1918: Архангельские тени | Партия

Рощин. Николай Борисович, ака Ник.
1886 года рождения, уроженец г. Тобольска.
174 см, 72 кг.
Особых примет не имеет. Худощав. Немногословен. Одет в поношенную офицерскую военную форму обр. 1917 года, без знаков отличия.

Николай Рощин c детства привык всего добиваться самостоятельно. Он решителен, но не беспринципен, напорист, но умеет ждать нужного момента, человек слова, но обещаниями не разбрасывается. Он умеет брать на себя ответственность и вести других, но не любит этого делать. Не любит выделяться, лезть на первый план. Назовем это скромностью. Он быстро учится, схватывает на лету то, что другим надо зубрить, запоминает, прочитав раз. Любит музыку, много читает читал. Интроверт. И вполне самодостаточная личность, не нуждающаяся в компании. И без вредных привычек, вернее, он может выпивать и курить, но эти вещи абсолютно никакого пристрастия у него не вызывают. Логичен. Но ему не чужды эмоциональные порывы, когда поступки Рощина определяют чувства, а не холодный разум.

Отношение к сторонам конфликта. По политическим убеждениям д-р Рощин республиканец, никак не монархист. Консерватор. Сторонник порядка. Красные с тем хаосом, что они породили для него - зло. Его бы вполне устроила Россия Керенского после февральской революции. Из нынешних претендентов на победу ни один не вызывает у него даже отдаленной симпатии.

Родился в семье мелкого чиновника, в Тобольске, третий из пяти детей. Надеяться на помощь родителей в учебе было невозможно, в гимназии Коля учился на "отлично", не за страх, а за совесть. Кончил с золотой медалью и, поэтому, смог поступить в университет в столице, и закончил медицинский факультет, разумеется, тоже с отличием. Потом стажировался по хирургии, в Александровской больнице, с началом войны ушел на фронт хирургом.

Практически всю Великую Войну прошел полковым врачом в 52-м Виленском пехотном полку, участвовал в Брусиловском прорыве, награжден Георгием 4-й степени, когда полковой лазарет вместе с остатками второй роты попал в окружение и все старшие офицеры погибли, пришлось доктору Рощину брать на себя командование и выводить уцелевших и раненых к своим. Полк после войны расформировали, доктор некоторое время работал в больнице в Петербурге, потом отправился домой, но приехал только для того, чтобы узнать что его родители убиты при грабеже, а младший брат Иван стал красным комиссаром. Николай не видел брата много лет, практически, с того момента, как уехал учиться, формально они родные, но вдруг для него стало ясно, что ничего общего между братьями нет. Они не ссорились, не говорили о политике (тут симпатии Николая целиком на стороне белых), просто в один прекрасный день Николай уехал в Петербург обратно, а оттуда решил через Архангельск перебраться в Англию, а оттуда - в Штаты.

Почему именно такой выбор? Во-первых, в успех белого дела Ник не верит, и все, что происходит на родине вызывает у него желание отрезать, отторгнуть. Ему хочется не быть частью этого, не участвовать, дистанцироваться от кровавой вакханалии. Ему хочется спокойной жизни, он повидал достаточно смерти и ужасов, чтобы постараться отдалиться от этого. Сбежать. Английский он знает на уровне свободного владения, французский - гораздо хуже, хотя понимает и может общаться худо-бедно. Америка кажется ему страной больших возможностей, где он сумеет пробиться и завоевать себе право на спокойную частную жизнь, зарабатывая профессией, которую любит. Где есть стабильность, закон, система, а не хаос. Возможно, таким образом, он хочет сжечь мосты, ведущие в его прошлое.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Мужчина среднего роста и телосложения, еще молодой, на вид лет тридцати. Держится прямо, уверенно. Физически довольно крепкий. Сильные руки, ладони грубые, трудовые.
Взгляд некогда прямой, исполненный спокойствия открытого и простосердечного человека, в последние годы стал колючим, цепким, оценивающе внимательным.

Энергичный, волевой, упорный, увлекающийся. Обладатель многих положительных качеств, как то бескорыстие, искренность, находчивость, храбрость без безрассудства. Хоть и не может похвастать обширным образованием, но наделен от природы незашоренным подвижным умом, рассудителен, внимателен, смекалист. Несмотря на все тяготы, все же сумел сохранить жизнелюбие и оптимизм. Психологически его сильно поддерживает вера в успех революции и правильность выбранного курса. Готов приложить все силы на благо народа и светлого будущего для грядущих поколений.

Родился в 1889 году в уездном городе Ефремов Тульской губернии. Родители простые крестьяне. С ранних лет, как и все его сверстники, он привык нелегкому труду в поле, на выпасе скота, уходу за домашней птицей. Работал ли, или веселился с друзьями, гоняя на лошадях по берегу речки в сверкающем сиянии водяных брызг, день деньской проводил он на воздухе под открытым небом. Уже тогда в его еще мальчишеской душе поселилась и навсегда закрепилась привязанность к родной русской природе, ее просторам и чарующей красоте. Сплетаясь с сильными чувствами той поры, материнского душевного тепла, крепкой детской дружбы, протяжными народными песнями, она, наверное, определила в его характере те важные основы, тогда еще, быть может, неосознанные, которые потом станут настоящей неизбывной любовью к родине.

В холодное время года, когда заканчивались полевые работы, посещал церковно-приходскую школу, где обучался грамоте, азам арифметики, грамматики и географии.
В 1906 году юноша из Ефремова, что оставался нищей аграрной глубинкой, отправился на заработки в центр губернии - Тулу. Волею случая, давний друг их семьи работал в Туле на патронном заводе и обещал помочь туда устроиться. В итоге все сложилось счастливо: и желанную работу Григорий получил, и место в рабочей казарме при заводе.

Когда первого августа 1914 года Германия объявила войну России, в Туле прошла патриотическая манифестация. Смирнов, как и многие его приятели, был захвачен всеобщим настроением. В городе на тот момент дислоцировалась 2-я бригада 3-ей пехотной дивизии, в состав которой входил также 1-й Псковский полк. Эти части уже готовились к отправке на фронт и много рабочих с завода, в числе которых был и Смирнов, записались в Псковский полк добровольцами. На фронте он мужественно сражался, был ранен, по счастью не тяжело. Тяготы и ужасы войны безусловно наложили свой отпечаток на его сознание. Он быстро повзрослел, посуровел, внутренне стал более ожесточенным.

