[InHuman] Divine Love | ходы игроков | Сильнейший боец

  Буйно трепещет листва молодого дуба на ветру
  Старый дуб клонит ветви низко, увядая
  Цикл жизни замыкается
(Хироюки Такахаси)

  - Ты ведь не думал, что я позволю себе забыть о тренировках? Думал сегодня отлынивать, щегол?
  Теперь отмазываться было уже поздно. Старик, как всегда, нарушил свой собственный график, и вместо того, чтобы прохлаждаться с удочкой на тенистом берегу речки, затеял очередную тренировку. Но на самом деле Ичиро не было причин возражать – каждое занятие положительно сказывалось на его навыках и силе и приближало к возможности стать тем самым сильнейшим бойцом, которым он с некоторых пор задался целью стать. Раньше, когда дед только начинал тренировать юнца, многое казалось ему бессмысленным и отвлечённым от боевых искусств – шлёпать ладонью по миске с водой часами напролёт, подолгу стоять посреди луга на одной ноге, подпрыгивать каждый раз, когда крикнут «Гоп!». Но постепенно парень привыкал, вливался в процесс, и спустя какое-то время начал осознавать, что это всё было не напрасно. Теперь он уже был давно не тем мальчишкой, что с влажными от слёз глазами хныкал, когда старый Такахаси делал ему подножки одну за другой при помощи трости. С тех пор он окреп и возмужал, хотя, возможно, так и не лишился того детского ребячества в душе. Теперь же Ичиро понимал, что больше в таком русле он развиваться не может. Ему всё ещё было чему поучиться у Хироюки – тот продолжал ронять опытного ученика одним взмахом трости, даже несмотря на то, что с годами сам ходил всё хуже и хуже. В голове юноши уже вызревала грандиозная идея, идея всей его жизни. Но отказаться от очередной тренировки он просто уже не мог. Ведь кто знает, вдруг завтра старика не станет, и это будет последнее их занятие. Хотя, глядя, как молодится взгляд деда, когда он начинает командовать парадом, невольно надеешься, что жить ему ещё очень и очень долго.
  - Ну-ка, залезай на валун! И слушай ветер! – прикрикнул Такахаси и пригрозил своей бамбуковой палкой.
  Необходимости в угрозах не было никакой. Посреди лужайки, на которой они всегда занимались из года в год, несмотря даже на непогоду, лежал большущий замшелый камень, невесть как сюда попавший. Ичиро взбирался на него столько раз, как по приказу старика, так и просто так, что его поверхность давно изгладилась, стёсываемая подошвами ног. Раньше она была шероховатой, и мальчишка легко держался на склонах камня. Сейчас же стала очень гладкой, словно обмыленной, и очень скользкой, но это всё равно не мешало юноше забираться и держаться на нём. Только с годами он понял глубину смысла этого странного занятия – со временем условия становились сложнее, но, тренируясь и совершенствуясь, Тайсэй сохранял в себе эту способность. Эта и многие другие мудрости неизбежно пришли к молодому мужчине с опытом, но сколько всего ему ещё предстояло узнать? Судя по тому, как часто сенсэй называет его дураком и бестолочью, ещё очень и очень много.
  - Сконцентрируйся на своём внутреннем чувстве. Собери своё внутреннее ци и дай ему почувствовать движение ветра. И скажи мне, что за ветер ты чувствуешь.

  Приятная солнечная погодка, ветер колыхал травку, где-то слышалось важное щебетание птиц. Ичиро во всей этой спокойной атмосфере наблюдал за стрекозой. Благородное красивое насекомое, некоторые называют его символом воинской отваги, а кто-то ассоциирует их с женственностью, грациозностью, хрупкостью и легкомысленностью. Конечно, никаких таких поэтических мыслей у нынешнего наблюдателя не было, ему просто интересно наблюдать, как красивое насекомое резво летает, а может быть, в глубине души он просто хотел заиметь такую же резвость. Можно сказать наверняка, это -«отличный день, чтобы побездельничать» - именно такая мысль была у паренька, пока ему не прилетело тростью по голове.
  – Ать-ать-ать... Старик, ты же должен рыбачить, а не по голове меня бить... – раздосадовано пробубнил парень, надув губы и потирая болящий затылок, но ослушаться не решился, во-первых, потому что прилетит ещё раз, только уже сильнее, а во-вторых, тренировки уже давно прочно вошли в привычку, да и мотивации было целый океан.
  Как пружина оттолкнувшись руками, помогая выбросом ног, Ичиро ловко поднялся на ноги прыжком и лёгким бегом подобрался к родной каменюге - Валуну-сану.

