WtA: Волчья охота | Партия

Высокая, атлетически сложенная молодая девушка (на вид около 18 лет). Ярко-рыжие волосы коротко острижены по бокам головы, сзади доходят до лопаток. Светло-карие, почти желтые глаза смотрят внимательно и жестко, временами как будто с издевкой. Часто улыбается, иногда тепло и искренне, иногда крайне глумливо и насмешливо.
На теле несколько шрамов, от мелких до весьма внушительных.
Предпочитает походный стиль одежды.

Склонная к авантюрам, агрессивная и прямолинейная, с трудом находила себя среди людей, а вот в обществе гару чувствует себя как рыба в воде, т.к. удалось направить свою природную агрессию и тягу к насилию на службу достойной цели. Избегает сложных рассуждений о философии, борьбу с Вирмом рассматривает в сугубо практической плоскости. Понимая, какая роль отведена ей в этой борьбе, cтремится постоянно совершенствовать физическую форму и боевые навыки. Большие города инстинктивно ассоциирует со слабостью и разложением, соответственно старается избегать, предпочитает проводить время в дикой местности.

Илена с детства была трудным ребенком. Излишняя активность доставляла море проблем ее родителям, а позже к этому добавился еще и вспыльчивый характер. Ей было неинтересно играть с другими девочками, в основном она проводила время с
мальчишками и быстро стала "своим парнем" в компании местных хулиганов.

Повзрослев, однако, она почувствовала, что в этом есть и минусы. Наступил возраст, когда мальчишки стали интересоваться другими девочками, ее же по-прежнему воспринимали как друга, но не более. Пара ее романтических историй закончились
так себе, и девушка, разочаровавшись в любви, посвятила свое время спорту, быстро добившись отличных результатов в легкой атлетике и плавании. Все шло хорошо, она закончила школу и планировала дальнейшее будущее. У будущего, однако, были
свои планы..

Одним погожим летним утром она шла по окраине города, собираясь выйти в лес на пробежку, когда к ней пристал какой-то бродяга. Видимо, он был нетрезв, потому что вел себя неадекватно и грубо ее домогался. Можно, конечно, было убежать, но
девушка была не робкого десятка и вместо этого нанесла пристававшему несколько чувствительных ударов. Разозлившись, тот достал нож.
О том, что произошло дальше, Илена не могла вспомнить. Как будто что-то темное и злое поднялось из глубин ее души, и на несколько мгновений взяло контроль над ней. Очнувшись, она увидела, что бродяга лежит, покрытый рваными ранами, ее
одежда разорвана, а на руках кровь.
Несколько часов после случившегося показались ей настоящим кошмаром. Казалось, весь мир перевернулся и никогда не станет прежним. Она пыталась оттереть кровь, потом позвать кого-нибудь на помощь, но вокруг никого не было. Наконец страх
от случившегося совсем овладел девушкой, и она побежала в сторону леса. Спрятавшись среди деревьев, она пыталась убедить себя, что все случившееся было сном, и вот сейчас уже она проснется.. Рассудок девушки уже готов был помутиться,
когда ее нашли двое незнакомцев, встреча с которыми навсегда изменила ее жизнь.

Незнакомцы, оказавшиеся местными Гару, доставили ее в свой септ. Девушка все еще пребывала в глубоком шоке и не могла даже до конца осознать то, о чем ей говорили. Но помощь и забота со стороны ее новых знакомых постепенно помогли ей
справиться с этим состоянием, и тогда ее начали учить тому, что должен знать и уметь каждый оборотень.

Трудно было поверить в то, что оборотни существуют, но после наглядной демонстрации этого факта спорить было бы как-то глупо. Пришлось смириться с тем, что все в жизни гораздо сложнее, чем казалось раньше, а будущее так вообще туманно и
способно преподнести немало недобрых сюрпризов.

Старейшина говорил ей:
- Оставь человеческие мысли, в твоей новой жизни им нет места. Мир хочет от тебя не этого. Ты нужна Гайе, как воин. Увы, не все волки сейчас это помнят, но мы, дети Фенриса - должны помнить, что рождены для сражения. Впереди тяжелые
времена, и каждый из нас будет призван на поле битвы. Если не выполним свою задачу - пострадают невинные, пострадает вся земля. Будь сильной, раз ты родилась одной из нас!

Слова, в общем-то, разумные, но вот объем изнурительных тренировок, прилагавшийся к этим словам, был чем-то уже на грани. Много раз Илене казалось, что ее тело просто не выдержит таких нагрузок, мышцы лопнут, а сердце остановится. В
такие моменты наставник прерывал тренировку, и начинались другие занятия: рассказы об истории племен (та еще нудятина, но хотя бы отдохнуть можно), тренировки в общении с духами (духи не очень-то хотели общаться), обучение изменению форм
(а вот это было весело).

Вместе с Иленой обучение проходили еще двое новичков. Ирвин Джоунс по прозвищу "Ok-ok", гордившийся своим красноречием, не произвел этим впечатления на девушку, но он был весьма смышлен и схватывал все на лету. Нередко его рассказы
выгодно дополняли то, о чем говорили старейшины, проливая свет на сложные и запутанные темы мира Гару.
Бегущий-меж-миров, родившийся волком, был и вовсе ей непонятен, но тем не менее, с ним девушка чувствовала некое родство душ, и иногда они подолгу проводили время, делясь впечатлениями от того, чему их обучают в септе.
День шел за днем, и однажды девушка с удивлением обнаружила, что прекрасно вписалась в новую жизнь и чувствует себя даже лучше, чем раньше. Что-то в новой картине мира казалось ей очень близким и правильным - а раз так, то и сражаться за
это, наверное, не так уж и плохо.

