Народ моментально собрался вокруг. Поначалу им было интересно узнать детали происходящего, и они не стали сходу занимать позицию кого-либо из участников возникшего спора. Но доводы эльфа показались им убедительными с самых первых слов - возможно, апеллирование к традиционным устоям так хорошо сработало - и очень скоро всё больше негодующих взглядов устремилось к торговцу. Тот же от такого поворота рассердился ещё больше, а его стражники не иначе как уже приготовились к настоящим разборкам.
— Так я бы знал о её свойствах, если бы, сын шакала, рассказал мне о них! — зарычал пустынник, — Я ведь тебе всю подноготную копья выдал, всё до малейшей подробности, ничего не скрыл, и золота твоего оно не съедало!
И уже после этих слов взгляды толпы переместились на Дрена. В какой-то степени караванщик даже был прав - сказать о волшебных свойствах, но не упомянуть, в чём именно они заключаются, дабы человек был готов к их проявлениям заранее, а не на основе внезапного и столь болезненного опыта, определённо стоило, и в этом халатности Дрена было ничуть не меньше.
— Ты расскажешь мне всё об этой броне, ничего не утаишь, иначе, клянусь Ноэр, если тебе после этого удастся так просто уйти, я буду являться тебе в самых страшных ночных кошмарах до самой твоей смерти, о нечестивый сын остроухой тьмы! — почувствовав поддержку, торговец будто бы вновь воодушевился, но вместе с тем его тон, несмотря на грубые слова, стал более уравновешенным, — А затем ты вернёшь мне всё то золото, что пожрали эти доспехи, и на том разойдёмся. Я не хочу кровопролития в первый день торговли, да ещё в чужой стране, да ещё по такому вопиюще нелепому и оскорбительному для меня как для торговца первой гильдии поводу. Но справедливость должна восторжествовать так или иначе.
— Может быть, всё-таки продемонстрируешь ему силу доспеха, дружок? Главное, сделать это эффектно - тогда, глядишь, так сильно впечатлится торговец, что не станет требовать золота сверху.