| |
|
|
Вторник, около 13.30
Дом Ариадны Богословской
|
|
1 |
|
|
|
|
После того, как Сергей ушёл, монахини обступили Владимира, взяв его в неплотное кольцо. В отличие от оборотня, с магом они вели себя сдержанней, стоя чуть поодаль, но бдительности не теряли.
— Госпожа, — обратилась к Аде старшая в отряде, — наша задача выполнена или..?
Она бросила взгляд на Владимира, который, по её мнению, единственный мог претендовать на роль «незаконченной задачи». Оставалось понять: что делать с чародеем, чтобы её закончить?
— Я попрошу вас задержаться, сёстры, — ответила меченая. — Мне бы хотелось… кое о чём спросить у вас. Но не здесь. Не хочу больше здесь оставаться.
Девушка обвела подвал неприязненным взглядом. Слишком много дурного здесь случилось за последние сутки. Тяжёлая энергетика, давящее чувство. Говорят, нечто подобное охватывает некоторых особо мнительных туристов при посещении берлинского Рейхстага.
— Подождите меня наверху.
— Слушаемся, госпожа. А с этим смертным что прикажете делать?
Снова косой взгляд в сторону Владимира.
— Ничего. Он свободен, больше не нужно его удерживать.
— Вы уверены? — кажется, отличительной чертой этой монахини был повышенный уровень тревожности.
Впрочем, ничего удивительного: все служители Астарота, которых он отправлял на помощь Ариадне, подчинялись напрямую ему и отчитывались перед ним, а первоочерёдной их задачей, помимо прочих возложенных, являлась охрана жизни Ады. Естественно, что после попытки Владимира пустить в доме красного петуха, чародей был отнесён к категории угроз и подлежал немедленной нейтрализации с последующим принесением в жертву покровителю. Распоряжение Ады отпустить Владимира вступало в противоречие с инструкциями Герцога — и сейчас сёстры пребывали в некотором замешательстве.
— Этот смертный находится под личным покровительством Повелителя, по моей протекции. А значит, решать его судьбу и применять карательные санкции не входит в ваши компетенции.
Пришлось спешно применить диалектические таланты, чтобы выкрутиться. Но, кажется, святых сестёр такое объяснение удовлетворило. Будет ли поступок мага расценен самим Повелителем как посягательство на его «собственность»? Даст ли он демону формальный повод отозвать данное слово и исключить Владимира из числа лиц, находящихся под протекцией Его Светлости? Ответы на эти вопросы ещё предстояло выяснить, но шестое чувство подсказывало Аде, что обсуждение этой темы не будет мирным…
Прежде чем покинуть подвал, Ада ещё раз тщательно проверила целостность всех труб и убедилась в отсутствии открытого огня, тления и запаха гари. Возможно, стоит вызвонить технического специалиста по обслуживанию котельных на внеплановую проверку. Чтоб уж наверняка. Да, как-нибудь надо. Но только не сегодня…
Убедившись, что больше со своей стороны ничего сделать не сможет, Ада поднялась наверх.
|
|
2 |
|
|
|
|
— Как зовут вас? — первое, что спросила у монахинь Ада, выбравшись из подвала.
Сёстры удивились (видимо, мало кто из привилегированных служителей Астарота воспринимал их как персонифицированную группу, как отдельных существ со своей личностью), но всё же ответили по порядку, с лёгким поклоном:
— Каталина.
— Мария.
— Тереза.
— Анна, госпожа.
Имена были христианскими и, судя по униформе демониц, каждая из них в смертной жизни имела отношение к католицизму. Кто-то — добровольно, по велению души, других же сослали в монастырь насильно, чтобы скрыть собственные прегрешения и пятна на репутации. Истории троих женщин Ада знала по их экспрессивному, краткому, но очень ёмкому рассказу, состоящему всего из одного предложения. Но вот четвёртую…
— Значит, тебя зовут сестра Анна, — меченая посмотрела на главу отряда. — А сколько тебе лет?
Этот вопрос — ещё более странный, с точки зрения демонов — поначалу был встречен недоумённым молчанием.
— Я бессмертна, госпожа, — наконец, вкрадчиво напомнила Анна. — Но если Вы имели в виду моё прежнее смертное существование, то я жила во времена короля Людовика XIV и умерла в возрасте 24-х лет.
— Семнадцатый век… — мгновенно пересчитала в уме Ада. — Значит, сейчас тебе почти триста лет!
Удивительный факт никак не вязался с обликом молодой миловидной девушки, что стояла сейчас перед Богословской. Впрочем, во времена французского монарха, правившего дольше всех остальных тёзок, 24 года считались уже началом возраста среднего.
— Тебя тоже сослали в монастырь против воли? — продолжала расспросы Ада.
— Нет, госпожа. Это было моё собственное решение. Сначала я несколько лет служила послушницей, а потом, когда испытательный срок кончился, приняла постриг. Трудилась в лазарете. Наша аббатиса говорила, у меня исцеляющие руки, и они творят чудеса.
Пока что картинка складывалась вполне благопристойная: девушка с чистыми помыслами решает посвятить свою жизнь служению Богу. Но причём здесь Астарот? Просто так «на работу» к демону не попадают. Хотя, если принять во внимание случай самой Ады… Да, редко случаются исключения.
— А какой же грех на тебе? Почему ты оказалась у Повелителя? — спросила меченая «коллегу».
Демоница поджала губы. Было видно, что ей неприятно говорить, но делать нечего: нельзя молчать, проявляя неучтивость к любимице Герцога.
— Беда настигла меня уже в стенах монастыря, госпожа: я имела несчастье приглянуться одному аббату. Ну и…
— Да как же это аббата в женскую обитель пустили! — возмутилась Ада. — Разве что это был какой-нибудь Гибур…
Услышав ненавистное имя, Анна встрепенулась.
— Вы его знаете?!
— Повелитель рассказывал, — кивнула Ада. — Аббат был дружен с фавориткой короля мадам де Монтепасан и даже выступал её ассистентом в служении чёрных месс для достижения личной власти… Уму непостижимо. Одна из месс была посвящена Повелителю. Так они и познакомились.*
— О, тогда Вы представляете, что это был за «человек»… Половина Парижа на воскресных службах молилась о его смерти. В том числе и я.
— Постой, так аббат из твоей истории в самом деле был Гибур?! — меченая сочувственно посмотрела на монахиню.
— А ребёнок, которого я умертвила, был его кровным, — бесстрастно проговорила Анна. — Вы спрашивали, какой грех на мне, госпожа. Так вот, я детоубийца.
— Что?!
Ада чуть не подпрыгнула от такого сообщения.
— Это он приказал? Для ритуала?!
— Нет, — сокрушённо покачала головой монахиня. — Я сама.
— Са-… Как ты могла!.. Собственное дитя! Своими руками! — Ада задохнулась от возмущения и потрясения.
Она уже сотню раз пожалела, что захотела узнать подробности жизни этой демоницы.
— А что я могла, госпожа? — возразила Анна. — Что может простая монахиня вроде меня против друга фаворитки короля? Короля! Мне и так уже оказали милость, не выгнав из монастыря. Велели держать рот на замке. Ещё бы: невеста Христова — и в положении.
— Ты могла сбежать. Могла отдать младенца на воспитание кому-нибудь. Подкинуть анонимно в дом малютки, наконец. Но не убивать же! — негодовала Ада.
