Пагода Вечного пламени | ходы игроков | 10. эпилог

апрель 2021 года, после занятий
префектура Ямагата


Масатака склонил голову к плечу, скрючившись над тетрадкой, уложенной на чёрную сумку поперёк колен. Высунув от усердия кончик языка, он выписывал пояснение к наспех решённому уравнению. Решать ничего не хотелось, уравнивать — тоже. Его нос дразнил запах горячей выпечки с прилавка, а края зонтов трепал ветер. Весна.

— Знаешь, сколько всего паучьих тайн?
— А?.. — Масатака удивлённо поднял взгляд.

Юя откровенно скучала. Она то обкусывала края сливочного эскимо, мизинцем снимая шоколадные крошки с губ, то ходила кругами вокруг столика, за которым Масатака списывал алгебру. Все списывали алгебру у Юи, а в обмен приходилось терпеть её «синдром восьмиклассника». Впрочем, не то чтобы на это требовалось много терпения: порой Юя выглядела более нормальной, чем все остальные, вместе взятые. Зато сейчас, ха-ха, она явно поехала. Масатака пару секунд колебался, выбирая, забить или уточнить, но всё же решился:

— Чего ты сказала?
— Знаешь, сколько всего паучьих тайн? — повторила Юя, не понижая голос. Хорошо, что кафе над старым бетонным трубопроводом пустовало.
— Нет…
— Двести одна.
— Чего? — Масатака сощурил тёмные глаза.
— Двести одна паучья тайна. Когда-нибудь я узнаю их все! — Юя мечтательно потянулась до хруста в лопатках и направила сложенные в затейливый замочек пальцы на заходящее солнце: так, чтобы оно оказалось в треугольнике указательных и больших.

— Бам! — громко сказала девочка. Скучающая хозяйка за прилавком на мгновение оторовалась от телефона, посмотрела на неё и уткнулась назад.
— Тише ты, — смущённо буркнул Соичиро.
— Сто сорок шестая паучья тайна… эх… — Юя уронила руки на клетчатую юбку и рассмеялась. — Ну, ты закончил? Дописывай уже, нас ещё Ясамура-тян ждёт! Кино, помнишь?

Отвлёкшись на иксы и игреки, ребята не заметили, как на мгновение, на неразличимый без атомных часов промежуток секунды… солнце приобрело серебряный отблеск. Точь-в-точь как ненасытная луна, вспыхнувшая над Касенамурой многие столетия назад.

=○=○=○=

— Президент. Школьного. Совета. Ясамура. Синдзе, — раздельно и почти по слогам прочитала Момо и с гоготом бросила табличку обратно на парту. — Ебать, ты серьёзно? В прошлом году ты был Принцем-Сладостью, а теперь — эта хуерга?!
— Не ругайся на территории школы, — неслышно сказал Синдзе, глядя куда-то мимо плеча Уэны. — И не называй меня Принцем-Сладостью.
— Почему, Принц-Сладость?
— Потому что отстань!
— Йо-о-ой, Ясамура, тебя что, покусали? Вампиры укусили? Ёкаи?! — не унималась Уэна.

На плече Уэниной матроски красовался значок какого-то мотоциклетного клуба, а из мятого воротника торчала футболка с принтом кантри-музыканта Шанса Ли. Момо помахала перед лицом Синдзе здоровенной пятернёй, которая отчётливо пахла бензином. После школы Уэна подрабатывала на полуавтоматической бензоколонке. Кое-кто посмеивался поначалу, но, неиллюзорно получив в зубы, оставил мнение о карьерных перспективах Момо при себе. Впрочем, даже ей не суждено было развеять непрошибаемое спокойствие главного красавчика школы Ясамуры Синдзе.

— Ну реально, Принц-Сладость, когда тебе стало не похуй? Я думала, мы это… ну… уедем в закат все вчетвером, а? Как договаривались?
— Уедем, — Синдзе закончил упаковывать в портфель расписания кружков на всю параллель и поднял вечно-бледное лицо к однокласснице. — Уэна-сан…
— Чё? — от странно-усталой интонации Синдзе Уэна перестала ржать.
— Ну… мой отец. Папа. В основном, дело в нём.
— Ты про школьный совет?
— Ага. Про всё это.
— Ну… — Момо ухмыльнулась. — Ты как-то сильно об этом паришься, тебе шестнадцать, а не сорок.
— Да если б ты знала, как мне надоело, что творится дома!
— Ну а чё у тебя творится?
— Ты обязан это, ты обязан то! — с досадой выпалил Синдзе. — Всё должно быть идеально! Мне кажется, отец продал бы меня твоим дурацким ёкаям, если бы это помогло ему… как там он выражается… закрыть парочку сделок.
— Так давай я его отпизжу? — пожала плечами Уэна, и в её шутливом тоне пряталась серьёзность.
— Уэна-сан… не ругайся, — но в уголках тонких губ мальчика поселилась улыбка.

Приметив её, Уэна шлёпнула Синдзе по макушке и по-хозяйски взяла его портфель, хотя порозовевшие щёки Синдзе явно протестовали.

— Пошли уже, президент школьного совета, — объявила она. — Там два клоуна заебались ждать тебя с Очень Важного Собрания.

Высоченная девочка и стройный как вьюнок выпускник покинули пустой класс, в котором осталось только августовское солнце и большой плакат на доске. Плакат объявлял о скорой школьной поездке в горячие купальни Абуро. А ребята торопились в «Выпечку Ичираки». За облаками белел далёкий конус горы Гассан.

=○=○=○=

— А дальше, бабушка? — Аяка со щелчком заблокировала телефон, погасив музыкальное видео из «Тик-Тока». — Воины света победили злого Кагуцути, это я поняла. А потом? Они вернулись в Киото? Всем недовольный шиноби отдал катану беспощадному доно? Белого Лиса наградили? Они поженились с женщиной-пауком?
— А всё тебе расскажи.
— Бабушка!
— Ты всё так же любишь эту сказку… совсем как маленькая, а? — бабушка Вагата ласково улыбнулась.
— Сказки лучше реальности, — авторитетно заявила одиннадцатилетняя Аяка. — Не хочу в реальность. Хочу в сказки.

Бабушка долго молчала, задумчиво перебирая спицами порванную рубашку внучки.
— Иногда… — тихо сказала она, — иногда сказки не слишком отличаются от реальности, знаешь ли. К худу или к добру.

Она расправила шитьё, проверяя результат работы. Иероглифы 心神祓 чернели на свету. Из глубин времён они напоминали, что настанет обещанный Буддой день, когда небеса пойдут войной на царство тьмы и души-очистители возглавят последнюю битву.

Ледяной ветер промчался по старому саду на окраинах Касенамуры.
Соломенная шляпа догнивала в горной траве.