Это моя война | ходы игроков | Группа 3 ♡☠☠☠

Ещё одна! Что же, ну сейчас-то можно смело рыться!

Да, это была интересная находка. Было что выпить и чем закусить.

Дальнейшее продвижение по гостинице какое-то время не приносило никаких результатов, как будто здесь уже все выгребли. Но потом Георгий все же наткнулся на кучу мусора.

На Центральной площади Виктор оказался впервые, но примерно так он её себе и представлял. А "хмурыми личностями" его было не запугать. Небритый, бледный от болезни, исхудавший от недоедания и с тёмными кругами под глазами от недосыпа, Виктор и сам вполне тянул на одну из таких "хмурых личностей". Так что, из толпы парень ничем не выделялся.

Побродив среди торговых рядов, Виктор нашёл подходящего барыгу с хорошим бартерным предложением.

Успешно обыскав кладовую, Гоша двинулся дальше. Кучу мусора он также раскидал довольно смело.

В куче мусора нашлась еще и бутылка спирта помимо привычных мелочей. Дальнейшее изучение гостиницы показало, что здесь, похоже, ничего не осталось, кроме того, что он нашел раньше. Пару раз казалось, что он производит слишком много шума, и сейчас кто-то появится, поэтому он бежал назад в свое убежище. В общем, смысла возвращаться сюда больше не было.

А Виктор в это время хорошо наменялся. Ну как хорошо, в мирное время удалось бы получить куда больше еды от продажи дробовика, но жаловаться не приходилось. А дальше он продолжил бродить по площади, прислушиваясь к разговорам. Кому-то нужна была работа, кто-то говорил, что могут привезти гуманитарную помощь, а кто-то даже что видел врача, оказывающего первую помощь.

Узнав, что где-то раздают гуманитарную помощь, Виктор отправился на поиски места, где, по слухам, можно набрать халявных ништяков. А затем, всё ещё чувствуя недомогание, попытался найти врача.

То ли слухи были ложные, то ли он искал не там, но в результате Виктор проболтался полночи, и так не нашел ни врача ни гуманитарную помощь. Оставалось совсем немного времени.

  Удача закончилась так же быстро, как и началась, и сменилась какой-то унылой пустотой. Встреч с незнакомцами Георгий успешно избежал, но сколько он ни ходил, сколько ни рылся среди оставленного хлама и обломков — ничего. Странно, что что-то осталось возле чёрного входа. Прикинув вес собранного, Гоша вытащил люстру, поставил её на пол точно посередине комнаты, полюбовался напоследок своей полной абсурда инсталляцией и отправился восвояси.
  По дороге стелилась предрассветная дымка, рисуя картину затерянного мира, в котором нет цели, нет смысла, есть только вечность и пустота. Она опутывала, словно насмехаясь над натужными попытками как-то изменить. В этот момент отчётливо проступила вся странность того, что Георгий до сих пор умудрялся сохранять здравый рассудок. На мгновение он дал волю чувствам и стал гнать туман от себя, размахивая руками и ногами, а тот в ответ кружился и танцевал бурунчиками, не желая отступать. Парень вдруг подумал, что ведёт себя, как дурак, беззвучно рассмеялся и побрёл дальше.

Ни гуманитарки, ни врача. Только время зря потратил. Досадно, блин! Виктор тяжело вздохнул, набрал досок и побрёл обратно домой.

Проболтавшись на площади, Виктор все же услышал и полезную информацию. В город понемногу вступала армия, захватывая власть, и скоро должно случиться долгожданное перемирие. Оставалось продержаться немного, совсем немного...

Продержаться удалось не всем. Мира проявила чудеса героизма, бегая по дому с ножом и с громкими воплями нападая на каждого, кто пытался утащить хоть что-то. Но этот порыв ее подкосил окончательно. Когда враги разбежались, не в силах переносить разъяренную женщину, она присела отдохнуть, и не заметила, как стала замерзать. А под утро еще и навалилась тяжелая грусть от того, что они находятся в этой дыре, от того, что умер Марк, от того, что ничего уже хорошего не светит. Вариантов выжить не оставалось - или она прекратит существование своими руками или это сделает за нее прогрессирующая болезнь.

