ՅҠ: На златом крыльце сидели | ходы игроков | Стальной Айзенбург

Возвращение в Азенбург в целом, и особняк-мастерскую конкретно прошло довольно спокойно и гладко, возможно потому, что путешествовать владелец оных предпочитал на невзрачных каретах, наличие у которых внутренних бронелистов по внешним признакам обнаружить было довольно непросто, равно как и засечь ауру мага в оной. Лучше мозги внутри и сталь снаружи, чем наоборот.

В особняке, не прошло суток с его возвращения землевладельца навестил Господит Дидрах, собственной персоной, с неизменным «орочьим облегченным» мечом на поясе, принесший для него типичный финансовый отчет, с итогами за прошлый месяц и прогнозами на будущий.

Если сильно упростить и огрубить оный, а именно так иногда и стоило делать, в случаях, когда умножение сущностей ведет лишь к увеличению излишней возни с цифрами, результата фактически не меняя, можно было привести к тому, что Айзенбург с его мастерскими вырабатывал пять условных единиц производственных мощностей, которые, благодаря отличной репутации его продукции легко конвертировались в деньги.

Таким образам, из эти пяти условных единиц, одна уходила удовлетворение аппетитов самого города, со всеми его небольшими но важными житейскими мелочами, и целых две – на чудовищно дорогой в обслуживании, даже по меркам личных армий магов, но великолепно экипированный Легион – лучшую и любимую игрушку, личный набор солдатиков Принца Стального. Обеспечение и обслуживание Особняка-Мастерской, которое как артефактор Рихтер производил собственными силами в счет не включалось и проходило как условно бесплатная графа.

Что же касалось двух оставшихся производственных единиц, их можно было потратить, например, на выпуск партии необходимой прямо здесь и сейчас продукции, вроде нового оборудования для армии, или чего-то в этом духе, либо пустить на исследования, либо перевести в наличные и заключить какую либо сделку.

Кстати о последнем – Господин Дидрарх позволил себе напомнить, что если в этом месяце Рихтер намеревается прибегать к услугам его родственников, то стоит известить его об этом заранее, чтобы он мог заранее тем об этом сообщить, и выделить из бюджета средства, на найм оных, которые вместе с предоплатой обойдутся во все тот же один условный мешок бабла. Все же, хотя свиная кавалерия и была заметно мобильнее пеших легионеров, мгновенно перемещаться там не умели и жили достаточно далеко, так что, чем раньше озаботятся этим вопросом – тем лучше.

На этом вроде бы было все, и можно было перейти к распределению бюджета, приватным беседам с офицерами, если таковые понадобятся и возможно дипломатической переписке, но последний пункт внезапно самостоятельно образовался в повестке дня Рихтера. В виде письма от одной жирной жадной жабы с отличной, стоит признать, деловой хваткой.

Которая, к слову, проявляя совершенно неожиданную заботу, предупреждала Стального о том, что в самом скором времени он подвергнется набегу Медной Орды и рекомендовала потратить имеющееся время на подготовку к этому неприятному инциденту. В послесловии Романофф выражал свою искреннюю надежду на то, что если сия информация окажется для Рихтера полезной, то тот не забудет о том, кто ему ее предоставил, когда деловые интересы снова сведут их на одной арене или Владимиру понадобится от него какая-нибудь крохотная услуга.

Самостоятельное образование в повестке дня дипломатической переписки в силу специфики оной логичным образом повлекло за собой вклинивание туда же и бесед с офицерами, пускай и не очень приватных, ибо проходивших в формате совещания. Так кстати зашедшего Дидраха Рихтер просто попросил задержаться, а за господами Хольцманном и Гейдрихом отправил двух посыльных, благо здание городской администрации находилось неподалёку от особняка, а легат от прочих важных шишек Айзенбурга выгодно отличался возможностью примчаться галопом на лошади безо всяких там карет и лакеев. Когда же три, пожалуй, наиболее влиятельных после принца личностей города собрались у оного в кабинете, Стальной изложил им ситуацию. А именно что со стороны Столицы к Айзенбургу выдвинулась так называемая Медная Орда - довольно внушительная толпа плохо вооружённых и снаряжённых, но весьма злобных дикарей на чёрных магически ускоренных лошадях с принцем-Сердцеедом во главе, причём выдвинулась весьма быстро и в скором времени прибудет с намерением всё здесь разграбить и разрушить. В связи с чем легату было получено подготовить легион к обороне и заняться установкой на стену тяжёлых орудий, а Себастиану и Дидраху озаботиться безопасностью жителей Айзенбурга и его пригородов. Безопасность по мнению Рихтера вполне достигалась путём приглашения фермеров за стены и отселением жителей окраинных, а значит и близких к стене районов поближе к центру на случай, если Орда всё-таки сможет приблизиться к городу и перебросить через стену что-нибудь горючее. Так же городского голову попросили обратиться к владеющим повозками жителям, чтобы те предоставили их на время легиону для быстрой переброски солдат вдоль стены. Впрочем, Себастиан мог предпринимать и другие шаги на своё усмотрение, если посчитает нужным.

