Возвращение Злых Оверлордов | Партия

Десница: Гвардии Капитан Драконьих Всадников

Как и следует из названия – правая рука Императора, и что-то вроде универсального советника по всяким важным вопросам от стратегии до управления финансами. А кроме того, и настоящий Всадник в значении Рыцарь, вместо коня оседлавший черную виверну, могучий маг очень живо интересующийся драконами и их языком, командир элитных войск империи и просто могущественная и разносторонняя личность.

Беркут: Глава Имперской Разведки
Рука соответственно левая и вероятно, самый большой параноик в империи, которого и в лицо то никто кроме Владыки не знает, а тот не факт, что потрудился то запоминать. Автор ни много ни мало трактата «Список Приказов Беркута» согласно которому тюремщик, что носит или оставляет связку ключей от камер на хорошо заметном месте, на первый раз лишится жалования на месяц, а на второй какого-нибудь из пальцев, а на третий должности и головы. Шпион и убийца сам и страшный сон шпионов и убийц чужих.

Цезарь: Чемпион Пепельной Арены

Посвящающий каждую свободную минуту поединкам или совершенствованию своего мастерства в одиночестве, буквально живущий на арене и именно потому, способный сказать – «арена, это там, где я». Скромно выглядящий без своих способных превратить его, при необходимости, в настоящего гиганта зачарованных доспехов, мастер любого стиля, неизменно предлагающий противнику выбрать оружие. Чтобы победить его во владении тем, в чем он наивно полагает, что силен, будь то клинки, пули, стрелы, магия, метательные камни, боевые зубочистки и голые руки. Что угодно, что можно использовать как оружие.

Марсий: Легат Четвертого Круторогого

Пожалуй самый успешный Палководец, как он гордо называет себя сам, прекрасно зная об иронии вложенной в этот титул по отношению к вчерашнему немытому грязному сатиру, никогда не получавшему иного образования, нежели декурионские розги. Взошедший на вершину на плечах своих соплеменниках и умении не щадя швырять их горнило войны, словно охапки свежего хвороста, пока это не принесет победу. Да так, чтобы они и сами были рады бежать хоть в атаку хоть жерло вулкана, хоть дракону в пасть, лишь бы подальше от Легата с его горящим мечом-плетью.

Ленобий: Главный Осадный Инженер

Сатир, мечта которого стать Великим Шаманом и Всем Показать, однажды разбилась о полную несовместимость его с Даром Императора, да и вообще любой магией. Но вместо того, чтобы опустить руки и сдаться, Ленобий тщательно смел осколки в совочек и собрал из них новую, получше прежней. И вскоре уже счастливчикам шаманам, обладателям «серых шкур» пришлось изрядно потесниться, когда на смену их услугам пришла дешевая, сердитая и простая в освоении техномагия не по видовой принадлежности гениального изобретателя.

Драконьи всадники:

Восседающие на огнедышащих вивернах, одетые в броню и владеющие и копьем и луком и магией, проходившие обучение у Десницы лично, это элитные войска Империи насколько, насколько оными вообще могут быть те, кто еще как-то укладывается в понятие «обезличенных» войск. Могущественные и неотвратимые как ангелы смерти спускающиеся с небес.

* * *

Дикие Сатиры:
Твари живучие и неприхотливые, больше похожие на вставших на две ноги да хорошенько отожравшихся горных козлов, чем на людей. Обычно не больно то далекого ума, но зато сильные, на удивление резвые на этих своих копытах, особенно, если скакать надо по пересеченной местности, а пуще всего ненасытно любвеобильные и потому плодовитые. Тем паче, с людьми они прекрасно скрещиваются, и стоит банде таких оказаться возле любой крестьянской деревушки, как вскоре у всех селянок в округе животы будут раздуты, из-за того что в каждом из них вынашивают по несколько быстро зреющих козлят.

Сатирская Пехота:

Цивилизованная версия рогатого пушечного мяса, формирующая основную ударную силу круторогого легиона. Физически от своих полу и совсем диких собратьев отличается довольно таки мало чем, однако, куда лучше оснащены и обучены. Да и пройдя через немало войн под командованием Самого Императора, приобрели на удивление высокий для таких звериных статус «граждан второго-третьего сорта», а не четырнадцатого там. Чего только стоит тот факт, что у них даже бесплатное медицинское обеспечение наличествует. Для тех, конечно, кто после боя живым до палатки лекаря за протезами дополз.

Сатиры Гренадеры:

Разновидность специалистов «дупликариев» появившихся в легионах благодаря доступности технологий, храни его Император, главного осадного инженера. Легкие разведчики-диверсанты, вместо громоздкой винтовко-аллебарды вооруженные укороченным огнестрельным артефактом и запасом гранат, которые удобно гонять со скал и крыш на вражеские головы или минировать ими путь.