  Откровенно говоря, медитировать Тайсэй не любил, очень не любил, это ведь надо сидеть, ничего не делать, ещё и желательно с закрытыми глазами, во время этого появляется стойкое желание биться головой об дерево или этот же самый валун, но необходимость этого он точно понимал, ведь все крутые воины медитировали. Как там говорилось? Что-то про чистый разум, силу и что-то ещё, впрочем, не важно. Уже натренированно, зная самые лучшие движения, парень прямо-таки залетел на камень, тем более что в этот раз погодка была отменная, нагретый булыжник приятно грел ноги и начал греть пятую точку как раз после того, как Ичиро сел на него.
  – Хорошо, дед. – ученик соединил ладони, набрал полную грудь свежего воздуха и медленно выдохнул, как только его организм успокоился, он начал пытаться сконцентрироваться на внутреннем духовном ветре.

  Медитация – процесс сугубо индивидуальный. Кому-то нужно всего пару минут, чтобы действительно очистить голову от ненужных мыслей и собраться с духом перед каким-то ответственным делом. Кто-то может заниматься этим часами напролёт, а иные даже сутками. Вне всякого сомнения, тот, кто познал дзен, то есть равновесие всех естественных и сверхъестественных сил в природе, посредством медитации воздвигал себя на самый высокий чувственный уровень, на самое острие шпиля, где зиждется величайший дух. В нём сочеталось всё – дух, сила, но также и смирение и стремление к гармонии, как внешней, так и внутренней…
  Стрекоза, звонко прошелестев крылышками, села прямо на нос Ичиро. Юноша приоткрыл глаза и тут же скосил их, уставившись на сие чудо, что в свою очередь тоже вылупилось на него своими перламутровыми глазищами, что на таком расстоянии казались совсем огромными. Кажется, это была та же самая стрекоза, что он наблюдал незадолго до этого. Возможно, между ними установилась какая-то духовная связь. Знак ли это того, что дух молодого мужчины стал проникаться тем самым чувством дзена? Или это просто новый друг? Как бы то ни было, на лице Тайсэя сама собой нарисовалась улыбка. И тотчас стёрлась гримасой лёгкой, но пронзительной боли, когда по его голове щёлкнул метко брошенный камешек.
  - Щегол! Соберись! – сэнсей уже стоял с другим камешком наготове, который удерживал на горизонтально поднятой трости, но мог в любой момент с её же помощью запульнуть в мальчишку с ещё большей силой, - Или думаешь, что уже всё знаешь, всему научился? Ну-ка слезай, бестолочь, сейчас проверим, так ли это!
  Что же, вот и наступил черёд самой любимой части тренировок. Очень часто они начинались именно так, и порой даже одними и теми же словами, так что для Ичиро такое было делом вполне привычным. Но также и весьма ответственным, потому что ему и впрямь предстояло показать, чего стоили все предшествовавшие занятия. Может, от раза к разу разница между ними была незаметна, но, если взглянуть на прошедшие годы, то становился сразу же виден прогресс. Из мелкого оболтуса, умудрявшегося за десять секунд десять раз упасть только от того, что не замечал, как Такахаси подставлял ему подножку своей бамбуковой палочкой, он превратился в парня, что теперь мог… что теперь мог упасть уже не более пяти раз за это же самое время, и в процессе пытаться что-то изобразить. Ну ладно, ладно, в прошлый раз он упал только четыре раза – сможет ли поставить новый рекорд сегодня?
  - Ты не можешь слушать ветер, но можешь слышать треск бамбука о свою бестолковую башку. Давай, нападай, потому что я тоже хочу его услышать.
  И Хироюки встал в стойку, казавшуюся расслабленно-гордой позой с чуть отведённой за спину тростью, обманываться непринуждённостью которой, конечно же, не стоило.

