, благо питомец позволял осуществлять перелеты в столицу и обратно не особо боясь попасть в засаду к лесным разбойникам. Поговорив о королях и капусте, и выслушав мнение Пуза на счет того, что двигатель для своей летучей крепости Али покупал не без посредства его людей и он знает где тот расположен, что нибудь из игрушек растоптанного Сердцееда для своей коллекции он с удовольствием прикупил бы если будет такой случай, а вот с паучьей гадостью Энтиара связываться бы не стал и если его надумают сжигать, то пусть сжигают вместе с нею, Рассудительный – проклятый идиот и сам не понимает, что упустил из своих корявых тупых ручонок, секира Неостановимого не более чем обычный кусок камня, но как историческую ценность он бы ее за мешочек золота все же купил бы, штамповка Рихтера хотя и приличного качества, это откровенно «ремесло» а не «искусство», а у Розалии и Персиваля и вовсе ничего интересного нет, Бала немного неожиданно и сумбурно вывалила на него новость о своем Аспекте.

На что ей, впрочем, спокойно ответили, что ничуть не удивлены, ибо лентяйка она еще та, и в общем то могло быть и хуже. После чего, после некоторых раздумий, перебираний и терзаний, по части артефактов, ей ответили что в общем то цены его она прекрасно знает и за один условный мешок золота здесь можно купить или что-нибудь близкое к «В-» уровню, или небольшую партию примерно одинаковых «С-» уровневых штуковин. А в качестве особого предложения, по случаю гонки, он так и быть, скрепя сердце хочет ей кое-что показать…

Этим кое-чем, по итогам осмотра оказалась в некотором роде жемчужина коллекции Пуза, которую, особенно когда речь шла о древних артефактах, раскрывать целиком он совсем не торопился. Редкий и примечательный – так называемый «ритуальный» артефакт, и в некотором роде – антагонист так глупо и бездарно профуканной идиотом Элриком «ледышки». Правда, в отличии от «ледышки», предназначавшейся для того, чтобы устраивать «приход зимы» в целой провинции этак на недельку а то и месяц - эта штуковина, на первый взгляд похожая на невзрачное такое блюдце из вулканического стекла с нанесенными на него рунами, была более узкоспециализована и предназначалась для того чтобы наносить практически мгновенные, из за отсутствия необходимости готовить ритуал, а только им прицелиться, мощнейшие удары чистейшей маной огня по цели примерно с большой город. Именно и только огня, ибо если в природе и существовали «ритуальные» артефакты с двойной стихией – то Гильдмастер о них никогда не слышал. Но мощнейшие. При наличии топлива вливать которое в ритуал можно было практически неоганиченно.

Сушествоваание такой штуковины, и судьба трех канистр с топливом расставляли две важных галочки в окончательном понимании того, что произошло с некими Дриадами, хотя наверно и не обьясняло, чем они так не угодили Пузу. С другой стороны, раз он с Балой этого не обсудил – сам, скорее всего поднимать эту тему и не хотели. Так или иначе, продавать «блюдце» Принцессе разумеется не стали бы, все же это был бесценный элемент коллеции. Но, скрепя сердце, Гильдмастер был готов уступить его в аренду на время королевской гонки за символические «одну канистру» огнеманы в месяц.


Мама же, к сожалению, много внимания дочке уделить не сумела, пожаловавшись на то, что ей надо срочно заниматься парой забавных дилетанток, которые почему то думают, что смогут создать шпионскую сеть на Ее территории, вот ведь забавные, и пообещала написать, как освободится или если ей что-то понадобится. При этом Матриарх кажется подразумевала, что если что-то конкретное понадобится дочке то та сумеет разобраться с тем, как донести до нее эту мысль. А какой аспект у Темного, она к сожалению не знала.

Мысленно названное «Сжигателем Городов» блюдце и в особенности то что им дадут поиграться за символическую цену закономерно привело Взрымогучую в такой восторг что Артизиануса кинулись обнимать и чуть ли не целовать за невиданную щедрость. Упускать такую возможность поджечь в отдельно взятой провинции все что можно, а потом что-нибудь еще, казалось чудовищным преступлением и намерения тянуть с предупредительной огненной казнью позорящих черную кожу и красные глаза болотных гадов были выброшены в окно. В результате чего разговор вновь вернулся к паучьей гадости и чем она может быть опасна, а так же закупке персональных артефактов на все три оставшиеся мешка денег.

Насколько было известно принцессе её брат владел какой-то злобной мозговыжигающей боевой магией и соответственно её интересовала защита своей и нянькиной голов. Так же не помешал бы запасной вариант атаки, что-нибудь что помогло бы получше и подальше «пропихивать» взрывоопасную ману или хотя бы дополнительную защиту от огня и взрывов. На счет древних артефактов в цепких и не очень руках родственников, Бала призналась что была знакома с Али еще до гонки и настоятельно попросит его продать Лединку, или как ее называл ее бывший владелец, именно Гильдмастеру. И кроме этого обратится к другому члену клуба Благородной Охоты, Таурусу, дружеские отношения с которым особым секретом не были, так же рекомендуя воспользоваться услугами Артизиануса для сбыта разнообразного богатства Краша.