Обряд Посвящения

В начале осени из соседнего септа пришли тревожные новости: стая Танцоров Черной Спирали была замечена поблизости от их каэрна, и после затяжного боя с Гару двум Танцорам удалось ускользнуть и затеряться в местных лесах. Старейшины септа
приняли решение: отыскать их и уничтожить должны именно новички, пройдя таким образом свой Обряд Посвящения.

Входя в лес, Илена терзалась от чувства тревоги и дурных предчувствий. Что-то недоброе таилось в его глубине.. Ее спутники, казалось, тоже это почувствовали: их лица стали более серьезными и напряженными, походка выдавала волнение.
Неизвестно, насколько сильны противники, и на какие уловки способны. В септе им выдали пару полезных фетишей, но и у врагов могут оказаться неприятные козыри в рукаве..

Отыскать слуг Вирма удалось к вечеру следующего дня, но те тоже заметили преследователей, и отступили в неглубокий овраг, заняв оборону. Илена предложила план: она нападает на более мощного Танцора и сдерживает его, пока Ирвин и Бегущий
быстро убивают более слабого и присоединяются к ней. Молодые волчата устремились в атаку. Сердце девушки бешено стучало, когда она неслась навстречу своему сопернику. Танцор ожидал ее в центре оврага. Чудовищный кринос, со шкурой,
покрытой слизью, источал отвратительное зловоние, его глаза сияли ярко-зеленым светом. Активировав мерзостного вида фетиш, c диким воем он напал.
Звуки яростной схватки разносились по лесу. Увы, все шло не по плану.. союзникам не удавалось убить второго танцора. Краем глаза Илена видела, что Ирвин уже лежит на земле, истекая кровью. Получая рану за раной, она пыталась найти выход
из ситуации. Ярость застилала глаза, уже и овраг, и лес вокруг растворились в кровавой дымке. Только оборотень напротив яростно сражался за свою жизнь. "Да когда же ты сдохнешь, тварь?!" Сбоку что-то вспыхнуло и раздался предсмертный
хрип - похоже, Бегущий-меж-миров применил какую-то свою штучку и решил исход поединка в свою пользу. Но почему же он не присоединяется к ней? Илена плохо чувствовала свое тело, но понимала, что ран ей уже нанесено немало, и многие из них
серьезны. Похоже, ее новая жизнь оказалась недолгой - еще минута-другая, и все закончится. Вихрь ярости кружил ее, захлестывая с головой, и из последних сил она бросилась на врага, уже не заботясь о какой-то защите, желая лишь успеть
раскромсать его на куски до того, как ее жизнь оборвется. Она почувствовала в душе покой и тепло и успела удивиться, насколько это не соответствует происходящему.. Затем наступила темнота.
Ощущения возвращались к девушке постепенно. Спиной она чувствовала холод земли - похоже, она лежала на дне оврага. Сколько прошло времени? Минуты, часы? Постепенно зрение восстановилось, она стала различать верхушки деревьев над головой,
а еще выше - ночное небо с мерцающими звездами. Голову повернуть не удавалось, пошевелиться - тоже, тело не слушало команды. Странно, но боли тоже не было..
Единственные звуки вокруг - шум ветра, колышущего сосны. Значит, все закончилось как надо, и отродья Вирма мертвы? Мысли путались, и темнота снова поглотила девушку..

Волки из септа пришли за ними под утро. Картина, открывшаяся им, произвела впечатление даже на опытных Гару: весь овраг стал красным от крови, и оказался забрызган кровавыми ошметками, словно несколько тел провернули в фарш. Посреди
месива лежало одно относительно целое человеческое тело, исполосованное огромными когтями. И еще дальше, уже у края оврага, они нашли израненного волка, также не подававшего признаков жизни. От других тел не осталось практически
ничего.

Из трех волчат, отправившихся на обряд посвящения, чудом выжил лишь один. Танцоры Черной Спирали оказались гораздо сильнее, чем изначально предполагалось. Возможно, старейшины ошиблись, поручив такое задание молодым? Возможно, из
соседнего септа сообщили неверную информацию, умышленно занизив степень опасности врагов? Была ли вероятность, что новички сами обрекли себя на гибель, избрав неверную тактику, или неправильно действуя в бою? Пока раны заживали, у Илены
было много времени, чтобы подумать над этими вопросами. Но реально ее беспокоило только одно: нет ли ее вины в гибели товарищей? Сидя у костра и смотря в ночную темноту, она еще долго будет пытаться вспомнить произошедшее и найти ответы, но ответы так и будут ускользать.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Высокий, больше 6'2" ростом, молодой человек, который еще не успел обрасти каркасом мышц, и от этого выглядящий немного нескладным, однако за кажущейся неловкостью Ингрэма скрывается взрывная скорость и двужильная выносливость, и когда он наберет достаточную массу, остановить его будет практически невозможно. Несмотря на хорошо ощутимую любым смертным ярость, юноша довольно привлекателен, особенно для тех, кто падок на "щенячий взгляд" серых глаз, которые контрастируют с черной мастью его волос (и шкуры, соответственно).