Сатиры Огнеметатели:

Разновидность специалистов «дупликариев» появившихся в легионах благодаря доступности технологий, храни его Император, главного осадного инженера. Вооруженные громоздкими но мощными метателями огня, фактически, представляют из себя более дешевые и доступные версии боевых шаманов. Губительны против скоплений плохо защищенных потоков густого раскаленного лаво-напалма и особенно остро нелюбимы различными умниками использующими устаревшие на века тактиками вроде «стоять всем из себя таким прочными, коробочкой со щитами ощетинившись копьями».

Сатиры Бомбардиры:

Разновидность специалистов «дупликариев» появившихся в легионах благодаря доступности технологий, храни его Император, главного осадного инженера. Убийцы гигантов и кошмар осадных машин. Фактически, являющиеся передвижной огневой точкой для орудия калибра легкой осадной артиллерии, стреляющей тяжелыми ядрами с магмой, которые еще и разорваться норовят после столкновения с целью.

* * *

Кентавры:

Представители исторически «приближенных» рас, имеющих «гражданский» статус близкий к сатирскому за заслуги перед отечеством и часто состоящих в легионах на должностях специалистов «дупликариев». Полу-люди полу-кони, по праву рождения превосходящие на своем поле любого двуногого, что аид знает зачем взгромоздил свою тощую задницу на скакуна. Как минимум, в вольтижировке. Печально известная "кавалерия" легиона, смертоносная лавина, обрушивающаяся из ниоткуда и убивающая все на своем пути, когда соберутся в большом количестве. И неутомимые быстроногие гонцы, умелые копейщики и лучники, начинающие тренироваться чуть ли не сразу после рождения, поодиночке.

Минотавры:

Представители исторически «приближенных» рас, имеющих «гражданский» статус близкий к сатирскому за заслуги перед отечеством и часто состоящих в легионах на должностях специалистов «дупликариев». Именно из минотавров зачастую набираются штурмовые бригады легиона. Трехметрового роста исполины, балансируют на той грани разумности, где из них еще выходят не только понимающие приказы бойцы, но порой и талантливые командиры. И в то же время, зачастую даже один минотавр неплохо заменяет собой легкое осадное орудие. Минотавр, это сила внушающая уважение и почти тонна живого веса, убить которую довольно непросто.

Гарпии:

Представители исторически «приближенных» рас, имеющих «гражданский» статус близкий к сатирскому за заслуги перед отечеством и часто состоящих в легионах на должностях специалистов «дупликариев». Хорошие патрульные и разведчицы и весьма средней паршивости, но дешевая авиация. Несмотря на «куриные» мозги, ограниченную грузоподъемность, не лающую пользоваться доспехами и мало приспособленные для использования орудий труда конечности умеющая довольно прицельно ронять на макушку камни и бомбы. А навалившись стаей в несколько штук способные походя порвать на лохмотья какого-нибудь там гигантского орла или, тем более, летающую лошадь.

Типичный ландшафт:

Выжженный или даже перманентно горящий, в виду всяких интересных эдиктов постоянного действия, или просто любви к тому, чтобы селиться на действующих вулканах и бурить в них дырки для доступа к лаве. Как правило, в виду последнего, местность обычно еще и пересеченная, если не вообще горная.

Дворец:

Дает некоторое представление о том, стиле архитектуры который предпочитают в Пепельной Империи, а именно – возведении чего то Прочного и Монументального, не очень хорошо горящего и ломающегося от случайного пинка мимо проходящего циклопа. А еще прилично пользующегося возможностью наличием в империи магов, умеющих возводить стены из базальта и замазать стыки быстро застывающей магмой, с минимальной отделкой после этого. Все равно большей части клиентов на каменные стены и пол плевать, а остальные могу себе позволить поразведать ковры. Ну а оставшиеся торчать после возведения всего этого наружу острые грани базальтовых скал можно вон и модным в этом сезоне дизайном обозвать. Добавить лепнину из магмы в виде каких-нибудь горгулий и готово.

Пепельная Арена:

Гладиаторская разумеется. Для боев насмерть и до разной степени увечий между рабами, свободными гладиаторами, зверьми, теми скинули вниз из зрительской ложи и так далее. Потому резиденция, в которой нет Гладиаторской Арены и семиса ломанного не стоит. И какой вообще смысл был тогда сюда тащиться-то, если даже турнира там не объявить.