  Существует много различных техник медитаций, от дыхательных до танцевальных. Прямо сейчас должна была быть самая классическая медитация, но похоже сам мир не желает видеть спокойно сидящего Ичиро и потому послал недавно наблюдаемую госпожу стрекозу.
  – О... Здорова, а я наблюдал за тобой. – Тихо прошептал парень соседке, севшей ему на нос.
  Так близко стрекоз он ещё не видел, теперь маленькие глазки казались такими огромными, словно киви со срезанной до середины шкуркой, чернеющие к центру, детально так же были видны и два маленьких усика, да о чём говорить, казалось, будто даже количество элементов на крылышках можно посчитать, разумеется, если бы Ичиро умел считать, он бы даже занялся этим вместо медитации. Увы, интересный сеанс энтомологии или, возможно, даже целая дружеская посиделка грубо прервалась камешком от деда прямиком в место, куда недавно ударила трость.
  – Чиииищщщ... Ты что творишь, дед?! Я ветер слушал! – громко выкрикнул любитель стрекоз в ответ на выходку деда, при этом яростно махая поднятыми руками.
  Эффектно при помощи сальто вперёд боец спрыгнул на землю с булыжника, в месте, куда сегодня попало два (а может и больше) удара, теперь появилась небольшая шишка, которая побаливала при прикосновении. С самоуверенной ухмылкой на лице он сжал кулак и вытянул вперёд.
  – В прошлый раз тебе просто повезло, в этот раз я тебя уложу точно при точно, готовься к проигрышу, старик! – Слова последовали вперёд, и следом за ними будто бы в погоню рванул Ичиро, немного даже забуксовав от такого резкого старта.
  Сильный замах правой рукой, иииии... рука ушла вниз, специально, Тайсэй оперся рукой, вернее двумя руками и ногой, сразу три точки опоры, в то время как четвертая конечность – левая нога, совершала высокий удар, целясь прямо в седину учителя, следом же последовал настоящий удар кулаком, затем левым локтем и в качестве вишенки, под действием вращения, последовал удар стопой в воздухе.

  Сколько раз он обещался вот так просто поколотить своего учителя? Последние тренировки уже без этого не обходились – познав свои всё возрастающие силу и мастерство, он вместе с тем преисполнялся смелости как в словах, так и в поступках. Бесспорно, Ичиро уважал сэнсея так сильно, как это было только возможно, но иногда ребячество, простое и непосредственное, просто прорывалось изнутри, несмотря на все усилия, и выражалось таким образом. К счастью, Такахаси был не из тех, кто жестоко карал за подобное нарушение этикета общения мастера и ученика, но это и не значило, что Тайсэй останется безнаказанным после таких громких заявлений. У сэнсея были свои методы на этот счёт, и они входили в программу обучения.
  Старик даже не попытался уклониться от первого замаха, словно заранее зная, что тот всё равно не настигнет цели. Второй выпад лишь шелохнул седую прядь волос на виске деда, когда тот, всё ещё оставаясь в прежнем положении и стойке, каким-то волшебным образом ушёл из-под удара ученика. А вот когда Ичиро совершил самый дерзкий и сложный, но обещавший в его представлении быть самым решающим, манёвр, он вдруг ощутил, как нога в ударе просто уходит в пустоту там, где ожидалось ощутить сопротивление тела противника. Равновесие было нарушено, юноша стал заваливаться вперёд. И, словно этого было мало, в следующую секунду он ощутил присутствие мастера уже с противоположной стороны. А это значило лишь одно.
  Безвредный, но очень неприятный щелчок тростью по затылку придал падению вследствие потери равновесия дополнительную скорость и чувство обиды. Не настолько сильной, чтобы обидеться всерьёз, конечно же, но это тоже было частью урока.
  - Буйно трепещет листва молодого дуба на ветру. – заговорил Такахаси словами из хокку, когда парень вновь придал себе устойчивое положение, стойку и посмотрел на него, - Старый дуб низко клонит могучие ветви. Бессилен тайфун.
  Стоя с гордо выпрямленной спиной и заведённой одной рукой за спину, другой сэнсей поднял свою трость горизонтально, задумчиво смотря на самый её кончик. Не прошло и нескольких секунд, как на палку ровно в этом месте приземлилась стрекоза. Судя по отблеску глупых перламутровых глазок, Ичиро готов был клясться, что это та же самая попрыгунья, что сидела у него на носу парой минут ранее. Вот же предательница! Хотя, вне всякого сомнения, она-то уж точно знала, кто тут истинный мастер.
  - Если бы ты слушал ветер, ты бы многое знал. О том, что происходит вокруг, о том, что происходило и о том, что будет происходить. Это касается и твоего противника. Предугадать, куда и как он собирается нанести удар – половина успеха. Вторую же лежит на твоих плечах. Расправь их, как птица крылья, и ежели ветер попутный, он принесёт тебя к победе. Атакуй! Цо!

