[D&D 5e] No matter where you go, I will find you | ходы игроков | ⠀⠀Порт-дю-Лу, главная улица

Вся центральная улица, пролегавшая от ворот до ворот, представляла собой один большой рынок, где торговали всем, что везли проезжавшие через перевал купцы. Ветвившиеся от неё переулки вели к ремесленным кварталам – особенно выделялся тот, что населяли кузнецы-дварфы: уж на что городок изначально был крепостью, но дварфы превратили доставшийся им прямоугольник между куртинами двух внутренних стен в солидное укрепление, которое даже можно было бы назвать второй цитаделью. Хотя что значит можно? Ею и было.
Квартал травников здесь явно тоже должен был иметься: помимо прочих невероятно щедрых предложений вроде "абсолютно надёжного оберега от стрел" всего за тысячу экю, "вечно сияющего благословения Фоса" (чем бы это ни было) ещё за тысячу, "Чудесного ожерелья для вашей подруги" за пять тысяч и (уже ближе!) "секрета эльфийских охотников, всего одна ягода насытит на целый день!" за смехотворные восемьсот, его осаждали средствами от и для всего подряд, подозрительно похожими на отвар полыни, и должны же были эти мошенники откуда-то её брать? Самый наглый уже трижды предлагал Стефаносу средство, которое поможет "делать семь кругов за ночь" всего за сто сорок четыре экю – что характерно, запах чемерицы наводил на мысль, что круги эти скорее будут вокруг ближайшего сортира, если тот вдруг окажется занят. Разумеется, прекращать он явно не собирался.

В конце концов – буквально в конце, сначала пришлось миновать городскую цитадель (ту, которая "первая") и почти дойти до ворот, что вели на перевал – отыскался и квартал травников. Торговали в его лавках в основном местными травами – в том числе, разумеется, полынью и чемерицей – но встречались и привозные, хотя по большей части это и были специи.

В первой же лавке Стефанос отыскал женьшень: целый один усушенный вусмерть корешок, к тому же ещё и подписанный как мандрагора. Нюх Пушка говорил, что это женьшень, да и сам Стефанос видел, что слишком уж он для мандрагоры оранжевый, пусть и тоже отдалённо похож на человеческую фигурку. Ценника, разумеется, не было – ведьмоватого вида травница явно собиралась заломить за корешок столько, насколько ей хватит фантазии и наглости.
Выбор местных трав был побольше: с потолка на толстых нитях свисали пучки мяты, багульника, полыни, шалфея, на полках стояли горшки с корнями той самой чемерицы, лапчатки, солодки... всё это вместе создавало настолько ядрёную смесь запахов, что неподготовленный человек сюда бы просто не вошёл, да и обычный кот тоже.
Кстати о котах. Пушок, аккуратно скользнув за прилавок, осмотрелся. Кажется, травница его пока не замечала, отвлечённая на хозяина... Зато он заметил источник запаха: очень плотно упакованный свёрток, из которого сквозило, вроде бы, духами, но сквозь парфюмерный аромат (и, конечно же, сквозь одуряющий коктейль, царивший в здешнем воздухе) чувствовались зловонные нотки.
И ладно бы просто зловонные, как протухшее мясо или выгребная яма – Пушок не мог понять, чем свёрток воняет. Это был совершенно новый запах, который ему не нравился достаточно, чтобы шерсть на загривке сама собой вставала дыбом.
Была и хорошая новость – под прилавком травница прятала второй корешок женьшеня. Впрочем, украсть его будет той ещё задачкой – словно догадавшись, что кто-то (в частности, кот) полезет к ней под прилавок, она поставила у него на пути свою ногу.

Тем временем, в противоположном – от западных (или, скорее, северо-западных) ворот к восточным – направлении продвигался ещё один путешественник. Его целью был местный трактир – если он не ошибался, то как раз этой ночью должно быть новолуние, а значит, именно сегодня он должен найти там типа в зелёной одежде, которого встретил три недели назад. Тип предлагал работу – опасную, но именно по этой причине ему требовался хороший полевой медик.
А Амбруаз был именно медиком, и без ложной скромности считал себя как минимум неплохим медиком. Даже хирургом, как он гордо себя называл, показывая различие между собой и ордами знахарей и прочих цирюльников, не всегда способных, например, вскрыть нарыв, не убив при этом пациента. Впрочем, своим знаниям он нашёл и другое применение, пусть и не спешил об этом распространяться.
Солнце едва миновало полдень – Амбруаз понятия не имел, насколько наниматель пунктуален, но ждать тот обещал "после полудня и до заката". Можно было не торопиться: Порт-дю-Лу совсем мал, это не огромный Паруар. Вон, и противоположная стена видна уже отсюда... а возможности пополнить запасы впереди может и не быть, поэтому он заглянул в каждую лавку, которую счёл полезной.
Разумеется, уличные торговцы, втюхивавшие доверчивым путешественникам бесполезный хлам, его тоже не оставили без внимания, не стесняясь подходить по несколько раз, словно в надежде, что он их уже забыл.

