Сопромаг | ходы игроков | ...был он родом из Агиадов

Подойдя ближе к кратеру, парень шел на трясущихся ногах, не потому что трусил, а потому что вибрация от ударной волны всё еще отдавала у него в мышцах, и корни перед ним, потеряв значительную часть своего плетеного полотна, значительно ослабли, и теперь покров над тухлой водой казался нестабильным. Он качался, и вибрировал, и шел волнами, вместе с бурлящей водой. А потмоу парень полз вперёд. Из дыры в земле шел шлейф дыма, сизого, и зловонного. Обугленные края провала так же дымили, отчего в воздухе был сильный запах сельдерея. Леонид подошёл к дыре диаметром метров 7, заглянув на дно воронки. Там, внизу, в дыму, он заметил фигуру человек.

- Наконец-то… небо…- услышал он чистый, ровный голос. там, внизу, в центре быстро наполняемой ранее развернувшейся от взрыва водой, сидел мужчина. Его иссушенная фигура была покрыта шрамами, кожа обвисла, и даже оторванные напрочь ноги, да и разорванная плоть на левом боку, с проступающими из ран рёбрами, не кровоточили. Это тело давно уже лишилось плоти. В одной соломинке-руке он держал потрепанный подпаленный котелок. Второй тот тянулся к небу высоко над головой,- Ха-ха… такое синее… небо…- сказал тот. На лице изможденного мужчины, скрывая глаза, словно вросшая вплоть, тускнела серебряная маска,- Удивительно, как на такие вещи не обращаешь внимание… пока не… знаешь…- сказал тот, повернув голову в сторону Лёни. Левая дужка его маски-домино треснула и рассыпалась. И в этот же миг, обратилась прахом, развалившись на трескающиеся шмотки плоти левая рука. Мужчина медлительно посмотрел на культю,- Забавно… уже не так уж и страшно…- улыбнулся юноше скелет, которым стал некогда живой человек. Маска рассыпалась серебрянной пылью на лице несчастного. И в этот же миг, его покрывается трещинами тело, поглотила возвращающаяся в воронку жижа. Зловонные воды прикорневых рек скрыли следы взрыва, и о нём теперь напоминала лишь обугленная дыра в корнях.

Лёню трясло от счастья, контузии и адреналина. Тот факт, что перемещаться приходилось на карачках, мало уже смущал.
Но когда он подобрался к месту гибели монстра, в голове что-то скрежетнуло иглой по винилу. Как в кино, когда одна музыкальная композиция внезапно сменяется другой.
В его случае новая музычка звучала, как что-то из тех жутеньких колыбельных, которые любила (любит, дурак) Светка.
Потому что на дне кратера лежал человек. В маске и котелке. Он улыбался...
А Лёня его убил.
Убил.

Да-да, он воевал с жутким монстром, но... но количество трупов вокруг нарастало. Это уже три.
А он-то, уёбок, трофей взять хотел. Потому что монстр, ну прям как из Лавкрафта!.. был человеком. Он расползся на слизь, он осыпался прахом, он выглядел как полное чудовище! Но он был узнавемо человеком и говорил не о бе-белке.
Лёня повалился на спину.
Небо действительно синее. Синее-синее...
"It's beginning to look a lot like murder..." - выводил в голове жизнеродстный голосок.

Рядом с Леонидом, примерно через пять минут его наблюдения за облаками, замаячила тень. Какое-то время, он даже не обращал на неё внимание, так как тень просто порой выплывала на свет божий где-то на границе зрения, но через пару секунд, и тень сформировалась в фигуру, что подошла к парню вплотную, и склонилась пред ним. Это был мужчина (скорее всего) в плотном плаще, обшитом лозой, какой-то травой, и другой дрянью – этакий самодельный маскхалат. Его лицо было скрыто платком, а глаза и нос чем-то вроде маски-домино из металла цвета бронзы. Под этим плащом у незнакомца был плотный костюм, чем-то похожий на форму военных, а на ногах были мягкие сапоги. На плечо у мужчины было закинуто завёрнутое в зелёное и грязное тряпье ружье. Самой его выразительной чертой, впрочем, были мерцающие в темноте капюшона военного точки глаз. Они были перламутровыми кругляшами, туманными, и со сложным внутренним рисунком. Незнакомец заговорил с юношей, и это было странно:

-…- он заговорил. Прозвучал сухой мужской голос. Очень тихий и спокойный. Голос говорил на незнакомом языке. Прозвучала пауза. Ещё одна попытка. Он стал слышать какой-то фоновый шум. Ещё одна пауза. И вот теперь уже, у него в голове услышанный голос дублировался как… перевод? Он просто понял, что говорит юноше собеседник, как если бы тот внезапно выучил русский. Незнакомец тихо спросил,-…Он распался?