В 1917 году Смирнов захваченный идеями всеобщего равенства принял сторону революции. Практически сразу после февральских событий его выбрали делегатом в один из многочисленных солдатских комитетов. В целях защиты революции он и некоторые его товарищи возвращаются в Тулу. В январе 1918 он вступил в ряды РККА.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Статный мужчина ростом выше среднего. Его можно вполне назвать красивым - темные волосы, светло-карие глаза, правильный овал лица, волевой подбородок, высокий лоб. За прошедший год со Степана Яковлевича изрядно слетел лоск, но даже сейчас заметно, что деньжатки у него водились - пиджак дорогого кроя, стрижка, заказанная некогда у дорогого цирюльника, привычка к регулярному бритью, опрятные усы. Взгляд пристальный, обычно чуть прищуренный, с хитринкой, от чего кажется, будто происходящее вокруг для Степана Яковлевича это азартная игра в рулетку с самим чертом. Только изредка, как правило, когда Миллер напивается, что бывает с ним редко, на лице проступает невероятная усталость, а бесенята в глазах уступают место бездонной тоске.

Степан Яковлевич уравновешен, воспитан и хорошо образован. Не отказывает себе в этих чертах даже в самых стесненных обстоятельствах и старается не изменять привычкам в любой ситуации. Во время войны ходила шутка, что тогда еще штабс-капитан Миллер не смел начать день без завтрака, что, конечно, было преувеличением, но лишь отчасти.

По своей натуре идеалист, увлекаясь какой-то идеей, отдается ей всецело и без оглядки. По той же причине исключительно предан своим знакомым и товарищам, привязавшись к кому-то, с большим трудом расстается. В силу этих черт очень тяжело переживал все взлеты и падения революции, особенно сильно переживая разочарования от поступков отдельных особ.

Склонен к долгим размышлениям и рассуждениям, но когда дело доходит до драки не медлит. В трусости не был замечен ни разу, чем изрядно гордится. Не склонен к жестокости. Убежден, что спасти Россию можно только решительным действием, но есть грани, которые нельзя переходить даже в этом стремлении.

Органически не переносит большевиков, считает их хуже царистов, предавших идеи революции ради банальной диктатуры. Этого добра в России хватало и до них. К остальным фракциям, даже к белым, относится более толерантно. Верит, что возможно построить такое государство, где не будет места диктатуре, не будет разделения на лагеря по цветам и буквам, где люди будут равны между собой и станут поддерживать друг друга, а не топить в грязи наперегонки. Для достижения этой мечты придется пролить немало крови, но идеал стоит таких жертв.

Биография широкими мазками:
~1890 - Родился в Виленской губернии в одном из многочисленных семейств рода Миллеров (коих только в петербургской губернии было девять разных штук);
~1900 - Переезжает с родителями в Петербург и поступает в гимназию. В поздних классах увлекается политическими движениями, начинает сочувствовать анархистам и эсерам, пишет политизированные пасквили, за что едва не был отчислен, но благодаря вмешательству отца удалось закончить обучение;
1905-1907 - Стал свидетелем событий кровавого воскресенья, которое сильно потрясло Степана. После его постигло разочарование от поражения революции и понимание того, что одного восстания было недостаточно для свободы - предпосылки и последствия выступления делали мятеж несвободным изначально. К тому же чрезмерная жестокость претила тогда еще довольно нежному в этом плане Степану;
~1907-1908 - Поступил в петербургский университет, увлекся философией и социальными науками, но окончательно завязал с политикой и активизмом. Сильно переживал разоблачение Азефа - мол, если даже идеологические вожди не чужды предательству, то чего тогда стоит вся философия;
~1911-1912 - После обучения работал по специальности, вел научную деятельность. Присоединился к кооператорскому движению в Петербурге, так как подобные идеи были близки его взглядам на синдикативное устройство идеального общества;
1914 - Призван на службу в офицерском чине (по праву закончившего учебное заведение первого разряда) и отправлен на южный фронт;
февраль 1917 - К этому моменту Степан дослужился до штабс-капитана. Несмотря на сохранявшуюся политическую апатию, почувствовал свой долг перед страной и обязанность присоединиться к революции. Был одним из организаторов совета офицерских депутатов в дивизии. Официально вступил в партию эсеров;
май - июнь 1917 - переведен на службу в комиссариат 8-ой армии. В июне стал одним из помощников комиссара армии, Максимилиана Филоненко. Познакомился с Савинковым, Корниловым;
июль 1917 - следом за Филоненко переведен в комиссариат ставки верховного командования;
август 1917 - принимал участие в событиях выступления Корнилова, поддержал Савинкова и Керенского. В итоге разочаровался и в Корнилове, и в Керенском, считая, что они стремились к разным видам одной и той же диктатуры, которую Степан не принимал. Покинул военную службу и остался в Петербурге;
сентябрь - октябрь 1917 - занимался политической деятельностью в Петербурге, был секретарем Совета всероссийских кооперативных съездов. Принимал участие в организации Чрезвычайного кооперативного съезда в Москве 4-6 октября;
ноябрь 1917 - январь 1918 - активно выступал против большевиков, считая их чумой, боролся против их прихода к власти. Состоял в комитете спасения родины и революции до момента расформирования;
январь - февраль 1918 - Бежал из Петрограда, продолжил бороться с большевизмом, вел активную агитацию против советской власти. Поддержал восстание левых эсеров, но считал, что те слишком поздно одумались - нельзя было идти на сделку с дьяволом изначально;
июль 1918 - Восстановил связь с Филоненко и по его приглашению прибыл в Архангельск;
август 1918 - участвовал в восстании и присоединился в образованной Северной области.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Фотопортрет в придворной форме поручика Лейб-гвардии конного полка:

Высокий и статный молодой человек. Темные волосы аккуратно подстрижены. Нос украшен горбинкой. Всякая растительность на длинном лице регулярно и без всякой жалости соскабливается. Карие глаза глядят на мир с флегматичным и слегка самодовольным безразличием.

