[D&D 5e] [Wargame] Народы моря | ходы игроков | 1,2 Доброе слово и тысяча мечей

Коттаям, лежащий в устье великой реки Котты, называли городом каналов. А когда-то — городом островов. Его долго строили: делали насыпи, передвигали грунт, снимали с холмов огромные пласты и плиты. Всё магией, потому что магией хвостатые покровители его жителей были наделены с рождения, а уважением окрестных племён — нет. Прибыв сюда, первые арагвати попросили землю, на что иллирийцы ответили: «Берите, сколько сможете унести».

Что же, первый Коттаям назывался городом стоящих на отмелях кораблей.

Коттаям: [землеописание]


Оборона города:

======================================================
=== Сцена №00
=== Место действия: «Походный шатёр»
=== Рассказчик: Галантос — дочь Карагоса
======================================================

Галантос ненавидела смерть. В любой её форме и проявлении. В любых причинах, приводящих к ней.

Когда-то отец сказал ей, что достойный противник — воодушевляет. Тогда она долго думала, кого же выбрать. Может глупость? Военное безумие остальных? Их мстительность и жестокость? Но нет, всё это было следствием, а не корнем проблемы. Она нуждалась в собственной силе; настоящей силе; потому-то и выбрала достойнейшего из врагов.

Сегодня, как, впрочем, и всегда, она работала. Помощницы доставили погибшего, а она завершала ритуал. Небольшая, заострённая на конце ложка легко проникала в носовые каналы, вынимая охлаждающее кровь серое вещество. Потому что оно неустойчиво. Саму кровь тоже требовалось слить, чтобы наполнить сосуды соляным раствором. Потом кишечник, печень, лёгкие и селезёнку — все внутренние органы — их требовалось вынуть. Но сердце и почки, после этого, вернуть. Потому что сердце, это сосредоточие разума, души и самой жизни, а почки создают из воды питающую тело кровь.

Всё это она открыла сама. Книги, что ей читали помощницы, в большинстве своём лгали. Наставники шли неверным путём. Нужен был простой, надёжный, безотказный способ сохранить тело. Ведь если у каждого будет бесконечность времени, то любого, даже самого маленького человека, однажды вернут в предназначенный ему сосуд.

Она тоже возвращала. Хотя ей говорили, что возвращаются — не те.

Но так ли это важно? И тем, и «не тем» — всем хотелось жить.

Капля крови, кусочек мозга, щепотка костяной пыли. Пара негромких слов. И тело поднялось, похрустывая окоченевшими суставами. Прохладная ладонь коснулась её руки.

— Никого не обижай. Вообще. Ни былинку, ни букашку. Таких я усыпляю. Других не слушай, оружия в руки не бери.

Тело непонимающе замычало.

— По сто раз объяснять… — Галантос вздохнула. — Если ты обидишь, тебя обидят. Если ты убьёшь, тебя убьют. Ты же хочешь жить? Хочешь жить долго?.. Так береги же это тело, пока твоё собственное не найдётся. Добро пожаловать в мир.

Они не отличались рассудком, эти создания, но её богиня однажды ответила, что когда-то все они были людьми. А ей самой не так уж важно было, кого именно спасать. Спасая других от смерти — она спасала себя.

Её богиня звалась Афродитой. Афродитой Апатурской, что значило — «Обманщицей». Причудлив был юмор богов.

Гала-антос:

======================================================
=== Сцена №01
=== Время: 6 число Антестериона — тёплый день
=== Место действия: «Предместья Коттаяма»
=== Рассказчик: Галантос — дочь Карагоса
=== Прочие личности: Тинв — коттаямская кошка
======================================================

Спустя дни пути вдоль реки, вдоль болот и полных злых москитов буреломов — они наконец-то прибыли: богатые, орошаемые земли тянулись вокруг. Отец приказал окружить город — и Галантос тоже заняла своё место в строю. Отец сказал: «Ждать послов», — и она с облегчением выдохнула. Это значило: «Сегодня — не будем убивать».

Она улыбалась так широко, что скулы начинали болеть. В лицо пекло, а значит было солнечно. Ветер приносил запах йода и морской соли, слышались голоса других. Галантос привычно шла по военному лагерю. Её не задерживали, ей не мешали, а если она сбивалась с пути, то служанка лёгким касанием подсказывала направление.

Не положением, а собственным трудом Галантос достигла высокого места в жизни. Уже не собственность семьи, а жрица. Уже не та, кого сосватают с приданным, а личность, достойная сама строить свою жизнь. Она умела лечить — и это уважали. Она могла вернуть погибшего в поединке — и за это многие клялись в верности ей. Шли годы, и таких собиралось всё больше: сегодня почти полная сотня бойцов сопровождала её. Не таких уж плохих людей, как оказалось: по крайней мере они старались быть лучше и слушались во всём.

Спокойствие, теперь она ощущала его не только в храме, но и в лагере своего отряда. Как говорилось: «Свой храм каждый носит в себе».

— Здесь тихо, давай поговорим? — неожиданно служанка обратилась.

Галантос медленно обернулась, положив руку на эфес тесака. Она не ждала подобного обращения. Она выбирала в спутницы только тех, кто умел делать своё дело — и молчать.

К тому же ученица дышала иначе. Дыхание этого… фантома было слишком ровным, неживым.

— Если я закричу…

— Я убегу.

…

Здраво. Когда она кричала — разбегались все.

— А моя…

— Дрыхнет. Ну не режем мы людей, даже когда стоило бы. Неужели так сложно поверить?

Прислушиваясь, Галантос нашла второй, очень тихий источник дыхания рядом. Она убрала руку с эфеса клинка. Подняла обе. Шагнула ближе. Касание — и она ощутила чуть колючую шерсть, тепло напряжённых мускулов — острую мордочку и острые зубы.

— От тебя ужасно пахнет.

Неправда. Она мылась и душилась миртом после работы. Обязанностью жрицы было говорить с семьями тех, кто погиб.

— От тебя пахнет кошками, — Галантос ответила как есть.

— Не важно. Ты ужасный человек, но я не хочу твоей смерти. Вот, справа корзина. Если хочешь жить, возьми её с собой.

Она хотела жить. Умереть, чтобы не существовать в обществе убийц, — тоже. Но жить, всё-таки, больше: рука вскоре нащупала плетёную из лозы рукоять.

— Хорошо. Я уже неделю на ногах. Я посплю.

Кошка прошмыгнула под рукой, свернулась среди выстиранного белья, закопалась поглубже. С лёгким шелестом крышка корзины легла на своё место, да так крепко, будто что-то волшебное держало её изнутри.

— Но ты ничего не объяснила…

— Я посплю.

Что же, пусть будет так. Галантос аккуратно подняла корзину с кошкой и стиранным бельём, прижала к груди. Если что неясно в жизни, она всегда советовалась с тем единственным человеком, который мог понять. Не отпуская корзину с кошкой ни на секунду, Галантос направилась к нему.

======================================================
=== Сцена №02
=== Время: 6 число Антестериона — тёплый день
=== Место действия: «Ставка армии фракийцев»
=== Рассказчик: Тогир — сын Карагоса.
=== Прочие личности: Карагос — вождь армии.
======================================================

Цепочка наскоро укреплённых лагерей полукольцом охватывала город. Его окружали сады, поэтому дерева хватало. Были здесь и гурты скота, так что густой аромат тушёного мяса поднимался над каждым — кроме единственного — лагерем. Вождь приказал ждать, но среди фракийцев были и те, кому не терпелось испытать заждавшийся битвы клинок.

На вершине холма стоял высокий, могучий, сложенный как сам Аполлон воин. Он говорил, обращаясь к кругу своих командиров и лучших бойцов:

— Долго, долго мы кабанчика вскармливали. Зерном мы его нашим кормили. Вином поили. Кровью берегли от волков. Вырос у нас большой, жирный кабанчик. Вкусный кабанчик. Но вот настало голодное время, а значит пора, пора друзья мои, забить нашего кабанчика.

Воин взмахнул рукой к городу, оскалился.

— Видите? Боится кабанчик. Дрожит. Не хочет быть забитым. Ну да не от него теперь это зависит. Не от него…

С мечтательной улыбкой воин смотрел на шпили и террасы торгового города. Считал знамёна на стенах форта, намётанным глазом оценивал наскоро выстроенные линии частокола. Каждый знал, что Коттаяму запрещалось строить укрепления со стороны суши. Таков был договор, скреплённый клятвой перед лицом богов. А поскольку договор нарушен, то сами боги желали его рукой восстановить справедливость.

Потому что справедливость — нужна.

— Тогир.

Он услышал знакомый, хотя и нежданный голос. Обернулся. Карагос стоял в простой тунике, подпоясанной шёлком, а оруженосец в шаге от него держал на плече палицу и ножны с огромным мечом. По правую руку от вождя стоял другой мужчина, во всеоружии: в таких полированных бронзовых доспехах, что слепили глаза.

Чужак, этим всё сказано. Чужак достоин только мотыги, или короткого удара меча. Но в исходе поединка Тогир не был уверен, поэтому не спешил.

— Скоро будем грабить, отец?

Стареющий вождь смотрел хмуро, переводя взгляд с него на город. Встречающих, как видно, всё не было. Досада легко читалась у вождя на лице.

— Грабили, грабим, будем грабить. Но не сейчас. Успокой людей, — Карагос сказал это негромко, отойдя с ними к границе лагеря. Потому что так принято: каждый здесь был его — Тогира — человеком, и только после этого человеком вождя.

Ничего не сказав больше, Карагос ушёл. Его сопровождала свита чужаков и единственный оруженосец — одно из чудовищ Галантос — от которого ничего не добиться: сколько ни спрашивай, сколько ни пытай.

Никто не знал, куда подевались лучшие воины народа, всегда сопровождавшие вождя.

======================================================
=== Сцена №03
=== Время: 6 число Антестериона — тёплый день
=== Место действия: «Ставка армии фракийцев»
=== Действующие лица: Протесилай «Держатель щита».
=== Прочие личности: Карагос — вождь армии. Галантос — его дочь.
======================================================

Протесилай давно заметил, что вне общества своих людей Карагос говорит свободнее. Теперь же, когда они уже неделю работали вместе, сначала организуя обоз из собранных отовсюду судов, а затем и ведя его вместе с армией, вдоль болотистых берегов Котты, Протесилай убедился, что вождь фракийцев доверяет ему.

Карагос говорил, что и на склоне лет любит учиться. Он не скрывал, что уважает своих учителей. Сейчас же он вслух размышлял о снабжении армии, кивая на наскоро, но крепко выстроенные лагеря:

— …У нас всё проще делается. Вот тебе десять монет серебром, вот тебе мера ячменя на месяц. Покупай что хочешь, сам ложи в котёл. Коли возьмёшь что без разрешения грабить, уж не обессудь, лично обезглавлю. Так вот, обезглавить я могу и сейчас. А денег в казне нет, люди ропщут.

Карагос призадумался, считая на пальцах:

— Самое меньшее, нужно 300 эфесов; шестисот — хватит за глаза. Ещё нужны корабли, нужны гребцы, нужна… — он замялся, — линия снабжения. Стало быть те, кто будет нам всё это по ходу дела подвозить.

Он рассказывал, что командовал и тысячей, и тремя тысячами. Но в битве, а не на дальнем марше, потому что союзным армиям Кирос «Симарх» всегда присылал своих офицеров, не допуская до задач снабжения никого из чужих. Теперь же Карагос действовал против воли союза. Более того, армия прошла свой путь скрытно: вместо прекрасных дорог Иллирии выбрав дикие буреломы приречных лесов. Возможно именно поэтому Крассиус из Коттаяма не был готов к встрече: он боялся, не зная чего ждать от вдруг возникшей за воротами тысячи мечей.

— …Мы не станем грабить город, — Карагос продолжал. — Это задержка. Если мы ничего не добьёмся здесь, то пересекаем реку, идём мимо Калидона и дальше посуху, через перевалы Эрнейских холмов.

Он говорил до этого, что в Илионе всё плохо — армия врага вдесятеро превосходила защитников числом, а её командиры — могуществом. Колдун Чара с неисчерпаемыми силами его учеников. Титанида Ашера, которая сама по себе неуязвимое чудовище. Друид Акхен, разрушающий стены своими элементалями, а сам кружащий вокруг города в облике всевидящего гигантского орла.

И тем не менее защитники города держались. Контратаки учеников Кумара «Чугуннорукого» были смертоносны. Каждый квартал обороняло ополчение Илиона. Чтобы не платить большой кровью, врагу приходилось наступать со скоростью черепахи: даже не захватывая кварталы, а ударами заклинаний, элементалей и катапульт превращая их в пыль.

Месяца два, может три или четыре — и Илион закончится как город: защитников похоронят под обломками разрушенных до основания зданий и стен.

— Так вот, — Карагос обернулся. — Всё было бы проще, если бы я мог войти в Коттаям с белым плащом посланника, взять Крассиуса за шкирку и хорошенько потрясти. Но это слабый поступок. Вождь не идёт к торговцу, торговец идёт к вождю.

Карагос не говорил об этом сейчас, но постепенно он поднимал дочь в круг приближённых. Он не любил её — это легко читалось, но не видел среди своих никого другого, кто мог бы управлять не армией, а страной. К чему он ведёт — было очевидно.

— Мы ждём ещё час, — Карагос сказал резко. — Если торгаш не выйдет, то я даю дочери право говорить от моего имени. Она пойдёт в город. Первое: она должна взять с торговца деньги. Второе: получить флот. Третье: получить право армии войти в город. И, наконец, сделать всё это никого не убивая.

Карагос покачал головой.

— В последнем я уверен, но остальное ей не по силам. Друг мой, Протесилай, сопроводи её. Вытряси из торговца, что нам требуется. Или хотя бы часть из этого. И, последнее, будь осторожен. Чара Атенак — крыса, а не человек. Я уверен, он уже знает, что мы здесь. И я не верю, что трусливый торговец способен защитить себя, не говоря уж о моей дочери.

По лицу читалось, что нелегко ему просить чужака о том, что доверишь не каждому своему.

— Не думаю, что они пустят в город больше десятка воинов из свиты посла. Если тебе что-то требуется — говори. Если хочешь что-то узнать о Коттаяме и Крассиусе — спрашивай. Хотя, я знаю немногое, особенно из случившегося здесь в последние годы. Помню только город детей и кошек, где ещё не было фортов и частоколов, инсул и торговцев, а только белёные как жемчуг жилища в узорах ракушкой, прекрасный осётр и люди, с которыми мы, бывало, воевали. Но это была «хорошая война».

Карагос скосил взгляд, заметив две приближавшиеся фигуры. Его слепая с рождения дочь шла, прижимая к груди корзину, а тихая девушка, чуть старше подростка, как тень сопровождала её.

Служанка подняла руку, жестом спрашивая разрешения, и Карагос позволил им подойти.

— В корзине кошка спит, — Галантос сказала вместо приветствия.

— Сработаетесь?

— Наверное…

— Вот и хорошо.

Ворота города ждали всего в двух полётах стрелы. Виднелся ров и неровные ряды частокола, мощёные мозаиками улицы, мосты и голубые каналы в крошечных лодках. Белокаменный форт поднимался из высокой насыпи посреди города, как птица крыльями стен охватывая огромную гавань, заполненную десятками военных и сотнями торговых судов.

Может раньше было иначе, но взять Коттаям за приемлемый срок не удалось бы и с их тысячей, и с десятком тысяч фракийских мечей.

Если армия захватчика вне городских стен.

======================================================
=== Сцена №04
=== Время: 8 число Антестериона — солнечное утро
=== Место действия: Дом Кошек
=== Рассказчик: Навсикая — друид Ианты
=== Прочие личности: Тинв — коттаямская кошка;
======================================================

«Лети к городу кошек», — ей говорили. «Проверь там прибывших наших», — ей объясняли. «К обороне города тоже присмотрись», — ей напоминали. И теперь Навсикая, отчаянно скрипя клювом, пыталась удержать в памяти если не значение, то хотя бы смысл сказанных Иантой слов.

Чайки — глупые птицы: в этом она убедилась сразу же. Чайки — жадные птицы: в этом, когда схватила первую попавшуюся рыбу-летягу, разом её проглотив. Чайки — бестолковые птицы: когда осознала, что не помнит из сказанного Иантой уже ничего. Бытие чайкой было ужасно. И быть козочкой-испытателем для нового заклинания ей не понравилось совсем. С другой стороны, от настоящей Козы далеко.

Рыбы-летяги, впрочем, тоже понравились. Как и те высокие штуки над водой, между которыми плавали штуки поменьше. У высоких штук были… шпили? На которых уютно сидеть. А у плавучих штук… мачты, на которых сидеть запрещалось. И пахло от некоторых из них чем-то жутким: словно дохлая рыба долго-долго лежала в очень солёной воде. И люди там были мрачные: одни совсем мёртвые, которых заставляли грести, а вторые не совсем, но с такими трупными взглядами, что крыло закрывало клюв. Хотя! Стоп. Уже не клюв.

В удивлении Навсикая разглядывала собственную ладонь. Мысли вернулись. Взгляд заметался вокруг.

Она нашла себя в правильном месте. Шпиль Дома Кошек, где белое облако, зачарованное лично Клитемнестрой, всегда подсказывало погоду на неделю, а точное время показывала огромная сфера часов. Она увидела город — яркий и тёплый, совсем как из воспоминаний — лежащий в лучах восходящего Солнца, среди ряби бирюзовых волн.

Вон три острова гавани, которые, словно крыльями, белой стеной охватывал форт. Вон украшенные ракушкой дома предместий, куда все переселились, когда кошкам наконец-то разрешили строиться на земле. Вон высокий как гора акрополь, а вдоль него пересекающий всю реку белокаменный мост. Тоже такой огромный, что проходя под ним триеры не снимали мачты. А вон и новые сооружения: стены, насыпи, башни и частоколы — со стороны суши заградившие город большим полукольцом.

