[IK] Искры | Партия

Коренастый крепкий мужчина около 35-40 лет, носит желтую (но не императорского золотого шёлка, само собой) ханьфу и плотный серый халат кочевников - хуфу поверх, на службе его заменяют бронзовые пластинчатые доспехи (чжацзя).

Уже немолодой, но всё ещё веселый мужчина, простой, но не дурак, просто без философского склада ума. Не слишком талантлив, но верный товарищ.
Моральный "якорь" - стать командиром, получить надел земли и жениться.

Со Юань - воин из приграничья. Простой мужчина из семьи рыбаков немало лет назад, еще только достигнув взрослого возраста, в поисках невесты и лучшей доли отправился восвояси от бедности родной деревеньки к границам страны - там власть щедро раздавала земли и не брала налогов в обмен на службу. Понемногу стал осваивать воинское ремесло в дозорных отрядах.

Со Юань познал дисциплину, службу и прекрасно овладел и саблей-дао, и копьем, похожим на алебарду - гэ, и своей любимой глефой гуаньдао. Далеко, там где жили родичи в глубине страны, его не тянуло, Со Юань только регулярно слал домой монеты старикам. Со Юань уже давно воевал - но не потому, что его влекла месть грозным соседям или что-то вроде того. Нет. Наоборот, сейчас эта новая война - шанс, вдруг доведется выслужиться. В своих мечтах Со Юань видел себя командиром, получившим хороший надел земли, на которой стоит хороший дом - с красавицей-женой и детьми-близнецами.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Мужчина лет 26-27, одетый в темно-синюю ханфу. За спин роговой лук и колчан со стрелками.

Якорь: Стремится показать, что даже из деревенского мальчика может выйти что-то великое!

Вечно серьезный, с уважением относится к людям, которые добились своего статуса своими силами, признает тех, свое положение обрёл чужими руками (кража заслуг, блат и т. д.).
Бывает, может выдать неумелые и тупые шутки в серьезных остановках.
В свободное время читает книги или охотится с луком.
Уважает и благодарен ученому Ван Бао за обучение и открытие двери в путь великих людей.

Джи Мен-Цзы родился в бедной горной деревушке в семье охотника. С детства его обучали владению луком и как заниматься охотой. Уже в подростковые годы он показывал не только отменную стрельбу, но не дюжий ум, который, кстати, был замечен учебным Ван Бао, который возвращался с территории горных варваров в свой родной город.

Ван Бао, видя, как подобный талант может сгинуть в этой бедной деревушке, решил взять молодого Мен-Цзы к себе в ученики. Уговаривать долго не пришлось, так как сам Мен-Цзы хотел покинуть деревню и повидать мир.

Хотя с родителями подростка пришлось повозиться, но они тоже согласились отдать на воспитание свое чадо.

Время летело быстро под чутким наставлением ученого Ван Бао, но никто не вечен, к своему 22-летию Джи Мен-Цзы узнал, что его наставнику от силы осталось жить 1 год, Ван Бао подхватил какую-то неизвестную болезнь. Не страшась опасений, которые вещали врачи, Мен-Цзы продолжал заботиться об своем наставнике.

Спустя полгода, а может и больше, в гости наставнику Ван Бао приехал старый лучший друг, бригадный генерал Ли Ган.

Прогостив где-то месяц, генерал обратил внимание на ученика ученого и посоветовал ему вступить тому в армию в качестве стратега, и позвал к себе, но для начала предложил роль адъютанта офицера, чтобы набраться опыта в этой должности.

Мен-Цзы отказался, ссылаясь на здоровье Ван Бао, хотя само предложение было заманчивым. Но сам Ли Ган сказал, что если он передумает, то пусть найдет его.

Пролетело ещё пару лет, вместо обеденного года Ван Бао продержался аж все три года благодаря уходу за ним Мен-Цзы, как оказалось, сама болезнь была не заразная, но потихоньку день за днём подмывала здоровье ученого. Последние же слова Ван Бао были:

— Ли Ган хорошо разбирается в людях, раз звал тебя к себе, то советую прислушиваться к данному совету.

После чего заснул вечным сном.

Похоронив учебного и попрощавшись с его родственниками, Мен-Цзы отправился в расположение в лагерь бригадного генерала Ли Гана.

История о военных свершениях Джи Мен-Цзы начинается.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Красноватое лицо. Звериный взгляд. Под халатом скрывается расползшаяся чуть ли не на всю спину сетка замысловатых татуировок, малопонятных приличному человеку.