— Госпожа… — монахиня опустила глаза. — Я всю сознательную жизнь, с 15-ти лет провела в обители и совсем не знала мира вокруг. Мне некуда было идти, у меня не было средств. А рядом не было никого, кто мог бы подсказать, посоветовать. И я просто… испугалась. Огласки и того, что маркиза прикажет забрать моего мальчика для своей мессы. Уж лучше я сама. Сама… Я медсестра, и знала, как убить безболезненно, чтобы он не мучился…
Гнев, что внезапной волной накатил на Аду, вдруг так же внезапно схлынул. Она просто поставила себя на место этой неопытной, перепуганной девушки и осознала, что не может сказать с уверенностью, как бы поступила сама.
— У меня нет права судить тебя, и я не буду, — извиняющеся проговорила меченая.
Она больше не кричала и не возмущалась, расспрашивала спокойно.
— А что же Повелитель?
— Он появился, когда я уже собиралась покончить с собой, — ответила Анна.
— Что, прямо в монастыре материализовался? — брови меченой изогнулись в удивлении. — А как же… освящённое место…
— Его Светлость может беспрепятственно посещать храмы и обители.
— Хм…
Ариадна задумалась. С поры знакомства с Астаротом она ни разу не заходила в церковь: думала, что сгорит прямо на месте, стоит ей только переступить порог. Слова же монахини опровергали это опасение.
— Его Светлость предложил мне отомстить.
— И ты согласилась, — понимающе отозвалась Ада. — А Повелитель сдержал своё слово…
Не вопрос. Утверждение. В том, что Астарот выполнил обещание, она ни секунды не сомневалась.
— Ещё ка-ак сдержал… — на страдающем лице демоницы появилась злорадно-довольная ухмылка.
Ада знала лишь в общих чертах, что история триумфа мадам де Монтепасан закончилась для неё плачевно, полным крахом, а в финале жизни главным Казначеем Ада маркизе был уготован особенный сюрприз. Возможно, похожая участь постигла и её сообщника, но сейчас Ада не чувствовала в себе моральной готовности расспрашивать об этих подробностях.
— Твоё дитя попало в Лимб** как некрещёный, невинноубиенный младенец?
Усмешка на губах Анны померкла, и она опустила глаза.
— Я не знаю, госпожа.
— Что же ты не спросила у Повелителя за столько лет, не попросила увидеться! — в нетерпенье хлопнула себя по бедру меченая.
— Я не смею просить о такой милости, — покачала головой монахиня. — Господин и так сделал для меня многое.
— Что же?
— Он принёс справедливое возмездие унижавшим нас, — ответила за Анну Тереза.
— Он заступился за нас. Сделал то, чего мы ждали от нашего Господа, которому молились понапрасну столько лет, — поддержала сестру Мария.
— Он дал новый смысл жизни. Всем нам, — продолжила Каталина.
— И никогда не унижал нас, — закончила Анна.
— Vivat Astaroth!*** — грянул стройный хор женских голосов.
— Vivat Ducis Magni,* — с улыбкой подхватила Ада.
Протянув руку, она ободряюще коснулась плеча Анны.
— Не печалься. Я подумаю, как помочь тебе.
— Госпожа, благодарю Вас! — монахиня бросилась на колени и, порывисто схватив Аду за руку, прильнула к ней губами.
— Ну что ты, не надо… встань, — смутилась девушка, мягко отнимая ладонь и отстраняясь. — Лучше передавай поклон Повелителю и мои слова благодарности, — улыбнулась она и обратилась ко всем женщинам: — Спасибо, сёстры мои! Вы очень мне помогли. Большой беды удалось нам избежать.
Вряд ли Повелитель будет согласен с ней в этом вопросе, ведь в интересах демона чтобы беда междоусобицы началась как можно скорее. Но Ада не могла допустить, чтобы в эту войну её силами были затянуты знакомые и дорогие сердцу люди. Не могла... Чего это будет стоить ей самой?..
Ответ придёт скоро. Завтра среда.
|
|
3 |
|
|
|
|
Наконец, дом опустел. Остался лишь Владимир, который во время общения Ады с демоницами предусмотрительно не вмешивался в разговор. А монахини, подзарядившись ранее от его огненных снарядов (а верней, эмоций, которыми сопровождалась эта отчаянная бомбардировка) и вдоволь насытившись богатой палитрой гнева Сергея, потеряли к чародею всяческий интерес. Но они непременно во всех подробностях и красках поведают своему господину о случившемся. Непременно поведают.
Странное ощущение, дурацкое. Заламывая Владимиру руку в подвале, чтобы предотвратить беду, Ада не испытывала и капли сомнения в правильности своих действий. Иногда люди вынуждены совершать малое зло, дабы восторжествовало большое добро. Спасение трёх жизней — Владимира, Сергея и Марселя — по мнению Ады, было более чем большим добром. Свою жизнь Ада не включала в этот список. Она уже давно не дорожила ей, и к тому же... Повелитель снова бы вернул её с того света в этот мир. Наверное. Она уже ни в чём не была уверена...
Отчего-то стало совестно и неловко именно теперь, когда они остались наедине. Много всего накопилось, о чём бы стоило сейчас поговорить в отсутствие посторонних. Но Ада всё медлила, не зная, с чего начать.
— Я очень испугалась. Думала, вы сейчас поубиваете друг друга у меня на глазах... — проговорила она тихо.
Лучше уж говорить как есть, правду.
— Ты как? Я тебя не сильно... руку?... Извини, — вконец смутившись, девушка замолчала, избегая смотреть на Владимира.
|
|
4 |
|
|
|
|
— Я очень испугалась. Думала, вы сейчас поубиваете друг друга у меня на глазах... — проговорила она тихо.
- Напрасно, - ответил Владимир. - На мне было пять слоёв защиты. Ничего бы он мне не сделал. Даже твоя демоница ничего мне сделать не смогла. Если бы Кравец напал, я бы ушёл в Навь, поимитировал бы бой для вида, "случайно обронил" бы ключ и дал бы уйти обоим. Сергей стал бы героем и часть оборотней примкнула бы к нему. Если бы я знал, что ты решишь за нами проследить и вмешаться, я бы тебя предупредил о своём плане заранее. Но вот чего я не могу понять: почему ты приказала напасть и на меня тоже? Я же поначалу правда решил, что ты меня предала. Ещё эти "псевдомонахини"... Я сперва подумал, что это боевое крыло РПЦ.
— Ты как? Я тебя не сильно... руку?..
- Моё самолюбие пострадало сильнее, чем тело, - ответил Владимир и взял ладонь Ариадны в свои. - Но я должен перед тобой покаяться. Видишь ли, когда я решил, что ты меня предала, я был в таком отчаянии, что мне и жизнь была не мила. В ситуации, когда меня окружало семь врагов, лучшим решением мне показалось попытаться выжечь всё вокруг. Теперь же, когда мне стало очевидно, что я всё не так понял, мне очень стыдно. Я нарушил законы гостеприимства, а значит, виноват перед тобой. Прости меня. Я заплачу за причинённый ущерб.
|
|
5 |
|
|
|
|
— Почему РПЦ, у них же облачение католическое... — непонимающе пробормотала Ада. — Хотя в суматохе, наверное, не было времени приглядываться.
Девушка виновато вздохнула.
— Забыла тебя предупредить. Я просто всех своих наставников бью, — пошутила она, вспомнив, что и Астароту в своё время от неё доставалось не раз. — Такая уж у меня традиция «инициации». И характер скверный ещё.
Её ладонь оказалась в руках Владимира, и девушка потянула его за собой, приглашая сесть на диван.
