| |
|
|
 Обманчивые туманные тени «предбанника» сменились сияющей белизной по своему уютного, но словно бы… не до конца прорисованного белого кабинета. Или нет. Не совсем сменилось, оставшись где-то в глубоком подсознании смутным пониманием, что оказавшись Здесь, в то же время, какой-то своей частицей пребывают и Там, в лежащем где-то вне пространства и времени сером фойе с тенями. Но попытка глубоко задуматься над этим феноменом, как и обещали, отозвалась подступившей к горлу дурнотой и легкой мигренью. Так что, лучше, пожалуй, переключить внимание на хоть такое, относительно но реальное окружение. Удобное белое кресло под спиной, журнальный столик, пушистый ковер, картины на стенах и прочие детали интерьера, все это определенно существовало, но в то же время и словно бы утекало от восприятия, стоит попытаться сосредоточиться и вглядеться в их детали. В отличии от хозяина кабинета, который, расположившись, нога за ногу, в соседнем кресле, напротив, выглядел довольно детализированным и вполне реальным, задумчиво, пусть и сложно было сказать, как именно это удавалось определить по лишенной лица голове, листая на весу тонкую папку в зеленой обложке.  – Что же… Рюкко-сан. – Взяв за уголок один из листов из папки, Бес встряхнул его, заставляя превратиться в один сплошной свиток, исписанный текстом без каких либо признаков деления на абзацы, и неодобрительно покачав шарообразной головой, вчитался ещё раз. – Не могу не поинтересоваться, Пышный Хоккайдо, это какое то блюдо из Национальной Кухни? В большинстве известных мне миров, это, обычно, название Острова.
|
|
1 |
|
|
|
|
– Японские булочки... – Хрипло проговорил Рюкко, осматривая обстановку. По всему было видно, что хозяин помещения предпочитает минимализм, не любит грязь и тяготеет к белому цвету. – Поговаривают, что их делают как раз на одноименном острове, из молока коров, наевших брюхи на лавандовых полях. – Рюкко почесал шрам на щеке. Он всегда так делал, когда обстановка начинала попахивать жаренным. А здесь и без лупы ясно, что дело тёмное. – Пища настоящих самураев. Древнейшее блюдо. Главное в их поглощении — знать меру, а не то остров Хоккайдо вырастет прямо на боках.
Нервная восточная шутка чуть приободрила сбитого с толку Рюкко. Он привстал с кресла, одёрнув странное рубище, в которое его нарядил кто-то далёкий от моды.
– Я... Может чего-то не понимаю? Ещё минуту назад здесь было море, а Синигами за моей спиной махал крючковатыми пальцами, пытаясь сожрать мою душу. – Рюкко вспомнил демона, которого до рези в зубах боялся в детстве. Ночи напролёт он слушал рассказы своего деда, содрогаясь от страха, но не в силах закрыть уши. Каждое слово кирпичом падало на впечатлительного ребёнка, разжигая голодное любопытство и заставляя куколкой сворачиваться под жестким одеялом. – Как же так получилось, что я сейчас не кормлю рыб, а веду беседы о японской кулинарии? Конечно, не скажу что это мне не нравится, но всё странно... – Рюкко ещё раз обвёл взглядом белоснежную комнату, остановив взгляд на незнакомце, – Кто вы?
– Или же я сейчас лежу в коме, в своей камере? И пока пара ретивых охранников угощают мои почки сапогами, веду беседы с человеком без лица?
|
|
2 |
|
|
|
|
– Хороший Вопрос. – Складывалось ощущение, что будь на гладкой и белой, словно моти голове человека без лица брови, он бы неприменно одну из них поднял бы. – А если и Так, то что Тогда? – А вы, стало быть, считаете себя Настоящим Самураем? Или, может быть, только Хотели бы им быть? – Кстати, разве Консильери это не что-то на Итальянском? Значение не напомните?