Манеры держаться две: либо выпятив грудь как сильнейший из тигров, либо ссутулившись как последняя обезьяна.

В быту флегматичный, склонный к рефлексии. Обладает невымарываемым чувством темпа: шествовать по дороге жизни надлежит не спеша и не медля; нервничает, если этот темп нарушается. Не склонен держать обиду, но склонен оценивать и выносить суждения, а порой и решительно действовать сообразно им.

В действии может впадать в раж, и войдя в него - долго ищет выход, отчего имеет привычку по нескольку раз всё перепроверять перед взятием за какое-то дело и избегает поспешных решений.

  Изрядно навидавшись нелицеприятного контраста между Великим Светлым, предержащимся в Небе, и бесчинствами, происходящими под его сводом порой безо всякой понятной причины, Хаожань не раз и не два испытывал серьёзные сомнения в том, чего оно желает для земли и людей и какими путями осуществляет это. Не раз он и задавал этот вопрос учёным мужам, с которыми ему доводилось встречаться. Может, задайся он целью углубиться в этот вопрос так, как это делали они (начав, конечно, с обучения чтению), Хаожань имел бы иную позицию, но чем чаще натыкался он на земную действительность и чем больше объяснений ей слышал - тем сильнее утверждался в мысли, что Небо, дав людям каждому своё сердце, не могло ниспослать одну на всех справедливость.
  Можно ли силой породить справедливость? Достанет ли сильному человеку сил и на то, чтобы измыслить её такой же чистой и светлой, как Небо? Хватит ли на что-то лично его сил? — глядя на приближающуюся опасность, Хаожань не перестаёт задаваться этими вопросами.    (Якорь)

  Несмотря на то, что ныне Хаожань покрывает собранные в пучок волосы повязкой, запахивается в халат ниже колена и даже владеет какими-никакими основами светского этикета, создавая впечатление приличного, пускай темноватого и нелюдимого человека, его родному краю все эти смущения цивилизации были чужды. Сборщики налогов - лишь одна из напастей, постоянно присутствующих в жизни местных, но для них всё не так уж и ужасно, как может показаться постороннему: сопровождающие чиновника солдаты нет-нет, да и зарубят буйного тигра; тигр нет-нет, да и загрызёт лихих разбойников; разбойники нет-нет, да и устроят облаву налогосборщикам.

  Син Хаожань уродился в семье уважаемого в своей деревне охотника и с раннего детства не давал повода сомневаться, что и сам станет таковым. Быстро постигая ремесло, в ином месте он мог бы стать самонадеян и заносчив, но тот дикий край сам избавляет людей от этих пороков: стоит только впервые уловить на грани слуха, как воют и хохочут бесы-гуй, проносясь сквозь мрак в поисках жертв. И старший Син, как и его отец до него, заблаговременно готовил Хаожаня к подобной встрече. Уметь отвадить духа смрадом трав, оградиться от него трещанием костяных талисманов, не дать ему навредить телу, запутав меж нанесённых на него узоров - все эти навыки были для охотника столь же необходимы, как умение натягивать тетиву и читать следы.


  Хаожань мог бы так и не оставить жизни охотника, но раз за разом его жизненный путь менял направление - сперва по воле Небес, но с течением времени Син и сам применился проторять себе дорогу. Так, однажды местный княжич захотел убить на охоте смертоносного зверя, и умелых охотников с окрестных селений призвали загнать такого в угодья. Однажды один из княжеских ловчих состарился, и занять его место призвали успевшего сыскать славу в округе юношу. Однажды, разъярённые поборами в неурожайный год, восстали крестьяне, и долго лилась кровь. Однажды, проезжая со старым князем на охоту мимо вытоптанных полей и сожжённых лачуг, юный Хаожань превратил охотника в жертву.

  Лес укрыл Хаожаня в тот день, как много раз до и после того. Не раз лес сменялся горами, степями и низинами, по которым Син проходил когда один, а когда и применяя свои навыки на чьей-то службе. Узнал он, как в большом мире люди охотятся на людей, но эта охота не прельщала его сама по себе - как и не нравилось ему вечно оставаться неразумным зверем в этом большом лесу. От мудрых людей, замечавших, по-видимому, природное его любопытство, узнавал он много новых вещей и по-иному понимал много старых, и в один момент желание узнать, в чём же правда большого мира и в чём его собственная правда сподвигло Хаожаня осесть в далёком незнакомом городе. И приближавшаяся напасть, казалось, была испытанием, ниспосланным приблизить его к этому пониманию.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.