И множество, множество арагвати, заполняющих улицы в ранние часы. Их корзины и коромысла, гул голосов, белые туники и яркие ленты в волосах.

— Я к кошкам! — Навсикая представилась, как только спустилась со шпиля. — В смысле, к главным кошкам! — она прокричала это в ухо большому медному котяре, который взирал с пьедестала у ворот. — Я от Ианты! И только не говори, что позабыл нас!

«Медный котяра» не очень-то хорошо слышал. А запоминал других и того хуже. Но представиться — полагалось. А заодно и положить монетку в распахнутую пасть.

Всегда распахнутую. Всегда с добродушной ухмылкой. Но ладонь лучше не класть.

Голем её обнюхал. Шершаво лизнул. И, наконец, посторонился, открывая ворота в Кошачий Дом. Большой, зелёный — с центральной площадью как весь их Лемнос — стоящий на высокой насыпи за огромной стеной. Сразу же подскочила одна из младших черношёрсток, предлагая сопроводить, на что Навсикая только хмыкнула, сама обратившись кошкой. Смутно знакомую черношёрстку она лизнула в нос.

Они любили касания, если не ждали угрозы. Любили и сюрпризы, когда не ждали гадости от друзей. Но подружиться было не так-то просто; а узнать, дружба ли это, или просто вежливость — ещё сложней. Говорят, что в иных царствах за каждую волшебную кошку заплатили бы и полсотни, и сотню эфесов — поэтому жители Коттаяма очень берегли своих. Особенно маленьких. Особенно тех, кто только что "пробудился" и потому безоговорочно верил всем с лицами людей.

Чужих, кроме подростков, в Дом Кошек не пускали. Уважаемых — на внешние террасы. А на охраняемую «Большим котярой» площадь только таких как она друидок, да и тех, от кого зависело всё.

Навсикая шла, мягко ступая лапами по разноцветной плитке. Десятки старших кошек стояли дальше, окружив пушистым кругом троицу высоких людей.

Первый — Менон. Его она узнала сразу. Этот падальщик всегда появлялся там, где проливалась большая кровь. Мнил себя мастером высокого искусства. Что-то создавал, что-то творил — а люди пропадали. Если Менон хотел чего-то — он получал это, и не стоял за ценой.

Второй — Крассиус. Трость, хитон и кислая ромейская мина. Длинный, любопытный нос. Вроде и полезен он всем, но Ианта как-то рассказывала притчу о римлянах. «Известно же — продай ромею горсть зерна — через год он "охраняет" твои поля от твоих соседей. Через два — твои поля уже ромейские и охраняет он их с соседями — от тебя. Через три — ни тебя, ни соседей, одна сплошная PAX ROMANA».

Третий — Карагос. Страшный человек. Такой съест тысячу — и не подавится. А на утро проснётся — и вторую тысячу пережуёт. И ничем его не остановить, потому что умный. Слишком умный, чтобы попасться в простую ловушку. Слишком умный, чтобы и на склоне лет смотреть, как его народ угасает в горах.

Здоровый как медведь бородач говорил, рубя воздух рукой:

— …Кошки, породу вашу, вы понимаете, что это шанс взять Акхена за жабры здесь и сейчас? Мы выходим из Калидона, ваши высаживаются в Лемносе. Окружаем. Берём.

— Это горы. Его родные горы.

— И далеко он попрёт по тропам с трёхтысячной ордой?

— С четырёхтысячной, — Навсикая позволила себе поправить.

— Откуда?

— Мирмидоны Чары и наёмники Радаманта. В сумме почти две тысячи. Часть из своих союзников Акхен в Лемносе потерял.

— Вот как. Хорошие всё-таки у тебя шпионы… — призадумался бородач.

— Ещё у них оружие отравленное Сонным ядом. В прошлом году Акхен приручил целый выводок лесных йоб.

Кратко и чётко, но без подробностей, Навсикая рассказала о составе вражеской армии. Ровно то, что союзникам полагалось знать. Ианта не велела этого, но раз такое дело — стоило рискнуть. Тем более, что у неё самой был облик кошки, а главные в кошачей стае просто слушали, не прерывая её.

Вскоре союзники разошлись.

Навсикая тепло улыбнулась подбежавшей рыжешёрстке Тинв. Облизнулась, потёрлась носом о нос. Своя, мол, своя, насколько своя может быть кошкам простая друидка. Дружить ведь выгодно. Особенно с теми пушистыми, которые в золоте купаются и с золота едят.

Говорят, что если хорошенько потрясти кошку за хвост, что-нибудь звонкое да посыплется. А желающих «потрясти» много, очень много. Младшие котики всегда в цене. Это объясняло, почему кошки не хотят отдавать какому-то фракийцу в помощь свои родные, драгоценные войска.

С Лемносом же всё было иначе. Навсикая знала немногое о связях Ианты с кошками, но саму суть ухватывала легко. Коттаямские кошки надеялись, что Ианта однажды станет для них той личностью, какой была Клитемнестра. Что будет вести путём «Пробуждения» едва открывших глаза новорожденных котят.

— Простите, что не помогли вам в Лемносе, — Тинв сказала, когда они вдвоём отдалились от остальных.

— Да ладно уж.

Их с Иантой Тинв всегда принимала в беседке на верхней террасе Кошачьего Дома. А когда-то, там же, точно так же встречала саму Клитемнестру. Но тогда Тинв была ещё маленькой — совсем котёнком. Говорят, что она очень талантливая. Говорят, что за год она училась тому, что другие осваивали за десятки лет. Власть над городом ей досталась в тринадцать, а сейчас Тинв было неполные шестнадцать лет.

Они выпили чаю. Похрустели мышками в сахаре. Посмотрели на город, где в гавань входила очередная колонна лемнийских судов.

— Двадцать пять тысяч, говоришь?..

— Тридцать шесть тысяч, — Навсикая поправила.

Тинв упала мордочкой в блюдо засахаренных мышей.

— А правда… что ещё и Коза «Ненасытная» к вам прибилась? — она спросила со всхлипом.

— Ага.

— Прошу извинить.

Кошка поднялась, отвернулась. Удалилась к стене, открыла жестом. Её морда скрылась в непроницаемой как полог темноте.

Конечно. Серьёзные вещи следовало обсуждать в защищённом от чужих ушей месте. Навсикая последовала за Тинв. И едва переступив порог остановилась.

Как кричат кошки?.. Это был долгий, человеческий, неудержимый вой.

Навсикая возвратилась к столу. Съела мышку, вторую. Вскоре Тинв вернулась, уже не скрывая магией красные, воспалённые глаза.

— Я в порядке. Всё в порядке. Всё будет хорошо. А теперь расскажи. Пожалуйста. Обо всём, что там случилось, и что вы сумели узнать.

Навсикая прикрыла глаза. Мотнула головой. Стряхнула вдруг нахлынувшее желание рассказать всё, абсолютно всё.

— Да вы тут совсем сдурели?! Зачем, по вашему, меня сюда Ианта отправила?! Молчать в тряпочку?!.. Чай с мышками пить?!..

— Забудем?..

Что-то сверкнуло, явился блестящий рунами сундук. Тинв с хвостом залезла внутрь, засопела. Высунулась, держа шкатулку в зубах. Протянула. Навсикая, не открывая, приняла.

— Забудем.

Приятные, всё-таки, кошки создания. Умеют вести дела.

Тинв:


Веер ветра: [50 эфесов] [извинение Тинв]

======================================================
=== Сцена №05
=== Время: 10 число Антестериона — туманное утро
=== Действующие лица: Ианта «Дочь Бури»; Патрокл «Македонянин»
=== Место действия: Коттаямский порт
=== Рассказчик: Сефо — глава форонейских беженцев
=== Прочие личности: Тинв — коттаямская кошка
======================================================

Сефо Форонейская ненавидела море. Многие вещи она ненавидела в жизни, но море — в особенности. Вот прямо бы взять эту бирюзовую сволочь — и придушить щупальцами. Коих не было. Как не было и медвежьих когтей, добряники, грома, тумана.

Зато, вот, цветочек могла наколдовать…

Хех.

Она сидела на пирсе, среди сгружаемых с кораблей пифосов и тюков, хмурых рожь соседей и мычащих осликов, которые возили припасы вместо уведённых «циклопами» волов.

Настроения не было совсем.

«Убей кого-нибудь вкусного… — нашёптывала Козочка, — Убей, убей, убей… и сразу всё пойдёт на лад».

А вдруг правда? Сефо крепко призадумалась, причёсывая уютно устроившуюся на коленях Козу. Вдруг правда, чик по горлу — и мудрость веков сразу снизойдёт? Как только её люди прибыли в город, Сефо отправила стражников опросить жителей, где здесь подвалы с крысами, кобольды, дворяне — тому подобная сволочь, которую никому не жаль.

Оказалось — повывелись. Только кошки остались, но кошки — свои.

Тогда Сефо вернулась к расчётам. Несложным, надо сказать. Десять «условных козочек» за каждого — триста за всех. Чтобы достичь величия ей требовалось три десятка пленников. Можно самых бесполезных. Или даже коров, но поскольку коров стерегли «циклопы», лишь чуть покрутившись вокруг она не решилась нападать.

Да ну их, жизнь дороже.

Теперь же Сефо направлялась к Ианте, поглаживая заткнутый за пояс ритуальный кинжал.

— …Рада видеть тебя, царица, — мурлыкала прибывшая в порт коттаямская кошка. — Мы слышали о твоих достижениях, мы восхищены…

Сефо помахала Навсикае.

— …Мы подготовили жилища вашим людям. Мы давно расширили предместья, чтобы уместить всех. Мы будем рады вам. Мы компенсируем расходы: припасы, материалы — если вы будете достраивать оборону там.

Ну конечно же они будут рады. Да просто счастливы будут прикрыться от врага хоть кем-то, кроме своих. Частокол-то хлипенький — это Сефо уже проверила. Козочке на минуту. Онаграм на пару часов.

— …Простите, что так сразу перехожу к главному. Мы слышали, что вы уберегли «ягнёнка», — рыжая кошка не открывала пасти, звонкий девичий голос просто звучал. — Пожалуйста, позвольте оставить его в нашем доме. Это самое безопасное место. Мы компенсируем стоимость. Это не нарушит союзнический договор.

Забавно было видеть, как хвост рыжей, до золотистого оттенка, кошечки отчаянно дрожит, как только речь заходила о расходах. И Коза улыбалась, облизываясь чему-то своему.

Но, всё-таки, сколько будут стоить три десятка пленников? Лучше юных — так Козочка говорила. И упитанных — но с последним проще, можно откормить.

Интересно, Ианта отдаст в долг? Так-то она ничем ей не обязана, ничего не должна…

А вот она сама — обязана. У неё две тысячи своих людей.

======================================================
=== Сцена №06
=== Время: 10 число Антестериона — тёплый день
=== Действующие лица: Гай Юлий «Цезарь»; Фарам «Друг Богов»
=== Место действия: Дом Крассиуса
=== Рассказчик: Руфус — легионер
=== Прочие личности: Крассиус — проконсул Рима
======================================================

«Домом Крассиуса», или просто «Ромейским фортом», называли новый акрополь Коттаяма. Он высоко поднимался над островной гаванью, стоя в двух полётах стрелы от «Дома Кошек». И если кошачий дом прикрывал гавань с запада, то «Дом Крассиуса» защищал с востока. А восток, как известно, дело тонкое; суша, варвары, фракийцы; век бы их не видать.

Руфус наблюдал, как пришедшая под стены Коттаяма армия неспешно собирается, уходя паромами вдоль калидонского моста, а на речные баржи загружая позаимствованный в предместьях скот. Овец, коров, нагруженных волов, даже кого-то из жителей, а вернее, как они это называли, «освобождённых» рабов. Тоже нагруженных по уши, всем, что только могли унести.

Кошачье шипение слышалось по всей стене.

Сколько там просил тот варвар? Шестьсот эфесов?.. Знатная насмешка. Он оставлял город без еды.

— …Как видите, Карагос решил принудить нас к активным действиям. Не тем способом, так иным, — говорил почтенный Крассиус, обращаясь к легату и элевсинскому жрецу. — Пусть вас не обманывает их малое число. Карагос взял свои самые опытные сотни. Гарнизону города не удалось бы отбросить их.

Руфус был среди сопровождавших легата ветеранов, а по левую руку стоял тот жуткий человек — Лонгин — и молчаливые фарамовы жрецы.

— …Карагос покинул город, когда не добился своего. Я этих кошек уже руками душил, но всё-таки убедил не впускать за стены его людей. Буря миновала. Я не окажу Карагосу никакой поддержки. Если Акхен его разобьёт, я не впущу на калидонский мост его отступающие войска. С этим варваром надо заканчивать. Он — настоящая угроза, а вовсе не Чара со своими демонятами, запомните мои слова.

Крассиус говорил неспешно:

— Что Чара? Мальчишка. Выскочка. Уже почти что не человек. Прогорит и кончится. Если он будет брать Коттаям, я попросту выведу людей "Кругом", а ваших подданных, почтенный ордо, — он обратился к легату. — Морским путём через Эпир. Если и возьмёт Чара город, то удержать не сумеет. Торговля рассыплется, так что иллирийцы его голову мне сами же и принесут. Если Карагос возьмёт город, то он сговорится с кошками, а после этого приведёт на побережье все двести тысяч своих людей.

Крассиус указал жестом на покидающие предместья войска.

— Не удивлюсь, если это сам же Карагос спровоцировал войну. Не удивлюсь, если вместо сражения с Акхеном он попросту засядет в Калидоне с награбленными у нас припасами. Не удивлюсь, если он сговорится с врагом, а когда они будут побеждать ударит их в спину. Чару с Ашерой, скорее всего, сам же и убьёт.

Слышал Руфус, что бывала у людей такая болезнь, называющаяся фобия. Одни боялись океана, другие суши, третьи ночи — а один почтенный проконсул, увы, варваров.

Может, и не без причин.

======================================================
=== Сцена №07
=== Время: 10 число Антестериона — тёмная ночь
=== Действующие лица: Сакатр Ка'Ален
=== Место действия: Коттаямский порт
=== Рассказчик: Кема'Эш «Ловкач» — колдун;
=== Прочие личности: Менон — некромант
======================================================

Кема'Эш был в плену. В почётном плену, пожалуй, поскольку не было цепей и колодок. Или в самом поганом плену, какой только можно представить, потому что ему запрещалось спать. Первые три дня он выдержал на крепком травяном чае, следующие три — уже на вытяжке, теперь же перешёл к собственноручно изготовленным — и дозволенным Сакатром — алхимическим средствам.

Ум был ясным и чётким, но мысли метались. В эти дни Кема много говорил.

«„Чайка“, это боевой корабль, снаряжённый как принято в Номисто. Походная казна была на флагмане, большая часть припасов на затерявшихся в буре транспортных судах. Обычно мы не возим на триерах ничего, кроме экипажа и боеприпасов, чтобы сохранить осадку наравне с лучшими вражескими судами. Конструкция наших кораблей не настолько хороша».

Это Кема объяснил в первые же часы, видя, как киммерийцы разочарованы добычей. После он заговорил уже о настоящих делах.

«За друида заплатят. Сотню эфесов за него, столько же за его пленных. Его наставник — Акхен — достаточно богат. Семьи моих людей тоже могут заплатить. Это будет полторы сотни эфес. Но я предлагаю гораздо больше этого — две дюжины судов с экипажами. Надёжных, прочных торговых судов. Они прибудут к Коттаяму за месяц. Это манёвр, это место для перевозки ваших людей. В ответ же прошу принять клятву верности моего племени — и не требовать от них большего, чем вождь киммерийцев потребовал бы от своих».

Глупцы перешли бы к казуистике, к договорам, но Кема сказал как есть. Что договор — чернила на папирусе. Что слово — сотрясение воздуха. Только деяния живут в памяти людей.

Наконец, он рассказал о собственной беде:

«Так сложилось, что у меня почти нет шансов. Если кошки с Крассиусом ещё как-то держатся под насланными Чарой кошмарами, то я не отделаюсь просто плохим сном. Клеймо на моём лице, это заклинание, которое сделает „Сон“ смертельным. Если заклинание нарушить, очевидно, я тоже умру».

Разумеется, у него было решение. Любой бы нашёл решение, если бы от этого зависела его жизнь. Кема давно нашёл способ связаться с магом, который готов был превратить его в камень и позаботиться о статуе. На сколько понадобится лет, пока от Ашеры не избавятся, а Чара не умрёт.

Но Сакатр в той беседе вдруг явил редкую мудрость. Он нашёл иной путь.

«Волшебный сосуд? — Кема призадумался, — Это… может сработать».

Кема слышал об этом устройстве лишь смутно, но предназначение понимал. Захватить душу, передать в новое тело. Укрепить связь, разрушить сосуд. Проблема лишь в передаче. Только могущественные маги могли использовать это заклинание, чтобы продлевать жизнь до бесконечности, и только единственный волшебник во всей ойкумене мог использовать изготовленный чужими руками сосуд.

Он творил с душами жуткие вещи.

Это был риск, но и Сакатр, и он сам загорелись идеей. Письмо было начерчено, письмо отправлено, и вскоре к вытащенной на берег «Крачке» прибыл посланник от флота. Менон приглашал их.

Письмо Менона:
Почтенные Сакатр, Ианта, Патрокл, Гай Юлий и Фарам, этой ночью я приглашаю вас, чтобы обговорить сделку. Мы не смогли встретиться в Доме Кошек. В город я не вернусь. Если вы желаете продать пленных, найти помощь в войне, достойные вас руны и достойных вас слуг — я жду вас на своём флоте. От этого дня, десятого Антестериона, и до конца месяца, мои корабли, но не я лично, останутся вблизи города. После — как решит судьба.

Возьмите ту девушку, что общается с „Ненасытной“, и пленного слугу Ашеры. За эти две личности я заплачу тысячи эфес.

В насмешку над морем, флот волшебника и ночью стоял вблизи города. Море было тихим, на палубах горели «Вечные огни».

