Мешок одним резким движением сняли с головы отставного Капитана Мечей. Он проснулся стоящим на коленях, с привязанными к шесту за спиной руками. Мизуко Ли проморгался, привыкая к яркому дневному свету, бьющему откуда-то из прохода помещения, в котором он находился. Тело тут же отозвалось болью. Синяков и ран было так много, что любое лишнее движение было крайне неприятным. Вдобавок к этому, кажется, его нога была сломана и вправлена обратно. Лицо Ли было лишено маски, а потому он чувствовал себя непривычно и уязвимо. Привыкнув к свету, воин с удивлением обнаружил, что его тело перевязано большим количеством повязок. Раны были обработаны наскоро, но хорошо.
Снаружи было много шума. Куча голосов, звон стали в кузнице, стук плотницкого молота и звук удара хлыста. Сам он находился в палатке военного типа. Воин поднял взгляд, и увидел перед собой три фигуры. Орк и хобгоблин, оба важного вида. Не простые вояки, а как минимум офицеры, судя по выправке и качеству экипировки. Они стояли позади третьей фигуры и смотрели на него внимательным изучающим взглядом. Третий - ещё один хобгоблин в полном латном доспехе. Только этот был больше своих обычных собратьев, и ростом был равен обычному человеку. Он был явно главным среди присутствующей троицы. Он стоял прямо перед Миром, буравя его строгим взглядом.
- Мои солдаты взяли тебя в безумном исступлении, среди кучи трупов, когда ты пытался пробиться к своему приятелю.
Кинув взгляд на улицу, Мизуко увидел перед палаткой на открытом участке плотно связанную здоровую тушу с чёрной шкурой. Барла тоже схватили.
- Такое выдающееся мастерство не должно пропадать. Как и таланты твоего друга. У нас есть специалисты. Мы вас обработаем. Вермедведь поспособствует созданию особого отряда орков-оборотней. А ты станешь капитаном роты из таких же, как и ты.
Хобгоблин говорил с такой уверенностью, что Мизуко невольно пробрало. Он задышал чаще, испытывая страх. Мозг в тихой панике искал способы спасения. Но сломанная нога была сильным подспорьем воплощению такого плана в реальность.
- Ты мог бы уже не обнаружить себя в привычным тебе состоянии разума. Но я не мог не задать тебе пару вопросов. – синеносый достал из-за пазухи синюю маску демона – Ты сражался в ней на воротах, она висела у тебя на шее в твой последний бой в лесу. Скажи, откуда эта маска? – красношкурый покрутил её в руках, рассматривая – И что это за символы на внутренней части? – повернув обратную часть к Ли, он указал на причудливые иероглифы.
Мизуко смотрел на маску как на последнюю дорогую вещь в своей жизни. Воину было противно от того, что это гадкое существо марает её своими руками. И он не намеревался говорить, что эта прекрасная маска была сделана в Кара-Туре, далёкой родине его отца Вана Ли, и что именно его имя обозначают эти иероглифы. На лице воина отразилась решимость, как та, с которой он спрыгнул с Ульвена, принявшего образ коня. «Интересно, удалось ли им спастись?» - промелькнула тревожная мысль.
- Как хочешь. – заключил хобгоблин, не увидев в пленнике желания говорить – Рано или поздно ты всё равно мне скажешь. Впрочем, это будешь уже не совсем ты. – С этими словами он направился к выходу, сказав что-то орку и хобу.
- Мои друзья… - слова Мизуко заставили хобгоблина остановиться у выхода – Что с ними?
Краснокожий обернулся, звякнув своими латами.
- Они ушли. – спокойно сказал он, и Ли сразу почувствовал большое облегчение. Но затем хобгоблин уверенно добавил – Мы их отпустили. Они никак не смогут нам помешать. И Азун тоже. Судьба Кормира уже была предрешена. И случилось это давно.
Оставив эту фразу звенеть в воздухе, хобгоблин ушёл. Орк подал знак кому-то за спиной Ли, и всё сразу же погрузилось во мрак.
– – –
Телен Линвайл направлялся к южным городским воротам. Ранее ему в штаб принесли весть о том, что переговорщики от орды требуют аудиенции под стенами города. Заинтересовавшись, что такого хотят сказать орки и гоблины, он согласился. Был почти полдень. Солнце подходило к своему пику, всё жёстче паля многочисленных дозорных на стенах и простых людей, работавших в городе. Среди последних быстро распространилась новость о посланце орды под стенами, и одержимые беспокойством за свою судьбу, многие отправились к южным воротам, ожидая Сверхмеча. Поднявшись на ворота и подойдя к защитным зубьям в компании отряда элитных рыцарей и остального командного состава, Линвайл увидел внизу облачённого в латы высокого хобгоблина. Он стоял на большом расстоянии, чтобы не пришлось сильно задирать голову при разговоре. Позади него, на расстоянии нескольких шагов, прикрытая грязными тряпками возвышалась загадочная конструкция, охраняемая двумя десятками хобгоблинов с высокими щитами и парой огров, по всей видимости, притащивших сюда это нечто.