Георгия и Виктора Мира не дождалась - дома их ждали уже два трупа, остывающие комната и накатывающая тоска. Пока Виктор шел домой, он уже перебинтовался и начал "закидываться" таблетками. Сначала показалось, что они помогли, но утром, встретившись с Георгием, он снова испытал старые симптомы. Впрочем, и последний начал снова разбаливаться. У Георгия и правда сил после вылазки совсем не осталось - в этот день он никак не мог помогать по дому или ходить на вылазки в ближайшую ночь. Тучи сгущались над выживающими. Продержаться так немного, но получится ли?

И всё-таки, нельзя сказать, что брожение в поисках врача и гуманитарки между торговыми рядами на Центральной площади было совсем уж бесполезным занятием. Виктор случайно наткнулся на "мясную лавку" барыги, торгующего едой. Разговорившись с ним, парень смог уломать его посетить их жилище для взаимовыгодного обмена. Так что, на следующий день можно ждать гостей. К сожалению, в самом конце в их разговор встрял какой-то тощий мужичок, на которого без слёз не взглянешь, умоляя дать немного еды. Торговец врезал ему кулаком в морду. Тот упал в грязь, заверещал, тут же вскочил и убежал, что-то скуля, к группке таких же оборванцев.
- С ними только так и надо, - проворчал барыга. - Только дай одному что-нибудь - сразу остальные набегут, как саранча. "Дай-дай-дай...". А я не Господь Бог, чтобы еду из воздуха доставать! Мне ещё и своих детей кормить надо! В общем, парень, жди меня с товаром завтра с утра по указанному тобой адресу. Только, чур, чтоб и у тебя было что на обмен. Я не мать Тереза, чтобы еду бесплатно по домам разносить.
На том и разошлись.

***

Ещё с порога, увидев следы борьбы и крови повсюду, Виктор почуял неладное. А потом он нашёл Миру. Та лежала на полу, уставившись широко раскрытыми, остекленевшими глазами в потолок, со своей "фирменной", застывшей на губах улыбкой, больше похожей на звериный оскал. Девушка была вся в крови, причём, в чужой. В руке был крепко зажат окровавленный нож, который Виктор чуть ранее подарил Марку.
Мира была мертва.
Чуть позже, в подвале, был найден и Марк. Тоже мёртвым. Судя по всему, тот умер раньше и Мира отнесла его в подвал. А потом на дом напали и женщина приняла бой. Удивительно, но, судя по тому, что все вещи оказались на месте, бой оказался успешным. Мира сражалась с яростью берсерка и погибла в лучших традициях скандинавских саг - непобеждённой и с оружием в руке. Быть может, за такой подвиг, Владыка Вальхаллы сделает её одной из своих валькирий, что подбирают павших на полях сражений. А что? Более чем достойное посмертие для патологоанатома...
- Эх, красавица, что ж ты так рано нас покинула... - тихо произнёс Виктор. - Говорят, война скоро кончится. Совсем чуть-чуть не дождалась...

***

Почти сразу пришёл торговец едой. Виктор скупил у него всё подчистую. Сердце кровью обливалось, когда инструменты Мастера отдавал. Ещё сказал с грустью:
- Ты пару-тройку дней не отдавай их никому, попридержи. Инструмент хороший, рабочий, я знаю, сам автомеханик. Я после войны его у тебя обратно выкуплю.... Если доживу, конечно...
А шансы дожить до перемирия, всё же, были. И даже не сказать, чтобы совсем уж призрачные. По крайней мере, от голода они теперь точно не помрут.

Когда спустя минуту в дверь снова постучали, Виктор подумал было, что торговец что-то забыл и вернулся. Но на пороге стояли... попрошайки! Они протягивали свои тощие руки и наперебой галдели:
- Дай...
- Дай...
- Дай...
И не поднялась у парня рука прогнать их. Достал он пучок морковки и сказал строго:
- За эту еду благодарите добрую женщину по имени Мира, храбрую защитницу домашнего очага. Будете есть - обязательно помяните её добрым словом. Поняли?
Попрошайки наперебой начали уверять, что всё поняли. Парень сделал вид, что поверил, и отдал морковь.

К сожалению, всё, что успел сделать Виктор за день - это как следует протопить обогреватель, а также, похоронить Миру и Марка.

Вечером же, с Георгием на двоих, устроили "тризну", в память о покойных. В эту ночь Виктор никуда не пошёл и остался дежурить. С ножом.

