Через узкое, удлинённое окно первого этажа центральной башни Имперского Корпуса Разведки хорошо просматривался внутренний двор, сплошь усеянный трупами в ручейках крови на мощёных дорожках. Огненно-рыжая незнакомка самодовольно-грациозной походкой, словно пребывая на балу, прохаживалась меж беспорядочно разбросанных тел. Резкий взмах веера — и капли крови ложатся ей на лицо рассыпным, хаотичным узором. Слышен её счастливый смех.
От изобилия красного начало рябить в глазах. Не в силах больше сдерживать чувство омерзения, Аделаида резко отвернулась от окна.
— Так ты… — начала она, переводя взгляд на стоявшего всё это время за её спиной мужчину.
Влад легко улыбнулся. Его белые перчатки насквозь пропитались кровью до самых раструбов. Всё было кончено. Разведка в Спанне разгромлена окончательно и бесповоротно. Впереди только пир. Кто теперь осмелится выступить против него? Осталась лишь Аделаида, одинокая, потерянная. Потому что последняя. Впрочем, с ней вопрос был решён уже очень давно. Наверное, поэтому сейчас Влад позволил себе расслабленную позу.
— Я? Нет-нет, дорогая. Мы! В конце концов, без тебя у нас ничего бы не получилось.
Словно гвоздь, ввинчивающийся в висок, это «мы». Что она наделала… Во всём пунктуальная и педантичная, всегда придерживающаяся протокола — как она могла так ошибиться?! Горечь осознания собственной вины настолько осязаема, что Ада почти ощущает её на языке. А в груди — пламя. Бушующий огненный шторм прожигает всё изнутри, в сердце каждую секунду будто вонзают раскалённые иглы, трудно дышать. Как же хочется завыть от боли, наброситься на него с кулаками, выплеснуть всю гамму обуревающих её чувств на этого ещё недавно столь любимого, а теперь внезапно столь же ненавидимого мерзавца! Но нет… Нет. Она не доставит ему такой радости.
— …проклятый культист, — закончила девушка свою фразу с каким-то спокойным сожалением, продолжая прямо смотреть в глаза своему собеседнику. — Полагаю, перед моей смертью ты откроешь секрет, как тебе удалось скрывать свою сущность столько времени?
Обычно его глаза приятно-карие, почти чёрные, но сейчас они сверкали каким-то холодным, отталкивающим, потусторонним светом, свойственным всем культистам. В сущности, смотреть в глаза антимагу строжайше запрещалось Уставом Корпуса. Но какое это имеет значение, когда это чудовище уже рядом и может за секунду рассечь тебя от весьма соблазнительных (по мнению Влада) бёдер до весьма умных (по мнению коллег) мозгов? И всё же он приближался медленно, почти лениво, мягко поднимая вторую руку и протягивая её к девушке.
— Скажем так, я очень талантливый. Но разве это что-то меняет, Адель? — мягкая и тёплая улыбка обычно насмешливых или меланхоличных губ. — Убить тебя? Нет-нет. Не ты ли клялась, что будешь моей всегда? Шептала сбивчивым от блаженства голосом, что желаешь быть со мной, пусть даже и обычным человеком? Мечты иногда сбываются, моя леди.
Изящные пальцы тянутся к щеке, готовые, проведя по ней, оставить кровавый след на любимой белоснежной коже.
— Нет ничего предосудительного в том, чтобы магу стать спутницей обычного человека, Влад.
Девушка не двигалась с места. И лишь побелевшие костяшки пальцев, крепко вцепившихся в подоконник, красноречиво говорили о том, какая буря разыгралась у неё в душе.
— Человека, — повторила она это слово, возвысив голос, — каким ты был когда-то. Становиться шлюхой прислужника чокнутого фанатика — или кто там стоит во клаве вашего культа? — не входило в мои планы. Тем более одна шлюха у тебя уже есть.
Ада судорожно выдохнула. Грубые слова, только что бесконтрольно слетевшие с языка — что это? Ревность любящей женщины? Уязвлённая гордость? Презрение «леди Инквизитора» к обхитрившему её врагу? Духовная сущность Аделаиды будто разделилась на два враждующих лагеря, полем битвы избрав её разум.
— Что за лексикон, моя дорогая? Как-никак от простолюдинов нахваталась, хмыкнул мужчина. — В былые времена таких особ называли гетерами и относились к ним с почётом, разве нет? Искусство любви для них становилось профессией… Но в одном ты ошибаешься: я не прислужник чокнутого фанатика. Я и есть глава этого самого «культа». Истинной веры Уравнителей. Я повелитель многих страждущих, которых веду к свету истины.
Влад мягко провёл пальцами по щеке, ласково, точно кот своей подушечкой, затем любуясь оставшимся красным следом. На губах культиста всё так же, как приклеенная, застыла улыбка.