Амбруаз шёл вдоль рядов с весьма кислой миной. Дрянь, дрянь, дрянь. Он видел что всё здесь весьма посредственного качества. В кошельке грустно звенели несколько монеток, которые остались у него после закупки основного снаряжения. Похоже придется искать лечебные травы прямо в дороге. Вряд ли у него хватит на то, чтоб закупить трав даже на жалкое зелье лечения.
Мимо ходом, когда ему впаривали очередную чемерицу под видом панацеи от всех болезней, парень не выдержал и сплюнув сказал:

- может лучше скажешь, где трактир найти?

Торгаш был несколько сбит с толку неожиданным вопросом, но сориентировался мгновенно:
– Ээээ... Вижу я, ты не местный? Без моего средства там делать всё равно нечего, там же бордель!
Ответ сопровождался улыбкой в оба ряда золотых зубов – дела у проклятого мошенника явно шли замечательно.

Молодой человек хотел было начать оправдываться, мол он в таверну по делам, что он там не будет ничем таким заниматься, но осознавал, что нет смысла распинаться перед шарлотаном. Вместо этого он решил рассмотреть товар, который предлагает торговец.

- да? В самом деле? И что же это за чудо-трава?

Амбруаз выглядел довольно заинтересованным, но только те, кто хорошо знал его, могли бы уловить нотки сарказма в его словах.

– Так я и сказал, из чего делаю свои лекарства! Это средство от всего того, что можно получить в подарок от девок из того трактира – от, хе-хе, "насморка", от вошек и, конечно же, от чахотки! Мой тебе совет – никогда не снимай тех, которые не кашляют, это шпионки!
Золотая улыбка стала ещё шире.

Молодой доктор посмотрел на всю эту чепуху и усмехнулся.
- оооо, дааа, с твоим средством мне не стоит бояться подцепить что-то от девок. Да от него я срать буду дальше, чем птицы летают. Послушай меня, давай ты мне без всяких уверток покажешь как до трактира пройти, а я так уж и быть не буду устраивать тут концерт и кричать из чего у тебя "лекарства" - это слово Амбруаз выделил интонацией, - и рассказывать всем что будет, если его принять. Уж поверь, я смогу сделать так, чтобы мне поверили. Понял, хрюндель?

Парень сам удивлялся, обычно он так себя не вёл. Но годы зубрёжки учебников, годы практики, копания в трупах, кровище, дерьмище, гноище и прочих неприятных жидкостях наложили свой отпечаток. Он терпеть не мог псевдоврачей, хоть и понимал, что простому народу не позволить себе посещение дипломированного доктора.

Улыбка сползла с лица торгаша, как яичница с опрокинутой набок сковородки. Не хватало только надписи "попался" на лбу — похоже, что настолько откровенно его ловили за руку впервые.
Увы, сориентировался он быстро — и немедленно припустил наутёк, вереща, что его убивают, и пытаясь затеряться в толпе.

Амбруаз сплюнул. Ишь, улепетывает. Да и хрен бы с ним. Он мог бы его догнать без проблем, но зачем? Разве он может что-то изменить. Думать надо шире.
Постояв и повертев головой, парень решил пойти дальше, надеясь увидеть указатели в сторону таверны, или может быть найти стражника и спросить у него.

  — День добрый, уважаемая! — приветствует Стефанос травницу, зайдя в лавку: я страннствующий лекарь, прибыл недавно в ваш город и хотел бы пополнить запасы лекар... Хм, интересный у вас, шампау, корешок мандрагоры...
  Вид сморщенного корня женьшеня, выдаваемый за мандрагору вел скитальца в некий... ступор. Конечно, не каждый знахарь или лекарь видел мандрогору в живую. Но столь нагло....
  — По чем травы продаешь? меня интересует в первую очередь полынь, черемица, мята, багульник, сельдерей и женьшень.

