[D&D 5] Огни Зимы | ходы игроков | Форт Белуариан

  Жестянка был однозадачен. Он просто выполнял задачу, под кодовым названием "Защита-невиновных". Но один из невиновных встал преградой между ним и угрозой. Всё стало слишком сложно, а это значит, что либо факты не те, либо должна была быть другая задача. И эту задачу ему заботливо подсказали - нужно освободить зверька из мешка.
  И очень кстати оказался мешок со зверьком рядом.
  Придётся соображать потом, как это всё в вечернем отчёте описывать. В частности, нужно понять, ещё виновен ли зверь-совомедведь или нет. Отсюда уже и процедура задержания или допроса будет строится.

  После освобождения совомедвежонка конструкт снова перешёл к одной из своих обязанностей.
- Лекаря! Срочно! - раздался вновь громкий дребезжащий голос.

Слова Аека, подкреплённые ослепительно ярким магическим светом новой мантии, принялись слишком уж буквально окружающими. Рамас просто застыл и на угрозу монаха смог лишь промычать нечленораздельно "бри-яяк". Совомедвеца попыталась прикрыть лапой глаза, но не успела. Лишь тихий слабый стон вырвался из её клюва, и в нём чувствовалась свирепая ярость. Жмурясь от вспышки, совомедведица попыталась атаковать раздражитель когтями. В своей смертоносной свирепости её попытка не увенчалась успехом.

Двое стражников-юнцов вместе с какой-то тётушкой быстро приближались к распростёртому на земле колдуну кенку. Но харизма Аека была настолько велика, что и они остановились, не дойдя до птицы несколько шагов.

А в механических руках Шестёрки оказался крошечный, по сравнению со своей матерью, совомедвежонок. Его дыхание было еле заметным, но стабильным. Можно было подумать, что он просто спит, если бы не глубокая рана в боку и высохшая кровь. Он инстинктивно обхватил маленькими лапками своего освободителя и уткнулся клювом в железяку. Но глаза его были закрыты, а веки беспокойно дрожали.



Дубль старой карты:

Нарцисс все еще лежал за земле без сознания. И счастье, что он не видел, как его камзол измазался в пыли, а тщательно уложенная прическа растрепалась по плечам. А то бы пришлось падать в обморок второй раз.

  Конструкт был однозадачен и не очень разбирался в интуитивных вещах. Он понятия не имел, как оказывать первую помощь, или что значат кривляния лица у этих мясных созданий.
  Так что единственное, что он мог сделать - это протянуть совомедвежонка его матери. Потому что надо делать всё возможное каждый момент, пока личная инструкция жизни не закончится.

  Финт плащом уже не казался Аеку столь превосходной идеей. Хотя бой приостановлен, по-крайней мере со стороны защищающихся. Осталось лишь утихомирить разъярённую мамашу. Жестянка уже держал на руках её чадо, даже протягивал на вытянутых.
  - Тише, тише, малышка! - продолжая выставлять открытые ладони вперёд, монах пытался успокоить животное. - Вот твой кроха. Причин для ярости больше нет. Вы в безопасности и совсем скоро будете дома. Ты главное успокойся.

Когда малыш оказался под крупной лапой матери, а яркий свет потух, совомедведица немного успокоилась. Сейчас для неё самым важным был собственный детёныш, а уж с надоедливыми людьми можно будет разобраться потом. Но по крайней мере атаковать Аека в данный момент она не собиралась. Похоже, она вообще ничего не собиралась делать. Её раны были слишком сильны, чтобы сбежать или драться. Мать нежно тыкала клювом ребёнка, успокаивая его. Но было заметно, что каждое движение ей даётся с трудом.

В это время колдуна-кенку, приведенного в чувство, один из стражников тащил подальше от битвы. А пухленькая тётушка наоборот аккуратно подходила к месту действия. Стараясь не шуметь, она жестами показала Рамасу, чтобы тот загородил её своей большой спиной. Таким образом, не привлекая внимание совомедведицы, женщина влила красноватую жидкость в рот Нарцисса.

Но все эти предосторожности могли оказаться напрасным. На горизонте появился Сэм, спешащий к своим гостям. И вид у него был такой, как будто он готов начать кричат то ли от страха, то ли от радости.