Кроме того, ему и Дидраху были выданы подготовленные тут же Рихтером бумаги с распоряжением части факторий и мастерских немедленно заняться выпуском ранее упомянутых тяжёлых орудий, а именно баллист и катапульт, способных стрелять пучками стрел на большое расстояние, а так же боеприпасов к ним, как "кластерных", так и более традиционных в виде единого крупного снаряда. Вторыми, впрочем, следовало заниматься по остаточному принципу. Изготовленные орудия надлежало передать в распоряжение легиона, а их дальнейшую судьбу и место установки определял уже легат Гейдрих.

Снабдив своих офицеров всей необходимой информацией и определёнными распоряжениями Рихтер поднялся из-за стола и окинул собравшихся спокойным взглядом:
- Итак, господа, что вы об этом всём думаете? Если у вас есть какие-то ещё идеи, комментарии или поправки, я хочу чтобы вы высказали их сейчас, потому что когда мы начнём работу, боюсь, будет затруднительно их вносить.

Таким образом, после удивительного, странного, смущающего и в некотором смысле позорного избавления от Медной Орды, так в итоге и не доехавшей до ждущих их на стенах баллист, это оставляющее сильное желание приложить к золоченой маске руку, в закрывающем лицо жесте происшествие можно было считать оконченным и переходить к раздаче ценных и не очень указаний на текущий месяц дальше, совмешая оные с поощрениями, или наоборот выговорами проявившим инициативу разного рода.

В частности, имея два условных «мешка» недоделанных баллист, после того, как рабочие перестанут быть похожи на выжатые досуха трупы, а поломанные от перезагрузки конвейеры будут починены, можно попробовать превратить в два мешка баллист доделанных и доведенных до ума.

Либо, в качестве другого варианта, можно было плюнуть и оставить их таки в таком виде, вместо этого настроив конвейеры на что-то другое, и выжав из них таки еще около все того же «мешка» продукции. Кажется, идея считать все в них становилось довольно заразительной. Полумеры вида «эту часть, доделать, а ту нет» при этом были возможны, но никакой выгоды не несли.

Ах да.. была и еще одна новость, или даже в некотором роде проблема. Примерно треть из сначала отловленных, а потом отпущенных доблестных воинов Медной Орды – то есть около тысячи человек, обобранные и слегка побитые, снова приперлись под стены Айзенбурга. Правда на этот разу уже не для того, что штурмовать оный в буквальном смысле, а требуя показать им где тут набирают в легион, куда, как им сказал Шайтан Рогатая Гора Страшный, берут всех кто попросится и бесплатно кормят.

По мнению Рихтера, как ни странно, ничего позорного для Айзенбурга и его защитников в произошедшем не было, а рука к маске тянулась разве что из чувства стыда за Карнаша и мыслей "И вот этот придурок мне родственник и смог участвовать в гонке за престол?". Никаких потерь, сэкономленный боезапас и гора баллист, которые довольно легко можно привести в приличный вид, чего же тут позорного? Оные баллисты, к слову, Рихтер как раз и распорядился доделать, когда рабочие и машины придут в порядок, причём один мешок со стен снять, поставить на передвижные станки с которых их легко было бы снять и снабдить несколько увеличенными рукоятями. Так же поступило распоряжение вытащить со складов устаревший и ставший ненужным, но всё ещё находящийся в слишком хорошем состоянии чтобы его выкинуть инструмент и отправить его в провинцию Неостановимого, а оттуда привезти предоставленную оным оплату.