Пламя:
Или Адский Огонь. Наиболее распространенная и требующая наименьших затрат на обучение, а потому, довольно популярная, среди рас не имеющих предрасположенности к магии, но все еще желающих метать фаэрболы с рук стихия. Инфернальная версия раскаленной плазмы, от обычной отличающаяся в основном тем, что наносит ожоги, весьма плохо поддающиеся излечению и довольно таки плохо тушится традиционными методами, вроде воды, песка и попыток похлопать одеялом.

Продвинутые Стихии:

Лава:
Или Адская Вода. По свойствам и применению и правда, больше похожая если и не на воду, то в на густые потоки раскаленного масла. Потому как, не смотря на то, что такая "разведенная" лава жертвует плотность в пользу объема создаваемого вещества, она не только все еще обладает пафосными специфическим цветом и свечением, но и все еще прекрасно подходит для того, чтобы буквально топить врагов в раскаленных потоках, заставляя их захлебнуться, если уж так вдруг случилось, что они плохо горят. Да и с щелями в доспехах сочетается отлично.

Магма:
Или Адская Глина. Тяжелая масса расплавленного до жидкого состояния камня, быстро твердеющего, если перестать поддерживать в нем его высочайшую температуру. Обладает множеством интересных применений, от использования в качестве поглощающего и сжигающего все, чем в него ударят «жидко-твердого» щита, до возможности сделать из врага весьма интересную посмертную скульптуру. Однако, при этом магма не только очень неприятно энергозатратна даже для небольших ее объемов, но и требует высокой концентрацией для управления оной. И потому довольно плохо масштабируется в сравнении с другими стихиями.

Базальт:
Или Адский Камень. Он же «выжженный» или «закаленный» камень. В некотором смысле антипод магмы, от традиционного камня в приятную сторону отличающийся только еще большей прочностью и высочайшей устойчивостью к перепадам температуры. Адский камень отлично зарекомендовал себя как в создании стационарных укреплений, так и тонких бритвенно-острых метательных каменных лезвий и даже доспехов, для тех, кто достаточно силен, чтобы в них ходить. А вот поджарить кого-то с его помощью, задача практически нереализуемая.

Уголь:
Или Адское Дерево. Уступающий базальту в прочности он разы дешевле в манне и быстрее воспроизводится, что позволяет обходить неторопливых магов оного и по скорости и по масштабности воздействий, возводя целый частокол тупых кольев там, где они успеют наколдовать одно каменное лезвие. К тому же, уголь отлично горит. Что делает его, пожалуй, лучшей стихией для того чтобы организовать большой долго горящий костер, или метания дешевых твердых пылающих снарядов.

Обсидиан:
Или Адский Лед. Вулканическое Стекло, быстрее Угля и острее Базальта. В нагретом виде оно не горит, но плавится, что позволяет относительно легко "лепить" из него нужную форму и «спекать» обратно расколоченные куски. Разбиваются, которые, увы, постоянно. За свои остроту, красоту, вес и удобство формы обсидиан сполна расплачивается буквально стеклянной хрупкостью. И фактически отрицательными защитными свойствами.

Дым:
Или Адский Туман. Излюбленная стихия шпионов и диверсантов, позволяющая скрыться в облаке густого горячего дыма. Или бесшумно прикончить им кого-то, набив ему полные легкие этой густой и довольно токсичной взвеси, или даже банально свернув шею щупальцем из оного. Благо, хотя дым и не годится для создания аналогов ветряных лезвий, хватать, держать, душить и выдавливать глаза при достаточной концентрации оного, все еще довольно удобно.

Пепел:
Или Адский Снег. Позволяет создавать масштабные и многочисленные, пускай непрочные и недолговечные, конструкции из этого материала. Что-то вроде десятков рассыпающихся от одного удара клонов или призыва огромного чудовища, способного буквально утопить в себе противника, например, проще всего воплотить именно из него. Полученным из сжигания заживо живых существ же довольно популярен в имитирующих некромантию заклинаниях.

Феррум:
Или Адская Сталь. За редкими исключениями, практически не используется для прямых манифестаций, как слишком дорогой и качественный материал для воплощения всяких там одноразовых снарядов. Зато получаемый производственными методами, феррум любимый материал имперских артефакторов, ибо обладая отличными механическими качествами для изготовления брони и оружия, так же является и прекрасным магическим проводником. В результате чего, хороший зачарованный меч у имперца, это как правило еще и пушка.