- Кхе-кхе

Нарцисс открыл глаза, кашлянул и с удивлением отметил, что бок почти не болел. Он увидел тетушку, которая отходила в сторону от него с пустой склянкой. Неверное, это она его подлечила. Нужно будет обязательно ее поблагодарить. Спеть там что-то хорошее или с ее дочкой хотя бы познакомиться.

Нарцисс затем рывком поднялся на ноги и увидел, что все столпились вокруг совомедведицы. Бард уже подумал, что бой кончился и зверь повержен, но нет - тварь хоть и была серьезно ранена, но умирать не спешила. Более того, мертвый медвежонок оказался вполне живым, хоть и раненным.

Но почему тварь не добьют? Нарцисс не понимал этого. На всякий случай он вытащил шпагу, которая до сего момента вполне себе спокойно лежала в ножнах, и подошел чуть ближе. Намереваясь проткнуть тварь, если она дернется или даже покажет готовность атаковать.

В крови еще бурлил адреналин, поэтому бард не спешил отступать. Нужно было пройти эту историю до конца, чтобы после составить балладу, достойную ушей богов.

- Владельца мешка в соответствии с Законом О Страже глава третья статья тринадцать требую подойти ко мне! - раздался дребезжащий голос конструкта.
  Кнут был опущен, щит был скинут на землю, а рука, сжимавшая щит до этого, потянулась к поясу.
  Набор инструкций, под общим названием "соблюдать закон" не дали пойти в разнос набору инструкций "защищать невиновных".

  Совомедведица, заполучив в объятия своё чадо, успокоилась и отвлеклась от защитников форта. Монах наконец с облегчением выдохнул. Народ тоже оставил попытки умертвить животное. За исключением баааа...ааатюшки, поставили барда на ноги уже. Слава Грумбару! Парень выхватил было оружие, но монах насупил брови и покачал головой, чтоб тот успокоил свой пыл.
  Значит все живы. Превосходно. Монах улыбнулся. Увидел старушку с пустой колбой. Видимо она подключила светловолосого.
  - Мать, у вас знахаря для животных тут нет случаем? - обратился Аек к старушке, а сам стал тихонько и без резких движений отводить всех от совомедведицы. Незачем было толпу создавать. Ещё вдруг почует угрозу в этом израненное животное. Пусть дух переведёт, успокоится. Там, глядишь, кто раны им подлечит, если подпустит, конечно.

— Тише ты, чудо механическое! - знахарка всё ещё пряталась за спиной Рамаса, опасаясь хоть и раненого, но опасного хищника. Совомедведица, испугавшись громкого металлического голоса Шестёрки, одной лапой прижала к себе покрепче детёныша, а другой попыталась замахнуться на окружающих её созданий. Раздражающий механизм показался ей менее интересной целью, несмотря на его поведение, ведь в руках барда был острый колкий предмет. Такими и похожими штуками обычно и убивают зверей, а сейчас рапира была направлена в совомедведицу и представляла для неё прямую угрозу.

Острые когти вонзились в ногу Нарцисса, подкашивая барда. Блондин снова рухнул на землю, чудом умудрившись не сломать себе что-то. Совомедведица угрожающе рыкнула, показывая, что не намерена сдаваться и будет сражаться до конца, если её жизни или жизни детёныша будет угрожать опасность. Сэм же, который до этого хотел приблизиться к героям, остановился. Спасибо, что хоть вопить от ужаса не начал. Но, наверное, не стоит всё же благодарить его за это. Если бы не испуг, местный староста вполне мог спровоцировать ещё одну смертоносную атаку хищника.

— Я ни в чём не виноват! Её надо добить! - после всех событий Рамас выглядел как безумец, в бреду высказывавший несвязанные речи, и только знахарка удерживала его от прямого нападения.
— Сейчас я ничего не могу сделать, но вам надо перестать её провоцировать, отойдите! - женщина почти шепотом обратилась к Аеку, ласково утаскивая за собой Рамаса.

Что вы знаете о неудачах? Прав был Нарцисс, что хотел заколоть тварь, но вот порасторопнее нужно было действовать. А так бард снова лежит без сознания от удара и кто его знает, сможет ли он подняться на этот раз.

- В соответствии с Законом о Страже глава три, статьи двенадцать и тринадцать, я, действующий офицер Стражи при исполнении Шестёрка, произвожу задержание подозреваемого до выяснения обстоятельств! - с пояса были сняты кандалы и защёлкнуты на Рамасе. - Всё что Вы скажете, может быть использовано против Вас на суде! Вы имеете право хранить молчание! Вы имеете право на адвоката и один разговор с родственниками!

