Мир, замерший перед своим рождением [Донабор] | ходы игроков | Эдем

После того, как Цедек распорядился строиться в колонну по десять, один из ангелов сияния спросил: "Зачем?". Вопрошавший, в отличие от трёх с половиной десятков своих собратьев, в строй не встал. С другой стороны, он хотя бы попытался разобраться в цели этого действа. В отличие от прочих, которые тут же начали разбредаться, кто куда.

- По многим причинам, - отвечал Первый Ангел Сияния. - Во-первых, так удобнее считать. Пока вы ходите туда-сюда, это неудобно, ведь вас так много и вы все так похожи между собой. Легко сбиться. Поэтому, я решил вас упорядочить. Ты, наверное, спросишь, зачем вас пересчитывать. Но если наша цель - защищать Добро и бороться со Злом, мы должны точно знать, сколько у нас защитников и борцов. Ведь вместе защищать и бороться легче. И мы должны знать пределы своих сил. Теперь ты, возможно, спросишь, почему именно в колонну по десять. Но смотри, у нас на руках по десять пальцев. Одна рука - это пять. Две руки - это десять. Таким образом, в строю стоит количество ангелов, равное количеству пальцев на семи руках. Или на трёх парах рук с половиной пары. Во-вторых, то, что эти ангелы встали в строй, означает, что они готовы делать то, что им велено. Если исходить из того, что цели Добра и Зла противоположны, то можно предположить, сто целью злых сил является защита Зла и борьба с Добром. Эдем - пространство Добра. Однажды Зло нападёт на Эдем, чтобы истребить Добро, и тогда эти ангелы точно так же смогут встать на его защиту по первому зову. Потому что потом может быть слишком поздно. В-третьих, мне и Любви нужны два десятка сопровождающих для обследования пещер. Потому что там может быть всё, что угодно. Там, где два ангела могут не справиться, справятся двадцать два. А ещё Ангрунду нужны работники для его целей. Которые, на самом деле, также служат делу укрепления и защиты Добра. Оставшиеся ангелы должны будут ему помочь в этом. А вот поступки тех, кто не внял зову или просто ушёл, можно расценивать так, что у них какие-то иные цели. Можем ли мы считать своими союзниками тех, кто не защищает Добро и не борется со Злом?

- Очень хорошо, Калинхайм, - ответил Цедек Второму Ангелу. - Теперь нам нужно разобраться, какой порядковый номер имеют остальные Ангелы и каковы их имена. Начнём с тех, кто в строю. Потом надо будет придумать, как их отличать друг от друга. Возможно, нам придётся придумать какие-то знаки для обозначения и распознавания.

Цедек посмотрел на свои руки. Если выставить один палец, то им можно начертить одну линию на земле. Если два - то две. Если три - то три. Если четыре - то четыре. И они будут параллельны друг другу. А вот если пять... Большой палец будет чертить линию под прямым углом к остальным четырём... Так, шаг за шагом, Цедек постепенно придумывал цифры. Через некоторое время, дошёл черёд и до обозначение издаваемых ртом звуков. Цедек попросил Калинхайма произносить разные звуки. Некоторые обозначения, как звук "о", выглядели как скруглённые губы во время его произношения. Другие же изображения звуков учитывали не только растяжение губ, но также положение языка и гортани, и даже, направление движение воздуха.

Первыми словами, записанными с помощью таких изображений, стали "Добро", "Зло", "Цедек", "Эдем".



- А если каждый из нас решит, что ему ближе и приятней делать что-то необременительное или не делать вообще ничего? - ответил вопросом на вопрос Цедек. - Если я буду просто стоять у озера или лягу на землю, можно ли это считать защитой Эдема от сил Зла? Я так не считаю.