Эгоистичный тиран и гедонистичный садист, опасный и разрушительный в своих проявлениях, подобно адскому пламени, печати влияния которого он носит на своем теле. Лицемер, поддонок и чудовище, способное устроить кровавый террор просто со скуки. Подвержен приступам перемены настроения, сиюминутным капризам и способен как на жестокие расправы, так и внезапные проявления «милости», некоторые из которых порой хуже относительно быстрой и не слишком то и мучительной смерти от раскаленного железа. Не чужд таких удовольствий жизни, как хорошее вино, поэзия и компания прелестных дам, полагая жизнь лишенную подобного рода вещей слишком скучной чтобы таковую вести, пускай и ценой метафорической полной безопасности. Не брезгует прочитать побежденному врагу нотацию или поддержать задушевную беседу, если пребывает в подходящем для этого настроении. Вполне возможно даже имеет свой, весьма своеобразный, кодекс чести, но вряд ли когда-​либо удосуживался его как-​нибудь формализовать.

Хотя и мнит себя великим полководцем – имеет привычку перевирать свои планы в последний момент, из-за чего хорошо продуманными их назвать как правило сложно. Не идет на пользу контролю войск и территории и общий настрой а ля «орда берсерков» его армии, на практике представляющей собой скорее слабо организованную, но отличающуюся немалой численностью и исключительно высоким уровнем личной силы ее вожаков орду, нежели стройные щитоносные фаланги. Тем не менее, нельзя не отдать ему должное – при это Император обладает мощнейшей харизмой правителя и словно способен зажигать пламя своего безумия в чужих душах, привлекая сильных личностей, извращая их и ставя под свои знамена. Что, в общем-то зачастую и является одной из главных причин вторжения пепельных легионов, наряду с борьбой со скукой и сбором урожая трепета. Поиск достойных противников, для того, чтобы в победах над ними возвыситься еще больше и интересных кандидатов для вовлечения в собственный культ силы, щедро делясь с ними силой и охотно поставляя подходящих для возвышения через победы над ними противников. Из-за чего очень нередко случается так, что добрые герои с пылким сердцем, выступившие против Пепельного Легиона, в какой-то момент оказываются на его руководящих постах.

Давным-давно, как это всегда и бывает в страшных сказках и полузабытых, но от этого не менее правдивых легендах, в одном из миров, которых во всем их многообразии, как вам должно быть известно, существуют многие тысячи и даже больше, жил поживал и активно наживал Зла некий славный, но совсем не добрый Обычный Римский Император, некий Доминий Люций Максимус, сын история уже и не помнит кого, да оно в целом и не важно.

Персона во всех отношениях, спорная поскольку с одной стороны Император без шуток своим народом был любим, или как минимум уважаем, как бывает неодолимо притягателен злодей в хорошей театральной постановке, сколь ужасны бы не были его поступки, перечеркивающий это великолепной игрой актера и каким-то особым шармом необычно глубокого образа. Тем более, что Максимус, в молодости, к слову, блиставший немалой красотой и изящным телосложением, был истинным патриотом и прекрасным атлетом, сиял на Олимпиадах и умело манипулировал настроением народных масс с помощью несложной, но неизменно прекрасно работающей идеологии о том, что они Лучше Всех Остальных.

А с другой, Люций Доминий был жесток, импульсивен, а порой и натурально безумен, не чураясь жестоких казней и разорительных чудачеств. Даже по нескромным римско-императорским меркам. Словно бы перебирая все возможны пороки в поисках спасения от какой-то особенной непознанной грызущей его изнутри тоски, то хватаясь за кисть живописца, то за инструменты для пыток, с легкостью даруемой невероятным талантом их постигая, но практически ни на чем не задерживаясь надолго. Пьянствуя, прелюбодействуя, порицая жестоких и жадных богов, и каким то чудом избегая от них заслуженной кары. Может быть потому, что боги давно оглохли к голосам смертных. И не важно хулу те возводят или искреннюю молитву.

Вершиной всего в одну прекрасную, без преувеличения, пусть и не для тех, кто в него сгорел заживо ночь, стало то, что постаревший и обрюзгший, но совсем не утративший крепости рук и мятежности ума, томимый невыразимой скукой, осознанием бренности бытия и собственной смертности и еще, возможно, немного подхлестываемый горячим абсентиумом пополам с «противовенерической» опиумной настойкой, он с верной гвардией во главе, сжег дотла свою собственную столицу с ее жителями, принося до безумия огромную гекатокомбу. Целый город, наполненный людьми и богатствами вместо какого то там жирного быка. Но не паскуднику Юпитеру и никому из этой смотрящей на него сверху вниз, пропуская мимо ушей молитвы гнилой семейки. Но тому, что они хотели отобрать у людей, но не сумели. Первородному пламени.

И знаете что? Оно ответило.

