[Cortex-P] И снова поет ветер нового мира | ходы игроков | 1. Зеленый рассвет

Воронка через которую протянуло Билли, после того как он дал свое согласие на участие в игре, мерцала тысячами тысяч огней, и быть может другого человека вскоре закрутило бы от такого, но чего только раньше не видел Кеннет Младший во время приходов под веществами. Поэтому, он стойко выдержал недолгое путешествие сквозь этот крутящийся тоннель, пока путь его наконец не подошел к концу, и полет не закончился резкой вспышкой света, которая ослепила Билли, и на несколько секунд лишила ориентации в пространстве.

Когда зрение к нему вернулось, Уильям не сразу понял в каком положении находится его тело. Он ощущал небывалую тяжесть, и одновременно легкость во всем своем теле, совсем как в детстве, когда он ещё просто посещал различные клубы единоборств, прежде чем стал заниматься тем чем стал, и испортил свое тело множеством различной дряни.

Продрав глаза, мужчина мог и испугаться, ведь он не увидел перед собой ничего кроме тьмы. Темно было как в заднице у негра, а может даже и темнее! Но прежде чем паника успела захлестнуть его, Билли осознал, что он просто лежит лицом в траве. Да, он лежал в невысокой траве, которая тихо колыхалась под холодным ветром, что гулял по долине. Приподнявшись, мужчина первым делом заметил бы то, что его руки вместо привычно жилистых и что главное белых, преобразились в крепкие, мускулистые и что самое главное, зеленые, больше похожие на дубины руки. Тоже касалось и всего остального тела, которое так же было зеленым, было гораздо больше и мускулистее чем было у него, а так же.. в штанах так же была по всей видимости дубина, которой его прошлых партнерш наверное можно было бы забивать насмерть. Одет он был довольно просто, вместо ботинок или кроссовок, были мокасины бежевого цвета, бывалой потертости, на ногах были плотно прилегающие к коже штаны, с почти незаметным на них орнаментом, который как ни странно, делал их более незаметными в траве. Торс прикрывала накидка из простенькой ткани, на плечах украшенной серым мехом. Накидка, была залита кровью, что могло навести на некоторые мысли, однако свежих следов ранений на себе Билли не обнаружил.

Рядом, на земле лежала сломанная стрела, и увесистый томагавк, к рукоятке которого было прикреплено ожерелье из перьев. Поднявшись, Уильям мог заметить след из примятой травы, идущий от места где он лежал, в сторону дымящегося примерно в километре от него стойбища. Оно находилось ниже по склону, в низине, окруженной сразу же двумя реками, что впадая друг в дружку, продолжали путь уже вместе, уходя ещё дальше, в сторону гор и долин. Вокруг не было видно не единой души, как на первый взгляд и в дымящемся стойбище, которое явно уже догорало, и что бы это ни было, но при первым взгляде на горящие шатры, Кеннет Младший ощутил жуткую боль в груди, словно это место было близко ему и ему было больно видеть то что с ним стало. Если это была Игра, то самая реалистичная, из тех что ему доводилось видеть, и теперь, ему надо было решить что делать дальше.

Билли продрал глаза от чувства влаги и чего-то липкого на лице: его тут же встретила темнота, необычные ощущения тела и звуки! О да, со всех сторон его оглушили звуки! Даже от левого уха, которое после пробитой барабанной перепонки раньше плохо слышало.
Отсутствие зрения не смутило мужчину. Он начинал так каждое утро, а значит надо было провести рутину: проверить не ослеп ли ты от сивухи, пару раз моргнув глазами, затем проверить не лежит ли у тебя что-то на лице, а затем проверить не выключили ли тебе электричество за неуплату и не задёрнуты ли занавески. В этот раз всё остановилось на втором шагу. Билли лежал лицом в траве.
Как бы Билли описал своё состояние по десятибальной шкале? Хм, “семь ровно”, скорее всего, или “прямо как после рехаба”. И вправду, по состоянию организма тот ощущал себя прямо как после долгого пребывания в реабилитационном центре, минус симптомы ломки, плюс лёгкость и чистота тела. Даже более того! Он ощущал себя на все сто процентов чистым. Это было непривычно. Как и чувство, что его тело прибавило в весе. Билли перевернулся на спину и глянул в небо. Над ним разливалась чистая лазурь и светило солнышко. Он поднял руки к небу. Те были зелёные. Билли моргнул пару раз растерянно, протёр глаза и ещё раз посмотрел на свои руки. Хохотнул:

— Ха-ха-ха… локтар огар? — Воспоминания приходили к нему с запозданием. Точно! Он же делал те выборы с игрой, и тем, чем он может быть в новом мире и выбрал орков, потому что ему казалось это забавным. Когда кто-то говорил про орков, Билли почему-то подумал о Толкиене и его ублюдках, которые казались негодяю чем-то очень близким к нему самому по характеру. — Блять, это что? — Что-то мешает на лице. Провёл рукой. У него была борода. — Я стал пионом-работягой, — грубый голос вырывающийся из его рта звучал непривычно, но в тоже самое время знакомо, — даже башка выбрита. Хоть в блудсы* записывайся, ха-ха… Ха! Блять.

Почему-то орки из Варкрафта не приходили мужчине на ум, когда он думал про выбор опции расы “орков” в начале круга перерождения. А потому, встав и посмотрев себя он удовлетворённо хлопнул себя по руке. Бицепс был железным. “Да я теперь машина!”, — он решил не думать о том, что с такой мышечной массой и при таком росте ему будет тяжеловато двигаться как раньше. Билли раскрыл накидку, глядя на волосатый живот и грудь. В прошлом у него разве что щетина росла. Билли не мог перестать тихо смеяться, особенно когда касался тех мест, где байкеры проделали в нём дыры шилом и нашпиговали свинцом, а теперь всё было гладенько и даже чисто.

— А это что, брат? — Спросил своё старое тело. Коснулся шрама чьих очертаний не узнавал. — И ещё, — провёл по другому шраму, теперь уже явно от чего-то острого, старая рваная рана, — ба… да ты, я посмотрю, тоже не значился в мирных самаритянах? — Бегло осмотрел свою одежду — дешёвый шмот, как и в прошлом, но вот теперь с индейским мотивом. Ещё немного подумав, решил кое-что ещё проверить и оттянул штаны, бегло глянув на свой хер. Громко присвистнул. Билли након закончил любоваться собой любимым, попутно ощупывая уши и нос на наличие пирсинга, и заметил что-то лежащее в траве. Пошерстил рукой по ней. Вытащил топорик.

— Ага, — картинка начала складываться в голове у Билли, когда он осмотрелся по сторонам, — ты похоже знатно проебался, брат. Не мне тебя винить. — Развёл плечами, подбирая сломанную стрелу и проходясь по полянке. Билли решил осмотреться на месте, в пределах метрах пяти-десяти от места смерти своего старого тела и попытаться… он глянул на дымящееся поселение…. да, пытаясь “вспомнить” что тут случилось.

Закончив осмотр, он решил понаблюдать за горящим стойбищем и медленно к нему спуститься, по возможности держась тени, высокой травы в которой ему было легко спрятаться. Мужчина хихикал про себя как ребёнок, думая о “естественной маскировке”, и о том, так ли себя чувствовал его друг Джамал, тот ещё заносчивый нигер, когда ему нужно было красться в темноте, прячась от налоговой инспекции.

Пока что, в его понимании, он не столько “возродился” в новом теле, сколько “переселился” в тело какого-то здорового ублюдка, который не так давно расстался со своей жизнью. Если это так — его скорее всего не ждут в том поселение. Либо считают мёртвым, либо сбежавшим.

Возможно, его не преследовали, а он сам бежал от противника? И ему не стоит возвращаться в поселение? Нет, это плохая логика. Он не знает куда идти, так что в любом случае лучше всего будет вначале разобраться в ситуации, а потом пытаться бежать в дикие места.

Мужчине хотелось пить. Он решил поискать источник ближайшей чистой воды.

Попытки напрячь память, больно били по голове, и не приносили ничего кроме звуков выстрелов, женских криков и громкого рыка, похожего на звериный. После того как голову в очередной раз адски пронзило болью, Билли решил пока больше не лезть туда, и вместо этого занялся более нужными в данный момент делами.

Беглый осмотр склона крутого холма, на котором он очутился, не дал ничего полезного, окромя уже обнаруженных мужчиной томагавка и обломка стрелы, на которой как ни странно не было никакой крови. Возможно стрела сломалась когда он падал? Мысля в этом направлении, Уильям заметил практически незаметно лежащий в траве большой лук, и колчан, в котором лежало пять стрел. Это было стоящей находкой, учитывая что в данный момент, любое оружие, даже самое примитивное, было хорошим подспорьем в вопросе выживания. Тем более, когда он взял в руки лук, то мышечная память словно сама подсказала, как его взять в руку, и как лучше всего разместить колчан.

Беглый осмотр накидки, дал понять, что орка убили с помощью огнестрельного оружия, возможно весьма допотопного, так как пороховой след на рубашке был довольно явным, что так же могло намекнуть на то, что в него стреляли с довольно близкого расстояния. Почти в упор, однако судя по следам на траве, никто не пытался преследовать подранка.. то ли он убежал уже после того как нападающие ушли, то ли ещё что, выяснить точнее было крайне сложно, все таки Билли нельзя было назвать опытным следопытом.

Дальнейший осмотр местности, дал мужчине понять, что напавшие на стойбище, пришли с юга-востока, со стороны уходящих вдаль прерий, пройдя вдоль растущих по краю скал деревьев. Опять же численность отряда он определить не мог, разве что понял что они были верхом на лошадях, и кто-то из них спешивался.

Наблюдение за горящей стоянкой орков, не дало практически ничего, кроме того что Билли разглядел одного старенького орка, который ещё подавал признаки жизни. Он лежал у потухшего костра, и что-то корябал пальцами на пергаменте, используя сажу и свою кровь вместо чернил. Его некогда могучий стан весь осунулся, в теле можно было разглядеть несколько пулевых ранений, а так же кто-то вонзил в него стяг, с развевающимся на ветру флагом, имеющим синий цвет, на фоне которого был рисунок, очень похожий на тот, что был у конфедератов.

Прятаться в траве у Уильяма получалась довольно хорошо, и сходив к воде, чтобы поглазеть на себя любимого, и убедится в том что он теперь клыкастый зеленокожий брутальный орк, мужчина вернулся к стойбищу, на этот раз более смело входя в него. Он уже понял, что налетчиков здесь не осталось, а единственный живой зеленокожий, в данный момент был готов испустить последнее дыхание. Помимо него, в стойбище нашлась и ещё одна живая душа, на этот раз огромный черный волк, который лежал на земле и тихо скулил, вылизывая бок.

— Груммаш.. кха.. это.. это ты? — раздался скрипучий голос умирающего орка, когда тот заметил сквозь слипающиеся глаза, крадущуюся через стоянку фигуру. Услышав это имя, Билли почувствовал отклик внутри головы, похоже что так звали это тело. — Мне.. мне казалось что ты уже отправился к предкам. — прохрипел старый шаман, каждое слово давалось ему с большим трудом, и держался в живых он лишь только на своем упрямстве и поддержке духов, одного из которых Уильям внезапно увидел рядом с умирающим. Он предстал перед ним в форме громадного медведя, мерцающего зеленым цветом.

“Вот это кадр!”, — шагая через лагерь и прислушиваясь к треску огня от догорающего поселения, — “Жаль, что нет камеры. Такое зрелище… ты ведь тоже чувствуешь это, братишка?”. Он коснулся широкой ладони груди. Сердце в ней билось как бешеное, истекая злобой и харкая болью. Оно билось как его… но эти мысли, острые как стрелы чувства и огонь на краю ран были не его, а этого тела.

— Смотри внимательно. — Говорил он себе под нос, заглядывая в разорённые юрты и вигвамы и подбирая ладонью окровавленную землю. Та была мягкой, вязкой, и воняла смертью. — Смотри, — он заглянул в стойбище, — я хочу почувствовать… вкус этой ненависти и боли. — Облизнул губы, глядя на мёртвые тела. Как человек, что всю свою жизнь посвятил чем-то подобного Билли просто сиял внутри.

Его дух находился на пике возбуждения, в то время как его тело билось в агонии. Орк потел. Было немного страшно, что нападающие вернуться через некоторое время. Но этот же азарт толкал орка вперёд. Охотник перекинул лук, натягивая тетиву и ожидая, как перед ним возникнет какой-то противник. Но вместо этого, он увидел зелёное свечение перед ним. А затем труп, нет, всё ещё живого орка! Из его тела торчал флаг. Знакомый слишком уж хорошо для Билли флаг, как человек родом из Флориды. Сплюнул:

— Я что, переродился негром в штатах при конфедератах? Да мне везёт как покойнику, — хохотнул, — ха-ха, погоди-ка, — покачал головой, — так я же и есть мёртвец! — Мужчина и дальше бы болтал сам с собой и искал чего он может утащить с собой из этого места, чтобы немного обогатить свою жалкую задницу, но тут его подозвал старикан. И зелёный, едва заметный ранее свет принял форму зелёного же медведя. Это впечатлило мужчину. — Старик, мишка! — Махнул им рукой и прибавил шагу, опуская свой лук.

— Громмаш? — Громко повторил за умирающим? — Ты прав, шаман, так зовут это тело. — Стал сокращать с ним дистанцию. — Я умер, да, — кивнул, — но я вижил! Сам не понимаю как. С тобой такое бывало? — Спросил тот. Но подойдя ближе, понял что просто потрепаться со стариком не получиться. “Блять, он умирает”, — в сердцах выругался он про себя, — “а я тут с ним по душам треплюсь! Надо выжать из старпёра информацию”. — Что тут случилось? Я могу чем-то помочь? — Спросил орк, опускаясь на одно колено рядом с шаманом. Осмотрел его раны. С такими не живут, причём вообще — как тот ещё дышал для Билли было загадкой!

— Кроме нас с тобой, — ещё раз глянул на рану, — кроме меня, — тут же себя поправил, — были выжившие после этого нападения?

— Смерть.. смерть необратима. — тихо прохрипел шаман, его разум был уже замутнен и это было на руку Билли, так как старый орк не понял, всего смысла оброненных молодым орком фраз.. не смотря на то что он одной ногой был уже в могиле, шаман ещё был вполне способен удивить несмышленого вторженца, каким-нибудь ударом последней воли, вложив в него всю свою мощь и мощь своего духа. Но, Уильям этого не знал и вряд ли это его беспокоило, незнание порой помогает в таких ситуациях.

— Мне.. мне уже не помочь, я уже слышу зов предков.. чую ветер прерии. — веки шамана дрожали, он едва удерживал их, продолжая смотреть своими нефритовыми зрачками на Билли. — ..Были.. белокожие увели с собой.. де.. десяток наших.. — сил у него оставалось все меньше. Дух медведя, стоявший рядом с ним, источался все сильнее, и похоже именно он до сих пор держал жизнь в старом орке. — Ты.. ты последний воин Кровавой Реки.. ты.. ты должен отомстить! Предки вверяют это тебе, Громмаш.. и отныне ты, Ужас Бури, который должен обрушится на головы наших врагов! — шаман внезапно нашел в себе силы, чтобы податься вперед и вцепится в руку Уильяма мертвой хваткой, а глаза его вспыхнули ярким зеленым светом, и голос словно наполнился мощью, после чего, когда было сказано последнее слово, он резко поник.. мощная хватка разжалась, и тело шамана снова стало слабым отголоском былой мощи. Дух медведя так же полностью испарился, уйдя вместе со своим хозяином. При этом, Билли всем своим естеством ощутил, что на него буквально лег груз, миссия что была возложена шаманом, должна была быть выполнена, а иначе.. иначе он не хотел думать о том, что с ним могло стать.

Обойдя поселение ещё раз, Громмаш убедился в том, что больше выживших не было, смотря на тела умерших собратьев, его наполняла скорбь и боль, но чем дольше он делал это, тем слабее становились отголоски эмоций этого тела, словно из него выходили последние остатки находившегося в нем ранее орка, место которого занял Кеннет Младший. Заметил он и то, что наработанные этим телом рефлексы, и остаточная память, все меньше помогали ему, что отразилось в том, что он ещё помнил как заряжать найденный среди тел допотопный кремниевый мушкет, но ему все больше приходилось думать, и буквально через головную боль заставлять себя "вспоминать", как делаются такие вещи.