В волчьей форме Ингрэм выглядит как крупный волк черного с серым мрамора, что не вызывало бы никаких вопросов, не будь Ингрэм племени Фенрира, для которых более характерен серый окрас. Это первый, но далеко не самый говорящий признак низкого происхождения Ингрэма от двух гару. Хотя Гайа не наказала оборотня никаким (явным) физическим уродством, достаточно одного взгляда на тень Ингрэма, чтобы увидеть его истинную природу - в какой бы форме оборотень ни находился, он всегда отбрасывает тень криноса.

Полный энергии и желания делать, молодой оборотень в жизни руководствуется искренностью. Он искренне злится и радуется, быстро реагирует на происходящие вокруг события и не готов подолгу сидеть на месте. Из-за слабой погруженности Ингрэма в тонкости смертного мира, его искренность может показаться наивностью, но при близком знакомстве складывается впечатление, что такое отношение миру сознательный выбор юноши, а не следствие незнания. Он понимает, что в мире много лжи и обмана, что цинизм и пессимизм, порой, позволяют быть лучше готовым к неприятностям, но он не позволяет этому мировоззрению захватить себя. В словаре Ингрэма нет понятия рефлексия кажется, он органически неспособен долго и мучительно переживать о чем-то.

К одной из черт характера Ингрэма, наверное, можно отнести его тесную связь с духами предков. Хотя они и являются отдельными сущностями, они часто дают молодому оборотню советы, которые неминуемо влияют на его поведение. И, надо сказать, предки не обделяют Ингрэма вниманием. Один из них практически постоянно находится рядом с метисом, поэтому порой в Умбре можно увидеть двух оборотней - мраморно черного и серого с проседью.

Ингрэм не скрывает своего происхождения, всегда открыто говорит о том, что его родители нарушили Литанию, за что понесли заслуженное наказание и, в конечном итоге, пали в бою смертью храбрых. Он никогда не вдается в детали этих событий, и нетрудно понять, что юноша сам не знает подробностей и не хочет выдумывать. Зато он много и охотно рассказывает про свой дом, в котором его растила приемная семья, в которую входили, если верить словам Ингрэма, почти все жители небольшого поселка, затерянного где-то в недрах подконтрольного его септу заповедника, а также некоторое количество духов, которые внушали щенку знания о Нации до первого превращения. Благодаря этому воспитанию, Ингрэм гораздо лучше ориентируется в тонкостях взаимоотношений и традициях гару, нежели в реалиях современного мира, относительно которого он регулярно проявляет удручающую неосведомленность.

Также Ингрэм рассказывает о том, почему он покинул свой септ. С его слов, он стал жертвой несправедливости, дискриминации по принципу рождения, когда старейшины септа отказали ему в тех правах, которые легко доступны гару, рожденным от других родителей. На вопрос, что именно это за права, Ингрэм, как правило, смущается, отвечает что-то неубедительное и переводит тему на последствия этого отказа, а именно решение Ингрэму уйти из родного септа на поиски приключений.

В понимании Ингрэма рождение метисом не является преступлением, ведь преступниками были родители, а сам метис несет на себе печать недовольства Гайи, которая проявляется в явной форме у каждого. Следовательно, рожденный от гару уже выплатил виру за свое происхождение и судить его нужно по его поступкам, а не по поступкам его родителей. Столкнувшись с несправедливостью, Ингрэм отреагировал в обычной для себя манере - он не стал долго думать и переживать о своей доле, а решил отправиться в путешествие, чтобы снискать себе столько славы и доблести, чтобы уже никто не мог упрекать его в недостойном происхождении (надо заметить, что справедливости оборотень ищет только для себя и не помышляет о том, чтобы кардинально изменить права всех метисов в Нации).

В поисках достойных свершений Ингрэм прибыл ко двору короля Альбрехта из племени Серебряных Клыков, который славился как своими собственными подвигами, вошедшими в Серебряную песнь, так и тем, что никогда не встречал по одежде, приближая к себе самых необычных гару, в которых король видел что-то особенное. Расчет Игнрэма оправдался - молодого Фенрира приняли в Зеленых горах Вермонта и некоторое время он провел вместе с воинами септа, набираясь у них опыта. Однако, когда Альбрехт в очередной раз отправился в ратных поход без Ингрэма, тот понял, что нужно искать подвига самому, и едва оборотень узнал о действующих в Вермонте убийцах, то добровольцем вызвался отправиться на их поимку. Конечно, рассудил Ингрэм, фоморы это не подлые Танцоры или могучие бейны, но победить их тоже почетно и, как знать, возможно, оттуда судьба укажет ему дальнейший путь.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Хомид:
Молодая (17-18 лет) весьма привлекательная девушка. Непослушные, вьющиеся золотисто-русые волосы пострижены коротко, как для девушки, но при этом продолжают "торчать сразу во все стороны". Тонкий курносый носик с небольшой горбинкой. Небольшие, пухлые губы привыкли улыбаться и заразительно смеяться. По хищному острые скулы. Широко расставленные глаза цвета морской волны.
Подтянутая, гибкая как ртуть. Мышцы не бугрятся под кожей, но создает впечатление скрытой силы. Крепкие ноги и бедра , выдают человека который мало сидит на одном месте.
Одета в обтягивающие стрейчевые джинсы, блузку под кожаной, украшенной вышивкой, курткой.
такого плана куртка.
Люпус:
Крупный черный волк с блестящей шерстью и пугающе-зелеными глазами.