Вокруг не было ни малейшего звука. Абсолютно все замерли, наблюдая за человеком и хобгоблином. Многочисленные солдаты на стенах застыли словно статуи, зеваки у внутренней стороны ворот молчали с момента появления Телена. Много лиц глядело из окон домов или крыш. И даже зеленокожая масса, расположившаяся очень далеко, как будто так же остановилась, будто могла услышать разговор у ворот.
- Главнокомандующий Высокого Рога! – громко заговорил хобгоблин в латах с уверенной ухмылкой – Я – Вармуг, уполномоченный говорить от имени своего повелителя, Гристора Алого, военачальника величайшей орды в истории! Кто со мной говорит?
- Сверхмеч Телен Линвайл. Лорд-командующий Высокого Рога. – сдержанно ответил Сверхмеч.
- Мы получили Ваш подарок. Как учтиво с вашей стороны.
Указав рукой назад, он дал сигнал своим воинам, и те сдёрнули ткань с конструкции, явив всем зрителям ужасающее явление - несколько соединённых на манер забора длинных пик. С нанизанными на них людьми в пурпуре. Среди дозорных некоторых вырвало от обезображенных и уже начавших подгнивать тел, некоторые шокировано прикрыли рты руками, а кто-то поспешил отвернуться. Линвайл же сохранил невозмутимость, узнав в жертвах отправленных им гонцов.
Шансы на то, что кто-то сможет передать сообщение королю были близки к нулю. Окончательный ответ должны были дать Синие Маски. Час назад он получил доклад о том, что отправившийся к ним боевой волшебник больше не вернулся и не выходил на связь. Замок Наблюдателя был лишён какой-либо информации на этот счёт и остался в подвешенной ситуации. Опровергнуть или подтвердить провал задания никто не мог. Можно было надеяться на лучшее, но Сверхмеч был слишком опытен для такой ошибки.
- Так же, мы приготовили вам ответный подарок.- продолжил хобгоблин, и после ещё одного сигнала к нему подвели полуголого мужчину с мешком на голове, привязанного к дыбе. На его теле были видны следы пыток. Сняв мешок, латник явил люду их сослуживца – пурпурного рыцаря Гаррольда. Тот был совсем плох, еле удерживал себя в сознании. И чисто инстинктивно дёргал за кандалы в бессмысленной попытке освободиться.
- Он направлялся прочь от города, когда наши разведчики поймали его в лесах. Я решил предъявить этого дезертира вам.
Эти слова вызвали волну негодования среди воинов. Конечно, никто сразу не поверил словам врага. Но семя сомнений, уже посажанное в воинские умы, растёт очень быстро в условиях, когда смерть беспрестанно дышит в затылок.
- Вместе с ним был ещё отряд, но их сразу убили. Вот эта штука была у одного из них. – вытащив из мешка на поясе некий предмет, он продемонстрировал его Сверхмечу. Это была знаменитая маска демона, принадлежавшая Мизуко Ли. Это доказательство убило последнюю надежду в душе Телена. Они совсем одни, и на помощь никто не придёт. Хоть в лице Лорд-командующий сохранял спокойствие, внутри у него всё бурлило. А хобгоблин всё продолжал говорить.
- Теперь, когда ясно, что все ваши попытки предупредить остальных оказались неудачны, перейдём к делу. Всё просто: Сдавайтесь, и мы вас пощадим. Мужчины пойдут в ряды нашей армии, а женщины и дети младше тринадцати останутся удовлетворять нужды в припасах и бытовых предметах.
- Высокий Рог не предаст Кормир. – исчерпывающим тоном ответил Телен.
- В таком случае ты обрекаешь свой город на смерть, лорд-командующий. Мы убьём почти всех, а оставшихся возьмём в рабство. – с этими словами хобгоблин вытащил меч и вонзил в живот измученному пленнику.
Гаррольд задёргался в агонии, а вместо предсмертного вздоха с его уст сорвалось молящее «Марта…»
- Мы не отзываем своего предложения. Пока. – переговорщик вытащил клинок из ослабшего тела и вытер о него же – До завтрашнего полудня любой житель может сдаться нам и получить достойное отношение. А пока прощайте.
На этом процессия гоблиноидов развернулась и направилась к военному лагерю. Смотря им в спины, Линвайл понимал, что последствия этого разговора нанесут серьёзный ущерб моральному духу города. Противник выказывает необычайный для своего вида ум. Они напитывают Высокий Рог страхом.