Что касалось Паучьей_гадости, по словам Вондерблума, бывшего неудивительно осведомленным по этому вопросу, оная представляла из себя «божественный» или, в некотором смысле «демонический» ибо как широко известно, что кому бог, а кому демон, артефакт, черпавший силы из «Культа Бога Паука» распространяемого Темным у себя на родине и соотвестввенно была опасна тем, что с увеличением влияния оного, сила его будет только расти. На практике же это был прирастающий к владельцу намертво «корсет» из хитина, усиливающий его физически отращивающий разные «паучьего» вида дополнительные конечности и отравляющий получивших от него ранения довольно таки неприятным ядом. Что, судя по всему, делало Брата Темного довольно таки неприятным противником в рукопашной.

Что же касалось закупки артефактов, то в качестве защиты для мозгов, у Пуза на складу осталось еще не менее десятка непримечательно серого и скучного вида мысленепроницаемых шлемов «смерть менталиста». Совершенно точно ремесло и совсем не искусство, но ремесло надежное и из за своей относительной дешевизны и распространенности практически уничтожившее дуэльного менталиста как класс на аренах Столицы. По мешку за штуку и можно было без труда купить такой себе или няньке, хотя размером на голову феникса, их, к сожалению, никто не производил.

Пихалка дальше и взрывнее за те же деньги нашлась только в формате старого доброго простого как лом «посоха огня» приспособить который для своего заклинания было в целом не сложно, но и большого прироста дальности от этой крепкой резной палки ожидать не приходилось, и стоило рассчитывать, что та вырастет максимум раза так в полтора.

Что же касалось защиты от огня, то тут Артипузанус честно ответил, что мог бы впарить ей какой-нибудь плащик, но вряд ли тот будет лучше ее «естественной» защиты взрывоальва, усиленной талантами боевого огненного мага, и вместо «температуроной» защиты, возможно лучше подумать о том, как защититься от взрывной волны и осколков. Выбор Б- доспехов у него был в целом достаточно богатым, а можно было и что то вроде нянькиного амулета только потолще получше подыскать.

После продуктивной для Тауроса и Артизиануса, и не особо для неё самой, беседы о самозванцах, драконах и крепостях и некоторого количества раздумий Бала решила приобрести на все наличные условно сбалансированный комплект экипировки. А именно, мозгозащитный шлем, «амулет получше» и классический «посох огня», все для себя любимой и преодолев естественное желание накупить всякой всячины Жизин, вовремя вспомнив что проблемы с недоброжелателями решаются взрывами. И иногда фениксом.

Больше откладывать торжественное приглашение Болотного к себе в гости, а надеяться что Тёмный банально сгорит было наверное не очень умно, категорически не хотелось и Взрывомогучая отправилась домой, прихватив Сжегатель с руководством как им собственно пользоваться и ещё раз обняв Гильдмастера напоследок. Балафрининэ, в отличие от Неостановимого, никаких особо негативных чувств по поводу предстоящего геноцида не испытывала, намереваясь во всю насладиться могуществом Аспекта. Тем более что изначальный план равномерно пройтись по всей провинции столкнулся с проблемой необходимости тратить время на скучную наводку что в комбинации с отсутствием немедленного визуального поощрения обещало серьёзно ослабить атаку. В конце концов поджечь всю провинцию может каждый дурак, толи дело устроить там такое пекло что будет плавиться камень.

Перед отъездом отправляем письмо.
Родериго Златокову от Балафрининэ Взрывомогучей
Тёмный будет сожжён вместе со своим болотом. Мною и в ближайшее время.

Освоить управление Сжегателем было не так уж сложно, ибо устроен он был просто, хотя, стоит призвать и несколько корявовато, и к нему имелись подробные пусть и навевающие постеенно растущую скуку инструкции относительно того, какой эффект производит какое смещение узора и как с помощью этого целиться и выбирать мощность.

И если с последним проблем не возникало, ибо достаточно было просто выкрутить показатель под потолок. То немного повозившись с процедурой прицеливания и почувствовав себя уже немного ментально уставшей от одной только ее было принято мудрое стратегическое отступление в постельку отдохнуть, после чего пришлось обращаться к тетеньке маждодрому за данными о том, на каком расстоянии и в каком направлении стоит находится столица провинции Темного, и как оное перевести из нормальных полетов стрел в эти самые старомодные лиги.

Таким образом, после еще одного раунда мучительных настроек, еще одного похода в кровать отдохнуть от них и небольшой консультацией с мамой на предмет того, чтобы убедиться, что особняк Темного действительно стоит там, куда целятся и по нему не промажут, можно было переходить к самой веселой части действия, омрачавшейся правда тем, что эффекта своими глазами она не увидит.

Возможно именно по этому, или потому, что колдование через Сжигатель было все же не тем же самым что ее фирменный трюк, с пиханием взрывооманы куда то в сторону противника, добычи или хотя бы мишени, но сил это отнимало больше, и после недолгого терзания между тем чтобы бить по ритуалу где то в час или больше или тем чтобы бабахнуть сразу столько раз сколько сможет, прежде чем отключится, Взрывомогучая, разумеется, выбрала второе.