Иногда нужно просто как-то дожить, дотянуть до конца. Но это удается не всем. Умер от голода Марк. Подкосили болезнь и отчаяние Миру. Но двое в этом доме пока продолжали неистово топить обогреватель и пытаться продержаться еще хоть немного. Виктор было очень рад, что заявился торговец едой, хоть тому взамен и пришлось выгрузить практически все, что было в доме, включая бесценный набор инструментов. Но пока это было правильным решением, иначе был риск, что его просто сопрут ночью.

Вообще Виктор зашивался, пытаясь все успеть в этот день самостоятельно, но помощи от Георгия было не дождаться - того просто вырубило от усталости, и он только сумел ночью выползти поесть и попить, после чего снова отрубился. Оставалось надеяться, что хоть завтра от него будет больше толку, ведь и Виктор был не железный и еле стоял на ногах.

О том, чтобы идти в эту ночь куда-то речи быть не могло, свой бы дом отстоять. И правда, в середине ночи в дом заявилась группа мародеров в поисках самого ценного.

Виктор постарался сражаться с нагрянувшими мародёрами не хуже Миры, но при этом, осторожничал, чтоб случайно не подставить брюхо под заточку. Как итог - новых ранений удалось избежать, двое ублюдков остались лежать на полу с перерезанными глотками, но оставшиеся успели стащить спирт и почти всю закусь.

Хорошо, что еды взяли с запасом. Ближайшие сутки голод им с Георгием не грозит.

  Вернувшись с вылазки, Георгий долго не мог поверить в произошедшее. Он спускался вниз, видел два холодных тела. Вылезал обратно, не в состоянии смотреть на это, забивался в угол и пытался там заснуть. Проваливался в сон, и снова приходили они. Просыпался в холодном поту, и снова пытался заснуть. Выжатый досуха усталостью, истощённый парен застрял где-то между сном и реальностью. Он был похож на мумию, тощий, замотанный бинтами с ног до головы, со впалыми потемневшими глазницами.
  Вечером он с трудом заставил себя есть. Стоило проглотить кусок, желудок заходился в спазмах, словно отказываясь принимать. Но не есть было ещё хуже. Только к середине трапезы стало лучше, и он начал получать удовольствие от еды. После ужина он лёг на кровать и снова провалился в сон.
  Настало утро. Георгий встал, обошёл дом. Практически ничего не поменялось. Те же два холодных тела в подвале. Зачем он туда зашёл? Было наивным думать, что они воскреснут. Даже для него.
  — Накатим? — прямолинейно предложил он, доставая бутыль самогона и садясь рядом с уставшим Виктором.
  И сам же практически сразу высосал большую часть.
  — Такая дрянь снилась… А эти двое... Как так?.. Как так-то?.. Почему?.. Нормально ж всё было… Хотя какое нормально… — мямлил он, отхлёбывая самогон.

После самогона очень хорошо зашло чтение вслух отрывков из книги "Автомобиль как искусство". Виктору даже пришлось уйти в дальний конец дома, чтобы не слушать этот поток сознания. Но зато Георгию полегчало, и война казалась уже не такой страшной. Да и сил прибавилось, даже бинты развязал и выкинул, только вот кашлял все чаще, но внимания на это не обращал.

По городу с воздуха были разбросаны листовки, обещающие скорое окончание войны и призывающие жителей оставаться дома. Да и армейский блокпост был уже где-то недалеко. Только вот обитатели этого дома не были уверены, что если останутся дома, то доживут до этого самого конца войны. В доме было шаром покати, и холод нарастал в катастрофической скоростью, а топить было тоже практически нечем.

  А вскоре началось похмелье. Надо же было Георгию надраться прямо с утра. Не в его характере постоянные тусовки и попойки, поэтому такое удавалось редко, но метко. Последствия же не радовали. С гудящей головой он пошёл посмотреть, что там набежало в водосборнике, но с того, как слили воду вчера, так и не поставили заполняться снова. Хрипло чертыхнувшись, вытряс, что осталось внутри, и поставил его на законное место.
  Вечером всухомятку доели остатки овощей. Георгий задумался, куда бы пойти — стоило найти хоть сколько-нибудь еды. Но обстановка не особо располагала. В городе началось какое-то движение, армия теснила, было беспокойно. А значит, на тихую вылазку шансов мало. Зато Виктор куда-то засобирался. Значит придётся дежурить — слоняться в домашнем сумраке, смотреть, чтобы никто не залез.