|
|
3 |
|
|
|
|
"Какого...?" – Только и успел подумать Рюкко, поглядывая по сторонам в поисках выходов. После такого вопроса не мудрено ждать газовые гранаты, блики лазерных прицелов на груди, да топот кейсацу, несущих на закорках доброе и вечное. Законники не раз пытались взять Рюкко, но тот всегда ускользал, подобно угрю на илистом дне. Да и сама судьба благоволила преступнику. Как то раз, когда суровая длань закона уже наставила на него пистолет, а пуля была готова почесать череп изнутри, сверху высотки какая-то бабка выкинула прокисший Мисо, к слову - вместе с кастрюлей. Варево и жестяной снаряд упал с двадцатиэтажного дома на ретивого кейсацу, упивавшегося властью.
Бааам! Чугунный котёл пригвоздил человека к асфальту, как твой молоток. Потом ещё несколько недель они искали сообщника бандита, думая что он действовал не один.
Рюкко улыбнулся старым мыслям, но был настороже. Панику следовало подавить в зародыше. Ох, не просто этот "человек без лица". Будто бы видит насквозь все, начиная от кражи машин и заканчивая принуждением людей к ритуальному харакири. У Рюкко пересохло в горле. Он украдкой взглянул на стол в поисках стаканы воды.
– Консильери, значит. Действительно, ваша правда. Это определённый вид звания с сопутствующим перечнем полномочий. – Рюкко улыбнулся, как можно дружелюбнее. Эту дурную привычку он побороть никак не мог, поскольку шрам на щеке делал улыбку чуть дружелюбнее встречного поезда. Даже дворовые собаки стаей накидывались на невольного комедианта, а в барах продажные девки отдавали назад деньги даже под страхом быть распиленными двуручной катаной. – Это как получить высокую должность в фирме, занимающейся всем и сразу. В основном с Сицилийским, Итальянским, Американским или Калабрианским контингентом.
Рюкко сокрушенно покачал головой. На лице отразилась скорбь, что давалось ему гораздо лучше:
– А вот в Японской фирме такого узкого понятия нет, поэтому приходится замещать недостающие языковые единицы. – Японец пожал плечами в крайней степени разочарования.
На вопрос про самурая, Рюкко поперхнулся собственной слюной. Вопреки распространённой байке, что все японцы с мечом – самураи, это далеко не так. Нет тяжелее бремени в стране восходящего солнца, чем быть самураем. Следование традициям, особому питанию, ортодоксальной веры. А вставать каждый день раньше восхода, по меркам Рюкко, было отборнейшей дичью. – Нет, самурай из меня, как Феррари из лошади. Хотя всегда испытывал к их стойкость немало уважения.
– Ну так кто же вы? И где я? Тайная лаборатория? Подземный бункер?
|
|
4 |
|
|
|
|
– Если не слишком переусложнять понятия, то Загробный Мир в целом будет подходящим определением. – Пожал плечами безликий с видом человека, который так и не дождался пока собеседник поймёт что происходит. – Впрочем, судя по тому, что контекст нашей встречи от вас Ускользает, доставили вас сюда По Ошибке. Подождите несколько минут, и мы вернём вас в Базовое Посмертие вашего мира, как только освободятся ресурсы механизма Фазового Перехода.
|
|
5 |
|
|
|
|
– Подожди, подожди! – Рюкко аж опешил от такого поворота. Он хоть и не был мудрецом, всё же смекнул, что к чему. Для людей его профессии, шанс – это нечто такое, что упускать его, сравни огреть себя арматурино. Порой, хороший шанс стоит тысячи бесплотных попыток.
"И что же, базовое посмертие — это дырка в голове? Рыбий корм – Вот чем я стану. Раковая поросль!"
Рюкко быстро прикинул к вспотевшему носу всю грязную обстановку. Он не был семи пядей во лбу, но в роковые моменты мыслил молниеносно.
– Я понял. Судьба и слепой случай сыграли моей головой в Кэмари. Остаётся лишь принять сей факт за данность и двигаться дальше.