— Дай посмотрю? Надеюсь, шишки нет... — свободной рукой она осторожно провела по голове чародея в районе затылка, ощупывая место ушиба.
Защита защитой, а проверить не помешает. Всё же «святая сестра» знатно приложила мага рукоятью плети.
— Я тебя не предавала, — ответила Ада серьёзно, встретившись с учителем глазами. — Я велела сёстрам обездвижить тебя, потому что не хотела, чтобы ты нанёс вред себе или окружающим. Опасалась, что от нервного потрясения у тебя случилось временное помутнение рассудка, что ты не в себе. Да ты потом и сам подтвердил, что не в себе, только по другой причине... Гм...
Она неловко кашлянула и потупилась, досадуя на свою неуместную застенчивость.
— Володь, а то, что ты в подвале сказал, это... Ф-ф-ф... — Ада шумно выдохнула и снова запнулась.
«Хватит! Что ты как деревня тёмная! Ещё рукавом прикройся и убеги на задний двор. Просто возьми и спроси прямо».
— Это «шоковая терапия» была, чтобы экстренно переключить моё внимание, или ты правда..?
Ада подняла на чародея взгляд, напряжённый, ожидающий. Она не знала, что делать и как реагировать в случае этого «ты правда», но вопрос уже слетел с губ.
|
|
6 |
|
|
|
|
- Да у них вообще форма одежды какая-то неуставная, - усмехнулся Владимир. - А что касается католических элементов... Ватикан же использует швейцарских наёмников в качестве охраны. Отчего бы и РПЦ не использовать иностранцев? Впрочем, тогда мне некогда было разбираться...
Владимир дал себя усадить на диван, с улыбкой наблюдая за действиями Ады.
"А всё-таки, она удивительная девушка. Я ей чуть было дом не спалил, а она беспокоится, нет ли у меня шишки на голове".
А затем последовал этот недовысказанный вопрос...
Владимир дотронулся до руки Ариадны, чтобы убрать её от своей головы. Да так и не отпустил. Вместо этого, накрыл ладонь девушки своею. Посмотрел в глаза.
- Ада, любимая, тогда я сказал тебе правду, и могу повторить сейчас, если надо. Я люблю тебя. И на самом деле, об этом мне следовало сказать тебе гораздо раньше.
"И о своих подозрениях по поводу планов твоего Повелителя я тоже сказал правду", - чуть было не добавил чародей вслух, но сдержался. Упоминание Астарота в разговоре всегда вызывало у меченой негативную реакцию.
Чародей чуть приблизился. Взгляд Владимира скользнул по плечам и талии Ариадны. Со стороны казалось, будто он хотел снова её обнять, но сдержался. Возможно, боялся, что это действие вызовет новое самовозгорание.
В нерешительности, Владимир поджал губы и отвёл взгляд в сторону.
|
|
7 |
|
|
|
|
Владимир мог чувствовать, как сжались пальцы Ады в его ладони, когда она слушала. Мог ощущать, как эти пальцы резко потеплели, вдруг стали горячими... И вот, через каких-то пару мгновений уже грозили обжечь его, вспыхнув новым пожаром. Подобно тому, как ещё недавно его собственные руки создавали снаряды смертоносного пламени. Не в гостиной на диване он сидел сейчас — будто стоял перед священным костром на праздник, готовый сделать прыжок вперёд и уже беря разбег. Лизнёт ли края одежд своевольная стихия, достанет, поймает? Или ловкость чародея возьмёт верх на этот раз? Но волхв передумал прыгать, нерешительность заставила его отступить и отвести глаза. Только вот он не видел, что уже поздно... Горячие ладони обхватили его лицо. Ада стремительно приблизилась — притягивая и прижимаясь сама — и Владимир вдруг почувствовал, как губы девушки коснулись его губ, нетерпеливо, порывисто. Лишь на миг. Нечеловеческими усилием Ада заставила себя отстраниться. Всё ещё не выпуская лица любимого из ладоней, зашептала быстро-быстро, будто боясь, что не успеет, что не сможет повторить это ещё раз, что завтра будет уже слишком поздно: — Не говори так, не надо. Ты должен забыть меня. Побороть это чувство. Иначе оно тебя погубит. Девушка говорила сбивчиво, отрывисто, тяжело дыша. Слова давались с трудом, вырывались толчками. — Я никогда не стану свободной. Не смогу дать тебе того, что ты хочешь и заслуживаешь. Ни спокойной жизни, ни нормальной семьи, ни детей. Мои потомки обречены быть рабами, как и я. И ты рискуешь стать рабом, если будешь рядом. Я не хочу этого. Ни за что. Никогда я этого не допущу, слышишь?! Пальцы сжались сильнее. Тело, будто охваченное злой горячкой, колотила дрожь. Но почему-то огня не было.* Ни искорки, ни язычка. Кажется, Ада, поглощённая горестной исповедью, пока не замечала этой странности.
|
|
8 |
|
|
|
|
Для Владимира этот поцелуй стал полной неожиданностью. За столь краткий миг мужчина даже не успел понять толком, что происходит. И вот Ада уже отстранилась, зашептала сбивчиво, а её горячие ладони продолжали греть щёки чародея. Пока меченая говорила, Владимир медленно гладил её ладони своими, ощущая этот мистический жар, который, к счастью для чародея, так и не преобразился в огонь.
Владимир рассеянно слушал, что ему говорила Ариадна, но мысли сбивались и путались.
"Забыть её? Как вообще такое возможно? Особенно теперь!"
Едва Ада закончила говорить, Владимир погладил девушку по голове, обхватил в районе затылка, прижал к себе и страстно поцеловал в такие манящие губы. Но на этом мужчина не остановился. Он начал покрывать поцелуями шею девушки, не обращая внимания на только что сказанные слова и возможные возражения. Лишь спустя какое-то время Владимир прервался на ответ:
- Я сделаю всё, чтобы ты стала свободной. Если всё получится, возможно, это произойдёт уже в эту пятницу. Не бойся, меня он точно не получит... Всё зависит только от твоей Воли, и ничьей больше...
Владимир более не желал тратить драгоценное время на слова. Его руки обхватили плечи Ады, а губы продолжили покрывать поцелуями её шею, спускаясь всё ниже.
|
|
9 |
|
|
|
|
Ариадна и не думала возражать. А если бы и захотела, то не смогла. Владимир будто нажал на ней невидимую кнопку с надписью «power off» — и тело перестало подчиняться здравому рассудку и слушаться. Девушка превратилась в кусочек воска под тёплыми пальцами скульптора — мягко подаваясь навстречу, чутко отвечая на эти прикосновения.
Ада не могла похвастаться ни обширными знаниями, ни тем более богатым опытом в такой области, как отношения мужчины и женщины, но сейчас всё было ясно без слов, на каком-то глубинном, интуитивном уровне, самой природой заложенном в каждом живом существе. Так выглядело мужское желание, и Владимир её хотел. Это что, сон?..
Мальчики никогда не смотрели в её сторону. Ада ещё со школы привыкла к этому обидному, унизительному для самооценки факту — привыкла и смирилась. Вырвала из души всякую надежду стать нормальной и распрощалась с ней, как хирург удаляет воспалившийся аппендикс. Чтобы остальной организм мог жить. Без нужного органа, худо-бедно, но всё же существовать.
А теперь... Мужчина — любимый втайне мужчина — прямо сейчас признаётся ей в своём влечении. Она, «белая ворона» Ада, может кому-то нравиться и привлекать, она желанна, её принимают такой, какая она есть. Неожиданно. Удивительно. Невероятно. Ада не знала, откуда к ней пришло это знание — абсолютная уверенность в нём — она просто ощущала. По прикосновениям чародея, по поцелуям, по взгляду и голосу...