Первые три прошли с нарастающей скоростью, ибо пока еще недостаточно «обленившаяся» Бала быстро набирала сноровку в обращении с новой игрушкой. Но четвертый уже пошел туговато, пятый пришлось из себя давить а шестой… а шестого не было.

Но не потому, что Взрывомогучая потеряла сознание от лени, гораздо раньше ее подкосило то, что сначала ей стало очень душно, а потом, причиняя ужаснейшую боль, заставляющую заходиться криком, ее кожа с роду не боявшаяся пламени и жара начала покрываться страшнейшими ожогами.

Как ей объяснили гораздо позже – когда она пришла в некоторое, весьма мучительное подобие создания, спасло ее только то, что прибежавшая на ее крики Жизин первым делом вылила ей на макушку воспитаннице хранимый при себе в тайне флаком со слезами лавового феникса. Спасибо Мелу-Мелу, собственной физиологии взрывоальва, тому, что она была у себя дома, где ей было кому срочно помочь, и богатому опыту местной медицины на счет того, как надо спасать жизнь с ожогами пятой и выше степени. Только все это вместе, каким-то чудом сумело сохранить ей жизнь.

Тем не менее – даже волшебные слезы феникса были не всесильны, а дела оставались далеки от хороших. Бала на данный момент представляла собой полуобугленную мумию, жизнь в которой подерживалсь только своевременным магическим и лечебными вмешательством, которая могла только немного говорить – слава богу голова сохранилась больше чем все остальное, кушать через трубочку и разумеется мучиться ужасной болью от невозможности пока сдохнуть окончательно.

Нельзя сказать что Бала была совсем непривычна к болезненным ощущениям. Не смотря на всю свою изнеженность принцесса все же вела очень даже активный и местами опастный образ жизни, ей доводилось и ломать конечности падая с феникса, которого мама подарила своему не очень разумному и аккуратному чаду скорее из необходимости чем паранои, и даже немного дырявить себя осколками. Впрочем все это осталось в далёком прошлом, и вообще боль практически полностью глушил адреналин и просто радость созерцания разрушительных плодов своих трудов.
Сейчас же Боль была не только неописуемо, если не вспоминать некоторые иронично плохо незнакомые Бале термины из родного языка описывающие различные градации ожогов и мучительной смерти от них, сильной, но и обрушилась на Взрывомогучую совершенно неожиданно, что делало её в разы ужастнее. И все же самое страшное пришло потом, когда выяснилось что утихать перманентная агония совершенно не собиралась. Возможно привычная к тому что когда приходит в сознание ситуация обычно значительно улучшается и можно ойкать, но смеяться что "оно того стоило" Бала ещё бы и перенесла максимально болезненное, но коротковременное мучение, однако лежать в полуживом состоянии было черезчур для совершенно не приспособленной к превозмоганию трудностей такого калибра принцессы. Так что чудом сохранённая способность говорить была использована для озвучивания бессвязанного потока жалоб на боль, мольбы позвать Розу и ее Милосердие, а так же разумеется маму.

Таким образом, после милосердного вмешательства Милосердной, чуствовать себя Бала начала горадо лучше, если конечно не считать таких мелочей, как снящиеся кошмары, стойкая антипатия ко всему связанному с ритуальной магией, доходящая, честно говоря даже до фобии, запоздалые угрызения совести, на счет «насквозь прогнившего паучьего культа», очень сильное чувство неловкости перед мамой, которую заставили бросить свои дела в Столице и вообще сильно так напугали, ну и общего расстройства и разочарования, связанного с тем, что из гонки она выбыла и все самое интересно теперь наверняка пройдет стороной. Что впрочем, и правда, было не самой большой ценой за возможность дальше дышать воздухом, не платя за это ужасающей болью каждую секунду. Сравнить было с чем, и возвращаться к тому состоянию совсем не хотелось.

Кольцо подарили Розе, благо у Взрывоопасной остались в запасе еще целых две игрушки. Скучная серая каска ментальной защиты, полезность которой, учитывая, что последнего ментальномагического любителя дуэлей она кажется недавно сожгла собственноручно, теперь была немного сомнительна, хотя и оная позволяла напялить ее хотя бы просто посмотреть как Роза будет восприниматься в оной без влияния своей «щекотной» ауры. И посох «удлинитель» который позволял и был задуман в общем то для того, «швырять» на приличное расстояние сложные заклинания, у которых с этим обычно была беда, но в виду того, что ни одного такого Бала не знала – просто давал небольшую по ее меркам прибавку к дальности взрывов.

Мама, вернувшаяся вместе с ней на Церемонию Отречения в Столицу в ней и осталась, в связи с тем, что за время ее отсутствия одна из «дилетанток» умудрилась развить весьма бурную деятельность, несколько смешав ей карты и это сейчас же надо было исправлять, а вторая напротив – куда то испарилась из виду, и это тоже не обещало ничего хорошего. Заодно вернули и злополучное «блюдце» его владельцу, который под суровым взглядом мамы сверлящим его из под маски, казалось бы стал раза в два меньше и ростом и шириной и Бале ничето так и не сказал, просто утешительно похлопав ее по плечу, когда выдалась такая возможность – перед самым уходом из «лавки» после того, как мама порог уже переступила.

