[VtM] Богемная рапсодия | ходы игроков | Ночь третья, где портрет оживает, Джек борется с проклятием клана и заключает сделку, цену которой ещё не осознал

Вот как ни зайдет Джек, простой парень из австралийской глубинки, к сородичам в Элизиум, так каждый раз его приобщают к высокому. То домой к тысячелетнему гениальному художнику на экскурсию свозят, то концерт с виолончелью и призраком оперы устроят. Трогательно, черт возьми, да еще под такую музыку. Глядишь, и расплакался бы, если бы мертвые умели плакать.

Не отставая от коллектива, уселся на свободное место и тоже с каменным лицом. Компания подобралась, конечно, жуткая. Тут тебе и Узник Железная Маска, и главный ебырь-террорист клана Бруха, и еще этот, хитровыебанный. Неуютно. Вдобавок чувствовался в разливавшейся прекрасной мелодии некий гастрономический подтекст. Будто кто-то крови выпить хочет. Такое бы перед фуршетом играть...

Вроде и удачно здесь оказался один из носферату. Но как бы с ним потом поговорить, не привлекая слишком много внимания. Или это заведомо дохлый номер...

И вот мелодия прекратилась. Сдержанные, негромкие хлопки окружающей тебя нечисти - но, кажется, искренние. Оно и понятно: даже если ты в жизни своей не слышал ничего более мелодичного, чем drum'n'bass - всё равно проникся бы, если не звучанием, то техникой исполнения так точно. Равнодушным мог остаться разве что глухой. Но музыка кончилась, и все снова, как и в прошлый раз, разобрались по своим кучкам: тремеры о чем-то шепчутся со своим примогеном, Леннерт подозвал к себе Эрика, а Дюран подошёл к Дюпону, явно намереваясь что-то сказать.

Но стоило только своему собрату по клану открыть рот и сказать буквально одну фразу, как носферату вперился в тебя своими поросячьими глазами. Уставился - и как-то весь заколыхался, затрясся, будто его к вибромассажному креслу подключили. Его жирные складки так и ходили ходуном пару секунд, после чего Реми испустил сначала какой-то свист, потом начал булькать...

А затем начал хохотать. Отвратительно, мерзко, с прихрюкиванием. С каждым смешком его огромное тело тряслось, как студень. И каждый раз поднимая на тебя взгляд он заходился новым приступом этого непонятного, дурацкого, неуместного хохота, разве что пальцем не показывал.

И твой внутренний Зверь моментально, мгновенно ощетинил загривок. Это была провокация, это было оскорбление, это была попытка тебя унизить перед всем, мать его, Элизиумом - такого наезда не простил бы ничей Зверь, но твой гнев питала необузданная кровь клана Бруха. Не раз и не два ты ощущал этот внутренний зов - убивать, рвать на части, показать, кто тут самый страшный охотник.

Пару раз - особенно, в свои первые ночи, ты уже побывал за этой гранью. И ты помнишь это ощущение сладкой, необузданной, ничем не сдерживаемой силы. И Циглер может сколько угодно орать про последствия - ты уверен, что ему лучше многих знакомо это чувство.

И прямо здесь и сейчас тебе бросили вызов - ты понимаешь это отголоском сознания. Если сейчас ты поддашься этому чувству - то уже ни о каком "современном искусстве" не будет и речи. Только и разговоров останется "а вы знаете, что учудил вчера ночью птенец этого неудачника в Элизиуме?!".

Самое отвратительное, что эти мысли только подливали масла в огонь...

Взять бы эту виолончель и в жопу этому жирному дарованию запихать. А лучше целый грузовик виолончелей, и там еще место останется. И ведь не просто так, падла, ржет. ЗНАЕТ, скотина, шпионил за ним, жироблядина, и ухахатывается как с ситкома по телеку, турбоебасосина шарообразная.

Еще момент подгадал, когда Джек и так на взводе. Оставался один вариант. Резко откопать в себе Железную Силу Воли и применить. Ибо разум подсказывал, что порвать Дюпона на части ему тут никак не дадут, и придется потерпеть.

Для самоуспокоения решил зачитать в уме как мантру единственное, что хоть капельку подходило к этой ебанутой ситуации.

