[InHuman] Tales of Redlands | ходы игроков | Эпизод 31: Мотивация (ЗАВЕРШЕНО)

  Держа ответ, Мэри наблюдала за реакцией Реджины, и та едва ли могла порадовать девушку. Было видно, что с каждой репликой сталкерше становится в эмоциональном плане хуже, и вот она уже готова расплакаться по-настоящему.
  - Город спасён… спасён ли… - выдавила та из себя с неимоверным состраданием в голосе.
  Женщина с дробовиком опустила оружие в пол и, пройдя мимо МакНил, поспешила подойти к Реджине, чтобы успокоить её. Не собиралась та стрелять в рейдершу, уж теперь-то точно, и больше всего её беспокоила спутница.
  - Молчи, умоляю тебя, молчи. Ты ничего и никому не должна, это уже не твоя ответственность. Не причиняй себе ещё больше боли, ты её не заслужила.
  - Себе… но больше другим…
  - Реджи, ты не обязана. Но ты знаешь правила. – Барбара положила руку той на плечо.
  Сталкерша, тихо всхлипнув, притихла, а затем, кажется, всё-таки взяла себя в руки.
  - Мэри… - она повернула голову к рейдерше, - Я знаю про вас с Монти и всех прочих. Пусть берут что хотят, ты права, им действительно всего этого хватит. И пусть уезжают. И ты, если хочешь, уезжай. Мы с Барбарой тоже уедем. Я… я рада нашему знакомству, пускай оно и было скоротечным, но мы должны проститься, потому что больше уже не увидимся никогда. Я бы хотела… хотела бы сказать что-то ещё, что-то очень важное, что-то, что должно помочь всем вам, горожанам и людям вообще… Но не могу. Если сделаю это, будет ещё хуже. Гораздо хуже. Не знаю, понимаешь ли ты меня, но…
  - Реджина…
  - Всё в порядке, Барб, я не скажу более ничего такого. Но Мэри должна знать, она имеет право. – Реджина вновь повернулась к МакНил, - Ты, наверное, думаешь, что у меня есть способность предвидеть будущее. Это правда. Равно как и другие способности. Но это не дар и не благо. Совсем не благо. Это – оружие. А у оружия всегда одно призвание. Поэтому мой дар – проклятие, которое будет приносить один лишь вред. Его можно использовать против врага и называть результат благом, но суть от этого не поменяется. Но это… это сложнее, чем просто выпускать пули в цель, понимаешь? Если нет, то не переживай - и я не до конца понимаю. Но за многие годы своей жизни осознала одно, что совершенно точно – благими намерениями вымощена дорога в ад. И в моём случае это буквальнее некуда, а потому я никогда, никогда больше не должна и не захочу этим пользоваться. Что касается твоего случая, то должна признать, что совершила чудовищную ошибку, сделав то, чего не должна была. Мне хотелось помочь, сделать добро. Но даже если ты поверишь в это… даже если в это поверят все и простят меня всей душой, это уже ничего не исправит. Вся кровь, что уже пролилась и прольётся в будущем, будет на моих руках. Поэтому… прости меня, Мэри, если ты понимаешь. Прости, если и не понимаешь, мне от этого всяко будет легче. Но таковы правила. Такова… суть Пустоши.
  Реджина тяжело вздохнула и замолчала, обмякнув в кресле – речь отняла у неё слишком много сил. Сложно было представить, как она вообще могла отправляться в какое-то путешествие даже на пару с этой Барбарой, но, видимо, они отдавали себе отчёт в этом и лучше понимали свои возможности.
  Что до МакНил, то, кажется, её миссия здесь была выполнена. И даже если она действительно бы не понимала, о чём говорила сталкерша, простить её казалось совершенно правильным и даже нужным поступком. В конце концов, она действительно хотела помочь, и вроде как её помощь совершилась согласно ожиданиям. Но все эти слова и тяжёлые пророчества, большой крови в будущем – что всё это значило?

- Но...
Мэри не знала, что сказать - с ее точки зрения все прошло идеально, и почему Реджина была недовольна результатом было не совсем ясно. Нет, что сталкерша не любила кровь, было ясно, но в конце концов-то все обошлось лучших результатом из худших - погибли только работорговцы. Занятая этими мыслями, девушка не сразу поняла, что без разрешения Барбары, которая была кем-то типа няньки для Реджины, сделала пару шагов вперёд. Так что поглядев на странную опекуншу собеседницы, она подняла руки, показав, что оружия у нее нет, что было чистейшей правдой, ибо кроме кастета у бандитки действительно ничего не было, и медленно подошла к Реджине:
- Эммм...слушай. Если тебе не тяжело, все же поясни, почему ты себя кормишь? Ты спасла рабынь, ты спасла город. Ты предотвратила преступление.
Покорившись на Барбару, Мэри вернула взор на Реджину и продолжила:
- Разве это не то, чего ты хотела? Где тут минусы? Ну, да, в минус ушел Маслаб и его ребята, но разве стоит так уж сильно переживать о тех, кто сам был готов уничтожить целый город, и порабощал невинных? Так что ты все сделала хорошо, зачем так убиваться?
Мэри хотела было даже положить руку на плечо сталкерши, но взгляд Барбары буравил спину так, что рейдерша не решилась это сделать. Вместо этого она отступила обратно и добавила:
- Или просто у тебя есть вера в то, что Маслаб мог исправиться?
Про то, что если так, Сталкерша явно провела слишком много времени в своем гробу, чем бы таковой ни был, Мэри предпочла промолчать, чтобы не злить присутствующих.
- В общем, кем бы ты ни была, я, спасенные рабыни и весь город в долгу перед тобой. Кстати, у беременно родился мальчик, вполне здоровый. Если тебе интересно.
Скомканно добавила бандитка, не зная, чего бы еще сказать, чтобы Реджина не плакала.