Щекотливый вопрос с добровольцами же принц поручил решать легату, как человеку куда лучше представляющему, на что ему могут сгодиться эти голодранцы и в какие сроки он сможет превратить их во что-то хотя бы напоминающее солдат. Однако его попросили объяснить добровольцам, что в легион могут записаться только жители Айзенбурга, которые работают, платят налоги и обеспечивают себя не за счёт ограбления окружающих, так что те из них, кто всё же попадёт в солдаты, будет зачислен в ауксилию, где таких крутых доспехов не дают и жалование платят меньше, но служба в которой поможет им заслужить статус горожанина и попасть при желании затем в легион, либо подыскать себе другой заработок внутри стен города. Определение снаряжения, которым следует снабжать новое воинское подразделение, так же осталось на легате, к чему было добавлено только одно условие: снаряжение будет из разряда "бюджетного".

Сам же Рихтер занялся изучением возможностей своего Аспекта и полученных с его помощью заклинаний. Если со световой стрелой всё было ясно, то Мощь Гор определённо требовала изучения на предмет расходов маны, скорости, контролируемости и обратимости процесса увеличения предметов, а так же изменения каких-то иных свойств кроме размера и массы. Следовало так же проверить, исчезнет ли наложенный с помощью Мощи эффект при "переключении" на другую копию, возможно ли скопировать живое существо и как в таком случае поведёт себя копия. Кроме того, он добавил к в кассетные боеприпасы для Довода несколько выструганных из достаточно прочной чтобы выдержать выстрел и не разрушиться при попадании в цель древесины стрелок, а в патронташ поместил деревянный "кол".

Таким образом, учитывая, что в цепи дальнейших событий непредвиденных обстоятельств больше не возникало, месяц завершился вполне размеренным и следующим планам образом. И по итогам оного баллисты были самым успешным образом завершены и доведены уже до приличного состояния в котом они были похожи продукцию Айзенбурга, на не собранный на коленке кустарный агрегат. Проблем с тем, чтобы снять часть оных и воткнуть на доску с колесами тоже особых не возникло.

Большой мешок старых молотков, наковален и прочего барахла, большее их которого хранилось еще с момента перехода на конвейерное производство по принципу «хлам конечно не нужный, но выкинуть жалко» нашелся относительно быстро и был услан обычным торговым рейсом, вернувшись обратно в виде куче поменьше, но зато представленной в виде хлама довольно магического.

Так называемые «амулеты скорости» одним своим видом у Рихтера, как у совершенно вменяемого, образованного и склонного к идеям технического прогресса Артефактора классической школы с уклоном в алхимию вызывали натуральную зубную боль по причине того, что сделаны были не только откровенно кривожопо, но еще и на какой-то совершенно дикой и безумной технологии, в которой угадывалось только то, что заряжать их нужно маной воздуха.

Тем не менее, работали они несмотря на это достаточно исправно, ибо предназначены были для одной простой функции – и будучи повешены на телегу с колесами, в которую желательно было запрячь какую либо движущую силу, значительно прибавляли той скорости. Сами они при этом как двигатель использованы быть не могли, и скорее всего, компенсировали при движении сопротивление воздуха, хотя вряд ли тот тупой дикарь, который их делал, вообще понимал, что это такое. Основным плюсом в целом было огромное количество этих самых амулетов, которое при достаточном количестве колесного транспорта позволило бы оснастить оными весь Легион и догнавшую его по численности Ауксилию на сдачу, при том, что после этого на складу они еще бы и остались.

Однако, то, что большая часть их них была разряжена, а тот, кто раньше заряжал их вручную – растоптан, приводила к вопросу о том, где собственно взять мешок маны воздуха, чтобы оные запитать. Стоил оный на рынке все же довольно недешево. Которую, впрочем, если перебороть отвращение и потратить некоторое время на эксперименты, почти наверняка можно было решить с помощью Зависти, копируя наиболее заряженный и перераспределяя между ними манну вручную. Или, что возможно проще, попросив кого-нибудь из столичных артефакторов воздуха ненадолго заехать в гости, чтобы зарядить один из них за небольшую цену и записав оный процесс.

Что же касалось других экспериментов со своим Аспектом – Мощь Гор оказалась на удивление качественным и неожиданно хитрым заклинанием, наводящим на мысли о том, что создатель его, несмотря на свой образ недалекого рогатого барана, во время обучения в академии совсем не хвостом по столу стучал.