Бала вернулась на Вулканоген, где после всех ярких событий прошедших дней настраивалась на тихое, мирное и скучное времяпровождение, чтобы, как и просила мама – «не дергать лишний раз львов за усы», а особенно льва самого главного, опасного и немного лысого, привлекая его внимание к национальным темнокожеушастым вопросам. То что Таурос спокойно жил себе имея врага в Совете, конечно было показателем, что это не всегда смертельно, но все же пробовать так самой было наверно идеей не очень.

Зато немного скрашивало ситуацию письмо от Златокова, в котором пожилой мастер, с кучей извинений, упоминал о том, что перечитывая свои бухгалтерские книги со стыдом и ужасом обнаружил в них внесенную ей сумму залога за предзаказ у него доспехов, заявка на который, к его великому сожалению, у него потерялась, вместе собственно и с описанием заказа. Дабы сей конфуз не повредил его доброй репутации Родериго обещал, что дополнительной платы за выполение оного он брать не станет, и выполнит его в самые кратчайшие сроки, если конечно Принцессу Взрывомогучую не затруднит повторно прислать ему описание того, что она собственно заказывала.

На этом список новостей можно было бы вроде бы и закончить… но не тут то было. Потому что самая странная и возможно, и самая важная, или как минимум срочная и требующая каких то действий по ее поводу новость осталась напоследок. В Вулканоген пришла зима. Пришла! Зима!! В Вулканоген!!! Посредине лета!!!!

То, что дело не обошлось без использования Ледышки было в общем то и ежу понятно. Другой вопрос, что это и прямой атакой то нельзя было назвать, проходя скорее по графе мелких экономических гадостей, частенько чинимых друг другу и остальным Совету и прочими могущественными бррррр.. Ритуалистами. Другой вопрос, что проблем это вызвало довольно много.

Во-первых, приход Госпожи Зимы ударил прямиком по карману, и из за экстремальных перепадов температур, выработка «вулканического производства» упала на добрых, а точнее совсем недобрых сорок процентов. Что, означало, что как минимум двух мешков денег в этом месяце она недосчитается.

Но что еще возможно хуже - теплолюбивые и взрывоальвы к подобным климатическим переменам с выпадением снега и промозглыми ветрами были совсем не готовы. И их легкие одежды и слепленные из вулканической глиды домики – тоже. Проблема была действительно довольно серьезная, и никогда не утруждавшая себя управлением своей провинцией Бала столкнулась с угрозой того, что за месяц, пока это будет продолжаться, и без того не слишком то большое население Вулканогена, за исключением живущего в хорошо отапливаемой "Короне" или разбежится или банально поумирает от холода.

На самом деле психологическая травма по поводу ритуалов, сопутствующие ей кошмары, небольшие угрызения совести по поводу устроенного геноцида и очень большие по поводу того что она расстроила и напугала маму, казались почти незначительными по сравнению другими терзаниями которые испытывала Бала. Заставляющим вспоминать испытанную боль хотя теперь в её «душевном» варианте, ощущением собственной бездарности и бесполезности в которое Взрывомогучую в последнее время раз за разом тыкали обстоятельства. Начиная с Аспекта и дурацких новостей от которых тогда отмахнулись рукой как от поверхностных сплетен, но на самом деле запавших в душу слов об её полной некомпетентности в отношении… вообще всего. Она ведь так и не освоила ни одного нормального заклинания и что бы вместо того что бы взрывать Топи была вынуждена сжигать их. Этим проклятым блюдцем и заёмной силой Аспекта. Артизианус и мама снабжали её информацией, а она сама… ни делала ничего. У неё не было ни одного собственного достижения, ни одного повода для гордости. И это было обидно, чудовищно больно и обидно, до неудержимых слез и заставляющей пугая няньку пинать мебель злобы на саму себя.

Потихоньку, как хотелось думать, переводимая в мрачную решимость хоть как-то исправиться. Начав с завершения учёбы, однако неожиданно нагрянувшая Зима смешала планы. Возможно пережитое уже пошло на пользу Принцессе, потому что вместо того что бы тратить время на возмущения и жалобные письма маме, Балафрининэ немедленно собрала совет.

Для начала из Бабушки и магма-инженера, хмуро поделившись своими планами немедленно эвакуировать все мелкие поселения собирая зарезающий народ в Бала-долре и окрестностях, купив у Гильдмастера провизии, одежды, тёплых палаток и каких-нибудь простеньких лекарств от простуды, с которой Взрывомогучая увы была вполне знакома. Дрис-номер-шесть потребовали поделиться соображениями можно ли как-то пустить одну из цистерн магмы на не слишком радикальное, что значит без взрывов, отопление. У Бабушки же просто просили совета и её мнения относительно того является ли данная ситуация поводом собрать и хоть как-то организовать бесполезных подданных для чего-нибудь полезного в будущем.