Детство Даниэллы прошло в городе Фрипорт к северу от Портленда.
Отец - Майкл Уотсон - програмист, работающий удаленно.
Мать - Дебора Уотсон - кинфолк Черных Фурий, адвокат занимающийся делами, связанными с правами женщин и семейным насилием, известна по всем Штатам. В среде юристов ходит слух, что те, с кем судится Дебора на воле больше не живут: или проигрывают дело, или позже их находят мертвыми. Несколько раз фигурировала в уголовных делах, связанных с этим, но связи с убийцей доказать не удалось, как и найти убийц. Впрочем, проигрыши в суде случаются все реже. Дома бывает редко.
Брат - Джимми. Младший брат, учится в школе. Старается быть похожим на Дэн, но не обладает той страстью к отрыву. Имел проблемы с наркотиками, но теперь это в прошлом.

Даниэлла росла папиной дочкой, хотя отец видимо хотел сына, а потому в раннем детстве девушка больше игралась с папой в мяч и на приставке, чем в куклы. Вечно полная энергии Даниэлла и дальше росла пацанкой.
Шорты и футболка вместо платьев, мяч на заднем дворе вместо игры в куклы, компьютерные игры вместо мультиков.
Мать бывала дома не часто. Когда раз в месяц, когда раз в три. Только на день рождения Даниэлы, Рождество, день рождения Джимми и День Благодарения Дебора приезжала обязательно.
В общем, Дэн росла пацанкой, а когда началась школа - стала еще и заводилой. Где она только не была, в какие неприятности не влазила. Многие соседи откровенно боялись маленькую Дэн, хотя девочка хоть и была очень активной и, как говорят "без тормозов" обладала чувством справедливости, и никогда не делала незаслуженных гадостей.
Потом была школа, скаутская клятва и лагеря. Школа не слишком хорошо давалась маленькой Даниэлле, или, как ее часто дразнили - маленькому Дэну, зато отлично давалось все, связанное с физической активностью - игры, танцы, ориентирование на местности. К десяти годам Дэн была заводилой всей Фрипортской малышни.
В тринадцать - лишилась девственности в палатке. В джуниор-хай отец отправил Даниэллу в Портлэнд, где девченка мигом связалась с местными экстремалами. Скейтеры, руферы,

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Шустрый - Серебрянный Клык. Это заметно. Кровь не обманешь, как ни старайся, и племенные черты Клыков у молодого Рагабаша весьма заметны. Чуть больше во внешности, чуть меньше - в поведении.

Люпус

Хорошо сложенный серебристо-серый желтоглазый волк. Благодаря изящности и гармоничности форм, то, что волчара довольно крупный в глаза бросается не сразу.
Шустрый все время в движении. Даже когда он замирает, пытаясь не вспугнуть добычу, он не создает впечатления каменного изваяния. Даже когда спит, волк подергивает лапами, видя свои волчьи сны.
Люпус - родная форма Шустрого, и по Рагабашу заметно, что в этой форме ему комфортнее всего.

Хомид
Высокий парень лет восемнадцати. Уже не угловатый нескладный подросток, еще не мужик.
Создает впечатление немного взъерошенного симпатяги. Отросшие светло-русые волосы, обрамляют лицо с правильными чертами. В светло-голубых глазах играют льдистыми переливами озорные искорки. Почти все время улыбается, но редко показывает в улыбке зубы.
Во время разговора выразительно шестикулирует, порой кажется, что мысль свою он выражает не только словами, но и движениями тела, придавая тем самым ей очень много оттенков.

Запах
Терпкий, свежий, очень весенний, напоминающий о последней капели, первой зелени, и о согретой солнцем сосновой коре. Часто к этому примешивается сладковатый запах влажной шерсти и мускуса.
Это если Шустрый опять не вывалялся в какой пакости, чтобы сбить добычу с толку, а врагов со следа.

Любопытный, игривый, непоседливый и никогда не унывающий и очень непосредственный хитрюга.
Любит задавать кучу вопросов. Половину из них задает не ради ответов, а просто чтобы задать. Или чтобы собеседник над ответом задумался.
Шустрому все интересно, но не все понятно. "Так не положено" - из разряда не понятного. "Нельзя" - тоже. На "нельзя" есть один вопрос "А теперь можно?", "А сейчас?", "Ну, как, а теперь уже можно?"
Любит играть со словами. Вообще речь воспринял как откровение и теперь во всю пользуется. Любит покоментировать. Любит розыгрыши.

Вначале было слово. Вернее, до него, конечно, тоже много чего было. Были родные запахи и тепло родительского логова под корнями рухнувшей старой ели. Было недовольное ворчание и пыхтение братиков и сестрички. Было чувство голода, и было вкусное и сытное молоко. Был мокрый язык волчицы, и ощущение тепла и покоя. И был очень-очень интересный свет, пробивавшийся с одной из сторон логова через разлапистые еловые ветви.

Еще когда мир состоял не из слов, а из ощущений, его уже звали Шустрым. Правда, по-волчьи, это «звучало» немного иначе, и выражало все то беспокойство, которое доставлял непоседливый любопытный проныра. Но прошло время, и «Шустрый» начало означать юркого волчьего подростка, и быстрого разведчика. И товарища по играм и стае, который если ухватит что, то его уже не поймаешь. Волчий язык был однозначно богаче «человеческого» и лучше передавал суть. Но суть каждого отдельного ощущения.

