[PF2e][LoL] Восхождение | Партия

"Я не мог смириться со страхом перед тобой. Я обманул сам себя, выдав этот первобытный ужас за восхищение. Да, я слаб и беспомощен. У меня не было способа защититься. Потому... именно поэтому я и был таким милым прилежным теленком. Но теперь, матушка, это унижение - в прошлом. У меня есть сила. Я могу не бояться. Спектакль окончен. А потому, со всем моим глубочайшим неуважением - катись в Бездну, тупая ты корова!"
‐ из прощания Эбонхорна со своей матерью.

Кто же такой этот внешне рассудительный молодой минотавр?
Семья назвала бы его статистической ошибкой. Позором семьи. Поводом для стыда. Он знает, что он не должен был рождаться, ибо само его рождение - это дисциплинарное нарушение. Болезненно ли осознавать такое с раннего детства? Не слишком. У Беркана крепкая шкура, и он не видит никаких проблем в своём первородном "грехе", а если и видит - то не подаёт виду. Он слишком горд, чтобы показывать уязвимость или слабость. Он ведь выше стада. Сильнее и достойнее. А сила и достоинство заключаются в том числе в способности сохранить лицо.

По своей природе Беркан - идеалист и перфекционист, притом в немного болезненной форме. Он мечтает не просто дать своей подруге настоящую жизнь, но и открыть секреты истинной жизни. Он мечтает не просто схватиться в борьбе с Волком, но и уничтожить духов смерти окончательно. Он мечтает о дне своей славы прославленного целителя, что поставит на колени даже звёздное дитя из полузабытых легенд. Он мечтает о заслуженном величии в мире, где боль будет только справедливо заслуженной.

Эбонхорн - школяр до мозга костей. Он любознателен, напорист и готов задавать неудобные вопросы в пику своему и чужому неудобству. И, главное - он не отказывается ни от каких знаний. Несмотря на то, что основным его направлением в обучении была гемомантия, он штудировал и руны, и заклинательство духов, и даже интересовался историей иных государств - потому что искренне убежден, что ни один вопрос не должен оставаться неотвеченным. Впрочем, все эти познания - скорее детские игры.

Раз уж магия - его единственный талант, то Эбонхорн считает лишь его ключевым и единственной важной характеристикой жизни, своей и чужой. Ты маг? Отлично, учись дальше и дай Эбонхорну поучиться у тебя! Ты немаг? Живи уж, но не смей болтаться под ногами. Ты демасиец? Перережь себе горло, пожалуйста, потому что к такой грязи Эбонхорн даже пальцем не притронется. Магия для него - главная и абсолютная ценность. И средство решения всех проблем, и цель на пути к ним. Он станет величайшим гемомантом! Для начала. А уже потом, фактически бессмертный, переключится на иные виды магии.

А ещё, что наиболее удивительно для чародея его талантов и стремления исцелять и починять, Эбонхорн независим и эмоционально отстранен от окружающих. Он не умеет проявлять здоровую привязанность - даже если перед ним будут плакать от скорби, он в первую очередь осмотрит на предмет недугов и ран, а затем попросит замолчать. Потому что на самом деле не знает, как вести себя с кем-либо, и не хочет показывать своей абсолютной социальной неприспособленности. Это не значит, что он не знает привязанности - но он с гораздо большим удовольствием прополз бы Гору в одиночку, если бы имел шансы пережить такое восхождение среди варваров-раккоран. А потому наименьшее, что он может сделать - это не быть обузой и наоборот, первым браться за любую проблему и предпринимать любые решения - даже нечестные, грязные и пугающе кровожадные. И, иногда, очень и очень неправильные даже с его точеи зрения. Но кто ещё решится сделать хоть что-то? Никто. Всё решает Эбонхорн, и он точно знает: воля сделает любой выбор правильным.

Эбонхорн был буквально рождён в походе. Его родители - гордые члены Трифарианского Легиона, которые несколько... увлеклись друг другом на фоне риска жизнью и борьбы бок о бок. Матушка буквально разродилась ночью в лагере, и была добровольно-принудительно переведена в добровольно-принудительную увольнительную по уходу за ребенком. В конце концов, довольно новенькая легионерша почти сходу нарушила одно из важнейших дисциплинарных правил.

Он понимает гнев матери. Он даже не обижался на нее в детстве! Но чувствовал себя очень виноватым перед мамой и пытался стать самым примерным сыном. Ведь его мама - крутая трифарианка, и он не должен ее подводить! Мальчишка прилежно учился, постоянно тренировался, готовился стать солдатиком и послужить Империи. Это его вдохновляло. И даже мама с большой теплотой рассказывала о Легионе, когда в моменты редкой мягкости давала ему разведенного вина. Пожалуй, она справилась с самой главной функцией родителя - смогла кое-как привить сыну дисциплину, пускай и железным кулаком. Постоянное недовольство его физической слабостью и угрюмой несоциальностью, помноженное на нагоняи по рогам сразу после проявлений привязанности, сломали все восхищение матерью, превратив его в плохо скрываемый гнев. Увы - даже роль героини, воительницы самого важного из ноксианских легионов, не гарантирует, что эта героиня будет хорошей матерью, и потому восхищение целиком заменило только едва маскируемое презрение.