Триера "Медведица".
Ианта.
Вот и Коттаям. Ианта, стоявшая на носу своей "Медведицы" выдохнула и широко улыбнулась, впервые за последние дни. Конечно, за старыми тревогами придут новые, но сейчас всё было хорошо. Битва, хозяйственные хлопоты, беспокойство за раненых, мёртвых и пленников, лютая, в кровь, драка её близнецов, истерика супруга, обнаружившего, что рабы потеряли черновики его новой пьесы. Ианта подозревала, что он сам забыл положить их в свой сундук, но мужу об этом, разумеется, не сказала, хмурила брови, громко приказала найти и высечь виновных - и тихо - сделать это вполсилы и потом найденных "виновных" чем-то наградить. Семейное счастье стоит двух пряников и небольшой двуличности.
С детьми - сложнее.
Нереус - откровенно и намеренно бесил Электру. Он отказывался уступать ей - во всём, несмотря на все уговоры "отца". Электра была сильнее и быстрее его - поэтому он всегда придумывал состязания, в которых нужно было проявить ум, вызывал её на них - и выигрывал. Бывал бит. Повторял. Снова и снова.
Они даже внешне был не похож на типичных лемнийских детей. Да и на неё саму, если честно. Узкоглазые, лицо вытянуто, высоченные а уж мимика.. Смех, вечная улыбка на покрытом ссадинами лице после очередных драк с окрестными девчонками - что у одного, что у второй.. Проклятье, да они даже набожны как папаша, хоть и молятся совсем другой богине! Нереус чуть ли не единственный из мужчин, кто ходит на службы Артемиде помимо обязательных праздников.
Электра уже неплохо натягивает детский лук и уламывает за её спиной Мелину, регулярно бывавшую в их доме "просто так" взять её на охоту.
Муж-то знает, от Ионаса такое не утаишь, у него у самого шпионов среди её слуг и народа - больше чем у самой Ианты. А вот знает ли настоящий отец? Нет, не должен знать - и это хорошо. Эта история, начавшаяся десять лет назад когда двадцатипятилетняя Ианта вместе с Филлис нашли недалеко от Илиона двух симпатичных мужчин с разбитого в шторм ромейского корабля, и так достаточно сложна. Зачем делать её - сложнее?
Но с Нереусом нужно что-то решать. Потом. Не сегодня. Через месяц. Через год.

...

Коттаямский порт.
Ианта, Навсикая, Калисса, Психея.

- Красивый веер - бросила с борта корабля Ианта Навсе, ждавшей её в порту, после её краткого доклада. - Уверена, заслужила. Пользуйся с умом. Мне Рокса говорила, подружка твоя новая, Сефо, с козой стала сильно близка в твоё отсутствие. Ты с ней поболтай. По дружески. О, Калисса наша зоркая шепчет - вон и она. Стоит, на меня глядит. Узнай, чего ей надо от меня - и дай ей это, если это не что-то чрезмерное. Судя по твоим словам, она гордячка, сама расплатится захочет, не любят такие долгов.
- Психея.
- Ианта?
- Есть тут у меня одна вещица, на морское дно ведёт в одну очень интересную и опасную пещеру, я рассказывала. Кажется, пора туда заглянуть, новая хозяйка приглашала, а одной ей боязно. Под водой - ты царица Лемноса, не я. Подумай, кого в отряд брать, кого - туда звать, и как оттуда живыми уйти.
-Калисса.
- Царица?
Тело Агаты с Мегарой возьми, отнесите в город, узнайте, где друида найти могучего для перерождения нашей сестры, и не Акхена, чтоб он сам свои потроха сожрал. Деньги будут. Поторопись, тело конечно Фарамовы жрецы сохранили, но лучше с таким не медлить.

Кажется, всё.

...
Белая кошка
мурлыкала в ответ рыжей, и даже потёрлась слегка боком:
— …Рада видеть тебя, царица, — мурлыкала прибывшая в порт коттаямская кошка. — Мы слышали о твоих достижениях, мы восхищены…
- Какая я тебе царица, Ринв, забыла, как мы вместе гиганстких крыс в подтопленных кораблях под настилами внизу Коттаяма били? Да и всё царство моё - со мной теперь, не помогли мне мои достижения.
— …Мы подготовили жилища вашим людям. Мы давно расширили предместья, чтобы уместить всех. Мы будем рады вам. Мы компенсируем расходы: припасы, материалы — если вы будете достраивать оборону там.
- Сердечно благодарю вас, дорогие мои, что не оставили нас в минуту
нужды. Будем надеяться, мы не стесним вас надолго.

— …Простите, что так сразу перехожу к главному. Мы слышали, что вы уберегли «ягнёнка», — рыжая кошка не открывала пасти, звонкий девичий голос просто звучал. — Пожалуйста, позвольте оставить его в нашем доме. Это самое безопасное место. Мы компенсируем стоимость. Это не нарушит союзнический договор.
- Конечно, конечно, о чём речь. Я сегодня же прикажу доставить столь этого дивного зверя, столь важного для вашего славного города в Кошкин дом... куда, я думаю, нам и стоит отправиться прямо сейчас?

...
"Дом Кошек".
Ианта, Ринв.
-.. теперь ты знаешь наши нужды. Нам нужны деньги - без них мы не сможем спасти Илион. Звучит громко - но это правда.
Теперь ты знаешь мой план. Сумев доказать предательство Акхена, мы разделим Шуванский союз, и возможно, кто-то даже примкнёт к нам. И начинать надо с Книдских лидийцев. Они - рядом, и они, кажется, непричастны к злодеянию. Ты сможешь организовать переговоры?
И ещё. Кажется, у нас в орде, в которую мы к несчастью превратились, если шекелешские шпионы. Можешь усилить охрану важных пленников своими верными кошками - и помочь Фараму в поисках?
Что до ключа - он ваш, Кумар явно сейчас и себя не может защитить, отдайте только ключ от его города, он нам понадобится в обороне.

   - Понимаю вашу позицию, почтеннейший - уважительно кивнул Юлий в ответ на речь Крассиуса. - Тем более, что вы во всей этой ситуации находитесь дольше. чем я, и гораздо лучше разбираетесь в местных хитросплетениях взаимоотношений местных. Да и в целом, найти хорошего полководца легче, чем толкового дипломата, могущего открыть любую крепость. Однако, со своей точки зрения я все же осмелюсь предположить, что даже если ваше предположение о сговоре верно, проконсул, то доказательств этому явных нет. По крайней мере пока-что. Но загадывать большее чем на неделю в последнее время я уже отвык, тем более, что знать будущее - это прерогатива богов, а не смертных.

   - Насчет же возможной эвакуации...Благодарю за щедрое предложение и молю, чтобы оно не пригодилось. Мы и так уже многое оставили врагу, а дать разграбить еще и эту позицию...Это будет тяжёлое решение в любом случае. Но оставим же такие мысли, ибо упадок духа бывает даже хуже, чем слабость тела! А нам нужно и того, и другого в достатке, причем прямо сейчас. Собственно поэтому я и здесь, почтеннейший, чтобы воспользоваться вашими связями с хозяйками города, а так же вашими же закромами. Насколько я знаю, в местной сокровищнице хранится такая чудесная вещь, как дротик могущий пробивать броню казалось бы неуязвимых существ, да еще и возвращающийся в руку метнувшего его, а что самое прекрасное - так это еще и некий манускрипт, описывающий процесс создания подобной вещи. И я бы хотел воспользоваться вашей помощью в получении данных вещей. Думаю, что вам, как человеку уважаемому, они сделают хорошую скидку, ввиду ситуации. Уж на бесплатную передачу я не надеюсь, но хотя бы что-то будет проще. А так же, насколько я знаю, у вас есть достойные вашего положения запасы воинского снаряжения для легионеров, которые могут пригодиться при обороне...а заодно и при обучении новых центурий, ибо мы снимались в страшной спешке и многое пришлось оставить. Надеюсь на ваше понимание и вашу благосклонность, проконсул. И маленькая просьба, если не затруднит. Вы можете передать это письмо в Империи тому, кто может принимать столь ответственные решения? Ибо письмо от легата - это одно, а от вас - совсем другое...

Письмо, подписанное и заверенное личной печатью легата. Надпись на обороте - Лично проконсулу Аврелию в руки.
  Проконсул Аврелий! Я приношу свои извинения за задержку отчета, но с момента предыдущего письма прошло слишком много событий, требующих моего личного вмешательства. Вкратце: донесения о размере армии, осаждающей Илион были или искажены или просто преуменьшены. Причем до таких сведений, что враг может себе позволить снятие девятитысячной армии (цифры примерные, но пленные и предсказания говорят об этом) под предводительством друида Акхена для разгрома объединенных сил т.н. народов Моря (и нашей колонии заодно). Вследствие этого, поселения данного региона были эвакуированы в Коттоям, где начнется тренировка воинских отрядов, ранее невозможная для нас. Но наши силы ограничены, поэтому я прошу вас, Аврелий, помочь с подкреплениями для лояльных Риму сил, дабы иметь возможность оттянуть часть сил вражеской армии на себя. Так же имеются сведения, что именно Акхен виновен в предательстве и падении Шувы, из-за чего и была вызвана в наш мир Ашерах во плоти, причем вместе со своими демонами. Больше подробностей только доверенному вам человеку, ибо есть подозрения, что нам могли внедрить вражескую агентуру.

"Мне всегда нравились ваши истории, уважаемый Крассиус, особенно та, про служанку", - признался Фарам, припоминая Курио одно из его самых известных произведений, - "Но, боюсь, в данной ситуации ваша теория звучит совсем уж фантастично... Если бы мне пришлось выбирать себе врага из Карагоса с двумя сотнями тысяч и Акхеном и с таким же войском, я бы выбрал первого. И если они могут заключить союз, стоит ли рисковать и отдавать инициативу в их руки? По вашему Карагос может ударить их в спину, но что, если он этого не сделает? А сговорится с кошками, в результате чего мы получим врага, не только обладающего большим войском, но и контролирующего торговлю. Следуя вашей же логике, что Карагос не глуп и дальновиден, момент победы он может определить, как лежащий в далёком будущем, когда уже не останется никого, кто мог бы дать им отпор. Но давайте серьёзно: Карагос не владеет магией и ещё не договорился ни с колдуном ни с друидом. А значит, наша задача по предугадыванию его дальнейших действий серьёзно упрощается. Заклинатели - вот кого нам нужно опасаться. И кого мы хотим видеть в своих рядах. В конце концов, не будь магии, здесь бы не было и Ашеры, и ситуация была бы совершенно иной.

Лично я прибыл сюда, дабы попросить именно о содействии в борьбе с вражескими колдунами. Мой друг Лонгин уверенно разделался с одним из них в битве при Лемносе. Если бы с нами был специалист вашей профессии, возможности Лонгина существенно расширились бы. Иллюзии, дурманящие разум врага, мудрый совет, данный в нужный момент, зоркий глаз, подмечающий любые мелочи - всё это многократно приумножило бы наш потенциал. А уж если бы этот специалист владел чарами противомагии... Ооо! Это было совсем идеально! В связи с этим я и хотел поинтересоваться: нет ли среди ваших, уважаемый Крассиус Курио, людей кого-то, чья кровь достаточно горяча, чтобы лично принимать участие в сражениях? Возможно, кого-то, кто хочет быть "на острие", чтобы на ходу запечатлевать происходящие события? Я не против, если этот человек будет регулярно отчитываться перед вами, ведь мне нечего скрывать, и даже более того: я заинтересован в том, чтобы вы имели свежайшую информацию, на основе которой могли бы принимать решения. В то же время, талантливый дипломат, находящийся в нужном месте, может помочь заключить выгодные сделки и расширить зону вашего и нашего влияния. Так что я здесь вижу выгоду для всех".

Конечно же, Крассиус заломит свою цену. Фарам в этом не сомневался. Но для того, чтобы переиграть противника, нужно было больше инструментов, так что Фарам был готов к определённым тратам.

"Ещё хотел уточнить насчёт Телепортационных кругов", - добавил Друг Богов, вспомнив о ещё одном деле, - "По-хорошему нам стоило бы попытаться вызволить командный состав и максимальное число людей из осаждаемого Илиона. Как конкретно работает это заклинание? Я просто подумал: если им владеете и вы и кошки, можно было бы одним заклинанием войти, предварительно уведомив людей на той стороне, чтобы собрались вокруг круга, и тут же выйти, не рискуя подвергнуться атаке врага. Может ли это сработать?"

======================================================
=== Сцена №08
=== Время: 12 число Антестериона — полдень
=== Место действия: Дом Крассиуса
=== Рассказчик: Тетро Курио — посол Рима
=== Прочие личности: Крассиус — проконсул Рима
======================================================

Солнечный полдень, запах побережья, нагретых камней и акаций. Вездесущие кошки, глазевшие со стен.

Таким Тетро с детства помнила Коттаям, в такой город она и вернулась. С ненавистью, разумеется. Она ненавидела возвращаться — и уж тем более ненавидела, когда склоки варваров отвлекают от по-настоящему важных для империи дел.

Тетро была посланником Рима, четвёртой из древнего рода. Она командовала сотней, обученной, чтобы сражаться против титанов и младших богов. Очевидно, сотней смертников. С семьёй ей не очень-то повезло. Впрочем, родственников не выбирают. К её чести, она была не из тех Курио, кто сбежал на край земли.

Едва появившись в "Круге", Тетро распорядилась слугам встретить прибывающие кентурии, а личным помощникам проверить дела. Вскоре она уже знала, с кем следует встретиться, кого уничтожить, а кому помогать.

Старый Крассиус встретил её с явным удивлением. Не ждал. Совсем не ждал. Но родина помнит…

— Родина помнит, — Тетро напомнила вместо приветствия.

Так между ними было заведено.

— Родина слышит, — Крассиус покачал головой.

«Но не всегда», — Тетро добавила мысленно, когда наконец-то удалось избавиться от всех соглядателей, уединившись в «Приватном кабинете». Ради одного этого места, временами, она и посещала Коттаям.

Неспешно, с расстановкой, Тетро зачитывала послание, отправленное из Вечного города в колонию на краю земли.

— …Легату помогать в меру доступных средств. Гарнизон города — не ослаблять. За иллирийцами и кошками — следить в оба глаза. "Круг" держать в готовности, враг ищет способ уничтожить его…

И прочая, и прочая, и прочая… Много страниц. Которым они собирались следовать, хм, в меру доступных средств. Так что, передав Крассиусу шифрованное послание, Тетро теперь обдумывала, как оформить перед местными царьками его официальную часть. Гонору-то у них, как известно, до небес. Тон императорских приказов такие личности не поймут, да и льстивый тоже, едва ли уместен.

К счастью, ей нравилось работать с вождями покорённых племён. Тех, кто мнит себя стратегом — поддержать. Пусть режут друг друга. Тех, кто показал себя новатором — безжалостно давить. Такие люди опасны. Тех, кто жаждет личной силы — оставить их жалкой судьбе.

Тетро улыбалась, размышляя о новых маленьких друзьях.

На единственном столике в "Приватном кабинете" стояла нетронутая амфора вина с блюдом уже подсохших сладостей, а почтенный Крассиус расхаживал от стены к стене, крутя магический дротик в руках.

— …Конечно. Дротик. Снаряд. Крупный снаряд. Универсальный снаряд, — он размышлял вслух. — Оружие лежало рядом со мной, а я не догадался. Наш легат далеко пойдёт…

— Стрелы надёжнее, — Тетро мягко возразила.

Задумчиво, старик воззрился на неё.

— Я помню, что оружие не передаёт стреле волшебных свойств. Но я — знаю решение.

О решении, впрочем, она не сообщила. Кто мудр — догадается сам. Кто глуп — только подставит. И, наконец, удовольствие прикончить Ашеру она собиралась оставить лично себе.

— Ты не меняешься… — старик покачал головой.

Ну конечно же. Кто-то рождался полководцем. Кто-то торговцем. Кто-то знатоком мастерства. А кто-то — охотником. Звезда рождения вела судьбы людей. Быть может ей просто нравилась опасность. Быть может её вели боги. Быть может рядом был кто-то, готовый снова и снова платить за возвращение к жизни.

Тетро давно потеряла счёт собственных смертей.

— При мне моя сотня арбалетчиков со снаряженными баллистами, а завтра нам обещали переслать полную когорту пятого легиона, — Тетро перешла к делам.

— Расщедрились?

— Нет, личная просьба. Это мои люди, мне за них отвечать. Так что под руку легата я не пойду. Что там с Иантой?

— Не сработаетесь.

— Патрокл?

Крассиус вновь покачал головой:

— Мастеровой, не вояка. Но вчера мой добрый «Друг» просил найти ему «специалиста нашей профессии».

— Специалиста? — Тетро подняла бровь.

— Уверяю, именно так и сказал. Кого-то, кто хочет побыть «на острие». «Запечатлеть происходящие события»…

Что же, это приятно, когда задача инфильтрации решалась сама собой. Тетро кивнула.

— Итак, Рыбка, проследишь за нашими негодяями, пока они не натворили дел?

— Сделаю. Но, во имя Империи, не называй меня так.

Тетро Курио: [способности]

======================================================
=== Сцена №09
=== Время: 12 число Антестериона — вечер
=== Действующие лица: Гай Юлий «Цезарь»; Фарам «Друг Богов»
=== Место действия: Дом Крассиуса
=== Рассказчик: Тетро Курио — посол Рима
=== Прочие личности: Биллиферум «Алчущий» — дракон
======================================================

«Как там его звали?» Тетро размышляла, ведя гостей по бесконечным подземельям дворца. Двери-двери, клети-двери, привычная с детства картина. И рабы — куда же без них. Свои шастали неприметными тенями, а новенькие хныкали из-за запертых дверей.