Голос ровный и негромкий, однако в располагающих к тому ситуациях приобретающий твердость.

Обыкновенно носит кольцо выпускника Пажеского корпуса с мальтийским крестом. Стальное снаружи, золотое внутри.

Константин - собранный, сдержанный человек. Может показаться, что весь спектр его эмоций расположился на небольшом пяточке от легкого раздражения до столь же легкой заинтересованности или веселья. Это, конечно же, не так, однако с самого детства Константину привита убежденность в том, что свой характер следует демонстрировать миру делом, а не словами и пустой драмой. Оставаясь верным своему идеалу, он стоически переносит невзгоды и как нечто само собой разумеющееся принимает триумфы. Он уверен в себе и, может быть, даже самоуверен, а оттого храбр. Ясно видит всякую неорганизованность и расхлябанность в окружающих, отчего склонен с одной стороны людей недооценивать, а с другой чувствовать на себе ответственность за успех почти любого предприятия, в котором ему доведется участвовать. Насилия не любит, а излишнего насилия, ровно как и всяческого произвола, совершенно не приемлет. Чтит законность и формальные правила.

Лютеранин, не слишком, однако, религиозен.

Большевиков ненавидит. Эсеров презирает. К кадетам испытывает весьма и весьма осторожную симпатию.

Константин Александрович Рауш фон Траубенберг 1895 года рождения происходит из баронского рода Рауш фон Траубенберг. Отец его, Александр Александрович, гвардейский ротмистр в отставке, активно вел коммерческие дела и значительно приумножил семейные капиталы после ухода с государственной службы. Мать, Елизавета Карловна, была дочерью графа Карла Маннергейма и пользовалась в петербургском высшем свете славой радушной хозяйки. В доме Рауш фон Траубенбергов на Николаевской набережной и в загородном их усадьбе Новораушево, которую Александр Александрович отстроил в новомодном стиле модерн, постоянно бывали гости и к столичному обществу маленький Костенька был привычен уже с малых лет. Ни братьев, ни сестер у него не было, но в детстве он часто играл в компании своего двоюродного брата Юры и его друга Вовы Набокова.

По отцовскому примеру маленький Костенька в 14 лет был отдан на воспитание в Пажеский корпус. Учился он прилежно и проблем с поведением не имел, а потому, когда на празднествах в честь столетия Бородинского сражения Государь Император Николай II произвел всех пажей, формальным критериям соответствующих, в камер-пажи, был произведен в камер-пажи и Константин. Службу при членах Императорской Фамилии, однако, ему вести так и не довелось и лишь единожды он был зачислен в запас. В апреле 1914 года Константин из Пажеского корпуса выпустился и был причислен к первому разряду, за что получил звание подпоручика или корнета в любом полке армии или гвардии на выбор, год старшинства и 500 рублей на обмундирование.

Снова по отцовскому примеру Константином был избран Лейб-гвардии конный полк, куда он и поступил на службу корнетом. Скоро грянула война с Германией и корнет Рауш (а именно так часто сокращалась его фамилия для удобства произношения и написания, а в последние годы и из-за всеобщей неприязни ко всему немецкому) отправился на фронт.

6 августа 1914 года принял участие в кавалерийской атаке эскадрона ротмистра Врангеля на прикрываемую пулеметами немецкую артиллерийскую батарею при Каушене в рамках Восточно-Прусской операции. Атака увенчалась успехом и помогла спасти множество русских жизней, однако в результате сам эскадрон Врангеля понес ужасающие потери. Рауш фон Траубенберг был одним из немногих выживших офицеров. В тот день он себя проявил с самой лучшей стороны и был за то удостоен ордена Святой Анны 4-ой степени.

В 1915 году произведен в поручики из-за острой нехватки офицерского состава в полку.

Вновь отличился во время битвы при Ковеле летом 1916-ого. Благодаря инициативе Рауша было захвачено 5 австрийских орудий и несколько десятков солдат из числа отступающих частей Австро-Венгерской империи. За это Константин был награжден орденом Святого Станислава 2-ой степени. Чуть позже, в этот же год был повышен до штабс-ротмистра.

С конца 1916 года Лейб-гвардии конный полк, в котором служил Рауш, находился в резерве. Уже через несколько месяцев, в марте 1917 пришли новости о революции и отречение Николая II от престола. Новости, которые Константин воспринял весьма тяжело. Он мог бы поверить в свержение монарха толпой бунтовщиков - тогда все было бы просто: армия должна была бы действовать немедленно для восстановления порядка и законной власти. Но Император от престола отрекся и, как передавали, последним своим указом повелел войскам служить и повиноваться новообразованному правительству, по отношению к которому барон Рауш мог испытывать лишь отвращение. Пойти против последнего пожелания своего Государя он, однако, никак не мог, даже если раньше далеко не во всем одобрял действия его правительства и вполне искренне желал реформ (не столь, конечно же, радикальных и совершенно другой направленности). Вместе с остальным полком Константин принес присягу Временному Правительству, даже повязал для такой оказии красный бант по примеру под его собственных командованием находившихся солдат, которые все на церемонию пришли уже с красными бантами. Солдаты жест встретили с большим энтузиазмом.

В последующие месяцы прошел процесс разрушения в армии всяческого порядка и дисциплины. Конногвардейцы, однако, держались весьма хорошо по сравнению с другими частями и даже принимали участие в наведение порядка среди частей окончательно впавших в анархию. Но еще один переворот, в результате которого к власти в Петрограде пришли большевики, стал последней каплей. Полк стал разваливаться и скоро офицеры стали из полка уезжать в "отпуск" уже без намерения возвращаться. Все это происходило с неофициального одобрения командования. Рауш фон Траубенберг в Петроград выехал в конце ноября, в печальном расположение, но с чистой совестью, ведь присяга с правительством большевиков его, слава Богу, не связывала.