● Дар Императора:
Который так же нередко называют и Проклятием, пусть и непонятно, что же такого Проклятого нем нашли эти пустоголовые балаболы. Не то ли, что убирая Ограничения, завистливо накладываемые всех мастей «добрыми богами» он позволяет людям развиваться до их настоящих физического и магического могущества? Или может то, что его, как настоящий дар и даже почесть, нельзя навязать насильно и можно лишь принять по собственному желанию? Или щедрость, с которой Пламя этого дара одаряет своей милостью не только венцов творения, но даже и многих достойных представителей младших рас, пусть и с чуть меньшей охотой? Воистину лишь глупейший из глупцов сочтет серую кожу принявших его меткой проклятия, а не почетным знаком высочайшего императорского благоволения, которое следует оправдать, раз уж удалось заслужить. А если оно и делает кого смелее, раскованнее и агрессивнее, так не больше же чем скачущий тестостерон и разве это не качества настоящего воина?

● Весь мир Колизей и жизнь бесконечный Турнир:
А люди, соответственно, на ней гладиаторы, что под восторги и ненависть толпы, то падают лицом в набивающийся между зубами, серый от пепла в нем песок Арены, то щедро поливают его кровью вчерашних чемпионов. И каждая одержанная на этом пути победа, это не просто боевой опыт, но клок трепещущей словно сырая плоть боевой славы, вырванный наживую у проигравшего и добавленный к своему собственному могуществу. Вот что делает особенно сладкими победы и обидными поражения гладиатора судьбы, что всегда на арене. Превращая жизнь как бесконечную вереницу битв в наркотик, азартную игру со все повышающимися ставками, распробовав которую раз отказаться от нее уже почти невозможно.

● То, что меня не убивает, делает меня сильнее:
Закономерным же ответом на вопрос о том, что делать, если в бою ты не победил, или ушел с поля боя победителем, но с «пирровой» победой, едва, заодно, не уйдя из мира живых – радоваться. Радоваться, что вообще до сих пор дышишь, и с удвоенным усердием копить силы для нового сражения. Ведь всем известно, что сломанные кости срастаясь становятся лишь крепче, разорванные мышцы сильнее, а к любой отраве, если она не прикончила тебя моментально, в итоге выработается иммунитет. Даже если выколют глаза, так это не беда, остальные чувства станут острее. А коли доведется лишиться руки или ноги, чем это не повод поставить себе крутой, дающий дополнительные преимущества в бою протез?

● Властью данной мне по праву рождения:
Ибо лишь глупцы станут отрицать тот все живущие и иначе существующие в мире не равны между собой. И хотя даже самый низкорожденный раб, варвар и более того, даже не совсем Человек, прояви он достаточно достойные качества может Возвыситься, до положения Настоящего Гражданина империи и даже войти в свиту Императора, без сомнения, являющегося Эталоном для всякого из них, это совсем не повод пренебрегать Происхождением, как таковым. Напротив, всякий Достойный Гражданин, как известно, обязанный иметь не менее десятка разумных рабов, под угрозой лишения этого титула, имеет не только полное право распоряжаться ими по своему усмотрению, но также, и обязан заботиться о своей собственности и уметь правильно дрессировать оную.

* * *

● Экспериментальные Технологии Адского Прогресса:
Личная парадигма Ленобия, с помощью которой тот довольно успешно превозмогает комплексы на фоне полной непригодности к классическим видам магии. Стандартная схема в которой обычно заключается в том, чтобы наделав вагон непроверенных и небезопасных приблуд, щедро раздать их соплеменникам и вообще тем, кто под руку подвернется, и потом, посмотрев кто из владельцев выжил и прокачался, пускать удачные образцы в серию большими партиями не очень качественной но дешевой и весьма сердитой продукции. Особым успехом среди которой пользуется, разумеется, оружие, боевые машины и протезы для замены оторванных конечностей.

Трепет: 10/10

● Фигура: Десница.
● Фигура: Беркут.
● Фигура: Цезарь.
● Фигура: Марсий.
● Фигура: Ленобий.

● Штаб: Драконьих Всадников.
● Штаб: Четвертого Круторогого Легиона.

● Структура: Центр Оперативной Разведки.
● Структура: Оружейный Заводик Ленобия
● Структура: Пепельная Гладиаторская Арена.

Маскеланна Морчински, доцент реаниматорного корпуса

Одна из старейших товарищей профессора, возвышенная до бессмертия многие годы, если не века тому, и с тех пор сильно модифицировавшая своё тело. Входит в узкий круг посвещённых в секреты поднятия высшей нежити, сохраняющей разум и личность. Фанатично верна делу профессора и лично обязана ему своей вечной не-жизнью. Придерживается девиза "тяжело в учении, легко в бою", доводя две трети студентов до безумия, самоубийства, побега или любого другого способа окончить обучение преждевременно. Подруга - насколько этот термин применим к двум личностям их степени необычности - доцента Хиаргрейвс, в основном потому, что не просто терпит его благоговейные речи об аугментации тела, но учавствует в них, добиваясь тем самым для себя и своих учеников многих технологических преимуществ. Заведует реаниматорным корпусом - полным секретов отделом Университета, занимающимся подготовкой некромантов, вольных поднимать низшую нежить и потенциально быть преобразованными в высшую.