  - Спасла… не спасла…на самом деле…
  Реджина крепко зажмурилась, стиснув и зубы, прервав саму себя. Нет, она твёрдо решила для себя, что отныне будет говорить, а о чём умолчит навеки.
  - Когда-то давно возникла такая философская тема для разговора, касавшаяся того, что есть хорошо, а что плохо. К примеру, женщина с нежелательной беременностью стояла перед выбором, делать аборт или нет. Первое многими людьми приравнивалось к убийству, и, по логике вещей, считалось чем-то бесспорно плохим. Но что если этой женщине откроется будущее, в котором ею ребёнок, будучи рождённым и выросшим, инициирует и возглавит страшную войну, в которой несправедливо погибнут миллионы невинных? Станет ли решение этой женщины сохранить и выносить убийцу, устроителя геноцида, хорошим с таким знанием? На этот вопрос существует немало ответов, многие по-своему верные, но… Это просто пример, на основе которого я только и могу тебе что-то сказать, Мэри.
  - Есть вещи, в основе своей хорошие и правильные, что в будущем аукнутся великими бедами и злом. – добавила Барбара своим непривычно железным голосом, который сейчас казался куда живее, чем у некоторых других людей, - Обычному человеку не дано зачастую предугадать, к чему они приведут, равно как и бывает наоборот, что малое зло создаёт благодатную почву для великого добра. Простые люди не несут полной ответственности за то, чего не могут знать по своей природе. Но на тех, кому эта тайна открыта, ответственность лежит всей своей полнотой.
  - Но даже если та женщина, узнав, кем будет её ребёнок, примет решение избавиться от него, не дав совершиться страшному будущему, она может тем самым породить новое будущее, новую действительность, в котором уже родятся те, кого при ином раскладе погубил бы тот самый тиран, и они уже в свою очередь уничтожать целое население земного шара. Одна жизнь. Миллионы жизней. Миллиарды. Действительность очень хрупка, будучи изменяема одним решением, одним словом или усилием воли, но цена последствий…
  - Эффект бабочки.
  - Барб, она едва ли читала это. – Реджина вздохнула, вновь посмотрела на Мэри и напоследок всё-таки улыбнулась, не вымученно, искренне, - Но наше будущее в наших руках. Помни об этом, Мэри. И прощай. И… всё будет хорошо.

  МакНил вернулась к зданию Гильдии. В припаркованной недалеко у входа, потому что больше такую громаду уместить было негде, фуре копались Джина и Кубус. В этом им помогали пара человек из местных, но одного точно было заметно за чисткой кабины от крови. А неподалёку стоял один из тех пикапов, на котором за пулемётным станков восседала сама Мэри, и там возился Фрэнк. Со стороны могло показаться, что кое-кто отдавал предпочтение этому относительно легкому виду транспорта, а большой грузовик явно потом отойдёт городам и его нуждам.
  Девушка зашла в представительство, так как у машин её помощь была не нужна, и обнаружила зал почти пустым – собственно, таким, каким он был всегда до недавних событий. За столиком у лестницы на второй этаж сидели Бёрнс и Салливан. Они были в хорошем настроении, опорожнили половину бутылки виски и явно не собирались останавливаться – имели право после всего, что случилось. Мистер Данц хлопотал где-то у себя. Несмотря на то, что в атмосфере ещё стоял крепкий дух нашумевшего во всех смыслах происшествия, всё уже стремилось к тому, чтобы выглядеть и ощущаться как прежде.
  Увидев рейдершу, главарь махнул ей рукой, приглашая к столу, и даже потянулся налить третью стопку. В тот момент наверху послышался приглушённый крик младенца. Роженица всё ещё была там, в одной из спален, и, возможно, прямо сейчас находилась не одна, а в компании соплеменницы, потому что иного местопребывания последней представить было сложно.

Глянув наверх, девушка решила пока присоединиться к своим. Скорее всего мать была слишком занята, чтобы говорить, а вот поговорить с Салливаном и Монти следовало бы.
- День, а уже пьете!
Спросила задумчиво девушка, впрочем скорее ироничным голосом, чем осуждающим. Она очень хотела спросить кое о чем, но прям начинать разговор с чужих было бы, пожалуй перебором. Взяв стопку - много пить Мэри совершенно точно не собиралась, но все же в такой день можно было чуть-чуть позволить, она спросила, негромко, чтобы остальные не волновались по поводу ее психического здоровья, не особо надеясь на понимание, впрочем:
- Раз уж проблемы решены на сегодня, как вы считаете? Чужие ещё могут оставаться на Земле? И могут ли они маскироваться под людей?
Выкладывать истинные причины вопроса бандитка не хотелось, а к делу переходить было рано - обсуждать свой уход прямо тут не хотелось, так что вместо этого можно было построить теории заговоров.
- А то тут в городе уже была сталкерша и она рассказала много интересного про свои приключения.

  Пять капель вошли на удивление легко и приятно, словно не виски там был, а слегка горькая водичка. Видать, организм действительно в этом нуждался после всего пережитого.
  - Мы уделали этих чужаков, уделаем и других, если понадобится. – с улыбкой ответил Монти, явно не поняв сути вопроса и решив, что МакНил говорит о болотниках.
  Но куда более смышленым и внимательным оказался Салливан.
  - Она говорит о Чужих, Монтгомери.
  - О… о тех самых Чужих?
  - Да, о тех самых.
  Бёрнс был несколько удивлён, но всё же принял это с лёгкостью, достойного того количества спиртного, что уже плескалось в нём.
  - А ты сама как думаешь, могут ли они маскироваться под людей, м? – с этими словами главарь сдвинул на лоб очки и хитро посмотрел на рейдершу, сверкая своими жёлтыми глазами.
  Но прежде, чем девушка сделала внезапные и неправильные выводы, Монти рассмеялся.
  - Как-то раз я уже разыграл эту карту с одними типами. Ребята повелись как полные лохи и чуть не обделались со страху, но, должен признать, сыграл я хорошо. У меня даже была идея как-то применить нечто подобное в отношении с болотниками, если бы дела пошли более мирным руслом, но так меня тоже устраивает. Дьявол, у нас теперь трофеев под завязку. Оружие, тачки. Пустошь нас озолотила, вот что я скажу. Она, конечно, может и назад всё отнять, но так давайте насладимся этим, пока оно имеется, дабы в будущем было не так обидно, если оно вдруг исчезнет. Но что-то мне подсказывает, что это отличное начало блестящего будущего. Если доживу до старости, то, чтоб мне пусто было, приеду сюда, построю себе тут дом и буду доживать остаток лет в память о том, что этот городок сделал для меня. Для меня и для вас, разумеется. Чувствую, делёжка предстоит непростая – всё такое вкусное. Но сделаем по красоте и по справедливости, за это не переживай.
  Могло показаться, что Монти очень грамотно съехал с темы, которую не хотел лишний раз поднимать по каким-то личным соображениям, но на деле разгадка была куда проще – он был навеселе, о Чужих наверняка знал не больше любого, кто просто в курсе самых распространённых слухов и историй, но в то же время и не хотел показаться несведущим перед лицом членов банды и углубляться в детали предмета, в котором не разбирался. От всего этого даже захотелось пропустить ещё стаканчик, который, к слову, уже оказался вновь наполненным и ждал своего часа.
  - Сталкерша, настоящая? Это из тех, что до Могильника ходят? О, я бы заскочил к ней в гости, было бы интересно поболтать с таким человеком. – Монти хлопнул себя по карманам в поисках сигарет, - Но, думаю, этому случиться уже не суждено, так как мы твёрдо намерены уезжать отсюда. Думаю, завтра вечером. Кубус, Джина и Фрэнк поддерживают всецело. Салливан?
  - Ну, мы как раз это и обсуждали только что. – хмыкнув, ответил доктор и смущённо опустил взгляд в стол.
  - А что насчёт тебя, Мэри? – Бёрнс повернулся к девушке, закурил и, не спуская с неё испытующего взгляда, выпустил дым через нос, - Ты всё ещё в банде?
  В глубине служебных помещений послышался лязг металлической посуды, но ничего особенного в этом не было. Поль всё ещё находился там, был занят хлопотами и всего этого разговора не слышал. Конечно, Монтгомери чересчур смело заговорил об этом, и даже не шёпотом, но свидетелей их беседы действительно не имелось.