– – –
Через час после разговора Телена с Вармугом, уже обо всём извещённый Рейнальд де Шатийон сидел в своей библиотеке, раздумывая над дальнейшими действиями. Его план раскрутить на помощь безродную замарашку из Импилтура не сработал. Дура погибла на миссии. Значит нужно было искать выход из ситуации. Не долго думая, он нашёл выход из ситуации. Этот запасной план задумывался на тот случай, если к ним не придёт королевская армия. Видно, пришло время им воспользоваться. Отослав прочь всех слуг, и приказав никого не впускать, он зашёл в потайную комнату библиотеки, и взял в одной из ячеек стеллажа вдоль стены несколько магических свитков. Ему предстояла рискованная вылазка. Он не любил рисковать, но времени на что-либо другое нет.
Позже, в той самой палатке, где несколько часов назад сидел пленный Мир, некто Вармуг, высокий хобгоблин в латах, сидел за столом и сосредоточенно писал что-то в пергамент. Но мерное шуршание его пера было резко остановлено, и в установившейся тишине он сказал, не оборачиваясь:
- Добро пожаловать, Таэн. Можете уже не прятаться.
Из воздуха у входа в палатку образовался силуэт в длинном тёмном плаще и глубоком капюшоне.
- Как Вы узнали, что это я? – спросил силуэт сухим голосом.
- Крестьяне хотят попасть сюда, чтобы спасти своё скромное хозяйство – дом, скот, семью – но не имеют возможности. Маги имеют возможность, но преданы стране, потому что кроме долга и чести терять им нечего. Аристократы-землевладельцы – та группа, которая имеет возможность, и которой есть, что терять.
Из под плаща показалась сухая рука, на безымянном пальце которой имелось кольцо с фамильным гербом.
- Всё так. – подтвердил Рейнальд.
- Так что Вы имеете предложить? – спросил по-деловому хобгоблин, вставая, наконец, из-за стола и направляясь к шкафчику, откуда выудил бутылку вина и два бокала.
- То, что поможет вам взять город.
– – –
Город окружил адский гомон, словно врата в Авернус разверзлись прямо за его стенами. Эффект от этого впечатления усиливался закатным огненным светом уже заходящего за горы светила. Молодой наследный барон Маферан де Шатийон стоял в окружении пары десятков воинов возле ворот своего родового поместья. Разговаривая со своим отцом прошлой ночью, он думал о чести, доблести и долге, которые призывают его идти сражаться с нечестивыми орками и гоблинами. Но сейчас, когда за стенами происходило настоящее месиво, юный господин вдруг почувствовал сильный страх. Таким маленьким он ощутил себя, ещё не успевшего привыкнуть к доспехам, с рапирой и кинжалом, казавшимися ему сейчас не более, чем зубочистками. Но все мысли улетучились, когда на другой стороне улицы показались первые орки. Их вид был совсем не такой, как у репетиторов, с которыми занимался ранее Маферан. Их противные, искажённые гневом лица, резкие и агрессивные движения. И пугающие грозные голоса. Когда небольшой отряд орков помчался на юного дворянина, тот остолбенел. Он ясно осознал, что эти существа не будут приостанавливать ход битвы, чтобы указать на его ошибки. Они не остановятся, если он их попросит. Они убьют его не раздумывая.
Орки добежали, и де Шатийон каким-то чудом умудрился уйти от первого удара. Он явственно увидел, как могучими руками один из орков поднимает свой здоровый топор, и рубит его хрупкое тело надвое, от головы до живота. Страх перерос в панику, дыхание сбилось, и юноша уже оборачивается для побега. Но его хватают за ворот и с силой бросают на землю. Не совсем понимая как, но Маферан умудрился вскочить и вонзить свою рапиру в живот зеленокожему здоровяку. Но монстр отказывался умирать, пытаясь вновь замахнуться, придерживая одной рукой рану. Тогда Маферан истерично стал наносить рубящие удары, моля всех богов, чтобы существо упало на землю и замерло. Когда слёзы отступили, а зрение прояснилось, наследный барон обнаружил себя в окружении двух десятков трупов. Половину составляла его личная стража. Тот орк, который чуть было не убил его самого, уже лежал бездыханным, но это не мешало ему намертво схватить юного Маферана за лодыжку. Выбравшись из неё, и упав при этом, Маферан де Шатийон скомандовал как можно быстрее вернуться в поместье. Уже у дверей в здание намереваясь войти, он услышал за спиной истошный вопль. Несколько зеленокожих гнались за молодой крестьянкой. Той самой, которая ему нравилась. Он мог бы повести свой небольшой отряд в бой, и отбить красавицу у злодеев. Но вместо этого юноша поспешил зайти внутрь. Мысль о том, что отец был прав, жгла его душу, но он не мог противиться ужасу вновь столкнуться с этими существами. Силуэт со стыдливо опущенной головой скрылся за большими дверьми в поместье, и когда последний воин де Шатийонов зашёл, те гулко стукнулись, закрывшись.