Джеймс Хиаргрейвс, доцент аугментического корпуса

Хиаргрейвс самоуверен, рьян, говорлив и любопытен. В отличии от профессора и прочих доцентов находит в замене плоти на механику и гидравлику самоцель, на почве чего часто конфликтует с Шрапнелем. Заведует корпусом аугментации - отделом Университета, подготавливающим специалистов по механике, металлургии и гидравлике - упорно пытаясь вбить в головы своих учеников собственные убеждения. Педант, садомазохист.


Конгриф Шрапнель, доцент оборонно-экспедиционного корпуса

Примкнул к профессору относительно недавно, считая его господство неизбежным. Бывший генерал, предавший своё королевство ради места под крылом первого реаниманта. Прямолинеен, имеет своеобразный кодекс чести. Заведует самым малочисленным "оборонно-экспедиционным" корпусом, а фактически личной армией и военной академией профессора. Презирает Хиаргрейвса за любовь к аугментации тела, считая его религиозную ей приверженность бессмысленной.


Морланд Салхемстед, доцент корпуса практических исследований

Также недавно включен в состав доцентов университета как и Конгриф. Заверяет, что бывший бард, обучающий студентов просеивать легенды и народную молву в поисках истины. Фактически умелый шпион, пропагандист, убийца и диверсант, подготавливающий на службу профессору таких же. Личные цели, как и характер туманны и не вполне понятны, кажется, даже самому Мортему, из-за чего весь корпус обладает не лучшей даже по сравнению с коллегами репутацией.

Каждый студент Университета обязан пройти в ходе обучения боевую практику, вне зависимости от специализации. Студенты оборонно-экспедиционного и корпуса практических исследований проводят большую часть обучения в таких праткиках, хотя подопечные Морланда Салхемстеда ни разу небыли встречены другими студентами в ходе непосредственных сражений. По заверениям самого доцента, они проводят пропагандистскую, шпионскую и диверсионную деятельность в тылу врага, чему есть ряд причин верить...

Реаниманты

Студенты реаниматорского корпуса в сражении полагаются на призыв нежити и губительные проклятия некромантии, не представляя малейшей угрозы в "честном бою". Из-за ужасов, пережитых в ходе вступительного экзамена и дальнейшего обучения эти юноши и девушки не склонны выказывать никаких признаков страха, а зачастую напротив - упиваются боем и окружающей их смертью.

Аугментанты

Студенты аугментического корпуса как правило оказывают поддержку окружающим их единицам, прямо по ходу боя восстанавливая поврежденную броню и механику. Также, подающие больше всего надежд кадры определяются в орудийные команды громоздких пушечных расчётов, зачастую формируя естественный симбиоз с реанимантами, заставляя противника пробиваться к орудийным позициям и некромантам через толпы низшей нежити под артиллерийским огнём. Вооружены лишь тяжелыми инструментами. Благодаря замене отказывающих частей тела способны продлить свой век в разы, уступая в долгожительстве лишь высшей нежити.

Танк-пехотинцы оборонно-экспедиционного корпуса

Закованные в тяжелую, неповоротливую броню, способную двигаться лишь благодаря сложной гидравлике, скрытой под листами стали, эти студенты вооружены полуторными мечами, однозарядными пистолями и нерушимой дисциплиной. Являясь весьма медлительными на поле боя, танк-пехотинцы как правило ведут позиционную войну, медленно но уверенно продавливая фронт и заставляя противника истощить ресурсы. Также приписываются гарнизонами к любым маломальски важным объектам, и всем без исключения дирижаблям и поездам. Зачастую стараются брать противников пленными, однако отнюдь не от доброты душевной - их коллеги из реаниматорского корпуса всегда нуждаются в новых подопытных образцах, а взаимопомощь всегда поощряется доцентами. Имеют в критических ситуациях приоритет спасения брони, каждый комплект который стоит аугментическому корпусу многих ночей, пары ошпаренных насмерть студентов и полутонны стали.

