Serpent's Skull | ходы игроков | Дневники Путешественника

На сияющих ветрах.

Когда джунгли говорят с тобой - они никогда не рассказывают о себе всю правду.

Густой лес. Кто-то говорит что может слышать его и чувствовать его желания. Я же... вижу знаки. Они присутствуют и в гуле меж крон деревьев и в криках обезьян, скачущих по вершинам пальм.
Я нахожу их в торопящихся насекомых, прокладывающих себе путь сквозь твердую почву, в переговорах попугаев, в размеренном стуке клювов дятлов, погружающихся в стволы деревьев. В легком головокружении в условиях сжатого, влажного воздуха, в запахе гнилых фруктов и крошащейся коры.

Наступает рассвет, сменяя кромешную тьму на лёгкую утреннюю тень. Скудный свет проникает сквозь занавес джунглей, находящийся на сто футов выше головы.
Здесь опасность, говорят мне джунгли. Смогу ли я определить ее источник - это и есть моё испытание. Чтобы ответить на этот вопрос, я должен продемонстрировать свою способность выживать. Снова доказать, что я - хищник, а не добыча.

Мои глаза ищут бродячих зверей. Как и ожидалось, их нет. Передо мной лишь разбросанные кустарники в тени, уложенной огромными деревьями, застилающими небеса. Плохое укрытие для засады леопардов. Кабана или стаю гиен тоже было бы легко заметить. В худшем случае - висящая лиана могла бы скрыть молодую гадюку древесного окраса, незаметную на фоне окружения.

Нет... Это то, чего я не слышу. То, что вызывает тревогу: Я не слышу людей.

Несмотря на то, что я ещё далеко, я уже должен слышать голоса. Я по пути в мою деревню - Нгали. Я не слышу ни намёка на утренние разговоры. Нет звука трения пестика об трупку... женщины уже должны были начать готовить еду... Где же детских смех... Со стороны деревни, я слышу только писк цыплят, озабоченный лай собаки. И... отдалённый гул.
Мухи. Это жужжание мух.

Сердцебиение ускоряется, я увеличиваю свой темп ходьбы к поляне, где стоят хижины и склады Нгали. Я проскакиваю сквозь обнаженную размытым дождем скалу, пробираюсь сквозь хлопчатобумажную ткань паутины, натянутую меж лианами пауком размером с кулак.

Когда я был изгнан из собственного племени, Нгали дали мне убежище. Их великий отец - М'Патика, налил мне пальмового вина и рассказал мне все их мифы и поверья. Великая мать - Навапо, приготовила суп из кабана, сказала мне, что я напоминаю ей сына, ещё до того, как заморская лихорадка забрала его. Со старшими охотниками Нгали - Шокамби, Вабару и Бибаангом мы ходили на охоту, однажды мы даже столкнулись с ягуаром, носящим демоническое сердце.

Однажды М'Патика предложил совершить ритуал перерождения, и сделать меня полноценным Нгали. Хотя это для меня и была большая честь, но... я не мог отвернуться от того, кем я был и чем занимался.
"Готово." сказал он тогда мне: "Ты теперь из блуждающего племени Хаси, но позже, когда ты будешь готов - тогда ты станешь одним из нас."
Он улыбнулся и положил свою грубую, крепкую руку мне на плечо.

И теперь я бегу из-под лесного навеса вглубь поляны и вижу всю деревню Нгали уничтоженной.
Их тела лежат разбросанными так, как будто они погибли неожиданно, во время утренней готовки или стирки. Свежие трупы свисают с крыш над порогами хижин и зернохранилищ.
Дети, мужчины и женщины. Все мертвы.

Средства обороны же, всё ещё на месте. Копья висят в стойках, щиты подпирают их.

М'Патика лежит лицом вниз у крыльца его хижины; Я узнаю его по ширине плеч и ярким зеленым одеяниям. Навапо лежит рядом. Я вижу ее исковерканное лицо и меня пробирает дрожь.
Никакое оружие, ни Мвангийское, ни иностранное, не могло совершить такого. И это не хищники. Тела моих друзей не были ни укушены, ни разорваны или растоптаны. То что когда то было плотью, теперь, черт возьми, - лишь красные обрывки, свисающие с кости.

Только магия могла сделать такое. Причём не обычная.

Вдруг, я вижу мага, выходящего из хижины М'Патики.
У него в руках некий артефакт, сложный инструмент из желто-коричневого металла. Это колесо, заполненное другими колесами, которые вращаются внутри друг друга. Их движение
сбивает с толку глаз.

Этот человек - иностранец, я вижу его бледную северную кожу, покрасневшую от тепла нашего палящего солнца. Он здесь недавно, ещё не додумался снять свою стальную броню. Пот окрашивает его волосы в соломенный цвет, приклеивая их ко лбу. Волосы, как шелуха, стыдливо скрывают нижнюю часть его лица.

Когда он увидел меня, я уже был в воздухе. Он тянется за клинком на бедре, но моё копьё уже у его глотки, а он - на земле. Его устройство падает в грязь, а мои колени прижимают его локти. Он бьёт ногами, но я хорошо сложен и силён, и он не может скинуть меня.

Через дымку ярости я вижу его протестующее лицо. Он разбрызгивает мольбы о прощении, признаёт свою вину. Он бормочет на так называемом...
"общем языке". Иностранцы приписывают его себе, несмотря на то, что это была простая речная выдра, которая его изобрела и мы, Зенджи из джунглей, первые двуногие звери - выучили его.

Я бы мог понять его, но я не хочу. Жажда пролитой крови - это все, что я слышу. Ярость во мне, и я поднимаю копье, готовое нанести смертельный удар. На мой взгляд - праведный поступок, после той бойни что я вижу вокруг себя. Я представляю себе, как кончик моего лезвия пронзает его белое горло. Лежа подо мной чародей будет кричать и умирать. Он умрет на земле Нгали. Отправится в Нгали, чтобы служить духам моих товарищей. Будет ничтожным рабом, до тех пор, пока не наступит тот день, когда духи исчезнут навсегда.

Я сжимаю кулак вокруг копья.
Но мысли о Нгали... дают мне вспомнить кодекс, по которому я вырос. Несмотря на моё изгнание, я все еще цепляюсь за него. В этой приверженности лежит моя последняяоставшуюся связь с моим собственным племенем - племенем Ара.

Отнятая жизнь - это долг. Это то, чему Ара.... первый из нас, учил своих потомков, взявших его имя. Когда человек забирает чужую жизнь, он принимает на себя все его обязательства и должен выполнять их до конца своих дней. Он должен жить жизнью своих жертв.

Цена убийства уже давит на меня. Дважды...я был вынужден принять её. Два набора обязательств, которые я несу на своих плечах по сей день.
Первое убийство стоило мне моего места в племени. Второе обязует меня писать подробные отчеты и посылать их людям, с которыми я никогда не встречусь, в немыслимой воображаемой стране, в которую я никогда не попаду. Видишь ли, такова цена за то, что я забрал жизнь Следопыта. Что касается этого волшебника, над чьим горлом я занёс копьё, готовое пронзить его насквозь - я не знаю ничего. Не знаю его обязанностей, которые я бы мог взять на себя. Могу только догадываться.

Поэтому я отвожу удар...

Нет... Я найду наказание для него, которое будет стоить ему больше, чем его жалкая жизнь.