Голос. Да, Владимир ей что-то говорил. Что же он сказал... Ада уловила только интонацию — ласковую, заботливую, любящую. Слова чародея, содержание и смысл фразы, совершенно ускользнули от сознания, не осели осадком на фильтре рацио. Разум сейчас спал — его вечная противница, сенсорика, взяла бразды правления. А она была истинной женщиной, пробуждая женственную природу и в своей неумелой дочери.
— Володя... — прошептала Ада, скользнув губами по краю его уха.
Тёплое дыхание, щекочущее шею... Покалывающая тонкую, чувствительную кожу щетина... Желание прокатывалось по телу волнами мурашек, с каждым новым приливом грозя утянуть и закружить её в своём водороте. Ада негромко застонала и выгнулась, прижавшись теснее и подставляясь под поцелуи, становящиеся всё более настойчивыми. Её руки бесконтрольно скользили вверх и вниз по спине мужчины, то гладили, закапываясь в волосы, то впивались в плечи от особенно сокровенных прикосновений, то пробирались под свитер, лаская и царапая...
«Пятница... Свобода... Если всё получится...»
Первым «проснулось» и среагировало тело. Как схватывается тёплый воск, стоит прохладному дуновению коснуться его поверхности — так и тело девушки замерло и «застыло». Ада не понимала, почему напряглись руки, готовые обороняться. Почему вся она, только мгновение назад расслабленная и разгорячённая близостью, вдруг съёжилась и напружинилась, словно дикая кошка, загнанная в угол.
«Опасность! Опасность!» — вопило подсознание, а сознание металось, судорожно пытаясь понять причину тревоги и где же затаилась эта смертельная угроза.
— Пятница?.. — растерянно переспросила Ада. — Что получится?..
Она не видела — не могла видеть — как в её чистых голубых глазах, вопросительно устремлённых сейчас на Владимира, на миг промелькнула чёрная тень. Спряталась в уголке, затаилась боязливо и выжидающе. И сами глаза будто стали темнее, сделались синими. Как вечерние сумерки на пороге ночи. Как неизведанные глубины океана. Как иссиня-чёрные крылья Великого Герцога.
|
|
10 |
|
|
|
|
Как же Владимиру не хотелось отрываться снова на слова! Так бы дальше и прижимался к телу любимой, целуя и лаская её. Но нет, Ада вдруг отстранилась и задала вопрос. Надо уже что-то ответить. Нехорошо заставлять девушку ждать. Что же она там спрашивает? Владимир посмотрел в голубые глаза Ариадны. При таком освещении они казались тёмно-синими.
- В пятницу... Да, в пятницу у нас празднование в честь Стрибога, совмещённое с практическими занятиями по чародейству. А в конце... Знаешь, я хотел сделать сюрприз, но раз уж проговорился... Ладно. Ты волнуешься за меня, что я стану Его рабом. Но этому не бывать. А вот тебя освободить можно. В общем, есть один способ. Вот только я не был уверен, получится ли. Не хотелось подвергать тебя риску. Но раз уж в тебе пробудился Дар, да ещё... настолько ярко... думаю, всё должно получиться. Но, разумеется, я тебя не неволю. Всё будет по твоему согласию. Если ты не захочешь - я и пытаться не стану.
|
|
11 |
|
|
|
|
Ада моргнула, окончательно возвращаясь в эту реальность — и оптическая иллюзия рассеялась. Глаза девушки снова приобрели свой обычный оттенок. Она немного помолчала, прежде чем ответить.
— Хорошо, что твой сюрприз открылся сейчас, иначе праздник обернулся бы большой бедой. Знаешь, что было бы? Я тебе скажу.
Серьёзно посмотрев на чародея, она произнесла чётко, размеренно:
— Тебя, меня и всех твоих единоверцев убили бы.
Прозвучало как-то уж чересчур категорично, и Ада немного смягчила удар:
— Единоверцев, возможно, не всех. Лишь тех, кого посчитали бы причастными к попытке моего освобождения. Но вот тебя и меня точно.
Она уселась вполоборота, поджав под себя одну ногу, и продолжила уже глядя в сторону, по-юридически отстранённо, будто дело касалось не её самой.
— Обретение свободы в случаях закладной на душу возможно лишь в одностороннем порядке. И не с моей стороны. Только Повелитель может дать мне вольную. Если же это попытаюсь сделать я, такое действие будет расценено как предательство. И наказание за него лишь одно — смерть. Он никогда не простит мне этого.
Ада снова посмотрела на Владимира, взяла за руку.
— Не нужно из-за меня так рисковать, Володь. Мне бы хотелось, чтобы ты жил ещё много лет, и по возможности счастливо.
«Даже если это означает жить без меня», — осталась невысказанной мысль.
Меченая грустно улыбнулась.
|
|
12 |
|
|
|
|
Влюблённые наконец-то открылись друг другу. И сколь бы кратковременен не был этот миг, он будет иметь далеко идущие последствия. Возможно, это будет стоить кому-то свободы, жизни, души...
К тому же, кое-что случается прямо сейчас.
В природе Меченной - брать. И она не может ограничиться только поцелуем.
Сила Чародея давит тяжким грузом на всех, кто рядом с ним. И чем ближе человек - тем сильнее давление.
|
|
13 |
|
|
|
|
- Думаешь, как только всё случится, Великий Герцог посмеет явиться в наше Святилище в огне и сере? - хмыкнул Владимир. - Там же кругом будут Священные Стихии. Да и не стоит недооценивать Велеса. Перун Сварожич, полагаю, тоже подсобит.
"Одного Змея ему уже как-то доводилось побеждать", - подумал волхв про себя.
Впрочем, чародей понимал и другое. "Круг Велеса" только что понёс серьёзные потери и ещё нескоро оправился от боя с волколюдами. А у Астарота есть целые легионы бесов в подчинении.
"Его сила не может быть безграничной. Может быть, сейчас я... мы и правда не готовы бросить ему вызов. Но быть может, однажды... Однажды..."
Вот только чувствовал чародей, что времени на это возможное "однажды" у них мало.
Мне бы хотелось, чтобы ты жил ещё много лет, и по возможности счастливо.
Владимир погладил Ариадну по плечу. Обнял. Зашептал на ушко:
- Неужто ты думаешь, что я соглашусь на такую жизнь? Ведь без тебя она совсем не будет счастливой.
|
|
14 |
|
|
|
|
- Думаешь, как только всё случится, Великий Герцог посмеет явиться в наше Святилище в огне и сере?
— Ну в каком огне, Володь, Он же владыка воды! Да и серой, я не помню, чтобы Повелитель когда-то пах... А вот французскими духами — сколько угодно.
Ада рассмеялась.
— Даже не знаю, что Он предпримет... — пожала она плечами. — Но однажды, когда я захотела освободиться, наложив на себя руки, Он действительно пришёл лично, чтобы воспрепятствовать. Не думаю, что священные стихии будут Ему помехой. Повелитель спокойно может появляться в храмах и монастырях — почему бы не проникнуть и в ваше святилище?
Пока говорила, девушка ненавязчиво придвинулась ближе к чародею — и вот уже вовсю устраивалась у него на коленях. Всё равно что кошка, ищущая тепла и ласки. Ещё немного — и замурлычет.