– – –
Действительность о происходящем на стене в полной мере соответствовала услышанному юным наследником шуму. Битва за стены напоминала ад. Нескончаемым потоком прибывали всё новые и новые волны обезумевших орков, чей взор был застлан чистой и необъятной яростью. Долгое время оборона была хорошо организована. Солдаты отражали атаки штурмующих, маги поливали толпы врагов разрушительными заклинаниями всех школ, с упором на школу воплощения. В те моменты, когда десяток пурпурных сдерживали силы, превосходящие их в несколько раз, когда боевые волшебники без устали плели арканные нити, каждым взмахом руки уничтожая сотню вражеских воинов, в эти моменты они оправдывали звание Кормира как королевства с сильнейшей армией, чьи солдаты обладали несгибаемым духом и доблестью.
Но их было слишком много. Каждый пурпурный разил не меньше четырёх зеленокожих, но на их место приходило в два раза больше. И они не знали ни усталости, ни страха смерти.
Кто бы ни командовал силами орды, они использовали её разношёрстность очень грамотно. Гонимые хозяевами, гоблины были отвлекающим и изматывающим мясом. Потом шли орки. Они составляли главную ударную силу. Сильные и яростные, зеленокожие здоровяки идеально подходили для этой роли. За ними следовали хобгоблины. Организованные, дисциплинированные, синеносые выбирали слабые точки в обороне, и наносили туда точный удар. Все пехотные войска действовали под прикрытием лучников, посылавших стрелы с поразительной точностью. Так, они могли попасть в голову мелькнувшему между зубьев солдату, не успевшему прикрыться щитом или отойти в укрытие.
Атака шла на всю протяжённость стены. То там, то тут, на западе или востоке, случались прорывы. Орки и хобгоблины прорывались в город, принимаясь поджигать пустые дома. Хвала Хельму, Сверхмечь приказал спрятать жителей в замке и храме. Количество жертв среди населения удавалось почти свести к нулю.
Почти.
Некоторых жителей охватил столь сильный ужас, что они не вняли ранее словам солдат, и попрятавшись от них в кладовках и подвалах, предпочитали оставаться в своих домах, ошибочно считая их безопасными. Они просто не могли покинуть родную обитель, смертельно боялись ступить за порог. Страх вдавливал их в углы. Те, кому не повезло, были вынуждены наблюдать, как загорается крыша их дома, вдыхать едкий дым, и падать без сознания, обрекая себя на смерть. Другие выбегали из домов в последний момент, в панике бегая по улице, пока поймавшие их твари не прервут их жизни.
Битва за стены шла на на протяжении нескольких часов с переменным успехом. В место, где оркам удалось прорвать оборону, оперативно прибывали резервные части, чтобы залатав брешь, тут же побежать к другому месту. Небо уже давно стемнело, когда вокруг стен лежали горы трупы. В нескольких местах высота такого ужасного возвышения доходила до середины стены. Наверху всё так же было усеяно ими. За последний час битвы не было ни одного солдата, который сражался бы, не стоя на трупе врага или друга. И тогда во вражеских рядах прозвучал спасительный для кормирцев горн, передающий приказ об отступлении.
Зеленокожие ушли, словно вода при отливе, отходя обратно к своим лагерям. А оставшиеся воины без сил рухнули на своих мёртвых собратьев. Реки крови стекали во внутреннюю часть города, превращая землю в глину. На минуту над городом нависла полная тишина. Затем поднялся шум. Тысячи мёртвых глаз смотрели на стенающих солдат, скорбящих о брате, друге, отце или сыне, и наблюдали за кричащими от боли раненными. В предыдущую ночь люди были в процессе осознания представшей перед ними беды. А эта ночь была ночью скорби. Первой из многих.
– – –
Великий плачь по умершим продолжался в городе до самого утра. Не было никого, кто не потерял бы ночью близкого. Женщины громко рыдали, мужчины лили скупые слёзы. И утром в храме Хельма за кафедру встал жрец Аномен. Всю ночь он лечил раненных при помощи магии, отдавая все имеющиеся у него жизненные силы. За несколько часов он сильно похудел. Даже иссох. И если ранее жизнь била из него фонтаном, то сейчас лишь жалкие остатки теплились в его теле, еле пробиваясь через усталые с большими синяками глаза. Но не смотря на это он держался. Он – отец жителей города, тот, к кому все приходят в трудную минуту. Тот, на кого надеятся. Встав за кафедру, Аномен начал вести службу, вселяя силы в души раненных воинов, которым скоро предстояло вернуться на стену. Все видели его изнеможённость, и видели, что он противится слабости, находя в себе силы стоять и вести проповедь. Личным примером он показывал стойкость, которую предстоит проявлять перед лицом опасности. Солдаты почувствовали прилив сил, который позволит им выдержать хотя бы ещё один штурм. Ради своих жён, детей и матерей. Закончив проповедь, и посчитав, что сделал всё, что мог, жрец Хельма отправился в свою комнату. Страх покинул сердца солдат, и он мог позволить себе перевести дух.