Мир все еще не состоял из слов, когда молодому Шустрому двухлетке и его братьям и сестре на смену пришли их младшие сиблинги, и настало их время уходить из Родительской Стаи и искать пары и логова уже себе.

Слова начали появляться позже, когда Шустрый в поисках своей территории и самой пушистой и ласковой волчицы ушел на Юг. Слова пришли не сразу. Сперва любопытному молодому волку было просто интересно, а что там за холмом, за ручьем, за деревьями. Что там, дальше? Он находил много мест, где мог бы остаться и охотится, но всегда оказывалось что-то, что прятало от него самое интересное, то, что лежало дальше, чего не было видно. И шустрый бежал. В пути он охотился, и, чего уж греха таить, подъедался уворованными плодами чужой охоты. Хотя, какой это грех? Если ты смог что-то взять, значит оно – твое. Это со стаей надо делиться и кормить детенышей и мать-волчицу. В другом случае – смог взять – твое. Шустрый исследовал. Изучал. Наблюдал. Пробовал. Запоминал. Запоминал на много больше, чем помнил бы волк, но он не знал, что это невозможно, помнить столько, и потому у него получалось.

А потом появилось Слово. Кажется, первое слово Шустрый «придумал», когда отдыхал после сытного обеда, найденного возле одного из логов, где жила ну очень большая стая «других», и наблюдал, лежа на пригорке в тени раскидистого дерева, как странные рычащие и плохо пахнущие звери бегут и бегут вдоль по утоптанной черной тропе через долину. Иногда звери глотали «других» и выплевывали их возле их логов, и Шустрый был очень занят изучением этого явления. В конце концов, такие «другие» были одновременно и опасны и интересны, а еще там где были всегда можно было найти много еды. Правда, временами сильно испорченной. Но пахли что они, что безлапые звери отвратно.

Первое слово шепнуло Шустрому старое дерево. А остальные начали всплывать и всплывать у него в голове, заменяя собой воспоминания об ощущениях, объединяя их, и отделяя одни от других. Это было удивительно, необычно, и очень-очень интересно. Настолько, что Шустрый снова побежал дальше, чтобы поскорее увидеть всего побольше и «придумать» много-много новых слов. Для молодого волка это было на редкость увлекательной игрой. Слова, будто цветные речные камушки в руках ребенка, складывались у него в удивительные мозаики, и ему нравилось перебирать их, собирать по-новому, наблюдать за ними. Жаль только было, что рядом с ним нет его братиков и сестрички, а еще лучше – его волчицы и детей, чтобы показать им новую интересную игру. У него были слова, но волк был уверен, что играть словами с кем-то гораздо интереснее. Чем одному.
Впрочем у него хватало интересных занятий. Он охотился на новую дичь. Прокрадывался в новые места. Наблюдал за «другими» и другими «другими», подкрадываясь все ближе. Изучал, что они делают. Вынюхивал, выслеживал, разузнавал, воровал, изучал. Иногда он выл, надеясь услышать ответный вой «своей» волчицы. Ведь та, с кем он вырастит много-много пометов щенков непременно должна была быть такой же как он, а значит, и ходила она где-то там же, где и он. У Шустрого уже было много-много слов. Но еще не было с кем ими делиться, и он хотел поскорее найти ее. Но волчица все никак не находилась, а на пути попадалось все больше всего интересного.

Считать дни Шустрый придумал уже после того, как начал с интересом наблюдать за огромной стаей «других» жившей в странных полых скалах вместе с бегавшими по твердым тропам зверьми и другими, летающими, зверьми и много-много кем еще, кого волк не видел в лесах, где жила его родительская стая. Много дней он наблюдал за этими скалами и даже прокрадывался в их окраины, но там пахло слишком плохо, и Шустрый не задерживался среди полых каменных громадин, стоявших на твердых тропах, по которым так хорошо бегали пустые звери, в которых забирались «другие». Нет, на окраине больших утесов тоже пованивало, но охота была гораздо лучше. И все же Шустрый не стал бы жить тут со своей волчицей и волчатами. Слишком беспокойное место для выводка. Но пока ничто не мешало ему смотреть. И он подкрадывался, смотрел, пробовал, нюхал и изучал. Иногда кто-то наблюдал за ним. Но никто из них не знал Слов, хотя, Шустрый пробовал. Ну, вдруг слова знают не только Волки.

А потом, на окраине Больших Полых Утесов у подножия одного из них, он увидел другого Волка, который тоже с интересом что-то изучал, и тоже увидел его. Они замахали хвостами друг другу и побежали друг друга нюхать и знакомиться, но тут Шустрый утнулся носом в какой-то гладкий и холодный камень. Он удивился и отпрыгнул, и волк отпрыгнул тоже, повторив жесты Шустрого. Волк оказался отражением Шустрого в камне. Раньше Шустрик видел отражения только в воде, и они были не такими четкими. Оказалось, в камне тоже можно отражаться. Шустрый припал на передние лапы, прыгнул в одну сторону, во вторую. Понял, что отражается он только в определенном куске камня и решил поиграть с отражением, а заодно и рассмотреть себя. Он подходил к зеркалу так и эдак, рассматривал его, заигрывал с ним и обнюхивал. Это было интересно и увлекательно. Ведь отражался не только но, но и тропы и утесы за ним. И все-все, что было напротив зеркала. Шустрый вертел головой сравнивая то, что он видит в отражении с тем, что видел вокруг, и это тоже было интересно. А потом он начал замечать отличия. И в какой-то момент понял, что перед ним не камень с отражением, а проход. Нора. В которую надо непременно влезть и понять что в ней. И Шустрый влез.