После чего были приглашены шериф, маршал и «прошлый» капитан гарнизона статус и выполняемые функции которого на самом деле никак не изменились после вознесения Касурил на выдуманную должность. Сабатлабу первым же делом сообщили о своих планах борьбы с данным кризисом пригрозив, благодаря избытку внутреннего раздражения стиснув зубы и сверля очень даже злым взглядом, что если купленную гуманитарную помощь разворуют или в лагере беженцев будет царить слишком наглый беспорядок Бала… будет долго жаловаться и без того расстроенной маме что это он все испоганил. Таким образом на шерифа и гвардию свалили и без того являющуюся их обязанностью функцию поддержания порядка и сбора населения к Вулкану где во-первых ушастых отморозков было проще снабдить всем необходимым, во-вторых было потеплее благодаря собственно Вулкану и лавовым рекам. Наконец с шерифа и бабушки затребовали инструкции как добраться до оставшихся поселений на фениксе что бы лично сообщить неблагодарным подданным что о них не забыли и что бы мерзавцы не мёрзли и подыхали от голода на месте, а топали в Бала-долр где накормят и согреют. Мешкать с полётами Бала не собиралась, хотя после каждой поездки Мел-Мелу дали бы чуть согреться в жерле Вулкана.

После всего этого Взрывомогучая планировала наконец вылететь в Столицу, первым делом не на встречу с друзьями, а к Гильдмастеру просить помощи с кризисом, в частности интересуясь может ли он в кратчайшие строки снабдить её замерзающих подданных всем необходимым(и уточнить что вообще было необходимо) за 1-2 цистерны лавы. А так же пожаловаться на выбрасывающего древние артефакты в лаву Тауроса и сообщить что Бала готова помочь их достать, но не уверена как.

Что до Затокова на письмо ему ответили ещё ранее, подтвердив заказ на снабжённый встроенными накопителями огненной маны полный доспех, шлем которого обладает защитой от менталистики. К письму прилагалась посылка с «каской», одной из запасных масок для демонстрации каким должно быть забрало и бессовестно вытащенный из рамки портрет какой-то дальней или не очень родни или черт знает кого в не в меру стильных латах с припиской сделать что-то в этом роде, но чуть более практичное.

Участники совета живым и интересным образом представляли собой четыре различных подхода к утеплению используемых, должно быть, в данный момент повеместно, где это было возможно в силу средств и умений, по всей замерзающей провинции:

Бабушка пришла в своем обычном костюме, дополнив оный исключительной широким артефактным поясом «огненной пелены» который она на минимальной мощности включала при необходимости выйти наружу. Инженер заявилась в своем рабочем, похожем на большой некрасивый железноватый мешок шлемом с прозрачным забралом рабочем теплоизолирующем костюме, который как оказалось не только неплохо обеспечивал защиту от жара, но и холод внутрь тоже не пускал. Шериф приволокся в какой то гиганстких размеров, визуально увеличивающей его эдак в двое, и судя по всему сшитой их четырех нормальных за раз, шубе. А Маршал просто обвешалась до небезопаснобразия большим количеством «гранат» с магмой.

Прошлый Маршал на встречу не явился, потому как находился в бессрочном, и как едко отметил Шериф, скорее всего «бесконечном» отпуске, в который ушел вскоре после того, как его должность отдали существу способному только жрать и гнуть пальцами подковы и сейчас, скорее всего пропивал отложенные накопления где-нибудь в столице или другой более теплой точке Королевства. То, что для Балы этот уход, случившийся еще в прошлом месяце стал сюрпризом, сам по себе неплохо говорил о том, насколько внимательно она следит за родными делами особняка, не говоря уже о провинции.

Впрочем, возвращаясь к полезным и не очень советам: Бабушка обратила внимание Принцессы на то, что больше всего им не помешала бы консультация с кем-то, кто действительно сталкивался с такими проблемами и умеет с оными бороться. Наилучшей кандидатурой здесь можно было бы назвать Эдвина Тиаля, провинция которого была известна своей пушниной, очень пригодившейся бы для пошива шуб, и в данный момент, скорее всего, нуждалась в деньгах сильнее, чем в оных.

Очевидной проблемой, впрочем, при этом было то, что хотя от чьих рук погиб его племянник было не доказано но довольно общеизвестно, то если Эдвин конечно не чудовище, собственноручно толкнувшее Принца Рассудительного в лапы Темному, для того, чтобы освободить место правителя провинции, то с ним не помешало бы хорошенько объясниться. При этом, учитывая, что человеком тот был куда как хорошо осведомленным - скормить ему сказочку про Ужасный Паучий Культ, как Розалии, скорее всего не выйдет.

А вот в плане закупить «всего чего надо» как это привыкли делать всегда и во всем у Гильдмастера, Мажодромом была найдена вполне очевидная проблема, в самом скором времени подвержденная и самим Артипузанусом. Ассортимент его товаров был рассчитан или на единичные «редкости» или как максимум не слишком большие «партии» за очень хорошие деньги, и тыщам щуб и палаток, которые понадобились бы взрывоальвам, у него взяться было совершенно неоткуда. Да и за списком того, чем надо запасаться в случае наступления внезапной зимы к нему идти было бесполезно, ибо всю свою жизнь он прожил в умеренном климате Столицы, снег видя один месяц в году и тот в очень умеренных количества.