Пламя Любви оказало совершенно неожиданный эффект на Ангрунда.
Его огонь изменил свою структуру, из красных огненных косиц превратившись в короткие лучи света, застывшие и дающие меньше тепла, чем ранее.
Горящие руны на коже потухли, а слышимый на подсознании гул затих.
Даже безэмоциональная каменная маска, казалось, разгладилась и приобрела спокойный вид.
Не было похоже, что Кузнец нуждался в помощи, но он выпал из той жажды деятельности, что был полон ранее.

Слова Цедека потонули в громкой раскатистой речи Ангрунда, так что до конца ее вероятно дослушали только трое ангелов, оставшиеся в колонне.
Калинхайм, хотя и не стоял в колонне все же остался рядом и даже стал помогать с языком. Таким образом была придумана система счета из двух порядков: единиц и пятерок, обозначаемых вертикальными и горизонтальными линиями соответственно.
С буквами же все было гораздо сложнее: разумеется чертить на земле не получалось - за дымкой не было видно ничего. Да и сама земля здесь ощущалось слишком твердой и неподатливой. Но даже так "М" от "П" не имели между собой никакой разницы в движениях губ и языка, движение же воздуха было отследить трудно. Вполне очевидно, что тихое "о" и громкое "о" - это совершенно разные звуки, хотя и похожие, но выглядят совершенно одинаково. Калинхайм, правда был не согласен, что существует только две "о" и выделял пять: тихую чистую, громкую чистую, протяжную, глухую и краткую. Впрочем, прежде, чем Цедек успел решить эти проблемы, его успел отвлечь Любовь.
Это занятие оказалось сложнее, чем думал Цедек. Он пока успел представить как следует только слово "Зло", как самое короткое:


На конце, разумеется была тихая "о", громкой оно, вероятно, не заслуживало. По мнению Калинхайма, однако, эта "о" была краткой.

Когда Цедек закончил свой ответ Любви, он заметил, что за спиной стоит Велизаар, протягивая чернильницу без пера.

Несколько ангелов сияния захотели исследовать Эдем, вместе с Любовью. Слова Любви их успокоили, кто-то перестал пытался колоть камни и начал их вместо этого разглядывать. К сожалению, Любовь слышали не все ангелы сияния - некоторые уже ушли слишком далеко. Те, до кого дотянулся его дар стали светится ярче.

Ангрунд почувствовал тепло и умиротворение, как будто бы он открыл глаза еще раз, как будто мир сразу стал вдвое больше, глубже и сложнее. И теперь Ангрунд вдруг понял на мгновение эту сложность, незримые связи между сердцами, предметами, образами.

- Очень хорошо подметил ты, брат мой! - в голосе любви явственно звучала радость от слов Цедека, - Ведь как я уже сказал, главное - не забывать о нашем предназначении, что явилось каждому первой мыслью, чувством... ощущением своего естества в момент своего рождения. И если тебе по этому кажется, что не стоит лежать на берегу озера и любоваться окружающим пространством, то значит, что тебе и не стоит так делать. Кому-то же вполне может показаться, что это не безделье, а наблюдение за вратами в астрал, которое, однако, можно делать с удобством и удовольствием, что бы ни одно порождение Зла на нас неожиданно не напало. А может быть кто-то захочет просто отдохнуть, устав от трудов своих и насладиться видами Эдема, созданного Добром. Это же тоже столь прекрасно!

Замерев на пару секунд от нахлынувших чувств восхищения Добром и его творением, ангел все же вернулся к разговору и кивнув в сторону молчаливого Сострадания, неспешно шагнул в сторону Цедека:
- Вот брат Велизаар подает нам очень хороший пример: он был занят тем делом, что сам пожелал. Так как каждый из нас несем в себе частицу Добра, то делая лучше себе, мы делаем лучше Добру. Однако как только тебе понадобилась помощь с тем, что бы что-то зарисовать, как он тут же предложил помощь, ибо умеет это. Ну или я..., - Любовь чуть виновато улыбнулся, - Если считать, что мы должны что-то создавать и навязывать то, что надо делать, то я абсолютно бесполезен. Однако мне кажется, что напомнить о том, что все мы - дети Добра, но каждый со своим разумом, волей и любовью к миру, а также несем добро даже просто самим тем, что существуем, в то время, когда в своем рвении кто-то из братьев принуждает и пугает других - все же тоже полезно. Так же как и исследование места, где мы живем, а не запирание в скорлупу, боясь прихода Зла. Однако не стоит забывать и о том, что помощь стоит на первом месте в том, что заповедовало нам добро при нашем появлении в Эдеме, борьба же со Злом идет уже после этого.