Травница оживилась.
Травница почуяла деньги.
Травница принялась вещать, насколько издалека привезли этот корень, как нещадно он орал, пока его выкапывали, сколько при этом погибло рабочих... Разумеется, это стоит тысячи василейских драхм! Всего лишь тысяча золотых портретов автократора Василия VI, а лучше сразу Елисея, за бесценный корень мандрагоры!
Местные травы, разумеется, дешевле. Почти всё по десять экю за фунт, багульник и клещевина по пятнадцать, солодка по двадцать.
Самое досадное — то, что она убрала было ногу, но, стоило Пушку посмотреть в сторону корня, вернула обратно. Как почуяла. Но нет, он всё ещё не замечен.

Указателей Амбруаз не нашёл. Нет, не потому что плохо искал — их просто не было. Стражи тоже поблизости не наблюдалось... Возможно, и к счастью — мало ли, поверили бы тому ловчиле с золотыми зубами, что его убивают страшным образом.

Амбрауз бродил по улицам не особо ориентируясь между лавками. Он хотел закупиться ещё набором для оказания первой помощи. Эти он хотел убить сразу двух зайцев. Во-первых, в путешествии часто понадобится останавливать кровотечения и заниматься профилактикой нагноение. А во-вторых, если он таки что-то купит, ему подскажут дорогу. Вопрос теперь стоял только в одном, найти годную лавку, где не продадут всякую дрянь.

  Услышав интересную историю о "бесценном" корне мандагоры, Стефанос поначалу упал в некое подобие уныния и разочарования. Впрочем, озвученная цена быстро вернула внимание странника к пожилой торговке.
   — Разумеется, этот корень весьма... Ценен. Но он не то, что я ищу... Мне нужно по пару футов полыни, черемицы, мяты, багульника, сельдерея. И не помешал бы лекарский набор.
  Сделав театральную паузу, Стефанос демонстративно оглядел лавку, после чего продолжил:
  — И раз уж ты смогла достать корень мандрагоры и выставить на продажу... То и ассортимент у тебя должен быть побогаче... Разве нет?

Чтобы сориентироваться и перейти в контрнаступление, травнице понадобилось не больше секунды.
Стефанос быстро и в красках узнал много нового о себе, Порт-дю-Лу, жизни, вселенной и всём таком.
Во-первых, большего ассортимента просто не существует, если он не готов, конечно, ехать в Паруар.
Во-вторых, мандрагору он и в Паруаре не найдёт.
В-третьих, паруарские травники предложат ему лежалое сено, а не правильным образом собранные, отобранные и засушенные травы. Местные, впрочем, тоже – неудивительно, что явный знаток зашёл именно к ней, а не к цирюльнику или каким-нибудь богопротивным гоблинам-отравителям.
Не замолкая, она принялась взвешивать товары — и, чтобы до них дотянуться, наконец-то встала и убрала с пути Пушка ноги. Не то чтобы далеко, но пробраться мимо уже можно.

Амбруаз, тем временем, заглядывал в одну лавку за другой и сравнивал.
В целом они были похожи.
Один и тот же — с некоторыми вариациями — набор местных трав.
Одни и те же цены.
Один и тот же одуряюще-приторный коктейль запахов, от которого быстро начинала болеть голова.
Но некоторая специализация у них, всё же, имелась:
В одной из лавок в зарешёченной витрине красовался набор устрашающих инструментов вроде костной пилы, извлекателя стрел и здоровенного клистира.
Впрочем, толстый слой патины, покрывавший латунные — или бронзовые, кто разберёт — детали, равно как и обильная гравировка на всех поверхностях прозрачно намекали, что совать это в живого человека будет только полуграмотный цирюльник. Продавец, судя по остаткам волос на полу, когда-то именно им и был, а инструменты хранил как память о былом, но стричь пока не бросил. Во всяком случае, ножницы и бритвы лежали на прилавке и явно время от времени использовались по назначению.
В другой помимо прочего предложили собранные на перевале эдельвейсы по тридцать экю за фунт. Букет свежих — сорок. Красивый — пятьдесят. Разумеется, это дорого. Но бесплатно бегать от снежного барса уважаемый клиент может и сам, не так ли?
В третьей продавец что-то обсуждал с какими-то громилами, увешанными арбалетами и снегоступами – кажется, он их для чего-то нанимал.
В четвёртой покупатель был один — если не считать за второго клиента здоровенного кота — и травница, которой самое место на каком-нибудь шабаше, вовсю окучивала его невероятно выгодным (нет) предложением купить абсолютно настоящую мандрагору за какие-то жалкие два фунта золота. Амбруаз такие деньги, конечно, видел (издалека, давно и неправда), но почти наяву услышал, как кошелёк жалобно стонет от самой мысли о подобной покупке.
Впереди были и другие, но их Амбруаз пока не посетил.