Лёня сморгнул. Сморгнул снова, фокусируя взгляд на делах земных. Так, что-то он совсем раскис, у него есть ребята, которых надо вытаскивать. Угрызения потом, причём это в худшем случае причинение по неосторожности.
К тому же, с ним говорили. На незнакомом... нет, понятном языке. Он резко, рывком сел, оглядывая собеседника. Он выглядел как натуральный леший, включая... да, Леониду не показалось. Его глаза сияли, а на носу... ещё одна маска. Теперь бронзовая. Знак различия?
А на каком языке говорил погибший? Он был похож на этот?
- Да. Кто это был? - Скорее всего, другой служащий, если на маски смотреть, причём как бы не офицер какой. Впрочем, фразы про небо и поведение перед тем... жертва чего-то местного? - И что с ним было? Он всерьёз пытался меня сожрать или?..
Он теряет время, между прочим. В скалах вентиляционные шахты случаются, но довольно редко. А у обладателя маск-халата ещё и ружьё, между прочим, имелось. Может, и рация или ещё что найдётся.
Выдох. Засыпать вопросами потом.
Так что Лёня свёл брови и пинком загнал себя в рабочее состояние.
- Здравствуйте, к слову. Прежде всего, Вы не могли бы вызвать помощь? Со мной были товарищи, но они застряли в местном насыпном холме и счёт, полагаю, идёт на минуты. - Голос не трясся, хотя и до сухого спокойствия допрашивавшего не доходил.

- Ясно. Он был боевым магом. Слишком долго пробыл в трансформации, или может, не справился с магией – превратился в пустоту. Такое случается на войне,- холодно ответил мужчина. Он посмотрел в сторону кратера,- Они «жрут» всё. Им нужна пища богатая белком и НИКС, чтобы поддерживать основное тело, или сердце, смотря что осталось в целости, в рабочем состоянии. А это требует много белков, ммм… протеинов, и НИКС. Нормальная практика. Хотя я бы охотился на диких животных, если бы стал пустотой. Куда безопаснее,- прокомментировал лазутчик. Он стоял спокойно. А затем спросил,- Твои товарищи. Они были живы на тот момент, когда ты стал двигаться. Если так, ответить: тепловые деформации стали происходить после твоего разделения с товарищами, или когда вы были вместе?- спросил тот спокойно. А затем продолжил,- Если первое – они мертвы. Если второе – их здесь нет, их отбросило в никуда,- мужчина ещё какое-то время помолчал. Посмотрел по сторонам. Развернулся к Леониду боком,- За раз может пройти только один скиталец. Остальные – либо умирают, либо их засасывает в никуда. Это правило, не имеющее исключений. Город – в той стороне,- указал он рукой в ту сторону, где в теории располагался затопленный город. Мужчина развернулся к Лёне спиной, и неторопливо пошёл прочь от него, кажется, уже выполнив свой долг.

"Магия". Отвратительное слово. Ни о чём не говорит. Впрочем, тот поток местной терминологии, который лешак на него вылил, заслуживал места в палате мер и весов, на постаменте с подписью "непереводимый сленг". "Никс?" "Пробыл в трансформации?" "Пустоту?" "Скиталец?" "Тепловые искажения?" Боже, Лёне остро восхотелось огреть сего умника чем-нибудь тяжёлым.
Впрочем, это было совершенно неважно. "Исключений нет". Ага, а звуковой барьер непробиваем, Эверест непокорим, а мобильники никогда не вылезут из машин. Впрочем, очевидно, рассчитывать на помоь местной армии не стоит... ну, если это не случайный охотник. Что бредово в условиях происходящего.
- Неприемлемо. - Отозвался Леонид немедля, сверля взглядом спину отморозка и поднимаясь. Речь невольно подстроилась под его собственные роботные построения. - Не знаю, что там с магией и правилами, но людей бросать нельзя как минимум три дня или пока не найдены тела. Как открыть скалу?
То, что прецедентов пока не найдено, не значит абсолютно ничего.