- В результате Ваших действий было произведено нападение зверя, что привело к угрозе жизни невиновных! Это подходит под статью "множественное косвенное покушение на жизни"! Это будет отображено в протоколе! Если у кого-то будет свидетельство Вашей вины и свидетель не доложит об этом, то наказание такому свидетелю будет в полтора раза суровее согласно статье "пособничество", с учётом Множителя Долгожителя! - продолжил в соответствии с законом зачитывать права однозадачный механизм.

- И уведите уже кто-нибудь этого невиновного зверя отсюда, пока не возникло новых жертв! - конструкт выполнял свою простую и понятную работу. - Напоминаю, безучастность карается законом суровее, чем даже само совершение преступления!

  Не послушал бард, за что и поплатился. У монаха свело челюсть даже от скрежета собственных зубов. Какая нелепая ситуация. Может стоило всё же добить животное? Ну нет. Кого и стоило добить, так это Рамаса. Конструкт всё верно делает, хотя и чересчур церемонится. Заковать, да по морде дать без лишних разъяснений. Но потом, сейчас больше никто не должен пострадать. Опасаясь, что совомедведица продолжит проявлять агрессию, Аек снова попытался зашептать животное. Железяка барабанит звенящим голосом, толпа гомонит за спиной, а он всё с открытыми ладонями и нелепой улыбкой "поёт" ей колыбельную.

Совомедведица с детенышем под лапой устало лежала. Все, кроме монаха, отошли от неё, и она больше не чувствовала себя в опасности. Пока что. Аек же добился доверия зверя, может и шаткого, но мужчину хищник не атаковал.

– Я могу снова помочь вашему другу, но приближаться к этой твари боюсь. Вас она похоже не боится, может вы рискнёте оттащить юношу от зверя? - знахарка обратилась к Аеку, доставая ещё одну стеклянную бутылочку с красноватой жижей, меньшую, чем в прошлый раз.

– Я невиновен! - Рамас не сопротивлялся аресту офицера Шестёрки физически, но продолжал защищать себя словесно. Его голос дрожал, он был подавлен, – Да, я убил детеныша, а не мать! Но не я привел это чудовище в наш дом. Вы не имеете права так со мной поступать! Я уважаемый человек в Форте, вы мне за это ещё ответите!

– Ох, Шаэль убьёт меня! - староста Сэм всё таки подобрался поближе, он взволнованно смотрел на монодрона и качал головой, – Что же нам теперь делать со всем этим?

  Доводилось ли вам приручать совомедведей? Не сказать, что Аеку именно это удалось, но так он чувствовал, спокойно стоя рядом с внушительным животным. Монах дышал ровно и тихо, просто наблюдая как мамаша возиться со своим чадом. Двигаться с места даже не хотелось, чтобы не нарушать их идиллии. Но знахарка попросила помочь с бардом, так что пришлось. Ведь паренёк успел не раз выручить Марска.

Нарцисс спал и видел сны, в которых красивая совомедведица с золотистыми волосами целовала его в губы, а потом била по ребрах и яростно кричала ему в лицо, брызжа слюной.

В один момент совомедведица превратилась в очаровательную эльфийку с такой идеальной грудью, что Нарцисс готов был посвятить ей песню. Нет, даже две песни - по одной для каждой груди. И уже начинал сочинять, как вдруг внезапно у эльфийки отросла борода, забугрились мускулы, и она стала похожа на монаха, рядом с которым бард молотил дикого зверя. Благо, тот не лез целоваться, а просто укоризненно смотрел на барда, поглаживая свою лысину.

Неожиданно монах дал барду смачный щелбан, и Нарцисса отбросило вверх, прямо за облака, он летел на высоте, доступной только орлам, и думал о причудливости бытия и изменчивости жизни. Тут ты король, которого хотят все молодые девушки в округе, а тут ты лежишь в пыли, забытый и униженный. Странно это все. А в облаках самое время думать о таком.

В общем, галлюцинации у барда были настолько красочными, что обычный человек мог сойти с ума. Но Нарциссу было интересно, что же покажет его горячечный мозг дальше. Так что приходить в сознание он не спешил.