"Я - Джек Остин из австралийской горной пехоты. Мне дал становление Ханс Циглер, ветеран Второй Мировой. Ему дал становление Герман Майер, ветеран Первой Мировой. Ему дал становление Карл фон Мюффлинг, прусский фельдмаршал. Ему дал становление Ганс Адам фон Шёнинг, генерал-фельдмаршал. А главный прапрапрапрапра- дед у нас Ян Сокол..."

К огромному облегчению - помогло. Ты не знал, как выглядят все свои предки, но воображение нарисовало тебе их гордыми, стойкими, мужественными. Стоящими рядом с тобой единым строем, непокорные внутренней тьме, насмешливо и свысока смотрящими на эту жалкую провокацию. Ты - воин, потомок воинов, носитель их крови, наследник их Гнева - именно такого Гнева, с заглавной буквы, Гнева страшного и праведного. Недостойным не положено видеть твой - ваш! - Гнев. Лишь твоё - ваше! - презрение.

Да и его тебе удалось довольно быстро подавить. На лице твоём не дрогнул ни единый мускул. Зверь внутри тебя был загнан в клетку и словно все чувства обострились от этой внезапно отхлынувшей волны эмоций. Ты видел, как напряглись под рубашкой мышцы Дюрана. Он тоже не подал виду, но явно был готов к возможной потасовке. Попытался бы он тебя удержать? Или вмазал бы старейшине Носферату?

Эрик с как всегда учтивой улыбкой отвернулся от тебя - СЛИШКОМ МЕДЛЕННО. По его лицу ничего нельзя было прочесть, уж тем более - беспокойства. Но ты готов был поклясться, что он только что использовал свою Стремительность, и теперь пытался это скрыть нарочито неспешным движением.

- Шутку вспомнил, - не обращаясь конкретно ни к кому сказал Дюпон. Он говорил хрипло, шумно вдыхая воздух, с присвистом толстяка, и в голосе его не было и толики того веселья, что он демонстрировал буквально секунду назад.

Тремеры, не говоря ни слова, встали со своих мест и направились к выходу, всем своим видом показывая, что не собираются участвовать ни в чём, что здесь происходит.

А вот Вентру с нескрываемым интересом смотрел на эту картину.

Потому что сейчас ты отбил выпад старейшины клана Носферату. Если бы ты потерял контроль и устроил здесь сцену, эта канализационная крыса была бы очень довольна собой. Ты бы опозорился сам, выставил в неприглядном свете свой клан, заставил бы Юхаса как-то разруливать ситуацию - а, может быть, поставил бы его статус Хранителя под сомнение.

Ёбаная политика.

- Позвольте представить, старейшина Дюпон, - нарушил неловкую паузу Жан-Пьер. Не смотря на максимально брутальный вид уличного громилы, ирокез, татухи, сбитые костяшки рук, да и в принципе образ, максимально далёкий от слова "этикет", он говорил уместные, чётко выверенные и уважительные слова. Благодаря своему образу говнаря ему даже не нужно было играть интонацией, настолько ироничным слышались эти речи. - Джек Остин, дитя Ханса Циглера, служителя клана Бруха.

- Услышьте рёв Дикаря Джека! - изобразил пафосную позу из твоего телешоу Реми, после чего весьма ловко наиграл мелодию из заставки "Зова Джунглей".

Он, конечно, всё ещё придуривался... Но теперь это не выглядело, как издевательство.

А даже немного как... признание, что ли? В конце концов не каждую ночь такой видный упырь исполняет твою заглавную тему.

Услышав знакомый мотив и сообразив, в чем соль, Джек ослепительно улыбнулся.

Умения прощать обиды в нем отродясь не было, но вот улыбаться и махать, когда впору сломать кому-то нос, телекарьера его научила. Да и был в этом шуточном трибьюте один действительно приятный момент. Не один Джек перешел в нежизнь, "Зов Джунглей" отправился вместе с ним. Его шоу теперь будут смотреть бессмертные кровососы, глядя в него как в досье Остина. Сколько серий Дюпон посмотрел, одну-две? Десяток? Ничего, господа из Камарильи, у нас впереди еще много ночей, вы еще успеете увидеть все сезоны и еще спецвыпуски. Ведь Остин выживет и еще наведет шороху.

На этом приятные моменты заканчивались. Кругом по-прежнему эта ебаная политическая шахматная доска, на которой мутные сородичи делают непонятные ходы, а Джеки тут на ролях пешки. Хотя ему, как любому порядочному Бруха, хочется зайти на эту доску с мячом и забить гол. А они бы и рады такому раскладу. Джеку по шее, а сами тырить по карманам разбросанные фигуры.