- Так что да, брат, - подойдя за время предыдущего разговора уже вплотную, ангел приобнял своего любознательного и столь прекрасно сомневающегося и обсуждающего столь интересные вопросы, младшего брата, - Если ты решишь, что услал и тебе лучше отдохнуть и полежать - я не скажу ни слова против и даже помогу тебе найти место по удобнее, однако, если ты еще не очень устал, то прошу, не мог бы ты посмотреть в порядке ли брат Ангругд. Что-то уж очень надолго он ушел в себя... Возможно, мои чувства, что я открыл ему, были слишком сильны и необычны для него...

Словно бы в ответ на последние слова Любви, от Ангрунда донёсся громкий свист, похожий на шипение ещё не виданного там парового котла. Свист пару секунд нарастал, а белый свет в его голове горел все ярче до тех пор, пока внезапно не взорвался. Яркое пламя вырвалось из-по каменной маски и приобрело старую форму заплетенной бороды и волос из бушующего красного огня.
Кузнец потянулся всеми конечностями, издав металлический перезвон, и не прерываясь на дыхание, выдохнул одним огненным выхлопом в сторону второго брата-
- Блгдрюзаурок.
Затем он развернулся в сторону Пятиглавой горы и гаркнул голосом столь же громким, что и удар сотни молотов-
- Кто возлюбил Огонь, за мной.
Затем Усердие стремительно пошло по ближайшей дорожке, остановилось, вернулось, негнущимися руками подобрав цельноглиняный валун, и с новыми силами зашагало к Цели.

Цедек осторожно принял от Велизаара чернильницу. Затем, всё ещё сомневаясь, осмотрел её, но так, чтобы не разлить чернила. Собственное перо было жалко вырывать. Попробовал мокнуть палец. Вроде бы, этим можно писать. Но вот на чём? На земле всё равно ничего не видно из-за тумана. Задача поставила Первого Ангела Сияния в тупик. Он не видел пути её решения. Если только... не попробовать что-то написать на камне скалы?

- Всех благодарю за внимание, - объявил Цедек ангелам, оставшимся в строю. - Калинхайм, прошу тебя помочь мне обследовать пещеру. Желающие присоединиться - также следуйте за мной. Остальные - вольно, разойдись.

Составление алфавита Цедек решил отложить на потом. Уж очень это трудоёмкое занятие. Куда более трудоёмкое, чем казалось поначалу. Придумать пятеричную систему счисления оказалось куда проще.

Но прежде, чем отправиться непосредственно в пещеру, Цедек решил попробовать и себе взять кольцо с постамента. А вдруг, от него будет какая-то польза?

Слова брата Любви показались Первому Ангелу Сияния не очень убедительными, ведь всё равно получалось как-то не очень справедливо, что пока одни занимаются чем-то полезным, другие - бездельничают. Впрочем, уже первое общение с другими ангелами сияния показало, что большинство из них совершенно бесполезны в деле защиты Добра. Придётся работать с теми, что есть.

То ли от горячих слов, то ли от мыслей, свет Ангрунда вновь стал пламенем и Ангрунд зашагал к горе.

В след за ним отправился Цедек, не ответив ничего Любви и взяв в собой чернильницу. Калинам зачем-то извинился перед Любовью и последовал за Цедеком.

