Прыжки по мирам | ходы игроков | Кровь и святость

Стоя над телом полурослица, Лоэнгрин ощущал, что сделал все правильно. Боги не лгут, им виднее, что делать, как быть и, если того требовали обстоятельства, которых Лоэнгрин не знал, и ради этого пришлось убить Астру, то ничего не поделаешь. Однако с этой твердой уверенностью приходило понимание того, что он снова один в бесконечной темноте. Не сказать, что он боялся этого, годы, прожитые в одиночестве, не оставляли страху и шанса, но так приятно было находится в обществе, рассказывать истории и выполнять свой священный долг в окружении товарищей. Но, видимо, Богам вздумалось иначе и теперь надо вспоминать свои навыки выживания и как-то выбираться из этого места, если он не хотел остаться здесь навечно. И Лоэнгрин стал осторожно двигаться вперед, в то место, в котором он еще не был и о котором ничего не знал. Идти было... легко. Ноги несли его все дальше и дальше, не встречая никаких преград, он не хотел есть или пить, он просто шел вперед. Мало-помалу ему стало скучно, не происходило ровным счетом ничего. Скука стало такой серьезной проблемой, что багбир всерьез рассматривал возможность вернуться назад и напасть на летучих мышей. Во время таких раздумий, он неожиданно услышал какой-то звук из-под своих ног и даже увидел плиту, нажатую под его весом, но увы, было слишком поздно. Вокруг вспыхнул яркий свет и багбир потерял сознание, не зная, что уже через несколько часов очутится в совсем другом месте.
... Вокруг была темнота, во всяком случае Лоэнгрину показалось именно так. Но потом он понял, что просто забыл открыть глаза. Когда он проделал это нехитрое движение, то обомлел. Он лежал на земле, а вокруг него росли деревья, нет не так, ДЕРЕВЬЯ! Он не мог различить верхушку ни одного из них, а ведь сам он был, далеко не маленького роста, но тут даже великан почувствовал бы себя букашкой. Кроме того, наверху были какие-то ярусы из веток, переплетенных между собой, что не добавляло видимости. Лоэнгрин попробовал встать и опять удивился. У него ничего не болело, свободно двигалось и сам он чувствовал себя превосходно. Но было кое-что странное. На его руках были перчатки. Обычные перчатки. Ничем не примечательные перчатки. Но неснимаемые перчатки! Багбир первым делом попробовал сделать это, но понял, что всей его силы недостаточно для этого. С досады он ударил по ветке дерева и увидел, что она как-то неестественно согнулась под его ударом. Его это немного удивило. Он еще раз осмотрел перчатки. Они были грубо сделаны, из кожи какого-то жесткого зверя. Но между тем они удобно сидели на руках, в них, очевидно, было удобно пользоваться любым видом оружия. Как только он вспомнил об оружии, то огляделся по сторонам и с радостью заметил его. Оно лежало около дерева, заботливо прислоненное так, чтобы оно не упало. Неожиданно сзади раздался рык и даже глупцу было понятно, что там какой-то дикий зверь.

Лоэнгрин ещё раз ударил себя рукой об руку. Хоть душа его была человеческая, заточена она была в теле багбира - не слишком умном, и вдобавок оглушенном. Чуть меньше чем за день - трудно было сказать точно - он прошёл через два неожиданных перемещения, в которых и тип местности, и самый Мир вокруг были совершенно разными.
Неудивительно, что его слегка дезориентировало.
Но паладин должен исполнять свой долг там, куда Боги посылают его. Что в городе, наполненном шумом и гамом, сражаясь с еретиками. Что в Подземье, во тьме разгоняя слепых, рвущихся на свет монстров.
Что здесь, в месте, которое напоминало леса родного Нимвегена - и одновременно так отличалось от него.
Везде и всегда, до снятия небесного наказания, проклятый паладин будет исполнять свой долг, ради которого доходил до самой Гильдии - служить процветанию миров, и не задумываться о том, какой игрушкой он служит в их жестоких, беспощадных к смертным руках
Подхватывая алебарду, Лоэнгрин развернулся, по широкой душе махнув плащом, морда к морде опасности.