Довольно известный торговец, у которого можно было бы быстро и условно недорого купить чего-то «плохого, но много» будь то печки, шубы, метательные машины и еще многое другое, на рынке тоже был, никем имеющим деньги в качестве клиента не брезгова, да и фамилию его все неплохо знали. Но Рабанофф наверняка содрал бы со взрывоальвов метафорические «три шкуры» пользуясь их бедственным положением, да и просто идти к нему на поклон могло быть неприятно.

В остальном, идея собрать разрозненное население вокруг Вулкана, который хотя и снизил выработку, но все еще неплохо так грел собой наиболее близкие окрестности, с его магматическими «речками» была одобрена, хотя при этом Бабушка и отметила, что мозгов пилить к нему, должно хватить как минимум почти всем кому до него ближе чем до границы, через которую можно попробовать убраться куда то в место потеплее.

И реально требующей решения проблемой здесь выступает не столько возможность проорать с феникса что они идиоты и чтобы шли в «центр» сделать так, чтобы в дороге оные идиоты не померли от холода и голода, то есть обеспечить их каким-то, желательно утепленным транспортом. Или, что возможно еще лучше, учитывая, что если взрывоальву дать телегу – тот растопит из нее костер, как только доедет сам и плевать хотел на остальных, собрать нечто вроде каравана, который будет оных пешкозамерзанцев вывозить, подбирать и при необходимости откачивать.

Дрис-номер-шесть, после некоторых прикидок пришла к выводу, что хотя с идеей сделать печку она знакома не очень хорошо, и обычно специализируется как рас на обратном – то есть, отводе лишнего тепла и контроле систем охлаждения, но в целом специфика это достаточно близкая и при необходимости, если ей выдадут все нужные ресурсы и побольше рабочих рук она могла бы сделать что-то вроде простейших тепловых, вытачивая оные из камня и заправляя магмой, которая благодаря манне огне содержавшейся в ней способна очень долгое время сохранять тепло, практически никак не остывая.

Сабатлаб на угрозы, кажется, довольно таки сильно обиделся, и отметил, что он возможно и не самых высоких моральных качеств эльф в мире, но в отличии от некоторых геноцид целого народа, а тем более собственного, устраивать все же не собирается и его люди уже начали выдавать жителям столицы еду, теплые вещи и то, что можно использовать как топливо из его личных запасов, под которыми, скорее всего, подразумевались обширнейшие секретные склады конфиската. Так что, если Взрывобесполезная собирается на кого-то валить с себя вину перед Матриархом за уничтожение населения ее провинции – пусть ищет другого кандидата.

Возможно, стоило так же отметить, что Касурил в ходе собрания в основном только ела, пыталась поудобнее расположить на себе грелки-гранаты и не совсем впопад поддакивала говорящим, однако, кажется, не желая, оказался совсем уж бесполезной, неожиданно поделилилась такой условно ценной идеей, как то, что замерзших и простывших можно попробовать «грогом» - горячим вином с травами, какие найдутся и даже продиктовала семейный рецепт приготовления оного.

Ответа на счет того, что делать с уроненными в вулкан мечами все еще не пришло, что наводило на мысли о том, что либо Пузо пока еще не добрался до этого письма, либо у него на это счет идей тоже не слишком много, или возможно он над этим думает. А что до Златокова – то письмо он скорее всего получил и наверняка в выполнению заказ уже приступил, но учитывая что тот был штукой не быстрой даже в самых оптимистических прогнозах, ждать тот раньше конца этого месяца было пожалуй бесполезно.

В искренность обиды Шерифа не поверили от слова совсем, особенно на фоне обсуждения что произошло если бы народу просто выдали телеги, хотя огрызаться или ещё как-то развивать тему не стали будучи полны решимости стиснув зубы и кулаки пытаться сделать все что можно. А в собственную взрывобесполезность Балафрининэ в очередной раз ткнулась ещё новостями о незаметной отставке предыдущего капитана и фактом что случайно прикончила одного из самых полезных в данном кризисе родственников.

Участие гвардии в самостоятельных поисково-спасательных операциях таким образом отменялось в виду того что Бала откровенно не верила что «медицинский грог» будет распределён более нуждающимся даже если их разложить перед бравыми вояками, штабелями. Однако это никоим образом не означало что им, как и самой Взрывомогучей оставалось бездействовать в ожидании пока прибудет помощь. Принцесса собиралась лично руководя бравыми защитниками родины первым делом организовать в городе одно или несколько помещений лечебниц, что будут первым делом утеплены печками или еще каким-нибудь схожим способом, куда можно будет «складывать» детей и совсем скверно выглядящих отморозков, поить их грогом и кормить продуктовыми запасами Короны. С Касурил предстояло провести воспитательную беседу, во-первых постаравшись убедиться что она поняла что пить предназначенное замерзающим лекарство нельзя так как оно им нужнее и Бала очень расстроится если фиолетововолосые будут так делать. Во-вторых опасные гранаты следовало немедленно убрать что бы они не мешали таскать тяжести и замерзших эльфов, получив взамен пачку теплой одежды из гардероба Взрывомогучей.