Но страх не покинул сердец простых жителей. Один из служителей храма был охвачен страхом сильнее остальных. Это был тот самый человек, который во время уборки храмовой библиотеки нашёл книгу о старых ритуалах. В тот самый вечер, когда орда пришла под стены города, монах Алистер понял, что есть только один способ спасти город. И с того момента он осторожно кидал зёрна нужных ему мыслей в умы простого люда. Ночью, пока лечил раненных, когда вёл успокаивающую проповедь во время всегородского сбора перед Крепостью Наблюдателя, в баре, когда перед входом его подрезал рыжий дворф, и позже. И, как ранее уже мыслил Вармуг, в осаждённом, полном страха городе, семена сомнений прорастают очень быстро. Уже утром второго дня, на неприметной улице, вокруг щуплого монаха собралась небольшая куча народу. И он внушал людям необходимость жертвоприношения, как то делали в древности, получая от богов благословение и помощь.
- Среди нас есть неверные! – наводил он страх на толпу – Из-за них Хельм отказывается помогать нам! Из-за них он насылает на нас, его благочестивых слуг, жестокую кару!
Напуганные, невежественные, крестьяне быстро поверили в эти слова, совсем скоро агрессивно выкрикивая слова поддержки.
- Так принесём же неверных в жертву! Очистим город от скверны! И тогда Хельм защитит нас!
В следующую минуту разгневанная толпа, быстро растущая в числе, направилась к успевшему поссориться с каждым жителем в городе торгашом Солтером. К своему несчастью, толпа крестьян наткнулась на патруль. Слова разума никак не подействовали на запуганных людей. Пурпурных забили до смерти. И то, что среди них были родственники крестьян, их никак не спасло. Брат пошёл на брата, сосед на соседа.
Солтера поймали в его лавке, где он готовился всё перевезти в свой дом. Его буквально растерзали вместе с грузчиками и верзилами охранниками. Редкие сохранившие разум люди, ставшие невольными свидетелями этой сцены, испытали глубокий шок, и посчитали, что земля разверзлась, и они уже находятся на одном из девяти кругов Ада.
Сам же монах, ведомый не желанием спасти город и его жителей, но лишь заботой о своей собственной жизни, был затоптан насмерть в образовавшемся вокруг хаосе, случайно упав с небольшого пьедестала, на котором его несли. Маленькая фигура жалкого человечка никем не была замечена, и никто не посторонился, помогая Алистеру подняться.
– – –
Постоялый двор «Свеча» находился в конце улицы на северной окраине города, недалеко от городской стены. И почти никто не знал, что за зданием этой гостиницы притаился небольшой погреб. Тщательно покрытый слоем земли, вход в него незаметен для всякого, кто не знает о его существовании. А не знал никто, кроме лишь одного. Внутри, в не слишком-то и свободном пространстве, где с трудом могло поместиться два человека, а так же встать во весь рост, притаился городской плут Робин. Он сделал это убежище давно, своими руками, для тех случаев, когда ему нужно было залечь на дно. Внутри было обустроено, имелось углубление для бочки с продуктами, свечи, карты, небольшая стопка книг, и вторая бочка в земле для туалетных дел. Он залез сюда ещё утром, когда разъярённая толпа порвала Солтера на куски. В буквальном смысле. Попадись он тогда кому на глаза, его настигла бы та же участь. Сейчас же уже во всю шёл третий штурм. Полуэльф тщательно вслушивался.
Пурпурные рыцари сдали стену, и сейчас держали оборону недалеко от главной площади. Лишь несколько очагов сопротивления всё ещё держали бастионы, пойманные в ловушку и неспособные прорваться к своим. Встав в стену щитов, сражающиеся на улицах города старались использовать преимущество узких улиц против превосходящего числом противника. Но неизменно, шаг за шагом отступали назад. Здесь пока было относительно спокойно. Отдалённая от любых из трёх ворот северная окраина города меньше интересовала зеленокожих. Хотя и здесь время от времени пробегали отряды грабителей.