Город он нашел погруженным в пучину хаоса и разрухи. Самосуд на улицах стал нормальным, почти обыденным явлением. Не хватало в лавках и магазинах самых тривиальных и необходимых товаров. Новое правительство в яростном остервенение выдавало один безумный декрет за другим. Родителей своих в Петрограде Константин не застал. Как передали ему знакомые, старший Рауш вместе с супругой еще в первых числах ноября из города отплыли на американском судне в Нью-Йорк. И им еще повезло, ведь у Александра Александровича в иностранных банках хранились солидные средства и были вложения в заграничные ценные бумаги, а многие, даже из семей богатейших и самых уважаемых, были вынуждены бежать совершенно не с чем. Почти все ценности из городского дома и загородного имения они тоже вывезли. По меньшей мере то, что вывезти представлялось возможным. Сделано это было весьма вовремя, ведь дом на Николаевской набережной был к приезду Константина разгромлен, а имение Новораушево переделано в какое-то большевистское учреждение. Нетронутым обнаружился только скрытый под особой панелью в доме несгораемый шкаф, в котором Константин обнаружил значительную сумму денег в серебряных рублях и записку от родителей с призывом скорее покинуть Петроград и присоединяться к ним в Америке.

На найденные деньги Рауш жил до самой весны, снимая за безумную сумму в серебре квартиру на условиях анонимности, так как опасался (совсем не беспочвенно) гнева толпы или преследования большевиками. Попытки его найти надежный и безопасный способ покинуть Россию успехом не увенчались. Нашел он, однако, компанию в различных офицерских кружках и клубах, которые в Петрограде образовались как грибы после дождя. Началось все с собрания офицеров Лейб-гвардии конного, где решалась судьба вывезенного полкового штандарта (решено было его спрятать во внутренней части купола полковой Благовещенской церкви), однако скоро Константин нашел и другие места, где обсуждали во многом возможные методы борьбы с большевистской тиранией. Константин слушал и сам упражнялся в риторике, однако дальше слов ничего не заходило. По меньшей мере, до того как он свел знакомство с капитаном Георгием Ермолаевичем Чаплиным.

Чаплин этот был весьма осторожен, однако когда он немного узнал Константина, то раскрыл ему, что совместно с английскими союзниками намеревается организовать восстание против большевиков в городе Архангельске и для этой цели ищет надежных людей. Рауш понял тогда, что вот уже много месяцев жаждет действия, любого продуктивного и созидательного действия. Авантюра Чаплина было чем-то именно таким, а потому он немедленно заявил капитану о своей желание направиться в Архангельск. Очень скоро Константин отбыл на север под фальшивыми документами, предоставленными друзьями из Антанты. Вместе с ним, по разным, само собой, маршрутам отправилось еще два десятка найденных Чаплиным добровольцев.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Взглянув на Машу, можно о царской России всё самое доброе и прекрасное только вспомнить. Светлое спокойное лицо, где ни одна лишняя эмоция не оставила свой след. Участливый взгляд, светло-​голубые глаза. Мечтательная и будто бы даже безмятежная улыбка. Та самая аристократическая бледность, прозрачная кожа, выправка, плавность, размеренность движений и легкость походки, будто и не было лишений, потерь, изнурительного путешествия и отсутствия света в пресловутом туннеле. Будто ей вовсе не двадцать пять, а все сорок, она - мать пятерых детей и живет под крылом любезного супруга, а не сиротой пускается в путь на поиски справедливости.

Безупречный вкус, умеренность в украшениях и нарядах, даже в виду того, что последние изрядно претерпели в количестве. Аккуратно, без излишеств убранные волосы, неизменное наличие шляпки. Золотой кулон с портретами почивших Мама и Папа внутри. Сумочка – неизменный приют зеркальца с так и не тронутой пудреницей.

Мелодичный нежный отзвук ее голоса, кроткий взгляд Мари да ее привычка позволить собеседнику сначала высказаться создают катастрофически ложный образ дамы, что "уколовшись иголкой, плачут битый час", как любил говаривать папенька.
Поэтому-​то весьма неприятно удивляется всякий, кто уже надписал бирку подобным предположением и приклеил Машеньке на лоб.

С детства Мари учили, что не зазорно, мол, поставить на место одним взглядом да хлестким ответом, произнесенным с неизменным спокойствием, проявить волю и настойчивость в делах, касающихся чести, вопросов справедливости и человечности, чтить традиции да жить по совести, даже если найдутся с эдакой позицией несогласные. Это едва не погубило девушку, когда началась война, а затем и революция. Юное сердце билось сильнее, кровоточило вместе со страной, а помочь не умело. Однако Мари поняла, что бороться за честь страны и государя будет до тех пор, пока оное не остановится.

Постепенно всем, в чем Мария могла сохранять настойчивость, стали только знания. Даже в те дни, когда книгами только и оставалось, что печь топить, она училась еще усерднее, вгрызалась в прописные истины, чтобы объяснить самой себе, что происходит. Маменька все твердила в последние свои дни, чтоб в языках усердствовала, мол, скоро папенька бросит всё и увезет их в Париж, как и было договорено с тёткой Эжени, но хотя сразу было ясно, что тот и не собирался покидать Россию, Мари изрядно преуспела в английском, французском и даже немецком, который знала ранее лишь на уровне «бесед за завтраком» («Передайте блюдце с мармеладом» то бишь).

Излишне строга и холодна – так охарактеризует Марию человек, задевший струны ее души. С такими она держится отстраненно и быстро прекращает беседу – научилась прятать негодование за безликой вежливостью и бледностью отточенных фраз.

Проведя ужасных четыре года в голодном Петрограде, раздираемом на части, потеряв всех, кто был ей дорог, и имея в сердце переживания только за кузена Николеньку, служившего сейчас на флоте, Мари лишь утвердилась в своей «религии», осталась верна монархическим взглядам и, похоронив отца, безусловно, ни дня не осталась более в Петрограде.