К счастью, имевшихся лично у него навыков, хватило для того чтобы оказать первую помощь волку, который спокойно подпустил орка к себе. Надеяться что выжил именно друг самого Громмаша, было слишком хорошо, но этот волк явно был не против него, по крайней мере когда мужчина занимался его ранами, тот несколько раз лизнул его в лицо, тихо поскуливая. Или это была волчица? Да, это была волчица, и внезапно, Билли услышал шепот прерий, похожий на шелест травы.. до него донеслось имя "Серебренная Луна", так звали эту волчицу, и это уже было точно не воспоминание ушедшего за грань Громмаша.

Вытащив стяг "конфедератов" из тела умершего шамана, Громмаш бросил взгляд на лежавшую рядом шкуру, которая меньше всех подверглась пожару, в неё он сложил все что ему удалось найти, когда он осматривал стойбище. Тут было несколько томагавков, нашел он конечно же гораздо больше, но только пара из них удобнее всего лежали в руке, а тащить с собой больше было бы наверное глупо, ещё десяток стрел сверх тех пяти, что лежали в его колчане, мешочек с пулями, тоже десяток, бурдюк с порохом, бурдюк с водой, мешочек с вяленным мясом, трубка снятая с тела шамана, и сюртук с табаком, обнаруженный у него же, а так же какие-то травы, возможно лечебные, Громмаш этого не знал. Здесь же лежала куртка с меховыми воротами, слегка обгоревшая, но в целом ещё годная для ношения, и древний револьвер, с барабаном на пять патронов, который по всей видимости был трофейным, вряд ли сами индейцы-орки были способны изобрести нечто такое. Только вот патронов к нему не было, как не искал орк, но найти их рядом с шаманом(у которого тот и был найден), или среди шатров, не удалось.

Вечерело, ветер стал ощутимо холоднее, и надо было уже что-то решать с тем что делать дальше.

“Смерть необратима”, — сказал шаман. Билли, в это время сидящий над ним как бы поддерживая (но на самом деле роясь в его одеждах и пытаясь найти что-то ценное), скептически посмотрел на старика. Он вынул его револьвер и спрятал у себя за пояс, после чего ответил:

— Говори за себя! — Тот не понимал в какой опасности находится рядом со старым шаманом и вёл себя как у клиента дома: пиздил всё, что плохо лежало. — Держись, старик, — подбадривал его, а сам в это время оглядывался в поисках добычи, — расскажи мне всё.

“..Были.. белокожие увели с собой.. де.. десяток наших..”, — Билли кивнул, про себя уже сделав пометку “работорговцы?” в голове, а сам притормозил. Взглянул на одно тел рядом с шаманом. На нём не было никаких украшений, несмотря на следы от загара на коже.

Билли коснулся своих ушей. В них явно был пирсинг. Он видел его и в отражении на воде, и взглянув на уши шамана, тот увидел что тот их проколол костями, а у части других орков те оборваны. Мужчина скривился. Он желчно гаркнул, вторя словам умирающего шамана:

— Грязные ублюдки! Мародёры! — Бэт и сам хотел собрать себе подъёмные на новую жизнь от умершего племени! А эти ублюдки его обворовали. С одной стороны, это их право: то единственное свято, что на поле боя взято. Но с другой стороны — они нехило подгадили Билли!

— Давай, старый, думай! Есть способ, как я могу помочь? — Билли всё настаивал. — Накатать маляву нашим ну или твою передать, — взял с земли то, что карябал шаман, — или похоронить вас, а ты мне про сокровища расскажешь, а? — Ответ шамана убил: “Ты.. ты последний воин Кровавой Реки.. ты.. ты должен отомстить!”. Билли почесал лысую репу. — Ты стебёшься, старый? Каким хером? — Но тот не отпускал. Мертвец схватил его за руки. — Ужас-хуюжас! — С раздражением гаркнул орк. — Как мне им отомстить? Как?! Жопу стрелами почесать? — Хватка шамана стала до боли сильной. В его глазах вспыхнул колдовской огонь и Билли ощутил давление свыше.

На его плечи навалились две невидимые руки, вдавливая его в землю на колени и заставляя проявить хоть каплю почтения к этому умирающему бедолаге. На Кеннета обратил внимание сам мир: его внимание чувствовалось в жесткости земли, в горячем дуновении ветра, чьи языки срывались с пепелища и лизали щёки орка, в холодной хватке мертвеца, и на секунду ставшему в сотни раз сильнее танце огня, мелькающем вокруг ручейко бегущей к Билли крови. С запада на восток подул промозглый ветер, утягивая за собой тяжёлые тучи и похолодало не только тело умирающего, но и воздух вокруг Билли. В голове щёлкнуло: теперь это его контракт.

— Блять. — Лаконично подвёл итоги разговора Билли, когда на его грудь упал ослабший орк. Дух исчез — это успокоило мародёра. Он скинул с себя тело, вырывая из него флагшток и кидая тот наземь, а сам перевернул шамана на спину, осматривая и его раны тоже, после чего осмотрел его одежды. — Бля! — На теле у мертвеца не было ничего полезного, кроме оборванные ушей, свёрнутых шей, срезанных пальцев и даже во рту не было ни единого золотого зуба. — БЛЯ! БЛЯ! ГРА-А! — Он набрал воздуха в грудь и заорал что есть мочи от злобы и бессилия — ВААААААААААААААААГХ! — Его глаза налились кровью. Раньше он не злился на конфедератов за рейд на деревню, это было их дело и их право. Ничего личного, так? Но теперь, когда он понял, что эти ублюдки его обобрали, это стало личным.

— Суки, — он сидел на коленях, глядя на кучу трупов, разбрсоанных по деревне, — я вам глаза на жопу натяну, — скрипнул зубами, как и в прошлый раз резко подымаясь, — и моргать заставлю! Гр-р-р!... — В перерывах между рыком и злобой тот услышал опять скулёж в стойле и пошёл туда к волку. Из немногих найденных вещей, он смог состряпать какие-то припарки для животного, выковырять шрапнель из раны, а затем стянуть и перевязать её. Животное выжило лишь чудом до момента, когда Билли пришёл к ней. Он мрачно улыбнулся:

— Умная девочка, — погладил её по голове, пока она лизнула его в лицо пару раз, скалясь ей, — Серебрянная Луна. — Назвал ту по имени, оборачиваясь на голос. Нахмурился. — Да понял я, понял. Щас подготовлюсь и пойду за вашими бледножопыми, дайте хоть посрать нормально и волка подлечить! — Похлопал волчицу по холке и нагнулся к ней ближе. — Короче, расклад такой. Ты теперь работаешь на меня. Не знаю, кто твой хозяин, — поднял палец к потолку стойла, — НО! Я пойду херачить тех, кто его убил. Ты со мной?

Волчица лизнула его лицо. Мужчина стёр её слюни с него, мрачно подтирая рожем рукавом распашёнки и кивнул ей удовлетвёрнно:

— Приму это за “да”. — Поднялся. — Лежи, отдыхай. Я те щас что-то похавать и попить принесу. А потом соберёмся и покатим!

Он обошёл весь лагерь, сваливая тела в кучу и собирая в одном месте, перед стойлом с волками, всё что ему может пригодиться в дорогу. Тут было не так много. Он собрал часть еды, которая могла бы пригодиться ему и отдал волчице, чтобы та набиралась сил.
Громмаш (стоило себя так пока что называть, наверное?) накинул на себя куртку, застёгивая её и пряча под ней револьвер. Он потренировлся с ним пару раз, быстро выхватывая, делая пару выстрелов без патронов, и сразу же пряча его обратно. Кивнул удовлетворённо.

Затем закрепил на себе томагавки. Лук с колчаном и стрелами. все патроны, порох, провиант и прочее не нужно барахло он завернул в шкуру, которую с помощью верёвок и обрывков ткани оставшихся на пепелище превратил в подобие супы проверенными временем движениями. Затем, с помощью нескольких оставшихся от юрт жердей и той же ткани со шкурами он решил сделать что-то вроде допотопынх саней-насиок, с мягким низком, которые можно волочь по земле и нести на этом кого-то: сюда он собирался посадить волчицу и тащить её вместе с собой в ночь, предварительно накрыв её обрывками ткани, чтобы та не мёрзла и могла отдохнуть в пути.

Сам он ещё немного потренировался с оружием до зката, оглядел ещё раз поселение и сверился со своими ощущениями и памятью своего тела, чтобы освежить боевые навыки. Под конце, мужчина остановился на краю деревне. Потратил немного пороха и горючего чтобы подпалить собранную им кучу тел. Пока те горели, он поджёг от костра трубку шамана и начал задумчиво курить. Солнце клонилось к закату.

— Они двигаются большой группой. Их замедляет добыча и пленники, — сказал волчице на носилках орк, глядя в тьму, что ползла на долину с гор, пока за вершинами пиков пряталось солнце, — они должны будут остановиться на ночь. К рассвету мы их нагоним… — Подойдя к огню, он собрал немного праха в мешочек, а затем вернулся в Луне.

Закончив говорить с питомцем, орк двинулся в сумерки, покидая пылающее поселение.

Тренировка с револьвером дала понять, что тот стреляет только после того, как взведешь, и к этому нужно было привыкнуть. Впрочем, Билли хорошо знал, что это дело тренировки, в конце концов, пускай современное оружие и было куда проще, стрелять из него все равно мог далеко не каждый, и чтобы во что-то попадать, совершенно точно так же, нужно было уделить достаточно времени тому чтобы научится этому.

Выстрелив разок из мушкета, заряжать который было весьма непросто, и пока у него уходило на зарядку около тридцати секунд, а то и больше, Громмаш понял насколько это громкая вещь, едва не оглохнув на одно ухо. Громкая, и крайне сложная в применении, однако убойность.. да, убойность перевешивала минусы с лихвой. Когда пуля едва не пробила ствол дерева насквозь, выбив из него целую россыпь щепок, орк проникся уважением к этому оружию, и заодно понял, как именно людям, если это были люди, удалось перебить целое стойбище орков, при этом не потеряв ни одного бойца. А то что с их стороны потерь не было, было ясно потому, что на траве откуда они пришли, не было крови, самый явный признак того, что зеленокожих перестреляли словно в тире.

Не смотря на то что лично Билли, многих вещей не знал, смастерить простейшие вещи он был вполне в состоянии, чем и занимался практически до самого заката, помимо тренировок с оружием. Можно сказать, что это у него вышло очень даже неплохо, учитывая что за довольно ограниченное время он смог сделать и сани для перевозки волчицы, и некоторые другие вещи, забрав из сожженного поселения все полезные вещи.

Оставляя позади себя огромный костер, языки пламени которого стремились к небу, Громмаш ощущал странную легкость в груди, словно вместе с сожженными телами, сгорали и все печали предыдущего носителя сего тела. Души, были освобождены от оскверненных тел, и отправились в поля вечной охоты, и если бы орк обернулся, то заметил бы, силуэты павших орков, смотрящих уходящему воину вслед - последнему мужчине из клана Кровавой Реки.

Табак в кисемке шамана оказался той ещё забористой вещью, и похоже это тело было не то чтобы привычно к подобному, так что Громмаш закашлялся как последний школьник, и голова тут же стала ватной. Сделав ещё одну затяжку, Билли понял что просто не сможет идти если продолжит, и в этот момент он наверняка порадовался тому, что для пробного захода, забил трубку не на полную, иначе пришлось бы распрощаться с частью очень годного табака. И то ли ему примерещилось, то ли ещё чего, но когда он её раскуривал, ему показалось что он снова видел духа медведя, краем глаза.

Прежний Билли не то чтобы имел опыт походов через прерии, однако это тело нивелировало его неопытность, молодой и мощный орк легко переступал ногами, и по всей видимости был способен преодолеть большое расстояние пешим ходом, при этом двигаясь гораздо быстрее человека. Двигаясь то вдоль берега реки, то вдоль скал, пользуясь прикрытием растущих в этой части местности деревьев, Громмаш уже через час пути, увидел впереди дым, а затем и стоянку ушедшего отряда. Ночь играла ему на пользу, Луна была наполовину закрыта облаками, и орк заметил это ещё когда только начинало смеркаться, он довольно хорошо видел в ночи, словно в глазах у него имелся встроенный прибор ночного видения, показывающий все в темно-серых цветах. Благодаря этому, и благодаря опыту наблюдения за разными людьми, Билли смог подобраться достаточно близко, чтобы разглядеть лагерь.

Люди, а это были именно они, разбили лагерь у реки, перекрыв подходы к себе двумя повозками, и срубленными деревьями, из которых на скорую руку было сделано подобие блиндажей. Кто-то купался, оглашая окрестности веселыми криками, кто-то сидел у костра и травил байки, кто-то спал в спальниках прямо рядом с кострищем. Неподалеку от костра стояла палатка, скорее всего офицерская, в ней горел свет и было видно два силуэта. Но куда больше Громмаша заинтересовала другая картинка. Метрах в тридцати от повозок, среди деревьев паслись лошади, тридцать штук, они были стреножены чтобы не убежали далеко, и рядом с ними, прижавшись спиной к дереву, сидел на траве солдат, по всей видимости поставленный сторожить коней. А заодно, сторожить и прикованных друг к другу, и к деревьям орчих, которые сидели в десяти метрах от него, и как убедился Громмаш, вовсе не спали. Зоркий глаз, так же отметил, стоявшие у повозок стойки с оружием, в которых треугольниками стояли мушкеты, наверняка в повозке можно было по тихому разжиться и порохом с патронами.

Билли не оглядывался назад, на поселение. У него в принципе не водилось подобной привычки. Внутри ему полегчало. Мужчина ощущал некоторую лёгкость, пришедшую либо с сожжением всех улик его (и в основном чужих) военных преступлений, либо после раскуривания трубки мира, из-за которой мир сразу стал каким-то ярким, и приветливым, и понятным, и таким многообразным местом!

Он шагал вперёд, радостно улыбаясь солнцу и подмигивая духу медведя, появившемуся на краю зрения, а ещё гигантским фигурам орков в небесах, которые складывались из звёзд на ночном небосклоне. “Хей-хей-хей, юр прити гуд!”, — салютовал он этим молчаливым силуэтам. А те словно смотрели на него из космоса своим не угасающим взором. Хотелось петь и танцевать, и никак не убивать.

“Но, что поделать?”, — говорил тот про себя, иногда задумчиво оборачиваясь к волчице и чувствуя себя туристом на маршруте в горах, эйфорию которого ещё не смыла боль в ногах, — “Таковы законы этого места. Они меня обокрали, и раз я не могу настучать на них копам, а местных авторитетов не знаю, то надо пустить этим ублюдкам кровь”. Он даже задумался ненадолго над этой темой:

— Ха, — почесал бородатую рожу, разглаживая жесткие вьющиеся волосы своей бороды, — а только ли кровь пустить? Эти типы очень уж жесткие. Их не запугать, как обычных лате-эльфов. Согласна? — Спросил у волчицы. Хмыкнул. — В прошлом люди были тем ещё зверьём, так что чтобы они поняли, что со мной не надо шутить, то надо тоже жестко ответить. О, знаю! — Щёлкнул пальцами. — Мне нужны ебучие боевые трофеи!

С этими мыслями незаметно для себя орк дошёл до лагеря солдат, что оказался… совершенно не защищён. Готовившийся к тяжёлому и кровавому бою до последней капли крови орк даже был как-то разочарован, но волнение о том, что его задницу нашпигуют ещё дной порцией свинца улетучилась. Оглядевшись по сторонам он чётко понял, что будет делать и укрыл волчицу с повозкой в кустах.

— Сиди тут. Тихо. — Приказал он Луне и погладил по башке, дав ещё мясца с водой, которые не доел. Мужчина взялся за копьё, зарядил мушкет, а затем из остатков пороха, мешочков и пуль стал мастерить обмотку для копья. — Сука, Джамал, никогда не думал что твои рецепты анархиста пригодяться где-то, — бубнил он себе под нос, делая самодельную бомбу, — но, блять, если увидимся в аду или тут где — с меня причитается! — Он помнил хорошо, как его старый знакомый пояснял за взрывчатые вещества, снаряды и прочую шрапнель. Так что не жалел пуль, досыпая в заряд ещё и сухих щепок, вместе с мелкими камешками найденными в ближайшем ручейке.