То ли Монти тоже мог читать мысли, как Реджина, то ли, что было вероятнее, он был очень проницательным человеком и что-то почувствовал, но главарь почувствовал настроение Мэри. Сама девушка хотела поговорить об этом наедине, без посторонних, но раз уж вопрос возник, надо было уже высказать свои желания:
- Честно говоря, мне нравится этот городок. Он тихий, мирный, по крайней мере теперь, да и в принципе милый.
Со спокойным лицом сообщила бандитка. Но, в душе ей было очень тяжело это говорить. Не потому, что она так хотела продолжать бандитскую жизнь, а потому, что девушка была не уверена, в том, что выход из рейдеров будет бесплатный. С другой стороны, Монти был не из той породы рейдеров, которые были упоротыми, так что в принципе он, наверное. сам понимал, что вечно жить грабежами и стрельбой далеко не все хотели.
- Да и Кристине надо бы помочь с домом.
Про награду Мэри умышленно не стала говорить, чтобы услышать ответ Монтимера.

  Ни один мускул не дрогнул на лице Бёрнса, и как он удерживал лёгкую ухмылку с чуть приподнятой бровью в момент произнесения вопроса, так и сохранил их до последнего слова в ответе МакНил. Он, конечно, уже выпил, но это вовсе не давало повода думать, что мужчина совершенно не отдаёт отчёт происходящему и не осознаёт серьёзности обсуждаемого. О нет, он как раз-таки отлично всё понимал. Понимала и Мэри, а потому рассчитывала на серьёзный ответ, с какими бы прибаутками он ни прозвучал.
  - Я тебя услышал, Мэри. - поначалу это прозвучало даже как-то грозно, но, выдержав паузу, Монти продолжил, - Значит, нет. Но я предчувствовал, что ты примерно так и ответишь. Другого ты поля ягода, это было видно с самого начала, однако, свою пользу ты принесла, и было бы несправедливо рассматривать твою дальнейшую судьбу с... э... эм... как же это слово.
  Главарь пощёлкал пальцами, тем самым подгоняя свою память. Виски уже повлиял на словарный запас. Но не на серьёзность.
  - Знаешь, я никогда не любил усложнять планы и ситуации. Чем они сложнее, тем выше вероятность, что что-то пойдёт не так. Вот и в случае с тобой я бы не хотел усложнять лишний раз, понимаешь?
  Мужчина откинулся на спинке стула. Кобура с револьвером оттопырилась будто невзначай, и тогда Мэри заметила, что лямка, предохранявшая оружие от выпадения, но мешавшая в случае чего моментально его выхватить, отстёгнута. Возможно, Монти просто забыл её защелкнуть, или она сама расстегнулась нечаянно. Возможно...
  - Мы могли бы подумать над твоей легендой вместе, чтобы после нашего расставания ты осталась всё той же авантюристкой, ни сном ни духом про банду Крысиного Дракона. Придумали бы простую и железобетонную историю простой девушки, при которой даже случайно оговориться нельзя было бы. А то ведь эти люди уверены, что мы славные ребята, а ежели кто узнает, как обстоит на самом деле...
  На кухне снова грохнула крышка какой-то кастрюли, и послышались чертыхания Данца. На мгновение взгляд Мэри дёрнулся в ту сторону, а когда вернулся к Бёрнсу, тот уже протягивал руку с кусочком сухарика своему ручному грызуну, перебравшемуся по плечу на стол.
  - Но даже так это всё здоров усложняет. А, между тем, я знал, что ты не захочешь с нами якшаться больше после этого города. Знал ещё до того, как появились эти работорговцы. И ввиду этого куда проще было бы разобраться с тобой, когда для этого возникли идеальные условия.
  Наверху заплакал новорождённый. Салливан едва заметно дёрнулся, чисто инстинктивно, но удержал себя на стуле. Сейчас решалось кое-что более важное.
  - Когда мы догнали тех, на фуре. У них было оружие, они стреляли по нам, и только чудом никого не ранили. Но если бы ранили или даже убили, кто бы стал разбираться в точности, при каких обстоятельствах это произошло? Я знаю пару годных детективов в Примме, но здесь, в Хартстоуне, нет и близко кого-то похожих. Так что я мог бы пустить тебе пулю в лоб следом за тем водилой, и Фрэнк с Джиной не возразили бы, а потом просто сказали бы, что тебя подстрелил один из болотников. Предельно просто, не подкопаешь, и, самое главное, избавило бы меня от дальнейшей головомойки с тем, как потом не бояться за твоё существование вне банды.
  Ветеринар сидел как воду опущенный. Кажется, он и не в курсе был, к чему придёт весь этот разговор. Он держал руки на коленях и смотрел на то, как с силой сжимаются его кулаки. В этой ситуации он всей душой был на стороне МакНил, но... его волей руководила иное. А ухмылка на лице Монти всё не сходила, и бровь не опускалась.
  - Но тот момент давно прошёл, и ты сейчас здесь, живая и невредимая, и мы говорим об этом открыто. Вон, даже дока врасплох застало. А, Салли?
  - Я... не понимаю, зачем это нужно...
  - Затем, чтобы и ты, и она, понимали, что всегда и во все времена я со своими людьми, с членами своей банды, которых хочу называть друзьями, открыт и честен. - Монти вновь посмотрел на девушку, - Не думай, что тогда, у фуры, я слишком долго думал и в итоге не решился. Нет, ты ведь была с нами в Примме, когда мы грабили того торгаша, и знаешь, что я умею быстро принимать серьёзные решения, как бы они мне ни претили. Если чья-то жизнь угрожает нашему будущему, а в моей руке есть револьвер...
  Крыса, словно почуяв накал страстей, отняла сухарик от мордочки и тоже посмотрела на Мэри. В тот момент в её глазах понимая было не меньше, чем во взгляде доктора, что в свою очередь стыдливо его прятал.
  - Но в твоём случае оружие мне не понадобится. - с этими словами Бёрнс потянулся за бутылкой, чтобы вновь наполнить все три стопки, - Я свой выбор сделал, и, окажись он в перспективе хоть трижды опрометчивым, всё равно считаю, что так моя совесть останется чиста. Да-да, я знаю такое слово, ка ни странно, и что оно означает, и временами не очень хорошо сплю из-за этого, веришь? В конце концов, какая бы у тебя ни была мотивация, будь то деньги, азарт, удовольствие или ещё что угодно, но нельзя забывать, что надо всегда оставаться человеком с большой буквы. Ну или хотя бы стараться. Так что предлагаю сейчас выпить за то, чтобы нам всем оставаться людьми, и чтобы самые сложные решения для нас были самыми верными.
  И главарь встал, пододвинув одну стопку Салливану, взяв другую для себя, а третью протянув девушке с всё той же улыбкой и приподнятой бровью, что были с самого начала.