  "НЕВЕЖДА!!!" - мелькнуло в голове Пушка
  Услышанные им оскорбления Хозяина, наглый обман и лесть, и "познания самого Бытия" торговки до глубины души задели чувство прекрасного кота.
  "Да как ты смеешь, грязная..." - Началась бы новая мысль, полная не менее глубокой философии, в голове фамильяра, как тут же старая карга убирает свои ноги, открывая путь к женьшеню
  Не, месть - блюдо, которое подают холодным! И раз уж торговка нанесла оскорбления, то и заплатит соответствующим образом!
  Один стремительный рывок, и заначка оказывается в лапах, а вернее в зубах, кота! Теперь оставалось только положить трофей в сумку к Стефаносу, желательно не попавшись на глаза хозяйке

  Стефанос был... смущён
  Нет, яркую реакцию немолодой женщины несложно было предвидеть. Да и Куртуазным он владел на достаточном уровне, чтоб понять каждое слово. Его смущало наглейший пиздёж в перемешку с лестью и всезнанием. Впрочем, торговка складывала необходимый товар, а значит, сей словесный потоп можно было считать бурчанием?
  От размышлений отвлёк телепатический сигнал кота с просьбой открыть сумку, дабы хозяйка лавки не заметила то, что он нашёл.
  Недовольно схмурив брови, скиталец правой рукой достаёт из сумки кошелёк, после чего принимается считать монеты для оплаты, небрежно "забыв" о закрытии сумки.
  Стефаносу не нравилась затея фамильяра. Он прекрасно знал, что и откуда добыл кот и зачем нужно оставить это в тени. И он предпочёл бы более... изящное наказание. Впрочем, этого было достаточно: даже с такими ценами он оставался в плюсе. Единственное, что его волновало, так это непонятный свёрток, эапах которого беспокоил кота.
  —Итого 110 экю за травы, верно? А лекарского набора нету?

Трофей кота благополучно оказался в сумке, а увлечённая рекламой, антирекламой, маркетингом и прочим враньём травница так и не заметила кражу.
Набор целителя... Увы, увы, у неё в продаже лишь сырьё.
Конечно же, поток лести ничуть не помешал ей тщательно проверить монеты Стефаноса, взвешивая каждый десяток в специальной, проградуированной на внутренней стороне, мерке с водой. К счастью, их качество она сочла достаточным. И, во всяком случае, весы и гири использовала те же самые.

Амбруаз же продолжил заглядывать в лавки — не то чтобы они сильно различались, некоторые вообще были закрыты.

  Травница весьма тщательно проверяла монеты, что давало Стефаносу время на раздумья, время на осознание, что она прячет под лавкой... И стоит ли разыграть эту карту...

Увы, даже при том, что кот был фамильяром, способным не просто описать запах, а передать само его ощущение, Лаплас всё-таки не смог понять, что это.
Но это явно не были травы. Даже тот огромный цветок из купеческих баек, который привлекает мух зловонием, испускает запах гниющего мяса, который и кот, и сам Лаплас легко узнали бы.
Свёрток пах чем-то совершенно противоестественным и неправильным, причём достаточно слабо, чтобы это мог заметить только сэр Пушок, но не его хозяин.

— Любезнейший, ты закончил?
Тон, если Лапласу не показалось, был вопросительный, но дожидаться ответа незнакомец не стал:
— У меня тоже есть дело к многоуважаемой травнице! Поэтому, аля-улю, собирай, что там у тебя.

Вошедший оказался представительного вида дварфом средних — для дварфа, конечно же — лет. Выглядел он намного пристойнее того громилы с алебардой, но держался так, что неприятностями от него едва ли не пахло. Богатая одежда ничуть не уменьшала это ощущение — скорее даже напротив.

Вот чем от него точно пахло — так это тем странным, неправильным запахом, который Пушок уловил ранее.

   - Да, конечно, счас я упакую свои травы... Весьма крупный заказ.
  Тот самый запах, что уловил Пушок и аромат дворфа совпадали, что не могло не вызывать определенные подозрения
   "Пуш, не трогай свёрток." - мысленно отдал приказ своему фамильяру странник.

   - Мяу! - промяукал кот, после чего скрылся под лавкой.

Проклятая ведьма села и опять поставила свои ноги на пути!
Впрочем, увидев нового посетителя, она немедленно вскочила обратно. Говорить, однако, пока не спешила, выжидательно поглядывая на Стефаноса