Ему не понравилось. Не понравилась паутина, и страшные тени страшных Зверей. Тысячи глаз. И липкое, склизкое ощущение от этой норы. Но проход захлопнулся за Рагабашем и он не знал кудой выйти. А нора оказалась огромной. Как целые другие утесы. Гораздо больше, чем он мог себе представить, заглядывая снаружи. Нет здесь Шустрому определенно не понравилось, и, прячась в тенях, он побежал искать выход из норы, полной теней. Умбры, такое он «придумал» ей название.

На свою удачу, побежал Рагабаш подальше от паутинок и темных, полных чуждых и злых взглядов проходов. И к выходу из тени Портленда. Вообще Шустрому жутко повезло выбраться оттуда живым, да еще и невредимым. Помогли быстрые лапы и то, что он и сам умел быть тенью. Но ему об везении этом рассказали гораздо позже.

Научившись ходить "на изнанку", в Умбру, Шустрик открыл для себя целый новый мир и невероятное колличество новых возможностей и перспектив, которыми он тут же начал пользоваться. Он быстро понял, что обитателей этого "мира" лучше избегать, все равно мало какие из них знали Слова или хотели говорить с молодым волком. Затоходить там было интересно. А заодно, пройдя "в тенях" он мог проползти там, куда иначе дороги ему не было. И тут бы попастся молодому Рагабашу кому-то из других Гару, но Шустрик был слишком... шустрым и непоседливым. И довольно осторожным. В определенный момент он понял, что кто-то охотится на него, и принял правила этой игры, стараясь не попадаться, а заодно и подсмотреть, кто же его ищет.

По правде сказать, чуть больше недели он доставлял портлендскому септу ту еще головную боль, шляясь по их территории неуловимой тенью, но узнал об этом Шустрый намного позже, когда наконец, по чистой случайности попался. Погорел он, как ни странно, на воровстве. Ведь и знал же, что там, где живут "Другие" нельзя два раза охотится в одном месте. Но уж больно много вкусных и толстых кроликов держал в странных пещерах этот Другой. Зачем Другие все время что-то и даже кого-то куда-то тащат и складывают Шустрый давно хотел разобраться. Но в тот раз просто хотел есть и полез за кролем, а чуткая мелкая шавка разбудила фермера с большой громкой кусачей палкой, которая уже уносившего добычу Шустрика и укусила. Было очень больно и очень обидно. А потом... Потом было странно. Шустрик вроде и был собой, но и не собой одновременно. Был гораздо сильнее, и больше. И намного злее и ничего не мог с этим поделать. А фермер, в общем, Шустрик не знал, успел ли он огорчится, что не дал волку унести кролика.

После этого прискорбного инциндента спустя пару часов усталого и очень удивленного Шустрого и выследили Ходящие по Стеклу из Портленда. Они знали много слов, причем таких, какие Шустрик слышал впевые, и лишь часть из этих слов были смутно знакомы.

В Септ Щита Сулис под опеку местных Серебрянных Клыков Шустрого услали на следующее же утро, которого, похоже, дождались с трудом, уж очень обрадовало люпуса наконец состоявшееся знакомство с кем-то, кто знал Слова, и дальнейшее образование Гару он получал уже там.

Туда же спустя несколько недель и заявился и "счастливый" папаша Шустрого, и многое стало на свои места. Для Шустрого - в основном странный запах той добычи, которую Волк-отец приносил после слишком уж долгих для охоты отлучек. Да, его отец оказался Гару, да еще Серебрянным Крыком, что было заметно по и по самому Шустрику. И тоже Рагабашем. Более того, англичанином. Что заставило его увезти семью, и завести еще одну, волчью семью в Канаде, и то, почему он не убедился, не является ли кто из его щенков Гару и не провел обряда Крещения Огнем мы оставим за кадром. Тому были причины настолько веские, насколько вескими могут быть причины у одного из лордов Дома Свирепого Воя. Так или иначе, но щенка Джеймс Уильям Карлайл, пошушукавшись с Дженнифер Аллертон, оставил в Щите Сулис, месте где его врядли кто-то стал бы искать. А сам Шустрый вообще не представлял зачем бы ему возвращаться в Родительскую стаю с отцом и особо не возражал, тем более, что уже успел подружиться с частью местных обитателей и изрядно поднасточертеть другой части.

Шустрый быстро стал улавливать, что вокруг него что-то происходит, что другие Гару думают больше чем говорят, но докопаться до сути ему не хватало опыта, а рассказывать о ней ему никто не собирался. Волку это не нравилось, но что с этим всем делать он не знал. Слова, в отличии от ощущений, могли скрывать суть. Или даже прикрывать явления чужими именами. Это было неприятным открытием, от которого Шустрика вовремя отвлекло предложение пройти обряд и стать полноправным Гару. Не то, чтобы ему были нужны обряды. чтобы знать, что он - взрослый волк, но похоже, другим Гару они были нужны. А самому Рагабашу интересным и увлекательным показалось задание, оновременно напоминавшее охоту и интересную игру. Ну, и новыеоборотни, конечно.

