Wild Mid West | ходы игроков | Кости судьбы

В перерывах между кутежом Чарли ходил с друзьями пострелять по банкам и слыл довольно метким... стрелком по банкам. Никому и в голову не могло прийти, что этот веселый сосунок с Востока может убить человека.
Все произошло быстро — Чарли повздорил в ресторане (ладно, он так назывался, но это был обычный кабак, где подавали горячее по 2 доллара 50 центов за блюдо) с Сэмом Кларком, одним из своих приятелей. Сэм довольно сильно толкнул Чарли, вроде бы в шутку, но Чарли стало не до шуток, когда он понял, что упав, ткнул носом в перченый стейк Эйба Магуайра. Магуайр, известный драчун и забияка, тут же рассвирипел и выволок хлыща на улицу, где принялся размахивать револьвером и кричать, чтобы Чарли доставал свой. Револьвер у Чарли как раз был.
— Послушайте! Успокойтесь! Я вам возмещу ваш стейк и весь перец, что был на нем в двойном размере! — попытался решить дело миром Бэйтс. Но сделал только хуже.
— Я пристрелю тебя быстрее, чем ты скажешь перчинка! Доставай ствол! — ревел Магуайр. — Я тебе уши...
Тут Чарли по-настоящему сильно испугался, вследствие чего рука его сделала непроизвольное движение в сторону кобуры, достала пистолет, а палец надавил на спуск. Эйб, такого не ожидал, как и не ожидал, что пуля сорок четвертого калибра преждевременно поставит точку, оборвав его на полуслове.
Все замолчали. Улица. Труп. Дымок из ствола.
— Скажите что-нибудь для Колорадо-морнинг-пост! — подбежал к нему репортер с блокнотом.
— Эээ... Перчинка! — выдал ошарашенный Бэйтс.
Так он стал убийцей. И стрелком по прозвищу "Перчинка".

Прозвище "Перчинка" и его новая слава не понравились Бэйтсу настолько, что стоило улечься шуму (его отпустили под залог по самообороне), Чарли переехал в Канзас, благо война уже успела закончиться. Там он попробовал себя в скотоводческом бизнесе (после того, как его чуть не забодал бык, Чарли решил, что скотоводческий бизнес не для него), и поступил на службу офицером полиции в Хэйс-Сити. Было это так.
Когда Чарли приехал в Хэйс под утро, на ночном дилижансе, и сразу пошел искать отель. В отеле неприятности и начались.
— Мне в номер яичницу с беконом! — требовательно заявил хозяину отеля полноватый мужчина, въезжавший в тот же отель, что и Чарли.
Чарли окинул заведение взглядом.
— А мне, пожалуйста, кофе и минет, — вежливо попросил он.
— Таааак! Тогда мне тоже кофе и минет! — оживился второй посетитель.
— Парни, я устала, — заявила девушка, хмуро посмотрев сначала на Бэйтса, а потом на второго гостя. — Давайте кто-то один и потом я спать.
У нее под глазами были круги, и Чарли пожалел о своем скоропалительном решении.
"Вот я дурак, не мог просто кофе попить!" — подумал он.
— Ну, кто? — спросила девчонка. Ей явно было все равно.
"Надо теперь мне за нее заплатить и дать ей сразу поспать," — Чарли ощутил благородный порыв и желание загладить свою неосмотрительность.
— У меня десятка! — достал купюру второй гость.
Наличности у Бэйтса в кармане было мало.
— Тринадцать, — сказал он, выкатив монеты на стойку.
— Пятнадцать! — радостно парировал соперник, доставая еще купюру из кармана. Он облизнул губы, и Чарли сразу его возненавидел. У него были водянистые мерзкие голубые глаза, и он этими глазами уставился на Чарли, ожидая, как тот будет пасовать. И, видно, прочитал в его глазах чего-то, чего там не было.
— А у меня вот! — с этими словами Чарли потянулся к карману, в котором возил брошку, купленную по случаю у его старого приятеля Уайта. Брошка стоила, наверное, баксов тридцать, что, конечно, выходило многовато за благородный порыв. Но его жест вместе с озлобленным взглядом был расценен... Ну вы поняли — пах-пах! Грохнул на пол револьвер голубоглазого, глухо повалилось тело.
— Ненормальный что ли? — спросила девка, выпучив глаза.
— Да я вот... достать хотел, — Чарли убрал револьвер, вытащил брошку, протянул, не глядя.
— Пойдет, — сказала фея, убирая ее в декольте. — Слушай, тебя все равно сейчас арестуют, давай я уже в тюрьму к тебе приду после обеда?
— А? — Чарли оглянулся на нее.
— Кофе сейчас будешь или тоже туда принести?