Прикладные Исследователи

Никогда не участвующие в прямых столкновениях, ученики доцента Салхемстеда внедряются во вражеский стан, устраивая диверсии, ликвидируя важные цели, поднимая смуту и вынюхивая важную информацию. Выявить единый образ такого исследователя не представляется возможным из-за разнообразия, естественного для их ремесла. Некоторые предпочитают классический чёрный плащ с капюшоном, когда другие неотличимы от простых граждан и солдат, а третьи и вовсе умудряются мимикровать под шпионов соседних "исследуемому" государств, внося ещё большую путаницу. Зачастую отправляются в населённые пункты как проповедники университетского пути, убеждающие людей примкнуть к делу Мортема. Компанию таким ораторам порой составляют наиболее представительные реаниманты, наглядно демонстрирующие всю мощь некромантии и следовательно всю прелесть служения профессору.

Техно-кадавры

Студенты аугментического и реаниматорного корпусов обязаны по прошествии отборочных экзаменов разбиться на пары из представителей обоих факультетов, для помощи в ходе боевой практики, и для изготовления так называемых техно-кадавров - поддерживаемых смесью некромантии и машинерии чудовищ, сшитых из тел студентов, провалившихся на той или иной стадии обучения, и увешанных любой боевой техникой, какую его творцы посчитают нужной. Некоторые студенты находят в процессе достаточно удовольствия, чтобы в свободное время производить этих чудовищ из любых попавшихся трупов, включая звериные. Такая инициатива всегда поощряется доцентами, давая хорошее подспорье студентам как в оценках, так и на боевых практиках.

Низшая нежить

Магия студентов реаниматорного корпуса поднимает в бою орды бездумных, лишенных воли марионеток из мертвой плоти, как правило служащих живым щитом полноценным студентам или штурмовой пехотой, без раздумий бросаемой в суицидальные атаки чтобы истощить врага перед настоящей атакой. Некромантического искусства большинства подопечных доцента Морчинской хватает, чтобы одновременно поддерживать мертвецов числом до тысячи трехсот на расстоянии до километра. Каждая секунда удержания в этом мире таких мясных и костяных кукол отдаётся в теле некроманта болью, и чем больше не-живых рабов тем становится сильнее боль, иногда приводя к смерти самого колдуна.

Высшая Нежить

Апофеоз любого ученика реаниматорского корпуса. Высшая нежить фактически бессмертна, не нуждаясь в еде, воде, воздухе или каких-либо органах помимо зачарованной урны-филактерии к которой душа некроманта возвращается в случае потери тела. Эти лучащиеся некромантической энергией существа способны на самые мрачные и могущественные заклинания, а также с легкостью поддерживают до двух тысяч слуг низшей нежити, так как не чувствуют боли, а тесные связи с аугментическим корпусом позволяют им ещё сильнее модифицировать своё тело, покрыв кости слоем металла и усилив суставы гидравликой. Как правило высшая нежить редко посещает поля сражений, фокусируясь в основном на научных изысканиях и поиске новых знаний. Только высшая нежить, просвещённая в таинственную "формулу анти-жизни" способна поднимать другу высшую нежить.

Пароколдовские Дирижабли

Один из двух основных видов транспорта, доставляющего студентов и различные грузы туда, где их хочет видеть профессор. Медлительны, неповоротливы, однако хорошо укреплены и чертовски вместительны, являясь чем-то вроде летучей крепости. Удерживаются в небесах одновременным ритуалом хора реанимантов и сожжением в печи топлива. Многие такие громадины сдаются "в аренду" тем, с кем университет желает водить дружбу. Тех же, кто дружить с университетом не захотел, формация загруженных орудийными командами дирижаблей быстро убедит в ошибочности такого подхода.

Пароколдовские Поезда

Наземный аналог дирижаблей, работающий по схожему принципу. В разы быстрее и куда лучше защищены, однако для движения требуют относительно ровной местности и предварительно проложенной колеи. Аналогично могут быть "арендованы" не-институтскими организациями и частными лицами.

Внешне здание университета не столь уж велико, хотя и весьма внушительно. Внутреннее устройство - вот где кроется настоящее величие этого мрачного замка. Благодаря сложной сети искривляющих пространство глифов, встроенных в каждый камень строения, университет вмещает в себя пространство сопоставимое размерами с континентом; имеет свой собственный, сухой и прохладный климат, а так же может перестраивать собственную внутреннюю планировку по воле профессора. Да что там, где-то в глубинах этого мистического здания умудряются существовать целые города, население которых в основном занято пополнением рядов студентов и обеспечением их всем необходимым.