— Вообще я вот что думаю. Боги ли, демоны — не так важно. Важно, что они составляют диаметральные полюсы одной силы. Они сущности с мощной энергетикой — это их объединяет. А мы для них, мы, смертные — всего лишь одушевлённые вещи. Дорогостоящие, может быть, даже элитные, но они в любом случае расценивают людей как средство для достижения своих целей. И как свою собственность.
Ада положила голову Владимиру на плечо, обняла, мягко обвив руками шею.
— Вот ты недавно говорил, что в тебя вселялся Стрибог. Он что же, даже позволения твоего не спросил на это дело? Получается, ты как Герман?* Но у того хотя бы в контракте это прописано, и личная устная договорённость тоже существует. А в твоём случае выходит, что в любую минуту может явиться Бог и извините-подвиньтесь? Значит, твой Бог тоже считает тебя своей вещью, а твоё тело — лишь оболочкой его духа, своим вместилищем?
Пока что разница между «тёмным» меченым Вейцем и «светлым» чародеем Волковым и правда ускользала от мышления Ады. А, пожалуй, положение колллеги она считала даже более выгодным: Герман хотя бы знал точно время и день недели, когда его тело не будет ему принадлежать. У Владимира же, судя по его словам, такие эпизоды случались рандомно.
— Когда кто-то пытается украсть принадлежащую тебе вещь, ты обращаешься в суд, твои интересы и права защищает закон. Мне кажется, у наших покровителей существует свой вариант такого «имущественного права», с той лишь разницей, что распространяется он на их служителей. И если кто-то попытается меня освободить, это действие будет расценено как воровство имущества, если проводить аналогию с нашим законодательством. Очень возможно, что Повелитель предъявит эту претензию твоему Велесу. А Велесу ничего не останется кроме как согласиться и наказать воришку. То есть тебя. Не может такого быть?
Несмотря на серьёзный религиозно-философский диспут для души, параллельно Ада успевала отвлекаться на маленькие радости для тела: то и дело проходилась ладонью по груди чародея, гладила по волосам и щеке.
— А что будет, если ты вдруг однажды расхочешь быть языческим жрецом? — продолжала рассуждать вслух девушка, засыпая любимого вопросами. — За это полагается какое-то наказание? Ведь по сути вероотступничество — это предательство, страшный грех, нет? Разве Велес или Стрибог не покарают тебя за такое?
|
|
15 |
|
|
|
|
- Что ж, не буду спорить, - с улыбкой сказал чародей. - Тебе лучше известны его предпочтения, привычки и возможности.
Меченая решила переместиться к чародею на колени. Тот не возражал. Одной рукой мужчина приобнял девушку за талию, а другой - поглаживал её ножки. Время от времени, эти поглаживания переходили в лёгкий массаж икр. Рассуждения Ады о природе богов и демонов Владимир не прерывал. Если предельно упростить, примерно так всё и обстояло. Когда же речь зашла про недавнее "слияние" со Стрибогом, Владимир ненадолго прервался. Всё-таки, грешить против Правды нельзя:
- Ну почему же "без позволения"? На самом деле, это я попросил Стрибога оказать мне честь, чтобы на время получить Его силу повелевать ветрами, заплатив за это частью своей энергии. Всё по-честному, каждый получил то, что желал. Мои Боги не держат меня за раба. У нас полное доверие и взаимопонимание. Его Воля не подавляет мою. Я лишь на время уступаю ей, чтобы мои действия были более эффективными. Никаких контрактов у нас нет, всё на взаимном доверии. Поэтому, и защитные пенто- и гексограммы не нужны. Мне Боги благоволят, поскольку я, будучи волхвом, генерирую много энергии. К тому же, будучи жрецом, я направляю своему Богу потоки энергии, что исходят от чтящих Его. Я служу Ему по собственной воле. И мог бы прекратить своё служение в любой час, но зачем? А даже если б я и решился на такой шаг - никакие кары за это не последовали бы. Зачем Богам тратить на это свою энергию? Они лучше подождут, пока я сам не приползу к ним на коленях обратно. Но в этом случае и треба понадобится великая, чтобы заслужить прощение. И в последующем, их поддержка будет уже менее мощной. Ведь такой поступок подорвёт их доверие ко мне. Впрочем... предлагаю отложить продолжение этого разговора до пятницы.
Владимир вновь начал целовать Аду. Его губы касались её щеки, шеи, иногда - пальцев. Затем, тёплая рука чародея заскользила вдоль ног меченой, по бёдрам, икрам и далее к лодыжкам. До стоп было уже не дотянуться.
Чародей улыбнулся, хитро прищурясь:
- Ножки не устали? Может, тебе сделать полноценный массаж ступней?
Про себя Владимир отметил прозвучавшее имя "Герман" в контексте одержимости. Но никаких вопросов пока не задавал. Это может и подождать.
Результат броска 2D6: 6 + 2 = 8 - "Опознать незнакомца (Герман)".
|
|
16 |
|
|
|
|
Поискав в памяти одержимого по имени Герман, Владимир вспомнил только то, что было известно широкой общественности - ничего. Он никогда не слышал этого имени в таком контексте. Либо Герман творил свои злодеяния (а что же ещё?) очень скрытно, либо - вообще не в Новосибирске.
|
|
17 |
|
|
|
|
- Тебе лучше известны его предпочтения, привычки и возможности.
— Он очень одинок, а потому бесконечно несчастен... — вдруг сказала Ада и замолчала, обняв Владимира и уставившись в пустоту, думая о чём-то своём.
Она не знала, почему произнесла это и почему пожелала произнести, просто вырвалось. И снова это тянущее, ноющее чувство тоски. Она... соскучилась?..
«Нет, я не могу его оставить. Не могу и не хочу. Потому что это предательство».
Владимир рассказывал о пантеоне своих богов, посвящал её в особенности отношений с покровителями. Ада молча слушала и дивилась.
— Не держат за раба, но при этом «оказал мне честь», «служение» и «приползу к ним на коленях». Что за рабские выражения, Володя! Какие колени?! Ты же представитель мира Силы! Это другие перед тобой должны падать ниц.
Для Ады, никогда ни перед кем не склонявшей головы, не то что преклонявшей колени, такое было просто немыслимо. Пожалуй, даже адскому владыке было непросто совладать с этой гордячкой. Такая мысль могла сейчас закрасться в сознание чародея. С другой стороны, вот же она, эта строптивица, сидит у него на руках и ластится. Удалось ли ему приручить её?..
— Если уж на то пошло, ты ему тоже честь оказал, позволив собой распоряжаться, — продолжала бушевать «Че Гевара». — Да ещё на честном слове.
Услышь сейчас Повелитель о подобной устной договорённости, непременно бы отпустил комментарий про «сомнительное мероприятие с высокой степенью риска».
— В общем, у вас со Стрибогом этот, как его... — девушка «зависла», припоминая слово, а найдя нужное, щёлкнула пальцами. — Симбиоз!
И снова град поцелуев. Похоже, Владимир, всегда собранный и сдержанный, сейчас был не в состоянии вести долгие диспуты ввиду близкого соседства одного очень отвлекающего фактора. Ада со смехом уступила, охотно поддаваясь.
— Даже не знаю, мне никто никогда такого не делал... — потупилась девушка от предложения о массаже.
Подобное трогательное внимание было неожиданно, но вместе с тем так приятно! Сейчас Ада оказалась меж двух крайностей. С одной стороны — стеснение и смущённость. Ей как будто стало даже совестно, хотя она не понимала, отчего. С другой — интерес и разбирающее любопытство: а каковы будут ощущения? Победило второе.