Подхватив алебарду, которая удобно села в руке, Лоэнгрин обернулся, чтобы увидеть того, с кого снимет шкуру, когда победит. Но потом он понял, что враг придерживается сходного мнения. Напротив него стояло существо, чем-то напоминающее ящерицу. Но в отличие от этого безобидного зверька, существо стояло на двух ногах, было покрыто огромной чешуёй, а из пасти торчали острые клыки. Глаза существа светились голодом и жаждой убийства, а на землю капала слюна. Пока оно топталось на месте готовясь к рывку в его сторону, поэтому он мог попробовать сбежать... Но ведь паладины не бегут от опасностей?! В это время перчатки потеплели и Лоэнгрин почувствовал острое желание убить эту тварь во что бы то не стало! И он, словно в тумане, который не застилал глаза, но заставлял двигаться лишь в одну сторону, направился в сторону чудовища. Между ними оставалось шагов тридцать.

Живя на природе, привыкаешь доверять своему внутреннему чувству. А Лоэнгрин особенно привык доверяться своему шестому чувству - столь часто позволявшей ему различать добро и зло, смерть и жизнь.
А тут - огромный ящеричный монстр, о котором паладин как ни трудился, не мог вспомнить ни единой стоящей детали! Без сомнения, это существо стоило предать смерти безо всяких разговоров.
– Ахахахахехехехехехи – и с этим хохотом, вырывающемся из звериного рта, багбир атаковал ящерное существо.
Алебарда ржавого металла впилась в брюхо, порвав чешую словно бумагу, и пока по древку лился поток крови, магические узоры на ней вспыхнули зелёным цветом, и обратившись лианами, принялись сворачивать и обхватывать собою динозавра.
– Ихе - хоп! – воскликнул Лоэнгрин, в пируэте отходя назад, за пределы досягаемости жутких когтей и клыков твари – Освежевание огромных зверей скоро станет моей второй натурой! Сначала мышь, а потом – он казал в сторону монстра ещё покрытым свежей кровью оружием – ты!

После удара паладина, существо неестественно прорычало что-то, а багбир заметил, что оставил ранения, намного сильнее обычных. Из рана полилась кровь, но не красная, а зеленая. Монстр затрясся, а изо рта у него полилась слюна. Глаза его яростно вспыхнули и он сделал первый шаг по направлению к Лоэнгрину, который успел смотаться на приличное расстояние. Вернее попытался сделать. Огромная туша начала заваливаться вперед и с грохотом повалилась на землю. А все из-за того, что растения, которых здесь не было несколько секунд назад, обвились вокруг ног громадного создания и не пускали вперед. На земле существо попыталось освободиться от пут, дергаясь туда-сюда по траве. Спустя какое-то, весьма непродолжительное, время, у него это удалось и растения развалились, а через несколько секунд развеялись, как будто их вовсе не было. Существо, которое лежало на землю, подняло голову и посмотрело на паладина. Очень недобро посмотрело. Но подниматься не спешило, возможно надеялось, что жертва сама придет к нему.

Багбир завертел алебарду в руках
– Я - тёмный страж и бдительный защитник. Покорись – два шага вперёд – воле – прыжок на спину лежащего существа – Богов!!!
И с этим клинчем рыцарь вонзил ржавое лезвие в основание черепа. Изорванный, заплаканный кожей летучих мышей плащ развевался за его спиной. Зелёная, красная, и чёрная кровь - существа, его собственная, и убитых ранее монстров - стекала по его грубым перчаткам и безумно улыбающемуся лицу в когда-то белых бинтах.

Прыгнув, Багбир оказался на спине чудовища, ближе к шее и ударил своей алебардой прямо в нее. Из неё полилась отвратительная зеленая, местами черна кровь. Было похоже, что он вскрывает ужасный волдырь с гноем внутри. Зверь яростно заревел и Лоэнгрин увидел, как по всему его телу распространяется зеленый свет. Там, где он проходил раны зарастали чем-то похожем на мох, спустя секунду он превратился в чешую. Монстр встряхнул плечами и встал. Одной лапой он нащупал паладина на спине и быстрым движением прополол его острыми когтями. Лоэнгрин почувствовал, что вместе с ранами в его кровь попало что-то более серьезное. Но пока это совсем не мешало паладину. Тварь же явно пыталась скинуть его со спины, чтобы затем разделаться с ним на земле.