В очередной раз проверив припасы, Робин убедился, что их имеется в достатке. Он сможет просидеть здесь пару недель, а то и месяц. А после… полуэльф надеялся, что ему удастся сбежать. Он знает город как свои пять пальцев, и рассчитывал на то, что сможет уйти из него незамеченным. А там идти лесами куда нибудь, где безопасно. В Сембию, на Драконье Побережье, или на запад, к Побережью Мечей.
Решив оставить размышления о дальнейших планах, Робин постарался устроиться поудобнее. Он выживет. Главное – быть тише воды и ниже травы, чем он и поспешил заняться.
Пронзительный высокий визг вытащил плута из его маленького мирка, заставив вслушаться в происходящее где-то рядом наверху. Крик. Явно детский. Две пары маленьких ножек. А за ними… быстро приближавшиеся две пары тяжёлых ног.
Робин беспокойно сел. Сердце сжалось. Дети здесь не поместятся, а он не может подвергать риску себя.
С другой стороны послышалась ещё пара ног. Дети вскричали и попятились назад. Их окружили. Оскал, хохотки, незнакомая гаркающая речь. Нога сама собой задёргалась. Робин уронил голову. Жалобный плачь и мольба о помощи разрывали ему сердце.
Взгляд упал на татуировку на тыльной стороне правой ладони. И в голове тихо зазвенела одна мысль, глуша все остальные: «А ведь я сам был в похожей ситуации много лет назад». За долю секунды перед глазами пронеслись картины ночной деревни, огня, злобных орочьих морд, и отца, размахивающего топором.
Подкативший к горлу ком мешал дышать, глаза намокли. Тело сковал вернувшийся прямо из той ночи страх. Он вновь стал маленьким мальчиком, неспособным помочь отцу, защитить мать. Беспомощным ребёнком. А потом…
В икру одного из трёх багбиров влетел кинжал, отвлекая всех от девочки лет десяти, прижимавшей к себе мальчика по младше. Из ниоткуда рядом со вторым багбиром оказался невысокий силуэт с серебряными волосами. Монстр закричал от боли, когда короткий меч вонзился ему под рёбра. Но уже умчавшийся к третьему медвежатнику человек неожиданно для себя упал на землю. Ошибочно посчитав второго здоровяка временно недееспособным, он получил от него здоровенной дубиной по спине. Уже второй раз за последнее время он получал сильный удар на эту часть тела. Осознание того, что лишнее промедление станет причиной его конца, Робин вскочил, преодолевая боль, и в следующее мгновение в место, где он лежал, вонзилось метательное копьё. Отскочив к детям, чтобы взять передышку, Робин спешно старался продумать план действий. Один ловкий, но слабый плут против трёх медвежатников. Скорее всего он умрёт. И почему он пошёл на это?
Кинув быстрый взгляд на детей за спиной, чтобы оценить их состояние, полуэльф наткнулся на две пары больших заплаканных глаз, устремлённых на него и полных робкой надежды, что этот незнакомый дяденька прогонит монстров.
В нижнем конце улицы показался прихрамывающий на одну ногу полуэльф. Его тело покрывало множество синяков и один широкий порез на груди – след размашистого удара копьём. За ним следовали мальчик и девочка. Оба жутко чумазые, сильно испуганные, но физически не тронутые. Им удалось обойти место стычек орков и пурпурных. Знания полуэльфа оказались решающим фактором в этом успехе. Оставалось пройти пару поворотов, и они выйдут на площадь. Троица поспешила вперёд.
- Быстрее! Туда! – приговаривал плут, указывая на возвышающиеся над домами замковые башни. Дети поспешили за ним.
Но позади послышался рёв. Робин с ужасом обернулся. Два орка. Больших, разъярённых. Они неслись прямо к ним. Слишком быстро. Не успеют. Действующий слишком быстро, чтобы сомневаться, Робин встал на одно колено и схватил старшую девочку, посмотрев ей в глаза.
- Запомни: - сказал он мягким голосом – направо, прямо и налево. Поняла?
Девочка не могла оторвать глаз от бегущих на них монстров, но тон полуэльфа и его мягкая улыбка привлекли её внимание. Она посмотрела на Робина и робко кивнула.
- Бери брата и беги. Быстрее!
Плут развернул её, всунул ей в руку ладонь мальчика и направил вперёд. И когда дети побежали, он сам встал, и с разворота швырнул в одного из орков припасённый за пазухой кинжал, ранее обагряный кровью багбира. Кинжал вонзился в оголённую накачанную грудную мышцу зеленокожего, но тот этого словно не почувствовал.
У Робина не было шансов. Глубоко внутри он это понимал. Но, сейчас для него приоритетом было задержать двух орков. Он искренне желал, чтобы эти два ребёнка добрались до крепости живыми.