- Никак. Ты можешь её разрыть, но естественных проходов ни в одном из местных насыпных курганов нет,- ответил мужчина, удаляясь. Его голос был в равной степени ровным на протяжении всего разговора,- Твои товарищи либо мертвы, либо их нет ни в одной из объективных реальностей. Я не могу сказать тебе точнее – ты не можешь ответить на мои вопросы. Впрочем, это не важно. Прощай, скиталец,- сказал ему егерь, и его голос, из-за постепенного отдаления мужчины от Лёни, было уже сложно разобрать. Обладатель вооружения и масхалата отошёл от юноши на расстояние порядка 10-15 метров, и с такой скорости в скором времени просто ушёл бы – затерялся средь деревьев.

- Слышал Вас, благодарю, прощайте. - Отозвался Лёня ровным голосом. Гоняться за местным смысла не было решительно никакого.
"Не существует". Что же, этот товарищ оказался абсолютно бесполезным. Вряд ли местные окажутся сильно сговорчивее, так что...
Вернуться? И что там делать? Даже если тип заблуждается, что вообще-то вряд ли, Лёня ни черта не знал о местной магии, кроме десятка ужасающих терминов. Тащить мину идея сомнительная по определению, копать руками - ещё более.
Что же, следуем плану. Он достаточно вменяем, чтобы от него не отказываться.
Леонид развернулся и пошёл в сторону, куда махнул военный. Даже если местные разделяют ту же "мудрость" про одного скитальца... город значит возможность. Хотя бы разобраться в ситуации поподробнее.

Леонид покинул место битвы, бредя дальше по мангровым зарослям. Заросли постепенно редели, сменяясь смешанным лесом, а затем, крутым холмом, прилегающим к одному из высоких хребтов горной цепи. Он взбирался по холму вверх, и тут уже почва была привычной для его стоп. Это была обычная каменистая почва, с перерывами на землю с суглинком, высокой пахучей травой, что поросли его, и полевыми цветами, от которых разносился вокруг пряный, терпкий аромат. Наконец, юноша взобрался на холм. Наверху его ждал ветерок. Неожиданно прохладный и свежий морской ветерок. Перед глазами Парня предстал громадный город. Город занимал собой всё пространство громадного плато меж двух высоких скал, некогда плодородная долина, а сейчас – затопленная бухта. Всё заброшенное поселение походило на… оставленную кем-то Венецию. Это был город композиций из множества белокаменных и краснокаменных домов высотой в два-три этажа, каждый из которых, судя по давно стёршимся вывескам и потрескавшейся лепнины, служили для чего-то конкретного. Вода поднялась где-то на три метра, затопив первые этажи, а кое-где и вторые, у большинства из местных строений. На каждом из утёсов, рядом с города, было по разрушенному маяку: всего два общим счетом. В центре же самой городской композиции, давно покинутой разумными, красовалась… громадная арена& Или же старинный амфитеатр?! Да, это было здание, похожее на Колизей, из привычного Лёне миру, и там горел свет. Более того, вокруг Колизея была организован самодельная дамба из всякого хлама. Там сновали люди, там было множество палаток, разбитых на крышах вокруг строения, и там, над дозорными вышками, занятыми домами, и над самой ареной, гордо реяли незнакомые юноше стяги. Всё так, как он видел немногим ранее.

Дошёл. Мо-ло-дец. Наклониться, размять колени. Ох, хорошо... Всегда приятно увидеть новое место, особенно такое. Этот город был мёртв, и умер в зелёноё воде. В ярко-зелёной, не болотной. Интересно, что там такое? Какая-то безумно-дыхучая водоросль? Или это свет так падает?
Город был мёртв, город был велик, и лишь в старом... амфитеатре цвела жизнь. Она представляа собой палаточный лагерь, куда как цветастей, чем военная база, как ему казалось с кургана. Лёня вновь вытащил мобильник и снял это. Даже если не вернётся домой, то пусть хоть память будет... найти зарядку. Лучше смежный принтер, но это вряд ли.

Так, для чего он шёл, кроме как чтобы выйти из леса с минами да чудовищами, бывшими некогда людьми, да людьми, почитающими превращение в оных чудовищ "нормальной практикой?"
Шёл он, чтобы привести подмогу застрявшим в кургане (хороший масочник, напомнил слово). Но тот же масочник и указал ему прямо, что почитается невозможным пережить групповой переход. Так что мы ищем не помощь.
Мы ищем лопату. Как минимум лопату.