Подавив улыбку и снова сделав каменное лицо, он сдержанно похлопал Дюпону, точь-в-точь, как остальные встретили его предыдущую мелодию.

- Везет вам, старейшина: столько лет, а до сих пор на сцене. А вот я, боюсь, окончательно вышел в тираж.

Сделал небольшую паузу и выдал следующую реплику.

- К слову, я бы с вами хотел обсудить один вопрос, - после чего перевел взгляд на Жан-Пьера, - После Дюрана, разумеется. Вперед старших лезть не буду.

Последнюю фразу Джек выдал хоть и веселым, но безобидным и даже чуть извиняющимся тоном. Все-таки с виду Жан-Пьер ему в сынки годился, да и от позавчерашнего случая с Дьяконом и Куатрой мог осадочек остаться. А в морду от своих, причем не здесь, а поближе к дому, Остин не хотел.

Жан-Пьер глянул на тебя коротко, но одобрительно. В конце концов, выглядеть вы могли как угодно - гипотетически, подумалось тебе вдруг, можно и ребёнка встретить, и совсем старика, - но всё ж таки Дюран не спроста пользовался таким авторитетом. В конце концов вы, наверное, были с ним не такие уж и разные - только на тебя давила отстойная репутация твоего сира, а на Жан-Пьера - ответственность за репутацию своего.

Вот и думай, кому тут хуже.

- Ничего страшного, Джек, - хмыкнул панк, слегка мотнув головой. - Я просто хотел сказать, что мы всегда будем рады *видеть* любого представителя клана Носферату, если они захотят поприсутствовать на наших рейвах. Так что, мсье Дюпон, помните, что вы всегда для нас - почётный гость.

Иронию и подтекст в этих словах не уловил бы только глухой. Уж на что тебя бесила вся эта политика, и то хватило мозгов понять, что Носферату балуются с невидимостью - об этом знают БУКВАЛЬНО все! - и что любят вынюхивать по углам всякое. Видимо, Дюран был уполномочен примогеном передать, что, мол, нехуй за нами следить, пидоры сточные, приходите раз на раз перетрём.

- Нижайше благодарю, мьсе Дюран, и однажды обязательно воспользуюсь вашим предложением. А пока что я должен утолить жажду познания нашего юного друга. Быть может, пройдёмся, Дикарь Джек? Не люблю долго оставаться на одном месте, знаете ли.

И зыркнул на тебя своими поросячьими зенками. Хер поймёшь, что там его морда выражает, но с подтекстом, опять же, ты разобрался без особого труда. Когда Реми встал, оказалось, что он был хорошо за два метра ростом. И эта туша прямо сейчас проверяла, зассышь ли ты выйти с ней за пределы Элизиума.

Или не зассышь.

А вот ссать смысла не было точно. Как подозревал Джек, эта двухметровая туша могла по своему желанию в любое время прогуляться рядом с ним в невидимом виде. Да и вообще, Остин не робкого десятка. К лунатикам в гости съездил, в хорроре в смиховском парке участвовал. А уж какой страшной хуйни он навидался в детстве, просто спустившись в подвал своего дома в Австралии...

- Чего бы и не пройтись. Сам привык не засиживаться.

Только припомнилось мимоходом, как Джек связался с наркомафией. Тоже под предлогом, что он не ссыт. И ведь его снова возьмут в оборот, устроив выгодную отнюдь не ему сделку. В самой фразе про "утолить жажду познаний" был явный такой намек. Мол, я в курсе, че те надо, и как с тебя взять положенный прайс тоже в курсе.

"Ну что, Джеки, ты теперь шестерка с посмертным стажем?"

- Славно, славно, - пробулькал монстр.

И на глазах у изумлённой публике в твоём лице на месте огромного и вызывающего стойкое отвращение Носферату возник обычный, ничем не примечательный мужик примерно твоего роста. Только очень, очень жирный. Когда произошла эта метаморфоза - ты даже не понял. Как будто моргнул, а кто-то внезапно щёлкнул выключателем.

Дюпон в обличье человека попрощался со всеми присутствующими, после чего направился к выходу. Виолончель с собой он брать не стал - то ли она была местная, то ли ему было западло таскать свой собственный инвентарь.