Днём Виктор решил просто хорошенько выспаться, прежде чем идти на вылазку. Хотя бы раз, в кровати, как "белый человек". Известие о скором долгожданном перемирии внушало некоторый оптимизм. Осталось протянуть совсем немного, чтобы выжить. Чтобы всё было не зря.

Вечером Виктор доел последнюю морковь. Воды, к сожалению, не оказалось - вчера все были слишком уставшие, чтобы его заправлять. Что ж, неприятно, но не критично. Виктор начал собираться на вылазку. Нож оставил Георгию - ему нужнее. С собой забрал сигарету и обе книжки. Чтоб ночным грабителям не достались.

- Ты это, шибко не геройствуй тут, - напутствовал Виктор Георгия перед уходом. - Если какие мудаки явятся - пусть берут, что хотят. Один хрен ничего ценного у нас больше нет. Нам бы ночь простоять да утро продержаться - а там уже и мир.

Армия вступала в город и обещала навести порядок. К черту повстанцев, долой мутных личностей, воспользовавшихся ситуацией. И вообще совершенно не важно уже, что режим может быть диктатурой одного человека. Сейчас уже все не важно, кроме того, что в город приходит жесткая рука, обещающая прекратить беспорядки, войну и кровопролитие. С последним уверенности нет, конечно, но если ты не выступаешь против режима и живешь обычной жизнью, у тебя должно быть все в порядке. И это куда лучше того, что происходило в последнее время. Кому нужна свобода слова, когда она несет с собой смерть и хаос, не так ли?

Солдаты на блокпосту вели себя прилично. Да что там, это же те же самые люди, просто выполняющие свой долг и тоже прошедшие через ужасы гражданской войны. Возможно, огрубевшие, возможно, со своим специфическим юмором, но те же люди.

Виктор осмотрелся и заметил несколько мест, где явно шло что-то вроде бартерной торговли. Если будет чем меняться, то здесь точно найдется на что поменяться. А вот этого самого "на что" Виктору очень не хватало - нехватка воды его почти добила - срочно требовалось выпить, и можно не закусывать. Так что стоило отправиться порыскать, не найдется ли чего полезного. Только вот он понимал, что в случае чего его могут схватить солдаты, и здесь отношение будет совсем другим.

Естественно, на поверхности солдаты уже сгребли все ценное, что можно. Но недалеко он обнаружил лестницу, ведущую в какой-то подвал.

Вот и армейский блокпост. Зримое воплощение скорого окончания войны. Впрочем, тупо стоять и глазеть на него времени не было. Осмотревшись, Виктор обнаружил спуск вниз. И дождавшись, пока патруль пройдёт мимо, по-тихому прошмыгнул в подвал.

Кажется, повезло. Не хотелось бы, чтобы его заметили. Первое, что Виктор обнаружил, была огромная куча мусора, в которой можно было покопаться.

Поскольку лишний шум мог привлечь нежелательное внимание военного патруля, Виктор предпочёл действовать осторожно. И хотя времени было пипец как жалко, борзеть не стоит. Ибо мёртвому ништяки не нужны.

Виктору казалось, что он уже ничего не найдет в этой куче. Как вдруг под конец он присмотрелся к откатившемуся в сторону камню. С ушах застучало... нет, чека на месте. Граната. Настоящая, целая, заряженная. Небывалая удача найти это здесь. Еще бы найти ее раньше, но и сейчас сгодится.

Он двинулся дальше по подвалу и наткнулся на закрытую дверь.

Найти в куче мусора гранату - это стрёмно, круто, радостно и больно одновременно. Чья-то заначка, небось. Эх, найти бы её вчера...
А тем временем, половина ночи уже прошла и Виктор решил поторопиться. Дверь открыл сходу, не особо заботясь о том, скрипнет та или нет.

И никого. И ничего. Пришлось еще какое-то время продвигаться по подвалу, прежде чем Виктор наткнулся на интересное.

Виктор быстро осмотрел кладовую на предмет чего-нибудь полезного. Желательно, "народных антидепрессантов" типа спирта или самогона.

Это он удачно зашел. В подвальчике нашлась бутылка спирта и некоторое количество еды. Аккуратно выбравшись на поверхность, чтобы его никто не заметил, Виктор довольно быстро обнаружил группу солдат, расположенных поторговать.