- Чего?
Мэри, откровенно говоря, ничего не поняла. Нет, она поняла общую мысль Монти - он пытался ее запугать, но сколько девушка не перебирала эпизодов из своих похождений с бандой, она не вспомнила почти случаев, за которые ее следовало бы убивать. Так что вместо испуга она просто сидела с лицом фермера, которому пытались объяснить сложную математическую задачу. Наверное, это было странно, но это было все, что Мэри могла изобразить.
- Извини, твои приколы для меня слишком сложные. Наверное, я слишком глупая.
В конце концов, выдала она, так и не поняв, что хотел сделать Монтимер толком.
- Что до этого, то моя мотивация - заработать денег, о чем и было объявлено сразу, и найти место, где с ними можно спокойно жить. Это и не скрывалось.
Странным образом, испуг так и не появился, а вот непонятки прошли, так что теперь, когда стало ясно, что ее отпустят, Мэри снова говорила нормальным, довольно даже веселым голосом.
- Мне нужно какое-либо оружие из арсенала болотников, желательно дробовик, но тут уж на твой выбор, и столько денег, сколько не жалко за то, что у вас теперь есть тачки и много нового оружия.
Про деньги Мэри бы хотела добавить, что она хотела нормальную долю, но уже заранее, бывшая уже бандитка решила, что давить в этом вопросе не следовало, так что просто оставила этот вопрос на милость Монтимера.

  Монти рассмеялся. Добродушно, без какой-либо задней мысли, спрятанной на фоне саркастичного тона. Он не собирался убивать Мэри ни сейчас, ни завтра, ни в известном будущем. Возможно, он не собирался её убивать вообще никогда, а всё это заговаривание зубов лишь для того, чтобы положить ложку дёгтя в мёд их взаимоотношений, дабы МакНил было легче переносить бремя расставании. Вернее, нет, всё совсем наоборот - чтобы ЕМУ было легче расставаться с нею.
  - Возьмёшь себе любую пушку, какая тебе понравится, Гиена. И с деньгами вопрос уладим без обиженных соплей, как говорится. - он шагнул вперёд и поднял стопку, - А сейчас давайте чокнемся и выпьем уже этот чёртов виски!

Мэри, ещё раз подумав, что наверное было даже хорошо, что она не поняла, зачем главарь пытался ее запугать, взяла виски и с лёгкой улыбкой чокнулась с сидящими за столом. Запах алкоголя ей, по семейным обстоятельствам не нравился, но сейчас выбора не было. Так что стараясь не показать, как ей неприятно пить непривычный напиток, девушка быстро, чтобы не слишком долго чувствовать вкус виски во рту, начала пить.

  И эта «вынужденная» стопка положила разделительную черты, за которой были оставлены все прямые разговоры о будущем банды. Либо причиной тому послужило возвращение мистера Данца, который мог услышать всё это, но, так или иначе, это произошло, а точка в заглавных вопросах уже была поставлена.

  Немного позже, оставив мужчин, МакНил отправилась проведать, как дела у остальных рейдеров. К её возвращению они уже почти закончили разбираться с имуществом. Девушка видела ряд отнятого у покойных болотников вооружения, выложенного в ряд с аккуратными кучками боеприпасов рядом с каждым, и у неё была отличная возможность выбрать любую, как если бы она зашла в оружейную лавку. Фрэнк и Джина не сказали ни слова против – кажется, они уже каким-то образом были в курсе перспектив Гиены. Либо Монтгомери и вправду давно всё решил относительно неё и всех предупредил, но, в любом случае, это ничего не отменяло, равно как и Мэри могла полностью воспользоваться своим правом на часть добычи. Что она и сделала.

  Заседание с тихими беседами и выпивкой продолжились до очень позднего времени. Не видя необходимости участвовать в них и вообще чувствуя усталость, Мэри поднялась на второй этаж, намереваясь попасть в спальню и закончить уже наконец это безумный день. Когда та приблизилась ко второй комнате, дверь в неё открылась, и оттуда вышла зверолюдка с пустым кувшином. Она строго посмотрела на девушку, но сразу же кивнула в знак своего полного душевного расположения. Видимо, некоэ собиралась наполнить кувшин водой и скоро вернуться, потому как дверь за собой она не закрыла и просто прошла мимо рейдерши. Мэри же могла заглянуть в спальню и увидеть там роженицу на кровати. Её внимание было приковано к ребёнку, что та заботливо держала в рука у самого сердца, и МакНил могла бы наблюдать за ними бесконечно долго, не будучи замеченной. Впрочем, едва ли Ямато была бы против – в конце концов, рабыни были обязаны ей всей своей жизнью и свободой.

Как и было договорено, Мэри подошла к дробовику Маслаба и стала его осматривать, передергивая затвор и проверяя состояние. Не то, чтобы ей не хотелось получить полуавтоматическую винтовку, и наверное можно было бы вполне запросить таковую, но уже давно девушка решила, что хочет именно дробовик. К нему будет в разы проще найти боеприпасы, да и если кто-то из друзей убитых работорговцев вдруг придет их искать, это оружие будет в разы менее палевным, чем винтовка.

Остановившись, Мэри поглядела на маленького зверолюда. Почему-то ей вспомнились слова Реджины и просто пройти мимо комнаты она не могла. Так что постояв несколько десятков секунд, она улыбнулась зверолюдке, и шагнула в комнату, несмотря на изначальные планы.
- Как дела? Как ты?
Спросила она, не зная, что еще спросить в такой ситуации. Затем, глянув на ребенка, и снова вспомнив о словах не то сталкерши, не то чужой, добавила:
- Как себя чувствует ребенок?

  Стоило упомянуть, что возвращение обреза Джине произвёл на ту положительное впечатление. Рейдерша была и без того в хорошем настроении, и такой подгон от соратницы пришёлся ей как нельзя кстати. Правда, о том, что та уже по факту считается бывшей, блондинке было уже известно, так что та ограничилась лишь словами благодарности и томными, но обречёнными вздохами вслед уходящей.