– Эхехехех – весёло кричал багбир, мотаясь из стороны в сторону на гигантском скакуне.
Характер и вид ран рассеял все сомнения в чужеродной особенности твари. То есть, гигантская ящерица сама по себе не что-то естественное - но кора? Свет?
Явно, перед ним (или точнее, под ним) искаженное магией существо, так и просящее паладина отправить его на тот свет.
– Ийех! – кажется, "коник" не был так же доволен поездкой, как всадник, поэтому особенно удачным движением спины отправил Лоэнгрина вниз. Сойти с небес на землю, так сказать.
Упавший, но не падший - это Принципиально важно! - паладин поднял окровавленную морду от травы, и засмеялся. Ему не хватало воздуха в лёгких, в висках стучало, и он потерял много крови - но все ещё смеялся.
– Все ещё не покорился, демон? – спросил он, стоя на коленях, одной рукой держа лежавшую алебарду, а другой роясь в скрытых под плащом подсумках – подойди поближе, если хочешь меня съесть!
И, убегая от ящерицы переростка, багбир насыпал за собой дорожку крайне острых маленьких калтропов.

Яростно взревев, монстр побежал в сторону Лоэнгрина, надеясь своими большими зубами проткнуть его и съесть. Не заметив, а возможно просто не обратив внимания на маленькие шарики, он вбежал в поле калотропов. И видимо не зря: маленькие шарики ничего не могли поделать со столь грозным зверем. Через несколько секунд он уже стоял около Лоэнгрина и сильно наклонил голову вперед, чтобы укусить его. Но он был слишком низко, и могучие зубы просвистели у него над головой. Монстр заревел и поднял голову, готовясь просто растоптать мелкое существо ногами и потом съесть то, что осталось.

Багбир пригнул голову в темном капюшоне, уворачиваясь от укуса. Его инстинкты были на пике, ноздри щекотал запах крови, в лапах зажата алебарда, связанная с его Судьбой.
Да когда он чувствовал себя лучше?
– Умирай уже! – весёло крикнул он ящеру – ты же не сможешь сражаться с Природой? А я - страж Её!
И, вертясь вдоль собственной оси словно волчок, он махнул оружием вдоль длинно-чешуйчатого бока твари, и зашёл ей за спину, в область опасно машущего хвоста.