  Ничего удивительного в том, что учитель легко увернулся от всех ударов, не было, так ведь было каждый раз, ни единого лишнего движения. Боец уже понимал, что старик находится у него за спиной, ему осталось лишь зажмуриться и третий раз за непродолжительное время получить по шишке на затылке, которая, казалось, с каждым ударом становилась всё больше и больше. Равновесие потеряно, как бы Ичиро не махал руками, чтобы в попытках его восстановить, в конце концов он клюнул землю носом.
  – Тебе просто снова повезло... – с обидой пробубнил, вставая и вытирая грязь с носа тыльной стороной запястья.
  Тайсэй повернулся к деда как раз вовремя, чтобы застать измену, стрекоза предпочла ему другого мужчину. Она выбрала того, кто казался ей сильнее и опытнее.
  – Ах ты ж... Вредина крылатая... – сказал он, скрестив руки на груди и пристально нахмурено глядя на насекомое, пусть ещё раз попробует сесть ему на нос, в следующий раз будет платить пошлину за такое, а ведь ему пришлось получить камнем по затылку из-за неё, видимо, такую жертву она не оценила.
  – Как я могу предугадать твои движения? Ты будто ветер, который больно бьёт, я не могу ударить ветер, просто потому что он неуловим и очень быстрый, и я также не могу угадать, куда он подует в следующий раз.
  Бросив ещё один расстроенный взгляд на стрекозу, Ичиро глубоко вздохнул, выдохнул и помчался в новую атаку.

  - Кто я, по-твоему, бог удачи, чтобы мне всегда везло? – иронично вопрошал старик.
   Фус. Небесный дракон покровительствовал не только ветрам, но и менее материальным аспектам жизни, такими как свобода и пресловутая удача. Его чтили не только в Эдо, но только здесь представляли сущность бога в виде древнего ящера, настолько же огромного, насколько и обладающего могучим волшебством, способным глобально менять одну из основных составляющих этого мира. Об этом говорили древние летописи и сказания. Об этом рассказывал Ичиру учитель. Что-то в этих словах было похоже на правду, что-то на вымысел, но, так или иначе, это не накладывало ни на кого их них каких-либо обязательств в плане религиозного служения. Даже сам Фус, по преданию, говорил: «Поклоняйтесь мне так, как хотите и когда хотите». Истинный бог свободы, иначе и не скажешь. Но настолько же ветрено и непостоянно было его участие в рамках жизни конкретного человека, насколько и ветер в горах
  Сэнсей и стрекоза! Стрекоза и сэнсей! В сговоре они были или нет – оба будут атакованы! Так напели ветра Ичиро, превосходному бойцу! Так велят сами небеса… Ах, да кого тут кто пытается обмануть? Просто пора бы уже проявить всё своё изученное мастерство и ударить… хотя бы легонько ударить Такахаси.
  Удар за ударом, взмах кулака, выход с ноги, разворот, вторая нога, кулак! Вот он, близко, совсем близко, только бы зацепить! УДА-А-АР!
  Казалось, время на секунду остановилось. Но этой секунды хватило, чтобы Ичиро смог рассмотреть, как в свете ясного солнца золотятся и блестят стрекозьи крылышки. Оторванные стрекозьи крылышки. А где-то совсем рядом в траву падает вдребезги разбитое насекомое с выражением лица… что, лицо? На мгновение Тайсэй увидел в ней образ Хироюки, но только на мгновение. А затем его унесло вперёд по инерции своего же собственного тела, и юноша был вынужден полностью сконцентрироваться на том, чтобы сгруппироваться и не дать себе упасть снова. На этот раз, что удивительно, удара палкой он не ощутил. Была ли это удача, в кои-то веки? Возможно, стоило оценить результат более подробно.
  Такахаси, конечно же, ушёл с траектории атаки в свойственной себе манере, растворившись подобно ветру перед самым оппонентом и выйдя ему за спину. Теперь Ичиро видел, как мастер медленно разворачивается и устремляет свой грозный, строгий лик к нему. На его щеке видна черта – кровь? О нет, ни в коем случае, это что-то грязно-жёлтое. Больше похоже на размазанные кишочки стрекозы. Но они на щеке сэнсея, и никак иначе, кроме как по вине парня, они там появиться не могли. Воистину, если бы не насекомое, след мог бы быть совсем иным, какой бывает от кулака, попавшего в цель. Небеса, возрадуйтесь, этот день уже благословлен!
  - Если ты не можешь предугадать, куда подует ветер, не можешь его ни поймать, ни ударить, тогда ты так ничему и не научился. Тогда я ничему не научил тебя. Это позор для нас обоих, но для меня больше всего. – Такахаси резким движением начисто стёр гряз со щеки, а другой рукой пристукнул тростью о землю, - Но я в это не верю! Покажи и ты мне силу своего духа! Настоящую силу!