  Мэри вошла в комнату. В воздухе витал запах недавней и очень тщательной приборки, однако, воздух всё ещё хранил запахи перевязочной в больнице. Роды принимались здесь, но, как показал итог, они прошли успешно, и роженица могла оставаться тут и дальше со своим ребёнком. К слову о нём - МакНил ожидала увидеть нечто миниатюрное с хвостиком и ушами, подобно его мамаше. Вот только новорождённый был совершенно нормальный как для человека, и единственное, что отличало его от младенцев, виденных девушкой ранее ещё в Примме, это смуглый цвет кожи. Что же, учитывая прошлую жизнь рабынь, это было вполне понятно и объяснимо. Возможно, вопрос о сохранении ребёнка и не был выбором Ямато, но сейчас, держа его в руках, её лицо сияло добротой и счастьем. Возможно, не только потому, что само событие наложило на неё как на мать такой отпечаток. Возможно, также и потому, что дитя это родилось свободным.
  - Спасибо тебе. Спасибо вам. За всё. - коротко и отрывисто, но не по каким-то причинам вроде усталости или неприязни, а просто потому, что в эти несколько слов умещалась и благодарная интонация, и осознание всего сделанного, ответила Ямато, - Его имя будет Цезарь.
  Вслед за прошедшей вглубь комнатой Мэри вошла вернувшаяся Фудзи с полным кувшином воды.
  - Дурацкое имя. - скептически молвила она.
  - Оно древнее. - отвечала роженица, всё ещё не сводя глаз с малыша, тихо спящего в обнимку с грудью матери.
  - Потому и дурацкое.
  - Может быть, он вырастет великим человеком и сможет освободить от рабства всех зверолюдей.
  В этот момент ребёнок почему-то проснулся и начал плакать. Внимание зверолюдок переключилось на то, чтобы тут же успокоить его, но, как показывала практика, процесс мог затянуться надолго. Тем не менее, Мэри видела, что это совершенно здоровый малыш, и если за ним будут хорошо присматривать, то его жизни и здоровью ничего не угрожает, а в будущем он наверняка сможет стать достойным членом общества. Уж в таком городке как Хартстоун точно - если тот просуществует достаточно долго.

- Цезарь?
Мэри попыталась вспомнить, слышала ли она когда-либо такое. Она с минуту стояла на месте, с сосредоточенным лицом, и наконец неуверенно вымолвила:
- Вроде бы это был какой-то крутой чувак. Так что, наверное, хорошее имя.
Она еще раз провертела в голове имя, которое Ямато выбрала для ребенка, поскольку оно казалось очень знакомым, но еще спустя некоторое время, девушка так и не смогла понять, откуда и где она могла слышать его.
- В общем, мне нравится. Надеюсь, что больше ни ты, ни твой ребенок не попадут в неприятности.
Бывшая рейдерша снова посмотрела на ребенка, последний раз попытавшись вспомнить, кем был Цезарь, а так же как это может быть связано с тем, что ей сказала Реджина, но вероятно сталкерша знала куда больше, чем Мэри не только из своих паранормальных способностей, но и из обычных, исторических знаний. Так что, улыбнувшись, она направилась к выходу.
- Я бы сказала, что это мой долг, но я не рейнджер и не солдат, так что просто скажу, что мне никогда не нравились работорговцы.

  Зверолюдка с ребёнком понимающе кивнула, а затем её спутница сделала то же самое. И, тем не менее, у них обеих сейчас забот хватало - в конце концов, выразить всю благодарность за раз при полном желании ни у кого бы в такой ситуации не получилось.
  Мэри вернулась в свой номер. Какое-то время она провела в простом ожидании, потом поняла, что процесс может затянуться и принялась готовить постель. Когда стало совсем невмоготу, прилегла и какое-то время провела в полной тишине, уставившись взглядом в потолок и размышляя о своём. В итоге так никто и не пришёл, но девушка незаметно для себя уснула.

  Пробуждение случилось резким и в малой, но всё-таки степени неприятным. Перво-наперво в голове разгорелось ощущение, что МакНил сильно опоздала, где-то, в чём-то, как-то. Но очень скоро эта неопределённость пропала, равно как и чувство унялось. Однако, когда та, приведя себя в порядок, вышла из апартаментов, то не обнаружила никаких следов Монтгомери или кого-то из банды. Можно было подумать, что они просто все снаружи, заняты машинами, например, но... Нет, это было вполне конкретное и уверенное чувство, что ни снаружи, ни где-либо поблизости она никого уже не найдёт. Крысиный Дракон уехал этой ночью вместе со всей своей бандой, в числе которой Гиена уже не состояла.
  - А, мисс МакНил. - бодрый голос давно проснувшегося и уже хлопотавшего по делам Поля разорвал повисшую тишину, - Мистер Бёрнс с сотоварищами решил съездить куда-то практически в полном составе. Я грешным делом успел поинтересоваться у него, не забыл ли он вас, хе-хе, но он ответил, что такую как вы забыть сложно, однако, всё в порядке. Как думаете, скоро ли они вернутся, ждать ли к обеду? Я как раз собирался повторить один рецепт, благо, ингредиенты теперь в наличии. Овсяное печенье, если помните...
  Мистер Данц замолк, искренне непонимающим взглядом смотря на девушку из-под линз своих смешных очков.
  - Ах да, он просил передать вам это.
  Когда на прилавке оказалась картонная коробка из-под патронов, плотно замотанная липкой лентой, МакНил даже не пришлось проверять на вес или иным образом гадать, что там внутри. Но когда она всё-таки вскрыла её, то увидела внутри деньги. Там было гораздо больше расчётной доли, и это после того, что в прошлый вечер девушка забрала себе оружие. Так что если сейчас кто и мог жаловаться, то только не Мэри.
  - Мисс МакНил, так вы... остаётесь? - Поль с добрым блеском в глазах и какой-то детской надеждой посмотрел на неё.
  Тут из служебного помещения раздался трезвон, причём очень рядом с дверью в помещение, так что Мэри смогла без труда различить и звук, ей хорошо знакомый, и его источник. Это был звон телеграфного аппарата, принимающего сообщение. Помнилось, мистер Данц говорил, что связь вот уже пару месяцев как оборвана, и вот её наконец наладили. В связи с чем гильдмейстер сразу же метнулся к аппарату и принялся ловить узкую полоску бумаги, на которой специальный аппарат символ за символом, буква за буквой выводил сообщение.
  - Ну и ну, военные телеграфируют. Наверное, это они починили и просто проверяют работоспособность... о, сообщение из Саутлэнда... что-то про Примм... о, информсводка для населения, любопытно...