Начать стоило с того, что возможно основным в его механике было даже не «увеличение» а укрепление структуры тела, придающее ему свойства маны «Жизнь-Камень» которое и позволяло в дальнейшем организму переживать изменение размеров без особых сложностей с несовпадением физиологии. Таким образом, первой стадией Мощи Гор, на самом деле было изменение даже не «размера» тела, а его «плотности», придающее тому Прочность и Силу на уровне каменного голема… и к сожалению, так же и соответствующие Вес и Подвижность. А вот когда мана уже переставала «влезать» начинался эффект «надувания» при котором тело расширялось физически, для того, чтобы оную в себе вмещать.

Малый расход дешевой и хорошо воспринимающейся организмом-репицентом маны при этом был, очевидно, сильной стороной заклинания, за счет которой Таурос и раздувался до таких титанических размеров. Хотя коэффициент полезного действия там и значительно колебался. Лучше всего надувался соответственно сам пользователь, а дальше сложность и расход маны «вхолостую» по экспоненте шел от наиболее похожих на него организмов – то есть людей, через крупных млекопитающих в живом и цельном виде, к насекомым, растениям и прочему. Пожалуй, хуже, чем обработанные куски «мертвой» древесины «надувались» только камни, которые заклинанием увеличить не удалось совсем.

Это, так же тот факт что скорость, которая к слову так же зависела от этой «экспоненты сходности» была далеко не самой сильной стороной заклинания, не говоря уже о том, что надувалось что-либо тем если и не при прямом тактильном контакте, то как минимум не сильно дальше, чем в прямой досягаемости от себя на уровне «можно дотянуться потрогать рукой» идею использования увеличивающихся колов в качестве боеприпасов для Довода, увы, убивали на корню. Единственное что можно было сделать, используя Мощь Гор на его боеприпасе это качественно испортить ему дуло. А «надувать» оные до выстрела до границы, где увеличение в размерах еще не происходило, все еще давало снаряды тяжелые, медленные, неудобные в использовании и гораздо менее качественные, чем родные из «черной стали».

Отмена «заимствования» Аспектом заклинания, на уже «надутые» обьекты, к сожалению, производила эффект проколотого шарика, и оный отменялся хотя и не мгновенно, но сходил на нет в течении считанных минут. Судя по всему, мана в организмах при этом оставалась в целости и сохранности, но нарушались какие-то внутренние структуры, отвечавшие за ее в оном удержание которое и без того было довольно временным. Что в принципе объясняло, почему у Тауроса не разгуливают в армии на постоянной основе гиганские рогатые солдаты-титаны. Хотя, Рихтер был уверен, что с помощью Подхода Артефактора эту проблему можно было бы и решить все же получив постоянный эффект… если бы у него была в запасе пара лет, на то, чтобы основательно этим заняться.

Ну и наконец осторожные эксперименты по части копирования живых организмов показали что очень умной мыслью было не пытаться скопировать сразу виденного ранее у Тауроса Руха – ибо хотя это и было технически возможно, определенную проблему тут составляло то, что в отличии от артефактов и заклинаний, силы на поддержание которых, кстати по весьма гуманным курсам, тратились лишь в момент их использования – подержание живых существ, скопированных Аспектом, силы вытягивало постоянно, просто на поддержание их процесса жизнедеятельности.

Еще одним примечательным фактором было то, что скопированные животные при этом вели себя совершенно нормально и какого либо недомогания не обнаруживали. Однако попытка скопировать кого то из легионеров привела к получению существа, которое при полном сохранении внешнего облика, было не разумнее бродячей собаки и эффект в целом производило не слишком приятный.

Тем временем Легат тратил большое количество своего и своих центурионов личного времени на формирование «что-то хотя бы напоминающее солдат», вынужден был отметить, что солдат эти парни, большей частью, представлявшие собой загорелых жилистых парней, закаленных весьма суровым образом жизни и постоянными схватками то между собой то с внешним противником напоминали очень даже неплохо, и дойти в свое время таки дело с осадой до рукопашной и будь те более-менее прилично вооружены – его парням могло бы и прилично достаться.

Другой вопрос, что дело насаждения в этом «условно военном формировании» подобающей дисциплины шло достаточно со скрипом. По крайней мере, до тех пор пока Максимилиан не догадался изменить подход и не пойти сверху, сначала перетянув на свою сторону их неформального лидера, назначив его кем то вроде своего главного консультанта по делам ауксилии, а потом, уже с его помощью перестраивая вертикаль власти сверху вниз.