Такая перестрелка в одних местах считалась бы возмутительным нарушением закона, но в Хэйс-Сити всего лишь означала, что человек подходит для должности помощника маршала. Чарли заплатил залог (в Хэйсе остановился один человек, задолжавший ему в карты, собственно, он за долгом и приехал) и вышел на свободу, а через неделю, после фиаско с быком, уже примерил звезду.
— Обращаться с оружием умеете?
— Да.
— Почему хотите служить в полиции?
— Больше ничего не умею, — честно признался Бэйтс.
— Как, и читать не умеете?! — спросил маршал.
— Читать умею.
— Принят.
Шериф Ван Хорн был на половину голландцем. Спуску Чарли он не давал, приговаривая, что сделает из него настоящего офицера. Чарли старался изо всех сил, может быть, первый раз в жизни. Работа ему даже нравилась. Была она, конечно, грязной, особенно когда требовалось доставлять в тюрьму всяких алкашей, но зато позволяла подзаработать. Все что-нибудь да нарушают, и не все хотят платить полный штраф или получить огласку. Чарли отличался с одной стороны хорошими манерами, с другой — хваткой, поэтому в городе его любили.
Но тяга к деньгам погубила хорошую репутацию. Однажды он дал человеку сбежать, а затем сбежавшего нашли растерзанным на части в лесу. Чарли пытался свалить все на индейцев, но в итоге Ван Горн сказал:
— Сынок, ты на меня больше не работаешь.

Тогда Чарли занялся темными делами. Да попросту говоря он стал грабить дилижансы. Не то что бы его тянуло на преступную сторону, просто он решил попробовать что-то новенькое, связанное с риском и с оружием. Звучит это довольно внушительно, но на самом деле их шайка ограбила всего два дилижанса, а затем все дело полетело коту под хвост: один из его напарников застрелил другого из дробовика, а Чарли решил отомстить за друга. Вернее, не то чтобы отомстить, но раз у кого-то имеется желание делить добычу на два, а не на три, то стоит ли вообще ее делить? Противная сторона в лице Кэрри Догерти пришла к тем же выводам, однако почему-то Кэрри подумал, что Чарльза будет легко напугать и он добровольно расстанется со своей долей.
Дело происходило в бильярдной.
— Думаешь, у меня там дробь или что? Черта с два! Там в каждом стволе по пять четвертаков! Ты не представялешь, что могут сделать два с половиной доллара, если попадут в человека!
— Погоди, я хочу кое-что сказать, — выдал Чарли самую тупую из всех уловок, которые могли прийти в голову, и сразу же открыл огонь. Сработало оно или нет, но из шести пуль три попали в Кэрри. Одна в горло. Кэрри повалился на пол и начал захлебываться кровью.
Чарли удостоверился, что Догерти не в состоянии не то что ружье поднять, пуговицу застегнуть, затем подошел, вытряхнул на его тело стреляные гильзы и добавил:
— Я хотел сказать, сдачи не надо.
Это был первый случай, когда Чарли убил человека ради денег. Не в порядке самообороны, не для защиты закона. Просто чтобы стать чуть-чуть богаче.

