Город мастеров | Партия

Диего не великан, но он неплохо сложен: приталенный щегольской колет, крепкие икры и широкие плечи выдают в нем человека, который не пренебрегал физическими упражнениями с длинными железными предметами в руках, особенно в правой.

Его нетрудно отличить от италика – у италийских юношей губы мягкие и чувственные, а нос мощный, с большими крыльями. У Диего рот... нет, не жесткий, но как будто... спокойный? Спокойный, слегка насмешливый, будто бы ему не впервой вытирать кровь из угла рта. И будто он не станет сыпать колкостями, но скажет один раз, да зато уж скажет. А нос у него слегка вздернутый, что в общем, отражает некоторые черты характера.

Как и все андалузийцы, он чуть-чуть похож на цыгана, но его не перепутаешь – нет в нем цыганистой развязности.

Голос у него тихий.

А глаза – угли. В них нет ничего от мерцания драгоценных камней. Но можно обжечься.

А еще он носит в ухе серьгу – знак единственного сына в семье.

"Борзый! Не обломали вовремя!" – подумают одни.
"Серьезный молодой человек," – подумают другие.
"Этот может вспылить!" – подумают третьи.
"Да отличный парень," – подумают четвертые.
"А он ничего так..." – подумают... ну вы поняли.

- Между сохранить достоинство и прославиться в веках выбирай... а черт, что же выбрать?
- Лучше пять минут подержать жизнь за гриву, а потом разбиться, чем всю жизнь плестись в хвосте, глотая пыль.
- Наблюдать или действовать? Оба варианта хороши... но... когда тебе двадцать два года, соблазн действовать слишком велик, не так ли?
- Кабальеро не отвечает на лай. Но ни один укус не должен остаться без ответа.
- С достойным врагом не воюют ради одной мести.
- Однажды, оглянувшись назад, мы ужаснемся. Если доживем до этого момента.
- Мужчина не должен принимать подарки от женщин, если не убил её мужа.

Диего всегда увлекался двумя вещами – фехтованием и гравюрами.
Движения клинка, тонкая грань между жизнью и смертью, заключающаяся в одном правильном или неправильном движении, стили фехтовальщиков, различающиеся, словно подчерки каллиграфов, приятная тяжесть шпаги, филигранное изящество эфесов всегда завораживали его. Но не меньше, а возможно, больше, завораживала возможность захватить мгновение, сохранить его на долгие годы, а может (чем черт не шутит!) – и навсегда! Мимолетное – и вечное. Уничтожение – и созидание. Шпага – и кисть. Выпад или штрих...

Как единственный сын оказался так далеко от родины? У Диего был отец и два дяди. Старший дядя, Франциско Асеведо, был испанским грандом. Средний брат, то есть отец Диего, Мануэль Асеведо, удачно женился на богатой невесте, дочери торговца специями, и припеваючи жил в большом доме старшего брата, ничуть не тяготясь ролью помощника. Младший же дядя, Рамон Асеведо, был сущим наказанием этой семьи. "Черное сердце и кровавая рука!" – так его называли за глаза. Поссорившись с отцом в младые годы, он сбежал из дома и воевал сначала в составе легионов в Италии, а позже против Левантийцев, и дослужился до чина капитана. Но наконец военная служба наскучила ему, и он вернулся в Севилью. Отец к тому времени уже умер, и Франциско не решился прогнать брата. А зря!

Рамон Асеведо быстро прославился на весь город своими пьяными выходками, кровавыми поединками, до которых был весьма охоч, и сомнительной компанией, которую быстро себе завел. И, кому-то объяснить бы молодому Диего, что это не тот пример, на который стоит равняться, но отец его был излишне мягкого характера, а дядя Франциско вечно занят придворными интригами.
Диего в результате пошел по скользкой дорожке – не единожды участвовал он в попойках дяди, который пленил его воображение рассказами о битвах, далеких городах, больших кораблях и своих бравых сослуживцах. И уж конечно об экзотических красавицах!
В какой-то момент терпение дона Асеведо страшего лопнуло, и он объявил, что если его брат не образумится и не оставит племянника в покое, ему будет отказано от дома и от содержании. Однако он плохо знал Рамона – устроив скандал, тот покинул дом, переселился в какую-то лачугу, на окраине, но образа жизни не поменял. Просто если раньше он убивал людей ради удовольствия, то теперь – еще и за деньги. И Диего также не раз участвовал в его предприятиях, тайком уйдя из дома с рапирой и кинжалом под плащом, когда стоя на стреме, а когда и сражаясь с дядей бок о бок, а затем празднуя победу в дешевом кабаке.

Всякие попытки приставить Диего к торговле проваливались с треском – ничего скучнее не было для молодого человек, чем запоминать цены на перец и корицу или высчитывать курсы монет. Но к счастью, у него появилась еще одна страсть – книжная миниатюра. Диего увлекся ею, разглядывая страницы трактата по фехтованию: его восхитило, как мастер умудрился стилом и пером поймать момент, напряжение, как ловко были выписаны позы бойцов и их напряженные мышцы. Он заявил, что хочет брать уроки этого ремесла, и хотя оно не считалось благовидным, матушка упросила дядю дать своё согласие, лишь бы это отвлекло её сына от опасностей севильских улиц.

Дядя Рамон воспринял такое увлечение в штыки, назвав это марательством бумаги. "Уж лучше бы ты сочинял стихи!" – добавил он. Чтобы оправдаться перед ним, Диего встрял в очередную историю, закончившуюся поножовщиной и убийством. На участие Диего не было прямых указаний, но разговоры пошли, и разговоры это действовали дяде Франциску на нервы. Он серьезно поговорил с родителями Диего, и те, отчаявшись добиться послушания запретами, предложили ему поехать в Фиору, "дабы у италийских мастеров поучиться настоящему искусству." Им-то казалось, стоит подождать годик, другой, а там, глядишь, дядюшка Рамон не молодеет – прирежут его в какой-нибудь подворотне, и ладно. Но прямо так, конечно, никто не сказал.

Сказали: сынок, тебе пора посмотреть мир!
Какой юноша двадцати двух лет отказался бы на его месте?

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.