Там же, у ручья, он спокойно умылся и осмотрел лагерь противников с расстояния, пару камешков пережа в руке и начав обходить лагерь в полном вооружении по дуге, приближаясь к стоянке лошадей. Там, у повозок, под сенью молодого дерева, сидел какой-то солдатик и мирно курил последнюю махорку в своей жизни. В прошлом Билли не убивал кого-то вот тако вот, хладнокровно и целенаправленно. Да были случаи, да, спорить глупо. Но то была самозащита. Или же его пытались пристрелить всякие ублюдки, чьи фотки он продал кому следует… но, сейчас это не важно. Сейчас он ощущал возбуждение от одной мысли о свежей крови и бое и не мог скрыть своей улыбки.

Билли пригляделся к часовому. Он заметил все детали о нём.
И понял, что когда тот набивает трубку, то ненадолго отвлекается, как бы глядя в сторону. Орк замер и приготовился. Он подкинул в руке камешки из реки… а затем метнул их в дерево в слепой зоне у часового, когда тот отвернулся снова набить трубку. Те зашелестели.
Часовой отвлёкся на несколько секунд на них: те самые несколько секунд, когда теперь уже орк оказался в его слепой зоне, и из кустов с громилой в них вылетел томагавк, аккуратненько расщепляя голову бедняги прямиком из темноты. Через пару секунд, поняв, что никто этого не заметил (даже кони) Громмаш вышел из теней.
Он быстро пробежал в сторону трупа, утаскивая его в кусты за деревом и утирая тамагав с кровью травой, чтобы и следа не было от его убийства. Затем, ещё чуточку подождав, он потёк к орчихам, замирая за деревом, чтобы изучить верёвки и не попасться под взгляды окружающих. Поняв, как те крепились к деревьям и друг к другу, тот стал рубить завязки тамогавком, стараясь это делать тихо и быстро. Когда они все были освобождены, тот быстро жестами подозвал их к себе. Впервые за время начала нападения они заговорили.

— До того как войти в лагерь я сделал копьё с картечью, — он показал на метательный флагшток с пороховыми мешочками, — оно сослужит нам службу. Сейчас мы тихо обойдём лагерь стороной, до вон тех повозок. — Указал на повозки. — Раз там стоят мушкеты, то и порох с пулями должны быть. Вооружаемся, — шёпотом приказал орчихам, — затем я кидаю копьё в костёр и взрываю этих ублюдков.

— Нам остнется после этого только расстрелять всех тех, кто останется в живых. Если кого-то не добьём сходу — я пойду в рукопашную и выиграю время, — пояснил тот, — пойдёте ли вы или возьмётесь за другое оружие — вам решать. Главное убить всех тех, кто может оказать сопротивление. Затем атаковать тех, кто ещё не дошёл до оружия. Офицер, — указал на палатку, — мой. — Рыкнул орк.

Заметив как в их сторожа влетел томагавк, орчихи замерли, и не издавая и звука, уставились на появившегося из тьмы Громмаша. Молчали они и когда он освобождал их от пут, перерезая плотные веревки лезвием томагавка, молчали и тогда когда он всех освободил, пока они не отошли немного в сторону.

Лошади, которые вполне могли бы поднять тревогу своим фырчанием, на счастье орков не учуяли и не заметили их, что играло им на руку. Отойдя в сторону на достаточное расстояние, чтобы их шепот не был слышен в лагере, Билли пояснил свой план. Возражений не последовало, орчихи вообще оставались довольно молчаливыми, можно было подумать что им отрезали языки, но одна из них все же вышла вперед и заговорила с ним. То была самая статная зеленокожая женщина, с мощной фигурой, и довольно привлекательными формами, её плечи и торс были покрыты шрамами, вероятнее всего она была либо охотницей, либо воином, а возможно совмещала оба этих направления.

— Кто-то кроме тебя выжил, Громмаш? — поинтересовалась она, теребя одной рукой ожерелье на своей шее, из обтесанных клыков какого-то зверя. Услышав ответ, орчиха грустно вздохнула, по её глазам можно было понять что она уже смирилась с утратой, а сейчас лишь окончательно отпустила тех кто был ей дорог. Это было заметно на лицах всех оставшихся женщин, от самой молодой, до самой старшей. — Теперь ты, наш вождь, твое слово закон.. мы пойдем в этот бой, и будем сражаться до последней капли крови. — прорычала она, с твердой решимостью во взоре, после чего они вместе выдвинулись к повозкам.

На удачу орков, за повозками особо никто не следил, пару раз Громмаш вовремя замечал поворот головы сидящих у костра солдат, и припадал к траве, а вместе с ним и орчихи. Тьма, и зелень травы, укрывала их от не слишком пристального внимания, и вскоре они добрались до повозок, и принялись вооружаться. Орчихи, на удивление неплохо разбирались в мушкетах, похоже индейцам доводилось стрелять из них довольно часто, пускай в стоянке он и нашел их всего несколько. В первой же повозке, оказался и порох, и пули, так что Билли при желании мог модернизировать свою самодельную гранату, а заодно вооружить весь свой небольшой отряд.

Расположившись у деревьев, и в просветах между повозок, орчихи стали ждать сигнала, и как только прогремел оглушительно громкий взрыв, они все вместе открыли огонь. Первый же залп, положил большую часть уцелевших солдат, зеленокожие били точно, да и особой трудности попасть с такого расстояния не было. Билли же не стрелял, он ждал когда выбегут его мишени и долго ждать не пришлось, из палатки выскочило два офицера, мужчина с саблей и револьвером в руках, и женщина с винчестером. Они тут же стали что-то командовать, пытаясь сориентироваться в общей суматохе, но организовать бойцов им не удалось, так как в следующую секунду прогремел первый выстрел Билли, сразивший мужика, который завалился назад с развороченной наполовину головой, а затем и второй выстрел спустя всего пару секунд, настигший не успевшую спрятаться за бревном офицершу, поразивший её то ли в грудь, то ли в плечо. Так или иначе, она тоже была больше не боец.

— ГРА! Смерть бледнолицым! — прокричала та самая орчиха, что ранее разговаривала с орком, и с улюлюканьем, зеленокожие бросились вперед, нанося мощные удары прикладами, словно дубинами, по головам решивших сдаться солдат. Те не успели даже бросится наутек или что-то выкрикнуть, на самом деле орчихи могли бы забить их насмерть и кулаками, все же разница в габаритах была довольно весомой.

Ну а Билли тем временем, подоспел к ещё живой офицерше, оказывая ей какую-никакую первую помощь, дабы та не померла до того как он сможет её допросить. И это ему удалось, по крайней мере, он смог стабилизировать её состояние и теперь с ней можно было пообщаться, пускай она и смотрела на него с лютой ненавистью, личико у неё было довольно симпатичным, как и фигурка под офицерским мундиром.

— Хочешь привязать её к столбу и показать ей что такое мучительная смерть? — спросила внезапно оказавшаяся рядом зеленокожая, присаживаясь на бревно рядом с Билли, и упирая мушкет в землю, сейчас у неё не было другого оружия, так что сойдет и это. По глазам орчихи было видно, как сильно она мечтает выпустить этой гадине кишки, и только тот факт, что она была добычей Громмаша, не позволял ей взять и сделать это.

— Никто не выжил. — На этот раз говорить о том, что он тоже умер орк не стал, учась на ошибках разговора с шаманом, а то ещё какой херни ему навяжут. Громмаш не был фанатом бесплатной работы. И Билли — тем более. — Вождь…

Мысль о том, что местные законы работали таким образом, что здоровяк остался лидером племени до последнего не покидала Бэта, и теперь когда грифтер получил ещё одно подтверждение ей, он ощущал себя куда увереннее. Десяток женщин — не армия мечты. Но у него были подчинённые! Это уже хоть что-то.

— Хороший настрой. Не отставайте. — Приказал он им и тут же двинулся обратно к свету костров и повозкам с людьми.

Остановившись у повозок, Билли находился в возбуждении. Он быстро стал вооружать орчих, пока их никто не заметил и взял с ними часть боеприпасов, чтобы уже на дистанции зарядить своё оружие. А также модернизировать копьё, добавив в него пуль и каких-то странных металлических колючек. “Калторпы”, — подумал он.
Быстро проводя пару манипуляций с копьём, Билли утёк рядом с повозкой и застыл в тени, ожидая когда больше солдат подойдут к костру. Он ждал недолго, всего лишь три дыхания: три вздоха, и три выдоха, пока один из солдат не пошёл к повозке. Не идеально, но ещё дольше мужчина ждать просто не мог. Его могли заметить!
Как летучая мышь по стене, Билл отполз по траве, прижимаясь к земле, а как только оказалася вне поля зрения идущего к нему солдата, Встал в полный рост, отходя на пару шагов назад. Ему тут же на ум пришли воспоминания о школе, пока он ещё учился там и уроки физкультуры с метанием ядра и копья. Орк метнул свой снаряд!

Прогремел взрыв и над головой лежащего на траве диверсанта в тот же миг засвистели пули, а он сам вжал в голову в плечи и засмеялся от души. Такого он точно не ожидал от кучки баб! “Вот они дают, бля, я бы в жизни не поверил!”, — скалился он, но сам в бой не вступал. Даже когда казалось, что кто-то из солдат могут начать палить сразу же в ответ, он нацелил свой мушкет на палатку. И тут же из неё наружу вырвалась фигура человека. “Офицер!”, — Билли нажал на курок не думая. Сработал естественный рефлекс любого орка.

— БАМ! — Радостно кивнул Билли, попадая в офицера. Так уж вышло, что первый выстрел размозжил голову ублюдка. — Чёрт, надо осторожнее. — Выругнулся он, откидывая один мушкет, и тут же берясь за второй, орочий. С ним второй выстрел, по второй фигуре вышедшей из шатра прошёл ровнее. — БУМ! — Снова при выстреле произнёс вслух он звук. Пуля попала в грудь сучке. — Ха-ха-ха, в яблочко! — Закричал орк, теперь уже поыдмаясь по весь рост.

— ГРА-А-А-А-А! — От души заорал Билли, радостный словно дитя на рождество, несясь прямо к офицершу через огонь. На ходу он парой взмахов томагавка перерубил шеи, животы и руки парочки оглушённых солдат, которым не повезло быть на пути мясного паровоза. Переехав все препятствия, он тут же упал на офицершу, выкручивая ей руки и не давая добраться до револьвера офицера. — Не сегодня! — Рыкнул на одом дыхании, выворачивая запястье.

— Не дёргайся… тупа… сука. Ты же сама дохнешь. — Шипел он истекающей кровью и ослабевающей женщине. Будучи человеком в прошлой жизни, он старался быть аккуратным. Но как тут будешь добрым доктором, когда пациент пытается откусить тебе пальцы? Кое-как, при помощи оплеухи и кровопотери, Билли переборол свою жертву и смог оказать ей первую помощь. Теперь она не умирала! Это был прогресс… — Блять… не надо было слушать батю, надо было на врача идти.

— А, привет, — Громмаш утёр кровь со лба, когда к нему подсела охотница, — я хочу задать ей вопросы. Они… — только сейчас он на самом деле задумался, — …они говорят с нами на одном языке? Или, тут есть кто-то, кто с ними может говорить? — Спросил он и огляделся по сторонам. Устало потёр глаза. Билли слабо улыбался и был доволен боем, но настоящее убийство сильно изатывало.

— Бля, меня мутит, — Билли вынул наружу трубку с табаком, снова набивая в неё совсем чуточку, чтобы немного расслабиться, — меня изрешетили в поселении. Я потерял много крови. После этого башка работает неправильно, — пояснил он, — нихера не помню. Шаман сказал, что я Громмаш и что-то про Ужас Бури. И что я буду жив, и что надо выполнить заявочку от предков, а предки хотят мести.

— Вот и хочу узнать у неё больше про, — он стал копаться в одеждах, поджигая о тлеющий кусок шрапнели трубку, — про вот это и про них. — Билли вынул из-за пазухи флаг. Показал его офицерше на земле. — Ты это знаешь? — Спросил у неё. — Ты меня понимаешь?

— Не знаю, некоторые говорят.. чаще всего они ходят по одиночке, и стараются договариваться с племенами. Среди солдат.. нет, не помню такого. — спокойно объявила орчиха, продолжая со злобой наблюдать за лежавшей на земле офицершей, которая была уже совсем не такой строптивой. Все таки, парочка увесистых ударов, привели её в чувство и больше она не пыталась вырваться. — Бьюкгра говорит, ты же должен знать. — напомнила женщина, чуть прищурив глаза, вглядываясь в фигуру сидящего перед ней Громмаша, который вдруг словно стал совсем другим орком. Если в горячке боя она просто не обращала на это внимания, то сейчас, это невольно бросалось в глаза.

Она молча наблюдала за тем как он набивает трубку, попутно объясняя что с ним произошло, да.. по всей видимости он прошел по краю, и то что ему удалось выжить, было не иначе как благоволением богов. Дар с выше, ведь иначе, никто не пришел бы на помощь орчихам, и сейчас они все так же сидели бы связанные и ожидали бы своей участи. А то что с ними будет дальше, многие из них догадывались, бледнолицые любили торговать другими разумными, и частенько устраивали набеги на разные места обитания представителей других рас, чтобы набрать рабов. Правда обычно они старались не убивать мужчин, они хорошо подходили для работ по строительству дорог, для их железных коней, но с их племенем все было несколько иначе.

— Ужас Бури.. Это теперь твое новое родовое имя, Громмаш, Ужас Бури, вождь Кровавой Реки. — объявила орчиха, которая так и не представилась. — А я, Рагаша, Песнь Рассвета. — тут же представилась она, наблюдая за реакцией орка, в прошлом она слышала о том, что после неудачного ранения, особенно в голову, некоторые воины теряли память и поэтому сбавила градус подозрительности, тем более что, так или иначе, кем бы он ни был, Громмаш помог им.

Офицерша явно не понимала Билли, и бормотала что-то на своем около-испанском языке, который все же сильно отличался от того, что привык слышать мужчина, и хотя орков он понимал довольно спокойно, и более того ему казалось что они говорили на английском, эту белиберду он понять был не в силах. Подошедшая Бьюкгра, красивая молодая орчанка, с мясистой внушительной задницей, стала переводить для него слова пленной.

— Она говорит, что они отомстили за сожженный обоз, решив что это именно наше племя атаковало его, и забрало все припасы.. это была акция устрашения, надо было оставить знак, и они вонзили флаг в тело орка, тем самым передав послание, всем кто придет и увидит что произошло со стойбищем. — перевела орчиха, и тут же плюнула в лицо пленной. — Вот же твари, наше племя не имело никакого отношения к этому нападению.. Роммаш наоборот, послал в форт пару разведчиков, чтобы они рассказали бледнолицым, что это сделал клан Черной Горы. — Бьюкгра ещё разок плюнула в гадину, ударить её она не могла, но это не мешало ей отвести душу хоть таким образом.

— Бьюкгра, — Громмаш покатал имя на языке, — звучит. Кто из тех, кто с нами, Бьюкгра? — Спросил он у орчихи. Скрывать, что Билли ничего не знает об этом сообществе и не помнит никого из тех, кого он спас. Посмотрел на молодую орчиху. Присвистнул. — Видимо правду говорят, что молодое поколение знает больше трюков, чем старички. Хех. — То, что он не знал их языка удручало. Билли очень расстроился, особенно тому, что его придётся явно учить, хотя он в прошлом и изучал уже корейский, но это было с лёгкой руки его тогдашней подружки. “Где же Ким, когда она так нужна”, — вздохнул с ностальгией по былым денькам орк. Подозвал к себе Бьюкрагу.