В голове у Мэри закрутилось слишком много мыслей, чтобы она могла выделить какую-то одну. Во-первых, сразу же возникли мысли о том, почему все так несправедливо обернулось - почему сообщение пришло в конце недолгого бандитского пути Мэри. Она уже собиралась налаживать мирную жизнь, но вместо этого, клятые военные решили вмешаться и не дать ей это сделать. Во-вторых, была все же робкая надежда о том, что военные решат передать что-то другое. В конце концов после побега банды из Примма прошла куча времени, и у них могли появиться новые заботы. В-третьих, сразу же пришла в голову стратегия того, что нужно было делать в случае, если все же все обернется плохо - нужно было всего лишь выдать себя за жертву обстоятельств, блого Монти уже уехал, я вряд ли он и его друзья сильно обидятся, если Мэри просто скажет, что они согласились ее подвезти. Однако, девушка сдержалась, и на случай если передача военных не была связана с бандой, просто облокотилась на стойку и смотрела на Данца.

Впрочем, судьба очевидным образом решила все же пнуть бывшую рейдершу под колено, и сообщение было не просто о лжеавантюристах, но и с подробным описанием внешности всех. И тут пошел в дело заготовленный план, под кодовым названием "Королева Драмы".
- Хммм...я чувствовала, что они не настоящие авантюристы.
С настолько драматичным лицом, насколько Мэри могла себе позволить, сообщила она. На секунду она почувстовала, что возможно переигрывает, но отмотать обратно время было уже невозможно, так что она продолжила:
- Однако они любезно взяли меня в свою команду, и пообещали славу и успех!

Впрочем, то ли Мэри переиграла, то ли Данц в принципе сейчас не был склонен кому-то верить, то ли просто бандитка была слишком на взводе, и ее игра не прошла проверку. На секунду девушка, проклиная все на свете собиралась было схватить коробку и бежать, но затем иная мысль пришла в голову и гордо встав за стойкой во весь рост, она зашипела в сторону гильдмастера:
- Вообще, я весь ваш городок спасла. Если бы не моя идея с пулеметом, и не преследование работорговцев, вы бы тут уже все не говорили, потому что были бы давно мертвы. Ну и еще...
Она на секунду запнулась, думая стоит ли это говорить, но слова уже вылетели, да и слишком сильна была злость одновременно на судьбу и на неблагодарного главу авантюристов:
- А еще я спасла вашу лично задницу. Монтимер, если вы не знаете, собирался ограбить вас, о чем мне сообщила Реджина. Вообще, она удивительная женщина, как я уже говорила, но тем не менее.
Откуда Реджина узнала про ограбление, девушка решила не говорить. Данц, как и Кристина, судя по всему не очень верили в чужих и прочую паранормальщину, да и все равно Мэри была не в настроении болтать о всяком таком:
- И если бы работорговцы спокойно уехали из города, скорее всего вы бы пострадали. И зверолюдки бы опять оказались в рабстве.

Когда Данц направился к сейфу, пробормотав неопределенно-согласное нечто, девушка снова напряглась, однако снова удержалась - не стоило прямо сейчас, после приведения всех аргументов просто так драпать позорно. И хотя серце билось отчаянно, она продолжала смотреть взглядом хищной птицы, готовясь нырять под стойку, если тот достанет пистолет. И тот действительно его достал, правда не обычный, а ракетницу. Этот факт сбил на пару секунд концентрацию Мэри, и возможно это могло бы закончиться плохо, если бы Поль не приложил вместо этого ракетницу к своей голове. И вот тут уже нервы Мэри сдали:
- Слышь, ебанат, брось ракетницу!
Самым коротким путем бросилась бандитка к Данцу, забыв об осторожности и необходимости говорить тихо:
- Ты сейчас тут все своей хуйней сожжешь к чертям!
К счастью, девушка снова оказалась более ловкой, чем Поль, и смогла отнять у него опасную игрушку:
- Какого хрена я тогда спасала ваши задницы, если ты сейчас все своей истерикой испортить решил?
Справедливости ради, сейчас Мэри истерила не хуже Данца, но все же она кое-что сквозь ярость и чувство мерзкой несправедливости понимала, и поэтому выбросила захваченное орудие прямо в зал. Поскольку гильдмастер не сопротивлялся, она огляделась и нашла место, где может одновременно с ним поговорить, и успокоить, вполне традиционным путем - путем вливания алкоголя. Не забыв наклониться и взять сообщение, она потащила Поля на кухню, оглядываясь в поисках виски, которым Поль поил Монти и Салливана:
- Ладно, я действительно уже позже знала, что они не авантюристы. Где-то...
Сейчас Мэри успокоилась немного и голова начинала варить чутка лучше.
- Где-то после разговора с Реджиной точно, хотя сомнения начали закрадываться и раньше. Но меня попросили предотвратить ограбление, не нанося урон Монти и остальным, да и конфликтовать с другими я не была готова, хотя справедливости ради, план тихого убийства Монти у меня был, дельце с работорговцами пришлось как нельзя кстати. А так, меня действительно завербовали именно в авантюристы. И раз уж пошла совсем честность, то я знаю, что скорее всего один из ваших людей был нами по пути замечен. Он от кого-то убегал ночью, но водитель не остановился. Не знаю, кто его преследовал, и могли бы мы помочь...
На секунду Мэри снова прервалась, поняв что стоит еще немного попробовать улучшить свою переговорную позицию:
- Поскольку я не могла в одиночку помочь в любом случае, не находясь за рулем и не имея нормального оружия, чтобы прикрыть парня, но судя по всему ваши ребята разбудили что-то очень злое.

Девушка прервалась, и не зная, что еще добавить, постаралась найти на кухне алкоголь и два стакана - она не любила выпивку, но сейчас была слишком на взводе. чтобы не прикоснуться к успокаиващему, пусть и такому.