------
... В четвёртый день первой декады, на второй день осады, около десяти часов утра в городе внезапно вспыхнули беспорядки. Разъярённая толпа крестьян забила до смерти отряд патрульных и городского торговца с его работниками. Тут стоит отметить, что этот торговец, Солтер, был известен своими высокими ценами и часто ругался на этой почве со многими жителями города, от чего и испортил со многими отношения. Однако, до конца не известно, что послужило началом этой волне ярости среди людей. Но конец ей удалось положить с большим трудом. Люди были испуганы, и никакие просьбы, мольбы и убеждения не могли их успокоить. В подавлении беспорядков пострадало около полу сотни солдат, убитых было семнадцать, с учётом пяти патрульных, столкнувшихся с толпой в самом начале. Среди жителей же потерей было больше, но точно сказать невозможно, так как до подсчёта их трупов ни у кого руки не дошли. Вновь за работу принялись монахи, к которым совсем недавно перестали приносить раненных. Один из служителей отправился за Стражем Аноменом… и нашёл его бездыханное тело в его личной комнате, куда он отправился «перевести дух».
Истощение стало причиной смерти – это лекари установили после осмотра. Он отдал все свои жизненные силы на лечение раненных. Весь город смотрел на жреца Аномена как на отца, пастыря, дававшего надежду, символ их связи с Хельмом. И без него многие чувствовали себя потерянно. Страж Аномен – единственный человек, которого во время осады проводили со всем почестями по общей инициативе. Если остальные трупы сжигали, то его поместили в саркофаг и оставили в храмовом подземелье.
Ко второй половине второго дня осады мораль воинов была на очень низком уровне. Словно почувствовав это, зеленокожие начали штурм. И… тут командование орды явило весь свой гений.
На юге первыми в бой пошли гоблины, неся на спинах большие деревянные щиты со стойками. Подбежав на расстояние выстрела их коротких луков, они закрепили эти щиты на земле, создавая себе укрытия. И пока гоблины не очень метко, но щедро осыпали защитников стрелами, в боевом построении «черепахи» хобгоблины начали продвигаться к стенам, готовясь прикрывать последующую волну орков.
На западе в атаку ринулись огры. Много огров, растянувшихся на всю западную стену, они несли с собой цепи, к концу которых были привязаны орки. Больные одним им известными болезнями, раздутые, зловонные орки. Подбегая поближе, огры подобно камню из пращи раскручивали этих орков на цепи и швыряли в город, на стены и бастионы. Эти живые снаряды, падая на землю, взрывались облаком кислотного яда и скустками едкой кислоты. Это наносило заметный ущерб защитникам города. Вместе с этим были так же и огры с башнями на спинах, и большими таранами в руках. Они целенаправленно шли к стенам и башням, сопровождаемые большим количеством пехоты, и настигнув цель, принимались остервенело бить по камню, пока лучники на башнях не давали пурпурным атаковать этих огров.
На востоке же… была развёрнута самая необычная атака, которую, по словам Сэира Эверарда, он видел – орки на турах. Они брали большой разгон, и широким строем врезались в восточную стену. Большая скорость, и огромная суммарная сила удара каждый раз сотрясала стены. Эффективно сражаться против атакующих и тут же убегающих противников защитники на стенах не могли, а к всеобщему шоку, стена, казалось, начала идти трещинами. Тут в игру вступила Эйрона Мерония. Ранее неоднократно выражавшая недовольство тем, что её кавалерия чахнет в городе, она убедила Сверхмеча позволить ей выйти в поле против этих всадников. В итоге, на востоке схлестнулись две кавалерии, неся большие потери с обеих сторон. Леди Мерония в тот час потеряла почти всех своих воинов, но её действия отсрочили падение внешнего рубежа обороны. Орки на турах после этой атаки отступили, и больше не вступали в бой. На равнине перед восточной стеной было большое количество людей, лошадей, орков, и этих буйволоподобных существ.
Через пол часа после начала штурма противник пустил в бой требушеты и монгонели. Тяжёле булыжники заметно ускорили падение стен. Через двадцать три минуты на западе появилась первая брежь. Многие орки проникли в город, но полный прорыв удалось остановить. После ряда ожесточённых сражений за контроль бреши, пурпурные рыцари начали организованное отступление. Защитники сдали стену.
А затем орки ударили снизу…
Позже удалось установить, кто именно предал город. Орды орков, растекающиеся по городу словно вода, удивительным образом полностью игнорировали родовое поместье династии де Шатийон. Это был явный показатель, не оставляющий сомнений в предательстве Рейнальда. Именно благодаря ему орки нашли вход в потайной туннель под крепостью. Сверхмеч, узнав это, в ярости разгромил весь свой кабинет. Удар зеленокожих был яростным и внезапным, и лишь большими усилиями и жертвами удалось оттеснить противника вниз, где было проще держать оборону. В это время сверху воины из последних сил держали подступы к замку. Храм был отрезан. Все, кто там был, скорее всего, погибли.