Обряд они проходили вчетвером. Рябиновый Венок, угрюмый молодой Теург Фиан, полная противоположность Шустрика, вопреки всему, ставший его хорошим приятелем, и двое щенков из Пламенного Мотора, в котором Люпус уже успел побывать, пусть и не долго, и отметится. Им четверым нужно было найти выследить убийцу из Мэдисона. Кого-то, кто жестоко убивал не для охоты и еды. Кого-то от Вирма. Это оказалось немного сложнее, чем расчитывал Шустрик, но от того не менее интересно. В Мэдисоне люди ничего не знали об убийствах. ВИдимо, тут кто-то хорошо поддерживал Вуаль, что, несомненно было во благо, вот только молодым соискателям племенной славы не помогало.

И молодняк не нашел ничего лучше кроме как залезть в Умбру, и поискать помощи у Духов, тем более, что Рябиновый Венок умел разговорить вредных не хотевших отвечать теней. Первый же дух к недуомению Люпуса отослал их в лес к Рыси и Рыбе. И все туда даже засобирались, видимо, по привычке верить в осведомленность жителей духовной изнанки. Логичный вопрос, а зачем идти в лес если наша добыча в городе от люпуса оказался откровением. Стая все же повернула в город. И, понаблюдав, кто в городе шастает везьде и видит все, попробовала сперва ловить голубей, оказавшихся слишком глупыми, потом котов, которые оказались шустрее даже Шустрого. Тогда оборотни переключились на ворон, сманивать которых с крыши пришлось обрядом призыва. Но обалдевшие вороны все же навели их на духа Бродячей Собаки. А уже собака поведала волкам, где именно творится неладное. Оказалось, что в старом кинотеатре.

Кинотеатр оказался одним из "утесов", старым и уже начавшим рушится. Вокруг него была территория одной из человеческих стай, в которые часто сбивался их молодняк. Питер знал про это плохое место больше. Здесь люди зачем-то ели яд, но так, чтобы отравится, и не умереть, а в Умбре вокруг было много злых духов-убийц. Возможно, именно их хотели привлечь люди. Чтож, людям это удалось, а Гару пришлось изрядно почесать когти, прорываясь к кинотеатру по умбре. Вернувшись на землю щенки решили выследить кого-нибудь из членов человеческой стаи, чтобы узнать у него что-то про этот странный яд. Пойманный ими и допрошенный с помощью Даров Гайи парень сказал, что дурь приносит им их вожак, Брэд Вайсс. Не без труда и объединенными усилиями справившись с ним, щенки узнали, что он покупает дурь у старого шамана Джимми, и вызнали его адрес.

В жилище Джимми сильно пахло Вирмом, но сам тип казался скорее потерявшимся и больным чем опасным. Хотя, ритуал Очищения Дик на нем провести почему-то не смог. Шаман кричал и вырывался, но сколько бы не старался Теург, воняло Вимом от него все так же. Зато Шаман согласился рассказать им все про отраву, лишь бы они прекратили его лечить, так что польза от обрядов все же была. Он рассказал, что несколько недель назад в нему вломился грабитель и украл специальное зелье, которое тот варил только для себя. Это было особое зелье, о котором Джимми рассказали во сне духи, и после приема которого он обрел способность их видеть наяву и говорить с ними.

По рассказу Джимми молодые оборотни поняли, что несчастный дурак связался, сам того не зная, с силами Вирма. Сложить два и два не составило труда - у Джимми украли зелье за два дня до того, как был найден первый труп. Джимми рассказал, что со временем силы, даваемые зельем, выветриваются, и грабитель непременно придет за следующей порцией. Но у щенков не было времени ждать до конца лунного месяца.

Почему-то остальные оборотни засомневались, что делать с Джимми. Вылечить его было нельзя, и Шустрый понимал, что Шаман и сам умрет скоро, предварительно помучавшись, и, возможно, усилив Вирм, или повредив еще кому-то. Но Хомиды не хотели убивать человека, а тот не хотел ни умирать не защищаться. Со зверьми все было проще. Будь Джимми зверем, он бы уже слышал шаги своей смерти и принял бы ее, или принял бы бой за свою жизнь. Но он был человеком, к тому же глупым, а щенки еще не умели убивать легко. Шустрый не до конца понял причину, но почувствовал огорчение товарищей от того, что им пришлось убить, но даже ему хватило такта прикусить язык и не лезть с расспросами. Сам он считал решение единсвенно-правильным и природным.

Выслеживать вора по не успевшему до конца остыть следу было гораздо интереснее. След привел их к дому, в норе под которым скрывалась их добыча. Его называли вором и грабителем, хотя Шустрый так и не понял, что плохого в воровстве. Но он оказался Фомором, а это было действительно плохо. Убить его было очень трудно даже для стаи молодых оборотней, но почему-то остальным Гару в результате оказалось проще чем убить Джимми. По крайней мере, они не сомневались. Уроза собственной шкуре очень мотивирует, и в трудном бою Фомора они все же убили, а с его смертью прекратились и убийства.
По всему выходило, что охота была удачной, и, хотя они не принесли добычи, Септ встретил их радостно, а племена - приняли. И вроде бы конец выходил счастливый, но Шустрик чуял, что чего-то им всем не хватает. А Дик так вообще стал гораздо угрюмее чем был. Но в чем дело Люпусу еще только предстояло разобраться.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Хитрец довольно молодой волк, несмотря на то, что щенковая большелапость и умильность давно пропала. Впрочем, он ещё оставался довольно мелким и даже неопытный человек мог уверенно сказать, это не взрослый волк, а все ещё подросток. Последнее легко угадывается по пропорциям, движениям, взгляду и особой, ещё по детски наивной морде. Хотя Тесс например может не согласится с этим и посоветовать поменьше верить этой притворной роже.
Хитреца от брата отличить довольно легко, его шерсть куда более рыжая... и растрепанная.