  И вот, убитый горем, мистер Данц сидел за столом и безучастно смотрел на стопку, сжимая её чуть подрагивающей рукой, что было видно по колебаниям выпивки внутри. Однако, кризисный момент остался позади, и Мэри не сомневалась, что повторно глупостей гильдмейстер уже не совершит. особенно теперь, когда это была уже вторая стопка, а первая плескалась в животе и делала своё дело. К счастью, побыть психологом на полставки девушке не удалось, так как Поль принялся самостоятельно проводить анализ ситуации, своего поведения и дальнейших перспектив.
  - Удивительно, как я, сделав так мало, умудрился наломать столько дров. Казалось бы, одно маленькое решение одного маленького человека, и вдруг всё переворачивается с ног на голову. Но... но если я сразу же сдамся, то грош цена мне как гильдмейстеру. Возможно, я последний представитель Гильдии во всей Пустоши. История добрых дел закончится на мне? Нет, нет, так быть не должно. Пускай те ребята, погибли, пускай судьба не дала им шанса спастись, но я... я должен нести эту ответственность. И знаете что, мисс МакНил? Вы ведь Мэри МакНил, правда, вы назвались настоящим именем? А, впрочем, даже если нет, вы всё равно Мэри МакНил. Я не хочу слышать другого имени. Никто в этом городе не хочет, потому что это имя - имя героя. В самом деле, вы не сделали ничего плохого... для нас. Хотя, работорговцев вы убили, им-то плохо, наверное, но... не важно. Я не... я не слышал ни о каких преступниках из Примма. В Хартстоун такие не приходили. Но я знаю, что сюда приходили люди, которым его жители обязаны очень и очень многим. Забудьте всё, что я говорил про значок и ваше место в этом городе. Потому что я уже забыл о том, что было. Потому что этого не было и... и вообще, о чём мы говорим?
  Алкоголь вносил сумятицу в разум мистера Данца, из-за чего его речь казалась смешной - видимо, он не употреблял алкоголь раньше - но это всё ещё были ответственные, осмысленные умозаключения.
  Парадная дверь открылась, и на порог ступила... Кристина Миллер. Её взгляд, на удивление расслабленный, тотчас сделался сосредоточенным.
  - По какому случаю попойка? Или вы ещё со вчера квасите? Твою мать, Поль, ты же не пьёшь. Какого хрена ту происходит?
  - А, мисс Миллер, мы тут это... - Данц мельком переглянулся с Мэри и тут же натянул свою фирменную дежурную улыбку, - Начинаем новую жизнь, видите ли!
  - Жизнь алкоголиков? Чё с твоим лицом? Сколько ты... - от однорукой не укрылся всклокоченный после недавних событий вид гильдмейстера, но она приняла его за последствия обильных возлияний, потому и обратилась за наиболее трезвым ответом к МакНил, - Сколько он уже выжрал? Эй, плесни-ка мне, а то, смотрю, вы тут пить совсем не умеете И что-то как-то тихо у вас. Где вся братва?
  - Уехали. - обронил Данц.
  - Когда? Зачем? - Миллер нахмурилась в непонимании. - Поль, какого хрена... ты плачешь?
  На мужчину и впрямь накатили чувства, но он нашёлся с ответом. С правильным ответом.
  - Я... буду по ним... скучать...
  - Твою мать, ну что начинается-то. - Кристи всплеснула рукой и посмотрела на Мэри, однако, серьёзность в её взгляде и тоне заметно поубавилась, - Ладно, я так поняла, компания отправилась искать работы и счастья в других краях, а заодно реализовывать трофеи, а ты типа пока не определилась, но хочешь пока здесь покантоваться?
  - Да-да, всё так и есть, так и есть, да. - затараторил обрадованный таким выводом мистер Данц, однако, ветеранше всё-таки хотелось услышать, что скажет Мэри.

- Именно.
Шторм прошел, так что теперь, наверное можно было успокоиться. И хотя руки девушки все еще тряслись, ввиду только что миновавшей опасности, Мэри понадеялась, что Кристина это спишет на алкоголь. Так что бывшая рейдерша встала, нашла третий стакан и налила виски новоприбывшей.
- Скажем так, мне после той перестрелки с работорговцами захотелось у вас остаться. Бойцов у вас немного, если что, лишние руки понадобятся. Да и не драками едиными, надо тебе дом восстановить. Надо только...
Внезапно, в голову пришла мысль, что ракетница и деньги остались на столе. Быстрым шагом, Мэри направилась обратно к стойке и взяв пистолет и деньги вернулась.
- ...заняться обустройством тут.
Вернув ракетницу Полю, Мэри нашла взглядом кухонный нож и стала открывать коробку, чтобы пересчитать деньги, гадая внутри, сколько там будет.
- А остальных пока ведет дорога приключений.

  Мэри удалось разобраться с ракетницей и всем прочим, не привлекая внимания Миллер - та полностью переключилась на выпивку, да и изначально не проявляла той же самой подозрительной озабоченности, как раньше. Складывалось впечатление, что между инвалидкой и рейдершей (теперь уже бывшей) сложились своего рода доверительные отношения - насколько это в принципе было вообще возможно, учитывая её характер.
  С того момента, как девушка заглянула в пакет с деньгами, её настроение совершенно естественным образом стало улучшаться с каждой насчитанной сотней. Там было... много, реально много, незаслуженно много. Но Монтгомери явно знал, какими суммами оперировать, дабы между ним и МакНил осталось то взаимопонимание, которое им обоим было максимально удобно, и оно бы сохранилось на долгие годы. Благодаря этой сумме Мэри могла начать новую жизнь буквально в любом городе Красных Земель. Но если она решала сделать это в Хартстоуне, то всё становилось ещё лучше...

.

ЭПИЛОГ

  С деньгами на руках и репутацией героя Мэри МакНил не составило никакого труда начать новую жизнь и поселиться в Хартстоуне. Местные жители были только рады такому решению, рады новому жителю, которому были обязаны многим, а некоторые даже своей жизнь. О чём бы девушка ни попросила, какое бы дело ни задумала, везде встречало понимание, готовность помочь и попросить за это минимум вознаграждение, ведь с друзей его брать не принято. Лучшего города было и не найти, и его радушие не надоедало. Мэри знала о том, что представляют собой его жители, знала их слабости и недостатки, так как сама была этому свидетелем. Но именно поэтому они казались ей большими людьми, чем кто бы то ни было. Хартстоун действительно был тем местом, в котором можно было забыть обо всех остальных, и они, словно по волшебству, тоже забывали о тебе. Хотя, конечно, все знают, что магии не существует, и у всего есть своя причина, зачастую просто скрытая и необъяснимая.

  Мэри помогла восстановить дом Миллер. В работе принималиучастие и другие жители, но их совместная работа всё-таки лежала в основе процесса. В процессе девушки подружились ещё сильнее, и с того момента однорукую Кристи часто можно было видеть улыбающейся без какого-то особо веского на то повода. Возможно, в её жизни появился первый и единственный друг на все времена.

  Мистер Данц никому не рассказал о сообщении, полученном по телеграфу. Более того, даже МакНил не узнала о том, что после первого приходили и другие сообщения, но их все поджидало старое мусорное ведро, спички и твёрдая рука гильдмейстера, настолько же твёрдая, как и его решение позволить девушке распрощаться с прошлой жизнь, какой бы она ни была. Скорее всего, мужчина так и не поверил ей в то, что она не была причастна к тем преступлениям, однако же, он совершенно справедливо решил, что каждый в жизни заслуживает второй шанс, и если он позволит ей им воспользоваться, то тем самым частично или даже полностью искупит собственную вину за совершённую ошибку и неосмотрительность. Мэри всегда могла найти работу в Гильдии авантюристов, и отныне это место стало отправной точкой всех её заслуг перед городом. А то, что было в Примме... осталось в Примме, да и вообще, кто такой этот Примм и почему о нём вдруг вспомнили, м? То-то же.

