["Ротор"] | ходы игроков | ["ТС-ОБПИ-12-07"]: Фрей

Тело.
Осязание.
Маска на лице.
Ощущения возникают внезапно, осознание на какой-то миг запаздывает, подбрасывая чуждое: объект функционирует.
Почти такое же пробуждение, как [время оценить не удалось] тому назад. Миг ужаса: Объект? Опять?!
Короткий спазм в горле, соленая влага, защипавшая углы глаз – страх, обида, и тут же облегченное осознание – нет, не объект.
Не объект!
Объект не плачет, не улыбается сейчас от вдруг вспыхнувшей радости.
Живая!
Я – есть.
Я – свободна.
Фрей.
Я все помню.
Но ничего не понимаю.
Меня убил тот преступник. Душил. Страшные мгновения, утрата такого короткого блика едва обретенной жизни. Самая горькая потеря самой короткой жизни.
Что-то произошло, я снова жива.
Осторожно пошевелить ногами, руками. Ощутить свое тело – травмы, целостность, функции. Прислушаться.
Рассмотреть в цикле вспышек свое вместилище.
Дыхательная маска. Регенерационная капсула?

Я просто смотрю на свои пальцы – потому что хочу. Я не должна. Я не выполняю алгоритм, и в месте, где были алгоритмы, задачи, ветвящаяся цепь схем – в этом месте, где бы оно ни было, великолепное "ничего". Нет, не ощущение сосущей зияющей дыры, а простор – ничего нет. Может быть, лишь слабый рубчик смутного воспоминания о системе.

Я могу делать то, что хочу!
Фрей с восторгом осознала это, и наслаждаясь этим новым смелым чувством, решила как можно скорее использовать эту возможность.
Каждое движение, каждый взгляд – это то, что я хочу.
Я.
Потому, что я так решила.
Фрей улыбалась, медленно проведя ладонями по лицу, по рукам, по телу – сколько хватило длины рук. Ни для чего, просто захотела так сделать.
Это необыкновенно.
Неужели люди всегда это чувствуют? Так можно потеряться в ощущениях и впасть в эйфорию, – подумала Фрей, и решила, что надо контролировать себя тщательней. Вот, например, на ней маска. Если она присядет, и маска слетит – не окажется ли Фрей в пространстве, где нельзя дышать?

Надо быть внимательной, осознанной, и не совершать глупостей.
"Я младенец", – подумала Фрей. Потом шевельнула губами и прошептала то же самое. Потом чуть громче, чтоб услышать свой голос:
– Я всего-навсего младенец, и мне надо быть очень осторожной.

Она немного отодвинула маску и попробовала вдохнуть без нее. Потом чуть дальше, но не отпуская маску. Готовая тут же вернуть ее на место, если воздух едкий или непригодный для дыхания. И лишь в том случае, если воздух окажется хорошим, отпустить маску совсем и выглянуть из капсулы. Что там, снаружи? Есть кто-то? Что-то?

Радость от собственных решений – наполняет чувством новым, неизведанным. Самодостаточность? Нет, неверно, она пока не знает, достаточно ли ей себя. Пока – достаточно, но для того, чтобы длить жизнь дальше, возможно, требуются другие. Соратники? Спутники? Коллеги? Товарищи? Друзья?
Фрей с некоторым усилием погасила энтузиазм, пробуждающийся от одного предположения, что у нее могут – уже! – появиться друзья. "Я всего лишь младенец, – напомнила она себе. – Я мало знаю и довольно слаба и беспомощна. Я должна быть осторожной. Нельзя доверять тем, кого ты даже еще не видишь. Это могут быть вовсе не друзья. Это могут быть такие же преступники, как те, которые стремились удовлетворить сексуальные потребности, а потом начали убивать. "
Осторожность. В прошлый раз ей удалось на короткое время завладеть оружием.
Нет ли оружия где-то поблизости? Или чего-то похожего на оружие?
Надо подумать о безопасности. Куда я могу спрятаться? Может быть, я влезу под тележку и меня не заметят?
И само главное, о чем я еще не успела подумать. Что я могу сама? У меня нет того голоса, который вел меня и указывал (счастье! восторг!) Но возможно, у меня есть встроенные инструменты, которыми я могла бы пользоваться, если бы поняла, как? Особенное зрение? Тонкие анализаторы? Может быть, я могла бы генерировать излучение?