Вскоре вас встретила ночная прохлада приближающегося чешского Рождества. Всего четыре дня осталось до дня, когда родился Иисус Христос.

Интересно, правда ли это? И, если да, что думает Бог об этом отдельно взятом Дюпоне? Или о тебе, Джеке Остине - твари, крадущейся в ночи, пьющей кровь?

Только сейчас ты подумал о том, что у вас при разговоре не идёт пар изо рта. Это не всегда и у живых бывает... А всё же надо быть осторожнее при общении со смертными на улице.

- Вы храбрый юноша, мсье Остин, - наконец взял слово Реми. Смотреть на него в новой шкуре было в любом случае приятнее, чем на истинный облик... Но от этого - ещё более тревожно. - И умеете держать себя в руках. Это похвально. Надеюсь, вам понравился наш маленький подарок.

Рождество. Как много оно значило при жизни, и как неохота лишний раз вспоминать о нем сейчас. Друзья, родные, сослуживцы, съемочная группа, подгоны от продюсера... рождественские выпуски... а нежизнь вообще не про это.

КАКОЙ БЛЯТЬ ПОДАРОК?!

"Очень храброму юноше" стало как-то страшно. Это при жизни если подарок под елкой, то от доброго Санта Клауса. А тут совсем наоборот, тут подарки под елку кладет его больной СДВГ сводный брат-террорист.

- Я не совсем понимаю... - протянул Джек, выразив легкое недоумение.

- Ну как же, - хмыкнул толстяк, довольный своей шуткой. - Вы искали каитиффов, вы нашли каитиффов. Я, конечно, предлагал отправить вам письмо по электронной почте, но вдруг оно попало бы в "спам"?

- Ах вот оно что. Смиховский парк. А я-то все думаю, чьи это шуточки... Нет, информация безусловно полезная, жаль только, попала ко мне совсем не в то время.

ПИДАРАСЫ!

Эх, был бы толстяк кем помладше, а не одним из этих многосотлетних упырей, накопивших адовую мощь. Джек бы ему таких подарков надарил в ответ прямо здесь. Но тут любой сородич знает, что без шансов.

Оставалось продолжить интересный разговор. За ворон решил не спрашивать. Абсурдно уточнять у шпиона, как именно он за тобой шпионит.

- И совсем неудачно в ту же ночь пропал клоун Рэнди. И меня все еще волнует его судьба. Как и то, на что он мог напороться. Да и в совпадения я слабо верю...

- Время - вещь изменчивая, - философски ответил Дюпон. - Сегодня оно кажется неподходящим, завтра - единственно возможным. Кто знает, каким оно покажется послезавтра - или, скажем, лет через сто?

Прошли немного молча.

- Клоун, вероятно, сейчас танцует с дьяволом при свете бледной луны, - без особых тревог относительно чьей бы то ни было судьбы произнёс, наконец, Реми. - А совпадения - это и впрямь непозволительная в современные ночи роскошь. Быть может, я бы мог дать ниточку от этого клубка безумия, но надо оно вам, Дикий Джек? Потому что если да, то вам придётся сделать нечто взамен. А именно - немного поджунглевать в Либене. Этот район - Либень, то есть - наш домен. Я дам вам разрешение там находиться и даже питаться, если вы согласитесь. В последние ночи там происходят... странные события, а мне, увы, необходимо заняться иными делами. Так что если не боитесь замарать руки, как какой-нибудь вырожденец* - милости просим.

- Приемлемо, - кивнул Джек. Он ждал худшего, типа "пойди пошпионь за парочкой тремеров".

Со стороны это предложение звучало даже неплохо. Совершенно легально побывать в районе чужого Клана и поузнавать его тайны, набраться новых впечатлений, да еще и замарать руки - они как раз чесались кому-нибудь шею свернуть. Приключение как в старые-добрые, прижизненные времена.

На практике опять будет какая-то жопа, это да. Зато Джек будет серьезным делом занят, пока большинство молодых соклановцев только баклуши бьют.

- Славно, славно, - кивнул Реми. - В таком случае, до следующего письма!

И он сменил направление вашей прогулки, весьма резво скрывшись за углом какого-то дома. Спинным мозгом ты почувствовал, что, попробуй ты его сейчас догнать - и не нашёл бы даже следов...

В любом случае, это всё - уже завтрашние заботы завтрашнего Джека. А сейчас стоило подкрепиться и отдохнуть: рассвет не за горами.