  Судьба Монтгомери Бёрнса и его банды осталась для МакНил тайной. Конечно, она могла предположить, что Крысиный Дракон грамотно распорядился своими новыми средствами и возможностями, и его команду ждало будущее более лучшее, чем то, что обычно ждёт подобных бандитов, но и особых надежд на это тоже возлагать не стоило. Так или иначе, полное отсутствие информации о них однажды привело к тому, что Мэри стала вспоминать о них всё реже, и реже... и реже, пока, наконец, не забыла. Но даже если и продолжала помнить, то только то, чему сама была свидетельницей. Монти оставил после себя куда больше хорошего, потому и память о нём могла быть в основном славная, но у него был свой путь, а у МакНил свой, и они пошли этими путями, пусть и каждый в совершенно противоположную сторону.

.

. . .

  КОНЕЦ?

  Когда жители Хартстоуна хоронили павших в перестрелке работорговцев, они думали, что среди покойников находятся все члены изначально прибывшего отряда. Они ошибались. И дело было вовсе не в той группе, что Монтгомери с бандой догнал и застрелил за пределами города - об их трупах позаботилось местное зверьё, и со своей работой они справились тоже отлично. Увы, но ещё в самом начале перестрелки одному аркадийцу удалось отделиться от общего фронта. Когда же его собратья быстро потерпели поражение, эон сделал всё возможное, чтобы скрыться, потому как не имел ни сил, ни желания, ни реальной возможности противостоять как-либо ещё. Но уже тогда он понимал, что и как надлежит сделать.
  Один единственный выживший, один единственный незамеченный в ходе сражения - один упущенный из внимания человек, который знал обо всём, что случилось в Хартстоуне, и пожелавший донести эту весть до нужных ушей. От последних его разделяла целая Пустошь, переполненная опасностями, но выбора как такового у него не оставалось. И, отчаянный и ведомый одной лишь целью, он каким-то чудом преодолел все невзгоды, избежал смертельных опасностей и всё-таки добрался до Аркадии, до своих господ, и передал им весть о случившемся. А им уже не потребовалось ни красочного описания, ни преувеличенной дерзости чужеземцев. Хозяева были в гневе. И с того момента тихий городок в глубине Красных Земель был обречён.

  Всё случилось лишь спустя пару лет. За это время болотники хорошо подготовились, провели разведку и выяснили, что как таковой угрозы Хартстоун не представляет, но тем сильнее распалялась в них злость, когда те вспоминали, что за неприятности его жители причинили. И в назначенный день, действуя, конечно же, безо всякого предупреждения, но очень организованно, аркадийцы дали выход этой ярости и жажде мщения, нанеся стремительный, массированный удар военизированными отрядами. Воины вторглись на заре, а к вечеру город пылал, и всё, что могло и не могло гореть, сгорело за ночь. К утру Хартстоун был стёрт с лица Пустошей вместе со всеми его жителями. Почти со всеми...
  Проводя разведку, аркадийцы выяснили, что в городе до сих пор проживают те самые рабыни, которых они потеряли. Поскольку некоэ имели большую ценность для работорговцев, они попытались захватить девушек живьём, но те оказали решительное сопротивление. Фудзи забрала с собой на тот свет нескольких работорговцев. Ямато тоже была застрелена, однако её попытки в первую очередь защитить ребёнка не прошли даром - по крайней мере, для него, не для неё. Дитя было замечено, и его оставили в живых - возможно, по одной только лишь причине, что он имел такой же смуглый как у аркадийцев цвет кожи, а также тот факт, что, будучи совсем маленьким, представлялся стать товаром для работорговцев в перспективе.
  Так закончилась история Хартстоуна и всех его жителей. Кроваво, безжалостно. Никто так и не узнал, почему и как это произошло, хотя некоторые могли догадываться, конечно. Городок ушёл в небытие, впрочем, подобно многим другим, чья судьба порой была ничуть не лучше...

  Банда Монтгомери ещё несколько лет колесила по Красным Землям. Бёрнс старался придерживаться определённых рамок в бандитизме и не творить тех вещей, за которые впоследствии бы пожалел, но всё же не мог сдержать всех своих разбойничьих позывов. В конечном итоге Крысиный Дракон был пойман военными и приговорён к расстрелу за свои преступления.

  Джон Салливан оставил банду вскоре после отъезда из Хартстоуна. Пожелав спокойной жизни, он дал клятвенное обещание Монти, что сохранит в секрете всё о своей причастности к его банде. Своё обещание он сдержал, и в итоге на остаток своей доли уехал обратно в Примм, где осталась его семья, и решил вновь воссоединиться с ними даже несмотря на то, что был в розыске за дезертирство. Военные быстро нашли его и арестовали. Салливана судили и приговорили к десяти годам работы на производстве. Джон отработал половину этого срока, в итоге был амнистирован "за хорошее поведение", а по факту за ряд оказанных врачебных услуг сотрудникам и начальству, прознавших о его талантах. В итоге врач наконец-то смог вернуться к мирной жизни по-настоящему. Он умер в преклонном возрасте.

  Фрэнк Билдерс покинул банду незадолго до того, как она прекратила своё существование. Видя, к чему всё идёт, в один день он просто, без предупреждения и лишних слов собрал вещи и ушёл. Бёрнс попытался его остановить, но потерпел неудачу и получил лишь один ответ о причине ухода: "Мне надоело".
Фрэнк отправился путешествовать по Пустошам. Пару раз он примыкал к разным сомнительным коллективам, но быстро оставлял их, пока наконец не убедился в том, что и сам справляется неплохо. Он не занимался бандитизмом (кроме тех случаев, когда его не вынуждали обстоятельства) и прожил очень долгую жизнь. Никому, и даже самой Пустоши не удалось переломить этому живучему сукиному сыну хребет.

  Джина была с Монти до последнего. Её нередко одолевали сомнения в том, что она поступает правильно, но девушка глушила их в алкоголе, наркотиках и позволении выхода жестоким эмоциям всегда, когда они возникали. В день, когда Бёрнса взяли, ей удалось сбежать. У неё был шанс наконец-то завязать со всем этим, но рейдерша не смогла. Впоследствии она связалась с ещё одной бандой, затем с ещё одной, где продолжала делать всё то же самое и вести себя прежним образом. Джина умерла, не состарившись.

  Кубуса одолевали сомнения в том, что его жизни складывается нужным образом, но он оставался верен Монтгомери, и тот в итоге сделал зверолюду внушение. Со временем воспоминания о Хартстоуне изгладились, и они больше не возвращались к этому вопросу.
Кубус оставался в банде Крысиного Дракона до самого конца. Он защищал Монти от военных, был ранен и арестован. Его расстреляли вместе с Бёрнсом. Последними словами, которые он услышал от главаря за несколько секунд до залпа, стали: "Ты был хорошим мальчиком".

  ...Ибо Пустоши не ведает пощады. Для неё вся населяющая её жизнь - не более чем игра. Игра жестокая и не признающая компромиссов. Она всегда возьмёт своё, чего бы это не стоило, потому что Пустоши... Пустоши никогда не меняются...

  КОНЕЦ.