Дракон, как видно, свой обед уже получил. Любил он кушать в обществе. Теперь же, когда страж сокровищницы насытился, Тетро провожала к нему новых друзей. Тысяча и двести эфесов — именно столько им обещал Крассиус за рабов. «Что за безумие?» — она хотела возразить. Но, призадумавшись, кивнула. Временами — лучше переплатить.

Итак, как там его звали? Нашего чешуйчатого. Дурацкое имя, как в песне про того мальчишку, который золото любил. Погано, кстати говоря, кончил. Буреспрайты сожрали.

Ах да, Биллиферум «Ужаснейший». То есть «Алчущий». «Ужаснейший» в прошлой декаде скоропостижно издох.

Найдя искомую дверь, Тетро вежливо постучалась.

— Итак, драконы, — она обратилась к новоприобретённым «друзьям». — Существа изысканного вкуса. Любой пище предпочитают девственниц. Любому металлу — золото. Существа исключительной мудрости. Живому собрату всегда предпочтут мёртвого. Существа исключительной проницательности. Своё — никому не отдадут. — помолчав, она добавила. — Впрочем, «Деньги должны делать деньги», — как говорит наш добрый Крассиус. С этой истиной, здраво поразмыслив, соглашается и мудрый дракон.

Огромная, окованная бронзой дверь скрипнула, отодвигаясь на полозьях. Заплаканная мордочка смотрела с той стороны.

Смутно знакомая мордочка. Надо же, ещё не сожрал.

Пожав плечами, Тетро достала кинжал. Не успевшую пискнуть рабыню она резанула по ладони. Набрала крови в чашу, смешала с собственной. Передала слуге.

— Почтенный легат, Фарам, мастер Лонгин. Советую сделать то же самое. Дракон велик в своей мудрости. Реинкарнация за наш счёт.

Туша, размером с медведя, угадывалась в золотом блеске, среди неярких огней. В сокровищницы было сухо, пахло анисом и серой. Жаркий воздух уходил через приоткрытую дверь.

Надо признать, у абсолютного большинства драконов не было вкуса. Какие-то ямы, пещеры, руины. Дурные кобольты вместо слуг. Зачем? Почему? Во имя чего?.. Она искренне не понимала. Вот, Коттаям, например, в первый же день «Союза» наполнился мраморными дракончиками. Кошки вывесили флаги, выстроили залы, нанесли богатств. Людям своим объяснили, что к чему. Мол, корову можно — мы заплатим. Человека, тоже, не возбраняется. Вернуть-то человека несложно, а вот армию в лице единственной огнедышащей хари — весь мир обыщешь, не найдёшь.

К счастью, рабыни оказались дешевле коттаямских горожан. Да и вкуснее. Откормленных фракиек дракон особенно полюбил.

Ах да, у драконов же не было вкуса. Безобразно обставленную залу заполняли груды малоценных монет. Сам же «Ужаснейший» возлежал на золотом ложе, держа под лапой блюдо фиников и обжаренных с ирисом ленгийских бобров.

Гостей он оглядел пронзительно, хмуро. Поднял свою крокодилью тушу, ударил хвостом о звонкую груду золотых монет. Затем отступил, прошёлся по залу. Жестом лапы заставил подняться постаменты, где ждала вся коллекция изготовленных лично Крассиусом волшебных вещей.

Вышел один из легионеров. Бесстрашно поклонился, сдёрнул с блеснувшего блюда шёлковую ткань. Небольшая сфера зависла в воздухе, играя собственным светом, преломлённым через множество хрустальных граней.

Дракон приблизился, оглядел дар.

— Вижу клеймо Номисто. Кара'Ям кончился? Поместье взяли? — Алчущий проскрипел.

— Не дошли ещё, господин, — Тетро ответила лениво.

— Кошки… — Ужаснейший облизнулся длинным раздвоенным языком.

Тетро ждала, что дракон продолжит. Но тому, как видно, тоже лень было тратить время на столь мелкую цель.

— А что там с Илионом? Будем грабить… спасать?

Считая личной собственностью все сокровища мира, «Алчущий» аж в бешенство ушёл, как только узнал о вторжении Ашеры. Как же — чужак в доме. Вдруг вынесет что? Вдруг к себе на край Безграничья унесёт? Как ловить тогда, как своё, бесценное, спасать?

Личной храбростью, впрочем, «Алчущий» не отличался. Как и умом.

— Будем, — Тетро утешила дракончика. — Очень скоро. Нам бы только армию снарядить.

Она рассказывала дальше, как полетят монеты по миру. Одна в Рим, другая в Картаго, третья к персам, через край земли. Как монеты снова встретятся, собираясь уже не по три, а по пять, десять. Превращаясь в огромный, гигантский золотой ком. Как он покатится обратно к ним, собирая на себя все ценности мира. И кошки утонут в золоте, люди внизу задохнутся, а на вершине пирамиды будет сидеть он — великий и неповторимый — мудрейший в мире дракон.

Алчущий облизывался, показывая клыки.

— Как у вас там говорится. Ваше золото — моё золото. Берите, раз уж с почтением пришли.

Уточнять детали дракон не стал, разве что вновь облизнувшись. Зависшая посреди залы кристальная сфера целиком захватывала его взгляд. Сколько она там стоила? Двадцать эфесов? Тридцать?.. Право же, мелочь. Но дети везде и повсюду остаются детьми.

Сокровищница Крассиуса: [10 000 эфесов]


Расходы на снаряжение армии: [6000 эфесов]

======================================================
=== Сцена №10
=== Время: 12 число Антестериона — вечер
=== Действующие лица: Патрокл «Македонянин»
=== Место действия: предместья Коттаяма
=== Рассказчик: Тави — коттаямская кошка
======================================================

Тави не искала приключений. Смастерить что-нибудь? Всегда пожалуйста. Организовать работы? С большим удовольствием. Поторговаться? Почему бы и нет. Но идти на кражу — оставьте. Пусть это делают те, кто любит и умеет. Тинв и Ри, например.

Увы, без мамы всё пошло наперекосяк. Эти две особы стали главными, а она — всего лишь черношёрсткой не у дел. И сколько не мяукай на луну, ничему это не поможет. А потом ещё война: грабежи, набеги, осады — и одна единственная кошка на свете, которая понимала, что выгоднее — дружить.

Втихую она написала письмо Ашере. Спросила, зачем ей это вторжение? И объяснила заодно, в циферках, что, вообще-то, завоёвывать Коттаям невыгодно. Ибо географическое положение такое поганое, что им самим только проведением Мууры и удаётся держать город на плаву. Вот сами посудите. Север — фракийцы. Восток — иллирийцы. Запад — гадина из Книда. А на юге и вовсе Коза живёт. С такими соседями и дракон — добрый товарищ; и римлянин — друг на века.

Неожиданно, но дылда ответила. И так обстоятельно, что Тави аж удивилась. «Пракийцев» — обучим культуре. Иллирийцев — к присяге приведём. Гадину из Книда — приручим. Всех плохих — съедим. А дальше тоже были циферки: как строить гимнасии, сколько это будет стоить и сколько пользы принесёт. Чему учить и как учить. Как всех смешать вместе и приучить сотрудничать. Как дать им достойного противника, а затем сделать так, чтобы кошки встали во главе.

Если бы речь шла только о величии кошек, Тави бы посмеялась. Но… в ответном письме говорилось о долгом, тяжёлом труде.



Тави аккуратно свернула письмо. Призадумалась. Сжечь — не решилась. Не хотелось обижать хорошие, правильные слова. Может, не очень мудрые — но правильные. Ей никогда не нравилась та мудрость, где говорилось, что мир такой, какой он есть.

— А всех плохих съедим… — Тави пробормотала вслух.

«А плохие — вкусные?» — она тогда спросила.

«Очень», — таким был быстрый и честный ответ.

Плохих и, хм, съедобных, Тави не нашла. Да и не очень-то старалась. Кошки, конечно, рождались хищниками, но ей куда больше нравилось помогать хорошим, чем вредить плохим. Теперь же она направлялась к единственному по-настоящему хорошему человеку из прибывших извне.

Который делал большую работу. Который поступал мудро. Который спасал других.

— Мастер Патрокл, — она обратилась. — Можно, я буду помогать?

Она стояла, поджав уши. Крошечная на фоне гиганта. Но у неё был большой свиток, где были подсчитаны все запасы города. И наконец-то выбитое из Тинв обещание хотя бы не мешать, пока настоящие мастера организовывают людей.

Герои:


Вооружение: [23 000 эфесов]


Ресурсы: [19 000 эфесов]


Производство: [670 эфесов/месяц]

======================================================
=== Сцена №11
=== Время: 12 число Антестериона — ночь
=== Место действия: Побережье Коттаяма
=== Рассказчик: Навсикая — друид Ианты
=== Прочие личности: Сефо — глава форонейских беженцев
======================================================

Определённо, эта девчонка была упряма. Навсикая потирала разбитую губу, а спиной чувствовала острые лопатки Сефо, которая дышала со свистом, едва не рыча. Они сидели вместе на краю пирса, смотря куда угодно, но только не одна на другую. Над рябью коттаямского озера поднималась луна.

Навсикая уже всё высказала. И про Артемиду Лемнийскую, и про ритуалы, и про то, что вовсе не нужно кого-то убивать, чтобы стать частью их круга. Даже Хлою притащила, заставив клясться под "Кругом правды", что та в жизни не обижала никого.

Сефо прониклась. Сжала губы. А потом вдруг тоже стала убеждать. Что Артемида — медвидища здоровая, а живёт далеко. А Коза, вот она, рядом. Что Коза всегда поможет, всегда защитит, всегда расскажет историю, или навеет добрый сон с козочками вместо ночных кошмаров. Что Коза простая, честная, благородная. Что Коза тёмные мутки не мутит: хочет съест, а хочет — не съест.

…Что приди враг, Коза будет драться вместе с ними. А Артемида — даже зверюшку не пошлёт.

Тогда они в первый раз передрались.

Во второй раз днём позже, когда Сефо поубивала всех своих коровок. Приказала готовить: парить, жарить, с капустой запекать. А сама принялась чертить кровью, превращая побережья в жуткий багряный узор. Кошки очень испугались: потребовали прекратить — и тогда Сефо просто ушла подальше от города. Она продолжила, и Навсикая, плюнув осталась с ней.

В третий раз они передрались, когда Сефо сказала, что для завершения ритуала Коза должна её съесть. Теперь уже Навса била сильно, больно, разве что не медвежьими лапами. Помогло. Прониклась. Осознала, что не хочет умирать. Потом долго хныкала, но в конце призналась, что завершать ритуал не обязательно.

Воевать с таким упрямством у Навсикаи уже не оставалось сил.

— Дай, подлечу хоть.

— Я сама.

— Тогда прыгай.

— И прыгну!

Вместе они посмотрели на тёмную воду, где поджидала невидимая в сумерках Коза.

— Как думаешь, сколько таких она уже съела? Сотни? Тысячи?

— Ни одной! — Сефо засмеялась.

— Брешешь.

Хотя… такие всегда считали себя особенными.

— Прыгай уже, — Навсикая толкнулась плечом. — Луна уходит.

— Ты странная.

— Нет, ты.

Навсикая поднялась. Сефо тоже. Они взялись за руки, бросились вниз. Стало холодно, темно, а потом вдруг жарко и вязко. С трудом Навсикая разлепила глаза.

Тысячи крохотных козочек кружились рядом. Колясь острыми рожками. Покрывая руки шерстистым полотном.

«Только попробуй съесть, — Навсикая схватила за рог самую крупную из ближайших. — Только попробуй! И тебе… скучно будет одной».

Коза боднулась. И Навсикая боднулась тоже, приняв облик, на которой у этого создания был столь очевидный фетиш.

Коза оторопела.

«Это всё, что нужно Сефо. — Навсикая приблизила рогатую мордочку к глазам. — Научи её превращаться. Когда захочет. Если отнесёшься к нам как к игрушкам, ну… мы просто скучно умрём».

Коза кивнула. Лизнула в нос. Но Навсикая не отвела взгляд. Так они и играли в гляделки, пока девочка рядом бредила, то покрываясь подшёрстком, то вдруг отращивая плавники на ногах. Сефо ругалась, шипела, бодалась в бок крошечными деформированными рожками — а потом пыталась снова. И снова. И снова. И снова. Пока вдруг рядом не оказалась маленькая, злая, черношёрстая коза.

— Да сдохнуть лучше… — она мекнула, сплёвывая шерсть.

— А моей первой формой была…

— Да плевать мне! Как же болит… всё болит…

— Давай обратно.

Обратное превращение было ещё дольше и мучительнее. У девочки должны быть рожки? Нет — превращайся снова. Хвост? Опять. Козья челюсть? Ужас.

— Мне кажется… ты не друид.

— Убью.

Они нашли себя на берегу, среди обрывков тины, мелкой рыбёшки и одинокого краба, который взирал на них свысока.

Краб оказался вкусным.

А ещё они нашли человека, который жадно рассматривал вставшую перед ним козу.

======================================================
=== Сцена №12
=== Время: 12 число Антестериона — ночь
=== Действующие лица: Ианта «Дочь Бури»
=== Место действия: Дом Кошек
=== Рассказчик: Менон — некромант
=== Прочие личности: Навсикая — друид Ианты; Сефо — колдун Козы.
======================================================

Море — безгранично. Море — хранит секреты. Море — созидает жизнь.

Менон Теварин уважал море. С терпением он относился и к морским существам. Но его терпение не было безграничным. Его время уходило — с каждым часом и каждым днём. Время поиска — разумеется. Ведь чем выше поднимался человек, тем больше оплетало его невидимых цепей. Договор обязывал его быть союзником Иллирии — а значит советником и другом человека, которого он презирал. Договор обязывал поддерживать «Круг» — и он честно тратил силы на бесконечные потоки сундуков.

В этом не было искусства. Даже ремесла. Лишь нелепая шутка судьбы, что творец, полководец, живой бог — служат караванными осликами, а весь мир живёт стараниями жалкой сотни таких как они. Ашера — была забавным собеседником. Крассиус — старым скрягой. Тинв — выскочкой. Он же — глупцом.

Дождавшись, когда новообращённые приведут себя в порядок, он вышел к ним. Он обратился к козе в миг её наибольшей слабости. А значит — рассудка. Смотрел при этом в глаза детей.

— …Я не ем коз, — Менон говорил просто. — Девушек — тоже. Я не желаю вам зла. Я не предаю союзников и не обижаю друзей. Позвольте рассказать историю.

Он осторожно протянул руку, но не решился коснуться настороженной козы.

— …Моя дочь, когда мир был ещё юным, помогала Кракену строить его дом. Была предана, убита, а душа заключена. Очевидно, в волшебном предмете. Я не знаю, в каком именно, но легко смогу определить. Я возьму его, а вы получите остальные…

Пасть Козы разверзлась. Сомкнулась. В непроницаемой сфере маг стоял посреди раздутого как шар существа.

— …Тебе, Сефо «Заклинательница коз», предназначено быть царицей Форонея. Я помогу в этом, независимо от исхода войны. И независимо от твоего ответа на мою просьбу. Просто, если возможно обойтись без Ианты, я бы хотел обойтись без неё…

Он прервался, осознав, что коза изнутри ничего не слышит. Коротким жестом убрал заклинание. Распался в осколки льда.

Спустя время, Менон стоял перед воротами Кошачьего дома, держа положенную монету перед пастью медного кота. Следуя сказанному слову, в город он не вернулся. Но тем не менее был здесь. Когда кошки открыли, он извинился за столь поздний визит. Попросил встречи с Иантой. Когда отказали — настоял.

Хотелось бы обойтись без лишних разрушений, но когда необходимо, он бывал и упрям, и жесток.

Он шёл по коридору дворца, держа рыжую кошку за шкирку. Охранные руны угасали. Медный котяра следовал позади.

— Неужели вы забыли, кто подарил вам свободу? Кто учил вас всему? Кто строил этот город вместе с вашими мамами и бабушками, чтобы кошки жили счастливо, среди подопечных людей?..

Тинв отчаянно мяукала.

— Неужели вы забыли, что сила в единстве? Что сила в дружбе и готовности помогать? Вы закрылись «Запретами». Вы спелись с работорговцем и драконом-людоедом, лишь бы забыть обо мне. Но вот я, снова здесь. В этот раз как тот, кто просит о помощи — вас.

Он мягко опустил кошку. Велел оживлённым цепям отпустить остальных. Извлёк стрелы из шеи, которые мешали говорить.

— Позови Ианту, маленькая. Теперь я знаю, что ключ у неё. Я скажу ей то же самое, что говорил и вам. Я возьму половину сокровищ и одну из волшебных вещей. Я заберу все свитки, но отплачу руной за каждый из них. Когда мы закончим с домом Кракена, ваши обязательства передо мной будут исполнены. Остальное, как решит судьба.

Слишком уж часто он полагался на судьбу.

Гай Юлий, сокровищница дракона.

   - Госпожа посол - Юлий шёл за правым плечом женщины, не пытаясь встать с ней вровень. Хоть его заслуги и были достаточными, для назначения в колонию в столь сложном регионе, что давало хорошие карьерные перспективы (как и повышенную вероятность свернуть шею, на что видимо и надеялись завистники), все таки значимых людей подобного ему уровня и мастерства у Империи хватало. Чего не скажешь о после, весьма фигуристой дамочке, которая получила это назначение явно не за смазливую мордашку. Да и слышал он пару слухов, которыми с ним поделился проконсул на очередном симпозиуме, о ней и её..роде деятельности, а также милых увлечениях. Одно то, что её неоднократно воскрешали, уже давало пищу для информации пытливому уму. Так что приходилось общаться с ней, как со змеёй, прекрасной и опасной одновременно, - Спасибо за ценные вести с родины. На ваши же полководческие таланты, как и войска под вашей рукой я не претендую, распоряжайтесь ими как угодно. Но всё же хотелось бы согласовать ваши действия...если они не являются тайной конечно же - метнув быстрый взгляд на Фарама, центурион продолжил - Все же пять центурий с орудиями - это внушительная сила и я должен учитывать их в своих раскладах.