Фрей. Путеводные алгоритмы погасли, незримые нити лопнули - их больше нет. Но, может быть, и правда что-то осталось? Решив для себя, что "оружие" и "укрытие" есть первоочередные потребности любого уважающего себя - и недавно получившего сознание - репликанта серии "Акесо", быстро и бегло осматриваешь окружение. Пусто и чисто. А вот в щель под тележкой - не между днищем цилиндра и гнутотрубым ложем, а между все тем же ложем и напольным покрытием - вполне возможно влезть. Перекинув ноги через бортик, соскальзываешь на холодный пол, жмешься к нему же, впихиваешь себя "в" и "под", толкаясь ладонями от шероховатой стали.
Что до имплантов, то что-то - точно было. Шунт помнишь, который возможно из основания левой ладони вытащить, вытянув прочь гибким кабелем. И в пальцах, фаланги которых, вроде, и не фаланги вовсе, а раскладные колпачки, под которыми спрятано всякое. Должно, по крайней мере. Плюс, у тебя нет глаз. То есть, технически они, конечно, есть, но это не глаза. Визоры. Плюс, язык - не совсем язык. Не помнишь точно - почему, но - да. И еще всякого должно быть, ведь ты не просто дорогая, а самая что ни на есть премиальная.
Улавливаешь боковым зрением движение. Твой же ряд, только крайняя справа, у самой стенки, капсула. Свешиваются оттуда чьи-то здоровенные, то ли загорелые, то ли смуглые, волосатые до легкой шерстистости и замозоленные стопы с крупными пластинками пожелтевших ногтей на пальцах. Здоровенные, не менее кучерявые голени со странными следами - будто человек долго таскал широкие браслеты - ближе к голеностопному суставу. Когда хозяин нижних конечностей разворачивается, видимо, осматривая собственную капсулу, подмечаешь, что на левой у него, во всю икру - татуировка в виде бледно-синего головоногого моллюска, чьи щупальца увиваются вверх и вниз по ноге.
Трещат ремни, звенят застежки. Видимо, пытается выдрать их из креплений этот, смуглый. И, вроде, выдирает. Свешивается, на пару мгновений попав в поле твоего зрения, обрывок. Крутанувшись змеей, сматывается обратно, вверх. Летит на пол дыхательная маска следом, отлетает прочь гофра податчика дыхательной смеси. Затем, обойдя капсулы по дуге, конечности направляются к выходу, останавливаются на пороге.
Еще ноги, только другие. Спускаются к полу из той капсулы, что размещена точно напротив твоей. только в следующем, втором, ряду. Женские. Посветлей, потоньше, с заметно проклюнувшимися тут и там срезами темных волосков, окольцованные от голени и вверх набитыми через равные промежутки узкими полосками темно-зеленых татуировок. Флуоресцентно мерцает зеленоватыми искорками чернота ногтей. Склоняется их хозяйка к полу так, что нарочито небрежно обстриженные пряди слишком, до медной красноты, "пламенных", чтобы быть "натуральными", волос метут собой покрытие. Поджав одну - кольцевато-татуированную - руку поперек не слишком выдающихся объемами для ее типа сложения молочных желез, расчерченных радиально расходящимися от сосков полосками, а другую - не менее татуированную - сунув ладонью в потемневший от проступившей щетины пах, пару мгновений изучает тебя взглядом. Высокая, плотная: не спортивно-рафинированная, а такая - просто "в форме", типичный мезоморф. Веснушек нет, волосяной покров тела темный. Не рыжая она, шатенка. И глаза странные, с неестественно - до изумрудности - зелеными, слишком яркого оттенка радужками. А сама, вроде, обычная - бровастая, скуластая, чуть, самую малость, лопоухая. В ушах, кстати, с десяток дырок, по пятерке на штуку - видимо, пирсинг и серьги совсем недавно сняла. Плюс, отмечаешь, что подбородок, помимо заметного шрама сбоку, буквально усеян прыщами, а на правой щеке, помимо редких высыпаний, шелушится здоровенное, неправильной формы пятно. Хотя, нет, это не прыщи. Сыпь. И на грудной клетке, в районе ключиц особенно, вон, тоже. Дерматит.
- Привет.

"Привет!" –это обычное слово плеснуло чем-то новым.
Надеждой.
Женщина, выглядящая смело, но не злобно.
Фрей на короткий миг позволила себе нырнуть в радость, на очень короткий миг, просто очень хотелось успеть это ощутить.

Потом быстро оценила увиденное – детали, они что-то подскажут. Щетина в паху и на ногах , яркие волосы, яркие глаза. Она следит за собой, но какое-то недолгое время у нее не было возможности. Такая щетинка проклевывается за несколько дней. Татуировки и пирсинг – признаки какой-то группы людей. Розы, черепа, мечи, пистолеты. Агрессия, но с претензией на изящество и элегантность. Качество краски, особенности штрихов и линий. Похоже на самоделку или посещала хорошего мастера? Но нет, не это самое важное. Жучок, заметный, бросающийся в глаза – похоже на знак клана или принадлежности. Черненький, не паук, очевидно, кусачий.
Должен быть кусачий, мечи и пистолеты указывают на это. Но маленький, возможно, действует скрытно. Спрячется где-то и кусает. Как клоп или клещ. Про клеща она вспомнила, увидев следы дерматита на лице. Онам знает это, признаки всех этих неприятностей. Наверное, она может помочь ей избавится от этого.
Важно ли это сейчас? Сейчас – нет. Не важно. Сейчас важно жить и искать ... что?
Что надо искать? Выход или укрытие?
Зачем это смуглый грохочет по двери... Неизвестно, кто придет на шум. Фрей сама не рискнет его останавливать. Он может быть не дружелюбный, Фрей его еще не оценила. Может быть, эта проснувшаяся женщина его знает?

