Вы - на краю мира. На самой вершине исполинского лотоса. И вам задают вопрос. Вы не помните его, как не помните и самого задающего, но зато отлично помните ваш ответ:
- Нет.
Лепесток лотоса прогибается - и вы падаете вниз.
Дивные образы прекрасных дворцов и садов, чарующих ароматов и восхитительных мелодий окружают вас на доли секунды чтобы смениться другими, и вы знаете, стоит лишь захотеть, дать другой ответ, и тогда.. Но вы непреклонны, вы произносите одно и то же короткое слово, перекрикивая шум ветра, бьющего вам в лицо:
-Нет! Нет! Нет! Не..
И всё, как-то резко, обрывается. Удара вы не помните.
Океан боли - не метафора. Он вокруг вас, над вами и под вами. У вас нет даже тела, которое могло бы потерять сознание или умереть, нет ни глаз ни ушей, чтобы ослепнуть и оглохнуть, нет никаких ощущений - кроме монотонной, однообразной муки. Вечное страдание чистого разума. Кажется, вас поддерживает только одно. Вера в то, что вы не одиноки здесь, что где-то тут есть ещё такие же упрямцы, как и вы, отвечающие одно и то же, раз за разом, в безумном желании бросить вызов всему сущему.
И поэтому, когда вы обретаете тело, слабое и беспомощное, но настоящее, материальное, тело, и Голос снова спрашивает вас - вы вновь отвечаете, захлёбываясь от восторга кашляющим смехом:
- Нет!
А затем встаёте и оглядываетесь. Вы на небольшом уступе исполинского провала, у которого не видно ни дна ни другой стены. А по центру её пляшет безумное чёрно-красное пламя, и в нём - тысячи и миллионы душ, ваших мятежных братьев и сестёр. В нём были и вы сами - но теперь вы свободны. Наверху же, теряясь в буром тумане - блестит крохотный огонёк. Вам туда. Стены покрыты коричнево-зелёной слизью, пахнущей до того отвратительно, что даже вас, переживших пламя Ямы, выворачивает от одного прикосновения к ней. Но - лезете вверх цепляясь за малейшие выступы практически отвесных стен. Упрямо и непреклонно. Наверх. Ещё рывок. Ещё. Ещё!
Рука хватает пустоту.
Перелезаете через край. Раскидываете в сторону руки и ноги.
- Нет - шепчете вы, улыбаясь. Хотя больше вас никто не спрашивает.