Таким образом, это привело к определенным плодам, выстроив в ауксилии нечто очень похожее на структуру Легиона, во главе которой был впрочем полуголый татуированных мужик, упорно называвший себя Легатом, в ходе некоторого культурного недоразумения, логично рассудив, что так называется тот, кто командует тысячей бойцов, а у него оная есть и он ей командует, а тот уже вроде как подчинялся Максимилиану признавая в том старшего и более опытного вождя или что-то в этом духе.

Организационные вопросы, к слову, в большинстве своем разрешились довольно просто, виду того, что разницы между Легионом и Ауксилией дикари кажется так в итоге и не поняли, и просто были вполне рады служить в войсках где нахаляву кормят и еще и обещают дать какое то оружие просто так, а не отправив добывать его самостоятельно у врага. Это же упрощало и вопрос жалования, по поводу которого Гейдрих вообще выказывал сомнения о том, стоит ли говорить, что оное им положено. На последнем месте трудоустройства оное получалось исключительно по результатам набегов в виде той части добычи что удастся урвать.

Однако, все еще более чем актуальным вопросом стояло снаряжение, потому как ровным счетом никакого его кроме набедренных повязок и обмоток на ногах у варваров не было, а Максимилиан, упорно открещивающийся от светлой идеи перепоручать вопрос добычи оного в его руки, и так оттянутые по колено организационными заботами, отмечал что он все же не всемогущ, и обучить стрелять из арбалета бойца при отсуствии у того оного арбалета не способоен.

Насколько можно было судить из его доклада, «медные парни» в целом были отличными рубаками в ближнем бою, и кроме того понимали толк в верховой езде и управлении колесницами, которых в его распоряжении так же увы не было. К сожалению, в виду того, что последний их главнокомандующий считал, что наилучная тактика боя это кидаться в него лично, удерживая в каждой руке по тесаку, а те кто с ним в этом не соглашался – жили не очень долго, с наличием стрелков или тех кто умел бы грамотно пользоваться щитом в Орде все было довольно плохо.

А так как снаряжения с которым можно было бы потренироваться в прошлом месяце ему не выделили, то и научить их этому соответственно не удалось. То же самое касалось и тяжелой брони, для ношения требующей определенной привычки к оной. Таким образом, если в этом месяце Ауксилию предполагалось как то использовать, а не оставлять на дообучение после таки получения снаряжения, наилучшей рекомендацией было бы выдать им легкие доспехи и какое-нибудь простое и нажежное колющее, режущее, рубящее или дробящее оружие получив их них легкую пехоту действовать которой стоило с осторожностью.

То есть, если не бояться потерь, можно было, конечно, и просто вооружить их тяп-ляп и бросить в ближайшем бою вперед в качестве пушечного мяса в первую шеренгу, получив из них, таким образом, по сути, максимум пользы и заодно подсократив нестабильную и небезопасную военную силу. Но Гейдрих имеющий не всегда полезную привычку привязываться к солдатам, которых тренировал, наверно такой подход не одобрил бы.

Приведённые в товарный вид орудия было приказано отправить следом за мешком устаревшего инструмента всё тем же минотаврам и опять же привезти назад оплату в золоте. Предыдущую оплату, а именно так называемые амулеты скорости, не смотря на вызываемое их аляповатой конструкцией отвращение, Рихтер намеревался всё-таки подробно изучить, однако ввиду того, что подобные отдающие шаманизмом штуки были не совсем в его компетенции, он написал одному из знакомых артефакторов воздуха письмо с просьбой заехать в гости, как ни странно прямо указав что с целью покопаться в дикарских амулетах на воздухе, провести эксперименты и вместе покумекать можно ли сделать из этого что-то приличное. Естественно, предполагалось что приглашённый не только поможет лучше понять, как работают амулеты, но и зарядит один, после чего то же самое, спасибо Аспекту, Рихтер спокойно сможет проделать с остальными.

Впрочем, без повозок или колесниц, на которые их можно было бы установить, эти амулеты скорости были бы не слишком полезны даже приведённые в божеский вид и потому в айзенбургские фактории тут же поступил заказ на партию повозок. Правда, почему-то в первую очередь требовалось наладить производство утеплённых и приспособленных к езде по гористой местности, а вышедшие с конвейера партии немедленно направлять в провинцию Взрывомогучей. Вопрос же снабжения транспортом Легиона и Ауксилии принц Стальной собирался решить за счёт оплаты, присланной Тауросом за баллисты, использовав условный мешок золота либо для того чтобы убедить уже настроившиеся на выпуск транспорта фактории поработать сверхурочно, либо, что вероятно было проще, но не факт что быстрее, купив за этот мешок партию повозок, к примеру, у господина Вондерблума. Если же с этими планами по какой-либо причине вышел бы затык, в качестве транспорта можно было снова использовать городские повозки, хотя этот вариант был резервным, так как оные не были приспособлены для молниеносных рывков по пересечённой местности с десятком бронированных мужиков и ящиками болтов в качестве груза. На полученный так или иначе транспорт предполагалось установить, желательно так чтобы их можно было потом легко снять и заменить, заряженные амулеты скорости, а за вожжи посадить, как ни странно, ауксиляриев.