После того как с организацией утеплительниц, где еще попытались оставить следить за порядком Жизин, будет более-менее покончено, Бала намеревалась слетать в сравнительно удаленные как и от границы так и от Вулкана деревни предупредив тамошних обитателей что бы наоборот пока не рисковали путешествиями через холодные бури. Что помощь прибудет в ближайшее время, а нагревательные печки еще скорее. В отношении дальнейших действий конкретных планов пока не было, кроме намерения лично руководить эвакуацией на телегах или с рогатыми когда таковые прибудут, за одно на пути туда-сюда ища с воздуха все-таки решивших рискнуть с эмиграцией в более теплые края умников.

Вскоре от дяди нечаянно поджаренного белого и пушистого принца пришел ответ. Тон у него был довольно таки сухим, что несложно было понять, но все же не враждебным, и общее содержание довольно таки прямо говорило о том, что не винить Взрывонечаянную в смерти племянника тот конечно не может, равно как и одобрить другие ее поступки, и все же понимает что та просто глупый ребенок вроде его племянника и искренне надеется, что прочувствовать на себе чем кончаются подобные «шалости» впредь от них воздержится.

Кроме прочего, это к частью обозначало и то, что груз пушнины обменять на звонкую монету там, кажется, были согласны, а для сохранности оного и раздачи ценных морозно-выживательных советов, с оным так же послали и небольшой отряд тепло одетых следопытов-охотников, во главе с главной этой пушнины добытчицей, что честно говоря, по нынешним меркам разоренной Али провинции было удивительной щедростью и разбрасыванием кадрами. Пусть даже ту не перевели насовсем, а только ненадолго одолжили.

Что же касалось остальных вопросов – работа кипела как вулкан и скрипела на зубах как снег, а потому все ходили и бегали замерзшие, усталые и злые не исключая и саму Балу. Работы было много, работа была тяжелая.

Касурил, похоже несколько надулась, из за того что подруга превратилась в «скучную зануду» запрещающую то чуть-чуть попробовать точно ли грог получился таким как надо, от чего вреда никому не будет, то таскать на себе взрывчатку, которая полезная вещь и вообще как без нее то, но после пары трепок и наконец самого ужасного – угрозы лишить обратно Маршальства все же вняла и требований послушалась.

Жизин, же похоже совсем не оценила того, что ее загружали всякими вопросами организации всякого разного, изматывающими и отвлекающими ее от собственно безопасности Принцессы. А уж то, что тяжеленная каменная печка занимала посадочно-грузоподьемное место и без того довольно «двухместного» феникса и летать той приходилось без нее и вовсе похоже ее совсем не радовало.

Впрочем, как показала практика, беда пришла совсем не оттуда, и вместо того, чтобы повергнуться какому-то риску летая на фениксе, Бала чуть было не умерла во время посещения одной из «лечилень». Одна из беженок, только-что казалось бы баюкавшая на коленях спасенного от замерзания грудного ребенка, швырнув оного в костер, стоило Принцессе пройти мимо, и кинулась ей на спину с ножом.

Слишком поздно пришло осознание того, что у мамы забыли уточнить, какая из «дилетанток» куда-то запропала. Бала почему-то посчитала, что речь идет о «шпионке Али» и даже предупреждала всех друзей опасаться появления той, но совершенно не подумала о том, после смерти сына и фактически всего ее народа Меглавари просто так не откажется от мести.

К счастью ли или нет, но Жизин чудом удалось вмешаться в последний момент и задушить обезумевшую от горя мать Темного Злобного Паучьего Аватара, в буквальном смысле придушив последний росток этого зла стоившего того, чтобы полностью выжечь так похожий но совершенно иной эльфийский народ, не оставив от него ничего кроме пепла, вроде того, которым Меглавари вымазала свою слишком темную кожу, чтобы больше походить на взрывоальвийку.

К сожалению, и сама телохранительница не избежала глубоко проникшего удара тонким кинжалом, от которого ее не спасла даже медная кожа. Что было еще хуже, это наличие на нем такого старого доброго надежного средства как концентрированный паучий яд, который сейчас, после уничтожения Топей, пожалуй, скоро станет дефицитом. Надежно действующий на людей, он убил за считанные минуты и взрывоальвийку, чей пузырек со слезами феникса оказался пуст, потому что недавно был растрачен на выходку одного глупого, но хорошего ребенка, а сам Меф в данный момент изнеможенный отмокал в вулкане и был довольно недосягаем. Все, что нянька успела перед смертью – это погладить воспитанницу по щеке и попросить не плакать.

В голове билась мысль о Розали и ее Аспекте. Но Балафрининэне знала насколько «свежей» должна быть смерть, чтобы можно было произвести воскрешение, не оживила же в конце концов Милосердная папу? Бросить сейчас все, схватить труп няньки и кинуться к вулкану где остался феникс? Найти Розалии и спасти Жизин? Но что тогда станет со всеми ее приготовлениями и не развалится ли идея спасательного каравана стоит ей умчаться в неизвестном направлении?