Там же, спустя некоторое время.
   - О, мудрейший из драконов, которых я знаю! - Немного лести никогда не помешает, да и, технически, Юлий не осквернил свои уста ложью - Мои сотоварищи нижайше просят у такого величественного создания как вы милости. Как вы знаете, среди людского рода сейчас идет конфликт интересов и поэтому им нужен кредит, а так как все богатства ближайших правителей не сравнятся с вашими запасами, они вопрошают - дадите ли вы им денег на военную компанию? Отбив с помощью этих денег нападение на Илион, они смеют надеяться на хорошие трофеи и крепких рабов, а то и наложниц, с помощью которых Ианта будет с вами расплачиваться. Смиренно жду вашего решения.

"Дом кошек"
Ианта
- Ианта уже здесь, Менон.
Одна из многочисленных кошек дома превратилась в женщину. Очень недовольную женщину.
- И я скажу тебе следующее. Ты возьмёшь только то - что мы тебе дадим. И дашь нам за это то - что мы тебе скажем. Свободу нельзя подарить - её можно только забрать. По частям - и сегодня они забирают её - свободу от тебя. Чем бы они не были тебе обязаны в прошлом - сегодня ты взял всю плату с процентами, таская ту, что однажды превзойдёт тебя в магическом искусстве, будто дворовую котейку на глазах у её народа. И если они были готовы отгородиться от тебя драконами и запретами, подумай, действительно ли то, что ты им предлагаешь - дружба? Ты сильнее всех кто есть в этом городе и можешь уничтожить его. Ты для того его и строил - чтобы разрушать? Ты для того и давал им счастье - чтобы запугивать? Ты для того и твердишь о единстве, чтобы заставить всех выполнять свою волю?

Раздражённо и резко выдохнув, Ианта продолжила уже спокойнее:

- Седьмая часть сокровищ. Одна волшебная вещь. Твои бронзовые болваны и ты со свитой. Твоя помощь в войне и транспортировке. И кошки тебе - ничего не должны.
И глядя уже на Тинв, добавила:
- Вы и мне - ничего не должны. Это и есть - дружба.

"Да так будет хорошо-правильно будет.
Но сейчас я чувствую отголоски войны где-то здесь хм.
Пойдём туда в ваш дом сейчас- многие туда спешат."
"Линии судеб разорваны и как они сошьются зависит и от нас с тобой."
Патрокл погладил юную хозяйку в районе затылка и подмигнул.
Он сделал знак и все его офицеры и свита высыпали из домуса в котором проводили время в трудах и веселье.

Они направились в "кошкин дом"

======================================================
=== Сцена №12
=== Время: 12 число Антестериона — ночь
=== Место действия: Дом Кошек
=== Рассказчик: Тинв — коттаямская кошка
=== Прочие личности: Менон — некромант
======================================================

— Нет, мы не будем, — Тинв отказалась.

Она стояла в воротах крепости, а маг — напротив. Большой медный котяра ждал рядом. Окрестные крыши сторожили десятки настороженных котов.

— Будь любезна, уточни.

— Нет. Мы не пойдём в Дом Кракена. И куда-либо по твоему приказу. Больше никогда.

Впервые в жизни Тинв решилась отказаться. Понимая последствия. Да всё понимая. Но её «нет» значило твёрдое и злое — «иди к демонам». Она не пойдёт в логово чудовища. И сестра тоже. И вообще, будь её воля, никто не пойдёт. Потому что достало.

Три года она была на побегушках у мага. Добудь это. Добудь то. Подслушай. Подкинь. Подсыпь. А в ответ: «Я придумаю, как освободить твою маму». «Скоро». «Обязательно». «Подожди». Она и ждала. В первый год ещё веря, а потом уже только боясь отступить.

Он бы мог просто сказать, что это невозможно. Мог бы сказать, что не пойдёт против своих. Она бы смирилась, потому что боль в душе почти улеглась, но маг как специально издевался. Каждая их встреча заканчивалась разговором то о маме, то о клетке её души.

Каждый раз Менон рассказывал о своих достижениях. О неторопливом, рассчитанном на столетия пути наверх. Где найдётся время и для единственной остановки, чтобы освободить старшую кошку, забравшуюся слишком далеко.

Он лгал, всё он лгал. В этом мире можно было доверять только своим.

— У нас тут война вообще-то, — Тинв приблизилась к молчавшему магу. — Понимаешь, война? Осады, битвы, сражения. Вражеская армия у ворот. Я прошу помощи. Снова. У тебя, у Платейского союза, у всех, кто может помочь. Какое ещё логово Кракена? Что за шутки? Да пусть его хоть сто раз грабят! А если вещица какая понадобится, мы её запросто отследим. Только помоги. Сейчас — помоги.

— Я же вас этой помощью погублю.

Менон вгляделся ей в глаза. Затем присел на мостовую, оказавшись вровень с мордой. Прищурился. Из всех его ужасных и отвратительных черт, одна эта была… ну, неплохой. Верзилы всё время заставляли её задирать голову.

А ещё его не заботило обращение. Можно было ругнуться. С тем чувством, будто ругаешься в пустоту.

— Ты никогда не помогаешь, только требуешь и требуешь, будто мы должны вечно платить за прошлые дела. Хватит. Я не буду. Я не пойду к Кракену. Пусть провалится. Мы не нуждаемся в его сокровищах. Не хватало нам ещё и флота грабителей в добавок к армии у ворот.

Тинв приблизилась, едва не вжимаясь носом в нос.

Менон молчал.

— И ещё эта твоя расчётливость. Ты хоть что-то делаешь без сотни «Предсказаний»? Дай угадаю. Ждёшь, что тебе напредсказывают прямо сейчас?

— Умница, — маг едва заметно улыбнулся. — Но я не следую этим предсказаниям слепо. А ты, хочешь нормально поспать?

— Сон для слабаков.

Маг протянул руку, касаясь её загривка. Тинв резко шагнула назад.

— Вижу, ты устала. Мне нужна встреча с Иантой, с ней и поговорим.

— Нет.

— Ты специально её от меня прячешь?

— Нет!

— Вынужден настоять, — маг поднялся. Указал на неё рукой.

Тинв огляделась, поджала уши. Это была угроза? Угроза ведь?.. Она не готова к бою. Она не ждала боя. От кого угодно, но только не от того, кто их до сих пор не обижал.

И сестра далеко…

— Мне нужна Ианта, а вернее — её ключ.

— Убирайся, — Тинв оскалилась.

— Замри.

Мгновенная слабость, оцепенение, тошнота. И тут же горячая волна изнутри, мигом стряхнувшая заклинание. Всего лишь очарование. Её сила — и против неё же? Просто смешно!

— Стреляй! — Тинв закричала, метнулась назад.

Хлестнули стрелы. Ударили мага в грудь, в шею. Вспыхнул его щит, отражая множество из них, но несколько — достали. И в тот же миг щит раскрылся непроницаемо-чёрной сферой, осыпаемой стрелами и заклинаниями со всех сторон.

— Хватит! Ждите! Это так не пробить!

Лучники на крышах, её кошки, союзники. Да на что этот маг рассчитывает?.. Раз не в своём теле, значит можно всё?! Сейчас, этого симулякра, как черепаху…

Она увидела, как люди на крышах падают, дёргаясь и извиваясь. Тонкие стальные цепи возникли повсюду. Оживлённые? Заранее оживлённые! Как големы, доспехи, мечи…

— Бейте их! Их мало!

Она настороженно оглядывалась, не вмешиваясь в бой. Враг слаб. Врагов мало. Враг не стремится убивать.

Но способен.

Она чётко представила, как с кораблей взлетают орды летучих тварей. Безобидных по-отдельности — но каждая десятая из них будет нести «Дыхание дракона», а каждая сотая «Клетку души». Она увидела, как редеют поставки, пока единственным партнёром города не останется распроклятый Рим. А потом, даже если они отобьются от Чары, их ждёт судьба очередной провинции, что в вольном переводе значило «награда для победителя».

Или пепелища, если хозяева Менона решат покончить с ними раз и навсегда.

Тинв коротко приказала, отзывая подкрепление. Взглядом сказала помощницам отступить. А когда защита мага развеялась, она, с одними когтями, бросилась на врага.

Пусть думает что хочет. Иногда презрение лучше уважения. А если ты — нелюдь: то почти всегда.

Она рычала, вгрызшись зубами в ледяную руку симулякра. Вот настоящего бы. Да полиморфом! Да в мышь!

Проклятая бессоница заставляла её ошибаться. Но другие — ошибались почти всегда.

======================================================
=== Сцена №12
=== Время: 12 число Антестериона — глубокая ночь
=== Действующие лица: Ианта «Дочь Бури», Патрокл «Македонянин»
=== Место действия: Дом Кошек
=== Прочие личности: Тинв — коттаямская кошка
=== Рассказчик: Менон — некромант
======================================================

Женщины. В большинстве своём они Менону нравились, но некоторых — хотелось придушить.

— …Ты сильнее всех кто есть в этом городе и можешь уничтожить его. Ты для того его и строил - чтобы разрушать? Ты для того и давал им счастье - чтобы запугивать? Ты для того и твердишь о единстве, чтобы заставить всех выполнять свою волю?

Устами младенца говорит истина. Строить, чтобы разрушить. Дать свободу, чтобы подчинить. Объединить, чтобы возглавить. И смотреть, держа в руках нити, как с каждым циклом меняется мир вокруг. Не это ли настоящее удовольствие?.. Царица букашек, в некоторой степени, должна понимать.

— …Седьмая часть сокровищ. Одна волшебная вещь. Твои бронзовые болваны и ты со свитой. Твоя помощь в войне и транспортировке. И кошки тебе - ничего не должны.

Что же, понимает. Жаль, что столь убого. Скудный разум, скудные цели. Мысленно он представил друзей и недругов, собравшихся вокруг огромного как весь мир круглого стола. Весьма, надо сказать, обозлённых. Задающих опасные вопросы.

Он продолжил вслух:

— У кого большая часть сокровищ Кракена? У Ианты. Кто есть Ианта? Царица лемниек. Кто есть лемнийки? Шеститысячный народ. Кому подчинены? Царю осаждённого города.

Менон поймал взгляд.

— В помощь вам я даю это создание, — чтобы оставить недомыслие, рука указала на грудь. — Кроме того сорок бойцов, равных по силе четырём ветеранским сотням. Лично явлюсь, если провалитесь. Оставлю вас на корм вашей жадности, если присвоите себе больше половины сокровищ, но убью и захвачу души, если утаите от меня хоть одну волшебную вещь. Как было сказано, выберу единственную.

Он говорил это, но минутой раньше, мысленно, задал другой вопрос. А вернее — пять вопросов. На каждый из которых был получен краткий ответ. «Ключ при Ианте?» «Ключ рядом со мной?» «Шансы, если я отступлю?» «Шансы, если я захвачу?» «Шансы, если убью?»

Хорошей, всё-таки, игрушкой было это «Предсказание».

Шансы, впрочем, не изменились. Всё так же неполные. Возможно, он выбрал недостаточно жёсткие слова. Возможно, зря отказался от захвата заложников. Возможно, лучше было бы действовать самому. Много таких «возможно», которые с недельным горизонтом взгляда приходилось учитывать. Не считая предательства отвечающих, которого он всегда ждал.

— Город кракена мне хорошо известен, — Менон коротким жестом показал безоружные руки, затем произнёс заклинание.

Иллюзия показала каверну в сети пещер. Огромную расщелину, с которой она соприкасалась, подводные гейзеры и стаи созданий, называемых донными жруями, которые шевелящимся ковром покрывали все скалы вокруг.

— Это оловянные шахты морского народа, которые кракен захватил больше столетия назад. Глубина изрядная, больше тысячи футов. Это место к югу от Лемноса и к востоку от Илиона. Оставленный вами Секундус был ближайшим поселением к нему.

Он не стал уточнять, что в Секундусе уже хозяйничает флотилия Чары, над логовом кракена завис единственный в мире летучий корабль, а с юга идёт карфагенский флот. Это всё частности. Эти — не успеют. А они — успеют. Должны успеть.

— Кракен был питомцем Посейдона. Его логово — храм божества. С недавних пор единственный храм в домене Нерея. Очевидно, храм осаждённый. Поэтому защищённый сильной и опытной армией. Командует ей жрица по прозвищу «Госпожа водного источника», на их языке — Нин-гирима. Знаменитая тем, что способна управлять стихийными духами воды. Её народ — многорукие наги, но абсолютное большинство слуг когда-то были людьми.

Менон показал многорукое, змеистое создание с нечеловеческим лицом, затем перешёл к остальным.

— Перикл и Клеомен — братья, стражи храма. Сравнимые с вами по силе колдуны. Эрес и Рохир — чистокровные эллины, гости храма, уже после смерти кракена откликнувшиеся на призыв. Гектор — тоже гость, но личность особенная. Он — хозяин осьминогов, которых раздаёт своим многочисленным последователям. В его свите сорок таковых.

Касанием он обозначил площадь теменаса, на возвышающимся над городом плато.

— Это Дом кракена и наша цель. Подобно драконам кракен любил сокровища, так что всё сколь-либо ценное в его логове должно находиться здесь, под храмовой площадью, или в руках доверенных слуг. Храмовая площадь защищена магией Посейдона, о которой, полагаю, у нас есть кому позаботиться. Сама сокровищница многочисленными ловушками, которые проще всего снести вместе со стенами с помощью призванных мной каменных существ.

Иллюзия сместилась, показывая невеликие жилища в центре города, выстроенные для людей, а дальше стены пещеры, усеянные конструкциями из огромных раковин, панцирей и водорослей, которые множеством ярусов покрывали всю каверну, уходя к потолку.

— От «Круга возврата» до храмовой площади всего лишь шестьсот футов по прямой, или около тысячи, если следовать улицам гостевого города. Ширина которых не больше двадцати футов, что означает — минимум тяжеловооружённых солдат. Нижний город к западу, это жилища рабов. Верхний город к востоку — заводчиков тварей. В целом, город населяют шесть тысяч служителей Посейдона, полторы тысячи из которых солдаты; пять сотен из них — крайне умелые бойцы. Сотня — жрецы и чародеи.

Он обернулся к Ианте, вновь ловя взгляд:

— Что до старших из этой сотни, как уже было сказано, самые ценные волшебные вещи кракена должны быть у них. Как только мы прибудем, охотой за Нингиримой займутся мои помощники. Надеюсь, с вашей помощью. И во взаимодействии с вами. Убьём её — захватив душу — избавимся от большей части проблем. Не убьём — она нас в покое не оставит. А поскольку она — водное создание: вас в Коттаяме ждут весёлые дни.

Последнее было сказано, и Менон, оставив симулякра отвечать, вернулся к чувствам собственного тела. Преобладала досада.

Сорок гоплитов, что он отправил, были ровно третьей частью его армии, и, пожалуй, наибольшей силой известного мира. Но они тоже уязвимы. У них есть слабые места.

Кроме того его беспокоил Фарам. Этого, следовало убить.

"Готовься к шквалу - Секундос пал. Вышли дозоры, готовь ладьи, еду и стрелы. Море укроет сильных. Сакатр Ка'Ален, сын брата твоего."
Как бы ни пошла война, народ уцелеет.
------------------------------------------------------------------------------------------
Палуба, звёзды, что ведут и море, несущее вперёд. самое время для слов, что должны быть услышаны.
- Я приму клятву - и ответственность за неё. Твоё племя не станет разменной монетой, и будет сохранено, если Океан и Небо тому не воспротивятся. Я не смогу ни защитить твоих людей, если Ашера поведёт свои силы на них, ни принять беженцев на своей земле, её слишком мало, и два народа она не прокормит. Но я найду новые земли и сталью ли, золотом ли, возьму её, если возникнет нужда. Клянусь кровью. Взамен - верность и стойкость, в том числе и лично твоя.
Решение очевидное, но не простое. Теперь беспокоиться ещё об одном народе, ведь клятва и присяга роднят не меньше крови рождения - свежий разрез на предплечье занял своё место рядом со старым шрамом, вода услышала и запомнила, не свернуть.

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Колдун прислал приглашение, но как не хочется отвечать... Существо с холодной кровью, уже давно не человек, желает... Чего и зачем? Сила, власть есть и так. Знания? Да, но это расплывчато. Поймав себя на промедлении, Сакатр чуть поморщился и запрыгнул в лодку. Один, не считая гребцов. Кема'Эш останется в лагере, так спокойней. Сакатр идёт не продавать, а покупать - во что оценит Менон оценит свободу Кема? За которого готов платить горы золота...

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Налёт на логово Кракена - блестящее предложение. Славное, дерзкое и обещающее богатую добычу. Если бы не одно "но"...
- Я и мои воины не будем грабить храм Посейдона. Пусть не наш бог, в море он владыка. Посейдон, Нерей, множество других могучих, что штормят воды и сталкивают течения... Мы не слуги никому из них, но равно чтим всех, почитая Океан. Мы все однажды окажемся под волной, а пока моё место и место моих людей - с Крачкой. Потревожим вражьи флоты, если ветер будет попутным, дело выйдет славным. Не хватает лишь пары палубных орудий да магика для связи и прочей малой помощи.
Сакатр - вождь и пират, его люди - пираты и воины, и их место на палубе, их дело выпускать стрелы, брать в клинки отбившихся от стада и уходить от злых и в силах тяжких. бои в узких норах, где не развернуться, не отойти - не для киммерийцев. Так было, так есть.

======================================================
=== Сцена №13
=== Время: 13 число Антестериона — вечер
=== Место действия: Флот Менона
=== Рассказчик: Айха «Людоед» – демонический попугай
=== Прочие личности: Менон — некромант
======================================================

Их было трое в мире. Шмыга, «Пожиратель глаз». Кхарам, «Кошмарник». И она — Айха — по прозвищу «Людоед». Шмыга был ещё совсем маленьким. Кхарам — старым и злобным. А она — тем, кому было предназначено порабощать страны и ровнять с землёй города.