А начиналось всё совершенно иначе...
Был ведь у Машеньки когда-​то и первый бал, и огромная пушистая рождественская ёлка до потолка, и катания на коньках под настоящую оркестровую музыку, когда озябшие маленькие ручки прятались в вышитой бисером муфточке, а резвые маленькие ножки ловко передвигались по льду, увозя Мари от менее шустрой няни. Была детская размером с залу и большой черный рояль, сидя за которым молодая мама виртуозно и неизменно исполняла Шопена. Каникулы в Крыму, где служил отец, тоже… были. Мари могла бы долго перечислять, что у нее было, но она лишь признавалась себе, что из этих воспоминаний всего лишь слеплена ее душа, какая она есть, и большего внимания они не заслуживают.

Были еще и братья с сестрами, коих она теряла без счета в младенчестве, пока не осталась совсем одна у родителей. Полубезумная в конце жизни маменька, пересчитывающая свои бриллианты и умершая так внезапно и легко; нянечка, которая оказалась не в том месте, не в то время и стала одной из первых петроградских жертв революции – они тоже были у Мари. Однако не затаились они мрачными воспоминаниями по углам, не ждали своего часа. Она вымела их из своей души, чтоб та не закоптилась.

Была сгоревшая дача в Севастополе и размежеванная на комнатушки огромная квартира на канале Грибоедова, где она оставила весь свой скарб. Был долго болевший, страдающий от пневмонии отец, Вице-​Адмирал Иессен*, которому она сама закрыла глаза и во славу и честь которого добилась лучшего места на кладбище.

Несколько дней в пути, тревога и надежда, что сплелись воедино, бриллианты матери, зашитые в пальто, аккуратно сложенные платья, украшения, деньги, рассованные вшитые в подклад дорожной сумки, суетливые сборы, полное вручение своей судьбы в руки английского дипломата Фрэнсиса Освальда Линдли, которого отец единожды напутствовал оберегать дочь. Благосклонность Небес: Марии удалось прибыть до ужасного Ярославского восстания и, как следствие, избежать возможных арестов.
Всё это случилось, прошло и было почти забыто. Как и та одна-​единственная возможность все же покинуть Россию и отплыть в Париж, которую Мари решительно отвергла.

Ведь если не перехвачено по пути письмо отца в Архангельск своему старому приятелю , служившему на флоте, если кузен Николай жив, то всё не зря. «Найдется и чем Марийку нашу занять» - хрипел отец, напоследок шутя, и она не могла предать его веру, отплыв к французской тетке, о которой все твердила матушка, как о единственном спасении, видевшемся ей в те дни.

«Всё худшее уже было» – любила повторять Машенька и чувствовала, как шелестит внутри конфетными фантиками, горит елочными огнями, блестит прозрачно-​голубым льдом, звучит Шопеном ее изболевшаяся душа.

*полного совпадения с оригиналом нет и в помине, но вице-адмирал Иессен действительно существовал и умер в Петрограде вследствие длительной болезни весной 1918 года.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

(нет, в буденновке по оккупированному Архангельску она ходить не будет - памятное фото в одолженном головном уборе сделано в июле 1918 в Москве)

Виктория Натановна Владимирова (Аралович)

Рост - 171 см, вес - 59 кг.

Худощавая брюнетка с юношеской фигурой. Крупноватые, если не сказать - грубые черты лица, выдающихся размеров нос (увы, сойдет за особую примету в полицейском досье), густые смоляные брови, венчающие зачастую печальный "еврейский" взгляд широко посаженных карих глаз.

По-русски говорит без акцента и грассирования, однако с некоторой осторожностью, часто раздумчиво останавливаясь на словах, которые узнала за последний год пребывания в России.

Энтузиастка дела революции, при этом достаточно прагматичная, чтобы здраво оценивать ее перспективы в кризисную эпоху. Склона к аналитическому мышлению, обожает дискуссии в интеллигентской среде, в которых в силу воспитания и происхождения чувствует себя рыбой в воде. А вот в разговоре с простыми рабочими может чувствовать себя несколько неуверенно и ведет диалог гораздо осторожнее.

Не одобряет казенный пафос, сдобренный плохим стилем - косноязычная речь горе-агитатора про "гидру контрреволюции" способна надолго испортить ей настроение.

С огромной ненавистью и омерзением относится к социал-шовинистам всех мастей, считая их главными виновниками всех бед и проблем революции. При надеется на объединение всех социалистических интернационалистских сил под одним знаменем, и с большой печалью воспринимает конфликт большевиков с анархистами, левыми эсерами и меньшевиками-интернационалистами: оставаясь безусловной сторонницей компартии, рассматривает подобную рознь как вредную в общей борьбе с контрреволюцией.

Виктория, или, по-домашнему, Вики Аралович родилась в апреле 1899 года в Архангельске, в семье ссыльных киевских марксистов Натана и Марии Араловичей, и стала, как шутил потом отец, тем самым непредвиденным обстоятельством, что сорвало ранние планы побега молодой семьи за границу. Бежать пришлось уже в начале 1902, через Финляндию в Лондон, где чета Араловичей включилась в работу "Искры". По семейной легенде, малышка Вики в этот период успела посидеть на коленках у всех основателей первой общерусской социал-демократической газеты: Павла Борисовича Аксельрода девочка подергала за бороду в странном желании проверить, настоящая ли та, а о Вере Ивановне Засулич прямолинейно заявила, что от тети страшно воняет табаком и она не хочет с такой тетей играть. Сама Виктория, впрочем, таких подробностей не запомнила - ранний период детства, с постоянными переездами из одного конца Европы в другой, с частой сменой обстановки и языков, на которых говорили соседи - все это осталось в воспоминаниях непрерывно меняющимся узором калейдоскопа.

Была Швейцария, был Париж... Второй Съезд РСДРП с крайне болезненным в лично плане разрывом между основателями старой "Искры". Араловичи изначально примыкают к большевикам, однако вскоре отходят от ленинской платформы, оказываясь в одной из маловлиятельных в движении группок внефракционных социал-демократов. А в августе 1905 года Мария Аралович, чье здоровье было порядком подорвано еще в ссылке, тяжело заболевает, что приводит к отмене уже запланированного приезда Натана в полыхающую революционную Россию.