Надо входить в контакт. Фрей шевельнулась, посмотрела на жешщину.

– Привет, – и сразу, без перехода, – зачем он стучит? Мало ли, кто сейчас прибежит. Лучше спрятаться? Я – Фрей.
И наполнилась восторгом от того, что она это сказала. Представилась своим собственным именем. Это восхитительное ощущение. Назвать свое имя. Поделиться, но оставить его своим. "Мне нравится!"

Фрей поняла, что женщина внушает ей больше доверия,чем мужчина. Возможно, потому,что она заговорила и приветствовала. Возможно, потому, что предыдущий опыт контакта смужчиной оказался слишком травмирующим. Кроме того, мужчина физически сильнее, он может причинить вред голыми руками, это опасно. Но она не должна отвергать всех мужчин и принимать всех женщин. Они могут отличаться внутри своих полов очень сильно. Надо помнить об этом, это важное.

Фрей. Противоречия, противоречия. Женщина - хорошая, а мужчина - нет. Субъективное суждение, базирующееся на эффекте первого впечатления. Но, разумеется, не все женщины - хорошие, и не все мужчины - плохие, и даже эти конкретные женщина и мужчина, дополнительно совершив те или иные поступки, тоже могут "сместить" себя куда-нибудь по шкале добра и зла. Нет, не "априори хорошая" и "априри плохой" - это крайности, а крайности, принимаемые за данность без размышлений, они были свойственны тебе "тогда", а не тебе "сейчас", безотносительно того, когда "тогда" было. Лучше попробовать другой, комплексный, наблюдательно-оценивающий, взвешенный, по возможности, очищенный от шелухи лишних эмоций подход.
Вот, например, незнакомка. Наверняка поддержание такого "живого", не подвергнутого модифицированию и не приведенного к "рафинированному" состоянию на перманентной основе тела - сложное и трудоемкое дело, особенно в том случае, если в процессы не вовлечены ни чудеса современной медицины, ни передовые технологии в области косметологии. Не знаешь откуда, но знаешь, что те же волосы вполне возможно убрать так, что они больше никогда не появятся. Не бритвой единой, в общем. Финансовая составляющая? Желание оставить возможность - в случае необходимости - вернуться к "естественной красоте"? Ты бы скорей поставила на первое, чем на второе. Это с одной стороны. С другой - яркие цвета броских татуировок. Краски сочные, насыщенные, качественные, даром, что залегают глубоко, а четкие, контрастные контуры выведены либо твердой рукой, либо манипулятором - работа мастера, не дилетанта. И не жженой сапожной иглой в полуподвале, а нормальной машинкой. Визуальный щит? Форма эпатажа? Сложно сказать, но то, как их носительница держится в стрессовой ситуации - хоть и настороженно, но не поддаваясь панике - указывает на определенную силу ее характера, что, в свою очередь, может свидетельствовать о татуировках как, например, форме протеста. Сложно это все. Зато с жуком легко. Не жук это вовсе, а клещ. Восемь лап, брюшко дутое, голова мелкая, пика-жальце. Не насекомое, не паук, клещ и есть.
Вновь наклонившись так, чтобы иметь возможность тебя видеть, предмет твоего изучения, когда ты подаешь голос и - несколько сбивчиво и, может, торопливо - представляешься, слегка улыбается, а ее губы, разомкнувшись, обнажают ряд не совсем ровных, ни разу не идеально белых, но крепких зубов.
- Привет, Фрей. Я...
Бросив короткий взгляд туда, где неизвестный продолжает заниматься известно, чем, но неизвестно почему, добавляет заметно тише, почти шепотом.
- Понятия не имею, зачем. Может, замерзнуть боится.
Чуть вытянув вперед правую руку, пару раз сгибает-разгибает четверку - без большого - плотно сомкнутых пальцев, одновременно с этим "подгребая" сложенной лодочкой ладонью в своем направлении. Асинхронно с монотонными ударами в дверь гнет, замечаешь.
- Давай, не бойся, вылезай. Там у тебя все равно такое себе место для пряток, лучше другое поищем.
И смотрит, смотрит, смотрит. Нет, чтоб отвернуться, оставив тебя вне поля своего зрения и позволив подергать за фаланги.
- Я Тесса. Кажется. Тес.