Хомид (словесное описание немного позже)

О характере Хитреца пока очень сложно говорить ибо волчонку всего год отроду, у него в голове мысли только о играх, еде, да сне. Конечно, в отличие от братца, зачастую Хитрец пытается действовать обманом, хитростью, а не силой, хотя против Тесс обычно силой и не попрешь, она большая и ест много. Зато если построить умильных мордашек, изображать умирающего от голода, или просто поклянчить.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Глабро:
Хомид:
Люпус:
Кринос:

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Молодая девушка, лет 16-17, симпатичная и дышащая свежестью, хоть и не писанная красавица. Декоративной косметикой в повседневной жизни не пользуется. Легкая улыбка, дружелюбный вид располагают к себе.
Но привлекает в ней внимание другое - косынка на волосах, длинное льняное платье в блеклый цветочек, строгая кофта или жакет, чересплечная не сумка, торба, прочные но уродские туфли на низком каблуке... У девушки буквально на лбу написана принадлежность к одному из многочисленных христианских течений. Что-то наводит на мысль, о наличии в сумке Библии и/или ярких брошюр типа "хотите пощбщаться с Богом? Звоните 0....". И Табита не обманывает таких ожиданий. Кроме того, в дороге у девушки еще и здоровенный облупленный черный чемодан, с которым она кажется особенно хрупкой и трогательной.

Табита обладает непосредственным нравом и легко вызывает людей на разговор, ломая изначальную настороженность по отношению к "сектантке". Кроме того, у девушки удивительно легкая рука, она умеет делать все на свете, и делать хорошо. Сыплет цитатами из Библии налево и направо. И тем не менее... иногда в ее глазах мелькает что-то темное, неуловимое.
Как многих людей. которые кажется, что у них душа нараспашку, Табиту мало кто знает по-настоящему.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Глабро:
Хомид:
Люпус:
Кринос:

Итак, его зовут Майк!

Весёлый, улыбчивый парень в старых помятых очках, и в чьём рабочем графике можно найти пару лишних часов в сутки. Откуда? Сам не знает. Но пока есть работа, работу нужно выполнять.

Его семья живет в трейлерном парке Вестбрука, как и многие десятки других таких же семей. У него трое младших братьев и одна старшая сестра, которые уже забыли когда в последний раз его вообще видели. У него есть отец, который вечно пропадает в порту, пытаясь заработать на кусок хлеба. У него есть мать, которая моет каждую десятую тарелку в ресторанах этого города. У него есть дедушка. А вот с дедом - сложнее. Ветеран войны во Въетнаме, Сеймур Винстон получил осколок в спину и перестал ходить. Через двадцать лет он перестал видеть. Но его истории о былой жизни героем холодными вечерами собирали у костра всю детвору и многих взрослых. А потом дедушка начал умирать. Доктор Форман сказал, что у него - рак. И без того скромные финансы семьи прогнулись под тяжестью медикаментов, но что есть деньги перед временем?

Первое превращение Майка было веселым и нелепым. Возвращаясь домой после прогулки, парень завязывал шнурки на стареньких Кедах и увидел новую дыру в подошве - из числа тех, что скотчем уже не заделаешь. А ведь ещё мелким их отдавать пришлось бы.. Не пришлось. Про куртку, кстати, тоже пришлось забыть.

Так вот, случилсь это чудо всего пару лет назад, когда Майку стукнуло пятнадцать. Его подобрали Мусорные Волки - стая Костегрызов. И... Как будто из семьи он и не уходил. Где-то рядом пьянки, где-то кто-то кого-то лупит несвежей газетой. Но в целом - дружный и добрый народец, который также ищет своё счастье в этих забытым богом трущобах.

И тут Майка понесло. Наставники из Костегрызов научили его полезным трюкам, в том числе и как перекидываться по собственной воле (не смешивать виски с ромом- тоже), а когда выяснилось, что глабро у Майка вроде бы ничего, парень пошел искать работу. Много работы. Много-много так, чтобы оплатить лечение дедушки. Это и грузчиком в порту, и помощником в пожарном участке, и ассистентом в вет-клинике, а по ночам - доставка пиццы, причем в срок. А уж сколько вакансий сторожем и санитаром Майк перепробовал - не счесть!

Дедушка и стал для Майка испытанием. Его болезнь, словно яд, убивала старика, выжигая сердце и душу. Дедушка еще долго сопротивлялся, но его тело слабело с каждым месяцем. Но когда старейшины племени поставили парня перед моральной дилеммой, Майк продолжал отстаивать деда до пены у рта. Если не пытаться бороться, если не цепляться за каждого из нас, то ради чего вообще тогда нужна семья? Это и было испытанием.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.