Монаху неспешно, но всё же удалось оттащить тело Нарцисса подальше от хищника без последствий. Знахарка тут же влила новую порцию целебного зелья, боясь, как бы не стало поздно. На секунду лицо Сэма озарила улыбка, ведь на этот раз удалось обойтись без потерь среди жителей и гостей Форта Белуариан. Но затем всё вернулось, и теперь он начал спрашивать не только Шестёрку, но и Аека, и даже только-только очухавшегося Нарцисса, что же теперь ему делать со всем этим безобразием.

  Доставив барда к месту оказания помощи, монах выпрямился, поставил руки на бока и удовлетворённо вдохнул свежий воздух острова. Благодать. Ненадолго усилиями Сэма. Марск прищёлкнул языком, обхватил за плечо солдата, сжал до скрежета доспехов и принялся того успокаивать:
  - Дружище, всё ведь уже в порядке. Все живы, обошлось. Выдыхай и готовь пир.
  Хорошо бы ещё животным помочь, но Аек не хотел никого больше подвергать опасности и просить это сделать.

  Жестянка, увидев что у бородатого бойца проблемы с общением со зверями, пошёл делать успокаивающие жесты для совомедведицы, отдав арестованного в руки правосудия перед этим.

Бард открыл глаза, но его взгляд никак не мог сфокусироваться. Все же падать в обморок два раза подряд за пару минут - это даже для эксцентричного музыканта было слишком.

Немного придя в себя, Нарцисс осознал, что он лежит на руках у женщины, а в руках у нее пузырек, сильно напоминающий тот, в которых целебные зелья хранят. Так вот, кто вернул артиста в сознание. А он уже думал, что получится смысл жизни постичь во сне. Хотя жаль, что эльфиечка пропала. Сюда бы ее сейчас - самое оно.

Нужно было привести себя в порядок и найти тех прелестных дам, которые уделили ему внимание сразу по приезду.

Елки зеленые, а что с той тварюкой, которая его два раза послала смотреть видения будущего? Бард осторожно поднялся, покрутил головой и понял - а ничего. По какой-то странной причине ее не спешат убивать. Да и она как-то присмирела. Ба, а это что в лапах зверя? Детеныш? Он что, живой был в мешке? Бр-р-р, случится же такое.

Нарочно не придумаешь. Да и чудно. Третий раз Нарцисс падать не хотел, поэтому держался чуть поодаль совомедведицы. Он был истощен и практически ничем помочь не мог. Зато мог впитывать в себя всю экспозицию, чтобы потом выразить ее в новой балладе.

Нарцисс пододвинулся ближе к Сэму, наклонился немного и на ухо спросил:

- А где этот худозвон, который все это заварил? Арестовать бы его да розгами выбить, чтобы впредь не лез, куда попало. Еще и с конкурса снять, чтобы наверняка понял, что сделал. Это ж надо, весь лагерь опасности подверг из-за своей тупости.

– Даже если бы хотела, не могу, - знахарка покачала головой на слова Аека, – Я влила последнее в этого юношу. С собой у меня больше. Я могу принести, но должна предупредить, что не знаю, помогут ли они зверю. Вы готовы рискнуть?

Сэм держал за плечи Рамаса, которого передал ему Шестёрка. И староста явно не знал, что ему делать дальше. Поэтому когда Нарцисс обратился к нему, то попытался отдать "преступника" в руки барда.
– Но как мы его снимем, он же победитель? У него такой вкусный торт, вы пробовали? Это же невероятное блаженство!

– Я невиновен! - устало повторил Рамас, боязно смотря на Нарцисса. А потом его как будто осенило, и он очень быстро затараторил, кивая в сторону барда, – Это же ты! Ты общался с тем колдуном кенку! Я видел! Это он во всем виноват, я уверен. Он подставил меня!

  - Ну оставить их здесь, пока не окрепнут, мы тоже не можем. Так что зелье пришлось бы к стати. - обратился Аек к старушке. Продолжил уже повернувшись к Сэму, - Или можем? Ты уж реши как быть с животными то. А с этим прохвостом не вздумай церемониться, под стражу давай. Иначе, клянусь Грумбаром, я сам свершу над ним правосудие собственными руками.
  Монах пригрозил Рамасу кулаком. Увидел барда в сознании, подошёл, руку пожал.

