Объятый огнем город рушится вокруг, засыпая раскаленным кирпичом и белыми от жара обуглившимися балками трупы людей, лишенных одежды и застывших на земле в странных, неестественных позах. Хотя бег отнимает все силы, и внимание сосредоточено на том, чтобы не угодить в тупик или под очередной обвал, не замечать, что конечности, а, нередко, и сами тела изогнуты и повернуты не так, как это свойственно человеческой природе, не получается. Кажется, будто мертвецы стали жертвой ребенка, в неразумности своей жестокого, и в стремлении понять, как гнется и крутится "игрушка" безжалостного.
Поворот выводит на площадь, где с десяток рыцарей, облаченных в полные доспехи, сдерживают напор стаи членистоногих демонов, похожих на многоножек, одна из сторон которых заканчивается разбухшим человеческим телом, в которое безумный творец понатыкал слишком много оканчивающихся когтистыми лапами рук. Но и для этих существ ростовые щиты воинов стали неприступной стеной, в которую, по какой-то извращенной прихоти их повелителя, чудовища продолжали ломиться, несмотря на потери. Раз за разом вздымаются мечи, летят в стороны когтистые лапы, головы и дымящиеся куски тел – каждый удар, достигший цели, завершается вспышкой белого пламени, на секунду охватывающего покрытый священными письменами клинок. Несколько пожилых воинов в легких доспехах за спинами щитоносцев нараспев читают молитвы, а парящий на небольшой высоте над землей человек, в котором совсем нетрудно угадать мага, посохом указывает куда-то в небо и что-то неразборчиво кричит, после чего на площадь сверху начинают падать демоны. В какофонию боя вливаются звуки ломающихся конечностей и треск лопающегося хитина панцирей…
На мгновение кажется, будто это место стало бастионом надежды, что здесь можно укрыться за спинами выглядящих неуязвимыми рыцарей. Но наваждение рассеивается в тот же миг, как глаз различает останки, которыми покрыта площадь. Чаще куски тел, чем нечто, в чем еще можно различить человеческие очертания. Обломки доспехов, обрывки плащей, столь похожих на те, в которые облачены держащие оборону воины. Стяги с символом меча на фоне золотого геральдического солнца, втоптанные в грязь и изорванные на куски. Раздробленные щиты и сломанные мечи. И, с угасающей верой в чудо мозг ловит детали, все дальше толкающие в пучину отчаяния – плащи щитоносцев покрыты пылью, сажей и кровью, человеческой и иной, неправильных цветов и оттенков. Доспехи их уже проломлены в нескольких местах, а на поножах отчетливо различимы засохшие уже бурые потеки. Маг, хотя и парит в воздухе, не окружен тем буйством магической энергии, что характеризует защитные заклинания высокого класса, и не метает в гущу врагов смертоносные чары каждые несколько мгновений. В бою, который ведет этот отряд, не видно смысла – они не удерживают какую-то важную позицию, вокруг них нет баррикад и они не пытаются куда-то отступить.
Это последний бой людей, принявших неминуемость своей гибели и решивший уйти, сражаясь.
Но осознание этого приходит слишком поздно – события развиваются быстро, слишком быстро, чтобы отреагировать. Проем между обвалившимися домами заполняет многорукая, многоголовая масса телесного цвета – сотни, тысячи сдавленных и сплавленных воедино людей. Маг поднимает руку еще раз и кричит, и в голосе его – ужас. По облакам дыма, закрывшим небеса, пробегает рябь, и серая хмарь начинает закручиваться, формируя воронку, уходящую в небо. И на дне этой воронки – беззвездная тьма, и нечто, что заточено в ней. Бой затихает, и все, люди, демоны, и даже сотни голов появившегося только что чудовища смотрят на то, как сквозь тьму проступают очертания фигуры, столь же неправильной, сколь и абстрактной – разум отказывается понимать происходящее, но подсознание не дает отвести взгляд.
Внезапно чья-то рука закрывает глаза, и твердый, хотя и принадлежащий немолодому уже человеку голос, говорит:
- Не время. Еще не время.
И мир крутится вокруг, распадаясь на фрагменты. Болезненный удар об пол и пробуждение. Холодный пот покрывает все тело, место удара нещадно саднит, но облегчение, которое приносит тот факт, что произошедшее было не более чем кошмаром, окупает физический дискомфорт сторицей.
После этого сновидения жизнь шла своим чередом. Приключения, путешествия, работа… двух лет хватило, чтобы неприятное воспоминание стало просто воспоминанием и начало забываться. Попытки узнать больше, найти какой-то тайный смысл или расшифровать видение не достигли успеха.
А затем пришло письмо, указания по доставке которого говорили о том, что пославший знал о получателях немало. Но это тревожило гораздо меньше, чем содержание самого письма:
Я знаю, какое сновидение вы видели осенью 4705 года. Бег сквозь пылающий город, изуродованные тела, последний бой рыцарей, многоглавое чудовище и воронка с тьмой и непостижимым внутри. Вам и немногим другим было даровано время, но большинству повезло меньше. У меня есть основания предполагать, что и отведенное вам время подходит к концу. Если вы цените свою жизнь и жизнь ваших близких, то надо спешить. Безумие пробудится, и если это случится раньше, чем мы встретимся, я не смогу вам помочь. Подтверждение моих слов – дела Чода Аримани в Челиксианской Империи и Бертрана Говарда в Абсаломе. Сведения о них достать относительно несложно, если знать, что именно искать. Когда убедитесь истинности моих слов, отправляйтесь в Усталав, в деревню Рейвенгро. Большего я не могу доверить бумаге, даже зачарованной.
Искренне ваш, Петрос Лорримор
PS: Прилагаю список людей, которые также получили это письмо. Дорога до Усталава небезопасна, особенно в последнее время, и проделать ее легче с надежными спутниками. Собранные мною сведения говорят, что им можно доверять.
Разузнать побольше об историях, которые советовал изучить в качестве доказательства своей правдивости профессор, оказалось несложно. Чода Аримани был главой небольшого торгового дома в Корентине. Последним главой – каждого из своих родственников он умертвил, после чего сшил из их тел подобие алтаря какому-то божеству. Деталей история не сохранила, только год, дату казни Чода за идолопоклонничество и приблизительные даты смертей членов его дома. Расследовавшие это дело Рыцари Ада пришли к выводу, что убийства начались осенью 4705 года, причем первое произошло в тот же день, что и сновидение, о котором писал Лорримор. Бертран Говард был лидером религиозного культа, созданного в 4705 году и уничтоженного спустя несколько месяцев группой искателей приключений. Хотя имелись неопровержимые свидетельства того, что культисты похищали людей, обнаружить их жертв так и не удалось, в том числе и с помощью достаточно могущественной магии, на которую не поскупилась стража города.
Найти перечисленных в письме людей и организовать встречу было сложнее. Но для целеустремленных людей не существует непреодолимых препятствий, и очередная история началась, как водится, в таверне. Небольшое, специфическое в силу преимущественно студенческой клиентуры, но достаточно интересное и приятное заведение в Университетском Районе Алмаса "Камень Философера".