К удивлению Цедика, кольца он на ближайшем сияющем постаменте не обнаружил: на нем лежал аккуратно сложенный в четыре части полупрозрачный серебряный платок, уже одним видом казавшийся легче воздуха.

Перед Любовью стоял Велизаар с открытым свитком.

На свитке был изображен ангел со звездой над головой и тщательно прорисованным ландышем в руке. Он был покрыт какими-то черточками. Крылья были прикованы к земеле цепями.

Рядом с ним стояло трое тощих людей, заштрихованных темным. Каждый из них держал ветвь, покрытую шипами, в одной руке и кубки в другой.

Поодаль от них стояла большая заштрихованная и оттого темная фигура, держащая на ладони маленькую фигуру с косой и указывающая на трех тощих.

Над ними свились в круг три крылатых змея и в этом кругу извивался четвертый змей. Со звездой над головой.

Еще выше над змеями находилось три дерева без листьев, а над ними сфера с трещиной и падающая звезда.

Велизар держал свиток рисунком к Любви, словно стараясь завладеть его вниманием.

Какое же все-таки счастье, что все мы тут братья во Свету! Даже когда по недоразумению возникают какие-то небольшие недопонимания, то достаточно просто напомнить окружающим, что мы все дети Добра и любим друг друга, как все налаживается!
- Спасибо..., - вдруг ангел понял, что уже не может держать эти чувства в себе, и глядя в след удаляющимся братьям, что шли исполнять свои желания создавать, исследовать, следовать за другими, помогать... просто жить в свое удовольствие, прошептал:
- Спасибо, Добро за то, что ты есть, за то, что мы все существуем, спасибо за все!

Спустя некоторое время, когда по большей части все удалились туда, куда им хотелось, и лишь несколько ангелов Сияния, что желали исследовать Эдем именно вместе с Любовью, еще дожидались его, а сам ангел любви уже обуздал нахлынувшее на него особо сильное восхищение Добром, высказанное благодарностью к нему, закончил свой очередной рисунок Велизаар, но не начал новый, а почему-то попытался привлечь внимание, показывая нарисованное. Это было неожиданно. Любовь уже начал привыкать, что его темноликий брат, видимо сосредоточивший весь дарованный при рождении Свет внутри себя, что не могло не вызывать восхищения, ведь внутри, в самой своей сути он, судя по всему, был светлейшим из всех ангелов. по этому столь необычное поведение брата явно было неспроста. Скорее всего на рисунке должно было быть изображено нечто важное...

- Один из нас..., - Любовь, внимательно приглядываясь и аккуратно водя перед рисунком пальцем, описывал что он видит и как понимает, указывая на это. Палец сместился от фигуры ангела к звезде рядом с ним, - свет рядом с ним силен... хм. или это свет, указующий путь, сестры Шу? Да, наверно. еще и змеи эти рядом... это же части того протея, с которым она подружилась. Он снова ее проглотил - по этому звезда, горевшая над ней теперь горит над ним, но ему плохо - он теряет свои головы, которые летают саостоятельно... но цепи... А, я понял! Она не может выбраться: внутри него тесно и по этому она не может взлететь - скованы крылья. Но это лишь сомн мелких неприятностей. Если она там останется, то придет большая неприятность - Мрачный Жнец... она может умреть?!? Так, так. Деревья без листьев, падающая звезда.. это происходило, когда был звездопад со звездного дерева - так она уже давно в опасности? И да, мир без нее и правда треснет, не будет столь прекрасным, как сейчас... Брат, прошу, скажи или опиши это точнее, что бы можно было понять куда держать путь, что бы помочь!

Велизаар метал головой все сильнее и сильнее по мере того, как Любовь высказывал свои предположения.

Велизаар схватил Любовь за руку и потащил к большому озеру, у которого ангелы все каких-нибудь часа два назад открыли глаза. Велизар стал рядом с ним и указал пальцем на него, затем тыкнул в ангела на рисунке и снова в озеро.