— Значит, хочешь отложить религиозные споры до пятницы? Решил подготовиться, чтобы разгромить меня наголову? — с азартом переспросила Ада, хитро заглядывая чародею в глаза. — Эх, а я так надеялась, что в этот день будет поменьше разговоров и побольше практики...
Игрунья мечтательно закусила губу и, соскользнув с коленей Владимира, устроилась напротив. Осторожно вытянула ногу. Но когда снова подняла взгляд на чародея, он вдруг погрустнел.
— Сколько времени упущено, Володя... — сказала тихо. — Ты так много раз уходил, когда я мечтала, чтобы остался... Почему?
Теперь всё будет по-другому, и она не станет молча ждать и надеяться на что-то. Хватит.
— Теперь я никуда тебя не отпущу. Ты ведь останешься после праздника, правда? Хочу побыть наедине, ни на кого не оглядываться, не думать о делах, никуда не спешить...
|
|
18 |
|
|
|
|
— Не держат за раба, но при этом «оказал мне честь», «служение» и «приползу к ним на коленях». Что за рабские выражения, Володя! Какие колени?! Ты же представитель мира Силы! Это другие перед тобой должны падать ниц.
Владимир искренне рассмеялся:
- Есть такая поговорка: "Прежде чем пытаться приказывать, сначала научись подчиняться". Да, чародеи имеют Волю, которая позволяет им использовать Силу Духа для взаимодействия с Мирозданием. Но довольно часто мы вынуждены, дополнительно к своей, прибегать и к заёмной Силе. Для того и нужны Боги. Взаимодействие с ними требует... скажем так... определённого настроя. К примеру, каждый раз, как я обращаюсь к Велесу, то преисполняюсь к нему уважением, радостью и любовью, как к своему отцу. И я не лукавлю, мои чувства в тот момент искренни. Иначе просто ничего не получится, Боги чувствуют фальшь. Взамен, я получаю дополнительную Силу. Вдумайся: я признаю верховенство своего Бога, чтобы стать сильнее и стать чуть выше простого смертного.
Владимир сделал паузу, чтобы Ада могла как следует подумать над его словами.
- К тому же, я являюсь жрецом Велеса. А значит, осуществляю служение Ему. На том стоит институт священнослужителей в любой Вере. В самой идее служения лично я ничего зазорного не вижу. Ты же знаешь, в душе я всё ещё человек военный. Служивый. В Вооружённых Силах каждый, кроме Верховного Главнокомандующего, является чьим-то подчинённым. Разве визит Президента не является честью для командира части или корабля? Так и для меня большая честь, если Бог Войны, которому я служу, воспользуется моим телом для сотворения Чуда или донесения до чтящих Его своей Воли. Ну, а "приползти на коленях" - это, скорее, аллегория. Хотя... Разве люди не преклоняют колена перед теми, чьё прощение они искренне стремятся заслужить? Впрочем, не думаю, что до такого и правда дойдёт. Я ведь не собираюсь уходить от Велеса. А так, за всю жизнь я пока лишь дважды преклонял колено. Первый раз - перед Знаменем при производстве в офицеры. Второй раз - перед Яромиром при производстве в волхвы "Круга Велеса". Ничего унизительного в этом не вижу. Такие уж у нас обряды посвящения.
— Даже не знаю, мне никто никогда такого не делал... — потупилась девушка от предложения о массаже.
- Какое упущение! Я просто не могу поверить, что тебе никто никогда такого не делал! - притворно поразился Владимир. - Ведь ты достойна и куда более приятных вещей.
Владимир приступил к массажу ступни Ады. Сначала осторожно начал разминать с боков, затем движения его рук становились всё более уверенными и сильными. Под ладонями чародея вернулась чувствительность к пальцам, которые разминались с приглушёнными щелчками хрящей. Кровь начала циркулировать быстрее, ожили затёкшие мышцы. Стопа стала гораздо более подвижной, появилось приятное ощущение лёгкости, граничащее с блаженством.
Спустя какое-то время Владимир произнёс:
- Ну... Вроде, всё... Теперь, давай вторую разомну...
— Сколько времени упущено, Володя... — сказала тихо. — Ты так много раз уходил, когда я мечтала, чтобы остался... Почему?
Владимир вздохнул:
- Прости, я... Раньше я не понимал, что ты что-то испытываешь ко мне, помимо сугубо профессионально-деловых или приятельских отношений...
"...пока кое-кто мне об этом не сказал", - мысленно закончил свою фразу чародей.
- Видишь ли, я плохо разбираюсь в женщинах. На самом деле, у меня вообще...
Владимир чуть было не сказал "раньше не было женщин", но вовремя спохватился. Вряд ли Ада захочет услышать такое.
- ...очень мало опыта отношений с противоположным полом.
— Теперь я никуда тебя не отпущу. Ты ведь останешься после праздника, правда? Хочу побыть наедине, ни на кого не оглядываться, не думать о делах, никуда не спешить...
- Звучит как приглашение в гости, - шутливо ответил Владимир. - Или ты хочешь заночевать в Святилище? Предупреждаю сразу, удобств там по-минимуму, не говоря уж о технических благах Цивилизации.
|
|
19 |
|
|
|
|
Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут!
Воланд — Маргарите
(М.А. Булгаков, роман «Мастер и Маргарита»)
— Подчинись, чтобы получить силу и власть... — задумчиво повторила за Владимиром Ада.
И вдруг заговорщически улыбнулась. Ей в голову пришла одна крамольная и вместе с тем коварная мысль: если эта тактика работает с богом, почему бы не применить её с демоном? И что если применить её не для обретения абстрактной власти — но власти над самим богом или демоном?
«Повелевать не кем-нибудь, а самим владыкой Ада…»
Улыбка меченой стала шире. Знал бы Владимир, какую опасную идею только что нечаянно заронил в голову возлюбленной и в какую причудливую форму она трансформировалась…
— Очень интересная мысль, Володь, — благодарно согласилась Ариадна и, расслабленно выдохнув, «растеклась» по дивану.
Руки чародея творили чудеса, помимо приятного массажа даря блаженство иного рода — энергообмен. Ада начинала понимать своих демонических помощников — нагов и монахинь — которые при виде Владимира стремились оказаться по соседству с таким соблазнительным «десертом».
— А согласна ли ты преклонить колена перед Астаротом из меркантильности? Сможешь наступить на горло собственной гордости ради личной выгоды? — этот вопрос резонно всплыл следом, как только прошла первая эйфория.
— Нет. Никогда. Я никогда не склонюсь, — тут же сама себе ответила девушка.
***
Самым удивительным было то, что Повелитель никогда и не требовал от Ады ничего подобного.
«Ползать на коленях рабам своим велит Бог. А я разве Он?» — любил шутить Герцог.
Может быть, покровитель сделал для неё исключение. Может, он не ставил данного условия никому из своих служителей. Она не знала наверняка.
Гордость (а пожалуй, даже гордыня) не позволяла Аде что-то просить для себя, и она не высказала ни одной просьбы за эти годы — Астарот сам давал ей всё. С избытком. Так, что она ни в чём не нуждалась. Аду нельзя было назвать неблагодарной, она всегда находила для покровителя слова признательности, и они были искренни. Но в них не сквозило ни подобострастия, ни кокетства, какое свойственно женщинам при получении дорогого подарка — лишь неизменное чувство собственного достоинства.