— Бьюкгра! Тут понадобиться твоя помощь! — Крикнул он ей. А сам стал ждать её прихода. Глянул на охотницу, положив подбородок на ладонь. — Ужас Бури. Большое имя, с претензией. Мне нравится. — Ему не совсем нравилось, насколько помпезно это звучало, но то, что оно что-то внушало оркам — хорошо, даже отлично. — Рагаша. Я запомню. — Пока к ним шла переводчица, оканчивая работать по своим делам, Билли подумал о важных вопросах, которые стоило бы ему в будущем задать. Но… долго ждать не пришлось. И вот уже между ними наладилась коммуникация. — Акция устрашения, ясно…

— Спроси, она что-то слышала про наших скаутов, что пришли к ним с вестями об атаки на обоз? — Спросил Громмаш, ненадолго задумавшись о ситуации. Акция устрашения. Такое понятное и теперь уже ясное слово. Он едва заметно усмехнулся. — Понятно. Спроси, через какое время их группа должна была вернуться в форт. Есть ли ещё точки на их маршруте, которые они должны были посетить? — Спросил он, складывая руки вместе. Билли по своей старой привычке начал перебирать пальцами так, словно вертел меж них катушку для фотоаппарат. Он чуял дух наживы во всей этой чудесной ситуации, такой грязный и развратный, но такой заманчивый.

— Она вряд ли знает много, ублюдки не выглядят как хоть сколько серьёзный отряд, — отметил про себя мужчина, оглядываясь по сторонам, — но она могла что-то слышать, в перерывах между тем, как трахаться со своим дружком. — Кивнул на тело офицера. Тут же о нём вспомнил. — Кстати, спроси ещё, что будет после того, как их отряд не вернётся в форт? Через какое время за ними отправят поисковую группу? — Подумал немного. — И есть ли ещё такие налёты или компании устрашения, которые их армия планирует в ближайшее время. — Повернулся к женщине офицеру. — Есть ли ещё, другие отряды как вы, поблизости от нас? — Кивнул орчихе.

Бьюкгра послушно передала вопрос Громмаша офицерше, та в свою очередь несколько секунд после этого молчала, и похоже не спешила отвечать. Сидящая рядом Рагаша улыбнулась, выпятив клыки, глянула на орка, тот в свою очередь кивнула, и в следующую секунду воительница нагнулась вперед и надавила пальцем на рану. Несколько секунд она наслаждалась криками офицерши, после чего убрала палец, но не далеко, продолжая держать его рядом с плечом девушки. После этого, она снова заговорила.

— Говорит, их казнили, а тела вывесили на стену, на потеху толпе. — перевела Бьюкгра, что главное, больше офицершу никто не бил, но взгляды орчих говорили сами за себя. — Они должны были вернутся в форт к вечеру этого дня. Больше точек на маршруте нет, их поход должен был быть быстрым, и так же быстро они должны были вернутся назад.. сейчас в форте их отряд единственный, и поэтому оставлять форт практически беззащитным комендант не хотел. Как я поняла, основные силы форта сейчас в походе, и вернутся должны только в конце месяца. Через девять лун получается. — вновь перевела бормотание офицерши орчиха, выдавая Громмашу интересующую его информацию.

— Вот как, значит форт бледнолицых практически беззащитен.. и за ними явно некому будет прийти, если они не вернутся. — задумчиво протянула Рагаша, как воин она имела много прав в племени, и так же была обучена многим вещам. — Вождь, я думаю это наш шанс, отомстить за наше племя, вырезав их семьи, так же, как они поступили с нашими. — твердо высказала она свое мнение, воины зеленокожего племени, всегда имели право высказать свои предложения вождю, а тот уже со старейшинами решал, стоит ли дело времени и сил, или нет. Сейчас же, весь совет состоял по большому счету из неё, и самого Билли, так что, он мог единолично принимать любые решения.

— С одной стороны, это может быть ловушка и она может нам врать чтобы заманить в форт, — Билли сделала короткую затяжку и очень лениво выдул в лицо пленнице колечко сизого дыма, — с другой, мы ничего не теряем. — Развёл тот плечами. — Нам некуда вернуться. И не о ком волноваться. Наши семьи… — Внезапно, он задал себе очень странный вопрос. — …А у меня была семья в племени до этого?

— Хм, — услышав ответ, он нахмурился, опуская взгляд: для Билли в его положении родичи его прошлого тела могли бы стать хорошим трамплином в будущее, но видимо эти ублюдки ограбили его во всех смыслах, — понятно. Бьюкгра, — обратился к переводчице, — ты… скажи ей: я благодарен, если она сказала правду, и в благодарность мы не убьём её здесь и сейчас, и даже отвезём обратно, домой!

— Рагаша, — орк поднялся со своего места, — я решил: мы сегодня же отправимся в форт и вырежем каждого, кого встретим на своём пути. И мы возьмём её с собой, — указал на офицершу своей трубкой, — убить её всегда можно, даже если она соглала. Но для неё смерть, — взгляд Билли блеснул, — это слишком просто. Я хочу, чтобы они почувствовали что мы чувствовали. И потеряли то, что мы потеряли. Собери всех, — махнул рукой, — расскажи о наших планах и вели собирать добычу. Отправляемся как только сможем.

Снаружи Билли клокотал от ярости, но внутри он лучился от такого же яркого счастья: ещё никогда в жизни он не шёл в такой бой, на самую настоящую войну, и до этого терзавшие его идеи стать на поле боя военным корреспондентом воплотились чем-то новым. Он ощущал власть над ситуацией. Наслаждался весом своего слова и выражением на лице женщин, пытаясь уловить их мимику и реакцию.
Но самое главное, Билли для себя решил что ни в чём не будет себе отказывать прямо сейчас. У него впереди целая новая жизнь и пускай он пока не решил, на что её потратит, но одно ясно: явно не на просто наблюдение со стороны или возню с бандитами. Его ждёт кое-что куда веселее и кровавее.

— Уверена, она знает что с ней будет если она соврала.. так что, я склоняюсь к тому чтобы поверить в её слова. В конце концов, мы и правда ничего не теряем. — произнесла Рагаша, поглаживая пленницу по плечу, с довольной ухмылкой. Когда же Громмаш спросил про семью, она на секунду замерла, словно не знала что ответить, а когда уже было открыл рот, за их спиной внезапно раздался кашель. Обернувшись, орк мог заметить орчиху, что была заметно ниже остальных из племени, что скорее всего объяснялось её возрастом. По седым прядям в темных волосах, и по куда более заметным морщинам, можно было сказать что она была женщиной в возрасте, которая при этом не растеряла своей природной красоты. Массивная грудь, по размеру ещё больше чем у Рагаши, буквально выпирала из одежды, словно два больших корабельных орудия. В правой руке она держала окровавленные скальпы, снятые с нескольких солдат, а в левой был нож, по всей видимости взятый у одного из них же.

— Я ненароком подслушала ваш разговор, Громмаш.. мы все готовы идти за тобой, чтобы отомстить за наши семьи. — чуть скрипучим голосом, молвила орчиха, подходя ближе, и присаживаясь на корточки, возле собравшихся вокруг пленницы орков. Её массивная грудь при этом качнулась и едва не вывалилась из той одежды, которая кажется совсем не подходила ей по размеру. — Что же до твоей семьи, в этом году ты должен был поставить свой шатер и взять в жены Бьюкгру.. твой отец, был хорошим воином и охотником, но на охоте несколько сезонов тому назад, его подрал волк, и он умер не добравшись до стойбища, где ему могли оказать помощь. Что до твоей матери, она умерла ещё раньше, от болезни что пришла к нам вместе с подарками бледнолицых. Да, я Йортул, Речная Тень.. я слышала что ты потерял память, в прошлом такое случалось, если какой-нибудь молодой и неопытный шаман, скуривал слишком много этой их отравы, которая позволяет общаться с духами.. но был один раз, когда после удара об камень, один охотник тоже потерял память, но в отличии от шаманов, она к нему быстро вернулась. — поведала она, видимо поэтому Рагаша не сразу решилась ответить на его вопрос, такие известия могли больно ударить по сердцу орка, а сейчас он должен был быть сильным. Бьюкгра, при этом, когда Йортул сказала о женитьбе, смущенно отвела взгляд, покраснев настолько, насколько на это была способна орчиха.

Тут к их кругу, стали подтягиваться и остальные орчихи, все они были явно моложе Йортул, и моложе Рагаши, что впрочем не мешало каждой из них быть по своему красивой и притягательной, неудивительно что бледнолицые решили их угнать в рабство. Только вот, почему они попались им, как это произошло, возможно позже стоит их об этом расспросить, когда раны от такого позора немного затянутся.

Бьюкгра перевела для офицерши слова Громмаша, ну а Рагаша достала веревку, чтобы связать их пленницу, на тот случай если той в голову вдруг взбредет мысль о побеге. Объявив свое решение, Билли оставил орчих обсуждать его слова промеж собой, а сам направился осматривать что же ему подготовила судьба, в качестве подношения за его старания. И результат был впечатляющим.. во первых, он обзавелся нарисованной от руки картой местности, что это было очень даже хорошо, во вторых нашлись все те драгоценности, которые были сняты с тел орков, что было ещё лучше, и наконец, тут было два офигенных спальника. При чем, явно орочьего крова, о чем говорила вышивка на них, возможно трофейные, возможно обменяли где-нибудь на что-нибудь. Тут же, его наградой стала сабля офицера, она конечно была больше похоже на кинжал, в сравнение с любым оружием орка, но сталь была хорошей, возможно её можно было продать, так же у него был хороший флотский револьвер, так же на пять патронов в барабане, с целым мешочком пуль, на глаз их было около двадцати, не меньше. Винчестер, брошенный офицершей, так же лежал тут, с неё же он снял патронташ, который перекидывался через грудь, который мог похвастаться тридцатью патронами. У убитого мудака, так же нашлись хорошие часы, с золотым покрытием, внутри которых на задней стороне крышки лежала фотография его семьи. Женушка у него была красивой молодой женщиной, с аристократичными чертами лица, и неплохими формами.. Билли невольно вспомнил сиськи офицерши, молочная грудь которой привлекла бы внимание любого мужика.

Орчихи тем временем, уже подтаскивали тела убитых к камышам, пряча их в высокой растительности, что тянулась вдоль берега. Одна из них сказала, что крокозухи вскоре почуют запах крови, и меньше чем за пару часов, от тел ничего не останется. Каждый солдат был тщательно обыскан, в первую очередь орчихи собирали пули, порох, и другое возможное оружие, во вторую шли различные бинты, лекарства и прочее, ну и в третью с них срывали одежду, пуская её на ткань, которая могла пригодится. Все это было стащено в фургоны, и вскоре орки были готовы к отбытию. Лошади, очень сильно боялись орков, так что отобрать из них четырех спокойных оказалось не самой простой задачей. Остальных, привязали друг к дружке за шеи, и пустили позади фургонов, лошади были умные, боевые, и послушно топали вслед за ними, не пытаясь разбегаться.

Волчица, которая уже выглядела гораздо бодрее чем раньше, была помещена в один фургон с самим Громмашем, в котором так же ехала пленная офицерша, и Рагаша, которая в этом плане обогнала Бьюкгру, вытеснив молодую орчиху на рога(так вроде называют место повозчика). Оказавшись в фургоне, когда они тронулись, офицерша стала намекать на коитус, видимо решив что это может помочь ей. Ну или просто от отчаяния. Взгляды окружавших орка орчих, всячески намекали ей на её дальнейшую судьбу. Поэтому что-то причитая на своем языке, она расстегнула поврежденный мундир, вывалив свою грудь, и принялась домогаться орка, прямо на глазах у Рагаши, что наблюдала за этим чуть ли не со смехом.

— У меня пока нет тайн, ну или я их не помню. — Ответил Громмаш на слова о “случайно подслушанном разговоре”.

Билли оскалился, когда увидел с кем говорит и даже не скрывал сального взгляда. Он легко махнул рукой.

— Пока их нет — подслушивайте на здоровье. Я ничего не теряю. — “Мы все пойдём за тобой, чтобы отомстить за наши семьи”, — ответила она на предложение вождя. Билли тут же улыбнулся ещё шире. Громко выдохнул носом и наклонился ближе к Йортул:

— Я в вас не сомневался. Мы утопим их в крови… — даже не пытаясь скрыть своего наслаждения и предвкушения этой бойней сказал Билли, прикрывая глаза. Облегченно вздохнул и проговорил:

— Значит, моя семья ушла задолго до деревни. — Он бы чувствовал себя неправильно, если бы реально пытался убить кого-то из-за его чувства мести.

Билли поставил для себя правило: месть — это табу.
Оно забивает голову дерьмом, и ты действуешь необдуманно. Или же ты хочешь убить? Убей. Но сделай это разумно. Хочешь украсть? Кради ради дела или удовольствия. Но делать что-то на эмоциях или из чувства долга? Так недалеко и доброго самаритянина разом докатиться, или ещё хуже, до честного просто парня.
А они, как известно, долго не живут и кончают плохо, очень плохо… воспоминания о том, чего Билли не хотел вспоминать слова полезли в голову забивая её мрачным дерьмом и он мрачно затянулся дымком из трубы, надеясь всё позабыть. Не сработало.

— Спасибо за честность, — Билил перевёл взгляд в глаза старухи и ещё раз затянулся, выпуская в потолок сизое кольцо, — ты могла мне чего угодно наговорить, чтобы не обидеть. Или ещё чего там. — С ещё одной затяжкой, выпустил струи из носа.

— Не бойтесь за меня. Моё сердце не будет болеть, — оттянул куртку, показывая на себе следы от огнестрела, один из которых был на груди аккурат в том месте, где сейчас билось сердце орка, — оно крепкое: его даже пулей не возьмёшь. — Громмаш узнал всё, что хотел у офицерши, дав Рагаше отмашку вязать её. Сам же он встал и обернулся прямо к Бьюкгре, которая сейчас краснела и кажется ушла в свои мысли.

— Без тебя мы бы ничего не узнали, спасибо. Мало что помню о нас или о наших обычаях, — об этом стоило условиться на бережку, чтобы потом не было неловкостей, — но от своих намерений ещё не отказываюсь и собираюсь взять тебя в жёны. — Билли-бой был как обычно короток в таких обещаниях и не хотел сболтнуть больше, чем уже сказал. Так что когда все остальные орчихи собрались к их междусобойчику, он огласил:

— Меня зовут Громмаш, Ярость Бури. По заветам предков и традиции племени, я — новый вождь племени Кровавой Реки. Сегодня мы потеряли многое. — Осмотрел их, в уме уже прокручивая пафосные речи из фильмов. И продолжил громче.

— Наши семьи, — посмотрел в сторону тех, кого эти слова явно задели, — наш дом, — взглянул на других, — нашу честь и наше по праву наследие. — Последнее особенно било по Билли и тут уже он сам начал искренне злиться. Эти ублюдки ограбили его, взяв из деревни всё самое ценное! А ведь Билли сам хотел так сделать. — Но это не значит, что они отняли у нас всё.

— Наши узы — всё ещё при нас. Наша сила и наше право мести — здесь, — поднял сжатый кулак, — в этих руках! Им не отнять наше наследие, им не отнять наш дух и им не отнять, — голос перешёл на рык, — НАШУ, — он стал громче, — ЯРОСТЬ! Мы отплатим им и отомстим за наше племя.

— После налёта я потерял память, и не помню многого о том, как и чем живут орки, но я чувствую, что мы рождены воинами и предками нам уготовано жить войной, — заявил тот, — и моя кровь говорит мне, вместе с рассудком, что сейчас — лучшее время для атаки! Эти ублюдки, — обвёл рукой отряд, лежащий на земле, — всё, что есть у бледнолицых из сильных воинов. Их крепость обескровлена и осталась без защиты. — Его глаза сверкнули, а лицо исказилось в кровожадном аскале предвкушения. Билли продолжал активно так жестикулировать. — И если мы поспешим, — добавил тот, теперь уже понизив тон, — то застанем врасплох их жён, детей и стариков.

— Я отправляюсь в крепость. Отплатить кровью за кровь. И вы, все вы, идёте со мной. Мы отомстим за наших павших. Мы смоем этот позор с наших рук их кровью! — Видит Бог, Билли никогда в своей проклятой жизни не думал, что речь военначальника злых варваров из какой-то старой фэнтези книги, которая запомнилась ему только потому, что после неё было классное порево, когда-нибудь ему хоть в чём-то пригодиться! Но, как говорил батя, всё бывает в первый раз, сынок.

Он выдал речь, которую от него ждали как нового лидера племени, рассказал всем о своём недуге с памятью, и что самое главное, уверил что даже с ним он очень крут и не нужно сомневаться!