Бард хоть и не слишком признавал эти условности вроде рукопожатий, но все же руку монаха не оттолкнул. Плечом к плечу они прошли сквозь два довольно тяжелых боя. Бард поддерживал своей магией, а монах своими кулачищами выбивал пыль из тварей. Это хорошее знакомство. Поэтому Нарцисс ответил монаху. И даже не скривился.

А вот когда умалишенный начал обвинять барда во всех СВОИХ грехах, в глазах Нарцисса вспыхнул гнев.

– Это же ты! Ты общался с тем колдуном кенку! Я видел! Это он во всем виноват, я уверен. Он подставил меня!
- Невиновен? То есть это я украл детеныша опасной твари, чтобы потешить свое эго? Это я трусливо убежал от его матери под защиту крепостных стен, никому об этом не сказав? То есть, это я из-за своей глупости подверг опасности всех обитателей?! И это я прятался за спинами других, когда они бились с тварью, и открыл свой рот только когда тварь оказалась повержена?!! Вместе с Кенку мы сражались, чтобы спасти людей! А что сделал ты, отрыжка мантикоры?!

Если первые слова барда были тихими и их слышали только стоящие рядом, то под конец его голос набрал силу и был крепким, как во время исполнения песен. Не зря же бард он считает себя мастером не только в пении, но и в декламировании виршей.

После секундной паузы голос Нарцисс снова стал тихим и вкрадчивым.

- За свои слова нужно отвечать. А ты готов ответить за свои?

И резко влепил Рамасу пощечину наотмашь. Так обычно делают бретеры, когда хотят назначить дуэль, но бард молчал, оскалив зубы. Только ходящие ходуном ноздри показывали степень гнева барда. И она была достаточно близко, к той границе, за которой следует смертоубийство. Он был истощен магически и физически, но гнев был сильнее усталости.

– Но я же невиновен, - только и смог промямлить Рамас после пощечины барда. Сэму уже порядком надоела вся эта сцена с выяснениями отношений кто виновен, а кто нет. А раз все считают, что виновен Рамас, то ему же и проще. Он подозвал пару стражников и передал мужчину в их руки. Как раз в этот момент в воротах показался отряд во главе с капитаном Корвин. Они несли на носилках сбежавшего аллозавра со сломанной ногой.

– Что у вас случилось? - спокойным тоном спросила женщина, подойдя к героям и Сэму. Но голос её был обманчив, а в глазах то и дело метались молнии. Ей стоило большого труда сдерживать себя в руках и не перейти на крик, – Сэм? Офицер Шестёрка? Что дикий хищник делает внутри Форта? Вы о чём вообще думаете? Раненые есть?

Прошло 7 дней.
В каком-то портовом городе.

Нарцисс варился в огромном медном чане и только охал от жарищи, что обжигала ему пяты. Он не знал, кто придумал такой способ купания, но он ему определенно нравился. Еще пару минуточек - и можно будет опрокинуть на себя ушат с ледяной водой. Потом после купания как будто на свет заново родился - кожа мягкая, бархатная, даже высокородные девушки завидуют - что уж говорить о простых мужланах, которые и пудры-то в жизни не видели.

А пока можно расслабиться и насладиться массажем плеч, который делала та прелестная эльфийка, с которой, собственно, Нарцисс познакомился в крепости во время своего триумфа. Естественно, слава раненного героя еще больше подняла барда в глазах жителей, для него были открыты все двери, в том числе и Энна захотела приютить артиста. Нарцисс не отказался от предложения, поэтому еще несколько дней провел в крепости, преимущественно в постели. Правда, не как больной, а как любовник. Благодаря стараниям местной целительницы раны заживали быстро и сейчас о них напоминало только четыре длинных и еще воспаленно-красных шрама на боку от когтей совомедведицы.

Сказать по правде, Нарцисс втайне гордился этими отметинами, ведь это был первый по-настоящему серьезный бой в его жизни и по мнению самого барда он показал себя на высшем уровне. Если сравнивать драку на шпагах с аристократом и бой с совомедведицой, то разницы почти не было. Разница только в том, что аристократ может провертеть в тебе ма-а-аленькую дырочку, а тварь в десяток раз тяжелее может и сожрать ненароком.

Стоит рассказать немного про Энну. Когда Нарцисс собирался отплывать на материк, эльфийка попросилась вместе с ним. А бард взял и согласился. Вот так сразу, и даже не пытался отвлечь ее от этой мысли сладкими речами и обещаниями, сбежав под шумок. Все же компания прелестной эльфийки с чудесными жемчужными волосами была совсем не в тягость, да и оказалась девушка куда умнее, чем показалась на первый взгляд. К тому же любовницей она оказалась очень жаркой. В кои-то веки Нарциссу хотелось просто насладиться покоем, без беготни, разбивания сердец и драк с рогатыми мужьями.