Уильям учтив, задумчив и молчалив, однако высокопарен в речах и чертовски решителен. Так же, он обожает загадки, ребусы, аббревиатуры и хитроумные ссылки на различные области наук.
Основной целью его и следовательно всего университета является познание. Каждая крупица знаний, каждая закономерность и формула стоят, по мнению профессора, не одной жизни. Ведь жизни мимолётны и хрупки, а знания - вечны и неуязвимы. Посему, нет причин не отказаться от жизни ради вечности полной знаний, став нежитью или машиной. Нет причин не начать войну, если по итогам её будут сделаны великие открытия. Нет причин щадить жизнь, если она не приносит новых знаний. Светл в разуме Мортема образ мира, в котором нет живых разумных. Мира, где осталась одна только высшая нежить, не отвлекаемая от изысканий ни голодом, ни жаждой, ни прочими слабостями жизни. Лишь вечность познания, которую он подарил всему сущему.
Многие не понимают утонченной красоты подобного мироздания, и профессор не винит их. Убогие глупцы, не способные оценить всю прелесть вечности на едине с вселенной, полной тайн и разгадок, вызывают у него лишь жалость. Тем, кто в силах осознать всю верность его пути, профессор подарит прощение. Плевать, раб или царь, убийца или жертва - коль готов признать ошибки и встать на путь всепознания - врата Университета отворятся тебе, и позволят узнать всё, что сумеешь. Глашатаи доцента Хиаргрейвса расскажут, как можешь помочь лично ты, и как за эту помощь тебе воздастся в вечности. Но увы, не все в силах исправиться. Некоторых, как шутит порой сам Уильям, исправит только могила. О таких - в целях защиты университета и студентов, разумеется - позаботятся сперва кадеты доцента Шрапнеля, а затем ребята Маскеланны. В конце-концов, война, по своему, тоже наука.

О тех временах помнят лишь Уильям и выбеленные кости, вмонтированные в стены великого университета. О временах когда в стране, чьё имя забыли уже даже боги, жили двое братьев. Старший был повыше, посильнее, лицом попригожей да словом поострее. Он обучился в семинарии и служил народу как пламенный пастырь. Младший брат был поусидчивее, поумнее, и с работящими руками. Он выучился в академии на часовых дел мастера - хранителя времени. Братья дружили, помогали друг-другу, но никогда не были согласны об одной вещи. О смерти. Младший брат боялся смерти. Он говорил, что смерть подобна ножу, обрубающему письмо на полуслове, не позволяя дочитать, закончить историю как то положено. По его словам, без смерти человечество достигло бы настоящего величия, ведь никому не пришлось бы убивать чтобы жить. Старший брат отвечал, что в смерти нет ничего дурного. Каждой истории положен конец, и не персонажам её решать когда этот конец наступит. Не будь смерти, люди не ценили бы жизнь, не жили бы по настоящему, находя безумные устремления чтобы занять ими вечность. Так и жили братья, один словом божьим, другой холодным расчетом, пока не пришла пора одному из них умирать. Младший брат, ведший свои дни в полумраке мастерской, встретил в ней же конец. Его не убили и от старости он был ещё далёк - болезнь была его палачом. Старший брат молил богов и мудрецов помочь, но одни молчали, и другие не знали ответа. Только когда младший брат ушел, старший стал понимать его страх. Он отрекся от своего бога и стал трудиться над тем, что его брат начал. Ведь пока был жив, часовой мастер искал в собственном теле ту самую шестерню, что отмеряет секунды жизни, решая, когда они истекут. Он не успел найти её, но оставил достаточно записей, чтобы его брат смог закончить поиски. Боги прокляли его, когда бывший жрец вонзил острую спицу между зубьев своей шестерни, заставляя её замереть. Он не был больше жив, но и смерть не могла забрать его. Века минули с тех пор. Короли и боги пытались окончить его существование, но знания его брата, и собственный талант к некогда божественной магии, позволили ново-наречённому некроманту смести их всех. Он собирал знания по всем землям, оставляя за собой горы трупов и орды нежити. Его сила росла, и в конце-концов он смог убить даже пантеон своего мира, став новым, единым божеством. Он создал врата, через которые его творения и ученики могли бы проходить в его мир и из него, назвав их в честь брата - Фон'Страт. Но слова, от которых он некогда отказался, были правдивы. Тысячелетия всемогущества и бессмертия угрожали его рассудку, и потому он нашел себе цель - заставить все сущее разделить с ним вечность. Познать все, что было и будет. А потом? Потом ему нужна будет новая цель.

Юноша с холодными головой и взглядом, склонный исполнять полученный приказ любой ценой и с особой жестокостью ко всем в радиусе поражения. Лучший тактик корпуса (уступает лишь доценту Шрапнелю), меткий стрелок, а благодаря массивным, усиленным протезам обеих рук ещё и внушительный боец ближнего боя. Безжалостен, честолюбив.