Ящер взревел и наступил на паладина одной тяжелой лапой.
----------------
Лоэнгрин широко раскинул перчатки, пытаясь избежать титанической походки зверя, поймав его руками. Но в последнюю секунду понял, что это не поможет, и новообретенная волшебная сила не защитит его от боли.
----------------
Ящер прорычал что-то воинственное и опустил руку с когтями и проткнул Лоэнгрина. Однако тот в последнее мгновение смог отклониться и когти прошли в миллиметрах от тела багбира и его брони.
----------------
Лоэнгрин хмыкнул. Несмотря на, честно говоря, дурацкую попытку укрыться, ящер тем не менее промазал с ударом. А паладину требовалось восполнить свои силы. Поэтому, взмахнув плащом так, как будто он собирался отбежать в сторону, паладин внезапно побежал назад:
– Поймай меня – дразнился он – если сможешь
----------------
Разъяренный тем, что жертва уходит у него из-под носа, ящер развернулся и побежал в сторону Лоэнгрина. Побежал по тем самым каллотропам, которые так удачно прошел в прошлый раз. Но сейчас, казалась что удача отвернулась от него лицом и повернулась к паладину. Ведь маленький шарики, нащупали слабое место монстра и тот упал вперед, рыча что-то пугающее. Голова его повернулась к Лоэнгрину и он увидел вблизи глаза зверя. Они выражали ярость и желание убить назойливого червяка.
----------------
Лоэнгрин смотрел в глаза зверя без страха. Он уже высказал все, что хотел - осталось отделить голову от туловища, сколько ударов для этого не понадобилось бы.
Длинные багбирские лапы, древко алебарды - вновь несли смерть из тени.
----------------
Ящер взревел и встал, а затем одним прыжком достиг Лоэнгрина и попытался укусить его. Но острые зубы отскочили от хорошей брони, как щепка из под топора. Ящер смотрел уже не так враждебно, а словно с какой-то обидой. Он взмахнул хвостом, стараясь отбить Лоэнгрина куда-то в сторону. (спас. ловкости).
----------------
– Ух-ух – сказал Лоэнгрин, улетая от удара огромной твари.
– Воля паладина не может быть сломлена – произнёс он, вставая с земли, отряхиваясь, и прикладывая к груди руку –
----------------
Ящер побежал в сторону Лоэнгрина, однако по пути, маленькие шарики еще раз помешали благородному порыву монстра съесть свою добычу. Со стороны они забавно смотрелись: лежащая гора и быстрый комар, могло быть подходящим сравнением. В это время паладин увидел, как часть ран зажили и перестали кровоточить. И монстр яростно взревел, словно ему было очень больно.
----------------
Вариантов у паладина было немного. В иных условиях он бы петлял между деревьями, прятался в тени, расставлял на своих преследователей незамысловатые, но эффективные ловушки из верёвок и каллтропов - соединенных друг с другом колючек, наилучшего средства, чтобы остановиться и подумать - но этот жирнющий ящер просто проломил бы все препятствия, и догнав, сгрыз бы его со спины.
Поэтому оставалось рубить его морду, и надеяться на лучшее.
----------------
Ящер взревел намного сильнее обычного, ведь меч прошел рядом с глазом и чуть е сделал бедного зверя калекой. Однако он хотел отыграться и решил укусить того, кто подошел неосмотрительно близко. И на этот раз ящеру это удалось. Он с хрустом вгрызся в плоть паладина, оставляя ужасную рану. Кроме ужасной боли, Лоэнгрин почувствовал слабость. Она пока никак не влияла на него, но скоро грозила превратить его в мертвеца, ведь зверь легко убьет его в таком виде.
----------------
– Может, ты уже умрешь? – спросил устало Лоэнгрин. Выдержать бы ещё минуту - и остаток целительной силы мог бы избавит его от любого яда, имевшегося на когтях твари. Только минуту - о большем он и не просил Богов.
Наступив на морду ящера - чтобы и не думал подниматься - он вновь нанес удар по выступающим костям черепа. Алебарда вплоть до древка была забрызгана чуждой, зелёной кровью.
----------------
Ящер, от удара по голове и по другим местам своего большого тела, явно устал. И поэтому не смог скинуть с себя Лоэнгрина, когда тот наступил на него ногой. Но он мог попробовать зацепить его хвостом, что он и попытался сделать.
----------------
Багбир, пролетев пару метров, зрелищно шлепнулся в траву, раскидывая куски дёрна. Мгновение, он позволил любоваться переплетенными ветвям, заменявшими этому странному миру небо - и это напомнило ему о долге.
Долге защищать Мир, долге служить Гильдии, Долге щадить жизнь.
Вскочив, и перехватив алебарду обеими лапами, он вновь поставил сапог на пасть ящера:
– Не шевелись. Живи – и резко ударил обухом.
----------------
Ящер припал к земле, еле-еле двигая всем телом. Из его пасти вырывались громкие, но по сравнению с прошлыми, очень тихие рыки. Кровь полилась из раны, оставленной багбиром и она была на удивление красного, а не зеленого цвета. Паладин не мог увидеть морду зверя, т.к. она лежала в противоположной стороне, но видел, что от неё исходит зеленый туман, который уходил в землю и пропадал. Через несколько секунд зверь затих. Однако его грудь все еще поднималась и опускалась в такт дыхания. Но паладин ощутил необыкновенную слабость в ногах и смог устоять, только облокотившись о своего врага.
----------------
Лоэнгрин, преодолевая слабость, взялся рукою за дерево. Тихим шепотом из его уст шли слова
– ... через благочестие идем к вере. От веры исходит надежда. И в надежде обретаем исцеление. Ai de mele lambi Elloi!
Могущественная, хоть и простая магия прошла по жилам воина. Исцеляя не плоть, но самое его естество - изгоняя всякие яды или болезни.
И завершив эту краткую, благодарственную молитву, паладин упал на теплое тело только что сраженного, но пощаженного им существа.