Со временем Астарот понял, что подопечная полностью оправдывает своё имя.* Ада уважала Повелителя — но такое же уважение внушала и по отношению к себе. Эту строптивицу было бесполезно принуждать, её нельзя было задобрить или купить обещаниями и щедрыми посулами, а распоряжения оказывали на неё строго противоположное действие. Зато вежливая просьба неизменно приносила положительный результат. Аде было невозможно приказывать — с ней приходилось договариваться. И объяснять мотивы своих действий. Она не мирилась с ролью простого исполнителя, действующего бездумно, на автомате.
Будучи верховным демоном, Астарот не привык слышать категоричный отказ от любого, кто был хоть немногим слабей его. От смертных он слышал такое и того реже, почти никогда. Но эта женщина... Она впервые сказала ему «нет», будучи пяти лет от роду. А потом повторила, и не раз.
Ада была подобна огню: то ласково согревала, то норовила обжечь, чтобы в следующую секунду потухнуть и охладеть от всего лишь одного небрежно оброненного слова. Но странное дело: чем холоднее она становилась, тем больший пожар — пламя жажды завоевания и покорения — разгорался в самых глубинах души Великого Герцога. И Владыке воды пришлось приложить усилия, чтобы научиться обращаться с этим капризным, своевольным язычком пламени. А ещё чтобы не сгореть самому… Но демон лелеял надежду однажды приручить этот огонёк навсегда. Наступит ли когда-нибудь этот день?
Не такой, совсем не такой была бабка Ариадны, Любовь Никитична. Она и просила, и умоляла, стоя на коленях. Она умела быть покорной. Пожалуй, предшественницу Ады можно было назвать послушным, образцовым служителем. За время их «сотрудничества» она ни разу не создала покровителю проблем. Её губам были ведомы слова «слушаюсь» и «как прикажете, Ваша Светлость» — и совсем не знакомы фразы «ни за что» и «никогда». Тогда почему вместо её смиренных губ ему хотелось целовать другие — дерзкие, смелые, прекословящие? Отчего на вежливый, но твёрдый отказ «Благодарю, мне ничего не нужно» возникало мучительное желание окружить роскошью?
Ада не давалась в руки, ускользая в последний момент. Она была недоступна. Женщина-загадка, женщина-пытка, женщина-безумие.
Не проходило и месяца, чтобы она не перечила, не бросала вызов — и в такие моменты Астарот, горя гневом, ненавидел её. Будь на месте этой девчонки кто-то другой, он бы не задумываясь, без сожаления давно пустил бы её в расход, как разменную монету. Ведь смертные служители не уникальны и легко заменяемы. Но стоило Герцогу занести руку для расправы над бунтаркой, как она безвольно опускалась, а ненависть к Аде перетекала в ненависть к самому себе — за собственную слабость и малодушие.
***
— Ах-х, Володя, какой ты, должно быть, красивый в офицерском кителе… — мечтательно протянула Ада, уже совсем расслабившись и с охотой поручая рукам чародея вторую ступню. — Мне кажется, все военные весьма хороши собой! Форма очень красит мужчину. Стоит её надеть, как даже самый невзрачный человек сразу преображается: становится бравым, подтянутым, даже взгляд меняется. А у тебя остались фотографии тех лет? Ужасно любопытно посмотреть! А может, форма тоже осталась?
Девушка хлопнула в ладоши на радостях от удачной мысли, пришедшей на ум.
— Нарядись, нарядись, я тебя нарисую!
Массаж пришлось на некоторое время прервать, потому что Аду накрыло богатой фантазией, и, усевшись по-турецки, она предалась мечтаниям вслух. Необычный энтузиазм со стороны «вольной художницы», потомка чародеев с одной стороны и религиозных деятелей с другой. Но, кто знает, может, в эту причудливую родословную затесалась пара военных? Ответ нашёлся довольно быстро:
— У моей прабабушки муж был офицером, ещё при царском режиме. Такой красавец! Они были очень эффектной парой. А ещё эти карточки старинные, знаешь ведь, как раньше фотографировались. Я тебе как-нибудь покажу семейный альбом.
Девушка наконец улеглась обратно, закинув руки за голову.
— Мне кажется, прабабушка одобрила бы сейчас мой выбор, — сказала она, с улыбкой глядя на Владимира. — И да, можешь считать, что после пятничного праздника я приглашаю тебя в гости, так и есть!
Её свободная босая ступня как бы невзначай мягко поползла вверх по бедру мужчины, приподняв край одежды, забралась под свитер… И всё это — в сопровождении шаловливой улыбки своей хозяйки и хитрого взгляда устремлённых на чародея глаз. Недвусмысленный намёк на характер грядущей встречи.
А вот скользкую тему прежних отношений с противоположным полом Ада предпочла не затрагивать. Если у Владимира опыт был минимален, но всё же имелся, то ей, дожившей почти до 26-ти, похвастать был вовсе нечем. Зачем наступать на больные мозоли?
|
|
20 |
|
|
|
|
- Ой, да ладно тебе... - смутился Владимир. - Носить форму - не так уж и круто, как кажется со стороны. В те годы, когда я служил, с формой вообще была напряжёнка. Да и качество формы было так себе, уж слишком быстро она застирывалась и изнашивалась. Куртка, тужурка, брюки, к примеру, выдавались на пять лет, а изнашивались за два-три. Гюйсы и рубащки выцветали уже после четырёх-пяти стирок. Получить замену со склада было проблематично, коль срок не подошёл, военторги все позакрывали, так что, приходилось либо как-то договариваться с начальниками складов, либо дозакупаться в магазине типа "Коллекционер". А там дерут тройную цену. И потом, за формой приходилось следить, чтобы быть всегда чистым и наглаженным, и стараться не испачкаться, а в корабельных условиях это не так-то просто. Попробуй, постирайся-ка в солёной воде, в которой даже обычное туалетное мыло не мылится. Да и годами ходить в одном и том же... А ещё, ты не поверишь, но надо блюсти "честь мундира". Прошёл, скажем, мимо боец, и воинское приветствие не выполнил. "А ну, стоять!" - кричишь ему, и начинаешь его воспитывать. Хотя мне и самому всё это не нравится, и некогда этим заниматься, а вот приходилось, иначе никак. То ли дело "гражданка" - с ней не надо так "заморачиваться". Носи, что хочешь. Делай, что хочешь. И не надо ходить "зимой и летом одним цветом".
Владимир ненадолго прервался и продолжил.
- Форму я не привозил сюда. При переезде из Калининграда и так много барахла пришлось сюда тащить. Да и зачем она мне здесь? Я ж ушёл по ОШМ, не имея двадцати лет выслуги, а значит, без права её ношения. И что мне с ней делать? Просто повесить в шкафу и там оставить, на радость моли? А фотографии... Ну да, должны были где-то остаться, когда на личное дело фотографировался. Потом поищу.
На предложение зайти в гости в пятницу Владимир вновь улыбнулся и погладил ступню Ады, забравшуюся под свитер.
- Хорошо, я с удовольствием принимаю твоё любезное приглашение.
|
|
21 |
|
|
|
|
Стоило заговорить об армии, Владимир прямо соловьём распелся.
— Что-то непохоже, что служба тебе была не по нраву, — подтрунила Ада. — Вон с каким упоением ты о тех годах рассказываешь.
Она улыбнулась так, будто собиралась сказать «Поймала — не отвертишься теперь!».
— Значит, стирать бельё ты умеешь. Штопать, судя по всему, тоже. И с молью бороться, — начала загибать пальцы Ада. — И при всём при этом — минимальный опыт общения с противоположным полом? Воистину дуры бабы, — резюмировала девушка со вздохом.
На неё вдруг снизошло риторическое настроение.