Лёня осмотрел себя критически. Весь в древесном соке, болотной жиже и содержимом... пустоты? Нет, в таком виде идти нельзя. Улучшить ситуацию в значимое время не выйдет, правда, тоже... но мы делаем то, что можем.
Для начала хорошей идеей представилось снять толстовку. Мух вроде у берега должно быть поменьше. Застирать бы, но разгуливать потом с мокрой толстовкой... только налобный фонарик надо бы снять перед тем.
К слову о лопатах. Бартер есть бартер, может, возьмут. Есть же у них слово для неудачников вроде него!

Так что Лёня просто обвязал толстовку вокруг пояса не менее изгвазданных джинс, выпростав поверх сине-красную клетчатую фланельку. Налобный фонарик всё же переместил во внутренний карман той же толстовки. Ручной оказался в руке.
Как-то в возможность им огреть человека верилось больше, чем ту хтонь. Так, стоп. То, что вокруг Лёни начали копиться трупы, не повод бросаться на людей.
Для начала сказать "привет" местным или пойти искать лопату молча? Наверное, лучше местным.
Стрёмно здесь всё же...

Скоро спустившись к холма к воде, да так, что при каждом скачке с крутого склона, болели ноги, напряженные за время подъема, и из-за бега по пересеченной местности, юноша замочил свою толстовку. Кое-как ему бы не помешало стереть следы брызг со своих джинсов, но он решил оставить всё как есть, возможно, списав грязь на смелое дизайнерское решение. Парень пошёл в сторону города. Точнее, одной из его стен, и прямо за разрушенной стеной, на небольшим пустыре, стоял ранее не замеченный юношей из-за изгиба стены… шатёр. Красно-желтый, похожий на цирковой шатёр, или скорее монгольскую юрту. Юрту, круглый, без резких углов. Шатер был большим, и цветастым, разукрашенным в красивую, заметную полосочку, а прямо перед шатром, на большом ковре, сидела фигура. Она была укутанная в белый плащ. Этот плащ походил на пончо, только очень длинное. Это была светлая плетёная ткань, с двумя прорезями по бокам, видимо, чтобы можно было спокойно пропускать через него руки, а так же прорезью для головы по средине ткани. К плащу были пришиты волокна соломы, свитые в мелкие кисточки, и сложные узоры. Соломенный воротник и соломенную «подушку» имел и ворот плаща, а так же вся область вокруг плеч, из-за чего казалось, у человека в была пышная грива из соломы. На голове человека был надет мягкая белая шапка (чем-то смахивающая на шутовской колпак), с четырьмя свисающими на спину концами хвостиками, на которых красовалось мочало рыжей кисточки, развевающейся на ветре. Шапка была шита с белым капюшоном плаща-пончо сидящей на ковре фигуры, а его лицо скрывала полупрозрачная, мутная вуаль, закреплённая где-то на уровне воротника: из-за неё черты лица незнакомца было очень трудно различить. На ковре, перед сидящим по-турецки человеком были разложены всякие безделушки: амулеты, куски кристаллов, какие-то штуки похожие на зажигалки или что-то в этом роде, куски пергамента, свистки в форме птичек, и ароматные разноцветные конфеты в больших жестяных банках без крышек. Фигура встрепенулась:

- Ааа, мальчик! Добро пожаловать к моему скромному обиталищу,- прозвучал женский, скорее даже старческий голос. Фигура развела руками, высунутыми из прорезей плаща. Это были аккуратные женские руки, с загорелой кожей, крупными серебряными и медными перстнями со вкраплениям янтаря на пальцах, и янтарными же четками с рыжими хвостиками обтягивающие запястье. Под плащом у женщины была одета свободная белая рубашка, чьи аккуратные, но сшитые из грубой ткани рукава обтягивали её предплечья и плечи. Она поманила к себе рукой юношу,- Подойди… подойди… не бойся Мамы Нод, мальчик. Я могу многое тебе поведать, и многое предложить… если у тебя найдётся что-то в замен, конечно.

Третьим разумным существом, встретившим его под сим апельсинным светилом, была... гадалка в дурацком колпаке, соломенном плаще и вуали. Торговка колдовской мишурой. Охотница на пушного зверя туриста. В данном случае на Лёню. Ну, довольно точно. А чем торгуем?
- И Вам доброго утречка, - на лице блаженная ухмылка то ли долбоёба, то ли туриста, - вы не подскажете, как называется... назывался этот город? Боюсь, я свернул малость не туда. К слову, Ваш наряд потрясает воображение. Я пропустил пришествие моды на маски? Кого ни встречу, что в маске, то в вуали, то в обоих разом!
Главное с такими дамами не давать себя перебалаболить. Можно было бы закатить встречный монолог, но пока в голове у Леонида вертелась только литания собственных злоключений. Под такое впаривают спиночесалку и йод. Если повезёт, зелёнку.