К слову, ради последних Рихтер задействовал второй условный мешок конвейера, заказав комплекты снаряжения. Было решено не извращаться и вооружить ауксиляриев тем, с чем они и так умели обращаться, а именно парой из сабли и одноручной палицы или боевого молота. Первой предполагалось рубить небронированного противника, а вторым колотить бронированного, хотя никто не запрещал использовать оба орудия убийства одновременно. В дополнение к оружию шла добротная обувь и форма, представляющая собой штаны и рубахообразный китель пошитые из толстой грубой ткани и способные обеспечить некоторую защиту от рубящего оружия, при этом не сковывая движений. В отличии от тёмно-серой формы легионеров одежда ауксиляриев имела скорее песочный цвет, видимо, в дань их происхождению. Броня так же присутствовала, хотя по сравнению с доспехами легионеров выглядела несколько жалко. Изготовленные из менее качественного металла, а потому имеющие не такой тёмный серый цвет шлем, лёгкий нагрудник, наплечники и поножи защищали, по сути, только верхнюю часть торса, плечи и голени, зато весили намного меньше, не требовали особого умения для ношения и практически не стесняли ауксилярия, позволяли свободно махать руками с зажатыми в оных саблями, бегать и хоть кувыркаться через голову. Шлемы, за исключением офицерских, не имели встроенных теле-раций, а их забрало представляло собой простую пластину с отверстиями, которую можно было быстро откинуть вверх, улучшив таким образом обзор, что в ближнем бою было весьма важно. Довольно низкий уровень защиты объяснялся не только тем, что ауксилярии являлись лёгкой пехотой или конницей и не были полноценными легионерами, но и тем, что они не должны были принимать на себя удар. Им отводилась роль возничих, помощников и заряжающих в орудийных расчётах. В бою же ауксилия должна была наносит быстрые фланговые удары, переходить в контратаку и догонять отступающего противника, а в случае серьёзной опасности отступать под прикрытие легиона. Регулярное жалование по совету Гейдриха было заменено на простое продуктово-кроватное довольствие, то есть ауксиляриев сытно кормили и давали крышу над головой, и пенсионную выплату по окончании службы, вручавшуюся вместе с гражданством Айзенбурга.

Так же легату было приказано готовить к выезду на штурм Альгамбры три манипулы и ауксилию, в то время как оставшиеся две манипулы должны будут охранять Айзенбург от возможного нападения. Господину Хольцманну Рихтер сообщил о возможном визите пары шпионок принца Самозванного. Оных следовало взять на карандаш и проследить, чтобы они разнюхали исключительно безобидную информацию. А ещё принцу Стальному зачем-то понадобился стальной трос, достаточно прочный и достаточно длинный, чтобы им можно было связать сбитого дракона.

За оплату, которая прибудет золоте, уговорить фактории, которые к сожалению имели определенные пределы выпуска продукции и при всем даже очень горячем желании не умели доставать «лишние» конвеер часы из штанов, увы конечно Рихтеру не удалось бы. К частью, на это было способен Господин Дидрарх, путем хитрого финансового колдовства, оные часы вынимались из производимой на экспорт продукции, в свою очередь вычитаясь из денег затраченных на закупку провизии для легионеров, после чего жестом фокусника образовавшуюся брешь затыкали мешочком денег полученного от Тауроса. Чистая экономика и никакого мошенничества.

Что было очень удачно, в виду того, что как и своя сестра ранее, Стальной был вынужден столкнуться с необходимостью вспомнить о том, что Вондерблум, с его «маленькой лавкой редкостей» к сожалению, специализироваться на розничной торговле артефактами, или как максимум небольшими их партиями. А потому, в деле продажи «большой кучи обычных телег» был довольно таки бесполезен, что в целом объясняло почему Бала за ними к оному и не обратилась. Конечно, этот вопрос можно было решить и через Рабаноффа, который как раз не брезговал продать и кучу телег сомнительного происхождения, но тут понятное дело были уже другие проблемы, как минимум морального плана.