— Ну ладно я, — продолжала рассуждать вслух Ада. — С меченой и рядом-то стоять стрёмно, не то что прикасаться и всё такое.
Под «всем таким», очевидно, подразумевались действия, некоторые из которых недавно продемонстрировал Владимир.
— Но с тобой-то чего не так? — удивлялась она. — Серьёзный, непьющий, заботливый...
Девушка проводила жест Владимира счастливой улыбкой. За всю жизнь ей никто не дарил столько тепла и ласки, как он за минувший час.
— Ну теперь-то я тебя уже никому не отдам, — пошутила она.
Шутка была в том, что Ада не шутила.
«— Ну, понеслось... Здравствуйте, мадам Астарот, давно не виделись!
— Я не Астарот.
— А замашки чисто его. Собственнические.
— Я просто не хочу делить любимого ни с кем.
— Ну да, ну да. А ещё посадить в золотую клетку, навесить амбарный замок, а ключ выкинуть в Обское море. Так?
— Нет!
— А как?
— Что плохого в том, что я хочу быть для него единственной? Нормальное женское желание!
— И обязательно ему об этом в лоб говорить? Мужики страсть как не любят ограничений. Да ещё в такой категоричной форме. А что будет, если он вдруг, не приведи Аллах, посмотрит в сторону другой женщины?
— Убью.
— Круто. Кого хотя бы?
— Кого-кого! Стерву эту!
— Ага. Ясно. А если она ни сном, ни духом? Посмотрел-то он.
— Убью — и точка. Любую, кто посмеет позариться.
— Что и требовалось доказать, мадам Астарот.
— Я не Астарот!
— Конечно, нет. Ты похлеще будешь. Повелитель хотя бы Володю убивать не стремится, оставлял его в живых до сих пор. А у тебя один вердикт без права обжалования.
— Иди нафиг. Володя мой, и это не обсуждается».
Ступня неожиданно коснулась чего-то матерчатого — Ада изменилась в лице и резко села. Бинты?!
— Где моя голова, ты же ранен со вчерашнего! Разоблачайся, Володь, — сказала она решительно. — Нужно проверить и сменить перевязку.
|
|
22 |
|
|
|
|
- Что не так, говоришь... - отозвался Владимир и смущённо отвёл глаза. - Да много всего. Женщинам ведь нужно, чтобы их регулярно водили в самые лучшие рестораны. Развлекали их по-всякому. А я на своё денежное довольствие должен был и квартиру снимать в Балтийске, и жить как-то. Кстати, и машины у меня тогда не было, чтоб девчонок катать. Ну кому я такой нищеброд нужен? А если корабль на полгода на боевую службу выйдет, сомалийских пиратов гонять - какая женщина столько выдержит? А-а...
Владимир махнул рукой, не желая вспоминать прошлое.
- Да, пожалуй, бинты пора и поменять, - как-то нехотя признал Владимир. Немного подумал, и стянул с себя свитер через голову, оставшись с голым торсом, если не считать бинтов. - Прости, - почему-то начал извиняться Владимир. - Я мог бы хоть сейчас исцелить эти раны. Но лучше пусть они затянутся естественным путём. На то есть причины.
|
|
23 |
|
|
|
|
Ариадна насторожилась, задержавшись взглядом на чародее. Чего это он вдруг про самые лучшие рестораны в негативном ключе поминать стал? Просто к слову пришлось или шпилька в её адрес из-за их недавнего ужина?
Да, Ада привыкла питаться не только правильно, но и изысканно. Но она никогда не была содержанкой и считала ниже своего достоинства садиться кому-то на шею. А у Владимира, судя по его монологу, было какое-то такое представление о женщинах: бесплатное приложение к мужчине, для своего нормального функционирования требующее регулярных финансовых вливаний. Пакость. Тогда что же он оставил выбор заведения за ней? Она бы и на кафе согласилась.
— А-а, ну если тебе нужна была инфантильная мажорка вместо нормальной женщины, тогда да, — хмыкнула Ада. — Никогда б не подумала, что у тебя настолько... специфические вкусы.
Чтó там выдерживать полгода, она вообще не поняла. Живёшь как и прежде, продолжаешь заниматься делами (на их недостаток меченая уж точно не жаловалась) с той лишь разницей, что жених или муж в отъезде по делам службы. Что в этой ситуации проблематичного, а тем более катастрофичного, девушка не могла взять в толк.* Но также она не могла не заметить, что тема Владимиру неприятна, а потому не стала углубляться в дальнейшие расспросы.
— Сейчас принесу аптечку.
Прямо так, как была, босиком, Ада прошлёпала в коридор и дальше — на второй этаж.
***
К вопросам здоровья, по всей видимости, хозяйка дома подходила серьёзно и основательно — аптечка оказалась довольно внушительных размеров, и чего в ней только не было!
— Тебе нужно было напомнить мне вчера перед сном, — сказала Ада, натирая руки спиртом. Волосы у неё теперь были забраны назад в крупный пучок. — Когти оборотней может и не смертельны чародею, но вот занести инфекцию они только так могут. Не хватало ещё заражения крови.
Из недр аптечки явился стерильный бинт и водный раствор фурацилина для промывания и дезинфекции ран.
— Если не хочешь задействовать свою Силу, я могу поделиться собственной энергией, — снова предложила она, — но про особенности и ограничения ты помнишь. Либо же обойдёмся старым проверенным метилурацилом.**
Девушка улыбнулась и подсела ближе, принялась аккуратно обрабатывать следы от волчьих когтей, стараясь при этом дышать пореже и в сторону.
|
|
24 |
|
|
|
|
- Вчера... много чего случилось и было не до того, - ответил Владимир. - Думаю, мы вполне обойдёмся метилурациловой мазью. Не для того я избегаю использовать собственную Силу, чтобы подвергать ненужному риску тебя.
Чародей позволил Аде обработать свои раны, после чего, поблагодарил, собрался, попрощался и ушёл.
|
|
25 |
|
|
|
|
Повреждения при более пристальном рассмотрении не внушали опасений. Разумеется, потребуется некоторое время, чтобы раны полностью затянулись, но отёков и опасных воспалительных процессов не наблюдалось — и это главное. Температура у Владимира тоже была в норме — Ада не преминула проверить её ещё раз, коснувшись губами лба чародея. Дальше дело было за силами молодого организма в тандеме с лечебной мазью. После дезинфекции девушка посчитала целесообразным сделать компрессы: и время действия лекарства дольше, и повязку надо реже менять.
Ада уже хотела предложить Владимиру пообедать, а за обедом заодно обсудить, как быть дальше со всей этой историей с похищением (ведь пятничный праздник без священных статуэток не может состояться?), как чародей вдруг засобирался на выход. К чему такая спешка? Уж не обидела ли она его чем-то ненароком? Ада перебрала в голове их разговор за последний час, но никаких зацепок не нашла. «Конечно, может, быть у него срочные дела», — успокаивала себя она. У неё и самой на сегодняшний вечер была запланирована встреча с Павлом Сергеевичем. А всё же стало грустно и не хотелось расставаться. Ада предпочла бы дотянуть до последнего, чтобы побыть с Володей ещё лишних полчаса.
Она не стала его отговаривать и задавать лишних вопросов. Ада была не из тех женщин, которые липнут, виснут и навязываются. Такое поведение порождает лишь неприятие, раздражение и неуважение к себе. Она всегда считала: грустить и лить слёзы дóлжно так, чтобы единственным их свидетелем была подушка.
Ада была горда. Её слёз никто никогда не видел.
|
|
26 |
|