Трубадур легонько стиснул руку Энны и поднялся из чана, сделав пару шагов к большой дубовой бадье. Не успел еще пар сойти с плечей барда, как он перекинул на себя наполовину наполненное ведро и глухо засипел:

- Ух-х-х, хорошо.

А затем взял пеньковое банное полотенце и начал растирать тело. Нарцисс видел, что Энна еще не собиралась вылезать из горячей ванны, поэтому перевязал влажное полотенце на поясе и через небольшую дверь юркнул в соседнюю комнату. Там на столе лежала кипа бумаг. Кто-то мог подумать, что они разбросаны в жутком беспорядке, но бард считал это творческим процессом.

На листах был уже написал текст новой баллады, которая повествует о настоящей доблести и храбрости перед лицом опасности. Естественно, в главной роли был сам Нарцисс, но бард иносказательно упомянул также и монаха, в которым распрощался на хорошей ноте и выпил пару рюмок крепкой настойки, и кенку, сражающегося с пчелами и даже железного конструкта.

Бард сел на тахту и взял лютню. Во время купания родилась прелестная мелодия, на которую отлично ложились слова баллады. Он провел руками по струнам, проверяя строй. И мир наблюдал рождение новой баллады, еще одной на пути к бардовскому бессмертию. Еще одной, но далеко не последней.

После возвращения капитана Корвин события развивались быстро. Совомедведицу утихомирили снотворным, а после солдаты Пылающего Кулака доставили хищника вместе с детенышем во временно организованный лагерь вдали от Форта Белуариан. Там планировалось проследить за выздоровлением зверя с последующем выпуском его в родную лесную стихию. Рамаса заключили под стражу, все пришли к выводу, что его действительно надо дисквалифицировать с конкурса праздничных блюд, посвященному празднику Средизимья. Приз за первое место отошел Октавию и его шоколадному десерту. Октавием оказался тот самый колдун-кенку, которого до этого повстречали искатели приключений. Сам же вечер закончился грандиозным фейерверком и отличнейшей пирушкой.

И несмотря на счастливый конец, никто в тот день не узнал правды. Возможно, когда Рамаса будут судить, кто-нибудь из местных, а может и капитан Корвин вместе с Шестеркой, прислушаются к словам обвиняемого.

=====

Рамас был не силен в кулинарии, а особенно десертах и выпечке. Но поучаствовать в таком важном для местных жителей конкурсе очень хотел. Занять первое место означало заслужить уважение и хорошую награду. Поэтому отчаянный кулинар решил сделать ставку на редкий ингредиент, а именно "тропический мед" острова Чалт. Его трудно найти (и легко потерять), а ещё труднее достать. Дикие тропические пчелы самые настоящие жуткие монстры, способные убить своим ядом. А кроме того, этот мед является любимым лакомством здешних совомедведей. И если Рамас подготовился ко встрече с насекомыми, то про вторую опасность забыл. К счастью или нет, но хищника не оказалось поблизости, был только маленький детёныш. А так как у страха глаза велики, мужчина решил перестраховаться и уничтожить угрозу. То ли ему не хватило смелости, то ли удар оказался слабоват, но детёныш был ранен не смертельно, о чём Рамасу было неизвестно. Довольный собой и своей находкой он отправился домой готовиться к конкурсу, рассказывая тем, что убил опасную тварь.

Октавий же почувствовал что-то неладное, кенку казалось, что его противник решил сжульничать в конкурсе. Колдун пытался убедить других помочь ему разобраться с этим сомнительным типом, но эта затея не увенчалась успехом. Плюнув на всё, Октавий пошёл по следам Рамаса. Там он и обнаружил раненого детеныша совомедведицы, которого и притащил в Форт Белуариан. А вместе с ним и диких пчел, и разъяренную мать. Использование тропического меда или "убийство" зверя не являлось бы причиной дисквалификацией противника, но дальнейшие события развернулись для Октавия благоприятно.

Но не нам теперь судить, кто же действительно виновен в том, что подверг опасности местных жителей и подпортил долгожданный праздник Средизимья.