Ресницы, вмиг отяжелевшие, ползут вниз, а сама девушка выпадает из реальности, забывая про монстра, чьё дыхание уже касается её щеки, забывая про всё на свете, полностью отдаваясь во власть его прикосновения, растворяясь в этом жесте, таком знакомом, желанном, будоражащем…
— Человека… — протянул Влад. — Скажи это своим коллегам. Кажется, они политкорректно зовут простых смертных «братьями по разуму»? — он легонько провёл кончиком ногтя по пульсирующей жилке на шее девушки. — Даже самые гуманисты из них, Адель, вынуждены признать, что люди слабы. Они старятся и умирают, но я… Благодаря моему открытию я буду жить вечно.
Щекочущее дыхание в непосредственной близости от уха заставляет на коже выступить мурашки.
«Нет-нет, очнись, Ада, соберись, это всё проклятые чары, наваждение, морок! Он давит тебя чем-то ментальным!»Девушка мотнула головой и отстранилась, упрямо вздёрнув подбородок. Влад тоже отступил на шаг, немного насмешливо взглянув белокожей красавице в лицо.
— Люди научили меня многим полезным вещам, Влад, — Ада крепко сжала зубы, от чего линия скул обозначилась резче. — Ты. Убил. Моих. Братьев, — размеренно-чеканно произнесла она, не сводя с мужчины пристального взгляда. — Всех до единого. Я одна из них. И я хочу последовать за ними, чтобы искупить свою вину.
— Я убил многих твоих братьев, Адель. И многих убью, — сейчас в голосе магического «вампира» засквозили знакомые ноты меланхолии. — В сущности, с годами понимаешь людей. Их жизни мимолётны, как барахтанья утопающего посреди шторма, раз за разом выныривающего из воды. У меня же нет ни народа, ни братьев, ни законов, ни Императора — лишь моя воля и свобода. Как может быть и у тебя.
Шагнув вперёд, он внезапно обнял девушку за талию.
— Подумай! Зачем тебе покорное подчинение и власть над собой, если ты сама можешь править и подчинять? Ты нужна мне, любовь моя. Вместе мы можем победить. Только ты и я, и мир у наших ног, моя леди! Просто поцелуй меня, как раньше.
Губы в сантиметре от её губ. Его, терпкие, настойчивые, и её, мягкие, податливые… Лёгкое, скользящее прикосновение, готовое преобразиться в поцелуй.
«Ада, нет! Что ты творишь?!»Вскрикнув, девушка вырвалась в последний момент и отскочила прочь, словно резиновый мячик от стены. Потребовалось некоторое время, чтобы отдышаться и… сказать что-то на прощанье.
— Я люблю тебя, — еле слышно, упавшим голосом произнесла она наконец. — Всегда буду любить. Люблю
тебя, но не это лживое Зло в тебе. И потому отрекаюсь от твоего дара как его порождения.
Она подняла взгляд на Влада. В её глазах стояли слёзы, но голос звучал твёрдо, когда она повторила:
— Отрекаюсь!
Что сверкнуло в этот миг в его чёрных глазах? Гнев? Желание заставить её подчиниться, гипнозом или силой? Печаль, от того, что возлюбленная, пусть десятая, но возлюбленная, предала его? Иначе это просто не могло выглядеть, никогда не могло. Нет, всё это не то. А чувствовал Влад то, чего боялась любая женщина вне зависимости от возраста. Разочарование.
— Я думал, ты поймёшь.
Сколько резкости, осуждения, обиды в этом голосе, но и какая-то отстранённость, равнодушие. Так говорят с предателями, и так он смотрел на неё в этот момент, как на гнусного изменника. Она была избранной им, а опускала себя до уровня какой-то шлюхи, не стоящей впустую потраченного времени. Она могла стать сильнее всего мира, а вместо этого — рыдает!
— Нет, не любишь. Я предложил тебе свободу и власть, предложил вечную любовь, стабильную жизнь навеки. Знаешь сколько матерей готовы живьём содрать кожу со своих младенцев за хотя бы тень этого?! Ты отвергла меня, Аделаида. И за это…
Многозначительная, жуткая пауза.
Едва заметная улыбка тронула уголки губ Влада. Не сказав более ни слова, он повернулся и медленно зашагал прочь.
— Ильшабет, любовь моя! — окликнул он рыжеволосую женщину, задержавшись у окна. — У меня для тебя подарок.
Лёгкий кивок в сторону Ады.
— Только не усердствуй слишком… долго. У нас впереди ещё много дел.
***
В тот злополучный месяц главе Имперской Разведки в Спанне, Высшему магу Энрико Талиусу по долгу службы пришлось отлучиться в столицу. Сейчас, вернувшись в стены родного Корпуса, он в мрачном молчании обходил двор, усеянный трупами своих сослуживцев, подчинённых, братьев и сестёр по духу и призванию… Обычно со стороны понять по всегда непроницаемому со сдержанной мимикой лицу всю гамму чувств, рождающихся в душе мужчины, было почти невозможно. Однако сейчас плотно сжатые скулы и потухший, остановившийся взгляд в пустоту выдавали крайнюю степень его безмолвного горя.