Возвращаясь к вопросу же пайков, сам Господин Дидрарх считал, что оплату стоит-таки брать морковкой, а точнее мукой из оной, потому что позволит еще больше уменьшить количество операций по обмену и не только уменьшило бы нагрузку на его канцелярию и его лично, но еще и существенно увеличит чистую прибыль. Второй мешок ковейера он, конечно, таким образм в этом месяце из бюджета не достанет, но вот учитывая размер «морковного» мешка рассчитанного по меркам прожорливых минотавров и небольшой даже с поправкой на ауксилию размер Легиона - закрыть одним мешком муки «пайковую» ведомость за следующий месяц тоже было вполне реально.

Максимилиан, впрочем, на это имел возразить, что в таком случае Господину Дидрарху в ближайшие два месяца придется жрать твердое как стол полезное морковное печенье, морковную кашу и суп с морковкой три раза в день вместе со всем Легионом.

Магов воздуха артефактной направленности не такому уж и общительному Рихтеру, если честно было известно не так уж много, и выбирать приходилось не то чтобы из лучших, так что ничего удивительного в том, что тот который согласился прибыть был жадным козлом, снобом и занудой наверно не было. Так или иначе за приличную, хотя и не тянувшую на «мешочек» сумму он обфуканный им амулет скорости все таки зарядит, попутно высказав об оном нелицеприятное мнение и удивление по поводу того, что известный своими прогрессивисткими взглядами Стальной вообще водится с такой дикостью как эти коряво выструганные деревяшки.

Однако, на то, чтобы задержаться подольше на предмет того чтобы поковыряться в «этом» доведя криворукую работу придурка Сердцееда до ума, что несомненно было большей частью работы в сравнении с последующей переделкой по образу и подобию всей партии в нормальное состояние, маг уже спрашивал приличную сумму за трату своего времени и сил, которая на пресловутый «мешок золота» уже вполне так тянула.

Что возможно было поводом задуматься о том, где оный брать, если это хотят делать. Господин Дидрарх например, кажется имел большое и вполне очевидное мнение на счет того, стоит ли перед самым Решающим Сражением, фактически раздаривать телеги всяким лавовым магнатам, которые вполне могли бы и оплатить их продав что-то из своих многочисленных игрушек чуть ли не мешками закупаемых у Вондерблума. В оплату, которую сделают в следующем месяце он если и верил, то кажется, считал, что если они из-за этого «потерянного гвоздя» проиграют битву с Али, то она им уже не понадобится. И только вежливость и некоторая степень самоконтроля удерживала его от того чтобы подобное мнение начать повторять громко, а не намеками в отчетах.

Неожиданные трудности, к слову, встретились и в таком казалось бы элементарном вопросе, как добыча подходящего троса. Ибо хотя найти стальной трос, например скрутив несколько таковых из тех, что использовались в лебедках, не было хоть сколько либо сложной задачей, но вот будет ли тот способен удержать дракона было вопросом очень хорошим. Вязать драконов Стальному пока не доводилось, но судя по слухам, те были теми еще могучими зверюгами, и вздумай оный брыкаться, уверенности что стальной трос не расползется как гнилая пеньковая веревка у него не было.

Альтернатива конечно была и довольно очевидная. Можно было лично укрепить трос, или даже несколько оных посредством его фирменной алхимии, сделав оный достаточно прочным, чтобы тот наверняка создал проблемы кому угодно, а заодно был устойчив к магическим воздействиям, на случай если с дракона попытаются оный стряхуть магией или, скажем, спалить оный дыханием. Минус у этого плана, опять же, был один и достаточно очевидный – необходимость достать где то мешочек денег на то, чтобы запастись всеми необходимыми для преобразования ингредиентами.

Ну и в довершение, стоило отметить, что мистер Хольцманн к вопросу о арабских шпионках имел ответить, что уж чего чего, а приезда в город восточного цирка с танцовщицами он точно бы не упустил, и с уверенностью заявлял, что никаких следов развед-деятельности Али на вверенной ему территории обнаружено не было.