Надежды не оставалось. Даже известный своей непотопляемостью лидер Драконьей Пасти Освальд был в отчаянии. С самого начала и до конца он стоял в первых рубежах обороны, личным примером не позволяя воинам сдаться. Но усилий его отряда было недостаточно. К ночи мы были загнаны в замок. Тогда в строю было около сотни бойцов. Жители были тесно размещены на самых верхних этажах. Исход боя был предрешён. Орки вполне могли прекратить атаку и предложить воинам сдаться. Но они не предлагали, а воины бы и не согласились. Было ясно, что бой идёт до последнего бойца.
Ранее Телен Линвайл командовал защитой из своего штаба, координируя действия разных частей обороны. Но с момента, когда воинов загнали в узкие проходы донжона, он сражался на передовой вместо со всеми. Так же поступил и Орнрион, и даже предводитель Боевых Волшебников Солофейн Амаэр.
Медленно, но неуклонно, пурпурные сдавали этаж за этажом, пока не подошли к главному залу. Я до сих пор помню произошедшее там, как будто это было вчера. Лорд-Командующий, раненный подходит ко мне вместе с одним из последних боевых волшебников. Его приказ – лететь с ним прочь. В Сузейл, к королю. Передать ему писмьо. Все предыдущие попытки послать летающих магов заканчивались провалом. Я – их последняя надежда попытка и надежда. Господин всучил мне конверт, я растерянно держал его в руках, смотря на Телена. Я выразил своё желание остаться с ними, и умереть, защищая Высокий Рог. Но он отказал, сказав, что порученное мне задание в разы важнее. Его смертельно усталый взгляд был столь решительным и твёрдым в тот момент. Рядом волшебник произнёс что-то на непонятном языке, активируя раскрытый в его руках свиток. И внезапно я воспарил над землёй. То же сделал и волшебник.
Дверь с грохотом раскрылась, впуская внутрь огров и медвежатников. Это был их конец. Зазвучала песня Освальда Драконьего Клыка. Лорд-Командующий Высокого Рога, Сверхмеч Телен Линвайл бросился в атаку. А дальнейшего я уже не увидел. Ибо волшебник уносил меня прочь по ночному небу. Однако сквозь ревущий в ушах ветер я услышал его громкий голос: «За Азуна! За Кормир!»...
------
Ранним утром третьего дня осады, ещё до восхода солнца город был необычайно тихо. Густой туман окутал его разрушенные дома и обгоревшие остовы. Побелевшее небо осветило валяющиеся везде кучи трупов. Ещё три дня назад этот город был полон жизни. А сейчас…
Вармуг, высокий хобгоблин в латах стоял в десяти своих воинов перед входом в поместье дома де Шатийон. Они пришли тихо, перепугав осмелившуюся выглягуть прислугу. Последние немедленно позвали хозяина дома.
Рейнальд де Шатийон вышел встречать гостей при всём параде, в сопровождении пятнадцати солдат и сына. После обмена любезностями, Вармуг проятнул Рейнальду меч. Барон сразу узнал его, ибо раньше он всегда висел на бедре Лорда-Командующего.
- Город теперь Ваш. – сказал с надменной улыбкой хобгоблин – Завтра мы продолжим наш поход, но оставим здесь тысячу солдат. Они будут в вашем подчинении и помогут следить за порядком.
- Хорошо. – сухо ответил барон. Стоящий позади него Маферан лишь слушал, опустив взгляд, страшась как либо выдать своё замешательство.
- Вы должны восстановить функциональность города как можно скорее. Мы дадим вам для этого рабов, чтобы восполнить недостаток в рабочей силе. От Вас требуется как можно быстрее начать поставку еды.
- Я знаю этот город с детства. Поверьте – поставки будут налажены в максимально возможные короткие сроки.
- Вот и хорошо. – кивнул хобгоблин – Поздравляю, господин де Шатийон. Вы – официально первый вассал Чёрной Империи.
------
... Как выяснилось в итоге, кое-кто всё же смог донести весть до короля Азуна IV о вторжении невиданного до селе врага. Трое членов отряда Синяя Маска – Михаэль Ланге, паладин Тира, Луиза Лаверри, дворянка из Импилтура, и Ульвен, друид Сильвануса прорвались через оцепление, потеряв в бою остальных членов группы. За их героизм лично король Азун IV организовал вручение им рыцарских орденов, и вручение наград, хоть и церемония была очень спешной и далеко не самой официальной. Но в связи с условиями грозного вторжения, личное присутствие короля только сделало им ещё больше чести.