— Я оставлял за себя леди Валери. Её уже нашли? — как можно более безэмоционально поинтересовался Энрико у двух молодых помощников, сопровождавших его в поездке и сейчас шагавших позади.
— Тело пока не обнаружили, Ваша Светлость, — робко подал голос один из них.
— Может, они взяли её в заложники? — с надеждой заговорил второй.
— Культисты никого и никогда не оставляют в живых и не берут в заложники, — сухо отрезал Талиус с каким-то отчаянным ожесточением. — Обыщите здесь каждый дюйм.
***
— Всевышний, храни нас и помилуй! — выдохнул юноша, так и замерев на пороге центральной башни, устремив полный ужаса взгляд к потолку.
У его спутника нервы оказались куда менее крепки: судорожно схватившись за живот, он согнулся пополам, не в силах справиться с приступом дурноты.
— Да что ж это… изверги… нашу леди так… не по-людски это… ну если убивать, так сразу… зачем так-то… — продолжал бормотать первый юноша, пятясь и мотая головой.
В следующий миг он чуть не вскрикнул от испуга, наткнувшись спиной на вошедшего следом на шум Талиуса.
— Аида…
Всё внимание Энрико сейчас было приковано к обнажённому мертвенно-бледному телу убитой помощницы, подобно марионетке за десятки нитей подвешенной к люстре в самой оскорбляюще-бесстыжей позе.
— Аида… — только и смог повторить мужчина.
С этим зрелищем рухнули все надежды на чудесное спасение той, кого он так отчаянно искал.
— В-ваша Светлость, п-прикажете снять? — после некоторого молчания запинающимся голосом обратился к Талиусу второй помощник. — П-похоронить бы надо как п-подобает...
— Нет, идиот, подтянуть повыше и так оставить! — во внезапном приступе бессильного бешенства закричал тот. — С кем я работаю! Лестницу, живо!
***
Талиус шагает по коридору, бережно, словно хрупкую вазу, неся тело мученически погибшей девушки, завёрнутой сейчас в его собственный плащ. Перед глазами — туманная пелена слёз. Но глава Корпуса продолжает твёрдой, размеренной поступью сокращать дистанцию до крыла, где располагается его личный кабинет, и при взгляде со спины кажется, что он, как обычно, идёт по своим повседневным делам. Его цель — достойно проводить лучшую из его соратниц, ту, на которую он возлагал столько надежд, в последний путь. А потом он найдёт всех, кто сотворил с ней такое, и убьёт. Сам. Лично. С особой жестокостью. Он должен. Обязан. Эта девушка спасла ему жизнь. Зачем же он тогда уехал!
Энрико аккуратно кладёт Аду на диван. Нужно вынуть все эти мерзкие, окровавленные нити перед тем, как положить тело в гроб. Уму непостижимо, сколько крови она потеряла и сколько, должно быть, вынесла мучительной боли прежде, чем покинуть этот мир… Мужчина легонько проводит ладонью по голове девушки, откидывая со лба спутавшуюся прядь белоснежных волос, касается шеи и… в изумлении замирает. Чувствительные пальцы улавливают на коже едва ощутимый пульсирующий толчок.
— Аида?.. Аида! Демиург всемогущий! — Энрико срывается с места, пинком чуть не вышибив дверь. — Лекаря сюда! Скорей!
Из секретного архива Имперского Корпуса Разведки в Спанне
[фрагмент отчёта леди Аделаиды Валери, специалиста I ранга, от 12 января 3051 г.]
Ильшабет де Валор. Одна из постоянных спутниц антимага Влада Ковача. Крайне кровожадна. Славится своей любовью к изощрённым пыткам, шокирующим даже других культистов. Имеет ярко выраженные лесбийские пристрастия. Применительно ко всему вышеперечисленному обладает богатой фантазией, которая с принятием оккультного дара лишь усугубилась, обретя самые извращённые формы. <…>
[резолюция Высшего мага Энрико Талиуса]
В связи с нестабильным психическим состоянием — леди Аделаиду Валери временно отстранить от работы.
Принято единогласно решением Совета.
4 февраля 3051 г.
[резолюция Высшего мага Энрико Талиуса]
На основании положительной динамики психического состояния — леди Аделаиде Валери открыть доступ для работы в архиве, выдав необходимый пропуск. От полевых заданий рекомендовано воздержаться.
Проголосовавших: за — 7, против — 5.
Утверждено большинством голосов.
17 сентября 3055 г.
[резолюция Высшего мага Энрико Талиуса]
Леди Аделаиде Валери — приступить к работе. Все ограничения снять. Выдать оружие и необходимое обмундирование.
Проголосовавших: за — 6, против — 6.
Утверждено большинством голосов (наложено вето на голоса «против»).
Под мою личную ответственность.
28 марта 3057 г.