- Ах, мальчик-мальчик, разве ты не знал? Мужчину красит простота и молчаливость,- сказала та, взмахнув рукой,- Мой первый муж был статный человек. Высокий, крепкий, загорелый. Что главное, ценил он и своё слово, как иные люди ценят деньги, или свою честь. Смотря на то, кто что считает самым ценным,- женщина провела рукой над блестящими товарами. Они были причудливыми, все они носили вид каких-то странных украшений. Был тут пузатый чугунный котелок, с узорами голов львов на нём, в чьих глазах порой мерцали искры. Тут были курительные трубки с наконечником в виде голов различных монстров. Здесь были украшения: ожерелья, браслеты, кольца как на пальцы, так и для пирсинга – для того же были мерцающие булавки с драгоценными камнями, были тут и запонками, заколки, гребешки, какая-то безделица. Стояла здесь урна с закрытой крышкой, порой сотрясающаяся6 из неё доносилось множество голосков шепчущих «выпусти нас». Здесь были старинные пистоли, какие-то книги, украшения для одежды, нашивки, и просто различные блестящие камешки россыпью,- А что ценней всего на свете для тебя, мальчик? Интересует моя маска? Ах… Она тоже продаётся, но платить тебе за неё придётся не деньгами, или товаром на обмен, а прожитыми ради подобного годами. Кажется – пустяк, но имеет «вес». Или же алчих что попроще? Одну из тех металлических масок, что одевали на себя кирданцы в годы войны?.. О, да, они дают тебе свободно обращаться в монстра – такого, какого только можешь ты представить. Но будь осторожнее, увлечешься немного, и забудешь как быть человеком,- сказала та, коснувшись одного из кристаллов: в нём, как в янтаре, застыла небольшая фигурка свернувшейся калачиком девушки – у неё были крылышки стрекозы на спине, и небольшой остроконечный хвост. Гадалка отдалилась от своих товаров,- Или быть может, ты желаешь увидеть нечто… более ценное? Всё, что лежит пред тобой – всего лишь малая часть моего ассортимента. Я продаю и покупаю многое. Уж можешь мне поверить Информацию – так же.

Лёня и сам не заметил, как голова наклонилась куда-то вбок, а глупая усмешка куда-то делась. Хотел он разобраться в местной магии? Вот, пожалуйста, пример. Кто бы эта особа не была, она ясно может ответить, что это были за маски, что случилось с серебряным и почему бронзовый был такой. Почему война закончилась.
Интересно, потребует платы? Впрочем, неважно. Балагурить явно было не самой хорошей идеей... кто бы это ни был.
А казалось бы, хоть что-то предсказуемое средь этих странных мест. Деревья выжимаются, гадалки требуют лет, проведённых в службе, маски превращают в монстров.
Ну, или его наёбывают с помощью чудес местной магии. Следи за руками, Лёня. Вряд ли поможет, работает профессионал, но всё же.

Вдох. Вы-ыдох. Брови снова сошлись. Хочет знать, что он ценит? Не любит болтливых мужчин? Что же, он ответит.
- Чего я хочу? Я хочу точно знать, что с моими друзьями и что возможно сделать им в помощь. - Отозвался он ровно, как с... кирданцем. Не вполне честно. Что должно было сделать в том противостоянии, но это пафосно и отдаёт поражением.
- А какова цена у Вашего имени? - Закинул он ещё удочку. Не дело это, конечно, под дуду местной шарлатанки плясать, но не то, чтобы у него было чем реально платить.