В озере все еще струились течения, мерцающие синим. Таинственная мелодия звала вглубь.

Велизар начал мотать свиток вверх показывая ангелов, нарисованных примерно одинаково, но с разными цветами: розой, лилией, клевером, какой-то ромашкой с черной серединой, каким-то растением с мелкими цветами, похожими то ли на вереск, то ли на розмарин. Велизар тыкнул в розу и показал на Любовь.

Видимо, Любви не удалось угадать что же за тайна сокрыта в рисунке Велизаара, ибо хоть эмоции того и было довольно сложно прочесть, но все же мотание головой и последующие довольно грубое таскание за руку наводили ангела на неутешительные мысли о том, что он ошибся и этим расстроил своего темноликого брата.
Ангела любви вели недалеко - к уже знакомому ближайшему озеру, с которым было связано значительное количество его воспоминаний: приятных - тут удалось познакомиться с очень необычным, непохожим ни на что, умным, но несколько наивным другом из протеев; печальных, от того, что брат с сестрой именно тут решили пойти своей дорогой и оставили его; радостных, ведь именно тут когда-то, с час назад, к Любви пришел его новый брат - Цедек, обещавший во всем помогать... и сейчас улетевший познавать Эдем, чем также собирался заняться и Любовь, пока его не поставили пытаться расшифровывать зарисовки Сострадания в которых он ничего не понимал. Это несколько печалило ангела, ведь Любви тоже хотелось лететь и радоваться Эдему просто потому, что он есть... Однако они наконец то добрались до самого берега, где и остановились, а так как Сострадание начал снова что-то объяснять, Любви стало не до воспоминаний.

- Так, если я - роза, то вот этот розмарин, значит, у нас должен быть чем-то большим чем любовь, ведь в его название входит и роза и много чего еще. Значит, у него любовь больше... сильнее... выше... возвышенная! Но кто же это может быть? Что-то не припомню. Ведь это я являюсь Любовью... А вот тут с клевером таким милым, красноватым и пушистым - это, наверно брат Ангрунд... да, нет, не походит у него же нет крыльев...

Помогло то, что ангела на картинке окружали какие-то томные силуэты. Так как в Эдеме таких не было, то перечень тех, кто мог так изображаться, был довольно мал. Сообразив это, Любовь вскоре получил кивок на предположение, что владелец ландыша - Люсар.

- Благодарю тебя, дражайший брат мой, за то, что показал и пояснил происходящее сейчас! - мелькнувшая улыбка радости от того, что удалось справиться со сложным действием расшифровки послания, быстро угасла от понимания что же именно означал этот рисунок - Искренность был в большой опасности и ему нужна была помощь, - Я попробую сделать что смогу, однако я не знаю как найти его, что бы прийти на помощь... для этого очень не хватает нам сестры Шу. Она то смогла бы очень быстро найти нашего брата! Эх, надеюсь, хотя бы она там в порядке, - ангел с легкой опаской посмотрел на свиток с рисунками, опасаясь, что ему могут снова дать расшифровывать один из них, в котором крылась вне всякого сомнения полезная и интересная, но уж очень сложно понимаемая информация о сестре, - А пока хорошо бы найти кого-то, кто мог бы найти его или перенести сюда, или нас к нему или еще что-то подобное сделать. Все же нас стало куда больше в последний час, так что может быть, что кто-то и имеет подобные возможности.
Тут Любовь понял, что если ангел Сострадания попробует сам искать тех, кто нужен и объяснять что именно требуется, то поиски могут затянуться надолго. Очень надолго. Однако несколько еще не окончательно ушедших ангелов Сияния, вполне могли справиться с этим проще и быстрее и потому возвысил голос, обращаясь к ним:
- Возлюбленные братья и сестры мои! Прошу, помогите! Брат Велизаар увидел, что один из нас, брат Люсар в большой опасности и ему требуется помощь! Если кто-то может помочь мне защитить его отсюда, придав мне сил или укрепив в чувствах, помогите. Если кто может найти его, вытащить из беды или доставить к нему помощь - скажите об этом! Кто быстр, облетите наших братьев и сестер с такой же просьбой - может быть кто-то сможет чем-то помочь? И прошу Вас, поспешите! А я пока укрою нашего заблудшего брата своею любовью...