Тепло. Во сне нет чувств в привычном нам понимании, есть только видения этих чувств. Они во многом заменяются друг другом, накладываются поверх или исчезают, оставляя наше сознание висеть в пустоте. Никто не знает, чем объяснить эти явления, а те, кто догадываются, молчат об этом, ведь знание того, как управлять не внешней оболочкой сна, в которой мы видим картинку, а внутренней, в которой и происходит истинная магия, позволит обрести неограниченную власть над живыми! Холодно. Чувства постоянно меняются, ведь ничто в природе не может стоять на одном месте не предаваясь стагнации, а следовательно уничтожению. Видения чувств изменяют не только сами себя, но и картинку, которую мы принимаем за наши воспоминания, но которые на самом деле... Свет.

Лоэнгрин открыл глаза. Тело больше не чувствовало слабости и было полно сил. Паладин даже мог ощутить, как горячая кровь двигается по его венам и артериям. Но все это портила одна, нет, две вещи! Первая - это то, что лежал он не на своей добыче, а в какой-то кровати, сделанной из дерева и был накрыт одеялом из листьев, а второе - то, что он услышал голос. Хотя никого рядом, насколько в таком состоянии мог сказать Лоэнгрин, никого не было.

- Рхры, проснулся? - прозвучало довольно тяжелым, низким, свирепым голосом - Где же мое убийство? ГДЕ?! Рхр. Как скоро я найду еще одну добычу подходящего размера?! РХР.

Багбир, только приоткрыв глаза, немедленно целиком укрылся травянистым одеялом.
В темноте он все ещё разбирал вид предметов - хоть и в одних оттенках серого, но вблизи - отчётливо.
То что его переместило на новое место, означало, что кто-то присматривал ним - возможно, кто-то недружелюбный.
Поэтому Лоэнгрин отцепил со своего пояса голову летучил мыши, и принялся с ней разговаривать:
– А кого ты хочешь убить? Зачем? Как говоришь со мной, если я не оживлял тебя?
В принципе, говорящие головы не представляли ничего удивительного. В том племени багбиров, которое приютило паладина, постоянно показывались таки штучки.
Вспомнив о старых, прожитых в лесу временах, паладин ронялся судорожно искать вокруг себя своё оружие.

Оружие нашлось довольно быстро, хотя для этого пришлось стряхнуть с себя одеяло, оно лежало на полу рядом с кроватью и было очищено от крови зверя, с которым сражался паладин. Кроме того, оглянувшись по сторонам, Лоэнгрин понял что находится в комнате, полностью сделанной из дерева, притом, что необычно, не было видно досок, все казалось ... живым? Да это будет правильным словом для того, чтобы описать, что почувствовал багбир. Кровать на которой он спал, тоже была сделана не из досок, а из цельного дерева. Со стороны она больше походила на пенек, который почему-то вырос именно в этом месте. Высоко наверху было окно, через который вниз падал свет звезд. По-видимому была ночь. Или очень раннее утро.

- Рхр, что глядишь? И что, Черт тебя подери, ты творишь?! Сравнить меня с головой твари? Получай!

И Лоэнгрин неожиданно для себя ударил рукой в перчатке, точнее попытался ударить. Ведь паладин был силен духом и не мог позволить бить себя в лицо. Даже самому себе.

- Рхр, силен! Но чего ты его не убил?! Ведь столько энергии ушло даром! Мне еще долго не удасться приманить настолько сильного врага!