- Мальчик, мальчик… тебя не учили родители манерам?- спорил голос из-под маски. Она качнула головой,- Младшие первыми представляются старшим. Желаешь узнать моё имя? Назовись в начале сам,- сказала та. Женщина спрятала руки под плащ,- Что стало с твоими друзьями? Как можно им помочь?- она стала раскачиваться из стороны в сторону,- Столь размытые вопросы заслуживают размытых ответов. С твоими друзьями произошло ровно то, что и должно было. И помочь им так же можно разными путями, если помощь – есть сама цель. Такой ответ тебя устраивает? Или бы ты хотел услышать…- он прекратила качаться,-…Что-то более точное?- он склонила голову в бок,- Или я вовсе ошибаюсь? И всё что ты желаешь – это бесплатны и мирный обман, просто чтобы успокоить твой ум и заглушить горечь и вину? Тогда… *Кхм-кхм*,- прокашлялась та. А затем, сказала самым что ни на есть добрым и сладким голосом,- С твоими друзьями всё в порядке, милый! Они ровно там, где ты их оставил – возвращайся туда, и наверняка их найдёшь!- пропела та. Вновь закашляла. Постучала себе по груди, и медленно, хрипло спросила,- Теперь ты доволен и пойдёшь своей дорогой, не мешая более платёжеспособным клиентам покупать мои товары, или же у тебя всё же есть что мне предложить, а, мальчик?- поинтересовалась прямо старуха.

Лёня вздохнул. Разговор успешно зашёл в тупик. Как можно торговать, если ни одна сторона не знает цены?
- Во-первых, Леонид Аркадьевич Аврелиев, скиталец. Во-вторых, налобный фонарик с Земли против способа вскрыть скалу, раз уж так. - Скрежетнул он зубами, доставая предмет торга. Потому что очевидно, что ничего, что он мог бы предложить ещё, у него нет.
Вернуться значит вернуться. Если мертвы... ну что же.

- Идёт,- сказал карга без лишних споров,- Налобный фонарик… вещь без магии… против лопаты. Выгодный обмен,- сказала та. На концах её пальцев зажглись яркие фиолетовые молнии, словно тысячи фиолетовых мошек кружились вокруг ногтей старухи. Вскоре, из палатки за её спиной вылетела обычная гирка, с тяжелым, острым полотном, как в фильмах про шахтёров, толстым деревянным древком, и массивным медным наболдашником на другом конце. Кирка так же была окружена снопом искр, пока не легла в ладонь женщины, и не перестала мерцать. Та кивнула,- Обмен. Дай мне мою плату, мальчик, и забирай то, зачем ты пришел.

Наконец-то! Вместо ненужных советов ему отдают возможность для того, чтобы наконец найти реально существующие ответы! В конце концов, если он не найдёт ни тел, ни прохода, это будет значить, что они всего-то застряли в местном междумирье! И их можно оттуда вытащить!
Ну, или их сожгло в пепел и он ничего не опознает. В любом случае, это копытце он почти дожрал! Слон, бойся!
- Выгодная. - Лёня, просияв, отдал фонарик и забрал инструмент. - Благодарю Вас! Прощайте... Мама Нод?
Нужно было спешить. Нужно было очень спешить. Время никого не ждало. Никаких больше пустых разговоров с лезущими не в своё дело волшебницами, нужно пересечь лес... обратно... и прояснить дельце, колотя киркой о скалу. А можно спровоцировать кирданца на трансформацию, заснять это и остаться при этом в живых?
Лёня усмехался. В голову лезла всякая чушь. Как же это было прекрасно. Скоро будет слишком весело, но пока ему всё было ясно. Пришла пора копать.

- Удивительно – ты умеешь не только слышать, но и слушать?..-спросила женщина, когда Лёня назвал её «Мамой Нод». Она лишь усмехнулась,- До встречи, мальчик,- тихо попрощалась та вслед удаляющемуся искателю приключений. Обратная дорога была тихой и спокойной, и совсем скоро, примерно за каких-то полчаса, максимум час ходьбы в обратном направлении, парень упёрся в насыпной холм. Тот взобрался по нему вверх, за считанные секунды, и встал напротив скалы. Точнее, выпирающего гранитного крыла одного из двух горных хребтов, что сжимали с двух сторон затопленный город. Но это было не важно. Лёня начал копать!.. Эээ, точнее колоть скалу. И от первого же удара с замахом, по его телу прошла боль, а в руки ударила отдача. Аврелиев в тот момент, возможно, даже не осознавал этого, но в его голову могли закрасться три мысли: гранит – очень твёрдая порода; для его колки наверняка используют специальное оборудование и техники колки; он не умеет управляться с киркой, даже так…

Даже так, он долбил камень. С болью в мышцах. С сильной отдачей. С солнцем, медленно поднимающимся за его спиной, и быстро разогревающимся воздухом. Удар. Перерыв. Удар! Ещё перерыв! ЕЩЁ УДАР! Порода поддавалась неохотно, и с большим трудом, и пока Лёня махал киркой, наземь падали лишь мелкие осколки стены, просто крошка.