Чарли пришлось скрываться. Его поймали, судили, благодаря хорошему адвокату, эффектно расстроившему дело, дали условный срок — он отсидел всего полгода. Это были худшие полгода его жизни.

Выйдя из тюрьмы, Чарли опять устроился помощником маршала. Он уже не представлял свою жизнь без оружия и риска. Все было хорошо, пока один раз Чарли не перестарался. Однажды отряд из трех человек под его началом погнался за злостным конокрадом Генри Уинфредом.
— Пугните его, ребята! — приказал Бэйтс. Ребята пугнули, да так, что случайно пристрелили беднягу.
Но это оказался не Уинфред! Когда они подъехали, то признали в покойном Стива Шефердсона с соседней фермы. Как позже выяснилось, удирал он от них, потому что принял их за кредиторов, пришедших взыскать карточный долг.
— Дело дрянь, — заявил Чарли. — Так. Ты скачи к маршалу, а мы с тобой, — обратился он к стрелявшему, — поедем к вдове. Принесем извинения и узнаем, нельзя ли решить дело миром.
Вдова Шефердсон была дородной женщиной лет тридцати шести, довольно крутого нрава, которая изрядно презирала своего мужа.
— Значит, вы пристрелили его, приняв за конокрада? — спросила она, вытерев руки о передник, глядя на них с крыльца. Спешиваться помощники маршала побаивались.
— Так точно, мэм.
— И кто конкретно из вас, мерзавцев, это сделал? — спросила вдова без всякого выражения, как будто отчитывала их за воровство яблок из сада.
Второй парень, уложивший бедолагу Стивена шальной пулей, молчал. Чарли было неудобно сдавать его. Он набрался смелости и сказал:
— Мэм, мы понимаем, какую ужасную ошибку допустили. Ваш муж был прекрасным человеком и мы раскаиваемся в содеянном. Понимаю, как вам будет тяжело одной. Я готов войти в ваше... — тут конь его, укушенный слепнем, прянул в сторону, и Чарли был прерван на полуслове.
— Замечательно, — согласилась вдова. — Лошадь только привяжи.
— В ваше положение, я хотел сказать! — торопливо поправился Чарли.
— Стивен был мерзавцем и бесполезным разгильдяем, самое место которому в петле. Но раз сам напросился, придется тебе занять его место! — заявила миссис Шефердсон голосом, не терпящем возражений. — Либо в моем доме, либо на виселице.
Так Чарли получил еще одну дурацкую кличку и женился.
Это были непростые три года, но вспоминая их, Чарли неизменно улыбается. Лора, хоть ее и не назвали бы красоткой, была хорошей женой. А потом ее не стало — она отправилась навестить могилу матери и погибла при таинственных обстоятельствах.
Чарли отправился назад на Восток. Но все ему здесь было не по нраву: фальшивая жизнь, скучные характеры, отсутствие размаха и необузданного разгула. Проведя год в родном доме, он вернулся на фронтир, через родителей получив звезду Федерального Маршала. Он чувствовал, что со смертью Лоры не все чисто, и ему не хотелось следить за этой темой по газетным статьям.
В виду его плохой репутации найти напарников оказалось трудно, поэтому он был рад даже подвернувшемуся Джонни.

— Мдааа, — протянул Чарли, окинув взглядом городские улицы, когда они с Джонни въехали в Мидвест-Сити. — Я б сказал, что этот город как будто прямо из библии.
— Из какого места? — хмуро спросил Джонни. Библию он читал, но это было давно и не то, чтобы он много из неё помнил.
— Из того, где бог рассердился, — терпеливо уточнил Бэйтс.
Это заставило Джонни ещё сильнее задуматься и наморщить лоб, что-то про себя прошептав.
— А, там где потоп был или где огонь с неба? Ну... если индиашки свое получат, то тут тоже достанется.