Из этого болота его вынес единственный талант, притом внешне совершенно дурацкий - мальчишка начал прогонять завалившегося на порог дома бродячего кота, а тот... Заговорил. Не то, чтобы говорящие кошки были чем-то невозможным, особенно для быкоглавца, но...
Это оказался маленький дух, которому просто была приятной такая странная форма. Он был маленьким, почти новорожденным - и привязался к самому "сытному" на эмоции чародею, которого увидел. Они быстро сдружились. Мать хотела было погнать сына за то, что притащил в дом блохастую гадость, но увидев, как легко ее потомок меняет форму говорящего зверька, то отрашивая ему крылья, то придавая лапкам форму функциональных рук, засияла. Это был лучший из выходов для их нефункционального семейства. Она сможет перепоручить его вербовщикам и отдать на настоящее обучение, а сам слабак наконец окажется с настоящим навыком, который может развить в нечто полезное. На том и порешали - мать подалась на восстановление статуса в Легионе, а Эбонхорн - в одну из консерваторий, где обучают магов духа.

И там скромный талант мальчишки начали проращивать, ответственно и последовательно. Начавший с проращивания лебеды из плоти бездомного зверя, он оказался выбран на одну из самых важных программ. На его плечи легла вся ответственность титула мага-гемоманта. Такой талант нельзя прятать, он должен служить Империи - ведь нужда в лекарях и воскресителях в империи есть всегда.

К таким, как он, даже приезжал наставник-аристократ из самого Багряного Круга, пускай и только пару раз. Это были... очень неловкие встречи, но также и очень познавательные и вдохновляющие. Да, ему придётся изучить очень многое, ведь магия крови - одна из самых сложных и многообразных дисциплин. Вероятно, всю жизнь придется положить, осваивая не только духовную, но и материальную сторону магии крови, а вместе с ними - и анатомию, физиологию и прочие основы медицины. Это - путь на всю жизнь. Это ЕГО путь!

Наконец он знал, что он хорош, он силен и полезен! Правда, среди соучеников друзей у гемоманта почти не было - каждый пытался стать ярче, и почти все готовились быть живой артиллерией - тогда как он, минотавр, от природы рожденный для войны... Готовился стать тыловиком! Очень тяжело сосчитать количество ожогов, животных укусов и мелких сглазов, которые ему приходилось терпеть за проявленную соабость. Он не отвечал - потому что сдедовал важнейшей мантре: его магия ОБЯЗАНА быть созидательной. Кровь - это жизнь, и тратить жизнь не по назначению - страшнейшее из кощунств.

Но у него была подруга. Человеческая девчонка, совчем безродная - но оттого не менее одаренная. Нельзя сказать, чтобы он был в нее алюблен - но она была его лучшим другом и не стеснялась махнуть парой боевых заклинаний в сторону задир.

К собственному стыду Эбонхорна, она защищала его до самой своей смерти - когда над академией опустился черный туман, а из него пошла нежить, Эбонхорн мог лишь таскать и лечить раненых - и ухитрился не заметить момент, когда дорогую подругу загрызли гули.

Жертв было еще много, но он сожалел только о ней: это была смесь стыда и вины. А потому, спросив разрешения у наставников и получив положительный ответ, он попытался вернуть ее - но не некромантией Островов, а благословенной магией крови. Это воскрешение заняло целую неделю тяжелой работы и стало его опусом магнум.

Он зашивал ей раны, он заменял оторваные конечности на стальные каркасы, он вырезал на плоти все известные ему руны, он купал ее в крови магических созданий - и он призвал дух и вдохнул в ее тело. Он сделал ее живой!

Его работа была одновременно шедевром и кошмаром. Его старания оценили - ибо она была, пускай и немного по иным законам, но ЖИВОЙ. Он повторил успех Серого Легиона, не прибегая к горнилу души - то есть, нашел ещё более простое и изящное решение для воскрешения.

Но... это была не она. Возвращенная имела новое имя и другую, чистую личность (вероятно, дело было в чужой душе, но это уже не докажешь), даже если сохраняла способности своего прототипа. Он не воскресил, но создал на основании мертвого живое. Ему не дали повторить опыт, да и сам бы он не решился. Его подруга ушла навсегда, а на ее месте осталась только Дарума. Даруме было больно. Она медленно разрушалась.
Он мог лишь попытаться стать ей другом и пытаться утишить боль, вызванную не только одной его неспособностью правильно запустить нервную систему.

Но, несмотря на эту ответственность, Эбонхорн упивался силой. Он с честью выпустился, впрочем, оставаясь все еще неподалёку и подтачивая свои навыки на практике в госпитале той же академии. Ведь у него была моральная ответственность перед подругой, которую он привёл в мир и которой еще надо было закончить свое обучение. И именно она стала его новым мотивом для действия. Не то, чтобы он был одержим своей подругой, но... Дарума, несмотря на все вложенные в нее силы, не была закончена. Была жива, но жизнь ее была едва ли лучше смерти. Это - позор ему, как воскресителю.

А потому он договорился об увольнительной и, взяв выпускницу почти подмышку, отправился с ней в самый страшный мире отпуск: путешествие на гору Таргон.

Если легенды о чудесах Небесной магии не врут, то помочь ей стать полноценной и найти способ побеждать смерть он найдет именно там. Тогда-то Эбонхорн наконец станет кем-то важным, получит настоящее признание реаниматора!

Ну а пока он - это просто сынок двух похотливых трифарианцев, ухитрившийся гениально воссоздать и тут же запороть чары, которых и не знал. Он маг на службе Ноксуса и протеже Багряного круга, пока еще не достающий до полноты талантов настоящих гемомантов, но компенсирущий неполноту силы усердием в ее использовании. Из друзей у него - только болезненный и облысевший от постоянных экспериментов старый кот и ужасная амальгамация из кусков трупа на каркасе от тренироврочного манекена. Но ему неплохо. Он продолжает двигаться дальше - потому что знает, что делает все правильно. Потому что только так он достигнет величия. Сможет победить сначала смерть, а затем - необходимость в войне. И тогда, возможно, мир станет лучше. Или, во всяком случае, Эбонхорн наконец сможет успокоиться и быть тем, кем ему хочется. Наверное.