— Подожди, Йортул, — после речи и отданных команд обирать тела и заметать следы, Билли притормозил старую орчиху, — у меня есть к тебе ещё пара вопросов. Ты выглядишь самой опытной из многих, а мне нужно многое вспомнить о своих корнях и о том, чем живут орки. Пойдём. — Кивнул в сторону палатки офицеров. И они вдвоём пошли осматривать её. Билли не торопился, но чувствовал возбуждение.

Он задавал самые разные вопросы, от самых простых, до самых сложных. Как построены племена орков и что их связывает друг с другом? Каким традициям они придерживаются? Кто в племени главный, а кто только на подхвате? Какие обязанности у вождя племени, какие у шамана и как это всё работает? Как быстро растут орки, что они могут и сколько лет самому Громмашу, в конце концов.

Каждый ответ открывал глаза на многое из окружения Билли, но тут же создавало множество воспросов. От какой болезни умерла мать Билли? Кем был его отец и кем был сам Громмаш? Личности орка и бандита-фотографа стали понемногу переплетаться, и умирающий театральный ребёнок в душе Кеннета Младшего взял шествие над этим парадом, вживаясь в роль. Он не просто вёл себя как орк, он СТАЛ орком.

Собирая разбросанные по палатке офицера вещи, Билли нашёл себе и новое оружие. Взвесил его. Удовлетворённо кивнул своим мыслям.

Чем раньше жило племя и кем они все были, почему у них не было так много воинов, что такое чёрная гора и как вожди работают друг с другом… на все эти вопросы Громмаш получал ответ. И с каждым новом ответом, преисполнялся решимости. Он изучал карту в своих руках, попутно продолжая говорить с солидной леди и засыпая её вопросами.
Также он спросил о трубке и всём об этом связанном, но Йортул на это посоветовала обратиться к её дочери, которая была ученицей старого шамана, на что мужчина поставил ментальную отметку “мне надо к ней подкатить”. В остальном же, его вопросы были очень наивными. Что за мир, в котором мы живём? Есть ли тут магия? А может ли он в магию.
Последний вопрос скорее вызвал недоверие, ведь как оказалось орки больше верят шаманам, чем колдунам, и пускай могут в любую магию, но не доверяют творцам чар. В конце он задал последний из вопросов: о женитьбе. Что знает поставить шатёр? Что нужно для женитьбы и как выглядит семья орков. Ответ поразил его до предела:

— Погоди-погоди, — его глаза расширились, а так и не до конца застегнутый патронташ остался висеть на груди, — то есть в-мы, орки, практикуем многоженство? Правда? — Билли хмыкнул. — Хах, ха-хах, ха-ха-ха-ха-ха-ха! Вот же! — Покачал головой, скалясь во все клыки. — В жизни не подумал бы… Не знаю как с женщины в других племенах, но среди вас десятерых все как на подбор красавицы и боевые до того, что дух и зубы выбивает. Две, или три такие всю жизнь из тебя выбьют, а больше, — покачал головой, — звучит как подвиг из легенд!

— Хотя, — уже тише добавил он, говоря сам с собой по привычке уже, — с такими бабами понятна смертность у мужчин. Если не степь тебя заберёт, то следующая ночь с семьёй после охоты. — Сколько бы не зубоскалил Билли, а на ус мудрость наматывал. Да в голове уже складывал картинку. Этот мир мог оказаться ещё лучше, чем он думал в самом начале. — Спасибо за мудрость, Йортул. Мы ещё сочтёмся. — Пообещал Билли, выходя из палатки и пошёл дальше.

Оставшееся до отправки время он ходил по лагерю и помогал орчихам собирать всё полезное и не очень в помозви, подбивая их добычу и общаясь с ними. Он пытался понять, кто был в его войске и с кем ему предстоит сражаться, кто будет полезен, а кто не очень.
И очень быстро до Громмаша дошло, что большая часть из местных бабёнок была ядрёной до упаду, и если не как воин, то имела свою профессию, крутой нрав и взгляд на ситуацию. В первую очередь он поговорил с дочерью Йортул, Ш'шагар, что была ученицей старого шамана.
Мужчина помог ей со собрами, показав вещи, что взял у шамана и коротко распросив её что это такое, как они работают и знает ли она что-то о том, что написано на тряпицы. Ответы оказались бедны, но познавательным и Билли понял, что сорвал куш, когда обобрал этого несчастного доходягу. С новыми знаниями он пошёл дальше по рядам красавиц, разговаривая с ними на самые разные темы.
В частности, он спрашивал у девушек кто они, представлялся сам и пытался вести разговоры в сторону от воспоминаний о прошлом. Он спрашивал об их состоянии. Не болит ли у них ничего. Насколько они опытны в обращении с оружием. Как можно избавить от тел и прочее, прочее… в ходе этих разговоров он узнал о тварях, что местные кличут крокозухами, и что они в целом ничуть не хуже свиней.

Закончив с помощью своим новым соратницам, Громмаш подозвал к себе Рагашу и спросил у той, кто является лучшим стрелком из огнестрела среди всех присутствующих. Получив очевидный ответ (“я”), он отдал ей винчестер с патронташем, а также саблю, что для него была несколько бесполезна, как сказал сам вождь “самой доверенной воительнице”, а сам вооружился двумя револьверами.
Пора была их слегка модифицировать, чтобы Билли мог из них стрелять (ему ну очень нравилась идея стрелять из них с двух рук, пускай здраво орк понимал, что не сможет это сделать из-за способа взведения курка у оружия и рук растущих из жопы). К сожалению, кузнеца или слесаря среди них не было.
А потому, мужчина решил оставить обтачивание оружие на время, что у него будет в пути. В конечном итоге, путь до форта не близкий и они это прекрасно все понимали. К большому сожалению Билли, тут больше нечем было поживиться, а значит настало время им двигать к форту и готовиться к его захвату… как это сделать он пока не знал, но уже решил, что потратит своё время на то, чтобы осмотреться.

Загрузившись в фургон, он взял карту и тут же стал сверяться ней, чтобы понять где они и сколько времени ещё ехать. В этом он попросил помощи у воительницы, потому что картограф из нового вождя был хреновый. К этому моменту немного оживилась офицерша.

— Я не знаю что хуже, — Громмаш наблюдал за отчаянно к нему пристающей сексапильной барышней, временами поднимая взгляд к Рагаше, — то, что она готова на всё пойти чтобы выжить, или что я это даже, — нахмурился, — в чём-то уважаю. Ну посмотри на неё, как ластиться. — Улыбнулся, ловя голову женщины. Повернул её лицо к себе, глядя в испуганные глаза. — Я бы на её месте смерть выбрал. Сразу же. — Это было правдой, байкеры пустившие пулю в брюхо Билли это подтвердят. — А она не сдаётся. Ещё хочет жить.

— Это позор, но есть в живучести людей и этом их стремлении не сдохнуть что-то такое, — мужчина вспомнил слова одного одной из своих тёлок, которая ходил на филфак и часто кидалась крутыми фразочками, из которых вышел бы отличный статус в инсте, — где под штормовым ветром сосна сломается, камыш — лишь прогнётся. Или вроде того. — Связанная женщина отчаянно тёрлась об него, буквально зубами раскрыв свой камзол. На Билли вывалились её груди. — Если ты так предлагаешь… — Развёл он плечами мирно.

— Рагаша, — обратился он к воительнице, пока сам взял офицершу и положил её на себя боком, опустив головку к своему поясу, — чуть позже поменяешься с Бьюкгрой ненадолго? Я хочу задать этой сучке ещё пару вопросов о форте. — Пояснил орк, вытаскивая свой уже малость набухший член и опуская его на личико девушка, сам при этом придерживая её одной рукой за голову. Вторую он засунул ей в узкие штанишки, расслабляя ремень и начав пальцем слегка разрабатывать её щёлочку для своего агрегата. Невинно спросил у орчих:

— Я же вам не мешаю? — Приподнял брови. — Нет? — Кивнул. — Замётано. Я тут просто подумал, — стал поглаживать офицершу по головке показывая, что принял её предложение, а его член окреп ещё сильнее, — что она кроме уязвимостей и хороших точек обзора на крепость может знать ещё, как к ней незаметно подъехать и кто находиться внутри. Там могут быть и другие рабы. Может быть, не только орки…

Горячая речь Билли, запала в сердца и души орчих, так что под конец его речи, они разразились громкими криками, улюлюканьем и боевым кличем. Завывания зеленокожих отразились в сердце самого Громмаша, который буквально почувствовал себя в этот момент, частью чего-то большего.

После этого, общаться с орчихами было ещё проще, они легко шли с ним на контакт, рассказывали обо всем что он спрашивал, в меру своих знаний. Билли смог узнать многое об обществе орков, а так же о том, что такое вообще местный шаманизм, немного о магии, и о многих других вещах. Все что он узнавал, было для него в новинку, и было крайне полезно, для создания понимания о том, где он вообще оказался. То что это место похоже на Северную Америку, времен её активной колонизации британией, францией и прочими странами, он уже и без того успел понять, а вот то что орки на самом деле были куда более продвинутыми чем те же индейцы, узнать было интересно. Правда, это можно было сказать только про некоторые племена зеленокожих, остальные же и правда были весьма похожи на краснокожих его мира, и люди поступали с ними точно так же.

К моменту отъезда, Громмаш уже без всяких обиняков осознал, каждая из этих орчих не прочь завалить его на шкуры, и даже Йортул. Способствовало ли этому то что он остался единственным мужчиной в их компании, или то что он смог их спасти, а так же обеспечил какое-никакое будущее их племени.. сказать было сложно, да и вряд ли Билли пытался вникнуть в этот вопрос.

— Нет ничего плохого, в том чтобы отдаться тому кто победил тебя в бою. Знаю, ты не помнишь, но у нас.. если одно племя идет на другое, победившие забирают жен и детей проигравших, тех что не решились умереть в бою, и никто никогда не осудит их. — проговорила Рагаша, в ответ на речь Громмаша, о том что он не осуждает действия пленной бледнолицей. — Я осуждаю её по другой причине, потому что в их обществе не принято подобное.. и она именно что готова на все, чтобы выжить. Будь она обычной бабой, которая занимается лишь шитьем и готовкой еды, я бы ни слова не сказала, но надев свое боевое облаченье, она стала воином, а воину, не следует пресмыкаться перед врагом. — объяснила свой взгляд орчиха, глядя на то как орк был явно не прочь принять то, что ему предлагала эта бледнолицая.

— Кха.. хорошая мысль, но.. я думаю что эти вопросы немного подождут, дорогая дальняя, времени ещё полно. — чуть смутившись, проговорила воительница, с интересном наблюдая за тем, как орк приводит в ужас, а затем и в трепет, человеческую самку, демонстрируя ей свой орган, который был больше головы офицерши. Та, переборов первое впечатление, принялась облизывать член Билли, тщательно работая языком и руками, в рот ей его член вряд ли смог бы поместиться, по крайней мере не порвав при этом щеки.

— Никогда не понимала, как между нашими народами, может существовать связь.. как наши мужчины, заделывают детей бледнолицым женщинам, при этом не убив их. — проворчала рядом Рагаша, став ещё ближе к Билли, который краем глаза видел, как заглянувшая через плечо в повозку Бьюкгра, тут же отвернулась едва увидела чем они тут занимаются, сильно покраснев, что было заметно по заалевшим ушам. — Знаешь, я вовсе не против, присоединится.. я знаю, в нашем обществе не положено спать с мужчиной, если он не обещает взять тебя женой, но.. мне всегда было завидно, что ты выбрал именно Бьюкгру, а ведь я смотрела на тебя с твоих шести зим, и была первой, кто вызвал тебя на бой. Надеялась ты заметишь мое внимание. — с каждым словом, вылетающим из уст орчихи, её голос становился все более горячим, все более страстным, и на последних словах, она окончательно сблизилась с Билли, а затем подобно волчице, запрыгнула ему на грудь, соскальзывая вниз, почти до самого члена, которым активно занималась офицерша. В этот момент, на ней не оставалось ничего, кроме простенькой накидки, и орк не ощущал на ней белья, то ли орчихи в принципе его не носили, то ли.. Рагаша когда-то успела снять его. То что было дальше, описать как-то иначе, как дикий секс было нельзя, орчиха была груба, орчиха была страстна, и она была намерена показать Громмашу все свои навыки, довольно быстро отодвинув офицершу на второй план, оставив её на роли игрушки для рук, все таки грудь у неё была потрясной, и Билли было приятно жамкать её. Вскоре, в повозку прошмыгнула и Бьюкгра, на козлах вместо неё оказалась другая орчиха, в которой он узнал Йортул, ну а та, коряво улыбнувшись, помахала ему лапой, мол держись боец. Бьюкгра, была гораздо нежнее своей соплеменницы, как узнал в процессе Билли, она и вовсе была девственна, хранила себя до свадьбы. С ней, нужно было быть нежнее, и именно с ней, он мог отдохнуть от того жаркого темпа, в котором ему пришлось объезжать Рагашу.

На утро, Билли проснулся от того что его руки на удивление смогли затечь, видимо даже орков не избежала эта напасть, но с другой стороны.. когда с обеих сторон от тебя лежат две прекрасные зеленокожие красавицы, а на груди лежит не менее прекрасная девушка-офицерша, сложно жаловаться. Аккуратно или же нет, выбравшись из их власти, Громмаш высунулся наружу, и увидел, что они выезжали из очередной долины, а впереди, почти до самого горизонта тянулась холмистая степь. Из долины, дорога шла под наклоном вниз, и отсюда окружающую местность было далеко видать. Ещё раз глянув на карту, Билли присмотревшись, увидел вдали, ближе к начинающейся на востоке лесополосе, очертания форта.

— К вечеру доберемся. — оповестила его сидящая на козлах Йортул, и у мужчины не возникло причин не доверять её словам. — Ну как тебе ночка, доволен что стал вождем? — с ухмылкой произнесла она, делая небольшую затяжку из трубки, что была у неё в руке. Трубка была самой простой, похоже трофейной, возможно один из солдат ещё вчера курил из неё табак, а теперь она принадлежала этой орчихе.

После разговоров с опытной орчихой, Билли вернулся к.. женам наверное? Как он относился к этому сам? Путь продолжался, однако теперь стоило быть начеку, на такой местности их вполне можно было засечь. Однако, боги и духи оказались на стороне орков, и им удалось к вечеру незамеченными подобраться к нужному месту, и как и было задумано, Громмаш оставил повозки и орчих за холмами, а сам двинулся на разведку. С ним пошла Рагаша, у неё было много опыта в подобной деятельности, по крайней мере она так сказала, и вскоре он понял, что она не соврала. Орчиха четко знала, с какой стороны лучше всего подбираться к цели, прекрасно скрывалась на ландшафте, и обладала зрением ни чуть не хуже чем у него самого. Им удалось занять удобную позицию, на высоком холме близ форта, и разглядеть тот получше.

— Эта женщина не соврала, вокруг форта довольно много мелких срубов, видимо переселенцы часто останавливаются здесь, чтобы переждать сезон и отправится дальше. С восточной стороны, что-то вроде шахты, уж не знаю что они тут добывают, но рабы там работают даже ночью, при свете звезд и фонарей. Это же, самое уязвимое место в их обороне.. им приходится держать ворота открытыми, если первым делом захватим башню, то затем сможем спокойно проникнуть внутрь.. и впустить тех рабов, которые захотят поднять оружие против своих хозяев. Солдат немного, я насчитала меньше десятка, юнцы которым выдали оружие, по всей видимости они рассчитывали что их отряд быстро вернется. — тихо озвучила свои наблюдения орчиха, сверяя их с тем что видел сам Билли. И, тут к ней было не подкопаться, по крайней мере зоркий глаз орка, не сумел найти ещё что-нибудь значимое.