Смерть Марии Аралович пришлась на самые жестокие дни разгрома революции, что стало для Натана двойным ударом, погрузившим его в продолжительную депрессию и политическую апатию. В 1906 он с дочерью переезжает в Нью-Йорк, где уже осели дальние родственники его отца, включается (не слишком, впрочем, активно) в политическую деятельность местного еврейского рабочего движения. Общественное оживление начала десятых годов и переезд многих социал-демократов в США, впрочем, стимулируют его активность: в 1912 году Лев Дейч находит старого искровца и привлекает к работе в известной эмигрантской газете "Новый Мир". Всеобщее понимание того, что жизнь в Америке - это всерьез и надолго, заставляет Араловича на какое-то время забыть о европейских дрязгах, однако начало мировой бойни не может никого оставить в стороне. Социал-патриотическое падение Второго Интернационала вызывает у Натана чувство омерзения, перспектива вовлечения в войну и Соединенных Штатов побуждает его к активной антимилитаристской пропаганде. И на этом фоне происходит взросление маленькой Вики, сопровождающей отца на митингах и рабочих собраниях, проводящей многие часы в редакции газеты (зачастую очень в ущерб школьному образованию), подобно губке впитывающей идеи и настроения эмигрантской среды. Весной 1916 года начинается литературная карьера молодой Виктории - сначала с маленьких новостных заметок под заботливой редакцией отца, однако уже в декабре выходит полемическая статья "Кровь американцев - золото ДжейПи Морган", не слишком выдающаяся в литературном плане, однако заслужившая похвалу самого Николая Ивановича Бухарина, возглавившего к тому моменту редакцию "Нового Мира".

Поворотным моментом для Натана и Вики стала встреча со старым соратником Львом Троцким, изгнанным из Европы и нашедшим пристанище в Нью-Йорке в январе 1917 года. Беседы двух искровцев зафиксировали практически полное совпадение политических позиций, и неожиданная для многих революция в России оценивалась ими обоими тоже совершенно одинаково. Ни Натан, ни тем более Виктория, со всей горячностью юности воспринявшая свержение царизма, и не думали оставаться на обжитой американской земле в такой момент, и 27 марта группа эмигрантов отбывает в Европу из Нью-Йорка на норвежском пароходе "Христианиа-фиорд"...

Потом был скандальный арест революционеров в Канаде. Пока интернированные мужчины ждали в концлагере решения своей судьбы, юная Вики вместе с женой Троцкого Натальей Седовой и ее сыновьями жила в Галифаксе под надзором полиции, что здорово облегчало положение практически не знавшей английского языка женщины - именно в этот период девушка стала любимицей семьи будущего "льва Революции".

Наконец, Петроград, в котором Виктория с энтузиазмом включается в революционную деятельность... в основном, правда, в публицистическом формате: ее ранние тексты похвалил сам Троцкий, а слова одного из лучших партийных литераторов стоили очень дорого. Репортажи с мест и полемические заметки, участие в организации первой большевистской "молодежки" - Социалистического Союза Рабочей Молодежи, разгром редакции "Правды" озверевшим казачьем, тревожные дни корниловщины, и, наконец, Октябрь - это был насыщенный год для всей страны, и юная Вики Аралович слилась с первым революционным годом новой России полностью, буквально растворилась в этом времени, даже взяв себе новую фамилию - Владимирова, в честь одного из тех людей, на чьих коленях ей удалось посидеть в далеком раннем детстве.

После Октября партия направила ее на работу в народный комиссариат иностранных дел, который в начальный период своего существования имел не так уж много возможностей заниматься классической дипломатией. В этот период Виктория под руководством знаменитого матроса Маркина занималась составлением сборников секретных документов царского МИДа - в частности, именно она обнаружила и подготовила к публикации скандальное соглашение Сайкса-Пико, обнародование которого крепко насолило дорогим "союзничкам" в их планах по отношению к Ближнему Востоку. Однако шли недели и месяцы, триумфальный захват власти большевиками в Петрограде и Москве и мирная поначалу их экспансия в провинции привели к жестокому сопротивлению, советская власть терпела поражения и несла потери, лучшие кадры уходили на разгорающуюся по окраинам молодой республики гражданскую войну - и юная нкидовка Владимирова чувствовала, что не имеет права в такой момент оставаться в стороне от борьбы за выживание революции. Обращения с требованием направить ее на фронт поначалу натыкались на совершеннейшее непонимание старших товарищей, не желавших расставаться с ценным кадром, да еще и дочерью ставшего высокопоставленным дипломатом Натана Араловича. Помогло лишь личное обращение к Троцкому, принявшему соломоново решение: в действующую армию девушку не пускать, однако направить по месту рождения в Архангельск, для постановки работы в местной газете "Северная правда". Это было не совсем то, чего хотела Вики, однако выбирать не приходилось, и в середине июля она отправилась на север, через Вологду.

Вряд ли Лев Давидович, чего греха таить, желавший уберечь столь любимую его супругой и мальчиками девушку, подозревал, что вскоре она окажется в положении куда более опасном, чем если бы и в самом деле направилась во фронтовую часть где-нибудь на Волге или Дону...

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Молодой высокий юноша 22 лет. Светлые волосы, карие глаза, нос с горбинкой и шрамы от германского снаряда на груди. А так же обаятельная улыбка и периодический кашель. Худощавое тело, как будто съёжившееся от недоедания и невзгод, однако при рукопожатии чувствуется крепкая хватка и мозолистость кожи. Кожа на удивление чистая для человека, пережившего газовую атаку.

Флегматик, проникшийся идеями всеобщего братства. Не очень разговорчив, доверяет своим боевым товарищам (сам погибай, а товарища выручай). Искренне верит, что торжество коммунизма закончит все войны на земле. Соратниками же характеризуется как человек принципиальной честности, от чего не всегда может налаживать отношения с людьми, так же подчеркивается его исполнительность и моральная стойкость. Отчего было рекомендовано после окончания северной командировки направить на повышение по армейской линии.

  Андрея можно назвать типичным представителем крестьянства Российской Империи конца XIX - начала XX веков. Родившийся 28 сентября 1896 года, он имел все то, что и его сверстники - большая семья, выкупные платежи, которые, похоже, могли достаться еще его детям, общая бедность и отсутствие перспектив. К тому же, в качестве насмешки судьбы, ему досталась фамилия царствующего дома. Поэтому детство его, протекавшее в маленьком селе Богородское, что в Вятской губернии, было не особо интересным или как-то выдающимся. Лишь обучение в земской школе было некой отдушиной, где простой ученик Андрей Романов постигал письменность и математику.