– Повинуйся – спокойно ответил Лоэнгрин – если хочешь охотится вместе со мной, молчи, спрашивая меня, как своего господина, что следует делать или говорить. Святость состоит в смирении, и служба паладина - то, что отделяет его от падения в тирана.
Продолжая разговаривать вслух, Датхоран поднялся с пола, удерживая в одной лапе голову летучей мыши, а другой опираясь на свою проржавелую алебарду, и принюхиваясь. Явно, он был в доме эльфов - Прекрасного народа.
Но неизвестно, насколько продлится их гостеприимство, и какова будет терпимость к багбиру. Следовало покинуть огороженные места, и бегать в леса, на зов Богов.
Паладин решительным шагом устремился наружу.

Перчатки, а разговаривали с Лоэнгрином очевидно они, всю дорогу оскорбляли паладина, говоря, что они думают о его Богах, о нем самом и о его принципах:

- РХР. Ты! Мужчина должен убивать! Всех! И всегда! Нет иного выхода! Забудь о твоих грязных Богах, или убей их!

Однако физически они никак не воздействовали на паладина и он, чтобы не обращать на них внимания начал произносить заклинание, которое даровали ему в награду Боги. На выходе стояла большая деревянная дверь, однако она была не заперта и Лоэнгрин без всяких проблем смог выйти из дома, в котором он так хорошо выспался. Но на улице, в нескольких метрах от дома стоял эльф - паладин не ошибся в своих предположениях. Он окинул Лоэнгрина взглядом, и, не обращая внимания на слова, которые произносил верный последователь Богов, произнес:

- Приветствую тебя в своей деревне, багбир. Если бы не знак Гильдии, ты был бы уже убит, но это меняет дело. У меня есть к тебе предложение. Пройдем в дом, - он указал рукой с торону самого высокого здания, которое словно росло, а не было построено.

Странно было со стороны голоса упрекать его Богов в "грязи". Как всякий проводящий много времени у Природы, багбир знал, что то что принимают за грязь - на самом деле плодородный слой земли, заботливо укрывавший своих детей и в смехи, и при жизни.
Но заниматься религиозными спорами с отрубленной головой летучей мыши? Нет. Серьёзно. Хоть Лоэнгрин и подозревал, что с момента проклятия его разум куда сильнее поврежден, чем он сам подозревал, но иметь серьёзные разногласия с точкой приложения магических усилий?
Хоть эта штука заявляла, что обладает некой "энергией", но смысла в этом было не больше.
Поэтому, не прерывая Изменения Плетения, паладин коротко поклонился встреченному эльфу.
– Да осияют звёзды твой путь, о высокородный – с куда бОльшей любезностью, чем можно было бы ожидать от оборванного странника, произнёс Лоэнгрин – моя тропа лежит в стороне от вашей, Дети Месяца и Темноты, не смогу я остаться в покое, доколе не исполню указания своей Гильдии.*
Заметив, что случайные слова разрушили его концентрацию, со вздохом багбир начал заново произнесение заклинания, взмахнув перед собой, и подняв ввысь отрубленную голову монстра.
*эльфийский

Эльф кивнул Лоэнгрину, однако продолжал настаивать:

- Я понимаю, багбир, но все-таки последуй за мной в дом, мы уже давно обратились к Гильдии, но никто до сих пор не пришел, поэтому ты исполнишь волю Гильдии, если выполнишь задание нашей и не только деревни. Пойдем.

И он повелительным жестом показал рукой в сторону самого крупного здания, что уже делал несколько секунд назад. Затем он двинулся вперед, нисколько не сомневаясь в том, что паладин двинется за ним.

Лоэнгрин долго, с непонятной улыбкой смотрел вслед собеседнику. Потом покачал круглой головой, и последовал за эльфом.

Очевидно, этого напыщенного оппонента - наверняка старейшины или что-то в этом духе - не интересовала ни личность самого багбира, ни его Боги, ни говорящие голоса, а он просто отчаянно желал помощи Гильдии.
Что ж, любопытно будет хотя бы глянуть, что так сильно требуется от них всех Вечным.