Потому что она родилась умной.

Потому что сила демона обращала магию в пыль.

Потому что ей достался хороший хозяин, который многому её научил.

И вот, сидя на жёрдочке, Айха разглядывала прохаживающегося по каюте Менона голодным взглядом. Хотелось попробовать. Из любопытства. Вдруг вкусный? Вдруг вкуснее всех тех, которыми он её кормил?

— Печень с фисташками… пожалуйста, — Айха попросила.

— В патоке?

— Под углями! В горшке!

Хозяин распорядился. Подошёл. Почесал хохолок. Вежливо так, самыми кончиками прохладных пальцев, заставляя тихо-тихо урчать.

— Что я скажу, когда мы с дочерью снова будем вместе? — Менон заговорил. — Что стал чудовищем за неполное столетие? Что сменил десятки тел? Что убивал маленьких и ровнял с землёй города?

Будто что-то плохое.

— …Несомненно, дочь меня не поймёт и не примет. Наверняка мы станем врагами, после чего мне придётся её убить. А о душах я теперь знаю достаточно, чтобы с насмешкой смотреть на кровное родство. Так что же за странная тварь человек, что вопреки всему исполняет данное в юности обещание?

— Глупая тварь? — Айха спросила.

— Скорее уж жалкая. Скованная личной этикой. Рамками прошлого опыта. Непоследовательная. Нелогичная. Так много всего, что нужно лечить.

— А не хочется, — Айха утвердила.

Менон покачал головой.

— Помнишь, ты говорила, что многому у меня научилась? Это взаимно. Я уважаю тебя. Я не хочу вынуждать тебя участвовать в моей авантюре. Но буду рад.

О, она любила рыбку. Особенно если насадить на вертел и вращать над огнём, пока рыбка плачет и кричит. А потом такая, такая вкусная…

— С радостью помогу, — Айха облизнулась.

— Тогда добро пожаловать в самую авантюрную часть моего плана. Мы должны атаковать собравшийся над Логовом флот…

Менон рассказывал долго. И о старом Мольпагоре, архонте Карфагена, который лично прибыл на своём летучем корабле, и о его флоте, что уже миновал Номисто. И об огромном колоколе, который они строят по дороге, чтобы повесить на глубине под кругом кораблей. И о вратах, которые они откроют из колокола, чтобы минуя пещеры войти сразу в логово кракена.

Наконец, о резком как ёж Чаре, повсюду успевшем договориться и всех кого надо упросить. О шести лучших его сотнях, которые пойдут в первой волне штурмующих в обмен не на сокровища, а на право выбрать единственный волшебный предмет. И о том, что сей юный господин подозрительно много знает.

— Надо убить, — заключил Менон.

— После Фарама?

— Пожалуй. Не люблю маленьких, которые слишком быстро растут.

======================================================
=== Сцена №14
=== Время: 13 число Антестериона — вечер
=== Действующие лица: Сакатр Ка'Ален
=== Место действия: Флот Менона
=== Рассказчик: Айха «Людоед» – демонический попугай
=== Прочие личности: Менон — некромант
======================================================

Когда прибыл Сакатр, Айха уже знала всё, что полагается. Позвякивая клювом о горшочек вкусного она слушала разговор.

— …Я и мои воины не будем грабить храм Посейдона. — Сакатр ответил, когда услышал о сути дела. — …Потревожим вражьи флоты, если ветер будет попутным, дело выйдет славным. Не хватает лишь пары палубных орудий да магика для связи и прочей малой помощи.

Хозяин и виду не подал, как рад это слышать. Гостя он встретил вином и пряными овощами, а когда решение капитана было сказано, подозвал из каюты одну из своих меднокрылых птиц.

— Взгляни, Сакатр, — Менон приказал птице, и с тихим клёкотом та призвала иллюзию флота, проходящего через ворота Номистийской морской стены.

Полсотни кораблей, части огромной конструкции на палубах, кипящая прямо в пути работа. Иллюзия смещалась, следуя полёту птицы, которая долго и внимательно разглядывала всё. В центре растянувшейся на мили тройной колонны шла дюжина пентер, что несла сложенные как лепестки детали великанского колокола, а сопровождающие их триеры были тяжело нагружены бухтами цепей.

— Это флот Мольпагора, недавнего архонта Картаго и волшебника знаменательной силы. Он же сам уже на месте, опередив всех на своём «Крылатом Солнце», зачарованном им лично летающем корабле.

Айха помнила, как Менон любил высказаться об этой безумной, безумной трате ресурсов, где воплощение мечты обошлось в полные тридцать тысяч эфес. Старый мастер Мольпагор изрядно погрузился в долги. Даже самому Менону он был должен, даже кошкам. И, судя по всему, решил разобраться с долгами раз и навсегда.

— А это флот Чары, который готовится встречать добрых гостей.

Иллюзия сместилась, проносясь волной, и теперь показывала скалистое побережье Секундуса, в одной из немногих бухт которого стояли вытащенные на берег корабли. Два десятка триер, крохотные фигурки людей, и тоже цепи, канаты, конструкции.

— Они с Мольпагором сговорились. Начнут совместно, совместно и закончат. Добычу разделят после, по мере вложенных сил. Их решение в том, чтобы опустить колокол ко дну моря, а затем изнутри него открыть портал прямо в дом кракена. Очевидно, всё подготавливалось в спешке, а о слаженности действий между флотами и речи не идёт.

Иллюзия сместилась вновь, теперь показывая уже не настоящее, а предсказанное будущее. Там был закат, пасмурное небо, рассечённое редкими лучами Солнце, и выстроившиеся двумя полумесяцами флоты. Они защищали кольцо плавучих шаров, от которого в глубину уходили цепи; а посреди кольца, едва не черпая воду, завис летучий корабль, поддерживающий всю конструкцию на плаву.

Море было неспокойно, белые барашки срывались с гребней волн, а если обратить взор дальше, уже через пять миль всё обрывалось лютующей бурей. Словно куполом буря окружала летучий корабль, но не могла в своей полной силе подобраться к нему.

— Как я уже говорил, Мольпагор — волшебник знаменательной силы. Чтобы нарушить это заклинание, даже Посейдону пришлось бы лично явиться в мир. Очевидно, в чужом домене — он не способен. Но наша проблема не Посейдон, а то, что враг идёт вровень с нами. Как только мы атакуем Логово, они ускорят подготовку. Как только мы разобьём Нингириму, они явятся, чтобы покончить с теми, кто уцелел.

Менон покачал головой.

— Опередить можно. Но, с моими союзниками, едва ли возможно. Поэтому остаётся только вмешаться, либо лично, когда они уже явятся в Логово. Либо с вашей, Сакатр, помощью. Проникнуть в ряды их флота, пользуясь тем, что каждая сторона примет вас за союзника другой стороны. Выгадать время, когда Мольпагор явится на палубу, читая заклинания. Сделать хороший залп. Заклинание будет сорвано, как и всё их взаимодействие в целом. Буря скроет ваше отступление, а Кема поможет проникнуть на флот.

Дальше Менон заговорил с досадой:

— Не буду скрывать, что очень рассчитывал на помощь Кема'Эша и его знания, как только узнал о его… затруднительном положении, — Менон сжал кулак. — Пользоваться которым, впрочем, не буду. Вы не разменная монета. С вами я отправлю Айху, лучшую из моих учениц. За успех я заплачу тысячу эфес, притом честным золотом, а не проклятыми сокровищами кракена. И двести эфес даю сейчас. Я распорядился прислать вам десять зачарованных луков и по пять стрел для каждого из них. Нашлись и достаточно смертоносные даже для архимага яды. Наконец, когда Мольпагора вернут в мир, я извинюсь перед старым мастером за это недоразумение.

Он разжал руку, показывая крошечную склянку из горного хрусталя. Протянул.

— Нет, это не яд. Это эссенция из крови дэва, которая защищает от смерти в любой её форме. А затем снова, и снова, и снова, пока у вас есть соратники, способные её силу восстановить. Рано или поздно Чара Атенак устанет. Очевидно, переключившись с Кема'Эша на более значимую цель. Интересно, кто будет первым страдальцем. Ианта? Фарам? Много ли они навоюют после недель без сна?..

Менон едва заметно усмехнулся.

— Разумеется, я знаю универсальную защиту. Доступную каждому из вас. Разумеется, я не отдам меняющее ход войны знание за цену меньшую, чем десять тысяч эфесов. И разумеется, это знание о столь элементарном приёме мастерства, что заставит мою нерадивую ученицу мяукать, вгрызаясь в собственный хвост.

Айха тихо проскрипела клювом, выражая усмешку. Вчера они поспорили с мастером, что важнее, сокровища, или проверка способностей. «Проверка важнее», — Менон тогда настоял.

Которую ничтожные кошки, конечно же, не пройдут.

О, она ненавидела кошек!

Сакатр сцепил пальцы в замок. Он думал. Опасность велика, пожалуй, куда больше чем под водой в храме. Зато - меньше зависимость от чужой магии (совсем своими силами всё равно не справиться - сожгут) и привычное дело. Хорошее дело.
- Надеюсь, извинения не примут облик моей головы? Мне она нужнее. - чуть улыбнулся Сакатр; глаза оставались серьёзными - в том, что Менон может так поступить, он не сомневался, но рассчитывал, что не захочет. Главное, чтоб Мольльпагор оказался не слишком мстительным... - Хорошо. Что может Айха? Помочь с ветрами и течениями? Создать туманную завесу чтоб укрыть от глаз? Отвести огненную магию, которую на нас наверняка обрушат? Сбить магических ищеек и нарушить связь между заклинателями и водными элементалями, которых пустят, чтобы задержать нас и повредить корабль? Далее; возможно ли точным выстрелом повредить летучий корабль, и могут ли маги свиты отвлечься, чтобы удержать его в воздухе и не дать доломаться? подобная махина - удобная мишень, и явно недешёвая...
Пират (а сейчас он был именно пиратом, не вождём) сыпал вопросами, стремясь выяснить как можно больше. Сколько орудий на вражьих кораблях, и все ли будут вооружены одинаково? Есть ли подводная охрана, способная наделать дыр в обшивке? Чьи корабли где будут находиться, и откуда ветер? Все нюансы необходимо было учесть - с какой стороны заходить, по каким целям бить, и главное - как избежать возмездия. Думать об этом на месте будет поздно.
Склянку Сакатр взял, не заставляя Менона стоять с протянутой рукой, с должным почтением, но без подобострастия. Про себя решил проверить у кошек, что там на самом деле - так, на всякий случай. От могучих магиков всего ожидать можно.

Когда все вопросы были решены, Сакатр Ка'Ален счёл возможным потешить любопытство:
- Давно было дело, повздорили мы с одним магом-книгочеем. Пока с его охраной воевали, он сам успел под куполом скрыться, и сидел там, подмогу ожидая. Пришлось уйти впустую. Я потом справки наводил, его хоть огнём заливай, хоть землю разверзай - пока не вылезет, в безопасности. Вот интересно, засни он там, смог ли бы наш ночной кошмар ему присниться?...
Не подал виду Сакатр, но загадка некроманта его заинтриговала. Мысли, делом занятые, нет-нет да и сбивались на то что по уму должно быть заботой умников, чароплётов да шаманов.

Предместья Коттаяма
Ианта. Мегара, свита Ианты.
Женщина стояла посреди поля - и принимала в себя свет и тепло. Конечно, ей не нужно было столько - но оно было нужно зёрнам и молоденьким побегам, что были только посажены после разорительного набега Карагоса. С рассвета она скакала по временным лагерям беженцев в образе могучей лосихи-защитницы природы, что видела однажды в юности. Позволяла себя гладить детям, фырчала когда её вычёсывали или касались острых рогов, а Мегара, путешествовавшая с ней, развлекала народ медведицей, рычала, ела мёд, на спор боролась с пятью мужиками из союзных народов. Ианта как царица сделала для этих людей всё что могла, но ей хотелось помочь как-нибудь ещё. Как друид. И вот она здесь - объясняет каждому зёрнышку, как лучше потреблять воду, каждому стволу - как давать больше семян, каждой ягоде - как стать больше и вкуснее, каждому сорняку - что время расти - не пришло.
Мегара тем временем устроила для собравшихся на холме неподалёку Мегарские Игры - вид олимпийских собственного изобретения. Судя по азартным крикам, на этот раз завоевать во всех состязаниях первое место ей не удастся, это не в родном Лемносе, тут сейчас тысячи бывалых воинов, а каждый воин - немного атлет.
Но вот и закат. Ианта устало улыбнулась, хрустнула затёкшими за восемь часов неподвижности суставами и слегка поклонилась полю, а поле - качнуло стеблями в ответ.

Ни один друид не мечтает о завоевании мира. Мир и так - наш. Вспомнив слова Менона, она расхохоталась. Обвинять в жадности, требуя половину плюс очень важное одно - себе, посылать отряды на войну - и говорить, что они не должны пострадать, превозносить единство - и бесконечно угрожать союзникам. Нет, Тинв ей нравилась куда больше. Интересно, сможет ли она найти волосы негодяя Чары? Не припасено ли у неё волос самого Менона?
Хорошо всё же, что Ианта - не волшебник и уж..брр.. не колдун. Навса рассказала про Сефо, жалко дурочку - но это её выбор.
Медленно бродя по воспрявшему полю, царица думала о будущем сражении. Надо рано лечь спать - перед рассветом начнётся 24 часа - срок, знакомый каждому, способному менять мир. Заготовка добряники, однообразные ритуалы подводного дыхания, бесконечные советы и синхронизация действий - и наконец, поход, который вполне можно было бы назвать Ограблением Века. Всё подготовлено, её новые капитаны - Ламедия, командир её личной сотни, Леда, командир токстотаев, Аксиотея, повышенная за отвагу и победу на два звания, а также Нэйтаса, Птолема и Теодора - проинструктированы. Ламедия поведёт свою сотню на помощь Илиону, вместе с ней, вероятно пойдут лучники Фарама, и конечно, наш разлюбезный Гай Юлий со своим легионом, которому Ианта предложила возглавить контингент "народов моря" в обороне города. Ей очень не хотелось отпускать своих девчонок, но она понимала - Цезарь сможет их защитить, а на дне моря они почти бесполезны.
Что это за стремительно приближающаяся точка в воздухе на горизонте.
Птица?
Человек?
...
Дракон?!

======================================================
=== Сцена №15
=== Время: 15 число Антестериона — полдень
=== Место действия: Коттаям, Илион
=== Рассказчик: Биллиферум «Алчущий» — дракон
======================================================

«Все смертные грехи слились в этих тварях».

«Яростные и кровожадные, они не знают пощады и милосердия. Их гордыня и зависть разрушает все прекрасное и несёт страдание всему живому. В неуемной похоти своей они оскверняют девиц и те рождают им чудовищ, подобных выродкам самой Гекаты. Ненасытные, они пожирают равно добрых людей и лесных зверей, и морских рыб, и птиц небесных. Алчные до серебра и злата, сгребают в своих зловонных пещерах груды сокровищ и спят на них годами, предаваясь праздности и самодовольству…»

На этом рукопись обрывалась, превращаясь в сожжённый обрывок. Кто-то не сдержался. Кто-то увидел в этих словах насмешку, а не затаённое в самой глубине души уважение. Кто же был этим глупцом?.. К сожалению, он сам. У драконов прекрасная память, но Биллиферум «Алчущий» нередко перечитывал сочинения старого мудреца. Бывало, что и рассылал людишек в поисках цельного свитка, но те, увы, не возвращались.

Жалкие создания, что с них взять.

Он внимательно выслушал Тетро, которая, как ей присуще, говорила дельные вещи. Выслушал и сухого на вид вояку, что принёс богатые дары. Сразу, впрочем, не ответил. Призадумался. Клык когтем почесал.

— …Отбив с помощью этих денег нападение на Илион, они смеют надеяться на хорошие трофеи и крепких рабов, а то и наложниц, с помощью которых Ианта будет с вами расплачиваться. Смиренно жду вашего решения.

Что же, ему пришлось подождать. Три дня, в самый раз, чтобы поразмыслить, да и проверить всё самому. «Эфесы должны работать, добрый друг… Эфесы должны работать», — так говорил старый Крассиус, и Биллиферум, скрипя зубами, соглашался. Как и подобает дракону, он был весьма ленив. Неспешен. Нетороплив. Но выгоду свою — держал. Не зря же его прозвали «Алчущим»

— Будет вам золото, — он распорядился. — Будет вам и помощь. Раз Ашера буйствует — лично явлюсь.

С чужаком в доме давно пора было заканчивать. Делов-то. Прибыть, взять местных кошек за шкирку. Хорошенько потрясти, чтобы воевали как следует. Если надо, сжечь самых ленивых. Кто преклонится — пощадить. Кто возразит — сожрать.

Подчинить второй город, это тоже дело, так что Биллиферум взялся размышлять. Что ему было известно? Во-первых то, что демоны прут толпами, гоня перед собой пламенные шары. Приятные, тёплые. Самое то для медленной прожарки. Во-вторых, что всякую мелочь сопровождают лучники, которых следует оставить людишкам, а уже после сражения жестоко наказать. В-третьих, что за своими слугами нужно следить крепко, не давая им лишней воли. А то ещё предадут.

Вышел он в город, явился к кошкам. Взял за шкирку главную из них.

— Невидимость давай. Необнаружимость колдуй. Я отправляюсь в Илион.

— Мяв…

Посмевшую возразить кошку он обдал пламенем. Так, самым слабым. Сказанное — повторил.

— Круг не готов…

Второй поток пламени, и кошка обрела понимание; засуетилась; помощницу подозвала. В каком смысле помощницу: подстать ей самой — дрожащий комок шерсти, которому Тинв долго объясняла, что высматривать с воздуха, что и как в городе запечатлеть.