Когда кирка просто вывались из его рук, с рукояткой измазанной в крови от стёршихся ладоней, а ноги немного подрагивали, солнце стояло высоко над головой парня. Во рту – пересохло, от чего гадкая липкая слюна царапала горло. Воздух стал горячее, и поднялся сильный ветер на возвышении, из-за чего мокрую спину пробирал дрожь.

Он продвинулся… сантиметров на 5 максимум. То есть буквально, именно «проход», в который мог бы пролезть хотя бы сам не пригибаясь, была очень небольшой. Область же в которой он концентрировал удары, чтобы образовать хотя бы небольшую дыру, в которую можно было пролезть, даже ползком, была всего сантиметров 10-12 в глубину.

Ох...
- В общем... - удар, - они...- удар, - в один... - удар, - голос... -удар, - говорят... - удар, - что... - у -дар, - прохода... - удар, - нет...
Плохо. Надо передохнуть.
- Но, во-первых, я видел проход собственными глазами. - Сказал он скале, присаживаясь рядом. Скала была мертва. - Во-вторых, даже если всё то световое шоу, что было во время забега, и было теми термосными, - о, в брошенном рюкзаке был чай. Настоящий живой чай, с лимоном и сахаром. Аккуратный, блестящий литровый термос, верный спутник по городским хождениям, - искажениями, то откуда мне знать, когда именно они начались? Я бежал!
Выемка была оскорбительно маленькой. Если дело пойдёт теми же темпами, то на глубину, где проход открывался в памяти. он доберётся где-то через неделю.
И ещё раньше запечётся заживо. Охх...
Рубаха давно переместилась на голову на манер банданки. Но ещё чуть, и скала начнёт отвечать.
- Однако никаких трещин там всё же нет. - Тяжёлый выдох. Вдох. - Они правы. Зато у меня есть кирка.
Мертвы ли ребята? Скорее всего. Впрочем, ради шанса, что они просто застряли при переходе, стоило начинать брыкаться.
Возможно, стоит снова поискать источник местной взрывчатки. Место для закладки уже сделано...
Но в первую голову - питьевую воду, не жижу из мангровых лесов, не зелёное что-то из города. Можно поискать местных кирданцев... можно пойти в горы. Какая глупость.
Лёня покосился на скалу. Путь будет полон опасностей и лежит через местные леса...
Итак, он снова был в начале пути. Он искал зелёные места, кроме мангр.

Сколько бы Лёня не искал источников пресной воды вокруг себя, он не мог их найти. С местной водой было будто бы что-то не так. По крайней мере той, что подпитывала обширную корневую систему мангровых зарослей. Чтобы продолжить искать родники, у юноши было два выбора: идти в горы, или же идти по кромке горы, всё дальше от города, в пока что неизведанную им территорию смешанных лесов. По крайней мере, они ведь росли по контуру зарослей, значит, возможно, изменения произошедшие с данной местностью не были по всей её территории. Ну или нет. Просто нет. А потому, юноша снова пошёл в сторону города.

Теперь путь занимал уже куда больше времени. Леонид пытался пить сок мангровых деревьев, но на вкус тот был всё ещё отвратным, и, более того, от нескольких долгих глотков, того чуть не стошнило – а это было просто ужасно в данных условиях. От употребления сока, в глотке Аврелиева стало чуть-чуть жечь и першить. Он шёл по зарослям, и прошёл мимо знакомой ему дыры – та стала зарастать! Нет, правда, она стала меньше по размеру. А из пня, поваленного им, уже вылупились робкие ростки ещё молодого дерева. Юноша постепенно шёл всё дальше, и дальше. Затем поднялся на холм – и вновь перед его глазами предстало завораживающее зрелище. Куда же идти дальше?..

Разумеется, от древесного сока стало только хуже. Кто бы, в самом деле, мог подумать. Он ещё и ядовит, скорее всего. О да, это будет весело. Если Леонид, разумеется, выживет.
Потому что поваленное дерево уже зацвело на место. Даже в полуобморочном состоянии это пропустить малореально.
Может, ещё и зелёненькую на вкус попробовать? Просто руку облизнуть. Немного.
В любом случае, ему предстояло решить, что делать. Можно было, размахивая киркой, вернуться к стойбищу. Можно было поискать чудом незатопленный колодец. Чудом. Можно было сунуться в какое-нибудь складского вида помещение и поискать там запечатанный ящичек или бочонок.
Это могло бы быть интересно... но выживает в таких условиях в основном спиртное. Оно ему надо, нажираться на голодный желудок? Как жаль, но тут ловить совершенно нечего.
Хотя чапать по местным крышам... а можно пройти понизу?
Лёня прикинул, может ли влезть в окошко и пробраться к амфитеатру по верхним этажам изнутри. Нет? Делаем косынку из толстовки (тяжело, там фонарь) и тащимся совсем поверху.