Последнюю фразу ангел проговорил уже тише, прикрывая глаза и сосредоточившись на образе своего брата, который столь быстро покинул Эдем, что уже успел попасть в беду, хотя ему было лишь пара часов отроду. А представив его, как сейчас стоящего напротив, казалось бы протяни руку и вот - коснешься, Любовь расправил крылья и закрыл ими то место, где в его воображении стоял брат, защищая от всего, что могло бы ему навредить. После же этого попытался отдать своему брату все то тепло и свет, что у него сейчас были, поделиться своей любовью с ним, где бы он сейчас ни был и забрать все, что доставляло малейшие неприятности брату, себе, что бы тот был здоров, бодр и преисполнен Добром и Светом!

Любовь почувствовал как хрустнули кости в его крыльях и десятки царапин покрыли его тело, окрашивая дымку над землей в розовый. Любовь упал бы на землю, если бы Велизаар его не схватил.

Какие-то Ангелы нырнули в озеро, а какие-то исчезли в белых вспышках, разнося слова Любви.

Ветер начал дуть сильнее, а боль стихать. Края ран светились голубоватым светом.

Сил стоять не было совсем.

Внезапно красный свет над озерами вспыхнул гораздо ярче. теперь казалось, что у самого горизонта горел алый пожар.

Через несколько мгновений же, белое небо над лесом начало меркнуть6 становясь все более и более золотым.

Громкий болезненный вскрик разнесся над гладью озера - ангел любви впервые за свою краткую жизнь испытал боль. В первый момент она была столь неожиданна и сильна, что даже ноги отказали его держать.

- Спасибо, брат, - через силу на секунду улыбнувшись, ангел оперся на подставленное плечо Велизаара и почти повис на нем. Все же боль сломанных крыльев была слишком сильна, что бы стоять самостоятельно... но она хотя бы заглушала неприятные ощущения от других ранений, - не хотелось бы упасть лицом в грязь, впервые кому-то помогая! Однако Люсару оказалось куда хуже, чем я мог представить.. мне надо снова ему помочь. И брат, ты же можешь провидеть путь его? В таком случае прошу, попробуй найти каким путем наш заблудший где-то далеко брат мог бы пойти, что бы с ним все было хорошо и как-то подскажи, как ему выбрать верный путь... Не знаю, пошли ему знак, или... если честно, я не знаю, как ты умеешь это делать.

Перед тем, как вновь защитить своего попавшего куда-то, куда явно не стоило идти, как минимум в одиночку, Любовь оглянулся в поисках младших:
- И если кто-то поможет мне излечить раны, мне было бы гораздо менее больно!

И вновь ангел Любви начал пытаться защитить нуждающегося в этом брата. правда теперь крылья не слушались, а значит, обнять ими представляемый образ было невозможно, но главное - чувство у него уже было. Чувство того, что он наконец-то может быть полезен, чувство того, что он делает то, для чего и появился на свет, и главное: чувство безграничной любви к своему брату! Ради этой любви он был готов на все, и потому старался отдать все Доброе, теплое и светлое, что имел, забрав у брата все Злое, холодное и темное.

Любовь почувствовал тяжесть в движениях. На нем появились новые царапины.

Услышал ли Велизаар просьбу Любви или нет, но единственное, что он сделал - это помог ему сесть.

Кто-то из сияющих начал прикладывать к ранам Любви листья подорожника.

Многих, впрочем, отвлекло красное сияние над озерами.