— Отряды. Число, расположение. Орудия, целые и уничтоженные. Припасы, людей, скот, корабли…

Тинв перечисляла долго, а Биллиферум, обдумывая сказанное, кивал вслед её словам. Не то, чтобы он был силён в тактике, но дело от чуши легко мог отличить. Да и знания — нужны. Полезные слуги, впрочем, тоже.

Вскоре Алчущий уже летел к Илиону, держа в лапе дрожащего зверька. Второй лапой поглаживал. Он не спешил, избегая как прибрежного пути, так и бредущих по Калидонской дороге сотен армии Акхена. Хотелось, конечно, пустить огонька, но… стрелы. Быстрые и колючие — которых всегда слишком много. Если бы не эти проклятые стрелы, то они — возлюбленные дети Гекаты — правили бы миром как в старые добрые времена.

— Слушай же, маленькая кошка, — Алчущий терпеливо объяснял. — Чтобы захватить город много ума не надо. Берёшь главных за шкирку, трясёшь, предлагаешь защиту. Они соглашаются. А если не соглашаются, то делаешь новых главных, которые уже не будут возражать.

Кошка мяукала, уже не так сильно дрожа.

— Ты ведь хочешь собственный город? Хочешь, чтобы тебя все слушались, а Тинв больше не смела бросать на верную смерть?

Дракон приблизил морду к кошке, заглянул в глаза.

— Мяу…

Чуть встряхнул.

— Хочу!..

— Так вот, слушай. Людям я не доверяю. А вот вы — хорошие создания. Я хочу, чтобы ты осталась в городе, когда мы прибудем. Найди себе норку, где укрыться, да и сиди там. Сама никуда не лезь. Будешь колдовать, что мне потребуется. Никого другого не слушай. Как победим — вознагражу.

Объяснил он и многое другое. Какие заклинания готовить, какого сигнала ждать, какой и в ответ на что передать. Всё это было важно, ведь кошки непонятливые создания. Рано скажешь — позабудет; поздно объяснишь — не поймёт.

Наконец, закончив с самым важным, дракон уже был в милях над самим Илионом, в густых как серая пелена дождевых облаках.

— Колдуй свою невидимость. Но сначала ауру свою под птицу замаскируй.

Зашипела кошка, замяукала, замахала лапками. Держащие её когти потеряли форму и цвет, растворились в воздухе. И вскоре после этого, с громким мявом, кошка полетела вниз.

======================================================
=== Сцена №16
=== Время: 15 число Антестериона — вечер
=== Действующие лица: Гай Юлий «Цезарь»
=== Место действия: Предместья Коттаяма
=== Рассказчик: Биллиферум «Алчущий» — дракон
======================================================

Прошло известное время. Полуденное солнце сменилось дождевыми тучами, а затем и неярким закатом. Биллиферум «Алчущий» добрый час невидимкой кружил вокруг города, с безопасного расстояния рассматривая осаждающую армию и силы защитников. Прикидывал силы, оценивал места. Когда проголодался, решил это просто — взяв пару пленных. Одного изжарил сразу, другого — чуть погодя. Но прежде того внимательно выслушал, многое из сказанного запомнив, пока кошка записывала слова.

Оказалось, что лемнийки не лгали. Осаждают — двадцать тысяч. Штурмуют — шесть из них. Частокол — пять дней как захвачен, во внешнем городе — неспешные бои. Наступают грамотно, неторопливо: что могут сделать магией, то делают магией.

Если встречают оборону — выжигают издалека. Если видят манёвр с воздуха — с воздуха и атакуют, но разумно отправляя в полёт не магов, а лучников и призванных существ. Чародеев — прячут среди обычной пехоты. Пехоту — прикрывают лучниками на крышах, а от града камней защищают, ставя огромные кожаные щиты. И наконец, прежде чем атаковать, разведывают всё своими невидимками. Глазами которых видят колдуны.

Как там у них говорилось: «Прийти, увидеть, победить?» Похоже, что Ашера считала это личным, используя в тактике и собственные решения, и всё лучшее из римского с македонским стилем ведения войны.

Это ужасало.

Возвращался дракон в изрядном смятении. На уровне облаков, скрывающих всё серым дождевым маревом. Слепо оглядываясь по сторонам.

Бывало, что скучая, он играл с Крассиусом, двигая фигурки кентурий по огромному столу. У каждой силы в этой игре был известный ресурс. Число заклинаний, число снарядов, число мечей. Назвал однажды Крассиус и «ресурс» дракона, грамотно прикрытого сотней верных солдат. Два огненных удара за бой, тридцать убитых, победа своих. Десять боёв — и поражение. Потому что любой совершает ошибки, любой может попасть в западню.

Значило ли это, что он стоил тысячи мечей? Значило ли это, что может убить триста, прежде чем умрёт?..

А не будь у него кошек с Крассиусом — умрёт тоже. Потому что свои, да и богиня лично, не терпели тех, кто идёт собственным путём.

Кружа над Коттаямом он долго высматривал римлян с их деловитым военачальником. Лемниек. Гигантов в порту. Пролетел пару раз над отбывающим кораблём с косыми парусами, держась подальше от стрел. Много размышлял. Он знал, что в мире есть и почти неуязвимые драконы — первые дети Гекаты — владеющие и магией, и бронёй крепче стали, и самодовольством до небес. Но он, как бы ни мечталось, не был одним из таковых.

Броня, мягкая что бронза. Огонь — не такой уж далёкий. Вместо магии — кошка. Позор? Позор…

В досаде он опустился на берег, где паслась одинокая коза. Облизнулся. Пригляделся. Проклиная всё сущее снова взлетел.

«Ненавижу. Сожгу. Вырасту — весь мир сожгу! — он проревел в голос, уже не заботясь о том, что кошки наверняка следят.

Направился он к лагерю римлян. Обратился — терпеливо, отправив мимоходом пойманную кошку, и через неё требуя встречи с военачальником в стороне от лишних глаз и ушей. О разведке Илиона, разумеется, раньше времени не уведомил.

Обычно «встреча без лишних глаз» означала, что будет проходить в «Доме Кошек», или у самого Крассиуса. Но сегодня — не хотелось. Это тоже лишние уши, потому-то Алчущий и выбрал холм за городской стеной.

Дожидаясь гостей, велел он пастухам запечь десяток баранов. Принести фруктов и лучшего вина. А девственниц, сколько есть, доставить, дабы почистили зубы, когда почтенный дракон изволит поесть.

— Фракийцы, господин… — пастух посмел возразить.

Уже не находя слов, Биллиферум закатил глаза.

Прибывших римлян он встретил, тщательно скрывая растущую ярость. Огляделся с «Видением невидимого». Прислушался. Заговорил о делах.

— Враг вдесятеро превосходит защитников в силе и числе. В чём ваша настоящая цель? Сокровища? Волшебная вещь? Ценный пленник? Всё самое ценное из города нужно вывести, с этим я согласен. Остальное, кроме голодных ртов, выжечь дотла.

Последнее было сказано, потому что шекелеш — тупые твари, и не способны продать рабов.

Дракон говорил дальше, вглядываясь римлянину в глаза:

— Как я понимаю, наша цель в том, чтобы защитники города пустили врагу сколько возможно крови. После чего вы сами отступите, взяв сокровища Илиона и самых ценных пленных. Если так — это достойный план. Мне нет дела, что вы им скажете. Меня заботит только то, чтобы ничего ценного не досталось врагу. В этом наши цели совпадают.

Говоря это, дракон передал свиток, одновременно чертя карту на песке.

— Внешний город, что между частоколом и внутренней стеной, считайте, потерян. Когда вы прибудете, илионские будут просить помощи с контратакой за восточными воротами, где сражается вся их армия. В этом самоубийстве я не буду участвовать. Убедите их отвести людей к внутренней стене. В сражении на самих стенах тоже поберегите своих. Сойдёт любая отговорка, например то, что Илионский акрополь почти не защищён. Когда враг ворвётся в город, я прибуду по вашему сигналу. Мы пустим Ашере кровь, так заслужив доверие илионского монарха. После, посмотрим, что можно будет решить словами, а что силой. В любом случае, сокровища города должны быть переправлены в Коттаям.

Он сказал, обозначив сокровищницу на карте коротким ударом. Ту пирамиду, где находился сам «Круг». Ту пирамиду, которую требовалось защищать во что бы то ни стало, потому что «Круг» можно уничтожить единственным заклинанием, или даже несколькими хорошими ударами меча. Судьба Илиона решится в следующие недели, это было ясно. Враг коварен — очевидно. Победа — почти невозможна. Но, разглядывая затянутый дымом город, дракон готов был на многое, чтобы не увидеть на его месте Коттаям.

Говорят, что ярость очищает разум. Говорят, что праздность превращает в животное. Говорят, что от животного до человека лишь один короткий шаг. Что же, дети Гекаты тоже когда-то были рептилиями, греющимися на тёплых камнях.

======================================================
=== Сцена №17
=== Время: 17 число Антестериона — утро
=== Место действия: триера «Чайка»
=== Рассказчик: Кема'Эш «Ловкач» — колдун
=== Прочие личности: Тик'Бо «Робкий» — друид
======================================================

Спать, доверившись чарам демонического попугая?.. Пожалуй, это было бы достойным завершением жизни. Но на столь щедрое предложение Кема не посмел возразить. Он провалился, не запомнив ни единого сна, а когда проснулся, нашёл себя в обществе пары молчаливый коз.

Сфера заклинания отблёскивала чёрным, горел неяркий вечный огонь, а козлиные глаза смотрели так проницательно, так мудро, что гнев лишь с изрядным усилием удалось сдержать.

— Тик'Бо, ваши шутки неизменно прекрасны, но сейчас не лучшее время для коз…

Друид вернул свой облик — смущёного и изрядно испуганного юнца — но вторая коза осталась собой. Она заговорила — и Кема прислушался. Изредка мекая, это создание рассказывало о разном: о сокровищах в глубине океана, о ссорах богов, о волшебниках, которые все как один жаждут власти.

Копыто при этом поднялось, указывая на него.

— Я тоже из таких, не буду тебе лгать, — Кема улыбнулся, поймав козий взгляд. — А ещё мне нравятся… хм, нравились полёты, — он попробовал призвать огонёк на кончике пальца, но какое там — силы не осталось ни на бит.

Он ждал продолжения козьих речей, но та вдруг осунулась, услышав о полётах. Стояла теперь, голову опустив. Чёрная такая, с небольшими рожками и подрагивающим хвостом. Не чувствовалось в ней того давящего присутствия, которое окружало настоящую Козу.

— Позволь угадать. Коза не умеет летать.

Козочка мекнула.

— Печальный мир.

Кема поднялся, с разрешения Тик'Бо погладив козочку. Сам начал распрашивать. Ясно было, что Коза своих прислужниц за просто так не посылает, так что интерес у неё был либо к друиду, либо к нему самому. Оказалось — последнее. Поглаживая козьи рожки он спросил об условиях. Когда услышал — едва сдержал смех.

— Тысяча и сто лет службы… и что, многие идут?

— Многие, — козочка буркнула.

Он не стал отвечать, а только дал козочке понюхать склянку, оставшуюся от эссенции. Сложил руки попугаем. Рогатую аж до скрипа зубов проняло.

Поспорили они знатно. Тысяча лет плавно превратилась в сотню, а сотня в три года. Поглаживая рожки, что очень нравилось созданию, он выторговал для них с Тик'Бо защиту от кошмаров, в которой они уже не столь нуждались, а кроме того право своим капитанам водить корабли через козьи владения: покупая у «Ненасытной» серебро и золото, а взамен возя полные трюмы прекрасных иллирийских баранов, которых прямо шкварчащими будут скидывать в козью пасть.

О годе службе уже и речи не шло. Козочка слушала, подрагивая ушами, часто облизываясь и заглядывая в глаза.

— Ну и от магии я бы не отказался, — Кема поднял младшую козу на руки. — Идём?

Ничего больше не говоря, он вышел на палубу. Бросился в море. Прислужницу Козы при этом крепко держал в руках.

======================================================
=== Сцена №17
=== Время: 17 число Антестериона — утро
=== Действующие лица: Сакатр Ка'ален
=== Место действия: щебека «Крачка»
=== Рассказчик: Кема'Эш «Ловкач» — колдун
=== Прочие личности: Айха «Людоед» – демонический попугай
======================================================

Что было сделано, то было сделано; Кема улыбался, ибо заёмная сила вновь переполняла его. Коза, устами своей прислужницы, обещала защитить от кошмаров — но шутка в том, что осуществить это она не могла. Не полностью. Не совершенно. А поскольку договор строился на обещаниях — он тоже «пообещал помогать».

Занятным было и козье решение. Нет, не ограждённая от мира сфера, а нечто гораздо проще. Жреческое «Убежище», которое способно прервать любое враждебное заклинание. Поставить дежурного магика при спящих, держать постоянно «Обнаружение магии». Как заметит след — будить. «Вещему сну» нужно время, чтобы достичь цели, ведь ни один кошмар не длится мгновения. Если спящего немедленно разбудить — криком, звоном, ударом — он будет в порядке, но кошмар вернётся, как только снова попробует уснуть.

В миг засыпания «Убежище» может прервать «Вещий сон». Если повезёт. Если у Чары не хватит сил преодолеть его защиту. Если он не будет пытаться снова и снова, пока это состязание воли не подведёт защищающего спящих жреца. Это был способ, которым с лёгкостью могло воспользоваться близкое к богам создание. Но, лишь с очень малым шансом победы, — обычный человек.

Менон знал способ лучше. Он не затребовал бы за пустую игрушку десять тысяч эфес. Он знал способ, доступный каждому, возможно даже не магу. И, быть может, знал в самой природе «Магии договора» ахилесову пяту.

Коза, несомненно, тоже знала. И зыркнула очень злобно, когда он посмел спросить.

Кема прибыл на «Чайку», без утайки рассказал о своей сделке с Козой. Кивнул, разведя руками, нахохлившейся Айхе. Представил друида, который согласился бы помочь в обмен на свободу своих людей. Ещё Тик'Бо требовал, чтобы обошлось без убийств, и тут уж Кема пообещал, что сделает всё от него зависящее.

Право же, в ссоре с архимагом — лучше сверх меры не злить.

— …Я всегда на связи с мастером, — говорила Айха, — Могу помочь с течением. Противо-течением. Заклинание привязано к одному месту. Могу создать туман, но будет ветер. Могу отвести ищеек. Могу спугнуть элементалей. Могу рассеять огонь.

— Мы — можем, — дополнил Кема, объяснив, что магия друида в их положении окажется самой полезной.

Он с попугаем, это всего лишь два отбитых заклинания, а друид на корабле, это «Водяная стена», что хоть и не остановит огонь, но значительно его ослабит. Настолько ослабит, что палуба выдержит удар полудюжины разом пущенных «Огненных шаров». Стало быть и люди под ней уцелеют. А второго удара не последует, потому что второе заклинание маги приберегут для защиты себя.

Речь между тем зашла о летучем корабле:

— Менон говорил, что повредить «Крылатое солнце» невозможно. Это так. Корабль не цельный, а состоит из сотен литых бронзовых сегментов, каждый из которых зачарован сам по себе. Часть из них отделяются и сами служит оружием. Но они во-первых медленные, летят не быстрее идущего человека, а во-вторых видят лишь на жалкие тридцать футов. Это оружие не для морской битвы, а для осады городов.

Сам же флот Мольпагора не был оснащён для морского боя. Во-первых на палубах они несли сегменты колокола, а во-вторых маг всегда полагался на пехоту, призванных чудовищ и своих учеников. Мог наслать демонов. Мог бы, если бы они не помогали в подводной битве. Мог отправить по следу элементалей, но их несложно запутать, или остановить в бою. В конце концов, пятислойную обшивку грызть им придётся долго, а стрела быстра.

— Что до ветра. Уверяю — будет шторм. Боги не любят, когда грабят их владения. Посейдон — будет лютовать. Нерей — злорадствовать. Как только защита мага падёт, буря во всей силе обрушится на корабли. Поэтому… — Кема кивнул — предлагаю взять только самых стойких людей, а идти на моей «Чайке».

Мгновение подумав, Кема не стал призывать иллюзию, а просто начертил расстановку флота на вощёной доске. Север заняли чёрточки выстроившихся полукольцом кораблей Чары, экипажи которых куда лучшие щитоносцы, чем стрелки. Южный полукруг, карфагенские триеры, где из стрелков только пращники при вёслах. Наконец, центр, где летучий корабль почти лежит на воде под весом колокола и держащих его цепей.

— Эта формация у нас называется Циклос. Круг стоящих борт к борту триер, внутри которого грузовые суда. Обычно так меньший флот защищается от вклинивания атакующей колонны в ряды кораблей, но Мольпагор с Чарой выбрали эту формацию, чтобы борта каждого судна без исключений были прикрыты соседями от атаки из под воды. Это круг с диаметром в 600 футов, а длиной окружности в треть мили. Между кораблями футов тридцать, так что нам придётся получить разрешение, чтобы пройти.

— Пойдём под водой, — вмешалась Айха.

Тоже можно, но сложно. Конечно же там будут сторожевые элементали. Конечно же враг озаботился сетями, гарпунами, боевыми пловцами. И, безусловно, атаки Мольпагор ждёт именно что из под воды. Но атаки отчаянной, безнадёжной, потому что знает своё превосходство сил. К тому же Менон говорил, что не один Мольпагор штурмует логово Кракена. Там и нереиды, и Коза самолично, и прочие, кто надеется сорвать кусок добычи со столь богатого стола. Как только они узнают — а они узнают — что Ианта начала штурм города изнутри, то все вцепятся друг в друга. Бросят на штурм все резервы сил.

И таки пробьют оборону. Ведь это лишь вопрос потерь.

— Мой план прост, — Кема прочертил линию через ряды флота, ведущую к его центру. — Мы идём на «Чайке», я представляюсь собой и говорю, что меня отпустили за выкуп. Конечно же меня берут под стражу и начинают допрашивать под «Кругом правды», моих людей разоружают, а на корабль ставят своих бойцов. Но не больше сотни, к тому же слабых, потому что своих ветеранов Чара собрал для штурма логова Кракена. В это время Ианта должна сама начать штурм.