Рюкко снова немного приподнялся, дабы оторвать опостылевшую робу от вспотевших ляжек. "Человек без лица" явно был птицей высокого полёта, в какой очень могущественной структуре. Если эти ресурсы пресловутого Фазового перехода восстановятся прежде, чем в этой белой комнате придут к консенсусу, то Рюкко может оказаться в месте весьма незавидном. А то и вовсе законсервироваться в иле, на радость морским сомам.
– Никакой, как Вы там сказали, Ошибки нет. Я купил билетик в один конец, и не хочу выйти из поезда на полном ходу. Раз я здесь, значит всё было предопределено заранее. – Рюкко философски вскинул палец вверх. – Не думаю, что такой серьёзный... – Он с поклоном указал на собеседника, но внезапно осознал, что понятия не имеет, кто же это. – Такой серьёзный Вы, совершили какую-то там мнимую ошибку. Я весь во внимании. Как говорят в одной стране "No pain, no game". – Японец снова хотел улыбнуться, но вовремя решил этого не делать. Негатива и так хватает. Если бы он состязался в умении улыбаться с бешеным енотом, которого обрили налысо и избили сапогами, никогда бы на себя не поставил.
– Правда... – Рюкко немного замешкался, – Без моей верной катаны чувствую себя голым. С ней – хоть куда!
|
|
6 |
|
|
|
|
– Можете называть меня Толковым. – Разрешил затруднения консильери загадочный собеседник, который несмотря на нечеловеческую внешность и сам, признаться, производил неуловимое, но интуитивно понятное сердцу японского гангстера ощущение человека, который пусть и прикидывается обычным «воротничком» в сами знаете каком бизнесе уже не первый день. Что только подтвердилось, когда он начал объяснять дальше. – Напомню вам, что место в которое вас пошлют, имеет Небольшую Проблему с, как вы выражаетесь... Фирмой, ну допустим, Наших Конкурентов. Их Сотрудников обычно не сложно опознать по Серой Коже или Рогам и Копытам, а так же наличию чего-нибудь Горящего в руках. Проблему эту нужно Решить. А вы как я понимаю, вы Как Раз чем то подобным в свое время и Занимались?
|
|
7 |
|
|
|
|
"Рога? Копыта? Серая кожа? Либо Толковый крайне негативно относится к крупному рогатому скоту, либо дело тут совершенно в другом и пахнет по хуже отрыжки дядюшки Кэдо". – Подумал Рюкко, немного приободряясь. Разговор зашел в русло, где японец чувствовал себя гораздо свободнее. В конце концов, какая разница, кого принуждать к повиновению?
– Точнее и не скажешь. Не зря Вас назвали Толковым! Действительно, приблизительно этим я и занимался. Расширял влияние своей фирмы. Упрочнял её позиции, не всегда, скажем, гуманными методами. Иной раз приходилось кого-то и в вёдрышко с водичкой ледяной окунуть! – Рассмеялся Рюкко, но быстро заставил себя прекратить.
"Ведрышко с ледяной водичкой. Вот придумал же... Теперь я понимаю, почему после моих анекдотов все плачут, а отец, за каждую шутку, бегал за мной, пытаясь сломать пальцы".
Рюкко, который раз дал себе слово вообще больше не шутить. Прокашлялся, и с поклоном произнёс:
– Дайте мне катану по больше, скажем, из стали намбан тецу. Такой же вакидзаси, небольшой танто и пару сюрикен. Знание языка, литр Саке, – Рюкко хотел попросить ещё и красивой харизмы, но внезапно понял, что не представляет как вести себя в роли писаного красавца. Это его немного смутило. В мафиозном деле большинство народа с лица напоминали жеваные армейские сапоги. Он почесал затылок, – Два. Два литра саке. И от врагов не останется даже вонючей лужи.
|
|
8 |
|
|
|
|
 – Ммм... ну что же, давайте посмотрим, что из этого выйдет.
|
|
9 |
|