Амфитеатр, по размерам, напоминал большой футбольный стадион. Такой большой, что Лужники могли вполне спокойно поместиться внутри его стен. По сути, вся городская архитектура выглядела так, что строилась как бы вокруг него. Или же с наметкой на то, что по центру поселения будет это здания, и пускай была крайне плотной, но не совсем впритык прилегали к нему. Примерно два или три квартала вокруг Колизея были зданиями, улицы меж которыми застроили самодельными дамбами, которую Аврелиев видел ранее, и, если прикинуть то на это, то… вся территория в радиусе где-то 500, а может и больше метров вокруг Колизея были зданиями, занятыми военными. Которые те укрепили, в свою очередь, соорудили меж ними множество переходов и перегородок, блокировали улицы меж ними, и превратили целые ряды построек в массивную стену. И если вспомнить о большом количестве наблюдательных вышек, разбросанных то тут, то там, и часто снующих вокруг фигур… пролезть внутрь он мог бы, будь он суперагентом.

Юноша вновь спустился с холма, бредя к близкой воде, а затем, зашагал в город. На этот раз, он решил не заходить в провал меж стен, за которым ждал шатёр Мамы Нод, он решил обойти стены по кругу. Он всё ближе к нему подходил, тем сильнее становился запах воды и тухлых водорослей. И тем слабее был дух острых пряностей. Все заметнее становились некоторые особенности этих зданий – они как бы проседали в почве, как и сами стены. И весь город – он блестел. Блестел грязной перламутровой жемчужиной. В основном потому, что он был затоплен. Это парень понял и раньше, но хорошо разглядел лишь на расстоянии 50 мертво от места, где некогда у центра местного округа были главные ворота – сейчас же две здоровенные бронзовые створки, некогда покрытые замысловатым узором. А теперь стёртые в кашу, были вдавлены в землю пред скитальцем – нечто выбило ворота изнутри города, а затем – порушило стены. Это был не взрыв. Стены обвалились недалеко от того места, где стояли. Это был удар. Столкновение с чем-то массивным. Леонид миновал опустевшую арку ворот – единственную уцелевшую часть стен, и вышел в начало улицы – там, где та ещё не до конца была затоплена водой. Всё заброшенное поселение походило на… оставленную кем-то Венецию. Это был город композиций из множества белокаменных и краснокаменных домов высотой в два-три этажа, каждый из которых, судя по давно стёршимся вывескам и потрескавшейся лепнины, служили для чего-то конкретного. Вода поднялась где-то на три метра, затопив первые этажи, а кое-где и вторые, у большинства из местных строений. Парень стоял на самой окраине города, в районе находящемся на относительном возвышении, и отсюда ему открывался чудесный вид на это место. Город был мёртв на первый взгляд, отсюда. Но сам-то парень знал, что тут была жизнь. Тут были, как минимум, военные! И там, где он вошёл в город, к домам по двум сторонам затопленной улицы перед ним…

…К ним были пристроены леса – этакие самодельные лесенки, как при реставрации хрущевок, что вели вверх, на крыши зданий. Юноша начал подниматься по одной из таких лесенок. Небольшой домик, на крышу которого взобрался студент, был на самой окраине гигантского квартала, одного из многих, что визуально выстраивались вокруг Колизея – именно он был центром поселения, как и казалось юноше с холма. Некогда тут были и другие крупные здания, но сейчас, от них остались лишь руины, да большие свободные пространства. Над Колизеем был поднят флаг – это был бело-желтый флаг с рисунком двух чёрных копий и черного же черепа на нём. Кроме того, то тут, то там, по крышам зданий были разбросаны самые разные палатки, шатры, юрты и вигвамы, по цветовой принадлежности не особо вписывающиеся в антураж военных. А так же, здесь же были странные конструкции: ветряки из металла и стекла, от которых веяло жаром. Он не видел переходов между вторыми и третьими этажами построек… Сейчас, юноше стоило решить, как он пойдёт к Колизею, так как если он будет преть напрямик – на белоснежных крышах поселения его очень легко заметят. Даже не пахнет «проникновением».