Кивнув, Кема сложил ладони:

— В это время, когда Мольпагор покажется на палубе летучего корабля, принявший облик дельфина Тик'Бо призывает осьминогов. Они атакуют «Чайку» из под воды. Все бойцы Чары высыпают на палубу, моим людям возвращают оружие. Ваши же стрелки, Сакатр, до сих пор прячущиеся в трюме, присоединяются к битве. Они дают залп, второй, третий. Мольпагор падает, телепортируется прочь, призывает защиту — не важно. Он — старик, концентрацию на заклинании ему не удержать. В круг кораблей врывается буря. Мои люди, которых осьминоги затащили под воду, и ваши стрелки, обвязавшись верёвками, за теми же осьминогами следуют прочь из круга кораблей. Дальше нас подбирает «Чайка».

Ладонь указала на грудь.

— Что до меня самого. Айха обещала вывести заклинанием, а если не получится, то корабль, где меня держат, утащит под воду Коза. Мы встретимся на точке сбора. Наконец, нам останется только уйти на пять миль от флота. Это дистанция «Полёта», которую могут себе позволить вражеские маги. Можно уйти под водой, но в такой суматохе — чудовищно рискованно. Или чудовищно дорого, если просить защиты у Козы. Поэтому я уверен, что мы можем положиться на скорость и стойкость «Чайки». Половина часа, и мы будем уже далеко.

Оставалось последнее — возмездие Мольпагора. Та скорость, с которой он сам, или его ученики поймут, кто именно стрелял. Сколько у него «Предсказателей»? Как быстро он с ними свяжется? Как быстро найдёт направление на «Чайку»? Как долго будет преследовать? Это ведь личное оскорбление, тем более несмываемое, если использовать яд.

И это было бы похоже на изощрённую подставу, столь любимую архимагами Платеи, если бы не одно но. Менон отправил с ними Айху. Это однозначный след, ведущий на него. След демона, который ни с чем не спутаешь. Если после этого он предаст исполнителей… это, по меньшей мере, добавит некроманту дурной славы. Не смертельно, но дороже, чем просто дать Мольпагору свою долю из сокровищ Кракена, а им же, как обговорено, заплатить.

Тонкий лёд сделок с демонами. Тонкий лёд сил, весов и противодействий. Пожалуй, у него, как у колдуна и экс-колдуна, было достаточно опыта, чтобы сказать: «Менон не предаст».

Если всё сложится, как ему угодно. Иначе — конец.

======================================================
=== Сцена №19
=== Время: 17 число Антестериона — вечер
=== Действующие лица: Патрокл «Македонянин»
=== Место действия: предместья Коттаяма
=== Рассказчик: Тави — коттаямская кошка
======================================================

— Перво-кошка, перво-кошка. Будь ты наша перво-кошка…

Злая как сама смерть, Тави тащила ножны со здоровенным мечом. Окованный бронзой конец гремел о мостовую, челюсть ныла, а ремень натирал шею, мерзко скрипя о шерсть. Она уже говорила, что ненавидит оружие? Говорила. Притом объясняя в циферках, что выгоднее торговать хорошими инструментами, а не железяками, которыми потом будут пырять в них самих. Но кто её слушал? Никто не слушал. И вот закономерный итог — доторговались: каждое третье копьё в армии Чары было с коттаямским клеймом.

Хорошо, что мастер Патрокл поговорил с торговцами обо всех делах. Объяснил им, где неправы были. Объяснил им, как взяться за дело и город спасти. Её бы не послушались, потому что кто она для других?.. Для одних меховой шарик. А для других священный зверь, с которого полагается пылинки сдувать. И уж последнее даже хуже первого, потому что преклонение перед священным животным это вовсе не то же самое, что и уважение к такому же как ты существу.

— Будь ты наша перво-кошка… самой первой ты пойдёшь.

А знаете, в этом была доля уважения. Всякое бывало, но вот так. Так её ещё никто не посылал. Так ей ещё никто не указывал её место — перво-кошка, перво-кошка! — и задачу, которую только перво-кошка и может осуществить. А это дурацкое слово — перво-кошка, перво-кошка! — всё кружилось и кружилось в голове.

Она нашла искомый домус в предместьях. Вдохнула и выдохнула, унимая гнев. Сняла невидимость. Промурлыкала гигантам-стражникам цель визита. Мол, встретиться с мастером Патроклом надо. Очень надо, и без формальностей, поэтому одна невидимкой и пришла.

Те долго меряли взглядами то её — одинокую кошку на пустынной улице — то здоровенную железяку, которая одним краем упиралась в мостовую, а другим прижимала шею к земле.

— Это не оружие. Это инструмент!

Согласились. Пропустили. И вскоре Тави уже стояла перед самим Патроклом, протягивая лапами эфес меча.

— Это «Меч остроты». Двуручный, вдвое тяжелее обычного. Он не такой точный, как зачарованные мечи, зато как масло режет камень. Стены сокровищниц, стены крепостей…

Тави широко улыбнулась.

— Это подарок. Я полмира вчера облетела, но нашла. Я как услышала вашу речь перед мастерами, так сразу всё поняла. Кувалды, это замечательная идея. Таран тоже почти готов. Осадные щиты, бочонки с огнесмесью, те бронзовые трубы, которые вы просили проверить на взрывную прочность. Зачем, кстати, они? И вот, ещё одно…

Она ткнула лапой камень на эфесе меча.

— Это «Камень преобразования». Мой личный. Он придаст стойкости в бою, поможет удержать заклинания. Только один, к сожалению. Такие штуки очень сложно купить.

Как говорили мудрые кошки прошлого: помогай друзьям, и они помогут тебе. Защищай друзей, и они защитят тебя. Жертвуй ради друзей, и они спасут тебя. Не все это понимали. Вот, Тинв, например, смотрела круглыми глазами, когда она согласилась стать Иантиной перво-кошкой.

А кому ещё? Других магов-то не завезли. Других магов-тактиков тем более. А если уж речь шла о тактике малых отрядов, то она кое-что знала, кое-что могла. Разговор они продолжили, когда она подготовила заклинание, накрывшее центр комнаты непроницаемой сферой. Чтобы всякие там предсказатели не подслушивали со стороны.

Дальше Тави рассказывала, едва сдерживая дрожь:

— …Наша первая цель, это избавиться от охраняющего «Круг» чародея. Я могу сделать это за единственное мгновение. Мы врываемся, мои друзья бьют «Волшебной стрелой». Чародей ставит «Щит», а я встречаю его «Контрзаклинанием». Чародей падает.

«…А потом его стража убивает нас», — она продолжила мысленно. И тут же мотнула головой.

— В это мгновение на нас кидаются все. Стражи круга, ученики чародея, элементали. Круг защищают «Знаки», которые так настроены, чтобы взорваться, когда рядом окажется какой-то определённый предмет. Скорее всего оживлённый предмет. Вторженцы всегда прикрыты «Необнаружимостью», поэтому такой способ надёжнее. Ещё там будет особенная конструкция потолка, чтобы обвалился. Поэтому мы возьмём подпорки. И яма под полом, так что первым делом перебросим зачарованную решётку, которая краями стены пробьёт.

Тави рассказывала, как устроена защита Коттаямского круга, за что старшие кошки уж точно не погладили бы по голове. Но, проклятье, разве мог враг быть тупее их самих?.. Она знала — мог. Ещё как мог. Но всегда лучше предполагать худшее.

— Я могу сделать это, — Тави сказала честно. — Я возьму лучших людей. Объясню им, насколько это важно для города. Мы справимся со стражами. Мы снимем защиту круга. Мои люди будут обороняться там, сколько потребуется, пока я изучаю окрестности «Волшебным глазом». Я буду передавать вам всё по «Ментальной связи Рэри», чтобы вы могли уточнить состав следующих отрядов и их тактику в бою. Чтобы не шли вслепую.

Ианта права. Кто-то должен пойти первым, чтобы остальные не тратили силы впустую. Кто-то должен разведать, чтобы остальные знали силы врага. Кто-то должен рискнуть собой, чтобы у остальных появились лучшие шансы.

— Я думаю, что пятьсот и ещё двадцать бойцов, это наш максимум. Мы проверили «Сундуки» — не получится. Как ни хитри с ними, человек не переживёт переход. А сумки, у нас их всего пять нашлось на весь город. Ещё пять удалось взять в аренду. Я принесла все, но больше, просто не успеваем.

Тави прижала лапу ко лбу.

— У меня тоже было столько идей. Я пыталась договориться с одним платейским архимагом, чтобы переслал к нам «Отилюкову ледяную сферу». Которая взрывается. Была идея перебросить её через шкатулку и «Дромиджево появление», но это дорого и ненадёжно, а о настоящем «Телепорте» договориться ещё сложней. Мне отказали. У меня такое чувство, что с этим нас кто-то опередил. Я пыталась договориться с другими владеющими «Кругом» магами, но ромейские, кажется, готовятся выручать вашего легата из Илиона, а карфагенские помогают врагу. Боюсь, что наши пять телепортов, это предел.

Тави объяснила, что именно столько людей уже через 10 минут можно будет вернуть с той стороны. Менон и Тинв передохнут под заклинанием, что даст два свободных телепорта и ещё один телепорт туда, а у симулякра Менона будет ещё три телепорта. Если он не потратит их ни на что другое. Всего пять. Всего лишь пять.

Пятьсот двадцать бойцов, это тот предел, которого лучше вовсе не достигать.

Поэтому, бросаться разом всем скопом — безумие. А вдруг ловушка? А вдруг засада на той стороне? А вдруг можно осуществить задачу меньшими силами? И, наконец, быть перво-кошкой, это так страшно, как не было страшно ещё никогда.

— Может, вместе пойдём? — Тави решилась.

Друзья ведь помогают друзьям.

======================================================
=== Сцена №20
=== Время: 17 число Антестериона — вечер
=== Действующие лица: Ианта «Дочь Бури»
=== Место действия: предместья Коттаяма
=== Рассказчик: Агаталара «Огненная» — дракон
=== Прочие личности: Калисса — друид Ианты; Павсаний — единорог
======================================================

Это было прекрасное место. И очень странное. Место, где водопады падали в небо, над лесами проносились пепельные бури, а песок под ногами был прозрачен как янтарь. Жаль, что не было у неё больше ног, да и рук тоже не было. Только две пары лап, пара крыльев, чешуйчатый хвост и зубастая морда. И скверный характер, как многие говорят.

«Так получается… драконы когда-то были людьми?» — Агата посмела спросить, когда её превращение, столь неожиданное, вдруг состоялось.

«Некоторые», — богиня ответила кратко.

«А почему именно дракон? Рептилия же».

«Защищай своих», — велела богиня.

«Всегда!»

«Слушайся Ианту».

«Хм, как долго?»

«Всегда».

«Задница».

Агата боялась, что сказала последнее слово. Мысленно, конечно же, но это был именно что мысленный разговор. Едва открыв свои драконьи глаза, она поступила ещё глупее. Лапа к лапе, шаг к шагу, она перешла сначала на бег, а потом и сорвалась в полёт. Заметив внизу козорогого, схватила, второй лапой стряхивая ошалевших нимф. Теперь Калисса — попалась. И прочь. Прочь. Прочь! К тому кругу падающих в небо водопадов, где уже ждала Клитемнестра, с весельем большой медведицы заглядывая в глаза.

— Почтенная…

— Это неописуемо, — Калисса прижимала ладонь к лицу.

— …Клитемнестра, во имя всего сущего. Домой. Хочу домой.

Павсаний было рыпнулся возразить, но она только сжала когти. Калисса же, с самой их встречи с богиней, была слишком впечатлена. Да и она тоже. Это место было… неправильным. Здесь горы пенились, подобно волнам, а дороги змеились посреди неба. Неба, которое было на вкус как солёная галька, а на ощупь как гусиное перо.

Но тем не менее, вежливость это не отменяло. Агата обратилась медведицей, чтобы попрощаться с наставницей как подобает. Попросила передать извинения богине. А когда кусты поднялись, обращаясь порталом, уже без тени сомнения шагнула вперёд.

Новый облик… угнетал. Нет, она бы не отказалась, если бы богиня спросила, но закончить жизнь человеком и вернуться яйцекладущей рептилией, это было уже слишком для неё. Клитемнестра объясняла, конечно, что люди людьми не возвращаются, но это была не самая приятная шутка богов.

Хотя, может и не шутка. В мире было немного созданий, сильнее чем дракон.

Она снова летела, уговорив Павсания забраться на спину, а Калиссу, чтобы не было так тяжело, принять облик бурундука. Повезло, что единорог оказался некрупным. Не повезло, что сварливым. Он принял волю богини с такой кислой миной, будто возвращение, это тяжёлый долг.

— Добрый совет, — он фыркнул в ухо. — Больше не умирай.

Она и так оглядывалась, высматривая каждую возможную угрозу. Которых в межмирье хватало. По пути обратно на Афрос они пересеклись с химерой, которую Агата спугнула огненным дыханием; встретили буреспрайтов, которых оказалось несложно усыпить. Вспугнули пегасов на облаках.

— Агаталара «Огненная»? «Пламенная?» «Пламенеющая»? — размышляла Калисса.

— Да зачем?

— Так надо.

Будучи драконом, не так-то просто ухмыльнуться, но Агата старалась, представляя себе взгляд младшей Николетты, которая увидит её, хех, во всей «Пламенеющей» славе. И как её с остальными придётся лупить после этого. Медвежьими лапами. По дурным головам. Чтобы и мысли лишней не было.

«Нет, другие не превратятся. Нет, даже не думайте. Нет, Артемида вас за это выдрами возвратит».

И полмира, полмира бы она отдала — прежде этой встречи — за облик человека. За «Полиморф».

Мысль прервалась, когда в лицо ударил знакомый ветер. Запах моря и ветра, шпили города вдалеке. Лазурь межмирья сменилась зелёными холмами и небом, которое багрянцем красил закат. И фигурой посреди поля, которая вдруг обратилась лосихой, настороженно вглядывающейся в неё.

»Страшно?»

»А уж мне-то как страшно…»

Агата… Агаталара приземлилась, позволяя рогатому спуститься на землю. Калисса рядом замахала рукой. Да и она тоже попыталась — лапой — но получилось дурацки. И тогда, взмахнув крыльями, просто метнулась вперёд. Нацелилась на лосиху — и обратилась в последний миг.

Агата обняла царицу. Со всех своих медвежьих сил.

— Отбились! Отбились!!! ОТБИЛИСЬ!!!

Агаталара вернула облик дракона, победно ухмыляясь.

— А теперь… где эти сучары? Богиня наносит ответный удар!

"То мастер оценит что в Иллионе- он метает в сосудах огонь и разрыв его страшен.
Оба исхода нам интересны особо если вся твоя свита искусна довольно . Может сделать такая как ты то что было непрочно -подобным железу что бело
.Сосуды те могут быть из металла -ещё при Филипе осаждая Вазантий метали огонь македонцы он тогда не взрывался. 2 были устройства одно как котел с латунной трубою другое труба залитая сзади. Котёл тот наполненный жидкой смолою и нафтой и серой метал злой огонь но крепко стояли афины и персы на стенах Вазанта, мы не преуспели.Трубы же были наполнены солью и серой их подносить было проще.
Помня наставника слово- Аристотеля что был многомудр , наш Александр преуспел в том чём отец потерпел неудачу но не в Вазантии его он оставил.
Помня о предках хочу я понять как метают огонь в Иллионе , может быть также а может иначе."

Патрокл осмотрел дары- они были выше всяких похвал .Но что хотела маленькая хозяйка?

Увидев довольного Кему, Сакатр вопросительно приподнял брови. На объяснение кивнул; сам он не желал бы идти в кабалу, но каждый выбирает своё. Кема'Эш рад сделке, и вновь полон сил, угроза смерти во сне решена - значит, порядок. А то, что принесший клятву служит кому-то ещё - ну так Коза в чужие дела не слишком лезет, и выгода от дружбы с ней немалая.
Планы... не столь однозначны. Пришлось много думать, ища путь - нет, не без риска, но не самоубийственный. Тик-Бо тоже, без него кровью умылись бы все, а так шанс уцелеть есть.
Начал пират с самого очевидного:
- Уверен, что с захватом пройдёт так как говоришь? Могут запереть так, что не выдернуть? Попадёшь в руки бывшим хозяевам - смерть станет избавлением. И продержишься ли до атаки, не выдашь невольно? - Да, Кема лучше знает, что ему грозит, но напомнить нелишне: новообретённая сила может пьянить не хуже вина. - Могут оставить корабль вне построения? за пределами круга кораблей не достанем, придётся подбираться ближе - нужен путь к воде из тайника.
Дальше было и проще и сложнее...
- Сумеем накрыть волшебника, если его непроницаемой защитой не окружат. Но тут ничего не поделать. Айха, сможешь с шестиста футов - считаем по максимуму - развеять защиту? Думаю, два залпа это максимум, который мы сможем дать, не получив в ответ массированного удара. Потом в воду. "Чайку" не спасти, из плотного построения её просто не вытащить, нас зацепят и как минимум задержат до подлёта магов-учеников. Но есть и хорошая новость: - Сакатр позволил себе улыбнуться. - Если дело выгорит, ты будешь достаточно богат, чтобы построить корабль нового типа, и у тебя есть знакомые корабелы, которые могут это организовать... Если, конечно, они не погибнут в заварившемся бульоне. Ну или... если корабль всё же оставят снаружи построения, тогда есть шанс вытащить судно, оно действительно достаточно быстроходно и надёжно...

Вывод о том, что Менон будет играть честно, снял изрядный груз с сердца: погибать из-за игр старых магов сейчас, не оставив наследника, было бы вдвойне неприятно... Пожалуй, стоит заняться этим как только завершится кутерьма с вторжением.