   Так он и жил, в окружении 2 младших братьев, любимой сестренки и матушки, которая видела в нем черты пропавшего отца, отчего иногда рыдала в подушку, укоряя себя невесть за что. Однако этот период благоденствия длился не долго. Аккурат к окончанию Андреем школы, в селе разразилась эпидемия оспы. Отчего половина жителей погибла, а другую, в том числе единственного уцелевшего из всей своей семьи Андрея, отправили в карантин. Отлеживаясь в вятских карантинных бараках, юный отрок думал о том, чем он так прогневал Всевышнего, что он так наказал его, за что же такое испытание. Потрясенный пережитым, он замкнулся в себе, стараясь просто пережить это горе, разочаровавшись во всяких попах и религии. После окончания карантина, их всех выстроили перед каким то домом, выдали по пять рублей на руки и выставили за ворота. В итоге, бродяжничая несколько дней, он остался без гроша в кармане в незнакомом городе, которому было совершенно наплевать на сироту. Так, в 1908 году в возрасте 12 лет, Романов попал в город Вятка, центр губернии, где началась новая страница его жизни.

   Удачей для мальчишки стало то, что его взяли на завод. Царство пара и металла, которым заправляли Кузьма и Иван Косолаповы, стало для Романова новым домом. Хоть платили и скудно, однако все же хватало на еду, одежду. К тому же фабриканты поощряли интерес юного молодца, который, казалось, сунул нос в каждый цех и знал, где собирают самовары, а где отливают детали для локомобилей и других механических чудес. В итоге, к началу 1914 года, из обычного мальчишки-бегунка Андрей уже стал вполне квалифицированным рабочим, способным подменять тех, кто заболевал или травмировался. Однако на постоянную работу его не брали. - Ты сначала годков набери, да силушки мужской, а потом уже и станешь нормальным работником. А пока что увы, не по чину тебе. - так ему ответил мастер Ермолаев, отвечающий за производство в цеху механизмов.

   Расстроенный этим заявлением, Андрей отправился в пивнуху. Горе было довольно весомым, чтобы залить его дешевым пивом в компании похожих работяг, пришедших сюда со сходной целью. В итоге, после бурной ночи, он проснулся с гудящей головой и листовкой, призывающей вступать в РСДРП(б). Хмыкнув от такого поворота, он согнул вдвое данную бумагу, сложил ее за пазуху и отправился на работу, какой бы она не была. Начинался новый день...

   На войну Романов ушёл охотником. Седоусый офицер лишь глянул на него, спросил возраст и фамилию, потом хмыкнул и отправил его на фронт. Там, после обучения в учебке и муштры, занявшей достаточно долгое время, он начал задуматься о том, зачем нужна эта война и кому она выгодна. Но ему хватило ума молчать об этом, лишь иногда вспоминая о той листовке, полученной им. Но все эти мысли выбило из головы, когда его отправили в 13 роту 226-го Землянского полка. Тогда он еще не знал, чем это обернется, поэтому с радостью встретил назначение - ведь как же, он теперь настоящий защитник.

   После Осовца Андрей стал совсем нелюдимым. Потерявшего в немецком газе почти всех соратников, его после долго лечения в госпитале списали на гражданку. Возвращение в родную губернию зимой 1916 года было нелегким. Куда ему теперь, больному и травленому газом, работать с металлом. Наскребя последние деньги, он отправился в уже знакомую пивнуху. Романов просто хотел ответов на простые вопросы: зачем эта война и когда она кончится? Хорошо что первыми к нему подошли местные товарищи из РСДРП(б), а не провокаторы охранки. Новая, опасная жизнь звала за собой, обещая невиданные перспективы...и тернистый путь к успеху.

   Так и начался его путь в боевом крыле партии рабочих и крестьян. Он ездил на фронт с агитаторами, где сначала охранял их, а потом, наслушавшись речей и сам смог жечь глаголом сердца измученных, голодных солдат которые твердили лишь одно: - Лишь бы кончилась война. Им даже особо не мешали в их начинаниях. Узнав, в каком месте он служил, офицеры просто молча отходили, а простые мужики качали на руках.

   Набравшись ораторского опыта, Андрей стал чувствовать себя более уверенно с людьми, понимая их и умело вплетая свои принципы даже в обычную беседу. Однако он не ожидал, что его вызовут в Петроград, тем более сразу после революции. Столица старой и новой России. Место, в котором решается судьба страны. Поэтому Романов без промедления прибыл в столицу в конце февраля, где ему было предписано заняться Сестрорецким оружейным заводом. Благодаря бумаге, выданной ЦК, уже 6 марта он принял участие в первом легальном заседании большевиков Сестрорецка под председательством Петрова Ф. Настроенные сначала не очень добродушно, опытные рабочие и большевики оценили ораторские возможности и то, что он мог работать на станках наравне с ними.

   По факту, у Андрея был в то время очень насыщенное на события время. Участие в первомайской демонстрации, 19 июня добивался освобождения арестованных лидеров Красной Гвардии завода, с сентября - участвовал в подготовке вооруженного восстания и как итог - в составе Сестрорецкой Красной Гвардии (1000 человек с отрядом санитарок, работниц и жён рабочих) под руководством Грядинского Федора Павловича (комиссара) был вызван в Петроград в ночь на 25 октября, где участвовал в событиях Октябрьской революции.

   Дальше были бои в Кубани с золотопогонниками и мятежными казаками (так называемый Первый Кубанский (Ледяной) поход Добровольческой Армии), в ходе которого Романов с успехом участвовал в обороне Екатеринодара, но был ранен, наскоро заштопан и быстро отправлен обратно в Петроград, где долгое время провел в госпитале, исцеляясь от последствий ранения и тифа.