А Георгия в это время ждал решающий бой. Честно говоря, он понадеялся было дождаться утра в этом остывающем доме без особых проблем - армия вступала в город и обещала ликвидировать разгул бандитизма. Только, как говорится, ночь чернее всего перед рассветом. И в самый последний момент ему нагрянули серьезно настроенные гости.

  Георгий сидел и вслушивался в происходящее вокруг. Вдруг громкие удары, шаги… Кто-то пришёл. Гоша сглотнул слюну. Кто бы там ни был, они не собирались уходить. Он стоял вжавшись в стену за проёмом двери, впившись пальцами в нож, и надеясь, что его не найдут. Но нет. В комнату влетел молодчик. Деваться некуда — Гоша с размаху полоснул того ножом…
  И все. Бой закончился, едва начавшись. Точный ответный удар — и Гоша упал.

"Кому - война, а кому - мать родна". Поговорка, весьма характерная для всей интендантской службы. Во время войны, для тыловиков не составляет никакого труда списать всё, что угодно, начиная от сигарет до танка. Как говорится, "война всё спишет". Говорят, отдельные прапорщики делают целые состояния на перепродаже официально списанного в результате боевых потерь имущества. Виктору крупно повезло, что здесь тоже оказался филиал этого "военторга". Можно толкнуть всякое не сильно нужное на нужное позарез. Разумеется, все прекрасно понимали, "откуда дровишки", но кого это нынче волнует?
Виктор подошёл к бойцам, поздоровался, предложил обмен.

Вроде нормально поговорили, поменялись, хотя Виктор и чувствовал какой-то нездоровый блеск в глазах некоторых солдат. И когда уже погрузил вещи и начал прощаться и уходить, споткнулся о подставленную ногу. И сразу вокруг раздался хохот. Прямо над ним стоял один из этих ребят.
- Что-то многовато мы тебе дали, вишь, тяжело нести, спотыкаешься.
Чтобы уйти без еще больших проблем, пришлось оставить один из бинтов.

Впрочем, это все была ерунда по сравнению с тем, что ждало Виктора дома - полностью вычищенное пространство, даже воду, что собиралась за ночь забрали, и труп Георгия в луже крови. Не дожил, немного не дожил он до конца.

А у Виктора были теперь и кофе, и сигарета, и бутылка спирта, только переносить гибель друзей уже было положительно невозможно. Он додержался до перемирия, но нормальным он уже не будет.

После происшествия с солдатами что-то надломилось в Викторе. Он потерял былую уверенность в себе и больше не чувствовал себя хозяином жизни. Бойцы оказались обычными бандитами, только в форме, а сам Виктор - простым "терпилой". И хрен кому пожалуешься. Один против поганой, насквозь прогнившей системы. Которая неумолимо приближается, захватывая всё на своём пути. Теперь, осознав это, Виктор больше не мог чувствовать себя в безопасности. Рассчитывать можно только на таких же, как он. Мира и Марк уже покинули этот мир. Но есть же ещё Георгий! Последний товарищ, на которого ещё можно рассчитывать.

Но Гоши больше не было. Его мёртвое тело лежало посреди разграбленного дома, в луже собственной крови.
- Сказал же "не геройствовать", - тихо произнёс Виктор. - Зачем?
Это стало последней каплей. Вот теперь точно всё потеряло смысл. Виктор приготовил кофе, выпил. Не помогло. Сделал себе перевязку, принял лекарства. Но они не могли исцелить душевные раны. Тогда парень поднялся в спальню, лёг на чудом уцелевшей кровати прямо в обуви. Повалялся так какое-то время. Достал бутылку спирта, выпил её почти всю. Помогло, но не сильно. Вот тогда Виктор и решился. Он выкурил сигарету, потом поднялся, смочил кусок бинта в остатках спирта, поджёг от бычка и бросил его на кровать. Понаблюдав какое-то время, как языки пламени начали пожирать спальню, парень, пошатываясь, спустился вниз, подобрал по пути нож, и вышел из злополучного дома, ставшего братской могилой для трёх человек. За спиной всё сильнее разгорался огромный погребальный костёр. А сам парень уходил от него всё дальше, не оглядываясь.

Дальнейшая судьба Виктора неизвестна. Но какое-то время по городу ходили слухи о неуловимом пиромане, что по ночам ловко пробирался в пустующие дома и поджигал их.