С каждой новой встречей, Билли понимал, что ему всё больше и больше нравиться это место. Он чувствовал себя как дома впервые в своей жизни. Может быть, это память Громмаша говорила с ним? Может это он сам вспомнил что-то, что забыл? Билли уже не знал.
Да ему было и не интересно. Орк лишь прикладывал руку к груди, в который раз улыбаясь. Сердце билось вновь, а думал нет его… На месте Билли человек по-подозрительнее да по-смышлённее стал бы подозревать что-то неладное в добросердечном отношении орчих и всей их приветливости. Паранойя никогда не бывает лишней на улицах. Но Билли ей никогда не грешил, да и не собирался начинать.
Многие орчихи заглядывались на него, когда думали, что молодой вождь не видит. Но Билли всё видел! Билли учился подсматривать с детства. Их реакция только раззадорила мужчину. Столько молодых и красивых женщин подогревали его желания, Билли хотелось хоть раз попробовать каждую сочную бабищу, но он решил сдержаться.
Потрахаться он успеет и в пути к форту и после его захвата, главное было не делать глупостей и немного потерпеть. Он не пытался даже вникнуть в то, как тут работают какие законы и как кто-то из них мог бы отнестись к предложению пойти в его шатёр. Билли помнил из слов Йортул только о многоженстве и особом праве вождя племени.

“Нет ничего плохого, в том чтобы отдаться тому кто победил тебя в бою”, — сказала воительница. Глаза Билли сверкнули и он ответил:

— Я не помню. Но теперь буду знать, — пальцы орка ослабили верёвки на теле офицерши, чтобы высвободить руки, — забавно.

— Воин, значит? Хах! — Его глаза сально блеснули, когда его член схватила обеими руками офицерша. — Значит, вы и других воинами признаёте, — он тихо фыркнул, — ха, значит, — облизнулся, — мы всех оцениваем по силе. Не важно, орк это или кто-то другой. Я это запомню. — Посмотрел на офицершу. — Не знаю, стоит ли это того призрения. Если мне предлагают честь воина — я её возьму. Всю.

— Да… вопросы можно отложить. Мы с ней ещё поболтаем. Ты же нам поможешь, Бьюкгра? — Спросил с усмешкой у девушки, что в этот момент заглядывала к ним. Громко выдохнул, поглаживая головку офицершу и запуская ей лапу в штаны. Он стал её разрабатывать.

“Никогда не понимала, как между нашими народами, может существовать связь.. как наши мужчины, заделывают детей бледнолицым женщинам, при этом не убив их.”, — сказала ему воительница. Билли ответил на это ехидным взглядом и сказал:

— А ты прояви фантазию. Это не сложно, — проговорил он, залезая пальцами в бледнолицую, — время, желание и капелька смазки решают любой вопрос. Сейчас в её пизду поместиться один, от силы два моих пальца… но дай ей время и при желании её можно растянуть.

— Видишь, как старается, — орк чувствовал, что становиться всё твёрже, но офицерши было недостаточно, так что он притянул её к себе, и стал мять грудь и играться с дырочкой офицера, — если её не прибьют и мы продолжим — так что мой, что конский хрен сможет принять. Хотя, это уже крайности. — Он член всё ещё пульсировал, даже не думая опускаться. — С орчихами проще, тут ты права, — подозвал к себе Рагашу рукой, — нас друг для друга создала сама природа. Пускай, всё равно нужно время, чтобы друг к другу притереться. Не хочешь присоединиться? — Предложил он, указывая на истекающий смазкой член. Та блестела от света, что попадал через раскрытый занавес фургона.

— Предрассудки, — промурлыкал ей на секс только после свадьбы или с женихом, — они только мешаться наслаждаться жизнью! — Он поймал прыгнувшую на него женщина, удерживая её под бёдра одной рукой, а второй не прекращая мять офицершу. Билли не думал особо над своими словами, чувствуя как о его грудь труться затвердевшие соски орчихи, и как его член скользит по её киске. Она была готова. Он тоже! — Я забрал вас в бою— ты уже моя, моя трофейная жена. Моя, поняла?! — Прорычал он, усаживая Рагашу и тут уже она ему ответила, прижав мужчину к полу. “Безжалостная и страстная”, — так мог бы описать Билли свою вторую жену. Такие ему нравились.

Мужчина вначале думал, что она вскоре сдуется в таком диком темпе скакать на его хере и можно будет поменять позиции, взяв вверх, но Громмаш слишком сильно поверил в себя и в свою же выносливость. Рагаша была орком. Орком воином, поверх того! Так что её стойкости можно было только позавидовать! Где-то на середине скачек мужчина пришлось в прямо смысле этого слова бороться с ней, чтобы оказаться наверху и вжать женщину в пол, а её такое только нравилось. Судя по её выражению лица, и как она быстро приняла позу после борьбы — та этого и ждала. Билли был зол и впечатлён. И когда уже он начал сдавать позиции, дал ей взять вверх опять.

Сколько раз он спускал за это время Билли уже не мог сосчитать, как и не мог сказать, чувствует ли своего младшенького, но к его же удивлению, по ощущениям яйца были опустошены едва ли на половину. Ему хотелось ещё, и пока тело устало ныло, либои жутко подгоняло его к новым свершениям. В этот момент с козлов к ним в фургон проскользнула его невеста. Он посмотрел на Бьюкгру с толикой надежды и недоумения. Глянул за её спину. На козлах сидела Йортул. Женщина помахала ему рукой, пожелав удачи, а Билли перевёл взгляд на свою первую жену, что была залита вся краской, и явно уже сама дошла до кондиции. Как они поменялись местами с Йортул тот не представлял, но сказал хрипло старушке:

— Я буду тебе должен. Спасибо. — Улыбнулся устало, откладывая в бок Рагаш и освобождая свой член, который после нескольких мучительных секунд вновь надулся кровью и стал крепче. Кажется, он будет болеть по утру. — Не дуйся, — попросил он у девушке, — я о тебе не забыл. Просто самое сладкое оставляют напоследок. — Сказал он девушке, утягивая её на себе и ловя. Бьюкгра оказалась куда лечге Рагаши, но её задница была намного больше и такой же крепкой, как орех. Он ухватил её с удовольствием. — Не знаю, когда мы сможем потавить шатёр… так что давай пропустим часть с помолвкой и перейдём к брачной ночи. — Стянул с неё набедренную повязку.

Билли был удивлён тому, что такая красотка была девственницей и ещё не знала мужчины, но ему льстило, что она хранила его для себя. Такого опыта у него не было никогда в жизни. Она была очень неловкой и немного скованной, но такой же сладкой и страстной как и Рагаша. В отличие от последней, с Бьюкгрой приходилось начинать с прелюдии, не чтобы разогреть её, но чтобы расслабить, и после страстных поцелуев, перешедгих к предварительным ласкам, Громмаш смог наконец-то насладиться своей женой как следует и пролил её первую кровь. Сколько длилась эта ночь и что в ней было он точно и не помнил, словно в пьяну отойдя ко сну с девушками.

По утру он мягко переложил обоих спящих на нём девушек на свою же свёрнутую на манер подушки куртку, накрыв их куском березента, сложив Рагашу с Бьюкгрой вместе, а офицершу с краешку, чтобы по пробуждению её не задавили случайно, увидев сонную физиономию бледнолицей первой по утру. Кажется… это было первое такое вот утро в его жизни. Спокойное. Без мерзкого привкуса волнения. Когда он просыпался так с женщинами в прошлой жизни, то знал, что это всё на одну ночь и они скоро уйдут. Эти же трое… посмотрел на них.

“Они мои”, — подумал Билли, самодовольно похлопав Бьюкгру по спелой заднице, — “Мои женушки, ха! Чёрт, никогда бы не подумал, что надётся достаточно поехавшая баба чтобы на мне жениться! А тем более две”. Мужчина покачал головой. Он выглянул из повозки к козлам, жмурясь от лучей света. Рядом сидела Йоргул и скалилась во все зубы. “Ну как тебе ночка, доволен что стал вождем?”, — усмехнулась она.
— Лучшая ночь, — ответил ей, не скрывая сальной ухмылки и своей жадной радости, — если каждая будет такой или лучше, я готов хоть умереть за племя и свой пост, ха-ха-ха-ха-ха. — Покачал головой. — Сколько осталось до форта? — “К вечеру доберемся”, — ответила ему мудрый матриарх племени. Он помолчал, осмотревшись по сторонам и повернулся назад. Девушки пока спали. Посмотрел на Йоргул.

— Не отсыпешь табачку? — Попросил её, пошарившись по повозке и достав трубку шамана. — Постоянно курить траву шамана звучит как какое-то расточительство. — Сказал он. Подождал, пока ему тоже отсыпят и прикурил от трубки женщины. Посидел с ней, глядя в небо. После чего сказал. — Я тебе многим обязан, Йортул. Ты мне очень помогла… мудрая ты баба. А ещё умелая. — мыкнул.

Как она попала на их повозку и поменялась местами с Бькгрой для него всё ещё оставалось секретом. Они же не останавливались вообще!

— И крисивая, — сделал долгую затяжку, глядя на выпрыгивающую из-под ткани при каждом скачке вагона грудь, — будешь моей женой?

— Такую как ты при себе держать надо, и учиться, учиться, и ещё раз учиться. — Сделал ещё одну затяжку, осматривая перелесок, к которому они приближались издалека. До него было ещё несколько часов ходу, но помня карту… они были всего в полудне пути от форта. Другая мысль посетила голову Билли и он спросил у неё:

— А если твою дочь приглашу в шатёр и она согласиться — дашь мне разрешение на помолвку? — Спросил тот. Билли помнил, что у семьи невесты надо спрашивать согласны они или нет. Засмеялся. — Хорошо, не буду тебя мучать. Мне ещё пленницу допрашивать и жён будить. — Сказал он, ускользая обратно в темноту их фургона.

Остаток утра они вчетвером обсуждали план их налёта и форт…

***

День клонился к закату. В багрянце лес казался практически чёрным для наблюдателя со стороны и разобрать два силуэта орков, что в этот час скользили меж стволов было почти невозможно. Рагаша и Громмаш медленно подбирались к форту. Первой шла Раггаша, а Билли за ней, шагая след в след за женщиной. Он чётко понимал, что из них двоих она куда лучший охотник, и тем более разведчик.
Билли же верил, что из них двоих он был куда более внимательным и потому смотрел по сторонам во все глаза, налазируя окружение. По лесу они добрались до крутого холма, подымаясь по нему со стороны высокой травы и в ней же прячась. С его вершины они рассмотрели форт.
Форт не выглядел как окопанные в землю и ощетинившиеся чистоколом черепахи современности или позднего средневековья. Скорее это была простенькая крепость. Один донжон внутри, какие-то деревянные строения и стены. За стенами — срубы и башни.
Одна из дозорных вышек осматривала территорию вокруг крепости, включая реку, поле высокой травы и уходящую на восток шахту, откуда в крепость шла дорога прямо к открытым воротам. Прямо как им рассказала офицерша. Слово в слово! “Молодец, будет жить”, — про себя подумал Билли. Сам же он обратился к Рагаше очень тихо:

— Тогда поступим так… сейчас вернёмся внутрь и возьмём с собой всех. Нет смысла оставлять кого-то охранять караван, — сказал он, при этом мрачно кивая, — если умрёт часть из нас — поляжем все, не будет смысла и сил делать что-либо ещё. После этого, мы все подойдём как можно ближе к башне. Затем, — указала жестом на подход со стороны насыпи, — вдвоём проберёмся уже к башне.

— Вряд ли нам удасться на неё забраться бесшумно, так что вместо этого приманим часовых к краю, который не виден для часовых на самой крепости, и снимем луками. — Предложил он ей, указывая на само строение башни и край, который глядел в степь. — Затем мы подзовём всех остальных и двинемся к рабам, на ходу снимая всех остальных бойцов на пути. Возьмём с собой больше оружия с повозок.

— Всё что нам останется после этого — убрать часовых на воротах, чтобы наш заход внутрь не был заметен, — пояснил Билли, — и войти в форт. Дальше… по ситуации… в идеале, мы сможем войти внутрь, снять людей со стен и начать резню. Это лучший исход из всей ситуации. Но слишком много возможностей. — Сказал тот, очень задумчиво осматриваясь по сторонам. Добавил также тихо.

— Двоим из нас также нужно будет проверить домишки, пока мы штурмуем крепость, — указал на срубы, — чтобы точно ничего не упустить. Надо будет в лагере только дать речь по-лучше... — Усмехнулся он. Они двинулись назад медленно.

Вернувшись в лагерь, Билли собирался потратить то малое время, что у него оставалось до момента налёта на лагерь, а именно — на самой грани предзакатных сумерек, когда солдаты уже сонные, но сами посты ещё не сменились, на то, чтобы обговорить с остальным своим отрядом тактику нападения.
Как они это сделают. Когда они это сделают. Что может пойти не так и что делать в таком случае.
Он пояснил кто будет в отряде, первым снимающим стражников с башни и как они будут их отвлекать: пойдут он с Рагашей, а для их отвлечения он используют томагавки, звук использования которых не хватит, чтобы их услышал кто-то на дистанции, но будет более чем достаточно, чтобы отвлечь внимание людей на башне хотя бы на секунду, а потом снять их выстрелами из лука.
Опасный план, да. Но во многом Громмаш рассчитывал и на неопытность их врагов.

— Они — не опытные воины. Даже не охотники, — говорил отряду в этот момент Билли, — но они уверены в своих силах. Три их десятка всадников с ружьями хватает на любое маленькое племя — вот что они знают как наказ предков. Они самоуверенны. Они неопытны. И самое главное, они молоды! — Орк оскалился. Его рука обвела всё будущее поле боя. — А потому, мы возьмём их в момент острейшей уязвимости: незадолго до смены караула, когда их часовые — устанут.

— Никто из них не привык к таким нагрузка. Они зевают и чешутся у себя на башне, а значит — это наш шанс. Нужно спешить! — Сказал он орчихам. — Мы сделаем это быстро. Мы сделаем это тихо. И мы сделаем это неожиданно, — голос почти перешёл на шипение, — чтобы взять их врасплох, как они взяли нас, а если неожиданная атака провалиться — вселить в их сердца ужас. Нас меньше… но мы — орки!

— Если удасться пробраться к рабам и освободить их — мы дадим оружие каждому, кто желает и сможет сражаться. Возьмите с собой больше ружей и пороха. И больше оружия. — Его глаза замерцали в приближающихся сумерках. Билли развёл прах, что взял с побоища в их деревне с жидкой глиной и останками крови выжатой из печени, что он взял с поля боя. Стал это смешивать. — Затем разделимся.

— Ударная группа из меня, Рагаши и хороших стрелков убьёт всех часовых на воротах. А затем большая часть из вас пойдёт внутрь, через ворота. Это нужно будет сделать быстро, — пояснил он, как бы указывая в пролом, — если они узнают о нас раньше — ещё быстрее. Надо будет забежать внутрь… если же сделаем тихо, — он стал наносить на себя получившуюся смесь, делая боевые узоры, — что же…

— Если нам удасться взять ворота тихо, то мы зачистим стены от всех бойцов. Остальное будет делом техники, — нанеся на себя весь узор, он нарисовал на земле примерную карту форта со слов той же Клэр… Клэр, хах, знакомое имя наконец-то, — мы отрежем им все выходы и двинемся внутрь, вырезая их женщин, старых и младых, всех кто был с ними связан.

— Часть из нас выйдет снаружи… зачистит дома вне форта. — Он указал на срубы, нарисовав их на карте и продолжая быстро наносить на кожу боевой раскрас, тёмно-красным покрывающим шкуру орка и делая его более монструозным. — Там тоже могут быть люди. Нам надо будет вырезать и их тоже, в случае попытки побега — вырезая лошадей первыми.

— Не важно что случиться дальше. Держитесь меня, пока вы рядом со мной и действуете по приказу — нас ведёт дух предков. Наши родные будут отомщены! — Посмотрел на одних орчих. — Наша честь будет очищена! — ударил себя в грудь. — Мы умоемся их кровью и возьмём себе всё, что они имеют. — Заявил разъярённо орк. — Никто не должен уйти живыми.

— Я, Громмаш, Ярость Бури, клянусь, — указал на группу, — перед вами и перед предками, — указал в небо и в поле, — что нас ждёт победа! Верьте в меня и готовьтесь к бою. — Заявил вождь. Он снял с себя верхнюю одежду, оставив только разгрузки.