   Из-за затянувшейся болезни и долгого периода восстановления Андрея сначала хотели оставить в городе, для поправки здоровья, но он уже не мог сидеть на месте. Как так можно отлеживаться, проедая харчи, когда многие товарищи несут лишения ради общего будущего? Видя такой напор, юного, но побитого агитатора отправили на север, откуда приходили тревожные донесения...

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Мужчина среднего роста. Брюнет.

Для своих лет выглядит достаточно молодо (скорее всего, случайный прохожий скажет, что Грушину вряд ли больше 30 лет).

Старается быть всегда чисто выбритым, однако при этом носит небольшие усы. Это своего рода привычка, появившаяся у него ещё до начала Русско-Японской войны.

В движениях и поведении чувствуется офицерская выправка. Старается всегда соответствовать статусу русского офицера-в том числе и внешне. Поэтому обязательно следит за своей формой.

В каких-то особых случаях может одеть партикулярное платье, но и тогда оно будет чистым и наглаженным.

Погоны носит принципиально. За исключением, разве что, случаев, когда есть угроза жизни и здоровью.

В целом спокойный. На характер наложило отпечаток воспитание и, соответственно, опыт службы на флоте.

Однако, способен выйти из себя, накричать, даже дать в морду. Однако, женщину бить не будет: воспитание-с. Из этого правила есть исключение, появилось оно совсем недавно: самооборона. Способен применить грубую силу к женщине, если она вооружена или представляет серьёзную опасность для жизни и здоровья.

Ничто человеческое ему не чуждо. Любит вкусно покушать. Может выпить-но пьяным никогда не напивается. К курению равнодушен-сам не курит, но если кто в его присутствие будет курить, отнесётся к этому терпимо. Иногда флиртует с женщинами, не против небольших интрижек на стороне. Однако, кутилой и бабником его всё же не назовёшь.

Любит философствовать и рассуждать на тему "кто прав, кто виноват, что же нам теперь, господа-с делать?" Таким рассуждениям подвержен только в дружественном кругу.

Убеждённый монархист. Крушение монархии воспринял тяжело, как собственную личную трагедию.

К иностранцам относится нейтрально, к интервентам-негативно. С ними он может только временно и вынужденно мириться, они всё равно зло и от них нельзя ожидать ничего хорошего. Разница в том, что для Грушина интервенты-зло несколько меньшее нежели большевики.

К самим красным относится негативно, но сочувствует людям, которые попали на службу к большевикам не по своей воле или под угрозой насилия.

По вероисповеданию-православный. Но верит без фанатизма. Немного разбирается в "Законе Божием", но в эту сферу сильно не углублялся. Традиционно старается посещать церковь по большим церковным праздникам, но глубокой религиозности у него нет.

В успех белого дела не слишком верит, но в целом одобряет его деятельность. Считает большинство людей, связанных с белым делом "истинными и верными сынами Отечества".

Родился в 1881 году в Москве, родом из потомственных (пусть и нетитулованных) дворян.

Отец Павла был офицером, это во многом предопределило будущее ребёнка. Сама семья была "старых" правил, во многом детям (Павел имел родного старшего брата) прививали традиции, а также мысль о том, что их жизненный путь-служить Отчизне.

Правда, перегибов в воспитании тоже не было, физически родители наказывали очень редко, кроме того, понятие "служение Отчизне" было обтекаемо. Оба брата поступили в гимназию и успешно закончили (сам Павел-с отличием). Были мысли стать врачом и лечить людей, но всё же морская романтика сыграла решающую роль-так что Павел поступил в Морской Корпус.

Дальше была пора учёбы, первая влюблённость, первые разочарования, а затем пришло окончательно утверждённое мнение о том, что сама судьба его заключается в службе своей Родине. Окончил Морской Корпус в 1899 году. С 1900 года-на службе в Балтийском флоте в чине мичмана.

В сентябре 1904 году был произведён в чин лейтенанта. Назначен младшим офицером эксадренного броненосца "Орёл". Вместе с экипажем совершил переход до берегов Японии. В мае 1905 года участвовал в Цусимском сражении, получил серьёзное ранение. По окончании сражения попал в японский плен. По окончанию Русско-Японской войны освобождён и, сразу же после освобождения, выехал на Родину.

В 1905 году уволен в отставку "по причине ранения". В 1905-1906 году жил за границей, лечился в Баден-Бадене и Карловых Варах. Смог полностью оправиться от ранения.

После излечения от ранения, в 1906 году вернулся в Россию. Поступил на службу на Добрфлот. В 1906-1908 годах был старшим помощником капитана на судне "Петербург", совершал рейсы в Нью-Йорк.

В 1908 году принят в Английский Московский клуб. С 1908 года-работал на других судах Добрфлота. Также читал лекции по навигации.

В 1914 году мобилизован. Уволился из Добрфлота, был принят на Балтфлот в чине лейтенанта. В 1915 году обучался в офицерском штурманском классе. В 1916 году произведён в чин старшего лейтенанта. Назначен командиром корабля.

В качестве капитана зарекомендовал себя как довольно строгого, но весьма справедливого командира. Офицеры и младшие чины, несомненно, имели к своему командиру высокое доверие.

Во время Февральской революции смог сохранить порядок и спокойствие на своём корабле. Саму революцию не принял-был убеждённым монархистом. Тем не менее, добровольно дал присягу Временному правительству, хотя и довольно неохотно.

Вскоре после революции Октябрьской на корабле Павла Николаевича появились "красные активисты", которые предложили расстрелять командира как "явную контру", но сами матросы вступились за него, и революционным агигаторам в итоге пришлось сдаться. Судовой комитет вынес следующую резолюцию: "оставить товарища Грушина на должности командира корабля".

В конце февраля 1918 года был арестован ЧК по обвинению в контрреволюционной деятельности. Месяц содержался в тюрьме. В начале апреля по ходатайству команды обвинение было снято. Был выпущен из тюрьмы и принят в РКВМФ.

В мае 1918 года подал рапорт с просьбой перевести его на ФСЛО. В июне того же года рапорт был удовлетворён. Поддерживал связь с белыми офицерскими организациями, однако, в момент белого переворота в Архангельске активного участия не принимал.

После переворота получил предложение перейти на сторону белых, которое и принял.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.