Эпилог


Возвращение в Айзенбург, хотя и было в некотором роде триумфальным, но прошло все же в относительно подавленном состоянии, поскольку после того, как дракон был побежден, а Принц Стальной потерял создание от перенапряжения, Максимилиан решил не рисковать, и участие в последующих событиях, включая «трехдневное» разграбление города по большей части ограничил тем, чтобы забрать все «свое» включая застрявшие в драконе снаряды и, разумеется, тела вместе с их экипировкой павших в воздушном бою манипул и дал приказ об отступлении в родной город, пока с тем еще чего не случилось.

Не далее через неделю после этого, Принцу Стальному пришло извещение о том, что его отречение было магическим образом зафиксировано и подтверждено, что так же не очень сильно улучшило настроение. Да, в том чтобы проигрывать, особенно проигрывать так, когда победа, казалось бы лежит на ладони, не было ничего особенно приятного. И все же, не считая потерь из за взрыва так никому и не доставшейся Альгамбры, в этой битве он как минимум остался при своих. На примере того же Персиваля или Элрика, легко было убедиться, что все могло быть и хуже.

В попытках осмыслить, как же так получилось, Рихтер в итоге пришел к выводу, что Зависть изначально не слишком ему подходила, и он не уверен, каким же таким образом она ему досталась. Мысли о том, что его Аспектом могли бы стать Усердие или Терпение, заставляли скрежетать зубами.. и все же… будь он архитектором, собирающим изделие «Принц участник гонки» он был уверен, что смог бы настроить полуготовое изделие, вроде тех незаконченных баллист, так, чтобы в его руках этот «инструмент» аспекта расцвел всеми своими гранями. А уж будь он из числа тех артитекторов-счастливчиков, что заранее знали бы что попадет им в руки, да еще бы и имел б широкий выбор возможных настроек… каких высот коэффициента полезного действия можно было бы добиться!

Но все это было не более чем досужими фантазиями, в голове практичного и усидчивого артефактора не задержавшимися надолго. Рихтер не был инженером своей судьбы и не кроил ее на станке словно новую удивительно продуманную и проработанную игрушку. Принц Стальной был никем иным как самим собой, а изменить себя, к сожалению или счастью, гораздо сложнее, чем настроить изделие. Может быть, учитывая с какими сложностями столкнулись Неостановимый и Взрывомогучая, когда из «грехи» расцвели полным цветом, это было и к лучшему. Может быть и нет. В конце концов, оседлал же как то свой «грех» прежний Король. К чему теперь гадать?

Пропустивший церемонию коронации более удачливой сестры, которой он, сам того не осознавая, фактически подарил едва не упущенную победу, отказавшись под предлогом самочувствия проделывать путь до Столицы, Стальной погрузился в привычный глубокий омут дел провинции прочей требующей его внимания работы.

Сожженные с приходом Сердцееда поля требовали восстановления, что не было особой проблемой, но все же этим нужно было заняться, если конечно они не хотели остаться без резервного плана самообеспечения до прихода зимы, перейдя например, как настойчиво рекомендовал Дидрарх на покупные пайки. Максимилиан пребывал в весьма скверном расположении духа, потеряв две пятых своих бойцов. Хотя за счет поднатасканых им «ауксилигионеров» и того, что прочное снаряжение выкопанное из под обломков оказалось куда крепче людей, и способен был в кратчайшие сроки восстановить эти потери не моргнув и глазом. Фабрики, конвейеры и администрация Айзербурга работали как часы, не требуя вмешательства в самое себя, и кажется вообще практически не заметив гонки, если не считать того безумного рабочего графика, что царил при производстве баллист.

Что же до Рихтера, со временем он поймет, что раз уж Зависть оставила его, значит он был просто слишком хорош для Зависти. А значит, следует и дальше идти по своему пути… тем более, что перед глазами до сих пор стояли отпечатавшиеся там перед самой потерей создания схемы узлов и чертежей Чернометаллического Дракона Голема. Считать ли это наказанием, раздразнившим его тем, чего он мог, но не сумел достичь, или прощальным подарком Аспекта? Стальной не знал.

Но что он знал точно, так это то, что имея отличные конвейеры, более-менее точно перерисованную пока она еще свежа в памяти схему и ассистента, разбирающегося в сборке и отладке сложных механических приспособлений, это можно было повторить «в железе» и без всякого ненадежного колдунства, заставляющего предметы то возникать из воздуха, то бесследно исчезать. Конечно, на это уйдет куча времени и сил, которые впрочем, вместо того, чтобы вычерпываться из организма единым махом, растянутся на долгие месяцы, а может быть и годы.

Но было ли ему теперь куда торопиться?