Балафрининэ сидела на полу стискивая холодную ладонь няньки двумя руками и направив невидящий взгляд куда-то сквозь ее лицо. Не плакать как-то не получалось, хотя печали, вроде той что заглянула в её беспечное существование еще со смертью папы, Взрывомогучая не ощущала. Как и чего-либо еще. В развернувшуюся внутри пустоту провалились все ощущения и мысли, прихватив с собой способность видеть и слышать. Вокруг нее мелькали гвардейцы, кричали, ругались. Кто-то пытался потушить ценные пеленки спасенного из костра и скорее всего практически не пострадавшего ребенка. Кто-то не то от избытка чувств, не то перестраховываясь вогнал в глазницу уже мертвой болотной широкий полуторник. Бала сидела в звенящей тишине и пустоте образовавшейся после того как из её жизни вырвали взрывальву в каком-то смысле бывшую ей возможно даже ближе родной матери. Потухла даже яростно бьющаяся о стенки черепа, сыплющая искрами мысль бросить все и лететь к Розе, задушенная навалившейся апатией и чувством вины. Она даже сама писала об этом. «Ошибки последствия которых будут преследовать меня всю оставшуюся жизнь».

Принцессе казалось что прошла целая вечность прежде чем кто-то начал сильно трясти ее за плечи, возвращая в, совсем чуточку холодную в сравнении с чуть не утопившим ее океаном ледяной тоски, реальность. Ноздрей достиг запах палёных волос и какой-то намазанной на них дряни что придавала им фиолетовый оттенок. Молча отодвинув Касурил рукой, Балафрининэ наклонилась к Жизин в последний раз обнимая её и почему-то абсолютно беззвучно прошептав «Прощай». После чего выпрямилась, поднимаясь на ноги и вытирая слезы шарфобразным куском ткани, после чего замотала им лицо. Натянув сверху до сих пор висевшую на плечевом ремне традиционной накидки клана маску.

Эпилог.


Никогда раньше не сталкивавшаяся с приходом зимы, Бала и представить себе не могла, как долго может тянуться это холодное, вымораживающее тебя изнутри отчаянье, порой ей казалось, что вся ее прошлая жизнь сгорела на костре вместе с телом Жизин, и теперь вокруг будет только снег, снег, холод и необходимость пробиваться куда-то через метель и сугробы. Куда, зачем? Но тем ценнее в контрасте с этой сложной тяжелой жизнью, посреди высасывающей из тебя силы холодной пустоты, был каждый источник тепла, что встречался на пути, позволяя отогреться еще немного, чтобы завтра не скатиться в ледяное безумие полной отчужденности.

Тепло идущее из под седла верного феникса, заслоняющего ее собой на этот раз не от излишне большого взрыва, а от холодной метели, которая огненному созданию была куда менее приятна. И все же он предпочитал сам терпеть заставляющий трескаться его кожу ветер, чем оставлять на ветру хозяйку. Тепло объятий Касурил, согревающее ее по ночам. Полукровка куда легче переносила холод, чем чистокровные взрывоальвы, не стеснялась отпаивать перемерзшую Балу грогом и ревниво щипала ее стоит той начать грустить по ушедней в небытие няньке. И тепло робких, напуганных, недоверчивых улыбок беженцев, которым и в голову никогда бы не пришло, что ленивая взрывоопасная принцесса из далекого замка с вершины горы, вдруг станет так выкладываться, для того, чтобы спасти их отмороженные уши.

Зима еще не закончилась, но все же уже нехотя разжимала свою стальную хватку. В Вулканоген, потихоньку, словно рискнувшие вернуться посмотреть, чем все закончилось беженцы в другие провинции, проникало еще одно никогда не бывавшее здесь время года. В Вулканогене начиналась Весна, и первые оттепели показали, что смешавшись с талыми водами просохшая, полная пепельной пыли и минеральных солей почва оказалась весьма плодородна.

Немалая часть «недополка» минотавров присланных Неостановимым вместе с грузом гуманитарной морковки, и со своими не мерзнущими на морозе шкурами и привычкой к тяжелой работе оказавшимися очень полезными в деле спасения засыпанных снегом, на волне всеобщего обожания уже задумывались не переселиться ли им в эти земли насовсем, да и оставшейся морковки вполне хватало на новые посадки. Всего через несколько поколений что пройдут под правлением Милосердной, население Вулканогена – остроухих, темнокожих и огнеустойчивых обладателей рогов, копыт и гибких хвостов с кисточкой в разных их пропорциях, с дроу будет способен перепутать разве что слепой.

Говорят, что то, что нас не убивает, делает нас сильнее. Но далеко не сразу, и уж точно не навсегда. И все же, пройдя через эту закалку суровой зимой, изнеженная и избалованная взрывоальвийка обрела нечто более ценное, чем доставленные ей в конце месяца доспехи за авторством Златокова. Уверенность в себе и своей способности противостоять трудностям, сложностями и скучностям взрослой жизни, в которую ей пришлось вступить обоими ногами.

В сравнении с болью от собственной бесполезности и беспомощности, рядом с изматывающее мучительными ежедневными экспедициями в колющуюся холодным снегом тьму, в поисках умирающих где то без печки беженцев, после кошмаров, преследующих ее каждую ночь, пока Касурил не растормошит кричащую во сне подругу, в сравнении со всем этим – предстоящее «позорное» возвращение в Академию, для завершения обучения, казалось уже совсем и не страшным.

Есть время взрывать камни, и есть время исправлять свои ошибки. Время есть.