Теперь его тело покрывал боевой рисунок: алые росчерки, как кровавые реки текли по его вздутым мышцам, огибая горные хребты пульсирующих вен. Его лицо превратилось в багровый оскал черепа, на свету насыщенно-красный, а в темноте почти неразличимо-чёрный, как и борода мужчины. Он вооружился по полной, взяв свои револьверы, пули, мушкет и порох. На его бедре болтался лук и колчан со стрелами. А с шеи свисали взятые им ожерелья. У Громмаша не было брони. Да она ему была и не нужна в этом налёте, только мешала. Тут либо слава, либо смерть от пули!
Орк весь кипел от возбуждения, глядя на Клэр. Оскалился. Он дал приказ раздеть её и снова связать, закинув в повозку подальше от вещей, которыми та могла бы разрезать верёвки и привязать к полу повозки.

— Скажи ей, — попросил он Бьюкгры перед выходом, — что мы скоро вернёмся. И что я оставлю присмотреть за ней свою любимую девочку. — Оскалился он. Кивнул в сторону. — Луна, — окликнул он волчицу, которую также оставил вместе с пленницей, — сторожи её. Если попытается сбежать, то перегрызи глотку. — Попросил у животного так, как если бы ожидал, что она его понимает. Погладил зверюгу по голове. — Умная девочка, умная... я на тебя рассчитываю. — Билли наконец ушёл.

— Конечно, держи. — легко согласилась Йортул, отсыпая Громмашу своего табака, из небольшого мешочка, который был пристегнут к её поясу. — Я вообще не понимаю как ты куришь эту дурь, моя дочь после неё теряет связь с реальностью, а ты вон как, спокойно курил при нас несколько раз, и чую до того тоже. Ты либо чрезвычайно крепок, либо племя упустило возможность воспитать нового верховного шамана, проглядев такой талант. — уверенно проговорила она, после чего замолчала, смотреть вместе на красоты прерий было довольно приятно, навевало воспоминания, которые порой терзали душу немолодой орчихи. Впрочем, тишина долго не продлилась, и после очередной затяжки, орк вновь заговорил с ней, и на этот раз решил огорошить её неожиданными словами.

— Тебе что, молодок уже мало? — криво усмехнувшись, молвила она, посмотрев на Билли на этот раз совсем иным взглядом, как будто оценивая его по новому. — Ц-ц.. судя по тому как ты объездил этих волчиц, на ещё одну старую волчицу тебя точно хватит, только меня так быстро заездить не получится, уверен что справишься? — после недолгого молчания, орчиха поинтересовалась у орка, сдюжит ли он с ней, демонстрируя товар лицом, чуть ослабив узелок, что сдерживал верх её рубахи, вываливая наружу свою внушительную грудь, которая была уже не так крепка, и тянулась вниз, но все ещё была очень привлекательна на вид. Крупные, загрубевшие соски, явно выкормили ни одного орка и орчанку, и на ощупь были довольно крепкими, так что их можно было безбоязненно прихватить и клыком, чего Громмаш избегал с более нежными сосками своих двух новообретенных жен, которые в этот момент мирно сопели в вагончике.

— Мудрые слова, ты и до этого был не глуп, но похоже то что случилось, сделало тебя и правда настоящим вождем. — убрав улыбку с лица, проговорила Йортул, не спеша застегивать рубаху, позволяя мужчине в полной мере насладится видом подпрыгивающей на ухабах груди, явно понимая какое воздействие это оказывает на него. И как будто этого было мало, отложив трубку в сторону, она положила освободившуюся руку на пах орка, разминая крепкой рукой его затвердевшее достоинство. — Ха, а ты довольно смел! Я конечно не буду против, моя дочь порой теряет грань между нашим миром и миром духов, и я буду только рада, если у неё появится крепкий ориентир среди живых. — легко согласилась орчиха, и когда Громмаш уже засобирался обратно к своим женкам, чуть крепче схватила его за член, не позволив так просто улизнуть с скамьи. — Погоди ка, не отпускать же мне тебя так. — объяснила она свой поступок, одновременно с этим, ловко заводя руку прямо в набедренную повязку орка, извлекая из неё его член. Участок дороги был прямой, так что ничего не помешало ей, ловко приспустить свои штаны, до колен, и взобраться на колени к орку, усевшись спиной к нему. Не смотря на возраст, щелка орчихи оказалась на удивление тугой, и крайне горячей внутри, член Громмаша легко вошел в неё, потому как она буквально сочилась от возбуждения. Степь огласил приглушенный стон Йортул.

— Ох.. мм.. давненько я не ощущала такого толстого члена. — сладко прорычала она, после чего начала двигать своими ягодицами вверх вниз, так словно подпрыгивала на ухабах, пружиня ногами об доску, что была специально сделана для извозчика. И надо сказать, делала она это настолько мастерски, что Билли к своему удовольствию, кончил всего через пять минут такой скачки, оставшись довольным произошедшим, а так же оставив крайне довольной извозчицу, которая нехотя отпустила его обратно в фургон, и принялась мурчать себе под нос какой-то мотивчик.

***

— Согласна, хотя конечно будет жаль, если вернувшись, мы обнаружим что коней сожрали волки, и фургоны тогда придется бросить. — согласилась с предложением Громмаша, Рагаша, тяжело вздохнув, она прекрасно понимала чем были обусловлены слова орка, и так же понимала, почему нужно было поступить именно так, и никак иначе. Выслушав план мужчины, орчиха кивнула, ей нечего было добавить к его словам, и тогда они вместе двинулись назад.

У повозок, все оставшиеся девять орчих, встретили вернувшихся радостно, все таки какую-то долю волнения за своих они испытывали, не смотря на то, что вылазка была почти на сто процентов безопасной. Йортул, и остальные внимательно выслушали план Громмаша и стали собираться, всего у них оказалось четыре лука, не считая лук самого Билли, что уже было достаточно неплохо. Орочьи луки были крайне эффективны против людей, вряд ли кто-то был способен жить когда в тебя влетает стрела, размером со снаряд от баллисты. Каждая орчиха так же прихватила дополнительный мушкет, и мешочки с пулями, Рагаша ещё раз проверила винчестер, щелкнув досылающим патрон механизмом.

И вот они уже сидели полукругом вокруг Громмаша, слушая его речь, которую он решил дать перед выходом, ещё раз объясняя как они поступят, а так же, своими словами и жестами, поднимая боевой дух своих солдат, вселяя в их сердца жестокость, вновь разжигая ещё не успевший остыть костер ненависти, к тем кто уничтожил их семьи и дом. Билли и сам ощущал, как его тело наполняется дополнительными силами, глядя на то, как разгорается огонь в глазах его орчих, каждая из которых к концу его речи, так же как и он, уже была покрыта боевой раскраской, сделанной из глины и крови, которую они без лишних раздумий взяли со своих ладоней.

Луна, волчица которая успела на удивление быстро восстановится, и уже не выглядела так печально как ещё сутки назад, уткнулась холодным носом в ладонь орка, и мотнула головой так, словно кивнула ему. После чего слегка прикусила его за палец, и махнув хвостом, отправилась выполнять порученную ей роль, запрыгнув в фургон, куда орчихи бросили Клэр, которая снова была связана.

Орчихи, как и их вождь избавились от лишней одежды, оставив лишь набедренные повязки, а некоторые кожаные бюстгальтеры, с прокладкой из шерсти и дубленной кожи. Перед выходом, они помогли друг дружке закончить нанесение боевого раскраса, после чего, все как одна отправились вслед за Громмашем во тьму ночи.

Не смотря на то что их было целых десять орков, что в масштабах степи было довольно большой группой, в ночи зеленокожие перемещались достаточно незаметно, чтобы ни один из несущих постовую службу, не заметил приближающиеся во мраке крупные фигуры. Пятеро остались на небольшом расстоянии от стен, скрываясь в траве, ещё четверо включая Йортул и Бьюкгру, заняли позицию поближе, приготовив луки и стрелы, ну а Громмаш и Рагаша, сблизившись со стенами почти вплотную, исполнили план орка, метнув свои томагавки чтобы привлечь внимание, тех кто караулил на башне. Наверху раздался приглушенный вопрос, на чужом Билли языке, после чего двое караульных подошли ближе к краю, чтобы посмотреть что там происходит и в следующий миг, орк услышал как с тихим хлестом, спускается тетива сразу же у четырех луков. Он этого не видел, но стоявшего ближе к краю караульного, буквально пришпилило к башне, при чем одна стрела торчала у него из открытого рта, а вторая пробила грудь. А вот второй караульный, свалился вниз, прямо к находящимся там оркам, ещё совсем молодой парнишка, с рыжей шевелюрой, ещё даже без усов. Убит он был тем же образом, одна стрела в районе рта, пробившая череп навылет, вторая в груди, орчихи отработали на пять с плюсом.

Ещё двоих караульных, что ходили по стенам, сняли таким же образом, так что в целом проход к шахтам, да и внутрь самого форта с этой стороны был открыт. Оставив двух орчих с луками на стреме, сторожить не подойдет ли кто ещё к воротам с этой стороны, Громмаш и остальные направились к шахте, Похоже, эксплуатировать рабский труд и дальше, местные не стали, и приглушив светильники, развели рабов по ямам, с решетками сверху, которые заменяли им здесь казармы. Да только вот развели не всех, и на небольшой площадке, которая была расположена между ямами, к столбу была привязана высокая, синекожая женщина, ростом даже немного больше стандартной орчихи, с шикарной огненной шевелюрой, и загнутыми вниз рогами, которые украшали её голову. Она была абсолютно голой, и все её подтянутое, привлекательное тело, украшали шрамы, некоторые зажившие, некоторые ещё свежие, а рядом с ними, множество рассечений, словно от ударов кнутом.

Рядом с ней, стояло двое, двое мужчин, один из которых держал табурет, а второй пытался присунуть ей сзади. Табурет был нужен, чтобы этому парнишке, хватало росту чтобы достать до её влагалища, но вряд ли он своим стручком смог бы хоть сколько-то заставить эту леди хотя бы оскорбится. Убить их, или пленить и оставить это удовольствие на "хрупкие" руки рабы, решать было Громмашу.

— В ней течет кровь Варлов, если мы её освободим, то она будет до конца наших дней, служить нам верой и правдой, а затем и нашим детям. — тихо прошептала Рагаша, которая вместе с Громмашем наблюдала за этой сценой.

Громмаш неторопливо набил трубку табаком. Достал огниво, что не так давно взял с тела офицера и высек искру. Сделав затяжку, орк уже приготовился что его снова подерёт от острого чувства чьего-то присутствия, но на этот раз в нос лишь ударил дух дешёвого табака.

— Хмпф, — выдул струю дыма, про себя думая вначале “сойдёт”, а затем “без фильтра вкус другой”, — я так и не понял, что за дела с травой шамана. От неё торкает не слабо, это да. Но была и хуже. — Не кривя душой сказал орк, вспоминая приходы в прошлой жизни.

— Ну, — Громмаш беззаботно ухмыльнулся, — хер его знает. Может есть в этом что-то. Надо будет поговорить о шаманстве и прочей этой ебанине с Ш'шагар. Звучит интересно. А ещё мне интересно, где они свой набив берут. — Пробурчал мужчина, выпуская кольцо дыма.

У Билли, точнее у Громмаша (стоило привыкать к новому имечку, раз уж переродился), было игривое и благодушное настроение, пускай он и под выдохся за эту ночь, но всё ещё был полон сил и энтузиазма, толкающего его на приключения и новые свершения.

Он посмотрел на Йортул. Та витала в своих мыслях, погрузившись в тишину поездки и звуки природы. У неё явно было что вспомнить и у неё за плечами были годы. Оскалился. Так даже интереснее. У него уже давно мелькали в голове мыслишки о ней и о племени в целом.

“Тебе что, молодок уже мало?”, — ответила она на вопрос о том, чтобы стать его женитьбой. Это не отказ, значит она согласна — так думал Билли! Он действовал по этому принципу всю свою жизнь и тут же уцепился за волну разговора. Орк ответил ей с вызовом:

— Я справлюсь. Хочешь проверить? — Йортул ослабила узел рубахи и раскрыла ворот, позволяя и так едва-едва помещающейся под ней груди вывалиться наружу. Он тут же облизнулся, словно псина, даже не скрывая своего возбуждения и вожделения. Билли никогда в жизни не заботила такая чушь как приличие. Если он мог что-то получить, то он брал это, а на всё остальное ему как-то похер.

— Буду считать это за “да”, — Громмаш не терял времени зря и распустил руки, подсаживаясь ближе к женщине и начиная мять её грудь одной рукой, — храбрый, я? Есть такое. — Хмыкнул он, когда Йортул схватила его за яйца. — Ты… тоже не из робкого десятка. — Формальное разрешение на то, чтобы свататься к ученице шамана было получено и после коротких ласк он собирался было залезть обратно в повозк, но Йортул не собиралась его отпуска. Эта баба была просто дикой. И не просто неотёсанной как Бэт в прошлой и в этой жизнью, а действительно дикой. — Чёрт, ты меня так выдоешь за минуту! — Прорычал от неожиданности орк, когда его оседлали.

Рывок Йортул был приятной неожиданностью, и обняв женщину, одной рукой помогая ей удерживать поводья, а второй придерживая за талию, он опустил голову на её плечо, целую в шею и чувствуя как та начинает двигаться. Прогноз Громмаша был не совсем точен: его выдоили не за минуту, а за целых пять! У этого тела было куда больше выносливости, чем у его прошлого. Но Билли банально не хватало опыта в обращении с организмом орков. Так что в повозку он вернулся выжатым окончательно и бесповоротно, но в целом довольным жизнью. Напоследок он чмокнул свою новую, на этот раз третью по счёту, жену, и задумался о светлом беззаботном будущем.

***

В момент налёта, Билли впервые ощутил грусть и тоску по старому миру, а точнее, по одной его конкретной части: своей старой камере! Старый Панасоним DMC-LX3 слежил отличную службу Билли. На него он сфоткал столко голых жоп! Столько макрухи! Столько интриг!
И сейчас, глядя на тот в последних обрывках света факела гаснет свет в глазах умирающего юноши на вышки, у Громмаша замирало сердце и ныло в груди: хотелось снять это великолепие. Руки сами собой тянулись к шее, но там не было ничего, кроме ожерелья.
“Блять”, — с досадой сплюнул он в сторону. План продвигался так, как он рассчитывал. Всё шло слишком уж гладко. Громмашу даже в голову закрадывалась мысль о том, чтобы поднять тревогу раньше времени, и да, в таком случае их скорее всего прикончат, зато будет ужасно весело! Они с Рагашей двигались дальше, огибая ворота. Ещё пара выстрелов… со стен упало ещё несколько человек.
Рагаша издаёт тихий свист, похожий на трель птиц и к ним двигается группа орчих, которые должны были ждать их ближе к самой крепости. Двое становятся на стрёме, сторожить вход. Ещё двое рассредотачиваются и движутся за Рагашей с Громмашем. Ещё пятеро ждут второго сигнала, чтобы сократить дистанцию и начать основную атаку на форт! Всё вооружение они уже притащили сюда.

— Блять! — Ещё более разочарованно вздохнул Билли, который раз касаясь рукой груди, когда они с охотницей стали двигаться глубже в шахты с рабами. Он вышел на плато аккурат в рабочей зоне шахт. Тут стояли ямы, похожие по конструкции на норы для военнопленных у вьетконговцев во времён войны во Вьетнами, Билли знал их по фото.

Чуть дальше уходила сама шахта, как гигантская нора или очень грубый муравейник, уходя под наклоном в темноту. Свет от всех светильников был приглушён. Охраны Громмаш тут не видел. А те лампы, что горели, освещали круг из столбов перед ямами, что стоял так, что другие рабы могли слабо-слабо видеть привязанных.

К столбам была привязана одна женщина (какая женщина!) и двое мужчин. Билли притормозил. Он не смог сдержать тихого смешка, когда увидел двух стражников, суетящихся перед этой женщиной. Они пытались её трахнуть? Не смешите! “И где, блять, в такие вот моменты, моя камера?!”, — уже начинал немного психовать Бэт.

“В ней течет кровь Варлов, если мы её освободим, то она будет до конца наших дней, служить нам верой и правдой, а затем и нашим детям”, — сказала тихо Рагаша. Громмаш хотел ответить ей в тон “с хуя ли?”, но промолчал. Если так здесь принято, то кто он такой, чтобы отказываться от бесплатных бабищ, да ещё желающих ему служить?

— Ладно, поступим так… — Громмаш задумался, — …ты ступай наружу, скажи тем двоим чтобы подтягивались сюда: надо будет поискать остаток стражников, если они тут есть и начать выпускать рабов. А я пока займусь вон теми двумя и твоей этой Варловой…

Сказав это, он неторопливо двинулся к двум мужчинам, что на его взгляд слабо походили на надсмотрщиков над рабами и ему было по большому счёту поебать кто они такие, но… у парней сегодня был не их день, что сказать? Билли собирался ими накормить толпу.

“Довольный раб — боеспособный раб!”, — думал он, подкрадываясь к парочке и когда стал с ними совсем близко, то сделал первое же, что ему пришло на ум — пнулд табуретку! Когда та вылетела из рук первого мужчины и тот посмотрел на Громмаша, тот ударил его в живот.

— Привет, — поприветствовал он мягко человечка, ударяя не сильно, но так, чтобы зарядить в солнечное сплетение и выбить из него дух и голос, а затем подошёл ко второму на земле, зажимая ему рот. — не верещи, не верещи… — попросил его и ударил в живот.

— Ну вот. — Раздав парочке оплеухи, чтобы они не смогли орать или же сопротивляться, он начал их быстро обыскивать. А после поспешил уже к синекожей и к двум мужчинам. — Я вас освобождаю не за спасибо. Драться можете? — Грубо спросил у троицы он.

Билли не пытался найти ключи или развязать их оковы, а просто грубо перерубил их, кинув томагавки у их ног и предлагая им оружие.

— Хорошо, береги себя. — не стала спорить с орком, Рагаша, растворяясь в ночном мраке. Она могла позволить себе переживать за орка, но не могла позволить себе пререканья с вождем, по крайней мере не в такой момент, тем более что.. она была уверена, что он без труда справится с двумя бледнолицыми.

Когда Рагаша ушла, Громмаш двинулся вперед, легко скользя во тьме, оставаясь незамеченным для двух незадачливых солдат. Оба так же были довольно молоды, похоже как и говорила Клэр, люди оставили в форте только последний набор, остальные же разошлись на разные задания. Наверное, для обороны от орков и других опасностей, форту было достаточно и тех тридцати обученных солдат, займи они удобные укрытия на стенах, и используй свое оружие, и тогда мало бы не показалось всем. Но сейчас, у защитников не было такой роскоши, а тридцать солдат, за исключением одной офицерши, прямо сейчас уже переваривались в брюхе у местных крокодилов.

Для здоровенного орка, в полном рассвете сил, расправится с двумя парнями не составило большого труда. Всего пара ударов его могучих кулаков, и вот они уже оба барахтаются на земле, пытаясь не выплюнуть свои желудки. С собой у этих двоих не было ничего ценного, из интересного разве что папиросы, и мешочки с пулями, но этого добра у Билли и так было уже полно. Их ножи орк иначе как зубочистками назвать не мог, так что они так же вряд ли могли представлять для него какой-либо интерес.

— .. мог бы и не спрашивать, орк. — разминая руки, ответила отвязанная от столба синекожая женщина, после чего она соблазнительно выгнувшись вперед, подобрала с земли томагавк, позволив Громмашу задержаться взглядом на её заднице. — .. Ш'шая Огненная, ещё никогда не отказывалась от возможности убить парочку человек, особливо после того что она тут увидела. Я теперь твоя должница, и такой долг, я могу отдать лишь вечным служением тебе и твоей семье, таков завет предков. — пока варл говорила, она подошла к лежащим на земле людям, и бросив взгляд на орка, получив от него разрешение, схватила за волосы одного из них, и подняла высоко вверх, так что тот завизжал от боли. Волосы парня буквально трещали, и по его голове потекла кровь. — Ай зен талк ай клиье. — без всякой злобы проговорила она на языке местных людей, после чего ударила томагавком сначала ему в пах, после чего тот буквально взвыл, а затем ещё разок, и ещё разок. Это продолжалось, пока она буквально не прорубила его до пупка. Казалось, вопли парня должны были разлететься на всю округу, но никто не спешил бить тревогу, в форте не зажигались огни, видимо ночные крики со стороны шахт были уже нормой, а различить кричит это солдат форта, или один из рабов, было невозможно.

Вскоре все рабы были освобождены, многие из них были слишком слабы чтобы идти на форт, но даже так, каждый из них изъявил желание поучаствовать в бойне. В их глазах была злоба и ненависть, и Громмаш не сомневался в том, что если понадобится, они будут готовы и ползком ползти, чтобы вцепится зубами в глотки тех, кто истязал их на этой тяжелой работе. Большинство рабов принадлежали к расе зверолюдей, но были среди них и орки, и местные эльфы, и многие другие представители разных рас, была даже одна гоблинша, невысокое создание зеленого цвета, с забавными ушами.

Шая, оказалась и правда довольно ловким командиром, и используя свой невероятно высокий авторитет среди рабов, она отделила тех кто пойдет с ними в форт, от тех кому лучше остаться здесь. И те кто ещё минуту назад были готовы буквально ползти в форт, согласились с ней. Как итог, всего к боевой группе прибавилось порядка тридцати боевых единиц, вооружить всех у Громмаша конечно не получилось, но зверолюди были готовы использовать свое естественное оружие. И таким отрядом, они отправились внутрь форта. Теми кто ловко открыл ворота, взобравшись на донжон, были зверолюди, среди которых была Иша, самая свежая и на вид крепкая из них, которая первой из освобожденных рабов подошла к орку и предложила ему свою службу, так же как сделала это Шая.

И началась резня, сонных, ничего не понимающих людей вытаскивали из их домов, и резали, резали как свиней, снимали скальпы, где-то насиловали, особенно в этом плане отличалась парочка орков, из освобожденных рабов. Со всех сторон доносилась какофония криков, стонов и визгов, и Громмаш буквально наслаждался этой песней, где-то внутри него ликовало чувство отмщения, и то ли ему померещилось, то ли он и правда заметил по правое плечо от себя фигуру старого шамана, который как и он наслаждался зрелищем.

Впереди, за небольшим частоколом, в самой высокой и защищенной части форта, оставалась последняя цель. Дом офицеров, или дом коменданта. Там скорее всего уже готовили встречу, ибо эта песнь, из криков страдающих людей, не могла не привлечь внимание проживающих там.

— Что будем делать? — спросила у орка, подошедшая к нему Рагаша, руки которой были буквально по локоть в крови. На поясе, у орчихи висел десяток скальпов. — Этот дом выглядит как проблема. — озвучив свои мысли, орчиха бросила взгляд на подходящую к ним синекожую.

— У них там полно оружия, и они наверняка уже готовы встречать нас. — Ш'шая, так же как и Рагаша была вся покрыта кровью, и держала в правой руке женскую отрезанную голову, а в другой тот же самый окровавленный томагавк.

Обыск охранников оказался сущим разочарованием. Ни оружия, ни наркотиков, ни ключей к каким-нибудь крутым и интересным штукам — вообще ничего! Ну абсолютно неинтересные ребята. “Сдохните хоть как-то повеселее”, — подумал он, освобождая рабов у столбов.
Хоть каким-то развлечением были новые действующие лица: два мужчины-раба, из числа орков как и он, и одна крепкая женщина из числа хер-пойми-кого, рогатая и синяя, очень соблазнительная и в голову Билли даже закралась мысль о том, что она могла быть из той же семьи, что и орки… но ему ли не похер кем они там друг другу приходяться на генеалогическом дереве. “Я теперь твоя должница”, — сказала женщина.

— Ха-ха, замётано! — От того, как местные жители легко давали обещания вечной службы или верности Громмаш уже не чувствовал подвоха, но стал чувствовать грабёж: он буквально обдирал всех этих несчастных ублюдков, забира к себе на службу кучу честных идиотов! И ладно бы они его обманывали… Билли был уверен, что кто-то такой тут точно найдётся… но нет же! Та же Шая была либо очень хорошей лгуньей, либо реально честной. Он у неё по глазам видел искренность и страсть, с которой та говорит. А ещё — ярость. О да. Искренней ярости тут хватало у всех. — Разделывайте их и помогите открыть ямы. — Скомандовал он местным дикарям.

А сам пошёл к решёткам их закрывающим. “Что тут у нас?”, — не особо скрывая любопытства тот сунулся внутрь, прихватив с собой одну из одиноко горящих ламп о стен и осветив рабов внутри. Его взору предстали облезлые и истощённые, да и откровенно жалкие ублюдки самых разных рас и расцветок. Благодаря им, Билли впервые целиком оценил разнообразие существ, живущих в этом мире.
Во-первых, он увидел зверолюдов. Первая же его мысль была о том, что они бы понравились фурри, но те сильно промахнулись с разнообразием и внешним видом этих существ. Во-вторых, он мог лицезреть местных эльфов… или нечто на них похожее. Про себя он всё равно звал их эльфами. В-третьих, он увидел мелкую ушастую хрень, в которой тут же признал гоблина! Это подтвердили слова Рагаши.
Целый зверинец странных штук оказался под командованием у Громмаша и он не мог этим не воспользоваться, предложив им всем присоединиться к резне, выпуская одного раба за другим из ямы, чтобы те полюбовались зверствами над охранниками ямы. Бедного несчастного ублюдка, что пытался трахнуть синекожую, разорвали до пупа. На всё на это в мрачной тишине смотрела вся их компания, после чего Шая начала отдавать приказы. У неё был авторитет в среде местных рабов. На каждом шагу ему везло как ни в себя!
Всё что им оставалось — вооружить группу. Мушкеты и пистоли, пара сабель, какие-то тесаки, копья, тамогавки, луки со стрелами и самодельные дубины — ими ощетинились рабы под командование Шаи, и даже так не всем хватило оружия. “Мы и без этого справимся с ними, у нас есть оружие”, — уверила его Иша, одна из зверолюдей в группе, показывая когти. И когда отряд двинулся к воротам, всё ещё открытым, но не до конца, её группа первой взобралась на частокол и убив последних людей на стенах открыла ворота. Всё, что произошло дальше смазалось для билли в одно расплывчатое пятно, возможно из-за того, что он снова покурил травы шаманов.

Его кровь бурлила и пахла замечательно, как и воздух в этой ночи.
И когда первые крики и звук выстрелов, крошащегося дерева и треска костей оглушил темноту, Билли уже шёл в хвосте своей группы, отстреливая тех, кто пытался сбежать со стен. Он не хотел особо драться. У него не было этой жажды мести для бледнолицых.
Но всё равно, его сердце билось быстро и выпрыгивало из груди от радости, а рядом витал дух шамана, наблюдая за бойней. Билли устал жать на спусковой крючок револьвера и взводить его назад. Его лицо заливал пост, который в этой чудной бойне был сладким как мёд.
В какой-то момент, слыша эти крики и мольбы о помощи на ему не ивестном языке, он не выдержал и спестился со стены, заходя в самую гущу сражений, меж домов, освещённых лишь хаотично вспыхивающими неконтролируемыми огнями. Он стал животным и понёсся в бой, голыми руками снося первому встречному голову.

— Вы довольны? Довольны?! — Кричал он в небо на звёзды, что смотрели на него сверху вниз воспалённым взглядом. — Я понял вам, это то, зачем вы меня вернули. Ха-ха, — он бежал дальше, глядя на духов возникающих из пламени и окрасившийся в алый мир, — дайте мне больше… больше этого! Больше силы! И я залью для тебя их кровью. Сколько хватит глаз — всё будет в крови, как ты желаешь!

— Больше, — кричал Громмаш, выкидывая в убегающую от него девочку томагавк и пригвоздил её к земле, — больше! — Орал он что есть силы, на ходы проламывая лицо мужчины, что вышел из дома с мушкетом. Мужчины? Скорее юноши… ну, он этого точно уже никогда не узнает: от лица ублюдка осталось только месиво. — Ещё больше силы. — Вскинул мушкет. — ДАЙ! МНЕ! ЕЩЁ! БОЛЬШЕ!

Он выстрелил в темноту вслепую и пуля угодила во что-то деревянное. Раздался громкий треск. Затем хлопок. А затем взрыв, такой яркий и сильный, что Билли откинуло. Орк проломил своим телом стену ближайшего дома, пришибив кого-то, прячущегося в груде хлама. Он слышал под собой лишь стоны, которые заглушил выстрелив под себя из револьвера. Его затылок оросила кровь.

Орк вышел через пролом в стене, глядя на горящий перед ним дом, чей взрыв и оглушил его, откинув в сторону. Мимо дома носились рабы.

— Блять… — приложил ладонь к груди, сжимая ожерелья и тихо вздыхая, глядя на эту красоту, — …и почему у меня нет камеры? Никто ведь этого не увидит. — Вздохнул. Дом пылал, внутри него бились в пламени фигуры, в безумной пляске пламени смешиваясь с духами орков, которые хлопали и что-то кричали для Громмаша. Он обернулся к шаману по левое плечо от себя. — Ты ведь тоже это видишь? — Спросил он у пустоты, разочаровано переводя свой взгляд на орка всего в десятке футов от себя, что кажется даже не заметил этот взрыв, трахая какую-то бабу. Мимо дома бежали все прочие ублюдки. Зверолюди. Эльфы. Эта баба, как её… Шая! Его девочки.

Где-то вдалеке раздался ещё один хлопок и взрыв, а после мимо Громмаша пронеслась маниакально хохочущая гоблинша, с чем-то вроде самодельной гранаты в руках, на которую она пустила свой запас пороха и пуль, и прочей дряни. Постепенно, разобравшись в ситуации на поле боя, орк покинул разоряемое селение. Он пошёл дальше, вглубь форта. Прямиком к уцелевшему, и пока не взятому дому коменданта. Над головой свистели пули. Кто-то стрелял по пытающимся подобраться ближе зверолюдам из узких бойниц этого здания. Громмаш смотрел на него в задумчивости. Он нихера не смыслил в осадах, но даже до него доходило, что они в тупике.

“Что будем делать?”, — спросила Рагаша. Громмаш не ответил, бегло осматриваясь по сторонам и ищая взглядом одного из них, кто мог смыслить в чём-то таком, — “Этот дом выглядит как проблема”. Он лишь поморщился и кивнул. Как и на слова подошедшей Шаи. Но не они двое были нужны вождю. Наконец, он увидел гоблиншу:

— ТЫ! — Указал на мелочь, что тоже притянулас к последней из точек обороны поселения. — Подойди сюда. Сти-ша, верно? — Повторил её имя. Помахал рукой. — Похер, познакомимся ближе потом. Ты ведь подрывала всякое дерьмо, так? — Спросил он, чтобы убедиться, что ему не померещилось в запале боя. Оскалился:

— Разбираешься во взрывчатке? — Получив ответ, сразу же спросил он у неё. И на второй ответ уже засмеялся. — Ха-ха, то что надо! Сможешь намешать достаточно взрывчатки, что могла взять стены этого домишки? Скажи, что тебе нужно: мы поищем. — Сказал он, кивая орчихам. Затем отошёл в задумчивости и сказал:

— Если тебе хватит материалов, сделай взрывчатки на две порции, чтобы её было удобно метать. Слушайте сюда, план такой: те из вас, что могут что-то мастерить, попробуйте смастерить пару щитов из дверей или какого-такого деревянного мусора, в полный рост. Те из вас кто глазастый и шустрый — помогите мелкой с ингридиентами.

— Внутри здания их немного, — оповестил он рабов, — максимум офицер-другой, возможно комендант и его семья. Кроме них там могут быть разве что немногие уцелевшие бледнолицие. Они нам не угроза. — Орк взял палочку и стал рисовать на влажной от крови земли. — Поэтому… мы возьмём их с двух сторон. Разделимся на две группы. У каждой группы будет взрывчатка. Мы метнём её прям в дом, перед началом наступления, а как рванёт — мы побежим в проломы или к точкам, где стрелки оглушены. За основными, быстрыми группами, пойдут ещё по две группы с щитами. Они будут медленнее, но им скорость и не нужна: они будут тащить деревянный палет, за которым можно будет спрятаться в случае, если стрелки быстро оклемаются. У нас будет не одна возможность, так что не рескуйте зря. Сейчас мы пробуем взять их врасплох. — Пояснил он. — ВРемя на нашей стороне… начале, сукины дети, ну!